Текст книги "Ты прекрасный друг(СИ)"
Автор книги: Ася Лавринович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Ну, что, девочки? Земфиру?
Я незаметно поморщилась. Нет, Земфиру я любила. Но вокал Кати, как я успела убедиться в машине, был далек от идеала.
– Обожаю Земфиру! – хлопнула в ладоши Маринка.
Катя перебирала струны, Маринка готовилась в любую минуту подхватить знакомую с детства песню, мама и Оля уже клевали носами. Я взяла в руки свой бокал и подошла к окну. Стояла, прижавшись горячим лбом о холодное стекло. В поселке было всего пару зажжённых фонарей вдалеке, да свет в окнах дома напротив. Кажется, наши соседи торчат здесь круглый год.
Внезапно я заметила яркий отблеск фар. Кто-то подъезжал к нашей даче. Мама встрепенулась:
– Кто это может быть? – испуганно спросила она, – Так поздно!
– Не боись! – весело приободрила Катя подругу, – Мы сейчас ка-а-к напугаем этих злоумышленников! Да, Марина?
«Ага, напугаете. Своим пением», – подумала я, накидывая пальто на плечи.
– Инна, ты куда? – мама вскочила с кресла.
– Посмотрю, кто приехал, – буркнула я, – Может, люди заблудились и хотят дорогу спросить. Или ищут какой-то определенный дом.
– Тогда почему не спросить у соседей? – резонно заметила Марина, – Их дом ближе! И свет у них тоже горит!
Я отмахнулась.
– Инна, страшно! – прошептала мама, – Я с тобой!
– Мама, ну что за глупости? Вон нас сколько много, что они нам сделают… И вообще, у страха глаза велики! Вы чего там себе напридумывали? Каких-то бандитов, – проворчала я, выходя на крыльцо.
– Кочергу в сенях возьми! – донесся вслед мне мамин голос.
– И ведро, – ответила я, – Надену на голову бандиту и кочергой сверху, для убедительности.
Однако, чем ближе я подходила к неизвестной машине, тем скорее исчезала моя напыщенная смелость. В темноте я видела, как кто-то подошел к нашей калитке, сверкнул огонек сигареты.
– Здравствуйте? – крикнула я настороженно в темноту.
– Здравствуйте! – раздался голос Сашки, – Инна Владимировна, если я не ошибаюсь?
– Фу-у-ух, дурак! – выдохнула я с облегчением.
– Спасибо, Инна, – наконец Сашка подошел ближе, и я смогла разглядеть его довольное ухмыляющееся лицо, – Мчишь к тебе за сотню километров, а ты как обычно: сама приветливость!
Я все еще стояла в недоумении, как Сашка тут очутился.
– Ты ведь на сборах был? – спросила я.
– Был да сплыл. Отпросился, взял у отца машину и приехал ненадолго. Хотел во вторник это сделать, но не отпустили… Только вот на выходных.
Я заглянула за Сашкино плечо, ожидая, что из машины может выйти «плюс один» – Лизка. Но Саша, к счастью, приехал без нее. Тогда я крепко обняла друга.
– Спасибо, что приехал!
– Только я пока без подарка, – Сашка потрепал меня рукой по волосам, – Позже подарю, не успел подготовиться, оттуда просто так не вырвешься!
– Да, перестань! – я махнула рукой.
– Лучший твой подарочек – это я? – серьезно, глядя мне в глаза, спросил Саша.
Я предпочла не отвечать на этот вопрос. Взяла друга за руку и повела к дому.
– Надо будет фонарь зажечь, чтоб за машиной следить… Мы просто весь день в доме просидели, не успели, – счастливо затараторила я. Как классно, что Сашка смог приехать хоть ненадолго!
– А у нас девичник, – продолжила я, – Там Катя сейчас как раз гитару достала…
– Девичник – это хорошо! – отозвался Сашка, – А что за Катя? Познакомишь?
– Конечно! – хмыкнула я, – Она тебе понравится! Отличная девчонка!
Мама стояла на пороге с накинутой на плечи шубкой и щурилась в темноту. Увидев Сашку, она просияла:
– Саша? Вот так сюрприз! Ну, и напугал же ты нас! – мама засмеялась, – Я думала, бандиты какие… Говорю Инне, возьми в сенях кочергу!
– Не удивлюсь, если б Инна меня ее огрела, – покосился Сашка.
