Текст книги "Бывшая жена. Ложь во имя любви (СИ)"

Автор книги: Ася Петрова

Соавторы: Селин Саади
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 26. Аврора

Лежу в объятиях бывшего мужа и пытаюсь не думать ни о чём. Но не выходит.

Рисую узоры на груди, где кудрявятся волоски.

– Ты ведь осознаёшь…

– Аврора, – он прижимает меня крепче, – Мне от одного твоего запаха лучше, правда… Знаю, ты хочешь много всего сказать. Но прошу, не порти мне этот момент. Я так скучал…

Прикрываю глаза, потому что я тоже.

Однако всё равно есть некая чёрствость теперь, по определённым причинам. И мне сложно перебороть себя и говорить об эмоциях. Одно дело в порыве страсти или вот эмоционального всплеска, когда я только узнала о диагнозе. И сейчас эмоции не улеглись, однако, разум во мне, и потому я будто включила энергосберегающий режим.

Мне с ним хорошо. Я могу это признать. Честно, без оговорок.

А ещё я должна принять, что сейчас наша борьба может быть с плохим концом. А это куда сложнее, чем конец, где я ненавижу его за измену.

– Просто скажи, – поворачиваюсь к нему, укладывая подбородок на его грудь: – Почему ты решил так изощрённо меня спасти?

Я спрашиваю это с теплотой и искренним любопытством. Он тут же касается моих волос, гладит, трогает. Он в принципе не перестаёт это делать, словно, если не сейчас коснуться, то больше никогда.

– Потому что иначе бы не получилось. – он улыбается: – Ты же упёртая и невероятно сильная женщина…

– Вот именно по этой причине, – замолкаю, качнув головой, ведь зачем уже о прошлом сокрушаться.

– Я же говорил, это казалось лучшим решением. – признаёт он.

Смотрю в его глаза, которые теперь не выдают той яркости, что пароле в них была. Они тусклее, но главное, что в них ещё бьётся жизнь. И я ухвачусь именно за это.

Сейчас лёжа с ним, не хочется выяснять точный диагноз, прогнозы, не хочется говорить о том, как проходит его терапия. Я просто ловлю эти секунды, чтобы крепко сжать в кулаке и спрятать в свой маленький тайник. Тот самый, который за маской никто не видит, но он есть.

– Ты мне так и не ответила… – наконец, говорит Дима: – Что с тем мудаком?

Качаю головой, не хочется признавать, но…

– Сложное расставание? – спрашиваю, щурив один глаз, но Диму же не проведёшь: – Ладно, он сейчас не в себе, и раньше я не замечала того, насколько он…

– Он всегда себя так вёл? – серьёзно спрашивает мой бывший муж: – Или с моим появлением?

Понимаю, к чему он ведёт и киваю.

– Да, появилась угроза, и он сорвался с цепи… В прошлом у него тоже был болезненный, пусть и не развод, но расход. Но, меня не нужно спасать, я разберусь, просто тут нельзя рубить сплеча…

– Что? – Дима даже приподнимается на локтях, вскинув бровь: – То есть я должен спокойно ждать, пока ты подвергаешь себя опасности? Аврор, я не сомневаюсь в том, что ты найдёшь выход, но ты тоже не перегибай.

– Сейчас это не главное, сейчас я хочу полностью вникнуть в процесс твоего лечения. – заявляю, делая акцент на последних словах: – А это может подождать…

– Нет, – Дима отодвигает меня и садится на постели.

Смотрю в напряжённую спину мужчины.

– Дим, тебе плохо?

Осторожно, – звучит собственный голос.

– Аврора, пойми, пожалуйста. Я не могу быть уверенным в том, что буду здесь...

Его голос надламывается, а я поглубже заворачиваюсь в одеяло, уводя взгляд к шторам. Смотрю в идеальную ткань песочного оттенка и даже слышать это не могу. Но и не вправе не дать ему выговориться.

