Текст книги "Бывшая жена. Ложь во имя любви (СИ)"

Автор книги: Ася Петрова

Соавторы: Селин Саади
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11. Аврора

Я не знаю, насколько уместно было покупать игрушки детям, но думаю, что им будет куда приятнее, если я приду не с пустыми руками.

Первые минуты мнусь у входа в онкологический центр, осматривая вывеску уже сотый раз. Я всегда старалась избегать таких мест, потому что не знаю, какая у меня может быть реакция.

Но сейчас понимаю, что долго вот так прятаться от реалий этой жизни не получится. Делаю несмелый шаг ко входу, медбрат с широкой улыбкой открывает мне дверь, приглашая внутрь.

Я чуть морщу нос, ощущая от него запах сигарет, но утихомириваю внутри себя ворчливую женщину. У парнишки работа нервная, пусть хоть курит, а не пьёт.

– Добрый день, – киваю миловидной девушке на стойке регистрации, – у вас здесь располагается фонд… – пытаюсь вслух вспомнить название, – «Добрые сердца»?

– Да, – она вежливо мне улыбается, – на третьем этаже, левое крыло, – её рука указывает направление к лифтам, – там вход по звонку. Нажмёте на кнопку, и вам откроют дверь. На самой двери нарисованы детские рисунки, думаю, что не потеряетесь.

Я сердечно её благодарю за вежливость и такой подробный инструктаж. Отстукивая каблуками по плитке больничного холла, иду к лифтам, к горлу подкатывает ком, я чувствую некую тревогу и не понимаю, что с ней делать.

Рядом со мной стоит женщина, она измучена, разбита. Под её глазами не просто тёмные круги, там глубокие тени от былой жизни. Губы плотно сжаты, волосы завязаны в простой, слегка неаккуратный хвост. Она сжимает маленькую ручку девочки с одутловатым лицом. Ребёнок сидит в инвалидном кресле с абсолютно безжизненным взглядом, который уже ничего не ждёт от этой жизни.

Я пытаюсь сглотнуть ком, который перекрывает мне дыхательные пути, но чем дольше я смотрю на больного ребёнка, тем тяжелее мне становится.

– У нас глиобластома, – мамочка резко начинает говорить, даже не поворачивая головы в мою сторону, – вот… уже третий курс химиотерапии проходим.

Мне становится так стыдно, что я позволила себе такое пристальное внимание к больному ребёнку. Ругаю себя внутри, пряча взгляд.

– Простите. Мне жаль.

Качаю головой, и что-то похожее на влагу пленкой ложится на мои глаза.

– Мы привыкли, – женщина не звучит грубо или как-то раздражённо. Её голос просто бесцветный, абсолютно лишённый каких-либо эмоций.

Девочка резко поднимает руку и указывает на мой пакет, откуда торчат игрушки. Её взгляд цепляется за куклу в розовой упаковке, и она дёргает мать за руку.

– Это Монстер Хай, – она восторженно тычет пальцем в коробку, – Дракулаура. Из коллекции “Первый день в школе”.

Девочка чуть привстает с инвалидного кресла, держась рукой за поручень.

Я долго соображаю, и когда двери лифта открываются, резко вытаскиваю куклу из пакета и тяну девочке в руки, пока её мать завозит внутрь лифта.

– Один волшебник просил меня передать её тебе, – тепло улыбаюсь ребёнку, – он слышал, что ты очень хотела эту куклу.

– Правда? – ещё недавно безжизненные глаза загораются ярким светом.

– Конечно, малышка. Она твоя.

Прежде чем двери лифта закроются, её мать одними губами мне шепчет скромное и тихое «Спасибо».

И я вновь остаюсь одна, ожидая следующий лифт. Чувствую удушливый приступ паники, отхожу к стене, прислоняюсь к ней спиной, ослабляя шарф на шее.

Слеза одна всё же скатывается вниз по щеке, я не была готова к такому. И нет, я не неженка, просто одно дело – видеть в социальных сетях таких детей или по телевизору, а другое дело – стоять рядом и впитывать их боль.

Это невыносимая пытка.

– У вас всё в порядке? – чья-то рука касается моего плеча в лёгком жесте, – может, принести вам воды?

Открываю глаза, кручу головой, отмахиваясь.

