Текст книги "Мой младший сосед (СИ)"

Автор книги: Ася Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19

Кирилл

Я плюхаюсь на крело и откидываю со лба взмокшие волосы. Ульяна весело визжит, подпрыгивая на месте.

– Уделала опять – вскидываю руки вверх, типа сдаюсь, и тянусь к бутылке с минералкой.

Сегодня я сдал ЕГЭ по математике, а Улька защитила курсовую. Мы на радостях завалились в боулинг и налакались каких-то ужасно сладких, разноцветных коктейлей.

Специально выданные ботинки натерли ноги, пришлось взять на размер меньше, потому что нужного не оказалось. Хотя это не причина моего очередного проигрыша, просто я реально не силен в этом метании мячей, а еще мне понравилось, как Ульяна радуется победе, и решил немного подыграть. В итоге она сделала меня в четвертый раз.

В зале долбит музыка, и все тонет в дикой пляске разноцветных огней. Чувствую, как меня развозит от усталости и смеси алкогольных напитков.

– У нас время вышло, пойдем – Улька выхватывает из моих рук бутылку с водой и осушает до дна.

Я лишь лениво киваю в ответ.

В такси моя рука покоится на ее коленке, то и дело съезжая по внутренней части бедра. Уля пыхтит, но в мою сторону не смотрит. Видимо, стесняется водителя. А мне пофиг. Я пьян, мне весело и охренительно хорошо.

– Сейчас пойдем ко мне. Познакомлю тебя со своим хомяками, Чипом и Дейлом.

– Что? – прыскает Уля. – У тебя еще и хомяки есть?

– Ага – поглаживаю ее ногу под джинсой.

– Почему Чип и Дейл? В мультике это же, вроде, бурундуки?

– Ну, а у меня хомяки – растягиваюсь в полупьяной улыбке, закусывая губу.

– А как же твой отец?

– Он укатил к маме на пару дней.

Уля вмиг становится серьезной, но не протестует.

Целоваться начинаем уже в лифте. Кое-как попадаю ключом в замочную скважину, не отрываясь от девчонки. Буквально, вваливаемся в квартиру. Щелкаю выключателем в прихожей и снова целую, стягивая ногами кроссовки.

– Пойдем – тяну ее за руку к своей комнате.

– Крутая квартира у вас – Уля бегло оглядывается по сторонам.

Открываю дверь и обхватываю ее за талию, прижимая к себе. Она обнимает меня за шею и сама тянется к губам. Вслепую двигаемся, не отлипая друг от друга, к кровати. По пути останавливаюсь. Так, ради приличия. И киваю на клетки, расположенные на стеллаже.

– Знакомься в верхней Дейл, а в нижней Чип.

Уля хихикает.

– Привет Дейл, привет Чип – машет им рукой и снова тянется ко мне.

– С ума сводишь – уже серьезным тоном шепчу в приоткрытые губы и провожу по ним языком. – Даже не представляешь, как сильно мне нравишься.

Подталкиваю ее коленом к кровати и укладываю поверх покрывала с Дартом Вейдером. А сам нависаю сверху.

– Ты мне тоже – шепчет в ответ, и у меня тормоза летят к чертям.

На Ульяне желтый топ с молнией на груди, который весь вечер мне покоя не давал, и просторные голубые джинсы. Целую в губы и провожу ладонью по шее к груди. От нее вкусно пахнет карамелью.

Нащупываю молнию и тяну вниз до упора. Распахиваю полы, добираясь до лифчика. Отрываюсь от губ. Хочу рассмотреть. У нее крышесносное тело. Просто охренеть можно.

Дышу рвано и часто.

Влюбился. Я, блядь, влюбился в первый раз по-настоящему до розовых соплей.

Ее распущенные волосы разметались по кровати. Уля следит за мной, прикусив губу. Меня уводит.

Как бы не спустить прямо так, в трусы. Это бы было позорным финалом.

Тянусь за спину и щелкаю замком у лифчика. Снимаю его вместе с топом. Грудь упругая с темными ореолами. С катушек слететь можно. Я помню ее на вкус. Снова хочется.

Наклоняюсь и обхватываю один из сосков, засасывая и втягивая внутрь, а второй зажимаю пальцами. Уля выгибается мне навстречу.