– И единственное, чего я хочу – это твоего счастья и безопасности. Этот страх был со мной всё это время, и я сделал всё, чтобы отдалиться, но ты даже представить не можешь, каково это. – он поворачивается ко мне, а мои глаза наливаются влагой: – Я люблю тебя. Безумно. И сделаю всё, чтобы у тебя была замечательная, полная тепла и счастья жизнь. Но как ты понимаешь, этот человек туда не входит.

Киваю, прильнув к его спине. Сложно так быстро переключиться на то, что ты не должен сам справляться. Но ещё сложнее реально думать о положении Димы.

– Прости.

Бывший муж кивает и только хочет что-то спросить, как в этот момент мой телефон даёт о себе знать.

Дима резко встаёт, сделав два шага до столика, где остался смартфон. А затем посмотрев на имя звонящего, он бросает на меня хмурый взгляд.

Не нужно быть эрудитом, чтобы понять, кто звонит. А в следующую секунду он подносит телефон к уху.

– Слушаю, – услышав его хриплый голос, прикрываю глаза.

Глава 27. Дмитрий

– Алексей, меня не дожидайся. Отвези, пожалуйста, букет и этот подарок Авроре Романовне в магазин.

Киваю своему водителю на заднее сиденье, где лежат презенты для любимой женщины.

На губах всё ещё ощущаю её вкус. Такой родной и давно забытый. Я много раз за это время себя отговаривал, умолял держаться дальше, как можно дальше от неё.

Но не смог.

Да и она сама пришла. Теперь уже бежать нет смысла, она всё знает, всё понимает. И я знал это и тогда, что скажи ей о диагнозе, она бросит всё и будет рядом. До последнего биться за меня, за мою жизнь. Более настойчиво даже, чем сам я.

Но именно этого я и не хотел. Не хотел, чтобы она свою жизнь поставила на стоп и начала жить мою. Может, это и эгоистично было с моей стороны…

Сделать ей больно, отгородить от себя, дать ей почувствовать себя ненужной, но тогда это был единственный верный вариант в моей голове.

Алексей не перечит, хоть и ловлю недовольство на его лице. Он переживает за меня, не просто как сотрудник, как друг.

Но и я не маленький мальчик, за мной бегать не нужно.

Захожу в бизнес-центр, где располагается офис Мирона Солдатова.

– Добрый день, – вежливо киваю девушке-администратору, – у меня назначена встреча с Мироном Артуровичем.

Девушка тут же звонит по телефону, уточняет детали и свободен ли сейчас Солдатов, а после предлагает мне подождать десять минут в холле.

За время ожидания выпиваю крепкий эспрессо и стакан воды. В голове без остановки кружатся одни и те же мысли.

О ней.

Мы расстались вчера, а я уже безумно скучаю. Помню, когда мы только с Аврошей познакомились, у меня были точно такие же чувства. Я эту девушку хотел слышать, видеть и чувствовать каждую минуту.

Говорят, что мужчина понимает, готов ли он жениться на той или иной девушке почти сразу.

У меня было так с Аврошей. Мне хватило суток с ней, чтобы понять, что она – моя будущая жена. И я приложил максимум усилий, чтобы она согласилась.

А потом мне пришлось собственноручно сделать ей больно. Солгав, утаив правду… Ненавижу ли я себя за это?

Отчасти. Я и правда тогда по-другому не мог.

– Добрый день, – мужчина выходит из переговорной. Несмотря на то, что в первые секунды между нами начинается невидимая борьба, мы всё же жмём друг другу руки, – проходите ко мне в кабинет.

За мной закрывается дверь, всем телом ощущаю, как бьёт пульс и как напряжены мои мышцы.

У меня всегда одна попытка донести до Солдатова, что Аврора – моя женщина. И что ему путь закрыт.

– Ну, думаю, обойдёмся без предисловий, – хмыкаю, – вы прекрасно понимаете, Мирон Артурович, для чего я здесь. Вопрос о моей жене.

– Бывшей.