– Нет-нет, всё в порядке. Переволновалась.

И когда поднимаю голову, то встречаю знакомую мне женщину. Ну как знакомую… Формально мы не знакомы, но уже виделись.

Эта женщина сидела за столом с моим бывшим мужем, а потом мило разговаривала со мной в дамской комнате.

– Ох, – она качает головой, – мне ваше лицо так знакомо… Откуда я могу вас знать?

– Эм, – я не хочу напоминать ей о том, что мы ранее встречались в ресторане, поэтому сочиняю на ходу, – здесь фонд на третьем этаже… Я туда приехала. Возможно, мы уже пересекались в лифте.

– Ах, да. Скорее всего. У вас точно всё в порядке?

Меня почему-то жутко раздражает, что она такая вежливая и спокойная. А у меня самого сердце скачет по грудине.

– Да, спасибо за вашу внимательность.

Мы расходимся на этой ноте, и я наконец юркаю в лифт, доезжая до нужного мне этажа.

Глава 12. Аврора

– На этом наше представление заканчивается, и у нас для вас есть небольшие презенты, – аниматор радостно хлопает в ладоши, а дети как могут проявляют свои эмоции.

Кто-то из детишек активно подхватывает, подходит и подпрыгивает, а кто-то лежит на каталке и во взгляде обреченная пустота. Хочется тут же подойти и хоть чем-то помочь, даже сквозь собственные страхи. Но было бы в жизни так легко.

На фоне таких тяжелых случаев, как вот у девочки лет десяти, которая практически и не смотрит в сторону организованного для них шоу, свои беды кажутся сущей ерундой. Я не могу отвести от неё глаз, ощущение, что та боль, которую она излучает, будто я чувствую её.

Господи, пусть все дети будут здоровы. Не представляю сколько сил, терпения и веры должно быть у родителей. На глаза наворачиваются слезы, но я пытаюсь проморгать их, будто прогоняю прочь, стараясь казаться сильной.

– Аврора Романовна, – слышу как меня окликают и, наконец, отвожу глаза от беспардонного разглядывания ребенка.

– А? Да, добрый день, – пытаюсь натянуть улыбку, замечая того, у кого хочу буквально выпросить площадь для своего магазина.

Он ведет глазами туда же, куда я смотрела минутой ранее.

– Это последняя стадия… – вдруг тихо озвучивает парень: – Мы стараемся помочь изо всех сил.

Прикрываю глаза, и сердце разрывается от несправедливости. И даже если осознаешь, что от судьбы не убежишь, такие случаи пронзают отрицанием до глубины души.

– Спасибо вам, что позвали сюда, – озвучиваю я искренне: – Я честно признаюсь, была далека от подобных мероприятий. Но сегодня что-то во мне изменилось, – посылаю в него легкую улыбку: – Ах да, – спохватываюсь, поднимая с пола пакет: – Тут игрушки для ребят, я купила разные, и по возрасту и по полу, может быть…

– Аврора Романовна, – блондин останавливает меня, кладя свою татуированную руку на мои.

Жест как бы вроде бы ничего не значащий, но мне все же немного дискомфортно. Он, в конце концов, моложе, но явные флюиды я чувствую.

– Все в порядке, – успокаивает он меня: – И спасибо вам. Я спонсирую этот фонд уже года два и никто ещё так не готовился, – он усмехается, а я вскидываю брови.

Мне нравится этот парень. Не как объект, конечно же. А в остальном. У него есть душа, что можно так редко встретить в наше время. К тому же такая незаурядность для бизнесмена, если он таковым является, добавляет ему очков.

– О! И все же было неуместно, – вслух возвращаюсь я к своим мыслям при входе сюда, но он качает головой.

– Пойдемте раздадим и вы увидите, что будет значить простая мягкая игрушка для них. Цена вопроса три тысячи рублей, а итог самые счастливые глаза на свете, – он говорит так, будто знает о чем речь.

Да и неудивительно, если он столько времени проводит здесь.

– Вы вновь поражаете… – признаюсь я: – Это у вас такой тест для арендаторов? – пытаюсь пошутить, немного разбавить волну горести.

Но едва ли это возможно, мы можем лишь припорошить её налетом радости.

– Там на кушетке… – он показывает на ту девочку, которую я разглядывала: – Моя сестра.

