Текст книги "Ты прекрасный друг(СИ)"
Автор книги: Ася Лавринович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Валя, не пойму, а эта тыква уже совершенно пустая?
– Пустая, – отозвалась Валя, – Как твоя голова!
Всё меловую тряпку мне не может простить, стерва! Из толпы одноклассников раздался кроткий смешок.
– Зато из твоей головы, – кивнула я на прическу Куницы, – какие-то две коровьи лепешки выпали.
В толпе уже кто-то откровенно ржал.
– Девочки, – нараспев произнесла наша одноклассница Лиля Коршунова, – не будем ссориться! Ещё столько всего сделать предстоит, бал уже завтра вечером.
Мы ещё лениво перебрасывались тухлыми идеями и разбрелись дальше по своим углам.
– Антон будет ди-джеем! – взгромоздилась ко мне на подоконник Маринка. Я в это время вырезала из жёлтой бумаги корявые осенние листья.
– Супер! Казантип нам обеспечен.
– Там за кулисами уже установили настоящий ди-джейский пульт! Его собственный, между прочим! – похвасталась Маринка.
– Подумаешь, – ответила я, – у меня дома целых два пульта! Правда, оба от телевизора.
– Ты, Инна, просто невыносимая! – надулась Марина. Кажется, эту фразу я слышу слишком часто, – Мне не нравится, когда ты высмеиваешь Антона, а делаешь ты это в последнее время постоянно!
– Да сдался мне твой Антон сто лет, просто недели две дела не клеятся...
– Судя по твоему характеру, они у тебя не клеятся с рождения, – сердитая Маринка спрыгнула с подоконника и отправилась за кулисы к Антону.
Я развернулась к окну. На улице уже смеркалось, было серо и промозгло. Вздохнула: я ведь опять без зонта. Захотелось белых неподвижных облаков, и чтобы из них снег валил хлопьями. От серого затянутого неба уже, честно говоря, тошнит.
Наконец, основные приготовления закончились, и ребята начали разбредаться по домам. Куницына гордо прошествовала мимо меня со своей ненаглядной тыквой подмышкой. Дурында. Я, если честно, надеялась на Маринкин огромный зонт, надоело собирать холодные дождевые капли за шиворот куртки. Даже если Антон будет против моей компании, пусть катится к черту. Я на Маринку имею такое же право, как и он. И люблю я её не только из-за большого вместительного зонта.
Я отправилась на поиски подруги, чтобы предложить вместе пойти домой. Конечно, первым делом сунулась за кулисы. Парочка обнаружилась там. Ди-джей и его поклонница страстно целовались. Маринка уселась на тот самый хвалёный пульт и обхватила ногами стоящего рядом с ней Антона. У меня перед глазами замаячила бутылка вина в пакете для белобрысой спутницы Кораблева. О, нет, нет, нет! Марина может совершить самую большую в своей жизни ошибку...
– Марин, – громко позвала я. О том, чтобы смущенно ойкнуть и уйти и речи быть не могло, – Тебе там, похоже, мама звонит. В сумке телефон играет. Наверное, уже пять пропущенных.
Краснощекая Марина спрыгнула со стола и пролетела мимо меня в зал. Кораблёв самодовольно облизнул губы. А у меня от злости аж в висках запульсировало.
– Ты не должен встречаться с Мариной, – жестко сказала я Антону, глядя в глаза.
– Чего-о-о? – брезгливо вытянулось лицо одноклассника.
– Чего слышал! Отстань от неё, пожалуйста. Не твоего поля ягода!
– А кто ягода моего поля? – подошел совсем близко ко мне Кораблёв. Антон невысокий, мои глаза на уровне его носа. – Может быть, ты та ягодка? Запала на меня, девочка? – самовлюблённо продолжил парень, – Ревнуешь? Мне так давно уже кажется…
– Ты совсем что ли больной? Кажется ему… Козел, я тебе что сказала? Руки от Марины убрал и чтоб больше не прикасался к ней, – зло процедила я.
– Ты, выскочка, много на себя берёшь! Ты кто такая вообще? – взбесился Антон, – Ты, малышка, вообще не с тем связалась, мокрого места от тебя не останется!
Мы стоим друг напротив друга и оба зло сжимаем кулаки. Хочется вцепиться в морду этого слабоумного индюка. Посмотрите только, все влюбились, да все его хотят!
