Текст книги "Титул: Баба Яга (СИ)"
Автор книги: Ася Демиденко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 18
От такой безысходности хотелось просто рыдать в три ручья. Вот что теперь делать? Какие дальше предпринимать действия? Помощь вообще ожидать или спасение замурованных – дело самих замурованных?
Стены камеры, как-то удручающе давили на психику. То ли я уже начинаю паниковать, то ли меня просто начинают кумарить уж больно оптимистично цвиринькающие птички за зарешеченным окном.
Металлические браслеты уже начинают впиваться в ослабленные от долгого вертикально положения руки. Живот начал испускать вопли подыхающего кашалота. Я уже и не помню, когда ела в последний раз. То ли вчера, то ли позавчера... Но это уже не столь важно. Важнее сейчас придумать, как выбраться отсюда. Ага, если бы это было бы ещё так легко, то было бы просто восхитительно.
Пристально осмотрев окружающие меня три идеально ровные забетонированные стены, я поняла, что является моей единственной надеждой на побег. Окошко хоть и не очень большое, но пролезть в него, то я пролезу. А там уже останется только метлу вызвать, и дело с концом. Ага, только это в моей бестолковой башке так идеальненько получается. Идиотка, надо же было додуматься тикать от этих братцев-кроликов. Я уже даже не буду сюда приплетать самый придурашенный поступок совершенный мной, когда я вообще попёрлась с ними. На это сетовать уже крайне бесполезно. Но будто я не могла не психовать и не переться сломя голову в неизвестном направлении? Гордость, чтоб её. Через гордость не смогла, дура, переступить и залезть в тот чёртов рюкзак. И вот, как теперь? Боги, за что вы меня так любите? А?
Так, Настя, взбодрись, тебе некогда раскисать. Жопу кто тогда выручать будет?
Я тихо застонала, немного пошевелив рукой. Чёрт, как же это больно! Нужно срочно снимать эти наручники, иначе скоро руки можно будет освобождать путём ампутации. А я, знаете ли, очень дорожу всеми своими частями тела. Но как это сделать?
Уже совершенно не сдерживая стоны от адской боли, я выкрутилась на немеющих руках, чтоб можно было увидеть место, где кандалы крепятся на стене. К чертям собачим, услышат меня амазонки или нет, всё равно войти в камеру не смогут – сами несколько часов назад замуровывали. Где они выдрали такой быстросохнущий цемент, они отказались со мной поделиться. Ну и чёрт с ними. Сейчас не до них совершенно.
Ну, в принципе, креплением служит лишь одно колечко сантиметров десять в диаметре. Вырвать его с потрохами у меня бы и с здоровыми руками не вышло бы. Что же делать? А знаете, есть у меня одна мысль. Только это очень рискованный вариант. Очень.
Эту часть стены можно частично взорвать. Вот только я не уверенна, смогу ли рассчитать силу для импульса. В противном случае, подорву всё. И придёт ко мне большая жопа, в лице всей моей родни: и папа с мамой, и дядя, и бабушки, и все-все Бесовские... Знаете какие эти бесы вредные? У-у-у, жуть.
Но, похоже, у меня больше нет вариантов. Или сдохнуть от голода, или рискнуть. Я, естественно, выбираю второе.
Глубоко судорожно вздохнув, я попыталась унять дрожь и направила сложенные пистолетиком руки на кольцо.
– Только бы всё получилось,– с хрипотцой в голосе, сказала я на выдохе.– Crepitus!
В лицо тут же ударило хлынувшим потоком каменной крошки и раскалённой пыли. Закашлявшись, я стала ползти в противоположную сторону от места взрыва, продвигаясь на ощупь. Глаза заслезились, а слёзные железы запекли от попавшей на них пыли. Еле сдерживая вырывающиеся наружу рыдания от перенесенного только стресса, я продолжала бухыкать, пытаясь прочистить забившиеся дыхательные пути. Руки нещадно жгло. Осознание, что сейчас мне придётся перенести второй и более мощный взрыв, как-то даже успокаивало. Наверное, мозг считает, что раз уж это был не такой сильный взрыв, то и последствия от него не такие уж и значительные. Мозг, в общем, тоже, похоже, забился пылью или обжегся.
Через боль, приоткрыв узенькими щёлочками глаза, я увидела с которой стороны идёт свет. Ползя в том направлении, попыталась призвать метлу.
