Текст книги "Мой младший сосед (СИ)"

Автор книги: Ася Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 22

Первая мысль, когда я вернулась домой – нужно съезжать. Просто необходимо. И не потому, что хочу. На самом деле НЕ ХОЧУ. И глупо себе врать.

Ведь это единственное место, которое могло бы столкнуть нас с Кириллом, пересечь в одной плоскости. Здесь живут его родители, и он рано или поздно навестит их.

И даже несмотря на то, что за годы, проведенные в уже родных стенах, могу назвать их своим домом, пусть и съемным, я должна оставить эту уютную квартиру. Каждая встреча с Киром будет меня уничтожать. Это, как пластырь – лучше содрать одним рывком, чем отдирать по чуть-чуть.

Именно для этого я позвонила Машке, сидя на полу в прихожей и размазывая тушь по щекам. А потом она приютила меня в своей комнате, пока не найду подходящий вариант для съема, напоила чаем с чабрецом, отдала свой любимый махровый халат и оставила место с краю, потому что у стенки я никак не могла заснуть.

Утром просыпаюсь с разбитой головой, покрасневшими белками от слез и разряженным телефоном.

– Ну, ты и дрыхнуть – встречает меня на кухне подруга и пододвигает тарелку с яичницей. – Дома никого, не стесняйся, ешь.

Благодарю Машу и принимаюсь ковырять вилкой. Мне и кусок в горло не лезет. Там комок размером с кулак застрял.

Господи, я и в самом деле влюбилась. Все же, как это больно – любить, быть зависимой от кого-то, быть уязвимой.

Воспоминания о том, как Кир лежал на моих коленях головой, а я перебирала его мягкие волосы и читала перевод статьи о медицинском реабилитационном оборудовании для одной фирмы, где удалось устроиться на подработку в качестве внештатного переводчика. Как он подкрадывался сзади, пока я готовила, и нежно целовал в шею или плечо. Как мы хаотично раздевали друг друга, изучая каждую родинку, каждую впадинку, томно блуждали кончиками пальцев по коже. Все это меня убивало.

– Слушай – Маша присаживается напротив с кружкой крепкого кофе. – Я тут с девчонками переговорила. И, короче, у Дашки напарница в магазе спортивных товаров как раз ищет сейчас второго квартиросъемщика, чтобы место не потерять, потому что одной просторная двушка не нужна, да, и стоит прилично.

Оказалось, что квартира находится на Печорской, недалеко от универа. Машка позвонила этой девчонке, и мы договорились на завтра посмотреть квартиру. Теперь осталось скататься домой и прихватить вещей на первое время, потому что я вчера укатила вообще без всего. А уж после, если понравится, перевезу остальное.

Нажимаю на семнадцатый этаж и под звук жужжащего и гудящего лифта вспоминаю, как въезжала в этот дом. Как мне понравилась квартира, территория вокруг, зелень и чистота.

Тоска разливается по телу.

Двери разъезжаются в стороны и первое, что, а вернее, кого я вижу это он.

Кир сидит на полу, согнув ноги в коленях и уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки. Рядом, прямо на полу лежит телефон. Он спит.

Злость и нежность в одном флаконе разливаются по моим венам. Хочется прижаться к нему, обнять и затаиться в его руках, чтобы весь мир подождал. Но при этом дико тянет залепить ему по щеке и колотить по груди до тех пор, пока ему не станет также больно и мерзко, как мне.

Нужно всего лишь быстренько прошмыгнуть мимо. Но руки предательски трясутся, и ключ выскальзывает, бряцая по плитке металлическим брелоком.

Конечно, Кир просыпается. Трет кулаками глаза, пока я судорожно поднимаю ключи и потными от волнения и злости пальцами просовываю ключи в резьбу.

Наконец, удается справиться с дверью.

– У тебя опять телефон отключен – Кирилл резко вскакивает на ноги. – Ты где ночевала? – успевает поставить ногу между дверью и косяком, удерживая ее передо мной.

– Не твое дело – пинаю его по ноге, чтобы убрал, но тот лишь сжимает плотнее челюсти и резко дергает дверь на себя.