– Инн, – раздался за моей спиной голос Марины, – Ну, что ты врешь. Нет там никаких пропущенных.
– Значит, не твой, – устало повернулась я к ней. Перепалка с Антоном выбила меня из колеи. – Рингтон такой же.
– Ладно, может быть, – махнула рукой Марина, – Пойдёмте домой? Там, правда, такой ливень. Инна, ты с нами? Могу поделиться зонтиком!
Чувствую, как Кораблёв сверлит мне взглядом затылок.
– Нет, идите без меня! – постаралась я ответить как можно беспечнее, – Мне в другую сторону, в одно место еще надо заскочить.
Уж лучше вымокнуть до нитки, заболеть и умереть, чем встать с этим чудовищем под один зонтик. Ненавижу!
***
– Боже, Инна! Как ты вымокла! – воскликнула мама при виде жалкой меня. – Немедленно снимай одежду и бегом в горячую ванну!
У меня зуб на зуб не попадает, но я по привычке спрашиваю:
– Н-никто не з-звонил?
Перед глазами лицо Сашки, разумеется.
– Нет, никто. По крайней мере, при мне.
Закрывшись в ванной, слышу мамин голос:
– Неужели так сложно носить с собой зонт! Ох, чует моё сердце, простудишься! Как раз перед каникулами!
– Зараза к з-заразе не п-пристает, мамочка! – отвечаю я через дверь.
В тёплой ванне я обмякла, и захотелось думать только о хорошем. Но как такового хорошего в своей скучной жизни я не припоминала. Разве что Саша... Зареклась я о нем не вспоминать, но ничего пока у меня из этого не получилось.
Вспомнилось, как однажды Сашка спросил, о чем я мечтаю. Я перечислила с десяток полезных, на мой взгляд, вещей, среди которых айфон последней модели, классная иномарка, ноутбук у меня уже еле дышит, новую шубу для мамы... На что Саша покачал головой и ответил, что он мечтает о собственном абрикосовом саде. Помню, как у меня вытянулось лицо, и я надолго заткнулась. Какой же Саша все-таки непосредственный и непоследовательный. Идиот. Как князь Мышкин. Кто в XXI веке мечтает о каком-то дурацком саде? Пусть даже и абрикосовом, абрикосы я тоже люблю.
Саша хороший друг. А мне чего-то в голову розовые сопли ударили, придумала симпатии какие-то и все испоганила. Так хотелось позвонить, узнать, куда пропал, извиниться за своё странное поведение, в конце концов. Но я никогда не извиняюсь. Это Сашке известно лучше, чем кому-либо ещё.
После ванны я попила с мамой горячий чай на кухне и отправилась в свою комнату. Там я звёздочкой разлеглась в кровати и стала пялиться в потолок. Ни о чем при этом не думая. Ей-богу, так можно! Тишину прервал долгожданный телефонный звонок. Я схватила трубку сразу же:
– Алло?
– Инн? Не спишь? – на том конце провода раздался голос Марины.
– Не сплю, – чересчур разочарованно ответила я.
– Ты как до дома добралась? Сильно промокла? – виновато спросила подруга. В этом вся Марина. Ей-то чего переживать, будто это она нарочно прячет в квартире мой зонт, чтобы я перед выходом его забывала.
– Нет, вообще промокнуть не успела! Меня наш сосед до дома подбросил. На «Жигулях» – вспомнила я о железной развалюхе под окнами.
– А-а-а... – Марина молчала. – Просто мы как-то странно попрощались. Напряжённо.
– Да? Не заметила.
Маринка вздохнула.
– Ты придумала наряд на завтрашний бал?
– Ага! Чёрной плащ и Сашкину маску Дарта Вейдера. С прошлого нового года у меня в комнате валяется!
– Серьёзно? – Маринка звонко рассмеялась в трубку, – Инна, но ведь это ни чуточки не сексуально!
– А кого мне соблазнять? – искренне удивилась я, – мой Воробьев все равно болеет.
Маринка засмеялась ещё громче. Видимо, вспомнила нескладного смущенного Воробьева. Смех её был тёплый и заливистый. Так хочется, чтобы у подруги все было хорошо. Разве я могу допустить, чтобы она так обожглась со своей первой любовью?
– Марин, – тихо позвала я, – Ты ведь знаешь, чтобы я не сделала, это лишь тебе во благо.