– Ho... кхе!.. ho... кхе-кхе!– слабым, больше похожим писк, голосом пытаюсь прочитать заклинание.– Hor... кхе! Horsum!
Между ног протиснулась метла, зависнув точно посередине моего тела, приподнимая меня на метровую высоту от пола. Будто сама соображая, как дальше действовать, метла задом отлетела к противоположной стороне от стены с окном. Собрав последние, стремительно покидающие меня силы, я во второй раз сложила руки пистолетиком, и, разрывая лёгкие и бронхи, прокричала:
– Crepitus!
В лицо ударили яркие, обжигающие лучи солнца. Может, это и обжигали меня обломки стены, но меня это уже мало волновало. Моей единственной целью было выбраться отсюда. Кожу лизнуло дуновение ветра, и я провалилась в глубокий голодный, стрессовый и шоковый обморок...
*Ежеух*
"Какие, однако, странные существа эти люди! Такие эмоциональные! Я бы даже сказал чересчур! Это ж надо, просто так, без веских на то причин, убивать друг друга! Какая нелепость! Мы, древесники, народ мирный и пацифистский, никогда не конфликтуем. Нам это чуждо. А они что? Вместо того, чтоб спокойно договориться, они устраивают кровавые реки. Нет, мне никогда не понять этих людей" – подумал Ежеух из клана Длиннохвостых и скрылся в лесной глуши, отдаляясь от звона мечей.
*Вадим*
Вытерев об штанину лезвие, я ушёл в сторону от удара. Где их взялось-то столько?! Они там у себя в замке почкованием размножаются или как?!
Разрубив голову очередной бешенной бабы на пополам, я оглянулся в поисках брата. Слава богам, у него всё под контролем. Мы потеряли по меньшей мере двадцать людей. Это пятая часть от первоначального количества. Радует то, что амазонки потеряли уже практически три четверти своего отряда. Но заканчивать бой ещё рано.
Помимо всего прочего, в голове, то и дело взрывались обрывками мысли Насти. Я не могу понять из-за чего такая плохая слышимость. Вряд ли она научилась ставить щиты на своё подсознание. Тогда что? Кто-то глушит? Тоже не вариант. Некому здесь её глушить. Расстояние большое? Почему же тог...
Закончить мысль свою не успел, так как руки с лицом обожгло чем-то неизвестным. Я с удивлением взглянул на свои руки. Всё нормально. Такие же как и были час назад. Разве что кровь по локоть запачкала, но это и смыть можно. Ни каких признаков ожогов, порезов или чего-то иного не видно. Но тут меня осенило: не моя это была боль. Куда уже вляпалась эта девчонка?!
Я утробно зарычал. Того, кто её хоть пальцем тронул, я разорву собственными руками. Мне она нужна живой и целой.
От новой вспышки боли, я чуть не прозевал выпад уже мёртвой амазонки. Совсем бабы сдурели. Дома сидеть нужно, демографическую ситуацию улучшать, а не с мечами по лесам скакать.
А чем вот занята моя Баба Яга очень интересно. Я подозреваю, что ко мне доходят лишь остаточные явления боли.
– Вадим!– где-то у меня за спиной закричал Костя. Думая, что нападают сзади, я сбился с толку его следующей фразой.– Посмотри вверх!
Взглянув на небо, я увидел метлу с чем-то лежащим на ней. Из-за яркого солнца было проблематично рассмотреть поподробней. Она спускалась не очень быстро, аккуратно даже как-то по спирали. В один момент, когда она пролетал точно надо мной, мне на щёку упала капля. Дотронувшись пальцами до неё, я с замиранием сердца понял, что это кровь. И не просто чья-то, а Настина.
Тьма стремительно стала прибывать. Уже не вмещаясь и в так переполненные резервы, она окутывало тело тёмными язычками. Пытаясь не сорваться, я с каким-то бешеным фанатизмом следил за медленно спускающейся метлой. И вот, когда мои нервы были уже на пределе, она зависла на высоте метра над землёй. Пытаясь действовать предельно аккуратно, я снял Настю с древка. Придерживая одной рукой её тело, другой рукой дотронулся до окровавленного личика. Множество кровавых подтёков, не только на лице, но и на всём тельце, а больше всего на руках. Я еле чувствовал её бьющееся сердце. Резервы у неё были опустошены только на треть. Но это не на долго. Для восстановления потребуется намного больше сил, куда больше.