– Документы ничего не значат. По крайней мере для меня. Она всё ещё моя жена… И, судя по тому, что наши чувства с ней взаимны, то она считает также.

Он недобро усмехается, качая головой. Прячет руки в карманы брюк.

– Так какого хуя тогда эта сука мне мозги компостировала? Нахуя дала надежду?

Чувствую, как агрессия забивается в каждый уголок моего тела.

– Она думала, что я её предал. Сейчас мы выяснили обстоятельства нашего развода.

– Мне похуй на то, что вы там выяснили. Она мне ебала мозги. И говорила, что между вами ничего нет.

Всё, я срываюсь. Я не могу больше в себе держать.

За два шага преодолеваю расстояние, хватая этого мудилу за полы пиджака.

– Блядь, ты нормально не намерен говорить, я смотрю. Она тебе уже несколько раз сказала, что у вас не получается. Но ты, блядь, не слышишь. Ты пугаешь мою женщину, ты заставляешь её бояться и переживать. А мне это жутко не нравится.

Он резко скидывает мои руки со своего пиджака, скалясь.

– Будешь теперь мне угрожать, Чадов? Думаешь, если у тебя связи, то можешь вот так здесь себя вести? Я тоже не последний человек в городе.

– Я не бравирую своими связями, но делаю предупреждение. Одно-единственное. Мою женщину нужно оставить в покое. И больше наши с вами пути, Мирон Артурович, не пересекутся.

– А что если я не отстану? – бросает мне вызов.

– В таком случае в прокуратуре есть люди, которые готовы поднять дело десятилетней давности. Кажется, тогда по каким-то необъяснимым причинам вся доля по деятельности коммерческих зданий перешла вам. И ваш партнёр утверждал, что это было незаконно. Дело замяли, – бросаю взгляд на часы, – но я могу его поднять.

– Пошёл нахуй!

– Ага, – киваю ему, усмехаясь, – надеюсь, вопрос с Авророй закрыт.

Выхожу из здания, по лицу бьёт свежий воздух. Достаю из пальто телефон, тут же набирая ей.

Мне нужен её голос прямо сейчас.

– Аврош, как дела?

– Дим, спасибо за цветы и подарок. Мне очень приятно.

– А мне хорошо, когда тебе хорошо. Я заеду сейчас за тобой? Сможешь магазин закрыть?

– Дим, не могу сейчас. Поставка большая. Давай вечером, хорошо?

– Ладно, любимая моя. Вечером так вечером.

Мы прощаемся, я еле отнимаю от уха телефон, не желая расставаться с ней.

Пишу своему водителю, что доеду до офиса на такси. Но доехать так и не удаётся, на полпути в офис мне становится плохо. И я вырубаюсь.

Наступает оглушительная тишина. И темнота вокруг.

Глава 28. Аврора

Столько красоты навезли, что глаз не оторвать. Розы нежнейших оттенков розового до насыщенных бордовых, а французские прям удивляет двухцветным окрасом.

– Эль, всё, ты можешь идти, – я и так вызвала её в выходной, чтобы помочь.

Разумеется, за доплату, иначе бы сама здесь до ночи разбиралась в холодильнике.

Выхожу из бокса обратно в зону для посетителей, и глаза тут же ведут к отдельно стоя́щему букету.

Едва ли меня можно удивить этим, к тому же думаю, Чадов и не преследовал эту цель.

Мотаю головой, смахивая улыбку с лица. Всё очень неопределённо, но, пожалуй, сейчас именно это мне и нравится. Очень степенно мы подойдём к тому, чтобы решать, что дальше. Да и если признаться, статус близкого человека, который помогает ему справиться с болезнью, меня устраивает. А уж всё остальное потом, когда-нибудь.

Я всё равно пока не до конца разобралась, да и, если честно не совсем выстроила цепочку событий с его ремиссией и вновь активными метастазами. Поэтому сейчас кроме работы, я ещё и изучаю этот вопрос. С Кириллом я договорилась, чтобы чуть продлить мои арендные каникулы, потому как сейчас работа во втором магазине стоит.