– Ты о чем? – настороженно засопела в трубку Марина.
– Да, так... Ладно, пока ни о чем. А у тебя, что за костюм?
– Я буду Жасмин! – гордо заявила Марина.
– А, помню такую певицу! – ответила я и запела дурным голосом, – Дольче-е Ви-и-ита, До-о-ольче Вита вспо-о-оминаю вно-о-овь...
В комнату заглянула мама и показала на воображаемые наручные часы.
Маринка опять заливалась на том конце провода:
– Дурочка ты, Инночкин! Какая певица? Жасмин – восточная красавица, принцесса, возлюбленная Алладина! Ты со своей суровой реальностью совсем забыла про сказки!
***
– Ты недооцениваешь силу Темной стороны! – глухо продекламировала я Маринке, которая крутилась в школьном холле перед зеркалом. На подруге были приспущенные на бёдрах фиолетовые шаровары и коротенькая в цвет жилеточка. На голову Марина нацепила диадему.
– Господи, Инна, сними это страшилище со своей головы! – взмолилась она, – Вообще со стороны не поймёшь, парень за маской скрывается или девушка! Скорее, первое!
– Думаешь, отважный Кораблёв заревнует и вызовет на дуэль темного рыцаря?
– Ну, тебя!
– А где моя принцесса Лея? – это я о Кунице, разумеется.
Валя явилась в пышном платье, напоминающем свадебное. Многие одноклассники рты пооткрывали, видимо, не только меня смущали преобразования Куницы. Похоже, кто-то пересмотрел «Историю Золушки». Но в этот вечер я решила Валю не цеплять.
В актовом зале Антон включал современные миксы, и старшеклассники нескладно дергались в такт. Что я тут вообще делаю? Большинство девчонок выглядели в своих костюмах весьма развязно. «Сексуально» – как говорит Маринка. Не знаю, я бы постыдилась перед учителями в таком виде расхаживать. Парни хищно оглядывали дергающихся под музыку одноклассниц. И только я сидела и недовольно пыхтела под маской Дарта Вейдера.
– Классный костюм, чувак, – похлопал меня кто-то по плечу.
Я обернулась. За спиной стоял парень из параллельного класса Ваня Троянов.
– Спасибо большое, Иван! – буркнула я.
– Девчонка? Под маской девчонка? – заржал Троянов. – Кто ты, прекрасная незнакомка?
– Может, мне световой меч в полночь обронить?
– Все понятно, под маской Зырянцева, – Ваня обидно постучал мне по лбу. Вернее, по пластмассовому каркасу черной маски.
– Классная ты, Инна! Умеешь удивлять!
– М-м-м...
– Что на это нужно ответить?
– Люк, я твой отец? – предположила я.
Ваня вновь громко захохотал:
– Вообще-то на комплименты отвечают «спасибо», Инн! Но твой вариант тоже хорош!
Я из вежливости тоже посмеялась. По-моему, я его уже один раз поблагодарила. Нежирно ему?
– Будешь? – Троянов протянул мне стакан.
– Что там? – запаянный кофейный стаканчик интриговал.
– Вино! Только тихо!
– Нет, спасибо...
– Странная ты! У всех эти стаканчики...
Я оглянулась. И, правда! Маринка тоже скакала с таким недалеко от сцены и Кораблева. Не нравится мне это.
– Вот такая я странная и классная! – подытожила я.
Вообще к алкоголю я ровно отношусь. Разумеется, я его пробовала. Помню, мы с Сашей насмотрелись итальянское кулинарное шоу, и недели две готовили по очереди различные блюда. Иногда наш ужин сопровождал бокал красного вина. Своей стряпней мы угощали родных. Было уютно и весело. А пить с сумасшедшими одноклассниками под присмотром учителей? Нет уж, спасибо!
– А ты чего не танцуешь? – не отставал от меня Троянов.
– Не хочу!
– Быть может, ты просто ещё не встретила подходящего партнера...
– Чего?!
– Составишь компанию? – Ваня дурашливо задвигал бёдрами.
– Троянов! – гаркнула я, – Ты тупой что ли? Сказала же, не хочу! Тебе надо, вот и танцуй отсюда!
Ваня ухмыльнулся и отправился на поиски новой жертвы.
Ещё через три-четыре композиции мне жутко захотелось домой. Но я приняла решение, что покину этот чертов бал только с Маринкой. Тем более, если она наклюкается. Подруга то и дело подбегала ко мне с пластиковым «кофейным» стаканом.