Хочу все сделать медленно, на деле же понимаю, что долго не продержусь, поэтому с прелюдией лучше не затягивать.

Спускаюсь губами к животу и расстегиваю джинсы. Снимаю их вместе с узкими трусиками и следками.

Она лежит голая. Подо мной голая. Красивая. Глаза с поволокой, частое дыхание, румяные от возбуждения щеки.

Самое прекрасное, что я видел.

Стягиваю с себя одежду до конца, запутываясь в штанах. Уля привстала на локтях и наблюдает. И от ее пошлого взгляда у меня коленки трясутся.

Она судорожно обизывает губы, когда я устраиваюсь между ее разведенных ног и целую живот, вдыхая сладкий запах. Спускаюсь ниже к лобку, а рукой провожу по клитору.

– Мокрая – шепчу в кожу. – Офигительная просто.

Ласкаю ее между складок, зажимая пальцами клитор. Уля откидывает голову назад и протяжно стонет.

– Тебе нравится? – смотрю на нее, пытаясь поймать эмоции.

– Да – отвечает охрипшим голосом.

– А так? – склоняюсь ниже и задеваю клитор языком.

Потом еще и еще раз. Уля всхипывает и зарывается пальцами в мои волосы.

– Кир, хочу. Давай уже.

Ох, а я как хочу. Тянусь к прикроватной тумбочке и достаю из верхнего ящика презерватив. Надрываю упаковку зубами и раскатываю, не отлипая от Ульяны взглядом.

Она такая красивая, с ума сойти.

Подтягиваю ее к себе за ноги и вхожу одним рывком под общий стон. Начинаю быстро двигаться. Уля подмахивает, пока я пощипываю ее соски. Потом разворачиваю к себе спиной так, чтобы она встала на четвереньки, и снова вхожу. Бешеный темп. Спускаю руку к клитору, начинаю вбиваться и одновременно ее ласкать там.

Уля кончает первой, а я, почувствовав, как все внутри сжимается, следом за ней.

Не могу отдышаться. Крышесносно. Переворачиваюсь на спину и стягиваю резинку, завязав ее узлом и отбросив на пол.

– Ты как? – кошусь на нее, оглаживая рукой часто вздымающийся живот с родинкой возле пупка. Я еще во время секса не мог оторвать взгляда от этой коричневой мушки.

– Обалденно. Ты обалденный, Кир.

Довольно улыбаюсь и притягиваю ее к себе спиной.

Позже, когда мы немного отошли, я разобрал кровать. Уля ходила в душ, а потом мы заснули. Ночью еще пару раз просыпались, чтобы заняться сексом. Но более ленивым, размеренным. С ласками и прелюдией. Под утро я был в полной отключке.

Сквозь сон почувствовал, как будто кто-то смотрит на нас. Открыл глаза и увидел, как папа прикрыл за собой дверь.

Черт! Дерьмовое дерьмо!

Вскакиваю с кровати, укутывая Улю одеялом по самые плечи, ищу в шкафу серые треники и выхожу из комнаты.

Отец на кухонной зоне заваривает кофе.

– Доброе утро – косится на меня с хитрой ухмылкой.

– Только маме не говори – бурчу в ответ, подтягивая резинку треников.

– А то – хмыкает, разливая кофе по кружкам. – Я же понимаю. Дело молодое.

Протягивает мне кружку с дымящимся напитком.

– И кто она?

Присаживаюсь за барный стул.

– Девушка – отпиваю. – Моя. Я ее люблю.

– Уверен?

– Уверен.

– Что ж – вздыхает отец. – Может, тогда познакомишь? – и кивает в сторону коридора, туда, где застыла Ульяна, одетая в свои вещи.

– Здравствуйте – лепечет перед отцом.

Милая до жути. И напуганная. Хочется сграбастать ее в охапку и никуда не отпускать.

– Кирилл, я пойду – виновато смотрит на меня.

– Куда же, милая барышня? А познакомиться? Я кстати, отец этого шалопая, Петр Алексеевич. Присоединятесь. У меня отличный кофе. Сейчас еще и яичницу организуем с бутербродами, да, Кир? – подмигивает мне.