Вталкивается в квартиру и напирает так, отчего приходится отступить к стене рядом с шкафом.

– Не подходи, мне некогда – выскальзываю из-под руки и направляюсь в комнату. Достаю из шкафа чемодан и начинаю забрасывать туда вещи. А глазах все расплывается, сердце в ушах грохочет, никак сосредоточиться не могу, потому что Кирилл стоит в дверях, прислонившись к косяку и молча наблюдает за моими действиями.

Заставляю себя собраться. Так, нужно еще обувь собрать, мыльно-рыльные и косметику. Остальное заберу завтра вместе с мебелью.

Прохожу мимо Кирилла в ванную комнату, задевая его плечом, и выгребаю тюбики с шампунем, гелем для душа и различные баночки и крема.

– И куда ты собираешься? – снова застыл в дверях.

– Переезжаю – коротко бросаю, когда укладываю косметику в небольшую сумочку

– Зачем? – голос у него взволнован.

– Затем – язвлю в ответ и собираюсь выйти, но Кир заталкивает меня обратно и одним движением подсаживает на стиральную машину. Раздвигает коленом ноги и встает между ними. Удерживает за талию, а глазами ищет мое лицо. Наше дыхание напротив друг друга. Брыкаюсь, но тот сжимает лишь сильнее, удерживая меня на месте.

– У меня ничего нет с Кристиной – низкий голос с хрипотцой подрагивает. – Она неинтересна мне, как девушка, только, как друг. Я ее не хочу, понимаешь ты это? Не хочу ее… А тебя хочу. Я так скучал… Не могу без тебя – губы ловят мой судорожный вздох. В сердце грохот, а в животе зарождается то самое волнующее чувство, когда от возбуждения хочется свести вместе колени, когда чувствуешь, как все пульсирует. – Я не могу без тебя, Улька – губами скользит по скуле, прикрывая веки, и притягивает к себе, утыкаясь лицом в плечо. Там дрожат его горячие губы.

– Она носит твою майку на голое тело – пытаюсь отстранить его, но Кир не позволяет.

– Кристинка, дурочка, специально ее натянула, узнала тебя в глазок. Сама призналась. Знаю, что она влюблена, но и отказать ей тоже не мог, когда у нее такой зашквар дома – проникает руками под футболку и проходится по спине. – Представляю, как все это выглядело. Но у меня, правда, ничего с ней нет.

Мои руки, до этого безвольно висящие, ухватываются за его шею. Вжимаюсь, что есть силы, придвигаясь на край стиралки. Вдыхаю аромат лаванды, исходящий от его футболки. Как сумасшедшая трусь носом о впадинку между ключицами.

– Я думала с ума сойду. Пришла мириться, а тут…

– Главное, что ты пришла – шепчет в ответ.

– Ты не отвечал на звонки, такой идиот.

– Знаю – касается губами основания шеи, затем отстраняется, заключая мое лицо в ладони.

Кто первый сократил те несчастные сантиметры, теперь и не важно. Целуемся хаотично, глубоко и влажно, переплетаясь языками. Стукаемся зубами, как неумелые подростки. Отвоевываем свое. Наказываем друг друга за причиненную боль.

– Прости меня – шепчу между поцелуями – Не нужно было скрывать тебя. Просто я… Так боялась всего этого.

– Ты тоже прости – ловит мою слезу губами. – За все.

Самое прекрасное – это прижиматься к нему, целовать, вдыхать запах кожи.

Как же я скучала.

Может, любить – это не так уж и больно. Самое сумасшедшее – зависеть от человека, без которого дышать не можешь.

Глава 23

Кирилл

Стою с кружкой в руке к ней спиной. Голова готова треснуть, как и долбанный фарфор, зажатый в руке. У нас только все наладилось. Уля закрыла сессию и переехала ко мне. Я, наконец, отстрелялся с экзаменами и по баллам прошел в университет Ломоносова, куда и хотел. Казалось бы, живи, отдыхай, радуйся летним дням, а тут, как обухом по голове.