Прикрываю рот ладонью от неожиданности, а он с печальной улыбкой кивает.

– Так что это сто процентов не тест, просто подумал, если приедете убью двух зайцев. – объясняет, пока я от стыда краснею, хоть и рациональная часть меня отмечает слова про то, что очевидно, помещение может быть моим: – Но идея мне нравится, помогла бы избежать некоторых моментов, – добавляет парень с хриплым смешком.

– О господи! Простите… – касаюсь его плеча в попытке попросить прощения, а самой до ужаса неловко.

Это ж надо было так.

– Да ничего…

– Аврора! – слышу как меня слишком громко для такого места зовут.

Оборачиваюсь от того, что внезапно узнаю голос.

– Мирон? – глаза расширяются, я даже чувствую это: – Ты же сказал, что не поедешь?!

Я ведь предложила ещё тогда по телефону, потом даже ссылку на мероприятие из социальных сетей скинула, но был четкий ответ нет.

Глава 13. Аврора

– Я подумал, что не могу пропустить такое мероприятие.

Его рука опускается на моё плечо, он сжимает его несильно, смотрит в глаза, а мне не по себе от его взгляда.

Мероприятие… Он так называет эту встречу, словно мы на светском рауте.

– Ты с пустыми руками, – замечаю я, тут же произнося это вслух.

– Да, а что? – удивлённо приподнимает брови, но я лишь машу головой, отмахиваясь.

Он не обязан был… Но мог бы.

– Нет, всё в порядке, – прячу глаза, – я планирую сделать взнос в этот фонд. Вот.

– Ммм, похвально. А у тебя точно есть средства, которыми ты свободно располагаешь на благое дело?

– Нет, такого количества средств у меня, конечно, нет. Но я с удовольствием сделаю линейку букетов, часть от продаж которых будет поступать в этот фонд. И девушка из отдела связей пообещала, что осветят эту тему.

– Ясно, – Мирон вкладывает руки в карманы брюк, смотрит в пол, словно хочет что-то сказать, но слов подобрать не может.

А мне вот ужасно хочется задать ему один вопрос, и я, собравшись духом, это делаю. А потом очень сильно жалею.

Есть вещи, которые знать о человеке ты не хочешь…

– А ты… не хотел бы пожертвовать? У тебя же обороты куда больше моих. Я не настаиваю, просто интересуюсь.

Голос становится мягче, я чуть подаюсь вперёд. Меня всегда привлекала в мужчинах не просто щедрость, а именно умение отдавать другим то, в чём они так сильно нуждаются.

Меня этому научил бывший муж. Он всегда помогал всем нуждающимся. Не знаю, сначала меня это настораживало, ведь в метро он каждому попрошайке кидал хоть какую-то, но копейку.

А потом сказал мне, что не обеднеет, а для них, может, это был последний шанс.

Тогда не понимала, а сейчас… смотря на всех этих детей, чётко осознаю сказанное. Я точно не обеднею, а у них и правда будет хотя бы надежда на этот шанс.

– Всему воля божья, – холодно парирует Мирон, – мои деньги не спасут, если там, – поднимает голову к потолку, – уже всё предрешено.

И так зябко, так холодно после его слов становится, что я инстинктивно обнимаю себя. Ничего ему не отвечаю, хотя внутри меня формируется такой протест, что аж закричать хочется, как он не прав.

Но устраивать здесь цирк я точно не стану… Может, потом, дома, мы обязательно поговорим.

Эта встреча с детьми оставляет во мне много вопросов, что-то внутри выковыривает и заставляет много думать. Мирон придерживает меня за локоть, помогая спуститься вниз по лестнице.

Я вдыхаю чуть прохладный воздух, останавливаюсь на ступенях онкоцентра.

– Поужинаем? – по-деловому бросает взгляд на свои часы, – у меня есть пару часиков.

– Я бы хотела домой.

Признаю честно, потому что вымотана, и внутри какая-то странная пустота, которую никак не заполнить.

Бросаю взгляд вбок, вижу знакомую женщину. Она стоит в углу, на ней больничный костюм, а сверху накинута куртка. Тонкие пальцы сжимают сигарету, а чуть пухлые губы выпускают дым.

– Подожди, – прошу Мирона, а сама двигаюсь к ней.

