Текст книги "Папа напрокат (СИ)"

Автор книги: Ася Бедная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Папа напрокат

Глава 1. Филипп

Глава 1. Филипп

– Да, – устаю от разговора, – да, я все понял. Да! Представь себе, все понял! – кричу в трубку. – Понял, что ты самый настоящий чудак! И заметь, я специально ошибся, заменив первую букву!

– Но Филипп Святославович.., – только и слышу нытье в трубку от взрослого парня.

Он много оправдывался перед этим. Но я все прослушал, потому как в самом начале разговора задал только один вопрос: «Майбах продали?!». Ответ был: «Нет, но…». Дальше очередное бла-бла шоу, на которое уже не обращаю внимания и никогда не рассматриваю в качестве основного довода.

– Все! Больше этой ереси слушать не хочу! Я требую, чтобы к концу недели майбаха не было! Кому хотите, тому и втюхиваете! В противном случае – уволю всех нафиг! – в очередной раз рявкаю в трубку и отключаюсь.

Я всегда требую от сотрудников продажи конкретной машины. Как правило, мое требование остается без ответа. Нет, сотрудники пытаются достичь исполнения задачи. Но не всегда это получается. Вместо этого у меня распродается половина салона, что приносит гораздо больше прибыли. То ли задобрить меня так хотят, то ли действительно работают, но получается так, как получается. Одним словом, салоны мои постоянно в работе, дают необходимый оборот, и в целом все неплохо.

– Да, – уже спокойнее отвечаю на звонок. – Да, мама, – останавливаюсь, поскольку старость нужно уважать.

Хотя…

– Филиппушка! Мне подвернулась классная путевка! – тараторит мамочка в свойственной ей манере, забыв о собственной старости напрочь.

– В Ессентуки? – перебиваю, не упуская возможности подколоть мать.

– Очень смешно! – наигранно обижается, но больше язвит. – Нет! На Канарские острова!

– Ты только что вернулась с Мальдив, – опять приходится поджать губы.

Нет, мне денег на отдых матери не жалко. Меня напрягают ее дальние расстояния перелетов. Нет бы выбрать, чего поближе. Тунис, Испания, Турция как вариант! Нет, ей надо куда подальше! Это нагрузка. Нагрузка на сердце оказывается бешеной. Врач рекомендует поберечься, но мама решила жить на полную.

– ФилиппОк! – подстегивает и меня мать. – Раз жить мне осталось недолго, то и проживу я их на всю катушку! Я хочу на Канарские острова!

– Лаааадно, – сдаюсь. – С кем поедешь?

– С Федором Гавриловичем! – выдает мать незнакомое мужское имя.

– Замечательно! – закатываю глаза. – Кто это?

– Мужчина, – спокойно отвечает. – А большего тебе знать не обязательно. Папкой я его твоим делать не собираюсь. Знакомить тоже не буду.

– Мам! – не выдерживаю и пытаюсь все же вразумить сорвавшуюся с катушек женщину. – Я бы уже хотел обзавестись отцом! Не могла бы ты в ближайшее время подобрать мне подходящего!

Смотрю на часы и в ужасе спешу к машине. Задерживаюсь конкретно. А у меня совещание с заграничными потенциальными партнерами.

– Сразу, как только ты подберешь мне уже подходящую невестку! – парирует мать, выбивая «десятку». – Можно и внучку до кучки! Ну.., – мнется она немного, – или внука…

– То есть, если я приведу к тебе женщину с ребенком, ты будешь рада? – удивлен ее словам.

– Филииииппушка, мне же врачи сказали: «Скоро в могилу!». Не могу я так долго ждать. Готова принять готовое! И деньги на карту, – добавляет елейным голоском.

– Лаааадно, – отмахиваюсь и тут же отправляю деньги на ее карту с лихвой.

Кто его знает, что это за Федор Гаврилович. Скорее всего, он тоже нуждается в моем финансовом обеспечении в плане путешествия на Канары.

Открываю дверь своего внедорожника. За всеми этими разговорами даже не заметил, как нажал на кнопку брелока.

Уууух…

Скоро я так буду забывать, умылся я, почистил ли зубы. Постоянная занятость не дает даже жизнью насладиться в полной мере.