На танцполе ребята образовали круг, поочерёдно кто-то выходил в центр и показывал дурацкое движение. Остальные, громко смеясь, повторяли. Умеют же люди веселиться, танцевать, дружить... Наверное, после школы ещё и скучать друг по дружке будут. Что со мной не так? На этот вопрос я никогда не найду ответа.
Осенний бал, наконец-таки, близился к концу, когда Антон взял в руки микрофон:
– А сейчас, – задушевно начал он. Я насторожилась, – Я бы хотел поставить песню для одной прекрасной девушки, она здесь, в зале…
Фильмов что ли пересмотрел? Естественно она здесь. Было бы глупо ставить песню для девушки, которая не в школьном актовом зале, а отдыхает на Канарских островах.
Маринка сложила руки на груди и влюблено смотрела на сцену. Так, приехали!
– Эта девушка, – продолжал Антон, – навеки покорила мое сердце. Она одна такая: и у меня, и во всем мире…
Ну, да. Конечно. Одна она у него. В зале заулюлюкали, засвистели. Антон спустился со сцены, обнял Маринку и закружил ее. Заиграла песня Земфиры «Жить в твоей голове». Остальные тоже встали в пары и мерно раскачивались, топтались на месте. Я наблюдала за Петровой и Кораблевым. Антон что-то шептал Марине, она улыбалась.
«И слушали тихий океан,
И видели города,
И верили в вечную любовь,
И думали навсегда»
Люблю Земфиру.
После танца счастливая Маринка подошла ко мне, глаза у нее были стеклянные.
– Одна дойдешь, Инн? – чуть заплетающимся языком спросила подруга, – Я, быть может, к Антону…
– Нет, Марина, не дойду! – заорала я, – Вообще тут ради тебя весь вечер тусуюсь.
– Инночка, – дыхнула на меня Марина, – Ты будешь умничкой и очень меня выручишь, если отпустишь!
– Ты уверена? – скептически спросила я.
– Ага-а-а…
Маринка взяла пакет со своими вещами и пошла в спортзал переодеваться вместе с другими девчонками. Я сунула подмышку свой шлем Дарта Вейдера и тоже поднялась. Тут заметила, как Антон, собрав аппаратуру, вышел в коридор. Я метнулась за ним. В коридоре было пусто и совсем темно.
– Эй! – окрикнула я его, – Кораблев!
– Господи, опять ты.
– Спасибо, конечно, что ты такого высокого мнения обо мне, но я не Господи, а всего лишь Инна. Тебе неясно было сказано в прошлый раз, чтоб ты от Марины подальше держался? Что за спектакль? «Одна такая у меня и во всем мире…», – передразнила я Антона дурацким басом.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Зырянцева?..
– У меня нет никаких проблем!.. – вклинилась я.
– Так вот, слушай. Если б ты не была такой заносчивой сукой, у тебя было бы побольше друзей, и ты не цеплялась к бедной Марине всякий раз. Она ж только о тебе трендит: ах, а как мы пойдем туда? А я Инне обещала… Узурпировала девчонку, нашла себе слугу. Прибрать помоги, списать дай, до дома сопроводи. А теперь еще решаешь, с кем ей общаться.
– Ты меня не понял…
– И не пойму таких, как ты. Будь проще, Зырянцева. Ты злая как псина.
– Ну, знаешь! – побагровела я. Со мной так еще никто не разговаривал.
– А еще лучше, найди себе мужика! А то ты, Инна, какая-то недотрах…
В этот момент я не выдержала и залепила Кораблеву звонкую пощечину. Наступила гробовая тишина. Только где-то вдалеке глухо доносился смех одноклассников.
– Вот сучка, – прошипел Антон, – Ты не знаешь, мразь, на что подписалась. Я тебе устрою веселенькую жизнь в этой школе. Я тут всех подкуплю, чтоб ты ее никогда не окончила, бестолочь…
Я в оцепенении потирала руку. Ладонь горела.
– Ты мне не угрожай, – хрипло ответила я.
Было обидно. Предательские слезы навернулись на глазах. Я кинулась к гардеробу, на ходу натягивая шлем Вейдера, чтобы никто не заметил мое состояние.
