Текст книги "Мой младший сосед (СИ)"

Автор книги: Ася Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 26

– Я тоже его узнала – поглаживает по спине Маша. – Хочешь свалим отсюда?

– Нет– мотаю головой, отклоняюсь и вытираю пальцами потекшую тушь под глазами. – Вы оставайтесь, а я такси вызову.

– Не хочу тебя одну сейчас оставлять – заглядывает на меня.

Выдыхаю, освобождая легкие.

– Маш, я все равно уже спать хочу. Сейчас такси вызову.

– Давай, я тебя провожу? – смотрит на меня с беспокойством.

Как же я скучала по ней. Там, в Лионе, мне так и не удалось обзавестись такими подругами, как здесь, дома.

– Давай – соглашаюсь и направляюсь к выходу.

Пока я копаюсь в приложении, Машка забирает одежду из гардероба.

На улице холодно, особенно в моей тонкой искусственной шубке, едва прикрывающей бедра. Но это самое теплое, что удалось впопыхах купить перед поездкой в Россию.

Стоим возле ворот клуба. Мне пришло сообщение, что машина прибудет через семь минут. Главное, продержаться.

– Улька, ты только не раскисай, ладно? Вот, сдашь экзамены и свалишь обратно к своему Полю. А, может, и настоящую любовь найдешь. Знаешь, все что ни делается, все к лучшему, правда?

– Ага – растерянно соглашаюсь, пока вглядываюсь в сторону перекрестка, откуда должна подкатить машина. – Все к лучшему – повторяю за ней, как мантру.

– Будем к тебе в гости летать – Маша пытается разрядить обстановку. – Приютишь нас?

– Еще спрашиваешь – чмокаю ее в щеку, заприметив выруливающую из-за поворота бело-желтую тойоту.

– Вот, блин! – недовольно восклицает Машка – Уль, обернись.

Вопросительно смотрю на подругу, на что Машка кивает в сторону клуба.

Оглядываюсь.

Кирилл выбегает без верхней одежды. Ветер треплет его волосы, вздыбливая их вперед, прямо на лицо. Торопится в нашу сторону.

Как будто, и не он вовсе. Совсем другой, чужой, из прошлой жизни, когда моя кожа покрывалась мелкими мурашками, стоило ему ее коснуться.

Останавливается прямо напротив, запыхавшись. Его глаза искрят, дымят. Кир взволнован и растерян.

А рядом Машка и машина с доносящимся из салона шансоном.

Кир молча заключает мое лицо в ладони и вглядывается, не веря.

– Это ты – то ли спрашивает, то ли констатирует факт. Из его рта клубится пар на морозном воздухе. – Черт, это и в самом деле ты – оглаживает мою кожу большими, еще теплыми пальцами.

– Привет – жадно рассматриваю его.

Повзрослел. Скулы стали заметнее и черты лица как-то резче. Но еще красивее, еще притягательнее.

– Такси за тобой? – кивает на машину.

Я и слова вымолвить не могу. У меня стопор. Заклинило. Онемело все.

– Да, за ней – спасает подруга.

– Погоди – хаотично убирает с лица мои волосы, а руки дрожат. И хочется думать, что совсем не от мороза. – Не уезжай. Я сам тебя подброшу.

В панике кошусь на Машку, ищу в ее глазах ответ, что же мне делать. Или спрятаться в автомобиле, хлопнув пассажирской дверью напоследок, или отозвать такси.

Кир, улавливая мое замешательство, сам разбирается с таксистом, отправляя его по следующему вызову.

Молча моргаю, пока красные огни скрываются за поворотом. А потоп оживает Машка.

– Я тогда пойду, Уль? Если что, звони, ага? – мнется возле нас.

Только киваю в ответ. На большее меня не хватает.

И вот остаемся одни посреди заснеженной улицы в тусклом свете фонаря.

Боже мой, я так мечтала увидеть его еще хотя бы раз, а вот встретились и не могу вымолвить и слова.