– Давай, проходи в дом! – подтолкнула я друга, – Холодно!
Зайдя в теплое светлое помещение, я разделась и плюхнулась в кресло. На улицу выскочила без шапки и, честно признаться, замерзла. Мама укрыла меня теплым пледом и отправилась на кухню за угощением для Сашки. Тот, в свою очередь, уже познакомился с Олей и Катей, тепло поприветствовал Маринку, и включился в женскую беседу. Мне хотелось спать. Во-первых, мы рано сегодня встали, а, во-вторых, сну способствовал плотный ужин, да и от бокала вина разморило.
– Инна, – смеясь, окликнула меня Катя, – Почему, когда я спрашивала тебя о парне, ты ничего не рассказала мне об Александре?
Сашка стал серьезным и внимательно посмотрел на меня.
– Что? – удивилась я, – Нет, Катя, ты все неправильно поняла. Саша – мой друг!
– Какой прекрасный у тебя друг, ты приглядись к нему поближе, – подмигнула мне Катя. Я, кажется, покраснела.
– Вообще-то он занят, – еле слышно проворчала я.
Пока довольный Сашка уминал еду, вокруг него хлопотали все: и мама, и Катя, и Оля, и даже Маринка предложила добавки.
Поев, Сашка вышел из-за стола и сладко потянулся.
– Ох, спасибо! Честно сказать, не ожидал такого теплого приема. Я на подобных вечеринках редко бываю.
Кажется, или он сказал это с сарказмом? Да, мое празднование совершеннолетия не очень вписывалось в общепринятые стандарты: не было громкой музыки, моря выпивки и целующейся парочки в спальне уехавших из города родителей.
– Саша, у нас есть гитара, – протянула мама инструмент другу.
– Она немного расстроена, – кротко заметила Катя, – но если Александр сумеет с ней совладать…
– Попробую, – кивнул Сашка.
– Ну, что? Земфиру? – вновь предложила Маринка.
– Тебе не надоело? – спросила я.
Маринка пожала плечами. Мол, пойте, что хотите тогда.
– Давайте «мертвых дельфинов»? – сказал Саша, усаживаясь поудобнее с гитарой.
В комнате стало тихо, как перед концертом Аллы Пугачевой в Кремле. Друг негромко начал:
Я смотрю в окно,
У моего окна стандартный формат.
И ты не права,
Если думаешь, что я этому рад.
Прости меня, я больше не кричу, не пою, я молчу
И даже не шепчу.
Я слушаю шорох моих ресниц моргания
И берегу голос охрипший от молчания.
Я просто тихий неокеан
Просто тихий неокеан
Просто тихий неокеан
Просто тихий неокеан…
Я, развалившись в кресле под теплым пледом, неотрывно смотрела на Сашу. Друг, держа гитару в крепких руках, был одет в темные джинсы и серую простую футболку, но выглядел при этом очень эффектно и даже элегантно. У Сашки очень красивые руки. И глаза. И голос.
Закончив петь, Сашка скромно отложил в сторону гитару.
– Эх, будь бы я лет на двадцать помоложе! – аплодируя, закричала Катя.
Сашка польщенно улыбнулся.
– Я вообще-то ненадолго. Еще машину нужно вернуть отцу… – Сашка поднялся с места и потянулся за курткой, – Всех был очень рад видеть. Инна, – Саша посмотрел мне в глаза, – с меня еще подарок!
– Я тебя провожу! – вскочила я с кресла.
Мы вышли из дома. Я, разумеется, опять выгрузилась на улицу без шапки. И сразу же заклацала зубами от холода.
– Пошли, посидишь со мной, пока машину прогрею? – предложил Саша.
– Аг-га! – быстро согласилась я.
В машине Сашка включил печку, и я, наконец, смогла расслабиться. В салоне негромко играло радио.
– Классно! Спасибо, что приехал, – в очередной раз поблагодарила я.
– Ты переоцениваешь мой приезд, – усмехнулся друг.
– А где твоя ненаглядная Лиза? – поинтересовалась я. Конечно, никто ее тут особо не ждал, это я так, скорее, из вежливости.
– Мы с ней расстались, – немного помолчав, ответил Сашка.
– Давно? – удивилась я.
– Недели две назад, – ответил друг.
Я не знала, что ответить. Видимо, об этих неприятностях говорил тогда по телефону Сашка.
– Лиза ушла к твоему брату, – огорошил меня друг.