– О.., – с ухмылкой смотрю на экран, когда телефон начинает в очередной раз звонить. – Алёёёё…

– Чё такой довольный? – с аналогичной ухмылкой отвечает мне Гелька, когда я плюхаюсь за руль.

– Да ты позвонила и у меня сразу перед глазами веселые картинки возникли.., – задаю голосу многозначительный тон, заводя машину и трогаясь с места.

– Я так понимаю, что ты соскучился.., – томно продолжает Геля.

– Конечно, – внимательно смотрю на дорогу, потому как веду машину одной рукой (забыл включить на телефоне блютуз). – Сегодня обязательно подскочу! Зацелую твою киску!

Отключаюсь и набираю скорость, видя, как отсчитываются последние секунды зеленого сигнала светофора.

– У тети есть кошечка? – вижу в зеркало заднего вида девчушку с кучеряшками.

– А то! – отвечаю самодовольно.

Но вдруг…

– Черт! – доходит до меня коллапс ситуации.

Дергаю руль. Перед глазами мелькает желтый цвет…

– Аааай! – кричит за спиной ребенок.

Удар. Я подпрыгиваю, ударившись об руль, и проваливаюсь в темноту…

Глава 2. Анна

Глава 2. Анна

– Где моя дочь?! – кричу на молоденькую медсестру, которая при виде меня испугалась и отпрыгнула от стола примерно на метр.

– Ой! – не забывает сопроводить свой испуг возгласом.

– Что «ой»?! – начинаю злиться на нее. – Что с моей дочерью?!

– С к-какой?.. – еле языком шевелит.

– С маленькой девочкой?! – прихожу в бешенство.

Я не истеричка. Но когда мне позвонили из больницы и сказали, что моя дочь попала в аварию, чуть с ума не сошла. Это же надо! Это же сбили ребенка! Средь бела дня! И когда?! Когда он в школе должен был быть!

– Что здесь происходит? – подходит мужчина в халате.

Я уже выяснила, что моя дочь находится в больнице в терапевтическом отделении. Больница не для детей. Отсюда моя истерика только увеличивается. Это получается, что с места аварии моего ребенка просто привезли в ближайшую больницу. Неоснащенную медицинским оборудованием, предназначенным для детей. Получается, что состояние Полины критическое!

– Моя дочь! – только и могу выкрикнуть в очередной раз, считая, что все сразу должны понять, о ком я говорю.

К мужчине в халате подходит еще один. В рубашке с длинным рукавом, в джинсах, с укладкой и просто огромными мускулами. Вид, честно говоря, устрашающий. Может быть, кому-то и нравятся мужчины такого телосложения. Меня же просто пугают. Меня и дохляк нехило так прикладывал…

Ой, что-то я совсем отошла от темы.

– Вы, наверное, мама малышки, которая к нам попала, – улыбается врач.

Его улыбка слегка отрезвляет. Раз улыбается, значит, ничего серьезного нет.

– Да, – говорю уже сквозь слезы, которые неожиданно просто градом полились по щекам. – С кудряшками…

– Очаровательные кучеряшки, – продолжает улыбаться мужчина в халате, пока второй рассматривает меня с ног до головы каким-то оценивающим и даже немного злым взглядом.

Только сейчас замечаю, что у мужчины в рубашке перебинтована рука. И даже есть незначительная ссадина на лбу.

– Вы не переживайте, – начинает успокаивать меня врач, и я вновь приближаюсь к истеричному и злому состоянию.

– Что-то серьезное, да?! – кидаюсь на врача, схватив его за плечи.

– Если только незначительные ушибы, – продолжает улыбаться, кладя и свои руки мне на плечи.

Это успокаивает.

– Вот, Филипп Святославович, – кивает в сторону мужчины в рубашке, – подробнее расскажет вам, что произошло. А я пока пойду и изучу результаты пришедших анализов. Мы провели все необходимые исследования. Сделали МРТ головы. Нужно теперь все изучить, чтобы отпустить вас домой.

– Домой? – вскидываю брови от неожиданности.