– Ты на время здесь?

– Да, прилетела на сессию.

Кирилл разочарованно поджимает губы.

– Надолго?

– Две недели.

Ветер колышет его футболку.

– Кир, ты замерзнешь – смотрю, как тот прячет руки в карманах джинсов.

– Уль, ты подожди здесь, ладно? Не уходи никуда. Я сейчас. За курткой сбегаю и вернусь.

– Погоди – останавливаю его за руку. – А как же та девушка? Я видела, ты был с девушкой.

– Да, это Анька с моего курса – чуть склоняется, чтобы рассмотреть мое лицо. – Уль, мы не встречаемся. Не уходи.

И уносится в сторону клуба. А я так и остаюсь на месте, не решаясь даже сдвинуться. Снаружи тело окоченело, а внутри пожар. Внутри адреналин гоняет кровь по венам.

Вскоре Кирилл возвращается в уже накинутой поверх футболки куртке. Хватает за руку и тащит за собой.

– Пошли.

Как под гипнозом следую за ним. Подходим к черной мазде. Кир щелкает брелком, огибает автомобиль и распахивает передо мной пассажирскую дверь.

– Садись, а то сама замерзнешь.

Внутри пахнет ванилью, и еще достаточно холодно. Кир заводит машину и включает климат-контроль, чтобы прогреть салон. Трогаемся с места.

– Может, заедем куда-нибудь? – косится на меня.

Стоит ли это все делать? Ведь я снова скоро уеду. Но разум затуманен от его близости. Такой долгожданной. Я бы сейчас бросила все и кинулась к нему на шею. Чтобы только почувствовать Кира рядом.

– Не отказалась бы от кофе.

– Тут не далеко есть отличная кофейня – расплывается в улыбке и выруливает на трассу.

В машине тепло и блаженно. Запах ванили смешивается с его туалетной водой. И меня будоражит от всплывающих то и дело камбэков.

– И как у тебя дела? Блин, я дохрена раз хотел открыть твою страницу в соцсетях, убедиться, что у тебя все хорошо. Но… Это больно. Я не смог ни разу.

– У меня все хорошо. Работаю, учусь, обживаюсь.

Перевожу взгляд на его красивые, длинные пальцы на руле. Невольно вспоминаю, как они касались моей кожи, и мурашки расползаются по телу.

– Как и мечтала? – искоса заглядывает на меня.

– Ну, почти.

– Почти? – переспрашивает.

Отрываюсь от созерцания его пальцев и отворачиваюсь к окну.

– Просто это совсем другая страна. Все чужое. Нужно привыкнуть.

Доезжаем до места.

Внутри тихо, и заняты всего два столика. Выбирай любой. Садимся в закутке возле все еще наряженной елки.

Стол совсем узкий, и мы так близко, напротив друг друга, отчего мне кажется, что я ощущаю его дыхание на своем лице.

Приносят кофе и пончики в сахарной пудре. Я помню, что Кир совсем не любит сладкое. Значит заказал для меня. Не забыл. Может, и нас он еще не забыл? У меня то каждый день, проведенный с ним, врезался в подкорку памяти. И стереть не получается, как ни старайся.

Болтаем ни о чем. О пустяках. Об учебе, его новых друзьях. О моей работе и жизни в Лионе. Но ни слова о главном. О нас.

Смотрю на время и спохватываюсь.

– Кир, мне завтра на консультацию. Нужно поспать немного.

– Да, конечно – расплачивается, и выходим на улицу. – Тебе куда?

– Отель "Холидэй" на Воровского – усаживаюсь в автомобиль.

Теперь уже едем молча. Вот-вот скоро расстанемся, и мне становится так плохо, что хоть кричи. Кир еще пока рядом. Красивый, родной и не мой. Не мой больше.

– Тебя проводить? – спрашивает, когда останавливаемся на парковке рядом с главным входом.

– Нет, спасибо.

