Текст книги "Облепиха для мажора (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Макс, пожалуйста, пожалуйста. Не надо, Макс, между нами только состоялся первый нормальный разговор. Макс…

Слышу его дыхание, чувствую его запах и мысленно прошу его остановиться. И вдруг чувствую, как он отстраняется от меня. Медленно открываю глаза и вижу, как он меня изучает.

– Чего испугалась, Лера?

– Максим…

– Прости, я тебя обидел. Знаю, теперь трудно мне поверить. Но попробуй. Я не трону тебя. И ничего не сделаю против твоей воли. Никогда.

– Спасибо, – тихо отвечаю ему.

Наконец, он отпускает меня полностью. Кажется, что я сейчас что-то упустила. Очень важное упустила. Прокручиваю в голове последние события, наше с Максом знакомство и все неприятности, какие свалились мне на голову.

Я всё правильно сделала. Всё правильно. Правильно! Но почему у меня появилось ощущение пустоты? Неужели это из-за него? Я помню, как Женька в первый день нашего знакомства говорила, чтобы я его забыла и выбросила из головы. С такими счастья не построишь. Переспит, и выкинет.

Он ведь понравился мне с первого взгляда. Чего уж это отрицать. Только вёл он себя со мной как… Как Дубина. А теперь ситуация изменилась. И он мне не врёт. Я это чувствую и знаю. Он, как и я, совсем не умеет обманывать и притворяться.

Это, конечно, неправильно, но я ему верю именно потому, что он ко мне так относился. Он всё делал, как хотел в тот момент. Соответственно, сейчас у меня нет причин ему не доверять. Он не будет делать того, чего не хочет.

Да, я должна его ненавидеть. За все обидные слова, за высокомерность, за пренебрежение. За, за, очень много за. Но я простила его. Вообще, я всегда всех прощаю. Потому что обида – она наша, а оппоненту – обычно всё равно. Это нас разъедает изнутри злость и обида. Поэтому всегда прощаю и забываю. Только, как правило, эти люди больше не появляются в моей жизни.

А Макс… Он рядом. Он извиняется. И я не могу на него обижаться. Ладно, признаюсь тихонечко себе, и не хочу. Я больше не хочу думать о нём плохо.

Макс ставит в раковину чашки. И больше не говорит ни слова. А я, наоборот, решаюсь спросить:

– Если всё – правда, как ты говоришь... Почему ты вчера сидел в окружении этих мадам? – назвать их по-другому, как правильно, стесняюсь.

Он резко разворачивается и смеётся.

– Серьёзно? Тебе это важно знать?

– Да, – не понимаю, что его так могло развеселить.

– А ты обратила своё внимание, что я не предпринимал никаких попыток, чтобы с ними сблизиться? – теперь он наступает.

– Это ничего не меняет. Ты позволял им себя лапать, – меня почему-то начинает злить этот разговор.

– Так у меня же нет девушки. Я свободный молодой мужчина. На минуточку, очень молодой. Иногда я встречаюсь с кем-нибудь, – Макс смотрит на меня своими небесными глазами и моргает ими, мол, смотри, я сама невинность, я ни в чём не виноват.

И он прав. Действительно, какое мне дело, как он себя ведёт?

– Тогда зачем ты мне присылал конфеты? – совсем уж строго спрашиваю я.

– Лера, так тут всё очень просто, – он морщит свой лоб. – Присылал, чтобы извиниться перед тобой. Я же обижал тебя. Так?

– Ясно, – я разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату.

Уже полчаса лежу на кровати и злюсь на себя. Зачем я спрашивала про этих дам? Дались они мне. Какая разница как он проводит своё свободное время? Мне всё равно.

Нет, выходит, мне не всё равно. И он, кстати, меня спровоцировал на это поведение. Раньше он говорил, что я сама приду к нему. Он непременно дождётся и всё в таком роде. И, кажется, сегодня я сделала один маленький шажок в эту сторону. Так и знала, нельзя было есть этот шоколад.

Вот, что меня так разозлило. Я стала терять контроль над своими чувствами. Нет, дело не в том, что он обижал меня. Я всегда верю в людей. Верю, что человек может исправиться. Я не верю, что мы сможем стать парой. Да, возможно, он сейчас и не врёт. Только перестроиться ему будет очень тяжело. Он привык жить так… Как привык.

– Лера, можно? – он открыл осторожно дверь и неторопливо вошёл.

– Ты же уже здесь. Зачем спрашиваешь?

– Не злись. Честно, я сейчас подумал, мне тоже было не очень приятно, что они вились вокруг меня. Просто я привык к такому поведению. Даже на это внимания не обращаю. Как фон.

– Максим, ты не должен мне ничего объяснять, – фон, млин, у него.

– Лера?

– Ну что?

– Я больше так не буду, – он снова мне шутливо состроил глазки.

Я улыбнулась.