– К Кольке?! – возмутилась я, – Что? Как?
– А ты не знала?
– Откуда? – продолжала возмущаться я, – Мы с ним после того, как Антон попал в больницу, вообще не общаемся! Когда они успели спеться-то? Не понимаю!
– Видимо, пока я учил тебя кататься на сноуборде, – хмыкнул Сашка. Я, вспомнив, чем мы занимались лежа в сугробе, покраснела.
– Нет, ну ты мне скажи! – негодовала я, – Как можно уйти от тебя к Кольке?
– Я, конечно, признателен, что ты такого высокого мнения обо мне, – рассмеялся Сашка, – Но бытует мнение, что девушкам нравятся плохие парни!
– Глупости! – возмутилась я, – Ты видел, какое впечатление произвел на всех? – я махнула рукой в сторону дома, – Они ж от тебя не отлипали! Ты к каждой находишь нужный подход.
– Ты оказалась права, Катя – отличная девчонка! – поддел меня Сашка, но я его не слушала.
– Ты можешь обаять всех!
– Видимо всех, кроме тебя, – горько заметил друг.
Я его тон расценила по-своему: наверняка Сашка все еще страдает по своей подлизе.
– Ну, и славно, что вы расстались! – твердо сказала я. – Все равно она тебе не подходит!
– А кто мне подходит? – спросил Саша, – Может быть, ты?
– Я? Речь вообще не обо мне, – возмутилась я, – Лиза твоя мне, откровенно говоря, никогда не нравилась. Тупой кудрявый самонадеянный баран!
Сашка удивленно взглянул на меня. Да, что-то я переборщила с такой характеристикой.
– Так что Колька молодец, – подытожила я, – Так им и надо! Этой парочке…Они нашли друг друга.
– Вы с Колькой просто вершители судеб! – торжественно произнес Сашка, – Сами решаете за других, кому с кем быть…
– Ты о чем? – сердито спросила я, – Если об истории с Кораблевым, то все в прошлом! Я…
– Ты извинилась? – удивился Сашка.
– Нет, мы просто поговорили и поняли, что оба были не правы.
– Не извинилась, значит? – Саша тихо рассмеялся, – Молодец, Инна, держишь планку.
Я помолчала. По радио в это время ди-джей в прямом эфире зачитывал признания в любви от радиослушателей.
– В следующий раз, – нарушила молчание я, – Будем устраивать кастинг твоих потенциальных невест. Я этих пигалиц насквозь вижу… А уж сколько я маминых женихов отбрила, ты представить себе не можешь!
– Инна, – тихо позвал меня Сашка, – А тебе не кажется, что ты поступаешь неправильно и слишком много на себя берешь? Не думала, что ты как собака на сене?
– Сам ты собака, – обиделась я. – Ой, или ты о фильме с Боярским?
– Пусть будет фильм с Боярским, – усмехнулся Сашка. – Сама не ест и другим не дает. Хорошо, Лиза мне не подходит, это мы выяснили. Но и ты мне не подходишь. Тогда кто?
– Не переживай, подберем тебе кандидатуру, – я ободряюще похлопала друга по плечу. Сашка вздохнул и прикрыл ладонями лицо.
– Ты что, плачешь? – удивилась я.
– Смеюсь, – глухо ответил Сашка, – Анекдот вспомнил: «Доктор, почему вместо того, чтобы вылечить меня, вы шутите о моей бессоннице?», «Это весело!», «И много у вас еще шуток?», «Вам и не снилось».
– И к чему ты его мне рассказал?– спросила я.
Сашка устало посмотрел мне в глаза.
– Я люблю тебя.
В этот момент в окно машины забарабанил мелкий снег, больше похожий на град.
– Скажи мне что-нибудь, Инна?
От Сашкиных внезапных слов у меня вспыхнули щеки. Как тогда, когда он ошибся окном в сообщениях и нечаянно отправил признание не Лизе, а мне. Я вспомнила те гадкие ощущения, когда я ждала Сашкиных звонков в то время, как он был со своей девушкой. А если мы с Сашей начнем встречаться, но из этого ничего не получится? Ведь когда мы расстанемся, то дружить, как прежде уже не сможем. Допустим, я смогу потерять Сашку как своего молодого человека, но потерять его как друга… Нет, цена слишком высока. Я чересчур к нему привыкла и не готова рисковать нашей дружбой.
– Боюсь, я не могу ответить тебе взаимностью, – тихо произнесла я.