Но Кир все же выходит из автомобиля. Останавливаемся друг напротив друга рядом с передним капотом, освещаемые фарами.

Сердце грохочет, внутри все ноет. Только встретила и снова теряю. И как-то все неловко. Все не так. Без нужных слов, без откровений.

Как же ты жил без меня? Неужели забыл? Я вот не смогла.

– Кир… – закусываю губу, не знаю, как продолжить, что сказать, просто тяну время.

И он понимает без слов. Сокращает и без того ничтожное расстояние между нами и прижимает к себе. Его руки шарят по моей спине, вжимаются в лопатки, горячее дыхание опаляет шею. Я же утыкаюсь носом ему в грудь между полами расстегнутой куртки и слышу, как грохочет его сердце. Хочется плакать, хочется кричать на разрыв.

– Я скучал, Улька. Я так скучал… Старался забыть, переболеть, как лихорадкой. Но таблетки нет. Не получается. Ничего не получается.

– И я скучала – признаюсь, сдерживая поток слез.

Кирилл поднимает голову и ловит мои губы. Сначала целует нежно и сладко. Пробует на вкус, вспоминает. А потом проводит языком по нижней губе и срывается. Хватаюсь за его куртку, в то время как его руки вжимают меня к себе вплотную. Мы просто набрасываемся друг на друга. Он слизывает мои слезы, и я тоже чувствую солоноватый привкус. И уже не остановиться. Даже если землетрясение девять баллов.

Глава 27

Кирилл

– Кир, а что это за Аня с твоего курса? – Уля лежит на мне, подпирая голову ладонями и щекочет своим дыханием кожу в районе грудины.

Бля, вот прямо чувствовал, что Улька все равно о ней спросит. А что ей ответить? Я пояс безбрачия на себя не пялил. Пытался ее забыть. И дохрена злился, потому что решила все за нас. Перед фактом поставила.

– Ну, мы с ней пробовали встречаться, как только познакомились на лекциях. Но потом поняли, что нам лучше дружить.

– И почему? – не унимается Уля.

И меня на ржач пробирает, потому что у нее пипец какой серьезный вид.

Я поднимаю руки, которые до этого гладили Улькину спину, хватаю за плечи, перекатываю ее на спину и нависаю сверху на вытянутых руках так, что моя цепочка с кулоном маячит над Улькиными ключицами.

Она ойкает.

– Блин, я же серьезно тебя спрашиваю, Кир. Почему у вас не получилось? Мы с ней пересеклись в туалете, поболтали, она интересная. И брюнетка – последнее добавляет с явным подколом.

Я и так знаю, что они пересеклись. Когда Аня вернулась из туалета, раздраженно принялась втирать мне про классную шмотку бренда, который сейчас в Раше не достанешь, случайно замеченную ей на ком-то. А потом даже показала на ком именно. Тут я и выпал из реальности, пока наблюдал, как Уля покидает клуб.

Откидываю от ее лица все еще влажные после душа, темные пряди и костяшками оглаживаю острую скулу.

– У нее, вроде как, безответная любовь к одному парню – большим пальцем провожу по распухшей, покрасневшей Улькиной нижней губе. – Уль, но я не буду тебе гнать о том, что все эти месяцы свято верил в твое возвращение и занимался лишь дрочкой. У меня были девчонки после тебя во всех смыслах.

Уля поджимает губы, и я убираю палец. Не удивлюсь, если сейчас скинет меня и выставит за дверь, но врать ей я не собираюсь. Но она сама закидывает мне руки на шею и притягивает к себе ближе.

Целую, прикрыв глаза. Сначала медленно, смакую ее вкус, запах, а потом разгоняюсь, раздвигая коленом ее охрененные ноги в стороны, и устраиваюсь между ними. Мы голые после недавнего секса и душа. Трусь уже вставшим членом о ее живот. Улька всхлипывает и выгибается мне на встречу.

– Кир, мне на консультацию нужно.