– А чего угрожать-то, шлюшка? – крикнул мне вслед Кораблев, – Считай, ты у меня под колпаком! – он противно заржал и его смех эхом разнесся по мрачному школьному коридору.
***
Слезы градом катились по щекам, не выполняя мою установку прекратить литься. «Отставить!» – повторяла я им. Но разве они меня послушают?
Я бежала по темной аллее к дому, голые сухие деревья отбрасывали жуткие тени на промерзлом асфальте. Где-то вдалеке грозно лаяли уличные псы. Внезапно от одного из кустов отделилась тень и присоединилась к моей бегущей тени. Я прибавила ход, но темная фигура не отставала. Я вскрикнула, когда кто-то меня догнал и коснулся плеча.
– Ты че орешь? – завопил в ответ Сашка, а это был именно он, – Ты себя в зеркало видела? Ты в этом шлеме сама кого хочешь напугаешь, так и до инфаркта недалеко…
Я тяжело дышу и смотрю на Сашу сквозь прорези маски. Вот он, родной мой, прекрасный друг. Когда так нужен. Только где он был эти две недели? Меня уже в жизни бросали, например, родной отец. Неужели сложно хотя бы написать?
– Отвали! – обиженно закричала я из-под маски.
– Да уж, – привычно вздохнул Саша, – манеры не рыцарские.
– Не было две недели, ну, и не надо, знаешь ли! – продолжила я. Обида уже захлестнула, – ты чего вообще приперся? Откуда про меня узнал?
– Мама твоя позвонила, попросила встретить со школьного вечера, – ответил Саша. Сердце ухнуло. Это даже не он сам захотел со мной встретиться, не мог отказать моей маме.
– Отвали! – упрямо повторила я и пошла дальше.
Сашка побрел за мной, нравоучительно бормоча.
– Ладно, мама твоя предупредила, что за костюм будет. Инна, ты ведь так какую-нибудь старушку до смерти могла напугать. Ты ж несешься, и у тебя плащ из-под расстегнутой куртки развивается! Сними ты уже этот шлем…
Я, наконец, стянула маску и развернулась. Друг ошарашенно уставился на мое заплаканное лицо.
– Инна? Что случилось? – испуганно спросил Саша, – Кто тебя обидел?
– Отвали, – в третий раз прошептала я и уткнулась ему в грудь. Реву взахлёб, больше терпеть не могу. Вроде бы ничего такого, ну наговорил один идиот гадостей, ну наступит подруга на грабли, так это жизнь! Но какая-то двухнедельная неопределённость, подвешенные состояние без вестей от Саши спали с плеч тяжёлым грузом. Я вновь рыдала и не могла остановиться. Сашка растерянно гладил меня по волосам. Маска Дарта Вейдера по-прежнему покоилась у меня подмышкой. Со стороны, наверное, та ещё картина. Стоит под голыми деревьями тёмный рыцарь и громко страдает в «чужую жилетку».
– Слушай, – прервал мои горькие рыдания Саша, – Ты все-таки расскажешь мне, что произошло?
Я отрицательно замотала головой и всей грудью вдохнула холодный осенний воздух.
– Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста, – тихо попросила я. Наверное, сквозь землю бы от стыда провалилась, если б пришлось говорить все слова в свой адрес от Кораблева. Да, и не привыкла я делиться своими проблемами. Даже с близкими людьми.
– Окей. Придёт время, все равно расскажешь.
Я молчала, по-прежнему уткнувшись в Сашину грудь.
– Кстати, – продолжил Саша. Как же от него вкусно пахнет! – Ты ведь даже в детстве, навернувшись с велосипеда, не ревела. Я думал, у тебя не работают слёзные железы...
– Это у тебя башка не работает! – сердито отозвалась я.
– О, ну наконец-то! – рассмеялся Сашка, – теперь узнаю Зырянцеву! Я думал, тебя в школе тёмные силы все-таки подменили!
С этими словами Саша взял меня под локоть, и мы побрели по пустынной аллее.
– Где ты пропадал две недели? – наконец задала я ему вопрос, терзавший мою душу все это время.
Не дай Бог, он упомянет наш последний разговор. Стыд-то какой. Но ведь именно моё дурацкое неумелое признание послужило мучительной паузой в наших дружеских отношениях.
– В универе такие проблемы, если честно, – вопреки моим страхам ответил Саша, – Разгребаю долги с прошлого курса, а то к новой сессии в декабре не допустят.
– Понятно.