И знаю, что могу сказать Диме, он мгновенно отреагирует, возьмёт всё в свои руки. Но, признаться, сейчас это кажется таким не подходящим мне. Наверное, это отголоски независимости.

Ты должен найти тот самый свой баланс, чтобы и не быть слишком самостоятельной для человека рядом и вроде бы не стать той, кто не может абсолютное ничего. То есть найти эту грань, чтобы давать понять мужчине, что он нужный, и в то же время, чтобы не переусердствовать со своим «я девочка и не хочу ничего решать». Правда, второе мне уже по выслуге лет и не светит.

Усмехаюсь собственным мыслям и проверяю онлайн-заказы. Сделаю их, а остальное уже завтра, слишком уж много всего, хоть поставку разгребли немного.

Иду закрыть магазин, чтобы не беспокоили редкие покупатели, которые вспомнили о цветах. Когда подхожу обратно к стойке, включаю ненавязчивую музыку и достаю упаковочную бумагу.

С Димой мы говорили часа два назад, он, наверное, в офисе. Бросаю взгляд на время, домой уже не поеду, здесь дождусь, чтобы забрал меня. Когда я раздумываю по поводу машины, которую придётся оставить на парковке, телефон отвлекает звонком.

– Аврора Романовна Чадова? – незнакомый голос ровным тоном

– Здравствуйте, слушаю…

– Дмитрий Чадов…

Сердце замирает, и я медленно и глухо перебиваю.

– Что с ним?

– Его доставили в больницу около сорока минут назад, мы связались с его водителем, он сказал, позвонить по этому номеру…

– Где он лежит? – нет паники и суеты, с которой я бы сорвалась с места.

Сейчас в голове лишь то, что такое может случаться часто и я должна быть в силах справляться с собой. Пусть и внутри тревога, словно ищейка пытается прильнуть куда-нибудь, где ей будет удобно. Я только лишь крепко сжимаю крафтовую бумагу в руках.

Бросаю трубку, как только получаю информацию об адресе и палате. Хватаю пальто, пытаясь держаться и не поддаваться истерии. Хотя, признаться, мне очень хочется.

Но это я уже проходила, и я осознанно шагнула туда, где будет страшно. А потому, сейчас должна взять себя в руки и держать в них столько, сколько смогу.

Выхожу из магазина, пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

– Аврора Романовна, – слышу как меня окликает голос, и повернувшись, вижу мрачного водителя Димы: – Я помогу.

Он в два шага преодолевает расстояние, оставив дверь в салон машины открытой. Проверяет уже закрытый вход в магазин и тут же открывает пассажирскую дверь машины.

– Такое часто? – единственное, что я спрашиваю, уже сев на сидение.

– Бывает, – хмуро говорит он, поджав губы.

Киваю, закрывая глаза, чтобы смахнуть наливающуюся влагу.

Я смогу, что бы там дальше ни было уготовано судьбой.

Алексей садится, и машина тут же срывается с места.

– Есть ли какой-то план по таким случаям? – спрашиваю скрипучим из-за кома в горле голосом.

– Да, звонят всегда мне, потому что у него в портмоне лежит мой номер и номер лечащего врача. – киваю на слова Алексея: – А дальше, если он уже доставлен куда-нибудь в районную больницу, как правило, мы быстро организовываем перевозку. Однако, случается по-разному из-за состояния шефа.

Принимаю информацию, вновь сокрушаясь, как же я много пропустила, когда была нужна.

– Поняла, – глухо отвечаю водителю.

В сумке вибрирует телефон, но я даже не глянув и так догадываясь, что это может быть Мирон, сбрасываю звонок и ставлю режим полёта.

– С вами ему и правда легче, – говорит Алексей тихо, словно сам Дима его услышит: – Даже несмотря на состояние физическое… – бросает взгляд в зеркало заднего вида.

Понимаю, о чём говорит мужчина, и пытаюсь неловко улыбнуться сквозь подступающие слёзы.