А мне нужно еще разок. Хотя, если честно, я сейчас в таком запале, что и одного трения о ее живот бы хватило для скорой разрядки.

– Я отвезу – спускаюсь поцелуями по шее и накрываю упругую грудь рукой.

– Блин, я опоздаю – Улька стонет куда-то в потолок, когда я прокладываю языком дорожку от ложбинки до пупка и обратно к груди, а рукой растираю влагу между складок.

На консультацию привожу ее с пятиминутным запасом. Улька улетает в сторону здания, даже не потрудившись напялить шапку и застегнуть свою недошубу, а я заезжаю в Мак за бургерами и кофе.

Уля появляется на стоянке, примерно, через час. Сразу же запрыгивает в салон и бросается обниматься. А я только рад, ладно хоть бургер успел дожевать. В ответ на обнимашки жадно ее целую и, напоследок, чмокаю в холодный нос.

– Глянь-ка сюда – верчу перед ее лицом упаковкой с бургером – И тебе зацепил. И еще кофе – киваю на подстаканник.

Улька расплывается в такой трогательной улыбке, отчего невыносимо хочется потискать ее и никуда не отпускать.

– Спасибо, Кир – берет стакан с кофе и делает большой глоток, жадно постанывая от удовольствия.

– И какие у тебя планы – хочу спросить про "вообще в будущем", но не решаюсь вот так сразу подвалить к главному. – На сегодня?

Улька разворачивает упаковку.

– Да, в общем никаких особо, только к экзамену готовиться. Нужно пару статей прочитать и так по мелочи кое-что повторить.

– А мне только курсовую к двум на кафедру завести для автомата. Может… – вжимаюсь руками в руль от перенапряга. – Ты ко мне пока переберешься? Ну, вместо отеля.

Улька морщит брови и мотает головой. Это просто эпик фейл какой-то. Я с таким трудом из себя это выдавил.

И чего она стремается? Мы же трахались всю прошедшую ночь и утром, напоследок… Камон, чего теперь-то на попятную идти.

– Давай оставим все, как есть – и жует свой бургер.

– А как есть? – решаю докопаться, потому что у меня в башке уже такие грандиозные планы, самому страшно.

Комкает пустую упаковку и складывает в пустой стакан из-под кофе.

– Вот так, Кир. Ты у себя, а я у себя.

– Потому что ты скоро опять свалишь в свой Лион?

– Да. Не хочу давать ложной надежды.

Вот, это выдала! Меня аж передернуло всего.

– А что было прошлой ночью? Не ложные ли надежды, блять?

Понимаю, что внутри все по новой закипает. Меня сейчас понесет, и мы разосремся. Может, в этот раз окончательно.

– Я же сказала, что прилетела на сессию, а потом снова вернусь туда – Улька не отстает.

Сидим в тачке на парковке возле лингвистического универа, а за окном долбит девятибальный снегопад, и надо бы сваливать.

– Я не про твое возвращение. Не дурак, и так понял. Я про то, что между нами было ночью. Мне показалось, что мы, вроде как, помирились. Ты не можешь без меня, я без тебя. Так давай попробуем встречаться на расстоянии. Ну, знаешь, переписка в снэпчате, видеозвонки, и все такое. Могу даже подрочить для тебя на камеру – томно понижаю голос, хотя у самого губы в улыбке расплываются, и склоняюсь к ней ближе.

– Дурак – пихает меня в плечо. – В прошлый раз ты сказал, что тебе этого мало. Что же изменилось?

– Ну, я понял, лучше так, чем совсем никак.

Улька шарит по моему лицу повлажневними глазами и снова тянется для обнимашек, а я ловлю ее губы и прикусываю нижнюю.

Нам обязательно нужно что-то решить, но желательно, чтобы это что-то было вместе, иначе я загнусь, нахрен.