– И ещё с Лизой на сноубордах ездили кататься. Ты знаешь, что за городом уже лежит снег?
– Да? – растерянно спросила я, – А у нас тут ливни стеной. Но хотя бы смс можно написать?
– Я тебя не узнаю, серьёзно, – остановился посреди дороги Сашка, – То ты от меня отмахиваешься все лето, что провела у бабушки, а тут за недельку...
– 16 дней!
–...за недельку мозг промываешь! Что с тобой?
– Знаешь такую поговорку? Что имеем – не храним, а потерявши – плачем, – горько усмехнулась я.
– Ага, или как у Шекспира: «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею».
– Какая ещё любовь? – поморщила нос я, – Ну, и самомнение у тебя, Саша. Тоже мне, герой-любовник.
– Про дружбу просто такого не припомню, – ничуть не смутился Сашка и провел тёплой ладонью по моей мокрой щеке. – Ты лучше скажи, школьные товарищи оценили твой костюм?
– Естественно! Дарт Вейдер зажигал в центре зала под композиции Тимати!
– Да, ладно?
– Нет же, я похожа на дуру – отплясывать в костюме на школьном вечере?
– Инна, нам надо как-то подтянуть твою коммуникабельность, – серьезно произнес Саша, – Ты в универе также будешь себя вести? У тебя впереди золотая пора кутежей и новых знакомств! Пора научиться расслабляться и заводить друзей!
Я вновь помрачнела. Саша вторит словам ненавистного Кораблева, только без оскорблений, разумеется.
– Чтоб все провалилось, – тихо прошептала я.
Сашка заметил перемены в моем настроении, но продолжил:
– А маска? Я ведь ее обыскался! А она спокойно почти год пролежала у тебя в комнате!
– Пить меньше надо, может, с памятью проблем не будет. А то не помнишь, где вещи оставляешь.
Прошлый Новый год, когда моя мама уехала в Европу с тогдашним бойфрендом, Саша пригласил в нашу квартиру своих дружков, и они горланили песни до восьми утра. А их подруги истерично ржали и вели глупые беседы. Про эти кутежи золотого времени Саша мне сейчас рассказывает?
– Ты вновь груба!
– Ну, простите, мистер! – устало огрызнулась я. Все, что мне сейчас хочется – оказаться дома в своей уютной постели и не думать ни о чем. Ни о Сашке с Лизой, ни о Маринке с Кораблевым. Какое мне дело до чужих жизней, когда я со своей не в силах разобраться?
Где-то вдалеке звякнуло.
– Ладно, – примирительно сказал Саша и аккуратно взял меня за руку, – Прокатимся до дома на ночном трамвае?
Глава четвертая
Мое утро воскресенья началось как у всех уважающих себя школьников: с социальных сетей. Еще не умывшись и не почистив зубы, я первым делом разузнала, что Маринка ночевала дома. Ну, слава Богу! Оказалось, после бала ее встретил отец, который, разумеется, не отпустил несовершеннолетнюю дочь ночевать у кого попало. Конечно, Маринка в своем рассказе употребила «У Антоши». Но «кто попало» ему больше подходит. Вообще изначально подруга планировала прикрыться ночевкой у меня, но я к тому моменту, как известно, уже покинула сие мероприятие. Покинула быстро, размазывая сопли и слезы по щекам.
«Хуже того, – строчила мне Марина, – родители учуяли, что я пила вино! И теперь мне безвылазно сидеть дома две недели…»
Ой, как здорово!
«Инна, ну вот что за детский сад? Везет, тебе 18 исполнится уже через две недели, у меня день рождения только летом! Это сколько мне еще терпеть родительский произвол?!»
Далее Маринка наставила кучу разных смайлов-стикеров. Злых и рыдающих. Я долго думала, что ей на это ответить и, наконец, написала:
«Голова-то не болит?»
«И ты туда же? Все! Отстань!» – и Маринка вышла из сети. Сердится.
Я сладко потянулась. Круто, две недели не переживать за подругу. Зная ее родителей, Кораблев точно к ним не сунется. И из дома ей теперь помимо школы определенно не уйти. Кстати, что там вчера вопил этот недомерок про «Ты у меня под колпаком»? Наверняка, все эти слова были сказаны сгоряча и сегодня он про меня уже забыл. Да, и что он может мне сделать? Подкупить учителей, чтобы мне ставили плохие оценки? Бред какой! Или он за пару месяцев учебы в нашем классе не заметил, что успеваемость моя так себе. С тройки на тройку. И подкупать никого не нужно. Я представила, как Кораблев передает в конверте деньги нашей историчке, Ольге Ивановне, божьему одуванчику, и гоготнула. Ну, прямо сицилийская мафия, а не школа.