– Макс, ты как ребёнок, честное слово. Ну, что хотел? – пытаюсь снова сделать строгое лицо, но у меня ничего не выходит.

– Пойдём в рабочий кабинет. Я там нам с тобой сделал два безопасных рабочих места. И да. У тебя очень красивая улыбка.

– Спасибо. Ну, пойдём.

Я рассказала Максу, чем занималась и какой проект готовила для газеты. Рассказала, как меня исключили из универа, а потом стало известно и про нашу съёмную квартиру.

– Это Зара. Она, скорее всего, знает, что ты ко мне была равнодушна. Но тогда в ресторане, помнишь, я выбрал тебя, – хитро улыбается Макс.

– Решила меня устранить на всякий случай. А ты, думала она, прибежишь к ней за помощью.

– Да, всё так и было. Только она не думала, что мы быстро её раскусим. Так, Лера. С универом решим, это – сто процентов. Готовься к экзаменам. У тебя, наверняка, в облаке есть информация.

– А как же я сдам экзамены?

– Будешь сдавать, как и я. Экстерном. Только придётся учить. Поблажек не будет. А в следующем семестре будешь ходить на занятия.

– Так я не против учить. А вот про тебя думала, что ты вообще не появляешься на экзаменах. И тебе просто рисуют оценки в зачётке.

– Почему у тебя такое плохое мнение обо мне? – он поднялся, обошёл стол вокруг и сел на него рядом со мной. – Ах да. Я забыл. Ты имеешь право так думать.

– Макс, хватит. Прости, я не хотела тебя попрекать. Просто стало интересно.

– Что интересно? – он раскачивал легонько ногой.

– А что, так можно было. Вот что интересно.

– Можно. И нужно. И с твоей работой решим. Ты, я так понимаю, хотела что-то добавить ещё в проект. Работай. По крайней мере, если уж твоя газетёнка не захочет тебя взять обратно, в чём, конечно, я сильно сомневаюсь, такие работники, как ты, всегда нужны работодателю, то найдём, где тебя устроить. В приличное место.

– Наша газета – приличное место, – противоречу ему.

– Это твоё мнение. Что касается жилья, то тут вообще нет никаких проблем. У меня есть пустующая квартира. Можете с Женей туда перебраться.

– Ты что? Это очень неудобно, – снова возражаю ему.

– Неудобно для тебя – это жить у меня. А вы будете жить самостоятельно.

Я смущаюсь и отвожу глаза.

– Я не собираюсь жить у тебя. И в твоей квартире тоже. Если решится вопрос с универом и работой, то в остальном я справлюсь сама.

– Ну, сама так сама. Покажи, что там у тебя. Мне тоже интересно.

Макс сделал несколько полезных замечаний по подаче материала. Я согласилась с ним.

– Что же ты не споришь совсем?

– Так ты прав. Я не заметила этих деталей.

Макс улыбнулся.

– Хорошо. Давай, пообедаем. А то я весь выдохся, изучая твоих коров.

– Ладно, так и быть. Сейчас что-нибудь приготовлю полезное.

– Не надо полезное. А то я знаю, это ваше девчачье. Потом ходи до вечера голодным. Давай вредное и жирное. Впрочем, надо проверить, что там вообще есть. Ты пришла утром, отвлекла меня. Я про всё и забыл.

Проверив провизию на кухне, Макс сильно расстроился.

– Не думал, что так всё плохо, – бормотал он себе под нос.

– Да ладно, – я сама стала открывать шкафчики. – Гречка есть. И лук. Сегодня утром я видела на столе бекон. Сейчас обжарим и в гречку добавим. Очень вкусно.

– Знаю, мы в армии такое готовили.

– Ты служил в армии? – я почувствовала, как мои брови уползли на лоб.

– Удивлена?

– Ещё как. Ты поругался с отцом, и он не стал тебя отмазывать?

– Ну, почему сразу отмазывать.

– Да потому что…

– Знаю, такие, как я, обычно не служат. Но я вот после школы принял такое решение.

– Похвально. Но, что-то мне подсказывает, что была у тебя причина на это. Могу предположить, что ты, например, не стал бы отлынивать от службы. Но я вижу, что тебе нравится учиться. Опять же, книги у тебя в кабинете, – тут я запнулась.

– Вот-вот. Кто-то берёт чужие вещи, – укорил он меня. – А виноват я один всегда.

– Я верну, прости.

– Лера, я шучу. Мне на самом деле понравилось, что ты выбрала себе книгу из моей подборки.

– Я не думала тогда, что они принадлежат тебе.

– Я это понял уже.

– Так вот, – продолжила я, – на тебя это не похоже. Ты бы сначала окончил универ, а потом ушёл в армию.

– Я не хотел видеть отца. Поэтому и ушёл служить. Хочешь, могу рассказать?

– Это очень личное. Я готова выслушать тебя, если это тебе надо. Но не ради своего любопытства.

– Это, пусть и косвенно, но касается и тебя.