Я только и киваю в ответ. Вот уж не ожидал от отца таких любезностей. Он у меня, конечно, мировой, но не до такой же степени.

Уля растерянно смотрит то на меня, то на папу, а потом улыбается

– Ульяна – и робко подходит к нам.

– Так то лучше – наливает кофе еще в одну кружку и ставит рядом со мной. Затем открывет холодильник и достает оттуда яйца, сыр, ветчину. Снимает с крючка сковородку. – А я ведь тебя знаю, Ульяна. Ты в нашем подъезде живешь, так?

Она присаживается за соседний со мной барный стул, и я кладу ладонь на ее коленку.

– Да, на семнадцатом.

– Ясно – выдает отец. – Кир, помоги.

Мы быстро готовим завтрак. И я замечаю, как Ульяна расслабляется, пока отец, раскладывая на тосты сыр с ветчиной, рассказывает про меня самый жутчайшие истории из детства.

Полная идиллия, короче.

Если б я только знал, что скоро все изменится…

Глава 20

Ульяна

Все завертелось и закрутилось как-то само собой. Мы гуляли, ходили в кино, кафе, зависали у меня или у него дома. Могли просто лежать на кровати и готовиться каждый к своему экзамену. Кир учил меня играть в свою любимую приставку. Мы часто занимались сексом. А когда были не вместе, постоянно переписывались по сети. Могли до самого утра строчить друг другу сообщения ни о чем и обо всем сразу. Иногда Кир скидывал мне свои фотки. Иногда не совсем одетые. В такие моменты сердцы грохотало, как бешеное, и мне хотелось поскорее его увидеть. Желательно наедине.

Кир был таким живым и открытым. Ничего не стеснялся, я даже завидовала такой беззаботности. Ничего из себя не строил.

Его глаза, губы, руки… Я улетала рядом с ним. Давно такого не испытывала. Наверное, со школьной скамьи. В моих прошлых отношениях с Артемом все было совсем не так. Лаконично, по-взрослому, без розовой мути и нежностей.

Наверное, я влюблялась. А, может, уже влюбилась. Мозг пока еще отказывался принимать такие мысли. Мозг усиленно работал.

О своих отношениях с Кириллом я никому не рассказывала, даже Машке, хотя она догадывалась, когда я с раскрасневшимися щеками влетала в аудиторию на очередную консультацию перед экзаменом.

Пару раз Кирилл предпринимал попытки познакомить меня со своими друзьями, но я отказывалась, ссылаясь на неотложные дела. Он все понимал, недовольно поджимал губы и уходил один.

Но все хорошее не вечно. Иногда мы сами в этом виноваты.

В этом году июнь выдался достаточно жарким. Моя белая блуза липла к телу, пока я сидела на экзамене. Жутко волновалась, но все же сдала на отлично.

Еще утром мы списывались с Кириллом, и он сказал, что сегодня не сможет встретиться со мной, уедет к родителям на дачу. И поэтому после экзамена я вместе с группой согласилась отправиться в кафе, чтобы отпраздновать окончание очередного экзамена.

Когда все, наконец, отстрелялись, выходим большой компанией из здания. Шум, гогот. На крыльце полно студентов. Сегодня у многих экзамены.

Прямо у основания широкой лестницы, ведущей с крыльца стоит Кирилл.

Улыбается и машет мне. На нем просторная серая майка с бело-красной эмблемой известного бренда и светло-голубые джинсы с подворотами. Волосы небрежно убраны со лба солнцезащитными очками, открывая глаза.

Он вызывает интерес. Он привлекает внимание.

А еще мы движемся всей компашкой прямо в его сторону. Вырулить некуда.

Меня холодным потом пробирает, когда подходим вплотную.

– Привет – пытается считать эмоции, заглядывая в глаза. Тянется ко мне, но я тут же отшатываюсь, отступая на шаг. – Я пытался позвонить, но у тебя телефон отключен, поэтому решил приехать.

Вспоминаю, что выключила его перед экзаменом, а потом совсем про него забыла. Бегло оглядываюсь на однокурсников, с интересом разглядывающих парня.

Машка лыбится. Вперед выходит Дима Козырев.

– О, знакомые люди – косится на меня с хитрой ухмылкой.