– Я вернусь в сентябре – шуршит тапочками за моей спиной. – Кир, это такая возможность. Реальная практика, понимаешь? Я не могу упустить.

И я понимаю ее. Черт, конечно, понимаю, но… Так дохрена этих "но". Сдержаться бы и не разнести квартиру.

– Кир – Уля касается теплой ладонью моего плеча. Я в одних шортах, и кожу обжигают ее пальцы. – Ты же хотел скататься с друзьями на юг. Вы все спланировали. Отдохнешь, а там и я вернусь.

– Мы хотели поехать вместе.

Веду себя, как малолетний кретин, но ничего с собой поделать не могу. Обида душит. И тоска. Улька еще здесь, стоит позади, мнется, не знает, как подступиться, а меня уже сжирает невыносимая тоска.

И предчувствие. Липкое, мерзкое. Будто, это наши последние дни вместе, а дальше темнота.

Не хочу ее терять. Только не ее.

– Будем на видеосвязи. Хоть каждый день. Хочешь, проведу тебе онлайн-экскурсию по Лиону? Ты ведь не был во Франции? – осторожно сцепляет пальцы в замок на моем животе, прижимаясь к спине щекой, и меня током прошибает.

Хмыкаю, вспоминая путешествие с родителями, когда мне было пятнадцать.

– Был – говорю, а у самого в горле пересохло.

– Да? И не рассказал.

– Летали с родителями в Испанию. Небольшой город в Коста-Брава. Взяли машину напрокат и укатили во Францию по лазурному берегу. Сан-Тропе, Ницца, Канны, Монако.

– А фотки есть? – сразу оживляется. – Ты должен мне показать.

– Мне было пятнадцать, и я носил брекеты. Ни за что не покажу.

– Мило – целует между лопаток. – Обязательно покажи.

Рвано выдыхаю скопившийся в легких воздух.

– Я не представляю, как буду скучать по тебе.

– Кир – ее ладонь гуляет по моему животу. – Мы справимся.

– А этот лощеный козел тоже поедет?

Ладонь замирает.

– Он не лощеный козел, а мой начальник. И, да, он поедет.

Мать твою, как внутри все скручивает. Один раз, когда забирал Ульку из офиса, видел этого начальника. Костюмчик, все дела. Холеный. На понтах. Глазами ее жрал.

Это, блин, точно ни к чему хорошему не приведет.

Ставлю кружку с остывшим кофе на подоконник и поворачиваюсь к ней. Обнимаю за талию, склоняюсь, вглядываясь в зеленые омуты.

– Улька, ты же не об этом мечтала. Помнишь, рассказывала, как хочешь работать редактором, переводить зарубежную литературу в издательстве?

Судорожно сглатывает, растерянно шаря по моему лицу.

– И что ты предлагаешь? Оставить эту работу?

– Если тебе не нравится, конечно, оставить. Зачем себя мучить? Я пишу проги. У меня тоже есть деньги. Еще будет стипендия, родители первое время обещали помогать. А потом я сам найду работу. Я уже почти нашел. У тебя будет время подыскать дело, от которого тебя реально прет.

– Кир – стонет. – Это практика в стране – носителе языка, которым я занимаюсь. Отказаться – самая большая глупость.

Падаю головой на ее плечо. Она не передумает. Улька уже все решила.

– Я люблю тебя, слышишь? – гладит меня по спине. – Если ты тоже любишь, мы справимся.

А я влюбился. Первый раз в жизни. До скрежета. До взрыва в башке. У меня душа наизнанку рядом с ней.

Она еще немного сонная, теплая, в моей майке на голове тело. Ныряю руками под тонкую ткань. Провожу по упругим ягодицам, талии. Отсчитываю позвонки и подхватываю под бедра. Прихватываю нижнюю губу.

Улька всхлипывает и отвечает на поцелуй. Глубоко и влажно. Чистый кайф. Несу ее в комнату и укладываю на разложенный диван. На смятую после ночи простынь. Она тут же разводит ноги, подпуская к себе ближе. Нависаю, засасывая ее пухлые губы. Мне больно до ломки от ее красоты, от ее хрупкости и нежности.