Во мне стала закипать злость. Тьма уже клокотала через край. Я убью этих тварей. Раньше я действовал, как обычный воин, но всё, хватит. Пора кончать.
– Костя! Иди ко мне!
– Я немного занят!– выкрикнул брат, отбиваясь от очереди выпадов одной из противниц.
Стоило мне взглянуть на неё, как она упала замертво.
– Ну, так не интересно,– "обижено" закатил глаза мой младший брат.– Что ты хотел? Подожди, это... Настя?!– спросил он с расширенными от ужаса зрачками.
– Да. Слушай меня внимательно и не перебивай. Сейчас я открою портал в Багдад, а ты уведешь всех, кто на нашей стороне. Уяснил?
– А как же вы? Ты думаешь, в таком состоянии она будет чем-то полезна?– между бровей брата залегла складка.
– Напротив, она будет только мешать. Но без меня она долго не протянет. Не переживай, мы очень скоро вернёмся,– я положил руку брату на плече и немного сжал.
– Удачи,– сделал он тоже самое в ответ и убежал собирать оставшихся людей.
Задав векторы портала, я открыл рамку, чтоб весь отряд смог пройти. Коней им придётся оставить здесь.
Первыми в портал зашли воины, за ними султан с перекинутой через плечо рвущейся в бой Катрин, а за ними было замешкавшийся Костя. Но поддав ему скорости безобидным импульсом, я быстро уничтожил портал перед носом пытавшейся проскочить туда темноволосой коротко стриженной девчонке. Тут же убив её проклятием.
За спиной заскрежетал метал. Обернувшись на звук, я увидел вынимающую из ножен меч Главную Амазонку. Дура ты, женщина. Как воин я теперь точно действовать не буду.
– Готовься к смерти,– прошипела она мне. А у меня стал вырываться истерический смех.
– Ошибаешься,– стараясь не так открыто улыбаться, я нежнее приобнял тело девушки.– Сейчас умрёшь ты,– с всей серьёзностью, на которую я в данный момент способен, сказал я.– Mortem!
Женщина оказалась сильной и протянула несколько мгновений.
– Как... ты... мог...– захлёбываясь кровью, пыталась издавать связные звуки бывшая амазонка.
– Во-первых, я никому не позволю навредить этой девушке, а во-вторых,– я горько улыбнулся,– репутацию Кощея ещё больше ничем не испортишь.
Глядя в угасающие глаза, я сорвал с шеи подвеску с иглой и шагнул, с Настей на руках, в портал.
Избушка на Курьих ножках...
– А-а-а!– закричали обнимающиеся Баюн с Марьей, когда Избушка решила резко изменить траекторию движения посреди пустыни.
Глава 19
*Катрин*
Я зла?! Кто сказал такую чушь?! Я просто вне себя от бешенства! Кто вообще позволили ему распоряжаться мной, как своей собственностью, и уносить меня с поля боя? А?! Что за мужской произвол?!
– Отпусти меня, мужлан необразованный! Мне нужно обратно! Хватит меня снова позорить!– лупя кулаком по спине Арсалтана, пытаюсь достучаться и до внутреннего содержимого – совести.
– Ну уж нет, воинственная моя, в третий раз ты от меня уже точно не уйдёшь,– отринув все мои восклицания, сказала моя головная боль.– Я тебе так скажу: теперь из дворца ни ногой, ни мечом даже не рыпнешься.
– Ага, раскатал губу,– закатила я глаза к потолку.
Подожди как, к какому это такому потолку? А почему это потолок движется?..
– Ты куда меня тащишь, варвар дремучий?! А ну поставь там, где взял! Поставь сейчас же! Или я за себя не отвечаю!
– Вы все девушки такие шумные?– скривился, как от назойливого жужжания, этот султан.
– Ах, значит, ещё какие-то девушки были?!– взвинтилась я.– Ну всё, султан, хана тебе!
Сказала я, заезжая коленом ему в живот.
*Костя*
Когда я вышел из портала, то увидел лишь спину султана и голову Катрин, удаляющихся в соседнем ответвлении коридора. Ну и хорошо, пусть лучше пока ничего не знают. Незачем шумиху преждевременно поднимать, это не к чему.