Сашка усмехнулся.
– Окей. Машина прогрелась, мне пора ехать.
Я подумала, что Сашка рассердился и решил насильно выпихнуть меня из авто, так резко он дернулся к моей двери. Но, вместо этого, Саша меня поцеловал. Во второй раз все получилось не так невинно, как в первый. На сей раз Сашка целовал меня с жестким напором а я, сама того до конца не осознавая, с радостью отвечала на поцелуй. Я обхватила горячими ладонями Сашкино лицо, сердце радостно трепыхалось где-то в горле. Казалось, я с разбега ухнула в пропасть и лечу навстречу неизвестности. Прямо в бездну. А внутри меня полыхал пожар, еще немного я сама сгорю заживо.
Не знаю, сколько это продолжалось, мне казалось, что целую вечность. Счастливую вечность.
Сашка, оторвавшись от поцелуя, уткнулся носом мне шею и прошептал:
– Что же ты делаешь со мной, Инна? Как нам жить дальше?
Я гладила Сашку по волосам, мои коленки предательски дрожали, а в голове в этот момент крутились злобные мысли: «Инна, все в этой жизни не вечно. А чувства – тем более. Посмотри на маму, разве она счастлива, оставшись одна? А Сашка, также легко, как сейчас забыл про Лизу, забудет потом и про тебя…».
– Дальше? – испуганно спросил я, – Оставить все как есть. Дружить.
– Я устал только дружить, Инна, – простонал Сашка, – Я так долго этого ждал…
В висках продолжало стучать: «А что, если ты недостойна его, Инна? Сашка чуткий, добрый, красивый, образованный, обаятельный… К тому же – опытный. Ты знаешь Сашу, как друга, но какой он в отношениях?.. А если это ты разочаруешься в нем?».
– Ты на меня давишь, Саша, мне это не нравится! – тихо ответила я. – Я не знаю, как нам быть дальше. Пока я могу тебе предложить только дружбу.
Мне определенно нужно время, чтобы разобраться в себе.
– Я не хочу, чтобы все было, как раньше. Мне тяжело дается такая дружба, Инна! – повторил Сашка упрямо и сел обратно за руль.
– Да? – рассердилась я, – Тогда предлагаю вовсе прекратить наше общение.
Сашка ничего мне на это не ответил. Он отвернулся от меня и стал барабанить пальцами по рулю в такт льющемуся из колонок лаунжу, давая понять, что разговор на этом окончен. За окном уже пролетали огромные хлопья снега. Сашкино молчание я расценила как согласие. Вздумал меня шантажировать! Ставить на кон нашу дружбу!
– В таком случае прощай! – буркнула я и вышла из машины. Саша незамедлительно дал по газам, и вскоре автомобиль скрылся из вида.
Я стояла у нашей нарядной выкрашенной калитки и смотрела вслед отдаляющимся красным огонькам задних фар. Крупные снежинки падали на мои волосы и разгоряченное лицо, и тут же таяли. Сердце гулко билось, а ноги до сих пор подкашивались. Наконец к нам пришел долгожданный снег. Кажется, даже разыгрывалась настоящая метель. Но сейчас мне было все равно.
***
Я лежала на своей кровати и пялилась в потолок. После событий на даче прошло несколько дней, Сашка уже должен был вернуться в город. Разумеется, за это время мы не обменялись даже сообщениями в телефоне. Неужели, это и, правда, конец?
Все эти дни я бездумно слушала музыку, ела печенье, смотрела в окно. Маме даже звонила наша классная, жаловалась, что я с начала четверти учусь просто отвратительно. Столько двоек успела схлопотать. Ну, а что поделать, если всеми этими ссорами с близкими я вообще ни о чем не могу думать. Какая к черту учеба.
В наушниках чаще всего играла группа «Сплин». Классика жанра. Часто я взбиралась на подоконник и, любуясь, заснеженным двором, качала ногой в такт песням:
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
Я сделал так, что небу стало жарко.
Все письма разорвал, все имена забыл –
И мне не жалко.
Я весь перед тобой, я ничего не скрыл.
На маковых полях дурман и благодать.
А в городах так просто потеряться.
Повиснуть на ремнях в разбитых «Жигулях» и целоваться.
Повиснуть на ремнях и целовать.
И все это время я часто вспоминала наш с Сашей поцелуй. Тогда Сашка целовал меня так долго, будто не желая никогда останавливаться. Будто он знал судьбу этого поцелуя, который оказался для нас последним.