Поцелуи хаотичные. Губы, шея, ключицы. Снимаю чертову майку, чтобы видеть ее всю. Выпрямляюсь и кладу ладони на грудь. Сминаю и смотрю на реакцию. Прикрывает глаза. Черные ресницы подрагивают. Сжимаю соски, и Улька со стоном выгибается дугой.

Терпеть нет сил. Обвожу языком ореол и играю с торчащим соском. Ей нравится. Она любит так. И елозит по простыне. Рукой спускаюсь и нахожу клитор. Уже влажная и готовая. Родная. Любимая. Моя.

Растираю влагу по складкам и бью языком по соску. Улька подается бедрами навстречу моим пальцам, как будто я ее уже трахаю. Но не так быстро. У меня в боксерах потоп. Я на взводе, но стараюсь изо всех сил не спустить раньше времени.

Целую между ребрами, еще ниже, живот, вокруг пупка, и по гладкому лобку. Улька мутным взглядом наблюдает, приподнимаясь на локтях, как я устраиваюсь между ее ног, обхватывая их под коленями, и провожу языком по клитору.

Дергается. Начинаю усиленно работать языком, а рукой тянусь к груди.

– Кир не могу больше – Уля рвано выдыхает.

Она на пределе. Отстраняюсь, для того, чтобы стянуть с себя боксеры с шортами и дотянуться до тумбочки с презиками. Улька забирает серебристый пакетик, сама разрывает. Стону, когда перехватывает член рукой. Верх-вниз. Большим пальцем по головке. Блаженно прикрываю глаза, когда она раскатывает резинку, и уже не сдерживаюсь. Подминаю по себя и одним рывком вхожу.

Наши стоны перемешиваются. Беглые поцелуи, ее ногти по моей спине, мои руки на ее груди. Движемся в такт. Переворачиваю на живот в коленно-локтевую позу и вдалбливаюсь, как в последний раз, надрачивая клитор пальцами. Покусываю шею.

– Агх… Боже – Улька стонет в голос.

И когда чувствую пульсацию вокруг члена, сам спускаю.

Откидываюсь рядом с ней, запыхавшейся и раскрасневшейся. Стягиваю презерватив, завязываю узлом и кидаю рядом с диваном.

Меня накрывает смесью боли и отчаяния. Прижимаюсь к ее спине, сцепляя руки на животе, и утыкаюсь носом в шею. Не могу отпустить. Не хочу. Дышу ее кожей. Только она пахнет так, что у меня крышу сносит.

– Не уезжай, Улька – целую влажную кожу. – Не смогу без тебя.

– Кир – накрывает мои руки своими ладошками. – Пожалуйста, пойми меня… И прости.

А через неделю Уля улетает в Лион.

Глава 24

Ульяна

«За вещами можешь заехать завтра до пяти. Меня не будет»

Это сообщение от Кирилла я получила сегодня в три утра, когда самолет приземлился в аэропорту «Шереметево». Внутри все скрутило. Несколько минут я раздумывала отвечать или нет, но все же решила написать, чтобы наверняка.

«Хорошо, я постараюсь успеть»

Не дожидаясь отметки о прочтении убираю телефон в боковой карман рюкзака и выдвигаюсь за толпой в сторону таможенного контроля. Да, и какая отметка в такую рань. Кирилл, наверняка, еще спит.

Злюсь из-за того, что очередь движется слишком медленно, а у меня уже билеты на поезд куплены. Списываюсь с Машей, она обещала встретить. Пока утрясаю дела с университетом, занимаюсь переводом на заочку и увольнением с прошлого места, подруга разрешила пожить у нее. Еще нужно домой смотаться, решить вопрос с рабочей визой, а там обратно в Лион.

На одной из презентаций оборудования для реабилитации малоподвижных пациентов, мне предложили место в редакции медицинского журнала. Я до сих пор не могу поверить, что переезжаю в Леон. Пусть пока по срочному контракту и в качестве помощника редактора, но все же это за гранью моего представления о своем будущем. Я готова хоть кофе всем подавать, лишь бы остаться. Лишь бы окунуться в эту атмосферу созидания.