Глава 28

Ульяна

Сегодня был последний экзамен, и послезавтра у меня вылет обратно. Билет куплен, вещи в большинстве своем собраны. Я так и не переехала на время сессии к Кириллу, хотя почти безвылазно жила у него.

И мне хочется задержать каждую минуту, уловить время. Замедлить его, остановить, чтобы как можно дальше отстрочить свой вылет. Но так не бывает, и тоска надрывает мое сердце, отзывается в теле ноющей болью.

Мы сидим на кровати и играем в дурака. За окном крупными снежинками ложится снег. Я в его футболке и дурацких махровых носках с изображением пенисов в новогодних колпаках, которые ему подарил друг с копной кудряшек на голове. Идиотские носки, конечно, зато мягкие и теплые.

Кир расположился напротив в позе по-турецки в одних серых шортах, а волосы, падающие на лоб и глаза, собрал наверху в небольшой хвостик, отчего лицо сделалось совсем юным.

Ходит Валетом крестей. Крою сверху Дамой.

– Еще – хитро щурится, протягивая козырного Валета.

А у меня остался козырный Король и обычная девятка червей. Крою Королем и надеюсь на чудо.

Но Кир, покусывая нижнюю губу и проедая меня глазами, кидает Даму бубен.

– Блин – кидаю карты на покрывало. – Снова ты – хмыкаю и бросаю в него подвернувшуюся по руку подушку.

Кир уворачивается и, сграбастав меня в охапку, тащит на себя.

– Опять мое желание – убирает со лба волосы и нежно касается его губами.

И у меня от этой нежности щемит грудину. У меня все ноет от его запаха, его близости, его теплых рук, потому что совсем скоро я все это оставлю. Его оставлю.

У Кира теперь такое тело. Красиво прокаченные мышцы, которые хочется постоянно трогать, прикасатья. Он с каждым днем становится все привлекательней, и у него, наверное, толпы девчонок. И я не знаю, как буду перебарывать в себе постоянную ревность, потому что Кир всегда окружен толпой.

– И что на этот раз? – прижимаюсь щекой к его груди и в блаженной неге прикрываю глаза, чтобы запомнить эти ощущения.

А потом, когда станет совсем хреново, вспоминать, каково это лежать в его объятиях и слушать биение сердца.

– Ммм, хочу сейчас сходить с тобой в кофейню, что за углом рядом с остановкой и купить там карамельный латте, а потом прогуляться. Мы еще ни разу с тобой не гуляли, вот так, по зимним улицам.

– Ну, нееет – стону, утыкаясь носом в кожу. – Не хочу никуда идти.

– Улька, да, не нуди – перетаскивает меня повыше и целует в губы. – На улице сейчас офигеть, как круто. Давай, пойдем. Я тебя в сугроб посажу и снежки за ворот накидаю. Круто же – снова целует.

– А потом отогреешь – ставлю свое условие, хотя мне так неохота куда-то вылазить из уютного тепла его квартиры.

– Еще как отогрею – его руки проворно сползают к пояснице и останавливаются на ягодицах, сжимая их ладонями.

– Но мне не в чем – еще пытаюсь сопротивляться. – Шуба тонкая и шапки нет.

– Пфф, вообще не проблема – выползает из-под меня и скрывается в коридоре.

А затем появляется в проеме с довольной моськой, черным пуховиком в одной руке и вязаной шапкой с помпоном в другой.

– У меня еще есть угги, только они сорок пятого, так что, сорян.

В итоге через двадцать минут выползаем на улицу. Я в черном пуховике, в котором почти утонула, вязаной шапке, шарфе, заботливо намотанном Киром. Тепло, и внутри истома от знакомого волнующего запаха, исходящего от его одежды. А на улице и, правда, волшебно.

Заходим в кофейню. По окнам развешаны фонарики и пахнет выпечкой. Заняты всего пару столиков, но мы не собираемся там оставаться, решили сразу же погулять.

– О, Сем, привет. Твоя смена? – Кир тянет руку баристе с огненно-рыжими волосами, собранными в низкий хвост.