Доезжаем мы на удивление быстро, а когда нас провожают к палате, я с несколько секунд не решаюсь войти. Алексей обыденно садится на стул возле палаты и покорно ждёт. А я, прикрыв глаза и сделав глубокий тяжёлый вдох, вхожу.

Глава 29. Аврора

– Подняли тебя на уши, да? Всё хорошо, родная. Не переживай.

Она привстаёт на локтях, мягко улыбается мне.

Сажусь на край кровати, чтобы быть ближе к нему. Игнорирую стул у стенки намеренно.

– Давай будем честными друг с другом. Это очень важно, Дима. В прошлый раз у нас не вышло честности, и посмотри, куда это привело.

Он вздыхает, откидывая голову обратно на подушку. Я кладу руку поверх одеяла, поглаживая его живот через плотную ткань.

– Из-за химиотерапии периодически меня отключает. Но это просто побочка. Врач говорит, что нужно больше покоя, воздуха, меньше работы. Ни в коем случае не забрасывать работу, чтобы не быть овощем, но и не пренебрегать отдыхом. С последним у меня беда.

– Ясно, – усмехаюсь, – Возьму под свой личный контроль твой отдых.

– Значит, будешь рядом ещё чаще?

– Значит, буду.

Сомнений во мне нет. Они словно испарились в ту же минуту, когда между мной и Димой случилась близость. Я чётко осознала тогда все свои чувства. У меня не осталось вопросов, и нет причин искать ответы.

Словно картина из пазла, которую я тогда долго не могла собрать из-за отсутствующей детали, вдруг стала целостной.

– Можем, мы поедем куда-то вместе отдыхать? Тебе можно летать?

– Можно. Между курсами химиотерапии можно. Куда бы ты хотела, Аврош?

– Хочу в Сочи. Помнишь, наше место. Где мы на пляже пили вино и кидали камни в воду, загадывая желания.

– Помню, Аврош. Я всё помню, что связано с тобой.

Кладу голову ему на грудь. Он поднимает руку и гладит очень медленно и трепетно. Каждое его прикосновение отдаётся какой-то тупой болью внутри. Я не могу отделаться от мысли, что, возможно, у нас не так много времени осталось. Но я хочу его сполна использовать.

А потом сама же ругаю себя, что вообще позволила так думать? Потому что всё будет хорошо! Я верю и знаю!

Сама не замечаю, как под мерное дыхание и вздымающуюся грудную клетку мои глаза закрываются и я засыпаю. Ухожу в лёгкую дрему. И Дима вместе со мной.

Будит нас медсестра, которая приходит ставить Диме капельницу. Я быстро целую его в губы и обещаю завтра зайти.

– Мы завтра его уже отпустим, – спокойно отвечает медсестра, устанавливая катетер.

– Тогда я заеду за тобой, Дима.

– Беги, Аврош, – машет мне рукой, улыбаясь, – До завтра, любимая.

У палаты как веный сторожевой пёс всё в той же позе сидит Алексей.

– Где он был? Ему плохо на работе стало?

– Нет, Аврора Романовна. Он попросил меня привезти его к БЦ «Апостол», дальше отправил меня передать вам подарок. Что он делал в центре, я не знаю, но вышел оттуда злым и очень подавленным. Так что думаю, у него была ссора с кем-то.

А мне и не нужно больше ничего говорить. Я прекрасно знаю, у кого офис в этом центре.

Извинившись перед Алексеем, отхожу к больничному окну в конце коридора.

На телефоне несколько пропущенных от Мирона. И я наконец ему перезваниваю.

– Ну и стерва ты, Чадова! – тут же летит мне в трубку, как только я дозваниваюсь, – Нет, чтобы, блядь, по-человечески расстаться, подослала своего бывшего.

– Я не знала, что он будет с тобой говорить, Мирон. И разумеется никого не подсылала.

– Твой благоверный угрожает мне, поставил условие, чтобы я больше тебя не донимал.