Кириллу я сообщила накануне своего вылета домой. Тянула до последнего, потому что понимала, как он может отреагировать. Но на такой исход все равно не рассчитывала.

Он молча выслушал, а потом спросил, собираюсь ли я там остаться, если мне предложат постоянную работу. И по моему молчанию понял все, что я не смогла ему объяснить.

На чаше весов была моя карьера и наше с ним будущее.

– Мы что-нибудь придумаем – твердила ему и сама себе не верила. – Я же все равно буду приезжать на сессию.

Что тут можно придумать, когда мы будем жить в разных странах. У него в России учеба, а у меня во Франции намечается работа. К тому же мне обещали помочь с курсами.

– Ты херишь все, понимаешь? Ты же обещала, черт возьми? – кричал он. – Что мы можем придумать? Я хочу тебя видеть, хочу тебя обнимать, целовать, заниматься сексом, в конце концов. Я молодой парень. Ты нужна мне. Я не хочу просто пялиться в экран. Ты все решила за нас, так каких теперь слов от меня ждешь?

Я молча плакала. Я все понимала.

– Послушай, Кир. Это мое будущее. Ты еще только начнешь учиться. У тебя все впереди, а у меня скоро выпуск. Нужно уже сейчас задумываться о карьере. Я не хочу ни у кого сидеть на шее, хочу сама сделать карьеру, хочу сама хорошо зарабатывать, заниматься любимым делом. Такой шанс, какой выпал мне, это… Я даже не рассчитывала. Признаюсь, что, когда мне предложили, не раздумывала ни секунды, потому что больше такой возможности может и не быть.

Он первым сбросил вызов, а потом написал, что нам лучше больше не видеться.

На перроне меня встретила Маша, как и обещала.

– Улька – машет рукой, когда сквозь толпу пробирается к моему, десятому вагону.

Обнимаю ее и зарываюсь носом в мягкие душистые волосы. Слезы накатывают ручьем.

Подруга все знает и, не докучая лишними расспросами, гладит по спине.

– Я на машине, так что поедем сразу туда. Лучше не тянуть, а сделать все не раздумывая. А то начнешь гонять – то, да, се.

Благодарно киваю и направляюсь к стоянке следом за подругой. Успеваем к трем. Достаю из косметички ключи от квартиры Кирилла и поднимаюсь на седьмой этаж. Машу я попросила подождать в машине. Хочу собраться в тишине. Без лишних шумов. Меня и так колотит.

Открываю дверь и застываю в прихожей, оглядываясь по сторонам. Сердце щемит невозможной тоской, легкие сковывает от сдерживаемых всхлипов. Кладу ключи на тумбочку, снимаю кроссовки и замираю, потому что слышу шаги.

Он молча стоит в проходе в комнату. Ничего не говорит. Просто смотрит, сложив руки на груди. На нем домашняя футболка и шорты. Волосы отросли и небрежно сколоты на затылке в маленький хвостик, открывая шею, скулы и лоб.

На щеках и подбородке еле заметна щетина. И глаза… Усталые и красные.

Кир выглядит старше.

– Еще нет пяти. Ты сказал, что тебя не будет до пяти.

– Знаю – голос охрипший. Отодвигается в сторону. – Проходи, собирай.

Смотрю на него и понимаю, как же я на самом деле безумно скучала. Руки сами тянутся в порыве скорее обнять свое, родное, любимое. Но я сжимаю ладони в кулаки и, молча, протискиваюсь в комнату.

Подальше от него, лишь бы плечом не задеть. Лишь бы не чувствовать его запах, который и так пропитал всю квартиру. Мускат, сандал и что-то терпкое, мужское.

Возле шкафа уже лежат мои чемоданы, разложенные и пустые. Раздвигаю дверцы и растерянно осматриваю полки. Не разбирая начинаю сгребать одежду, потом достаю обувь. Еще у меня есть дорожная сумка

– Можешь одолжить пару пакетов, чтобы обувь сложить?