– Здаров – пожимает ладонь и улыбается, обнажая зубы с немного выпирающими клыками. – Да, опять Ленка просила подменить. Как экзамены?

– Норм. Отстрелялся уже.

Бариста переводит взгляд на меня, оценивающе задирает такую же рыжую бровь и кивает Киру.

– Она?

Я удивленно кошусь в сторону Кирилла.

– Да, это Ульяна. А это Сема. Как-то раз ему пришлось выслушивать про тебя целую тираду.

– Ага – хмыкает парень. – Это было эпично, бро.

– Лучше не вспоминай – тянет Кир. – Сделай-ка мне лучше твой потрясный карамельный латте, а тебе? – смотрит на меня.

– Горячий шоколад – отвечаю с ходу.

– Щас по высшему разряду намутим – подмигивает мне бариста и начинает свои пляски у кофемашины.

Кир перекидывается с баристой новостями из универа. Узнаю, что Сема учится вместе с Киром в параллельных группах. Получив напитки, он прощается с рыжим парнем. Тот напутствует, чтобы я больше Кира не обижала, иначе еще одну порцию соплей он не выдержит.

А я лишь мило улыбаюсь в ответ, потому что ответить мне нечего. Ведь совсем скоро я опять улечу, и как все сложится, никто не знает.

Добираемся до сквера, на который выходят окна квартиры Кирилла и прогуливаемся по узкой аллее, освещенной фонарями и разноцветными гирляндами.

Так тихо вокруг, лишь вдали шумят проезжающие мимо автомобили, и где-то лает собака.

– Кир – собираюсь с мыслями, чтобы начать разговор, потому что больше не могу гонять все эти вопросы в одиночестве, которые днем и ночью хороводят в моей голове. – Ты на самом деле думаешь, что мы сможем? Что у нас получится?

Кирилл приобнимает меня за талию, притягивая ближе, и идти так немного неудобно из-за разницы в росте, но ощущать его тепло невероятно приятно. Мне необходимо чувствовать его. Я хочу его. Постоянно хочу. И это сводит с ума.

– Я на это надеюсь – останавливается и поправляет мою шапку, съехавшую назад. – Люблю тебя, Улька

Мне так страшно, но одно я могу сказать точно, даже призрачные мечты о будущей встрече, переписки и звонки лучше, чем никогда его больше не увидеть.

Кир засовывает одну руку мне под пуховик в район поясницы и другую на затылок и целует. Губы холодные и пахнут кофе. Сама тянусь к нему, привстаю на цыпочки, сжимаю плечи.

А потом Кир отклоняется, и мы летим в сугроб. Все, как и обещал.

Глава 29

Кирилл

Всю дорогу до аэропорта рассказываю Ульке дебильные байки и травлю анекдоты, как будто, если вдруг заткнусь, то во мне сломается какая-нибудь фиговина, и весь механизм к чертям развалится. Вот такая лажа. По-хорошему, мне бы заткнуться или врубить музыку, или, лучше всего, обсудить, что нам делать дальше, но я сегодня король юмора, мать вашу!

А Улька не перебивает, Улька не просит меня заткнуться, просто мило улыбается и монотонно постукивает пальцами по моему бедру.

Короче, мы делаем фейс, что у нас все зашибись. Словно, она сейчас не улетит от меня за дохрена километров, а я не останусь в пустой квартире с кучей вопросов в голове и самым главным из них – что делать дальше.

Эй, ребят! Все гуд, мы просто влюбленная пара, отправившаяся в путешествие. Посмотрите на нас, мы кайфуем! Вот такие веселые и счастливые!

А внутри я уже рыдаю, как сопливый пацан. Внутри я уже перед ней на коленях, обхватив руками стройные ноги и уткнувшись в теплый живот носом, молю не покидать меня. Зацеловываю ее ладони и прикладываю к щекам, шепчу, как люблю ее, как мне будет плохо. Шепчу, словно тайну, как очумевший, что нам нельзя расставаться. Вот совсем. Не при каком раскладе.