– Я же говорю, – пытается успокоить врач. – Состояние ребенка удовлетворительное при визуальном осмотре. Теперь осталось только просмотреть результаты анализов и МРТ. Уверен, что и там мы не найдем ничего серьезного и угрожающего здоровью. Филипп Святославович, – обращается к мужчине с ссадиной на лбу, – передаю красавицу в ваши руки.

– В каком смысле? – теперь отпрыгиваю я.

Врач тушуется, понимая, что брякнул лишнее, ну или просто неудачно пошутил.

– Разберетесь. Не маленькие, – улыбается он и уходит.

Остаюсь с мужчиной наедине. Возле рабочего стола медсестры, которая убежала вслед за врачом.

– Ааа.., – хочу спросить у него, что же произошло, но не успеваю.

– Здравствуйте, – обращаются ко мне подошедшие неожиданно двое в форме полицейских. – Вы мама девочки, которая…

– Это он виноват! – сразу же тычу пальцем на мужчину с бицепсами.

– Эээ.., – не ожидали от меня такой прыти менты.

– Да! Это он сбил моего ребенка! – ору на все отделение.

Я знаю, как работают правоохранительные органы. Перед ними сейчас богатый и бедная. И зоркий взгляд иметь не нужно, чтобы оценить примерную стоимость его одежды. Холеная морда так и кричит о наличии больших возможностей.

И я! В джинсах и водолазке с катышками!

Как вы думаете? Кого из нас сейчас обвинят в аварии?! Разумеется, мою дочь! Еще «пришьют» ей алкоголь в крови! А перебинтованную руку и ссадину на лбу запишут, как тяжкий вред здоровью. И буду я до конца жизни этому наглецу ползарплаты отдавать, чтобы он себе йодные сетки и перевязки в частных клиниках делал. И то только по тому, что на виски и бренди моей зарплаты не хватит.

– Какого ребенка? – морщатся менты, не понимая, о чем я толкую.

– Моего! – продолжаю закатывать скандал, да так громко, что уже больные из палат вышли. – Вы запишите-запишите! Моя дочь шла по пешеходному переходу и на зеленый сигнал светофора и… и… и вообще! Она в школе была…

– Вот именно, – слышу сзади знакомый голос и замираю на месте.

Задержав дыхание, поворачиваюсь.

– Здравствуйте, Серафима Аркадьевна, – пытаюсь улыбнуться женщине с очень строгим лицом.

– Здравствуй, Борисова, – положив ладони на живот, начинает отчитывать меня при всех директор школы. – Что с тобой мучилась вся школа. Что с твоей дочерью…

Моему возмущению нет предела. Но я только при виде этой женщине начинаю заикаться, хотя проблем с речью у меня никогда не было.

– Серафима Аркадьевна, вы же понимаете.., – пытаюсь переманить ее на свою сторону.

– Я понимаю, а вот органы опеки.., – смотрит на меня многозначительно.

– К-какие органы оп-пеки.., – кажется, я сейчас потеряю сознание.

– Здравствуйте, – тут же появляется женщина с аналогичным строгим лицом, как и у Серафимы Аркадьевны, – меня зовут Михайлова Алиса Мироновна, представитель органов опеки и попечительства. Хотела бы выяснить все обстоятельства произошедшего и проверить условия места проживания ребенка для дальнейшего решения относительно изъятия девочки из семьи.

От сказанного представителем органов опеки даже Серафима Аркадьевна растерялась. Глаза женщины стали круглыми. Она явно потеряла дар речи. Смотрит на меня с испугом и даже повернуться в сторону представителей власти боится.

– Борисова! – внезапно радостно разводит руки в стороны мужчина с перебинтованной рукой. – Сколько лет, сколько зим!

Даже пикнуть не успеваю, как тут же оказываюсь в его крепких объятиях…

Глава 3. Анна

Глава 3. Анна

– Я вас знаю? – еле выдавливаю из себя в ухо мужчине на выдохе, но вдох уже сделать не могу.

– Да не дай Бог, – также тихо отвечает мне в ухо и наконец-то отпускает.

Кажется, меня сейчас оскорбили. Но проявлять прыть и недовольство нет возможности.

– Серафима Аркадьевна! – переключается мужчина на директора школы. – Как же я рад вас видеть! А вы меня не узнали что ли?!