Перед походом в ванную я решила на всякий случай еще раз обновить страницу. Напротив строки «сообщения» значилась единичка. Ого, от Кораблева. Это притом, что у меня его даже в друзьях нет. В сообщении было написано одно слово: «Берегись».
Я даже рот открыла. Это еще что такое? Он серьезно? Я не нашла ничего умнее, чем на его «Берегись» ответить «Автомобиля?». Немного подумав, я добавила Кораблева в черный список. Вот еще, по моей страничке шнырять будет, мафиози недоделанный.
Я уже съела яичницу и допивала кофе, когда из магазина вернулась мама.
– Приятного аппетита! – сказала она мне, войдя на кухню. – Слушай, Инн, там на лестничной площадке два молодца околачиваются! Это не по твою душу?
Я похолодела.
– Мам, а они подозрительные личности?
– Очень даже!
– Тогда точно ко мне! – с этими словами я схватила недопитый кофе и ретировалась в свою комнату.
Да, ну что за ерунда! Подослать двух парней, чтобы наказать одну девушку? Утром в воскресенье? С этим Кораблевым я параноиком стану! В конце концов, если со мной случатся большие неприятности, у меня в доказательства есть сообщение с угрозой от Антона!
«Молодец, Зырянцева, решила засудить прокурорского сынка», – ехидно проквакал мой внутренний голос.
В комнату заглянула мама:
– Иннусь, не сходишь к тете Ларисе, они вчера приехали из деревни. Такой грибной урожай собрали: там и белые, и подберёзовики и маслята. Хотят поделиться.
– Ну, вообще не очень хочется выходить из дома, – я посмотрела в окно, за которым свистел ветер, и многозначительно поморщилась. В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит, а тут – родную дочь!
– А вечером грибочки пожарим, с картошечкой! М? – мечтательно продолжила мама, – О, или я тебе пиццу приготовлю грибную!
Пицца? Так нечестно! Без ножа ведь режет!
– Не мать мне досталась, а манипулятор, – вздохнула я, в очередной раз за утро, поднимаясь с постели.
Вообще тётя Лариса (мамина подруга детства) живёт недалеко от нас. К тому же дорога к её дому лежит через мой любимый парк, единственный приличный в нашем городе. Да, и грибы я люблю. Смущала только погода: ветер свирепствовал, придётся, наверное, шапку надевать. А она у меня такая дурацкая, с огромным белым помпоном. И ещё после неё волосы торчат как у пугала. Ненавижу шапки. Но любовь к грибной пицце победила все на свете.
Выйдя из подъезда (на лестничной площадке, слава Богу, никого уже не было), я заприметила Лизу. Та топталась на месте, потирая замёрзшие ладони. Лиза стояла без шапки и перчаток, в том же легком светлом пальто, в котором я видела ее на выставке в сентябре. Ветер трепал буйные кудри. Я непроизвольно поёжилась. Ну да, красота требует жертв. Я же помимо шапки, натянула на себя зимний пуховик и еще колготки с начесом под джинсы. Из подъезда я выкатилась утеплённым клубком. На ногах – мои старые разбитые зимние ботинки. Наверное, со стороны могло показаться, что я пошла за грибами не в ближайший дом, а прямиком в Сибирь.
Я долго думала, здороваться с Подлизой или нет. Наконец, воспитание побороло неприязнь. Хотя, может, я правда к ней слишком придирчива?
– Привет! – чересчур весело воскликнула я. Лиза на меня уставилась как на Гарри Снежного человека.
– Мы разве знакомы?
Нет, я определенно точно не слишком придирчива. Она меня безмерно бесит. Неужели сложно поздороваться в ответ, даже если не помнишь человека?
– А то как же! Знакомы! Виделись на выставке один раз, ты была там с Сашей... Я – Инна!
– Ах, Инна! – Лиза натянуто улыбнулась. Она вообще может нормально, искренне улыбаться? Саша там что-то про красивую улыбку говорил, ага. – Ну, привет-привет!