А Улька в моей голове, в моих мыслях обнимает меня в ответ и просит забрать ее обратно, просит не отпускать.

И я подхватываю ее чемоданы и несусь к тачке, как можно скорее, чтобы Улька не передумала. Сцеловываю все слезинки на ее щеках, а потом целую ночь трахаю то быстро и смазано, бешено, то медленно, растягивая кайф, чтобы в башке улеглось одно единственное знание – Улька со мной.

Но вот я выдаю очередной перл. заруливая к развязке возле аэропорта, а Улька хмыкает в ответ, рассматривая в окне здание терминала.

И даже тот факт, что мы вместе не облегчает ситуацию. Потому что сейчас я точно осознаю, что не смогу расстаться с ней, не смогу порвать. Она вклеилась в меня, вросла. У меня сердце выбивает ритм, а ее сердце его продолжает. Мы, как сиамские близнецы. Чтобы разлучить, придется порушить.

– Я сейчас высажу тебя у дверей, а сам припаркуюсь, ладно? – объясняю Ульке, когда заворачиваю на основную дорогу к терминалу. – Только не стой на морозе, иди внутрь.

Улька, словно сбросив оцепенение, растерянно кивает, промаргиваясь, и проверяет содержимое сумочки.

Проезжаю чуть дальше, где нет скопления такси, быстро выбегаю и достаю из багажника чемодан. Подкатываю его на тротуар, где ждет Уля и коротко чмокаю в щеку.

Оплачиваю парковочное место и иду пешком до терминала. Кругом полно спешащих людей, в основном счастливых, потому что, может быть, у них отпуск или медовый месяц, или просто командировка. А у меня Улька уезжает, и охота орать во все горло, чтобы они все перестали улыбаться и счастливо суетиться со своими гребаными чемоданами.

Когда подхожу к главному входа замечаю, жмущуюся на морозе Ульку и чертыхаюсь в голос, ускоряя шаг.

– Блин, ты чего? – зачем-то поднимаю воротник ее дурацкой бесполезной шубы и растираю порозовевшие на холоде руки. – Пошли внутрь быстро.

– А ввв… вдруг ты бы уехал? Я ссс… следила – семенит за мной и выдает выбивающими чечетку зубами.

– Дурная совсем – перехватываю ее чемодан в одну руку, а Улькину холоднющую ладонь сжимаю в другой и тяну за собой к очереди, скопившейся перед металлоискателем.

Ульяну пропускаю вперед, а сам забрасываю на ленту чемодан и прохожу следом. Останавливаемся перед табло с расписанием рейсов и находим номера нужных нам стоек.

– Влево, там семнадцать и восемнадцать – тараторит Улька, уже довольно взвинченным голосом.

Потому что совсем скоро мы расстанемся. Потому что совсем скоро она пройдет через ленту с ограждениями, а я останусь по другую сторону. Останусь ее ждать. Или не ждать, но надеяться. Или самому решать, как перебраться к ней, если Уля откажется возвращаться. Или же вообще неизвестно, что будет дальше, и как все сложится.

У меня такой бардак в голове. Клянусь, там настоящий дурдом в стадии обострения.

Времени остается не так уж и много, но Уля совсем не торопится. Идет размеренным шагом. И я за ней. Тоже, как черепаха на прогулке.

Народу на регистрацию рейса немного, да, и самолет небольшой. Вылет с пересадкой в Москве и Стамбуле до аэропорта Лион-Сент-Экзюпери. Я понимаю, что летать часто она не сможет. Это адский ад лететь с двумя пересадками, тереться в аэропортах, ожидая рейсов, волноваться при задержке одного из них и несостыковке по времени. Это же, блин, издевательство какое-то.