Выдыхаю, опираясь поясницей о подоконник.

– Мирон, я должна была сама с тобой поговорить, но в последнее время ты слишком агрессивен, не сдерживаешь себя… И я даже немного была испугана таким поведением.

– Да потому что с вами, бабами, только так и надо. Иначе дашь вам волю, а вы вон какой хуйней начинаете заниматься.

Когда от Мирона летит в мою сторону отборный мат, я чуть отодвигаю ухо от трубки.

– Тогда давай поставим точку. Прости, если чем-то тебя обидела, это не входило в мои планы. И спасибо за то время, что мы провели вместе. Но сейчас нам пора идти разными путями.

На той стороне тишина, а потом резкое и обрывистое:

– Да пошла ты, дура. Найду себе моложе и лучше, чем ты.

Дальше короткие гудки.

Ставлю точку в этом неудавшемся романе, тут же удаляю контакт Мирона и блокирую его номер. Наши пути расходятся уже окончательно и бесповоротно.

– Аврора Романовна, всё хорошо?

– Да, Алексей. Всё прекрасно. Могу попросить, меня завтра забрать из дома, чтобы вместе за Димой приехать?

– Обижаете, – тепло улыбается водитель, – Я рад помочь. Давайте сейчас вас тоже до дома подкину?

– Спасибо, Лёша. Я сама. Прогуляюсь.

Мы прощаемся, я выхожу на крыльцо больницы, вдыхая запах природы.

Внутри чувство свободы. Какого-то умиротворения. И полная боевая готовность.

Готовность бороться за своего мужчину, которого люблю. Бороться за его жизнь.

Глава 30. Эпилог

Зима радует солнечными днями и хрустящим снежным покровом, а потому я, укутавшись в плед, включаю на террасе обогреватель. Вхожу обратно в дом за подносом с завтраком на двоих.

Мы только как неделю назад вернулись из Сочи, где несколько дней бродили по нашим знаковым местам. Вспоминали желания из прошлого и сопоставляли с жизнью, чтобы понять сбылось или нет.

Некоторые так и остались камнями в воде, а часть, конечно, превратилась в жизнь.

А этот уютный домик Дима приобрёл вдохновившись своими былыми мечтами. Но, конечно, он говорит, что это всё для меня.

Дом сильно отличается от фешенебельных построек в окру́ге. Круглый кленовый брус, как из сказки дарит какое-то уютное ощущение теплоты. Безусловно, дом адаптирован под нынешние реалии, а потому терраса – это пристройка, которая, к слову, отлично вписалась.

Мы пока здесь только начали обустраиваться, но уже, утро здесь дарит какой-то небывалый прилив сил.

Да и для Димы это только в плюс. Его химиотерапия хоть и была адъювантной, и прогнозы на сегодняшний день положительные, я всё равно стараюсь полностью следовать рекомендациям. А точнее, контролировать его, пусть он и порой ворчит.

Мы ещё думаем, хотим ли перебраться сюда на постоянную основу, но чаще получается так, что мы здесь несколько дней, затем в городе, в делах, потом снова сюда. Признаться, не совсем удобно было в плане вещей. Но мой Чадов оборудовал здесь всё по высшему разряду: средства гигиены, еда, одежда и прочее, все есть.

Когда увидела, была шокирована тем, что он всё это сделал, а главное, не сказал. Но ведь он таким был, есть и будет. Черта того мужчины, которого я когда-то полюбила.

– Дим, – зову его из кабинета.

Он, как обычно, в ожидании трапезы сбежал в свой кабинет. Не может этот человек без работы, хотя, наверное, в этом мы с ним похожи.

– Любимая, – он не заставляет себя ждать, оставляя короткий поцелуй на моём затылке.

Садится за стол, рассматривая порцию варёных яиц для него, овощи и фрукты.

– Какие планы на день?

– У меня пара собеседований, плюс надо закончить с вывеской, так что я сегодня во втором магазине.

Дима кивает, делая глоток воды.