– Уль – тыкает меня в плечо подруга, Аня. – Может, представишь?

И почему всем есть дело? Какого они вообще лезут? Злость накрывает меня в перемешку со стыдом. Да, именно со стыдом. Будто в сложившейся немой сцене, действительно, есть что-то постыдное.

Я даже чувствую, как бледнеет моя кожа.

– Это Кирилл – выцеживаю из себя. Только на это смелости и хватило.

– Я ее… – собирается ответить Кирилл, но я, ведомая паникой, успеваю опередить.

– Сосед снизу – заканчиваю фразу. – Мы просто живем в одном доме.

– Ммм – недоверчиво и как-то разочарованно мычит Аня.

– Снизу? – хмыкает Козырев, и я убить его готова. – А сверху бываешь?

Господи, ну, и козел!

Желваки у Кирилла напрягаются.

– А ты, я смотрю, невъебенный юморист?

– Че ты сказал? – рыпается Козырев.

– Димас – Мишка Дронов, наш одногруппник, оттаскивает его за рукав футболки. – Остынь. Пойдем – и уводит друга за собой в сторону остановки.

– Молокосос, твою мать – долетают до нас слова Козырева.

Большинство уходят следом, но некоторые остаются.

Даша и Аня вопросительно пялятся. Машка тоже с открытым ртом разглядывает нас. Понятно, что хочет что-то сказать или спросить. Она знает больше остальных моих подруг, с любопытством рассматривающих сейчас Кирилла. А еще я понимаю, что она злится. Злится на меня.

– Девчонки идите, я догоню – прошу подруг и пытаюсь изобразить спокойствие, хотя внутри землятрясение десять из десяти.

Я не хотела, чтобы все получилось так. Мне просто нужно время.

– Ладно, решайте тут свои соседские дела – язвит Маша, выделяя слово "соседские". – Чего застыли? – рявкает на остальных девчонок. – Поехали уже – и уводит их за собой.

Кир провожает подруг взглядом, а потом поворачивает голову ко мне.

– Значит просто сосед? Ты не рассказала своим подружкам, что у тебя теперь парень есть?

– Нет, не рассказала – выплескиваю на него все напряжение. – И не нужно меня подгонять. Я еще не готова. И зачем ты вообще сюда явился? Не мог подождать меня дома?

– К чему ты не готова? – выходит из себя и делает головой выпад в мою сторону. – И не нужно со мной тоном училки разговаривать.

– Что за бред? Какой тон? – кривлюсь в ответ.

– Это ты несешь бред – обхватывает мое лицо ладонями. – Вот скажи, я – лох какой-то? Может, урод? Придурок? Не хочешь знакомиться с моими друзьями, не рассказываешь своим. Какого черта?

Хочу прокричать ему в лицо, что мне стыдно. Я не в своей тарелке рядом с ним, и никак не могу с этим справиться. Мне просто нужно время.

Но в ответ лишь молчу.

– Оглянись вокруг! – Кир прододжает напирать. – Взрослые мужики мутят с малолетками, молодые пацаны встречаются с бабками. Парни с парнями. А у нас лишь разница на три сраных года. Я уже не школьник. Мне восемнадцать. Я – совершеннолетний, твою мать! Так в чем тогда проблема?

– Зачем ты меня торопишь, Кир? Что изменится, если они узнают про тебя, про нас?

– Все изменится. Ты не воспринимаешь меня всерьез. Скрываешь от свои подруг. Для тебя эта игра? Долбаное развлечение?

– Нет.

– Нет? – нервно усмехается. – Тогда почему ты не представила меня, как своего парня? Стыдишься меня? Я не тот, кого показывают подружкам? Кем хвастаются, да? Скажи честно.

Столько разочарования в его глазах. Я тону в нем. Но он прав, мне стыдно. Слишком уж зависима от чужого мнения.

– Ты давишь на меня – убираю его пальцы со своего лица. – Я никогда не хвасталась своими парнями, но ты… Я не знаю, Кир – выдыхаю, жмурясь.

Никак не могу подобрать правильных слов.

– Ладно – отсутпает на шаг. – Я все понял.

– Кир – подаюсь вперед за ним, но тот лишь выставляет перед собой ладонь.