Женщина смотрит на него во все глаза и не знает, что ответить. В итоге решается сказать правду.

– Честно говоря, нет, – смотрит растерянно, даже подается назад, чтобы быть подальше от незнакомца.

– Да я же Кириллов! Филипп! Вспоминайте! Две тысячи пятый год выпускали! – представляется Филипп Святославович…

Вот на имена у меня память хорошая. А на лица…

– Филиппушка! – внезапно радостно кидается в объятия мужчины Серафима Аркадьевна. – Вот не узнала! Какой ты большой стал!

– Это точно.., – бурчу под нос, не понимая, что происходит.

– А я смотрю – лица все знакомые! – продолжает орать, как оказалось, Кириллов. – Вот так встреча! А я думаю, чего это вдруг ребенок в моей машине забыл?!

– Чего? – только губами шевелю, смотря на него не просто с удивлением, а шокировано.

– Даааа, – поддерживает разговор директор школы. – У нас же до сих пор в школе висят фотографии на стенде «Гордость школы»! Вот ты там до сих пор красуешься со своей волейбольной командой! Полюшка на этот стенд так засматривалась, так засматривалась, ой, – отмахивается она, продолжая истерично хохотать.

– Минуточку, – вклиниваются в разговор полицейские. – Вы же сказали, что не знаете ребенка, который залез к вам в машину.

Возникает неловкая тишина.

– Так и не знал.., – пытается выкрутиться Серафима Аркадьевна, которая придумала свой ход истории. – Увидела на стенде. Потом… как Кириллов к машине своей подходил. Вот и решила поприветствовать легенду.

– Вы утверждали, что ребенок вышел из школы и ушел в неизвестном направлении, – допытывается женщина из органов опеки.

– Так далеко и не ушел! – тут же находится Филипп Святославович. – Я же как раз возле школы был!

– Возможно, – кивает полицейский. – Но почему тогда дорожно-транспортное происшествие случилось чуть ли не в противоположной части города?

– Так я пытался выяснить, что за ребенок, – невозмутимо отвечает Кириллов. – Я же говорю – лицо знакомое. А сейчас вот Борисову увидел, – показывает на меня обеими руками, – и сразу все встало на свои места! Фууух. Аж на душе легче стало.

Опять возникает подозрительная тишина. Возможно, нужно сказать что-то и мне. Но я настолько растерялась, что вообще теряю нить повествования.

– Значит, ребенка-то вы не знаете, – с подозрением на мужчину теперь смотрит представитель с органов опеки.

– Не Знал, а не УЗнал, – делает специально акцент на словах Филипп Святославович. – Я же ее видел совсем маленькой девчушкой! А тут выросла. На мать жуть как похожа!

На «жуть» мне тоже нужно обидеться?

– Это дааа, – старается миролюбиво улыбаться Серафима Аркадьевна. – А вы ведь в школе общались! – показывает руками на меня и на Кириллова, которого я впервые вижу. – Правда же, Аннушка?

Насколько я начинаю разбираться в ситуации, директор школы подсказывает незнакомцу мое имя. Иначе его очередное «Борисова» будет выглядеть подозрительно.

– Да, – улыбается и мужчина, обнимая меня в очередной раз, правда, в этот раз всего лишь за плечи. – Я даже пытался ухаживать за Анечкой. Хоть она и на целых три года меня младше. Такой малявкой мне тогда казалась, – усмехается мужчина и специально сжимает мне плечо пальцами.

В другой бы раз я закатила самый настоящий скандал. Потому что, во-первых, я заканчивала школу аж в семнадцатом году! Ничего себе разрывчик, да? Во-вторых, я что, действительно так старо выгляжу?!

– Да, ФилиппОК! – начинаю и я улыбаться, как идиотка.

– Так все, – отмахиваются от нас сотрудники полиции. – Заявление писать будете? – обращаются к Кириллову.

– Да на кого?! Это же моя Нююююрочка,.. – делает глаза круглыми и еще крепче прижимает меня к себе, не забыв подколоть.

Я дышу ему в самую подмышку. Но нужно сказать, что большие деньги делают сейчас свое дело – его подмышки не воняют…

– Уууумцуа, – громко целует меня в щеку для пущей убедительности.