Я слышала, как с работы пришла мама. Хлопнула дверь, звякнули ключи, которые она бросила на тумбочку.
– Инна? – крикнула мама из коридора, – Честно говоря, мне надоело быть для тебя посыльным. Выйди в коридор, тут для тебя кое-что есть.
– Неси сюда! – вяло откликнулась я.
– Не могу! – тут же отозвалась мама.
– Тогда ничего не надо.
Мама все же заглянула в комнату:
– Уроки опять не делаешь?
– Сделала уже, – эхом отозвалась я.
– Тут Сашу во дворе встретила…
Я даже не пошевелилась.
– Он подарки для тебя передал…
Мама бросила на кровать какую-то книгу. Я мельком взглянула на обложку. Переписка Пастернака с Цветаевой. Помню, как Сашка донимал меня с их эпистолярным романом в сентябре… Какой же он все-таки упрямый.
– Я по дороге пролистала ее, – мама села рядом со мной, – Какая же судьба была тяжелая у людей… А ты из-за ерунды какой-то сидишь дома страдаешь, как квашня. Даже не рассказываешь, что в очередной раз у тебя стряслось.
Я ничего не ответила. Нет, за это время я несколько раз собиралась с духом подойти к маме и поведать ей обо всем, что случилось в эту ненормальную осень. Но всякий раз меня что-то останавливало. А вдруг, она меня не поймет? Вдруг осудит. Или, что самое страшное, начнет жалеть. Тогда я не выдержу и разрыдаюсь. Ненавижу, когда ко мне испытывают чувство жалости. Так и приходится отсиживаться в своей комнате и молчать навзрыд.
– А ты знала, что когда Марину Цветаеву отправили в эвакуацию после начала Великой Отечественной, Борис Пастернак помогал ей упаковывать вещи. Тогда он принес веревку, чтобы перевязать чемодан и, дабы убедить, что та крепкая, пошутил: «Верёвка всё выдержит, хоть вешайся».
– И что? – угрюмо спросила я.
– А позже ему передали, что именно на ней она и повесилась, – тяжело вздохнула мама.
– Спасибо, мама. Это очень жизнеутверждающая информация. Как раз то, что мне сейчас нужно.
– Ну, ты хоть почитай! – мама поднялась с кровати.
– Как-нибудь обязательно, – ответила я.
Внезапно в дверь комнаты кто-то поскреб.
– Что это? – насторожилась я, – Крыса?
– Это Саша, – неоднозначно ответила мама, – Ой, что я такое говорю! Правильнее будет: второй подарок от него.
Я тут же вскочила с дивана и отворила дверь. Ко мне навстречу вразвалочку направился толстый щенок породы золотистый ретривер.
– Это шутка? – я раскрыла рот от удивления.
– Саша передал, что это достойная замена ему. Не знаю уж, что он имел в виду… Инна, вы поссорились что ли? Почему он больше не заходит к нам?..
Я подхватила щенка за пушистое круглое пузо.
– Господи, он крошечный, – у меня заслезились глаза.
– Это пока что, – скептично заметила мама, – А потом он всю квартиру мне разнесет.
– Потом мы будем жить на даче, и готовиться с ним к поступлению в университет! Не беспокойся, мамочка! – я счастливо закружилась по комнате вместе со щенком, – Мама, но как Саша тебя уговорил?
– Он уже давно подготавливал почву для этого, – рассмеялась мама.
– Как же мы его назовем? – растерялась я. – Слушай, а как звали героя Боярского в фильме «Собака на сене»?
– Вроде Теодоро, – растерянно ответила мама, – Но при чем тут он?
– Он – я указала на толстого щенка, – Герой моего романа. Теодоро!
– А слова Саши-то как расценивать? Он к нам на чай вечером не зайдет?
– У меня теперь новый лучший друг, – ответила я, чмокая пса в круглую макушку песочного цвета, – И ты только посмотри, какой он прекрасный!
Глава двенадцатая
Когда мне было восемь лет, мы переехали с мамой на другую квартиру. Начали новую жизнь. Был июнь, стояла невыносимая жара, во всех квартирах окна стояли раскрытыми настежь. Я же тогда целыми днями сидела на подоконнике, уминала за обе щеки клубнику с дачи и смотрела, как ребята внизу пинают старый кожаный мяч.