– Алексей заберёт, вместе съездим в фонд… – смотрю на него, потому что совместно мы там ещё не появлялись.

Ещё в Сочи я узнала наконец, всю правду его отношений с Ольгой. И более того, я была сокрушена тем, что никакого предательства, кроме как, сокрытия правды о своём состоянии, не было в принципе. Он ушёл в никуда ради меня. А их какую-то романтическую связь спустя полтора года после развода, я даже не считаю.

Я просто ставлю себя на его место. Одинокий мужчина, который борется с болезнью, видит женщину врача ежедневно. Если не ежечасно в прогрессирующий момент болезни и тут даже без любви человеку просто нужен человек.

И узнав, что я стала спонсором для небольшого фонда, Диме это откликнулось. Он всегда занимался благотворительностью, и на его счету уже есть фонд для особенных детей.

– Ты уверен? – осторожно я спрашиваю.

Ревности во мне нет, скорее сожаление, что она была рядом с ним в тот момент, а я-то нет.

– Аврош, мне всё равно. Я только беспокоюсь, не будет ли тебе неудобно, потому что…

Дима заминается. Всегда в таких моментах, будто чувствует себя виноватым.

– Я буду держать тебя за руку, помнишь? – улыбаюсь ему.

В Сочи, когда мы вдвоём на туристических стульчиках у палатки сидели на берегу моря, бутылка вина дурманила мне голову, и я ему это сказала.

Почти танцуя на тех самых камнях, где много лет назад я потеряла кольцо. Недорогое, абсолютно обычное, но оно мне было очень дорого.

И вот именно там, с улыбкой на лице и ощущением какого-то счастья, я присела перед ним и сказала, что отпускаю и прощаю.

Он, тогда улыбаясь лишь, кивнул, а я ещё просила у него прощения за себя. За то, что так просто отвернулась, сожжённая обидой и злостью.

Обнажение душ тогда вышло таким искренним и внезапным, без каких-либо масок. А потом мы занимались любовью до самого рассвета, и я пообещала, что ни за что, как бы ни решила судьба, я буду держать его за руку.

– Тогда решено, сначала работа, потом в фонд, – кивает он с улыбкой: – Ещё надо в загс, – добавляет, а я перестаю жевать свой скрэмбл.

– Об этом поподробнее, пожалуйста…

– Знаю, что нам обоим всё равно на бумаги… Только меня чувство незавершённости не покидает, потому что это была моя ошибка... И я хочу вновь видеть себя окольцованным мужиком. – хрипло посмеивается он, но я догадываюсь к чему это он.

Качаю головой, пряча то, что понимаю скрытый юридический смысл, широко улыбаюсь в ответ.

– Ты всё равно носишь кольцо, – указываю ему вилкой на руку.

– Всегда.

Дима серьёзно смотрит в глаза и достаёт из брюк коробочку. Он ставит её на стол, даже не раскрывая.

– Я бесконечно люблю тебя, Аврора. За твою силу, за твой характер, за то, кем ты была, кем стала, и кем будешь. Но я буду безмерно тебе благодарен, если ты во всех смыслах захочешь превратить этот остаток времени в нашу вечность…

Часто моргаю, чтобы не дать влаге проскочить, потому что мы не говорили о таком, не планировали.

– Дим, – шепчу, качая головой, а он улыбается.

Открываю коробочку и, увидев кольцо, ахаю. Это идеальная копия моего потерянного кольца из прошлого. Только, конечно, не из серебра. Витиеватые линии сплетаются в неизвестный узор. А в пустотах инкрустированы бриллианты, что мерцают яркими бликами.

– О боже, – шепчу, всё же позволяя себе слёзы счастья: – Ты бы мог даже не спрашивать…

Подскакиваю к нему, плюхаясь прямо в раскрытые объятия. Целую порывисто и со всеми теми чувствами, что мне так долго пришлось в себе перебарывать. Правда и не нужно было, потому что как показывает моя реальность – они были, есть и будут.