Полицейских это вполне устраивает. Они только машут рукой и уходят.

А вот Михайлова решает задержаться.

– Так я могу увидеть ребенка и условия его проживания? – спрашивает строго.

– Конечно, можете, – вместо меня отвечает Серафима Аркадьевна. – Только что там смотреть? Первый класс. Классные руководители уже совершили обход детей, лично убедились в надлежащих условиях. Заполнили все бытовые характеристики, с которыми вы можете ознакомиться в любое время. И воооообщЕ.., – начинает свое нападение, как она это умеет и любит, – кто вас вызвал?

– Поступил сигнал.., – пытается объяснить женщина из органов опеки, но наш директор не собирается отступать.

– Что еще за сигнал? Что ребенок нашей школы решил уйти пораньше домой, а учителей не предупредил? Так это я сразу же по возвращению на рабочее место оформлю выговор частному охранному предприятию! За что, в конце концов, мы с родителей ежемесячно деньги дерем?! Должны же они исполнять обязанности в соответствии с Уставом общеобразовательного учреждения, Конституции России и Уголовным кодексом!

Любовь Серафимы Аркадьевны к пафосным выступлениям сейчас помогает, как никогда.

– Сотрудники полиции.., – попять хочет что-то сказать Михайлова, но директор, на то он и директор уже как больше двадцати лет, чтобы взять слово.

– Какие сотрудники полиции? – разводит руки в стороны. – Нет их. Убежали. Поняли, что были неправы и сбежали, склонив головы, – переигрывает Серафима Аркадьевна. – Вот и вы, Алиса Мир-р-роновна, – вспоминает отчество, – занимайтесь уже по-настоящему важными делами. А хорошую сеМЬЮ, за которую я ЛИЧНО ручаюсь, оставьте уже в покое.

Сотрудник органов опеки не привыкла к такому отпору, поэтому просто ретируется, не желая связываться с прямолинейным директором.

– Мда.., – буркает Кириллов, когда мы остаемся втроем, но не спешит отпускать меня.

– Фуууух, – только и вздыхаю облегченно.

– Так, – поворачивается к нам Серафима Аркадьевна и продолжает говорить строго. – Борисова. Кириллов. Прекратили цирк. Перестали обниматься, – дает команды.

– Чеееее-го? – начинает «выступать» Филипп Святославович, вытянув шею вперед…

Глава 4. Анна

Глава 4. Анна

Их слово за слово, и я опять потеряла нить повествования. Очухалась только на гневном заявлении Кириллова:

– А знаете что?! – практически кричит на Серафиму Аркадьевну. – Я вот не на нее в суд подам, – показывает на меня пальцем, – а на вашу школу!

– Чего это вдруг?! – женщина практически визжит, потому как привыкла к доминированию в разговорах с людьми.

– За ненадлежащий присмотр за детьми! – мужчина подается вперед. – А то смотри-ка, как у вас интересно получается! Сегодня один ребенок сбежал, а завтра весь класс меня до инфаркта доводить будет!

– Чем это? – язвит Серафима Аркадьевна.

– Своим эфффффЭктным появлением! – разводит руки в стороны, красуясь и выделываясь.

– П-простите, п-пожалуйста.., – опять заикаюсь от услышанного, – а за что вы хотите на меня в суд подать?

Филипп Святославович делает глаза круглыми, будто я должна все понимать сама.

– За порчу имущества! – теперь кричит на меня. – Между прочим, мой Рендж Ровер не хило пострадал при столкновении со столбом!

Вот сейчас я точно сознание потеряю…

– Кто пострадал? – писклявым голосом дает о себе знать Серафима Аркадьевна, понимая мое состояние и мысли.

– Пойду Михайлову догоню, – собираюсь уже бежать в сторону ушедшего сотрудника органов опеки.

– Зачем? – хватает меня под руку директор школы.

– Как зачем? – натурально удивляюсь ее вопросу. – Сдам ребенка в интернат. Сама пойду пахать сутками, чтобы ущерб возмести.

– Нельзя так просто сдаваться, Борисова! – решительно выступает против Кириллова Серафима Аркадьевна, взяв меня в партнеры.