– Нет, отвали. Не ходи за мной – вскидывает голову к небу, а потом на меня. – Нужно быть полнейшим мудаком, чтобы влюбиться в тебя.

Я смотрю на удаляющуюся спину. Слезы застывают в уголках глаз, слепят, размывают картину.

Нужно было сорваться с места, побежать за ним, остановить, обнять. Сказать, что все не так. Я тоже люблю. Я хочу быть с ним. По-настоящему. Если вернуть время вспять, я бы так и поступила.

Но момент был упущен.

Глава 21

Кир не отвечал на звонки и сообщения, но я знаю, что он переехал. Очень по-взрослому, просто свалить. Его отец уже через неделю сам меня нашел и вручил небольшой тетрадный сверток с адресом внутри.

И вот уже несколько дней эта чертова бумажка прожигает мои ладони, но я упорно отказываюсь ее разворачивать. Хоть и тянет. И невыносимо больно. Я скучаю так сильно… Не ожидала, что будет настолько плохо.

Все валится из рук, крошится. Только экзамены и помогли отвлечься от бесполезных мыслей и метаний.

Кирилл сам все оборвал. Так зачем я думаю о нем?

– Тебе просто нужно закрыть этот гельштат. Вы не поговорили, не расстались окончательно, ничего не выяснили. Вот тебя и мутит – говорит Машка, потягивая мохито в кафешке, куда девчонки меня насильно вытянули.

Я понимаю, она права. Но у меня коленки трясутся только от мысли, что я заявлюсь к нему домой сама.

– А, может, помиритесь, наоборот – подмигивает Аня. – Он вообще-то классный. Зря ты скрывала, Уль.

Смотрю на стол и чувствую, как по щеке ползет слеза. Медленно протаривает себе дорожку.

– Сама подумай, чего хочешь и ждешь – вздыхает Даша. – В конце концов, чего ты теряешь?

– Думаете, стоит поехать к нему? – с надеждой оглядываю подруг.

Машка тут же улавливает мой позыв и улыбается.

– Думаю, нам стоит выпить еще по бокалу и заказать тебе такси – подзывает официанта.

Дорога до квартиры Кирилла мне кажется бесконечной. За окном уже темнеет, и, может, его нет дома. Но попытка – не пытка. Я и, правда, извелась от неизвестности и неопределенности.

Только вот, готова ли я услышать "нет"… Меня с ума сводит это возможное " нет" или " все кончено".

Стою перед новостройкой оливкового цвета и соображаю, в каком подъезде его квартира. Подхожу к первому, смотрю на табличку "1-87" и понимаю, что мне во второй. Скорее всего, этаж шестой.

Захожу следом за мужчиной с портфелем и нажимаю на шестой.

Сердце грохочет внутри, руки холодеют. Мне уже плохо. И даже тошнит. Никогда не думала, что могу так волноваться перед встречей с ним.

С этажом я угадала и не раздумывая, иначе сорвусь, нажимаю на звонок. За тонкой типовой дверью слышу музыку и шаркающий звук. Пульс раздается в ушах. По ту сторону застывают, видимо, смотрят в глазок, потом снова шуршащие звуки, какой-то грохот, и щелчок замка.

На пороге стоит та самая девчонка из клуба, которая вертелась рядом с Киром. Он говорил, что ее зовут Кристина, и они просто дружат. Но она в его квартире. Уже поздний вечер. Взъерошенная, почти голая. Красивая, стройная фигура, которую прикрывает лишь серая майка с бело-красным логотипом. Его майка. Его чертова майка, которая висит на ней так соблазнительно, оголяя до предела грудь по бокам и в вырезе.

Совершенно ясно, что просто подружка не будет так щеголять по квартире своего лишь друга.

Кристина понимает по моему лицу, как я ошарашена ее видом, и медленно расплывается в ехидной улыбке.

– Кирилл дома? – спрашиваю на автомате, хотя мне уже совсем не нужна эта информация. Все и так понятно. Не нужно было приезжать. Господи, какая же я дура, раз решила, что он переживает, что ему не все равно. Ведь он не отвечал на звонки. Ясно дал понять, что ничего больше не хочет. А я притащилась, будто у меня совсем гордости нет.