Конечно, есть и другие варианты хотя бы с одной пересадкой, ведь из нашего аэропорта прямых рейсов до Франции нет. Только вот и цена будет другая. И мне нужно срочно подумать, как бы побыстрее подзаработать на своих прогах побольше, чтобы была возможность оплатить Уле перелет полегче.

И все эти мысли крутятся в моей голове в то самое время, пока я на автомате двигаюсь с Улькой в очереди, добираясь до стойки регистрации.

Тут меня прошибает. Вот в этот самый момент ей оформляют билет, лента увозит темно-бордовый чемодан, и Уля, сжимая в хрупкой ладони свой загран, с вложенным посередине билетом, отходит квыходу туда, где нужно будет пройти таможню. Туда, где меня уже не пустят.

Она широко распахивает свои огромные зеленые, колдовские глаза. Клянусь, наверное, девушек именно с такими глазами и сжигали на костре в Средневековье, потому что им совершенно невозможно сопротивляться. Но тут же я замечаю, как уголки ее полноватых красивых губ дрожат. Она сбрасывает сейчас, как минимум, лет пять, превращаясь в маленькую девочку. И у меня внутри бомба взрывается. Я прижимаю ее к себе, обнимаю так крепко, насколько это возможно. Утыкаюсь носом в ее волосы и жмурюсь, чтобы никто не заметил, как чертовы слезы копятся и копятся. Иуды.

– Я смогу прилететь в марте на неделю – тихо шепчет в мой пуховик Уля.

В марте.

Это сколько?

Это дофига.

Это много дней и ночей без нее. Это снова пустая квартира. Это мое одиночество.

– Останься – сжимаю в кулаках плюшевую шубу на ее спине. Продыхаю, чтобы не всхлипнуть, как последний идиот и слабак. – Люблю тебя так сильно. Не могу, не знаю, как отпустить – целую в висок, обхватывая ее голову дрожащими ладонями.

– И я тебя люблю – Улька позволяет себе слезы. – И тоже не знаю, как буду без тебя. Но Кир… – уже рыдает.

И я принимаюсь гладить ее волосы, вжимая в себя.

Дурак.

– Прости, я такой слабак, прости – твержу, как мантру, лишь бы она успокоилась – Позвони мне по видео, как сможешь. Покажи, как живешь там. В любое время звони, ладно?

Она только коротко кивает головой и утыкается в меня шмыгающим носом.

– Эй – поднимаю ее голову и прижимаюсь к губам.

Целую с отчаянием, прикусывая и оставляя следы. Улька так же с надрывом отвечает, спускаясь напоследок к моей шее и оставляя смачный такой засос.

– Это, чтобы знали – зализывает укус.

И меня так торкает от ее близости. Вот дурак, мозгами понимаю, что никакого продолжения не будет, но мой организм совсем не втыкает в происходящее.

Откидываю ее волосы с одной стороны за спину и тоже спускаюсь губами по шее, прикусывая в том же месте, что и она мне. А еще вспоминаю совсем не в тему, что ночью ей еще в паре мест засосы оставил на память.

– Блин – стонет Уля – И как мне на работу ходить? В водолазке?

– Наоборот – чмокаю еще и еще раз в зацелованные губы. – Ходи так, чтобы все видели.

И снова несем какой-то бред, потом опять целуемся, и тут Уля отчаянно обхватывает меня за талию и еще раз вдыхает.

– Это, чтобы помнить. Пришли название туалетки. Куплю, буду нюхать перед сном и тебя представлять. А лучше обдушу ими все подушки – тараторит Уля.

– Ладно – соглашаюсь и в последний раз пробегаюсь ладонью по хрупкой спине.

– Все – моментально отрывается, тыльной стороной ладони протирая лицо. – Пока, Кир. Я позвоню – давит улыбку и резко семенит в сторону выхода.

Рефлекторно подаюсь за ней, но вовремя себя торможу и принимаюсь считать до ста, чтобы успокоится. Чешу к машине, вдыхаю морозный воздух, но предательские соленые капли все же сползают по щекам.