Мой новый двор был большим, зеленым и солнечным. Яркие качели, песочницы, горки… От такого многообразия разбегались глаза. Но что толку, от этих красочных каруселей, когда у тебя нет настоящих друзей.
– Сходи хоть погуляй, – наказала мне мама. Она вошла в комнату с тяжелым утюгом и горой свежевыстиранного белья, – У меня столько дел по дому еще, а ты только мешаешься под ногами.
– Но ведь я никого там не знаю, – резонно заметила я, – Поэтому не хочу.
– Никого не знаешь, и не узнаешь, если будешь целыми днями сидеть и в окно пялиться, – заключила мама,– Каникулы только начались, ты же не собираешься их провести в душной квартире?
– Все равно через три дня на дачу уезжаем, – вздохнула я, – Могу и в квартире посидеть, от тоски не умру.
Мама нахмурилась:
– А ну-ка, марш во двор! И вообще, мне пора окна мыть! И обед готовить…
Я тяжело вздохнула и поплелась переодеваться в свою комнату в удобный топ и джинсовые шорты. Нацепив на ноги сандалии, я выскочила из квартиры и понеслась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Подумаешь, четвертый этаж. Ладно, полчасика можно и перекантоваться на улице. Тем более, новые яркие качели свободны… Из окна видела.
Как только я забралась на качели, к ним подошел темноволосый мальчика. На вид он был немного постарше меня, хотя по росту мы были примерно одинаковыми.
– Отойди, зашибу! – грозно предупредила я, раскачиваясь.
– Не зашибешь! – нагло ответил мальчишка, даже не сдвинувшись с места.
Из вредности я начала раскачиваться еще сильнее, пока качели не начали стучать. У меня уже кружилась голова, я зажмурила глаза от ужаса, но раскачиваться не перестала.
– Ты же сейчас вылетишь с качелей, сумасшедшая! – громко предупредил меня незнакомый мальчишка.
– Не дождешься! – выкрикнула я, но сильно раскачиваться все-таки перестала. Мальчишка не отходил, чем меня очень нервировал.
– Что тебе надо? – не выдержала я, – Тоже хочешь качаться?
– Вот еще! – фыркнул мальчика, – Я уже вышел из этого возраста.
«Ну, тогда вали отсюда» – хотела сказать я ему, но вовремя прикусила язык. Все-таки в этом дворе я еще никого не знаю, мало ли, кто он такой. Еще и поколотить сможет.
– Ты долго еще будешь качаться? – лениво отозвался этот наглец.
– Тебе-то что? – с вызовом осведомилась я.
– Поговорить хотел…
Признаться, мне уже до жути надоело сидеть на качелях, но я не уходила. Опять-таки из вредности. Но и незнакомец даже не думал уходить. Вот упрямый!
Раскачиваясь, я стала внимательно рассматривать мальчишку, в то время, как он также, не отрывая взгляда, смотрел на меня. Смуглый, взъерошенные волосы темно-шоколадного цвета, на руках царапины, коленки разодраны. Но при этом, на незнакомце были выглаженные шорты и чистая светлая рубашка в клетку с коротким рукавом. Пижон какой-то!
Наконец я спрыгнула с качели. Признаться, меня даже немножко мутило. От своего упрямства, наверное.
– Ну, что хотел?
– Ты новенькая? – спросил мальчишка, – Я тебя в нашем дворе ни разу не видел.
– Ну, допустим, новенькая, – кивнула я, – Из среднего подъезда.
– Ты красивая.
– Спасибо, – серьезно ответила я. В этом возрасте не было еще и намека на кокетство, – Ты тоже красивый. У тебя глаза, как черешни. Моя любимая ягода, между прочим.
В ту минуту я сама себе подивилась, что за болтовня напала на меня. Обычно с незнакомыми людьми я веду себя настороженно и особо не треплюсь. А тут даже комплимент отвесила. Но мальчишке на мои слова было все равно, он продолжал на меня пялиться. Я даже на секунду испугалась: что со мной не так? Вроде с утра причесывалась. Может, шорты задом наперед надела?
– У меня, кстати, есть жвачка со вкусом черешни, – вспомнила я, – Будешь?
Я полезла в карман джинсовых шорт и вытащила лакомство. Протянула мальчишке. Тот сразу взял жвачку с моей белой маленькой ладони, распечатал и запихнул в рот.
– Спасибо,– кротко ответил он.