«Ну, привет-привет»? Это что за снисходительность такая? Интересно, она придуривается, что меня не помнит, или у нее правда память как у рыбки?
– А Саша где? – решила почему-то не отставать от кудрявой я.
– Он сейчас спустится, – отстранённо ответила Лиза.
А почему она не поднялась с ним? Родители дома в воскресенье? Ну, и что собственно такого. Сашкины мама и папа – мировые люди. Самые доброжелательные на свете. Я продолжила топтаться рядом с Лизой.
Молча.
Наконец, из подъезда выбежал Сашка:
– О, Инна, здорово! Ты куда так утеплилась?
Лиза противно заулыбалась. Ой, простите. Показала свою красивую улыбку.
– В парк пошла гулять, – крякнула я. – Погода уж больно хорошая.
– Ты права, Зырянцева, погодка шепчет.
– А ты куда так вырядился? – в свою очередь поддела я друга.
– А мы – в кино! – довольно ответил Саша.
– А что за фильм?
Сашка назвал какую-то глупую романтичную русскую комедию с низким рейтингом. На сей раз противно заулыбалась я. Наверняка Кудряха выбирала, на что пойти. Саша такие фильмы терпеть не может, как и я. С ним мы никогда на подобное бы не пошли. Нам нужен экшн. И очки в 3D, пожалуйста.
– Класс! Отличный выбор, – я злорадно подняла большой палец вверх.
Лиза самовлюбленно улыбнулась (человек знает, что такое сарказм?), а Сашка нервно взъерошил темные волосы. И этот без головного убора! По-моему, на улице не месяц май, температура с утра практически зимняя, только снега не хватает.
– А ты чего без шапки? – назидательно поинтересовалась я.
– Ну, я ж не маленький, в отличие от некоторых! – закуривая, Саша указал на мой солидный помпон. Лиза хихикнула.
– Дымить при дамах неприлично! – рассердилась я и добавила:
– А при детях тем более!
Стоят тут нарядные, надушенные и типа взрослые. Воскресенье, свидание, кино, места для поцелуев еще наверняка. А я по грибы.
– Ладно, Инн, мы побежали! У нас сеанс через полчаса уже! До скорого!
Лиза сдержанно мне кивнула. Я подняла руку в перчатке и пошевелила пальцами:
– Ну, пока-пока!
***
В октябре мой любимый парк выглядит таинственно и немного зловеще. Конечно, в сентябре здесь намного красивее. Величественные багровые деревья, извилистые тропинки, шуршание листьев под ногами... Сейчас деревья были совершенно голыми, земля чёрной и промерзлой, с центральных дорожек давным-давно собрали листву. Но все равно я нашла, чем залюбоваться. Луч солнца проглядывал сквозь верхушки небольшого леса, я остановилась на одной из тропинок и начала дышать полной грудью. Здесь не было выхлопов, гула машин, толпы людей, громких разговоров и раздражающего смеха. А летом в этом парке вообще красота – зелёный кусочек природы практически в центре города. Конечно, пару раз предприниматели покушались на эту землю, предлагая построить очередной торговый комплекс. Тогда жители нашего города выходили на пикеты отстаивать парк. И у них это получалось. Дураком надо быть, чтоб променять такое волшебство на боулинг.
На одной из веток я заприметила огромную синицу. Та смотрела на меня с интересом, и улетать не собиралась.
– Синичкина, – позвала я ее, – Эх, надо было взять тебе хлебных крошек.
Вообще зимой мы с мамой регулярно прогуливаемся до парка и наполняем кормушки для птиц. Вот такие мы сознательные.
Я ещё покрутилась вокруг гордой синицы и двинулась по тропинке дальше. Все-таки здорово, что я так тепло оделась, а то бы от такого мороза давно кони двинула.
Когда я зашла вглубь парка, навстречу мне вышел невысокий коренастый парень в коричневой кожаной куртке и серых брюках. В руках он крутил зажигалку.
– Девушка, не подскажешь, как выйти к колесу обозрения.
В начале нашего парка стояло несколько аттракционов, в том числе и небольшое чертово колесо. Сомневаюсь, конечно, что в такую погоду оно функционирует, но если этому типу так приспичило прокатиться кружок-другой, так почему бы и не подсказать.
Я попыталась сориентироваться. Я загулялась, сбилась с маршрута и не сразу поняла, как лучше объяснить дорогу.