Вокруг меня толпился выживший отряд. Слава Богам, уцелело больше половины народа. Грязные, раненые, уставшие, но живые. Быстренько сгруппировавшись в небольшие кучки по шесть-восемь человек, они стремительно покидали коридор. Не берусь точно утверждать, но, похоже, что Вадим перекинул нас в личный дворец султана.
Вскоре остался я один. Нервы были напряжены до предела. Вадим сказал, что они скоро вернутся. В памяти всплыла картина окровавленного тела Насти. Да, брат прав, без него она бы долго не продержалась. Раны для регенерации стали бы тянуть магическую энергию из всех резервов и выпили бы её до самого дна, потянув и жизненно важные силы.
Ожидание стало затягиваться. Я даже стал переживать, всё ли там в порядке. В Вадиме я не сомневаюсь. Он хоть и не бессмертный ещё, но убить его это практически невыполнимая задача. Тьма его убережёт даже в глубине Ада. Но вот груз в лице Насти меня беспокоит. Я понимаю, что бросить он её не мог, но без неё он бы был уже здесь.
Боги, как я вообще могу о таком даже представлять. Нет, Настю нужно спасти любой ценой, это даже не обсуждается.
Я снял запачканную в крови куртку. При оценке её теперешнего состояния, вывод напрашивался сам собой: подлежит утилизации. Но не успел расстелить её на полу для того, чтоб сесть на неё, как в воздухе вспыхнул яркий свет портала.
Из портала вышел брат, прижимая, как фарфоровую куклу, к себе девушку. Я тут же подскочил к ним, помогая аккуратно уложить её на куртку. Они оба с ног до головы измазаны в крови.
– Что с ней произошло?– спросил я у взбешенного Вадима, убирая руки подальше от неё.
– Не знаю. Но виновные уже наказаны,– на меня обернулись два чёрных глаза, на поверхности которых плескалась смерть. Меня аж передёрнуло от такого зрелища. В последний раз таким Вадим был во времена своего безумия. Да и сейчас он не сильно далёк от этого состояния.
– Успокойся,– тряхнув брата за плечо, естественно, на свой страх и риск, ободряюще сказал я.– С ней всё будет хорошо?– спросил я, глядя на стиснутые скулы.
– Мне очень сложно сдерживать энергию. Если я её сейчас отпущу, Настю разорвет на части,– практически не разжимая губ, ответил он.
Да-а-а, прочие объяснения – излишни. И так понятно, он делает всё, что в его силах, чтоб спасти её.
Я решил не вмешиваться. Всё равно ничем толковым помочь не смогу, только мешать буду. Поэтому я сел в некотором отдалении от них и стал наблюдать. Вадим изменился. Очень изменился. Не знаю даже в какую сторону: положительную или нет. Он стал менее жестоким. Хотя, наверное, это только к этой девчонке. С другими он бы не церемонился. Прикончил бы, чтоб не мучились, если ни в чём не виновны, и делов-то. А тут даже жизнь спасает. Вроде бы в народе это любовью называют. Я скептически хмыкнул: мне-то откуда знать, что такое любовь, а что – нет. Не, бабушкины сказки это всё.
Дальше по коридору послышались голоса и быстрые шаги нескольких человек. Я ради того чтоб узреть того, кто пришёл даже привстал немного. Ничего интересного. Это оказались Катрин и Арсалтан.
– Что вы здесь до сих пор сид...– девушка запнулась на полуслове, вытаращив глаза на еле дышащую Настю и склонившегося над ней брата.– Что они с ней сделали?! Скорее-скорее! Нужно перенести её в покои! Немедленно! Лекаря сюда!
Она бросилась к лежащему телу и стала вытирать кровь, вперемешку с пылью, с её лица. На крики Катрин сбежались слуги, а вскоре подоспел и лекарь.
Настю водрузили на носилки и унесли в комнаты для гостей. Вадим не отставал не на шаг, не отпуская её руки. Если он отпустит её руку, подпитка энергией оборвётся, и ей уже ничто не поможет...
***
Папа смотрел на меня укоризненным взглядом, недовольно сложив руки на груди. Допрыгалась, называется. Я как бы не умерла, но и живой меня не назовёшь. Душа моя сейчас привязана к телу тонкой ниточкой магической энергии, которую я чётко вижу привязанной к моей руке.