Кир хмыкает и выходит из комнаты, возвращаясь с пакетами в руках. Молча бросает их рядом с чемоданом и не успеваю подхватить один, как Кир подлетает молнией и встряхивает меня за плечи.

– Что же ты делаешь? – рычит мне в лицо, а взгляд, как у побитой собаки. – Что ты делаешь со мной?

Как же больно. Невыносимо.

Кир ослабляет хватку, опускает руки на мою талию и прижимает к себе, утыкаясь в мою шею.

– Улька, останься. Я не могу, не могу без тебя.

Влажные дорожки уже скатываются по моим щекам.

– Я буду прилетать на сессию. Может, еще получится как-нибудь на выходных.

Его пальцы сминают ткань легкой блузы на моей спине, двигаясь к лопаткам.

– Мне этого мало.

– Кир – стону в бессилии. – Ну, пойми. Поставь себя на мое место. Отказался бы ты от работы за границей с перспективой остаться в стране, о которой даже и мечтать не смел?

Чувствую, как его горячее дыхание заходится в бешеном ритме на моей шее, а потом затихает. Руки отпускают. Кир отступает, проходясь беглым движением тыльной стороной ладони по глазам.

Смотрим друг на друга – я в немой просьбе, а он в отчаянии.

– Тогда это все – бросает мне в лицо и выходит в коридор. – Удачи тебе – бросает, прежде чем хлопнуть входной дверью.

Глава 25

Несколько месяцев спустя…

– И как тебе эта работа? – спрашивает Маша, когда сидим в баре на Набережной.

Пожимаю плечами. Не хотелось бы рассказывать, что это не совсем то, о чем я мечтала.

– Ну, как сказать… Интересно, конечно – отпиваю красное вино из бокала. – Но пока я больше на побегушках. Отнеси, распечатай, подай… Как-то так. А вот курсы интересные. Правда, у меня почти все заработанные деньги уходят на съем жилья, оплату счетов и курсов.

– Ох – Маша мечтательно вздыхает. – Я все равно тебе завидую. Это же Франция и возможность остаться в этой стране навсегда.

– Да, только там далеко не сказка, как может показаться на самом деле. Свои правила, свои законы. И медицина. Лучше ничем не болеть.

Подруга хмыкает

– Ну, и что. У нас здесь тоже не Диснейлэнд, знаешь ли. Кстати, а как там парни? Всегда мечтала познакомиться с французом. Помнишь, тех ребят по обмену, которые приезжали к нам на первом курсе?

Киваю головой. Конечно, помню. Машка от них не отлипала. Особенно от патлатого Луи с серьгами в ушах. Он красил ногти черным лаком и всегда ходил в одних и тех же ботинках.

– У них особый шарм – продолжает подруга. – Движения, манеры, мимика.

– Ага, а еще самовлюбленные до жути.

– Ну, не без этого. Кстати, а у тебя не появился свой личный француз?

Неуютно ежусь. Не хотела бы вообще касаться этой темы.

– Я ни с кем не встречаюсь, если ты об этом. Но есть там один. Поль из типографии. Ходим иногда в кафе, пару раз были в кино, но ничего большего. Я не хочу. Не готова пока к отношениям. Да, и времени на них у меня совсем нет.

Маша придирчиво щурится.

– Это из-за него, да? Вы больше не общаетесь?

Боже, до сих пор больно говорить про него. Опускаю взгляд, рассматривая ножку от бокала, как будто там есть что-то интересное, и мотаю головой.

– Нет. С того самого разговора у него в квартире.

– И что даже страничку его в соцсети не палишь? – не унимается Машка.

Снова мотаю головой. Признаться, руки тянулись не раз и не два, но я сдерживалась. Не хочу знать, есть ли у Кира кто-то. Как отреагирую на это? Что станет с моей душой? Потому что в ней до сих пор он.

– И правильно – берет бутылку. Давай лучше выпьем. Скоро девчонки подъедут и отправимся тусить, как в былые времена, да? Нужно перед сессией хорошенько оттянуться.