– Здравствуйте, – встаю напротив, – можно у вас сигаретку одолжить?

Никогда не курила. Даже не пробовала ни разу. Прилежная дочь, ученица, с одноклассницами никогда за гаражами не курила. В музыкалку ходила, на отлично училась… Девочка-умница.

А сейчас почему-то ужасно захотелось затянуться никотином, словно он поможет.

Женщина кивает, достаёт из кармана пачку сигарет и протягивает раскрытую мне, откуда я выуживаю тонкую сигарету.

– Я вас вспомнила, – она подносит зажигалку и прикуривает, – вы были в том ресторане. В уборной.

– Возможно, – неопределённо пожимаю плечами.

Делаю первую затяжку, лёгкие наполняются дымом, внутри всё начинает жечь, а горло моментально спазмирует.

Кашель из меня вырывается за секунду, но я упорно продолжаю делать вид, что с сигаретой на «ты».

– Вы бывшая жена Дмитрия, – она стреляет, словно в цель, – он рассказывал про вас.

На её лице блуждает усмешка. Не злая, не оценивающая, а какая-то болезненная.

Новая порция никотина и смолы поступает внутрь моего организма. Уже не так мерзко, но всё ещё ужасно.

– От курения может развиться рак лёгких, – чётко парирует она, – это доказанный факт. Лучше не начинать, если нет такой привычки.

– Вы правы, – тут же бросаю сигарету в урну.

Ну что ж, прилежная девочка попробовала – и ей не понравилось. Больше пробовать не будем.

Я делаю шаги в сторону машины Мирона, который ждёт меня.

– Вы красивая женщина, – летит мне в спину, – Дима много о вас говорил. Да он и сейчас о вас часто говорит…

Я игнорирую эту реплику, она жалит меня сильнее, чем разряд тока. Внутри всё немеет, а дым, который я только что поглощала в себя, словно застревает в лёгких. И дышать становится труднее.

– Ты курила? – Мирон морщит нос, как только я встаю рядом, – воняет.

– Баловалась. Поняла, что не моё.

– Я надеюсь, – открывает мне дверь с пассажирской стороны, и прежде чем я сяду в машину, до меня доносятся его уже слова, сказанные шёпотом, – с пепельницей целоваться нет никакого желания.

Я вновь ставлю ногу на землю, поворачиваясь лицом к мужчине.

– Я сама доберусь, Мирон.

– Ты обиделась, что ли?

– Нет, – машу ему рукой, сбегая, – устала. Тяжёлый день. Хочу тишины.

Глава 14. Аврора

Собираю пятый или шестой букет, не помню. Даже и сотрудника своего к этому не подпускаю. Как будто хочется вложить в эти букеты частичку себя. Поправляю сухоцветы, решив, что это будут не обычные хризантемы в обёртке, дабы сделать побыстрее да подешевле, а полный набор осенних оттенков. Объёмные, броские, в жёлтых и модных винных оттенках, они будут стоять на витрине и в холодильнике. Внимание привлекут точно.

Пытаюсь сосредоточиться на том, что умело делают пальцы, однако разум так и норовит ускользнуть вновь к онкоцентру. А конкретно даже не к нему именно, а к курящей женщине у входа.

Не даёт покоя её форма… Не выглядят так посетители шоу для детей. Да даже посетители постояльцев центра не выглядят так. Их одевают поверх своей одежды. Но она… она стояла, одетая в форму, как в единственный первый слой в одежде, после белья, разумеется.

Осматриваю законченный букет и, повернув его вокруг своей оси, бросаю взгляд на компьютер. Руки сами собой тянутся к мышке, чтобы открыть поисковик. Вбиваю наименование центра, громко крутится колёсико мышки, листающей в самый конец к пометке «наши врачи».

Просматриваю дежурные фото с серьёзными лицами, начиная от главного врача, заведующих отделениями и докторов. Когда пролистала с десяток незнакомых лиц, я думаю, что придумала то, чего не может быть.

Однако глаза цепляют знакомый взгляд. Последнее фото. Застываю, глядя на женщину. Соколова Елена Вячеславовна, онколог с десятилетним стажем.