– Его нет.

– Ясно – пячусь назад к лифту.

– Погоди – девчонка переминается с ноги на ногу и откидывает свои пшеничные волосы назад. – Ты все правильно поняла. В смысле, я и Кир… Мы вместе, и не ходи сюда. Вы же расстались. Не унижайся.

Гребаный лифт все никак не едет. Долблю по кнопке, как-будто, это поможет ему ускориться. Отворачиваюсь от нее.

А Кристина все никак не уходит. Смотрит мне в спину. Ощущаю ее колючий, надменный взгляд у себя между лопаток и на затылке.

– Ему что-то передать? – чувствую в ее голосе улыбку. Да, она просто издевается. Ведь все понимает.

– Пошла ты – шиплю в ответ и в тот же момент, наконец, открываются спасительные двери.

Вламливаюсь в железную коробку, нажимаю на единицу и прислоняюсь к стене. Меня трясет, как в лихорадке. Лучше бы не знала и не видела. Было бы не так больно и противно до блевоты от увиденной картины.

Вылетаю из подъезда и сталкиваюсь с кем-то. Глаза застилают слезы, и я не сразу понимаю, что передо мной стоит ошарашенный Кирилл, а у него в ногах прямо по асфальту рассыпались апельсины.

– Уля? Ты что здесь делаешь?

Мотаю головой и отступаю. Мой взгляд мечется с апельсинов на его лицо и обратно.

– Просто ошиблась – выдавливаю из себя и на ватных ногах, как будто к ним гантели привязали, ухожу.

– Стой – обгоняет и переграждает путь. – Ты ко мне пришла?

– Да, пришла! Дура – захлебываясь дыханием выкрикиваю ему. – Только зря.

Обхожу его, но он снова мена опережает.

– Не кипятись. Давай, поднимемся. Поговорим.

– О чем? – у меня истерический смех. – Тройничок устроим? Тебе одной мало уже?

– Чего? – делает шаг навстречу, а я одновременно отступаю. – Ты про Кристинку? Так она у меня попросилась на пару дней перекантоваться, пока с отчимом в контрах.

Вскидываю голову к небу.

– Не пойму, ты или сам идиот, или меня за такую принимаешь. Она стояла полуголая в твоей квартире, в твоей майке. Растрепанная вся. Это у вас такая дружба с перепихом или что?

– Какая, бл*дь, майка?

– Твоя! Та самая, в которой ты был, когда притащился в моему универу.

Кир поджимает губы и пытается ухватить меня за руку, когда я отдаляюсь, но мне удается выскользнуть. Несусь вперед.

Он перехватывает меня за талию и прижимает к своей груди. Знакомый запах окутывает, убаюкивает. Такой родной, любимый. Он напоминает мне о времени, когда я была очень счастлива и беззаботна.

– Улька, успокойся, давай поговорим.

– Зачем? – голос вибрирует, потому что меня колотит. – Ты же не хотел говорить? Не отвечал на звонки. Это я глупая… Зачем только…

– Мне нужно было время, чтобы остыть. Я злился. Не хотел наговорить всякого дерьма, о котором буду жалеть.

– Ага, злился. И подружку приютил. Красавчик – ерзаю в его руках, они жгут мою кожу. – Мне казалось, что мы помиримся. Это временно. Но сейчас понимаю, что так и должно быть. Мы слишком разные с тобой. Ничего бы не получилось.

– Разные? – сжимает крепче. – То есть я все-таки не дорос до таких принцесс, как ты?

Жмурюсь на секунду, запонимая тепло его рук, его запах, его дыхание возле своего уха, и остервенело разжимаю пальцы на своей талии.

– Да, не дорос. И поторопись, там такой подарочек заждался. Апельсинки захвати. – не оборачиваясь мчу со всех ног, не понимая даже куда мне надо.

На автомате набираю такси, добираюсь домой и залезаю под горячий душ. Невыносимо хочется смыть с себя эти ощущения, его прикосновения и ее насмешливый, полный обманчивого сочувствия взгляд.

Никогда больше – твержу себе, как мантру. Вдалбливаю в воспаденный мозг и грохочущее сердце.

Никогда, никогда, никогда больше.