Даша и Аня появляются через полчаса. И спустя еще одну бутылку вина, мы выдвигаемся в клуб. Выбираем довольно пафосное заведение, расположенное на той же Набережной. Гулять, так на все, как говорится.

На улице красиво, уходить не хочется. Повсюду царит атмосфера прошедших январских праздников. Гирлянды, украшения, иллюминация. Навивает какую-то щемящую, но при этом благоговейную тоску.

В клубе занимаем заранее забронированный столик на первом этаже рядом с танцполом и заказываем напитки. Девчонки, не переставая, расспрашивают меня о жизни в Лионе, о работе, местных парнях и традициях. Еде успеваю отвечать. И все это вперемешку с музыкой, из-за которой приходится чуть ли не кричать.

На танцполе не протолкнуться, но я позволяю себе расслабиться, потому что впереди две недели сплошных экзаменов. Танцую, растворяясь в музыке, в бешеном ритме, а потом взгляд мимолетно цепляется за бар в центре, и я останавливаюсь. Дрожью по позвонкам бежит оцепенение.

Он стоит боком, но я точно знаю, что это все же он. Волосы снова короче и с одной стороны падают на лицо ровно до скулы. Кир улыбается девчонке с темными волосами, которую приобнимет за талию, пока она что-то щебечет и в перерывах потягивает через трубочку коктейль из высокого стакана.

Дыхание учащается, и кажется сердце сейчас разорвется. Щемящая тоска скручивает, как в ломке, мое тело. И не важно, его ли она девушка или просто случайная знакомая, которую он сегодня подцепил. Все неважно.

Срываюсь с места и мчусь в сторону туалета. Забираюсь в свободную кабинку и приваливаюсь спиной к закрытой двери. Раз, два, три – считаю, пока не выровняется дыхание.

Только не плакать, не сметь плакать – твержу себе. Тело кидает то в жар, то в озноб. Больно, как же до сих пор больно.

И в голове водоворот мыслей. Может, подойти. Как он отреагирует на это? Или написать, что я в городе. Или… Господи, что за бред. Хлопаю себя по щекам и выбираюсь наружу. Подхожу к веренице умывальников и подношу руку, чтобы потекла вода.

Блин, никак не выходит. Что за долбаная система.

В крайней кабинке хлопает дверь и боковым зрением замечаю движение. Кошусь на незнакомку и понимаю, что это та самая девушка, что стояла к Киром.

Час от часу нелегче.

Наверное, я пялилась на нее, как последняя идиотка. Потому что девчонка косится в ответ и мило, очень мило мне улыбается.

– Тоже ненавижу такие краны, потому что стоит убрать руку, как напор пропадает.

Наблюдаю за ней.

Красивая и явно меня моложе. Броская. Яркая. Почти черные, немного раскосые глаза, пухлые губы. Стройная фигура, затянутая в темно-зеленое платье выше колен, открывающая прямые ноги.

Идеальный макияж. Я раньше и сама такой делала, но с переездом в Лион перестала. Только ресницы и губы. Там как-то по этому поводу особо не парятся. Даже тон лица не выравнивают.

Она споласкивает руки, вытирает их бумажным полотенцем и достает из сумочки пудру.

Губы не красит. И, действительно, зачем. Вспоминаю, что Кир не любит помаду на губах, даже блеск не переносит. Наверное, она тоже это знает.

Девчонка еще раз улыбается мне и смерив оценивающим взглядом выдает:

– Классный топик. Он из последней коллекции, верно? У нас такой сейчас не купишь.

– Я работаю в Лионе – зачем-то выпаливаю ей. – Там и брала.

– Круто – вздыхает брюнетка. – Ладно, пока подруга – подмигивает мне напоследок и скрывается за дверью.

А мне снова требуется время, чтобы продышаться. Так и стою над раковиной до тех пор, пока меня не находит Маша.

– Ну, ты чего зависла то здесь? Плохо что ли?

Слезы вмиг накатывают волной. Все размывается. Ничего не различаю.

– Плохо – и утыкаюсь подруге в плечо. – Машка, как же мне плохо – уже не сдерживаюсь.