Тот факт, что сумасбродно залетевшая в мою голову мысль подтвердилась, абсолютно не радует. Хотя то, что она несёт в мир помощь детям – это колоссальный труд и устойчивость, а ещё, вероятно, вера. Вскрывшийся факт не даёт мне толком её и ненавидеть. Хоть я и считаю, что основная вина на мужчине.

Да и к тому же, конечно, Дмитрий вправе выбирать себе любую женщину… даже если он это сделал, будучи в браке с другой.

Только внутри словно что-то не даёт покоя. Будто лёгкий ветер, которого из окна кажется нет, но, судя по веткам деревьев, всё же есть.

Снова смотрю в её глаза на экране и вспоминаю её слова: «много рассказывал обо мне…»

В горле образуется ком, потому что я абсолютно точно уверена, он не может быть болен. Как бы я его ни ненавидела, я бы никогда не пожелала подобной участи. Тут же память подкидывает картинку, где он выглядит хуже, чем раньше. Где кажется спокойнее, чем когда-либо, или это вялость?

Господи, Аврора, перестань.

Сама себя осекаю, нажимая на крестик в верхнем правом углу, и толкаю от себя компьютерную мышь, будто это она виновата в моих мыслях.

Хватаю вазу с букетом и несу в холодильник, а когда возвращаюсь, наблюдаю спину посетителя.

– Добрый день, если возникнут вопросы, обращайтесь, – вежливо озвучиваю.

Посетитель поворачивается на мои слова, и я узнаю в нём арендодателя.

– Кирилл? – удивлённо вскидываю глаза.

– Уютно у вас, – оглядывается он по сторонам, – решил посмотреть, что могло бы быть в моём помещении, – добавляет он.

Вскидываю брови, хмуря лоб. Я абсолютно не понимаю, о чём он, и мне это не нравится.

– Могло бы быть? – уточняю я.

Если он пришёл сообщить об отказе, то это как минимум глупо.

– Ну да, – Кирилл посылает в меня взгляд, будто я дура, – ваш спутник после той встречи вышел на меня и сообщил, что вам больше неинтересно.

Сердце яростно бьётся в груди, и то ощущение, будто я и вправду недалёкая, ощутимо растёт. Как и, собственно, злость, поднимающаяся откуда-то из глубины.

– Вышло какое-то недоразумение… – пытаюсь не стискивать челюсти.

Хочется прямо в эту секунду позвонить Мирону, но я гоню прочь эти мысли. Кирилл всматривается в моё лицо, и во взгляде читается полнейшее понимание.

– Я так и подумал, – вижу, как его губы тянет в едва заметную полуулыбку.

– Я всё ещё очень нуждаюсь и готова обсудить детали, – уверенно заявляю, на что парень кивает головой.

– Полагаю, нам обсуждать не придётся, цена останется такой, как и была изначально, – серьёзно говорит он, – я скину вам черновик договора…

Не могу скрыть своей улыбки и трепета в душе. Подхожу к нему пожать руку.

– Вы не представляете, как я рада.

Знаю, что сейчас придётся поднажать, потому что хочу отправить средства в фонд. Плюс нужно на косметику, заказать вывеску, заплатить за аренду, желательно на несколько месяцев вперёд… мозг уже подсчитывает статью расходов, но даже осознавая, что будет сложно, на попятную я уже не пойду.

– Только, Аврора, давайте решать все вопросы напрямую, я не любитель бесед с посредниками… – он говорит это решительно и даже в повелительной манере.

Однако я с ним абсолютно согласна, и Мирон ещё должен будет объясниться за свои действия. Правда, мысль о том, что мне не хочется их даже слышать, резко бьёт по вискам.

Глава 15. Аврора

– Кем ты себя возомнил? – словно фурия, я влетаю в кабинет к Мирону, громко хлопнув дверью. У всего есть границы, я считаю, что он их переступил.

Да и в последнее время Мирон ведёт себя крайне странно, он постоянно пытается меня задеть или в чём-то уличить… Словно я какая-то преступница.

Я ничего плохого не делала, чтобы так со мной обращаться. Да даже если бы сделала, всё равно нельзя.

Со злостью ставлю сумку на кресло, стоящее у входа. Мирон лениво отвлекается от своих бумаг, приподнимая бровь, словно ждал, что я могу прийти к нему с подобным скандалом.

– А что я такого противоправного сделал, Аврора?