– Анастасия, ты ничего не хочешь мне рассказать?– бия вокруг хвостом, что выражало крайнюю степень взбешености, прожигал меня насквозь взглядом папа.
– А что ты хочешь услышать?– натянуто "мило" улыбнувшись, спросила я папочку.
– Вообще я хотел бы услышать, что у тебя всё хорошо, ты сидишь дома и вышиваешь крестиком,– меня аж в озноб бросило от одной мысли о вышивании крестиком (надоело, сил моих больше нет).– Но судя по сложившимся обстоятельствам, я бы хотел услышать, какого чёрта ты не занимаешься этим, а стоишь передо мной?!
– Ну-у-у, понимаешь...– быстро пыталась сообразить, что такого бы сейчас ответить.
– Я не желаю этого понимать,– нахмурился папа.– Ты понимаешь, что Смерть – это не игрушка? Ладно, можешь мне ничего не рассказывать, мне и так всё известно. Маме я ничего говорить не буду, но пообещай мне, что не будешь больше попадать в такие ситуации.
– Постараюсь,– чувствуя себя нашкодившим ребёнком, кем я, в общем-то, и являюсь, буркнула я.
– Эх, ты,– вздохнул более расслабленно папа.– Вся в меня пошла!– гордо улыбнулся родитель.
– Ты на меня уже не сердишься?– улыбаясь в ответ, поинтересовалась я у него.
– Как я на тебя вообще могу обижаться.
Папа крепко обнял, целуя в макушку. Он вообще классный у меня. Помню, как в школе мне все подруги завидовали из-за папы. Тогда я думала, что из-за того, что он такой добрый, внимательный ко мне, а уже сейчас я понимаю, что именно служило причиной зависти. Этот идеал женских мечтаний мог наповал сразить своей улыбкой любое женское сердце. Но их страсть к высокому, красивому, голубоглазому блондину сразу же тушилась моей мамочкой – не менее эффектной блондинкой (чит. фурией). Боги, вы не представляете, как тяжело живётся, когда вся семейка поголовно блондины.
Мои родители выглядят максимум лет на тридцать, больше им не дашь. На самом деле маме уже за пятьдесят, а папе так вообще – больше двухсот. Но вернусь я к папе. Его, кстати, зовут Александр Бесовской. Когда на земле была Вторая мировая война, папа был одним из унтер-офицеров армии СС. Да-да, именно бесы были командующими фашистскими силами. А кто ещё? Людям такое нельзя было доверить. Но вскоре решили, что пора сворачивать эту акцию. Война закончилась, бесы вернулись в Ад. Но те, кто руководил войсками, были уже непригодны для сидячей работы. Поэтому было решение создать из них тайных агентов, выполняющих самые сложные задания Адской Канцелярии.
Ах, да, форму они тоже оставили. Если вы увидите, хотя это и невозможно, человека в униформе времен Третьего Рейха, знайте – это тайный агент Адской Канцелярии на спец-задании.
– Настенька, когда очнёшься, поблагодари мальчика,– отстраняясь, сказал папа.
– Какого мальчика?– с подозрением покосилась на отца.
– Не, ну здрасте, он ей жизнь спасает, сил уже вбухал прилично, а она ещё спрашивает: "Какого мальчика?". Темноволосый такой, Вадимом зовут.
Я с офигением уставилась на папу. Он это серьёзно? Вадим мне жизнь спасает? Просто не верится. Даже ж проверить нельзя сплю ли я. Так, пора возвращаться...
***
Самой непосильной задачей, оказалось, заставить себя пошевелить хотя бы пальцем. Сил на это не было абсолютно, а желудок скрутило в тугой узел. Но я всё-таки дёрнула одним пальцем. Рядом что-то или кто-то зашуршало. Ко лбу дотронулись чем-то холодным и влажным, от чего немного полегчало. Глаза стали реагировать на горящий свет за закрытыми веками. С огромным усилием я их приподняла. В глаза ударил мягкий свет льющихся из окна лучей солнца.