Я пожала плечами, мол, всегда пожалуйста, обращайтесь, и направилась к подъезду. Свой долг я выполнила: погуляла. Даже каким-никаким знакомством обзавелась. Если что покажу маме из окна этого мальчишку, скажу: вот мой Друг. Теперь отстань от меня со своими прогулками.
– Погоди, ты куда? – окликнул меня мой новый знакомый.
– Домой, – обернулась я.
– Я хотел пригласить тебя сыграть с нами в пионербол, – мальчишка кивнул на спортивную площадку. Оттуда доносился детский визг.
– Я плохо играю, – поморщилась я.
– Научишься, – не отставал мой новый Друг.
С одной стороны, не хотелось позориться перед чужими ребятами, а с другой – в доме кипит уборка. Мама еще и припахать может, кучу заданий дать. А так не хочется… Тем более, она ж сама меня выгоняла на улицу искать новых друзей. Я же под ногами мешаюсь…
– Ну, пошли, – кивнула я. Сам напросился!
Как только мы прибыли на игровую площадку, один из мальчишек, долговязый рыжий в зеленых шортах, протестующе замахал руками:
– Нет, нет! Никаких девчонок! Это против правил, ты что, забыл? – накинулся он на моего нового Друга. Я попятилась назад. Не больно-то и хотелось.
– Но ведь Светка играет! – невозмутимо пожал плечами Друг.
– Светка другое дело! Она – моя сестра! – гордо заметил рыжий, как я позже узнала, звали его Славка, – А эта пигалица кто? Невеста твоя что ли?
Кто-то из ребят тихо заржал.
– Тили-тили-тесто, – продрожал рыжий Славка.
Друг подошел вплотную к «зеленым шортам» и что-то ему кротко сказал на ухо.
– Тогда хотя бы не в нашей команде! – сердито буркнул Славка. Но Друг взял меня за руку и подвел в самый центр поля. Я оказалась в его команде вместе с рыжим. Кажется, мой Друг здесь за старшего. Очень хорошо.
– Смотри только промахнись! – насупившись, обернулся ко мне Славка. Я не нашла ничего лучше, чем показать ему язык.
Первый же блин вышел комом. При подаче, мяч угодил в сетку. Я слышала, как долговязый сердито сопит, но мне было все равно. Друг подбежал ко мне и ободряюще похлопал по плечу:
– Ничего! Не расстраивайся! В следующий раз обязательно получится!
Но в следующий раз ничего хорошего вновь не вышло. Игрок другой команды, завладев мячом, решил бросить его именно туда, где сиротливо топталась я. Что ж, с выбором он не прогадал. Шаг, второй, третий… Противник замахнулся и… Я вижу, как мяч с неимоверной силой летит в мою сторону. Сначала я с готовностью выставила вперед руки, чтобы его, как полагается по правилам, поймать. Потом меня охватила паника, я взвизгнула и увернулась от мяча. Все! Наша команда проиграла эту партию…
– Что ж ты делаешь, – накинулся на меня Славка, грозно сжимая кулаки, – Косорукая!
– Эй, – вступился за меня Друг, – Ты полегче! Отойди от нее!
– Да пошел ты, – прошипел Славка, – Начальник тут выискался… Привел какое-то чучело огородное в команду…
Тогда Друг резко подошел к рыжему и со звоном залепил ему в ухо. Между мальчишками началась потасовка. Тут я заметила, что один из дружков Славки, который все это время незаметно поддакивал «шортам», схватил с земли огромный булыжник и направился в сторону Друга. Тот стоял спиной и, разумеется, не мог этого заметить.
– Осторожно! – завопила я, – У него камень!
Я коршуном бросилась в самую драку и запрыгнула на спину мальчишке с булыжником в руках. Тот как раз заносил его над головой Друга. Я вцепилась противнику в волосы, парень заверещал как девчонка.
– Исподтишка! – пыхтела я, – Что вздумал! Трус!
– Отцепите от меня эту ненормальную! – пытался стряхнуть меня визжащий мальчика.
С горем пополам мы с Другом выбрались из этой заварушки. У Друга была расцарапана щека, а я поранила коленку, когда мы убегали от разъяренных проигравших. Да уж, неудобно получилось. Всю игру парням испортила.
– Я ведь предупреждала, что плохо играю, – тяжело дыша от бега, просипела я.
– Бегаешь ты тоже неважно, – заметил Друг.