– Почему ты так себя ведёшь? Я не знаю тебя! Мирон, послушай, если ты не хочешь меня окончательно потерять, давай решим всё прямо сейчас. Иначе я больше не смогу найти внутри себя для тебя оправдание.

Делаю шаг в его сторону.

Сердце бешено колотится внутри, ладони потеют, взгляд мечется по рабочему столу, пальто нараспашку.

Я абсолютно потеряна внутри своих эмоций, но всё-таки пытаюсь ухватиться за здравый смысл и найти опору.

Личность я не скандальная, редко вступаю в конфликты, и нужно хорошо постараться, чтобы довести меня до такого состояния. Я в ярости.

– Этот мужчина, вернее даже парень, – тут же поправляет сам себя, – явно неровно к тебе дышит, Аврора. Я не хочу, чтобы моя женщина имела какие-то контакты с мужчинами, которые ей интересуются. Даже если эти контакты сугубо деловые.

– Мирон, – ахаю от удивления, чуть раскрыв рот, – у тебя паранойя. Сначала бывший муж, теперь Кирилл. А дальше что? Ты будешь ревновать меня к каждому прохожему.

– Нет, – резко бьёт ладонью по столу. Мирон встаёт, отряхивая невидимые пылинки со своего пиджака. За несколько уверенных шагов преодолевает расстояние между нами, сокращая его до минимума.

Его рука плотным кольцом сжимается на моём локте, рывком Мирон вбивает моё тело в своё. И впервые за всё время мне становится не по себе.

– Я не готова быть в отношениях с мужчиной контролирующего типа. Мирон, у нас не получится… если ты будешь видеть во мне угрозу.

– Угроза не ты, – рявкает, но всё же отпускает меня и отходит к окну. Его злость волнами передаётся мне, – угроза – мужики, которые вьются вокруг тебя. Что им всем надо?

– Кому всем, Мирон? – усмехаюсь, и правда не веря, что мне приходится оправдываться, словно я действительно что-то совершила, – встреча с бывшим мужем была случайной, мы не виделись больше. А с Кириллом у нас деловые взаимоотношения. Совершенно не понимаю, откуда такая ревность?

– Да вы, бабы, и не поймёте. У вас всё просто. Улыбнулась, подмигнула, а потом в постели с другим.

Я замираю от его слов. Я не знаю многого о его прошлом, какие отношения у него были, какую боль он пережил. Но я точно знаю, что без доверия не построить отношения, даже если очень стараться.

Мирон мне не доверяет. Не только мне. Он не доверяет женскому полу.

– Я тебя услышала, – сухо отвечаю, резко меняя ярость на полное безразличие, – надеюсь, Мирон, ты найдёшь себе ту… А впрочем, мне это уже неинтересно.

Хватаю свою сумку с кресла и вылетаю из его кабинета. Я слышу, что он кричит мне в спину, просит немедленно вернуться, даже шаги его слышу. Правда, успеваю заскочить в лифт прежде, чем он зайдёт следом.

Вытираю слёзы и еду крайне медленно обратно в свой цветочный мир. Как-то после развода с Димой всё пошло наперекосяк…

Вернее, именно личная жизнь не складывается. Совсем.

Всё не то. И всё не так.

Я бьюсь как рыба об стекло в аквариуме, но меня не слышно…

Домой возвращаться не хочется, говорят, что работа – отличный лекарь. И лучше я загружу себя по полной рабочими процессами, чем дам возможность себе думать о случившемся на досуге.

Паркуюсь у цветочного, привожу себя в порядок, убирая остатки слёз.

У входа в мой магазин замечаю мужскую фигуру.

– Добрый вечер! А мы уже закрыты, – вежливо отвечаю мужчине, что стоит спиной ко мне, – завтра откроемся с девяти. Вы хотели заказ оформить?

– Привет, Аврош, – Дима поворачивается лицом ко мне, – нет, я бы хотел… поговорить. Ольга сказала, что видела тебя в онкоцентре. Скажи мне, – он обеспокоенно делает шаг в мою сторону. Глаза блуждают по моему лицу, словно он пытается что-то понять, – у тебя проблемы, Аврош? Ты ведь не болеешь?

И его последний вопрос выходит каким-то вымученным, что я даже теряюсь.