Так и стоим с ней единым фронтом против Кириллова. Тот смотрит на нас с недоумением, но потом все же понимает наши намерения.

– Не надо из меня делать зверя! – отпрыгивает от нас.

– Ну, – внезапно появляется улыбающийся врач, – еще не угомонились? Не всем бОшки посносили?!

Мы все трое замолкаем.

– Судя по вашему настроению, с ребенком все в порядке? – первым находится Филипп Святославович.

В его тоне слышится претензия. Молодец. Вот человек не теряется. При любых обстоятельствах сохраняет голову чистой и свежей. Не в том смысле, что вовремя принимает душ…

– А? – теряется теперь врач. – Даааа, – доходит до него смысл слов. – Никакого сотрясения! Все анализы в норме!

– Слава Богу, – облегченно выдыхает Кириллов, тут же замечая мой удивленный взгляд. – Я еще раз говорю, что я не зверь какой-нибудь! – накидывается на меня.

– Да-да, – почему-то подтверждает врач. – Осмелюсь подметить, что мишка из знаменитого мультика про Машу, тоже зверь.

Возникла неловкая пауза.

– Это сейчас к чему? – опять первым отмирает Филипп Святославович, пока мы с Серафимой Аркадьевной таращимся во все глаза.

– К тому, что уже пора бы навестить ребенка.., – теперь укор в его словах.

Я аж дергаюсь от такого заявления. С этими разборками совсем забыла о своем ребенке!

– В какой она палате?! – кидаюсь к врачу, вставая практически вплотную.

Врач быстро дает инструктаж и удаляется. Серафима Аркадьевна тоже решает вернуться на работу, заверив меня, что в случае судебных разбирательств школа встанет на мою сторону. Слышать это было очень странно. Учитывая тот факт, сколько до сегодняшнего дня я выслушала от них претензий.

– Поленька… доченька.., – роняю слезу, когда вижу своего ребенка на больничной постели.

В целом все действительно не так страшно. Полина всего лишь смирно лежит, накрывшись одеялом. У нее небольшой синяк на скуле.

– Ударилась о спинку переднего сидения, – объясняет, вошедший вместе со мной Кириллов. – Вот врач и подумал, что может быть сотрясение мозга.

Полина смотрит на меня грустными глазками и ничего не говорит. Она чем-то огорчена. И боюсь, что дело не только в произошедшей аварии.

– Девочка моя, – присаживаюсь на кровать и прижимаю к себе самое дорогое, – зачем ты забралась в машину к чужому дяде?

– Познакомиться хотела, – пищит Полечка, давая себя приобнять.

– Эээ.., – тут же отзывается Филипп Святославович – незнакомец устрашающего вида, – я как бы… староват для тебя…

Пошутить пытается что ли? Окидываю его ненавистным взглядом, чтобы не болтал больше лишнего.

– Да неееет, – тянет дочурка, поджав губки. – У нас в школе все девочки на восьмое марта будут танцевать с папами. А меня танцевать не взяли. Потому что у меня папы нет…

Сердце сжимается, глядя на слезы в глазах дочери. Тема с отцом для нас очень щепетильная. Она знает, что его нет, и принимает это. Но порой возникают подобные ситуации, когда ребенок расстраивается.

Разбавляет сырость радостный отклик Кириллова.

– Аааа, так я тебе на время нужен? – вдруг заметно улучшается настроение у мужчины. – Да это хоть сколько, – отмахивается здоровой рукой.

– Правда?! – подскакивает Поля на кровати.

– Поленька, – пытаюсь угомонить ребенка, поскольку ей сейчас пообещают многого, а не выполнят и половины. – Видишь, у дяди ручка сломана, – хотя она просто перебинтована. – Он будет некрасиво танцевать.

– Ну и что? – смотрит на меня дочь, вскинув брови. – Я вообще танцевать не умею. Главное же – это участие? Ты сама так говорила.

– Мама права, – кивает мужчина, собравшись в школу к моему ребенку. – Я заменю тебе папу, а мама заменит мне…

– Только попробуйте закончить мысль, – выставляю перед собой кулак, догадываясь о его постыдных намерениях…