Я хотела было возмутиться, но передумала. Все-таки, Друг из-за меня поссорился со своими товарищами. Классно, что он встал на мою защиту, конечно. Но для чего я ему сдалась?
– Сколько тебе лет? – спросил он вдруг.
– Я во второй класс перешла, – гордо заявила я.
– У, так ты совсем мелкая, – озадачился Друг, – А так и не скажешь.
– Просто я высокая! – насупилась я, – А ты, тоже мне, взрослый выискался!
– Ладно, не обижайся! – миролюбиво сказал Друг, – Маленьких надо защищать! Знай: теперь тебя никто в этом дворе не тронет! А если тронет, то будет иметь дело со мной!
Я с уважением посмотрела на мальчишку:
– Слушай, у меня мама сегодня должна приготовить очень вкусный жульен! Спорим, ты такой нигде не пробовал? Приглашаю тебя на обед!
***
В восемнадцать лет отец предложил мне переехать в большой город и поступить в университет там. Я долго колебалась: не хотелось оставлять маму одну. Но та, в свою очередь, убедила меня в целесообразности и перспективах будущей поездки. Признаюсь, особых амбиций у меня до этого не было, я вполне могла бы довольствоваться обучением в родном городе, а затем работать за среднюю зарплату здесь же. Но пламенные речи родителей так вдохновили меня на подвиги, что сразу после выпускного я собрала чемоданы и была готова сорваться в аэропорт в любую минуту. С этого времени навязчивая идея покорить столицу не выходила у меня из головы.
В один из теплых июньских вечеров мы с Другом решили отметить десятилетие нашей дружбы, а заодно организовать мне проводы во взрослую жизнь.
– Об этой крыше я узнал совсем недавно, – воодушевленно рассказывал мне Друг, пока мы карабкались по чердачной лестнице, – Уверен, тебе понравится! Такой вид на город… Ты не пожалеешь об этой прогулке! Давай руку!
Моя темная макушка, наконец, показалась из пыльного чердачного окна, и я завертела головой:
– Ну, и что? Крыша как крыша… Среднестатистическая, – разочарованно промямлила я, – По закону жанра здесь должен стоять столик с белой скатертью, свечи и одинокий скрипач…
Но Друг, не обращая внимания на мое ворчание, подвел меня к краю крыши.
– Ты только посмотри, – зачарованно кивнул он.
Я уставилась на город. Действительно, поначалу захватило дух. Несмотря на поздний час, под нами шуршали шинами многочисленные машины, то и дело гасли и зажигались огоньки в окнах многоэтажных домов, ярко подмигивали неоновые вывески магазинов и ресторанов.
– По закону жанра, – из вредности продолжила я, – Сейчас мы должны пускать китайские фонарики в ночное небо, фотографироваться на фронтальную камеру щечкой к щечке…
– По какому еще закону жанра? – рассердился мой Друг, – Ты бабских книжек что ли перечитала?
– Ну, хотя бы распить бутылку шампанского, – вздохнула я. – Или слопать торт в виде сердца.
– Ты есть что ли хочешь? – удивился Друг. Он тут же полез в свой рюкзак и достал оттуда пачку чипсов.
– Ну, тебя! – поморщилась я. Друг пожал плечами, раскрыл упаковку с чипсами и с невозмутимым видом отправил себе несколько штук в рот. – Ни капельки в тебе романтики…
– В тебе, смотрю, романтики вагон, – ответил Друг, – Я показываю тебе такой вид на город…
Я поежилась от холода. Тогда Друг с готовностью стянул с себя толстовку и накинул мне на плечи. От мягкой теплой вещи пахло его парфюмом и сигаретами.
– Я нечто такое предвидел, – сказал он.
– Вид, конечно, красивый, – немного помолчав, произнесла я, – Но если б тут были огромные небоскребы, к примеру… А так, что же здесь такого особенного?
– Ну, не скажи, – покачал головой Друг, глядя вдаль, – Посмотри, как красиво подсвечена наша набережная?
Я взглянула туда, куда был устремлен взор Друга. Действительно, нарядная, полная людей набережная, выглядела очень по-южному. Несмотря на то, что от нас до моря были добрых две тысячи километров (вместо моря – небольшая и не очень чистая река), кажется, я слышала шум волн.
– Всегда поражалась тебе, – хмыкнула я, – Ты даже в чем-то негативном всегда найдешь что-нибудь прекрасное.