Переведя взгляд ниже, я увидела сидящего около моей кровати мужчину, который крепко удерживал мою руку. Он спал. Я дотронулась второй рукой до его немного отросших волос, ощущая, как она трясётся от недомогания. Погладив его по жёстким чёрным волосам, я с теплотой смотрела на него. Жаль, что я не могу увидеть его лица, ведь оно развёрнуто в другую сторону от меня. С папиных слов, это ему я обязана жизнью.
С глаза выкатилась слезинка. От осознания, до чего довела моя глупость, стало дико горько. Вдруг, и я не почувствовала волос под своей рукой. Зато теперь на меня смотрели яркие шоколадные глаза, в обрамлении чёрных кругов.
– Тише-тише,– обеспокоенно, спросонья, заговорил Вадим.– Что у тебя болит, золотце? Не плачь...
– Прости меня!– зарыдала я в два ручья, бросаясь на шею мужчине. Откуда только у меня такие силы взялись.– Это я, дура, во всём виновата!– заливая мужчине плечо слезами, прорыдала я.
– Тише, ты ни в чём не виновата,– поглаживая рукой по моим волосам, шептал Вадим.– Здесь нет твоей вины. Просто глупое стечение обстоятельств.
Но я-то знаю, что это я виновата. Это я сбежала от него, это я спровоцировала амазонок, это я сама себя ранила. Я!
– Нет, не ты. Не забывай, малышка, что я твои мысли читать умею,– улыбнулся мне в волосы Вадим.– Здесь виноват только я.
Я удивлённо отстранилась от него. Не вижу я его вины, вот и всё.
– Нет, это я вас заставил идти за иглой. Так что это полностью моя вина.
Влажными от слёз глазами я смотрела на него. Глаза, губы, нос, подбородок, скулы, лоб – всё казалось таким родным. Собравшись с духом, я шепнула:
– Спасибо тебе, что спас.
Глядя друг другу в глаза, мы стали медленно сближаться. Его завораживающие шоколадные глаза неумолимо приближались. Казалось, что время замерло, а мы всё равно движемся с ужасающе медленной скоростью. Вадим начал склоняться к моим губам, а я даже не думала воспротивиться. Лишь немного прикрыла веки. Я уже чувствовала его тёплое дыхание на своём лице и...
– Настя! Какое счастье!
Мы отшатнулись друг от друга на разные стороны кровати. Попытавшись сделать вид, что ничего только что не произошло, я обернулась на радостный голос Катрин, искренне ей улыбнувшись. Я старалась не поддаваться желанию обернуться на царевича.
– Вот только пару минут назад заходила приложить компресс, а ты была без сознания. Боги, какое счастье, что ты очнулась!– подбегая ко мне, тут же заключила меня в объятья Катька.– Мы уже стали терять всякую надежду...
– А сколько я была без сознания?– решила уточнить я, а то меня гложут смутные подозрения.
– Целых две недели!– эмоционально ответила Катя.– Представляешь: две недели! Скажу тебе по секрету: Вадим всё это время не отходил от тебя ни на шаг,– последнее предложение она прошептала мне в ухо.
Побледнев от волнения, я всё-таки обернулась на мужчину. Он сидел на том же месте, всё так же глядя пылающим взором на меня. Вот откуда у него такие большие синяки под глазами. Я сжала его руку. Но произошло то, чего я в этот момент вовсе не ожидала. Он резко встал на ноги и так же резко вышел из комнаты, гупнув дверью на прощанье.
– Не обращай внимания,– хмуро глядя ему вслед, погладила меня по плечу Катька, видя, что мои глаза наполняются слезами.– Тебе нельзя сейчас волноваться. Оставайся пока лучше в постели, я прикажу принести тебе что-нибудь поесть.
– Да, спасибо,– опустив глаза, поблагодарила я подругу. Она вышла, на ходу выкрикивая чьи-то имена.
Это хорошо, что она не стала у меня ничего расспрашивать. Я сейчас не в том состоянии, чтоб рассказывать о случившемся. И что это только было? Скоро не только ему с братом понадобится мой знакомый невропатолог, но и мне самой.
Мне кажется, что если я сейчас не наполню свой организм калориями, истерики не избежать. Боги, чем я могла только что вызвать такую реакцию? Чем? Тут же припомнился несостоявшийся поцелуй. И эмоции нахлынули, как цунами.
Спустя пять минут я уплетала за обе щёки нечто похожее на овсянку, обильно поливая это всё слезами.