Глава 30

Я немного опешила от его желания поделиться со мной личным и откровенным. Знаем друг друга без году неделя. Ему просто хочется выговориться, или он думает, что я хочу больше узнать о его жизни? Интересно, почему это может затронуть и меня?

– Ну, рассказывай. Я готова тебя выслушать.

– Лера, это звучит очень официально, – засмеялся Макс. – Я расскажу. Непременно. Только можно я поем сначала? Я очень голоден.

– Да, да, конечно, – я принялась насыпать гречку. – Слушай, сделай мне кофе, пожалуйста.

– С удовольствием, – Макс проскользнул мимо меня и сделал вид, что нечаянно зацепился за меня.

Поставив на плиту варить гречку, я стала нарезать кубиками бекон. Потом раскалила сковороду, чтобы его обжарить до хрустящих маленьких кубиков. И принялась за нарезку лука.

– Лера, не плачь. Я сделал кофе, – подколол меня Макс и отобрал нож из моих рук. – Иди, успокойся и выпей, пока он не остыл.

– Эй, нарезать надо кубиками.

– А я что делаю?

– У тебя соломка.

– Я потом её порублю, – не стал слушать меня Макс.

Я махнула рукой и стала наслаждаться чудонапитком.

– Теперь сюда? – спросил он, показывая на сковороду с беконом.

– Угу, – махнула я рукой.

По кухне разлетелся аромат бекона с обжаренным луком. И, если честно, очень захотелось съесть что-нибудь более серьёзное, чем крекер.

– Ты это здорово придумала, – он довольно орудовал лопаткой по сковороде. – Я уже и забыл, когда последний раз гречку ел.

– Так зачем она здесь лежит в шкафчике?

– Помощница иногда приезжает помогать готовить. Ну, когда я или кто-нибудь другой здесь живёт. Вот, наверное, она себе и варила её.

– Понятно.

– Лера, мы пообедаем, а потом ещё немного поработаем. Поговорим обо всём вечером. Ладно? Просто разговор не на пять минут. А у меня дела кое-какие есть.

– Макс, ты делай, как тебе удобно. Я, вообще, не настаиваю на разговоре.

– Мне хочется, чтобы ты это знала, – он заметно волновался, а я не понимала почему.

Вернувшись в кабинет, я ещё раз просмотрела свои новые записи по проекту и подсказки, которые показал мне Макс. Затем незаметно заглянула в монитор к нему. Он исправлял чей-то бизнес-план.

– Хочешь мне помочь? – спросил, не поворачивая головы.

– А я смогу?

– Почему нет? Редактирование тебе, как минимум, доступно. Это для нового кафе.

– Ты открываешь кафе?

– Сеть. Это уже пятая точка.

– Ничего себе. Я не знала.

– Копала инфу обо мне? – он поднял на меня взгляд.

– Да, – честно ответила я и стыдливо отвела глаза.

– Тогда мои люди хорошо поработали. Раз журналюги не докопались.

– Да, об этой сети нигде нет ни слова.

– Так помогать будешь?

– Да, да, конечно, – спохватилась я, поняв, что никаких разъяснений по этому поводу не последует.

Через час, разложив структуру затрат по полочкам, мы отправились снова на кухню.

– Что же есть так хочется? – Макс, не переставая, открывал и закрывал все шкафчики подряд, как будто от этого появятся продукты.

– Это потому, что ты знаешь, что здесь почти ничего нет.

– Точно. Что делать будем?

– В любом непонятном случае можно напечь блинов. Чай есть, джем тоже. Вроде, пару яиц я видела в холодильнике.

Блины у меня, к сожалению, поднялись только с третьего раза. Но Макс съел и комочки, что вызвало у меня приступ смеха.

– Смеёшься? Человек умирает с голоду, а ей смешно.

– Это ты умираешь? – я легонько толкнула его кулаком по животу. – Мне кажется, что ты достаточно упитан, чтобы за день помереть на блинах и гречке.

Надо отдать ему должное, упитан – это не совсем так, это не про него. У Макса хороший пресс, красивые рельефные руки... Я хотела его ущипнуть за бок, но в этот раз он перехватил мою руку.

– Лера, ты играешь с огнём.

– А ты не умеешь сдерживать свои желания? – язвительно ответила ему.

– Валерия Михайловна, давайте не будем больше обсуждать эту тему. Пока не будем…

Я согласилась. И отошла от него на безопасное расстояние.

– Идём в другую гостиную, – буркнул он и скрылся в дверном проёме.

Макс подождал, пока я хорошо рассмотрю комнату, в которой я ещё не была, и предложил развалиться на огромном диване. Именно развалиться. По-другому тут и не скажешь. Это был мягкий конструктор с подлокотниками, высокими подголовниками, подставками для ног и кучей подушек различного размера.

Удобно устроившись на одном из многочисленных мест, я сказала:

– Макс, ты не обижайся, но в такой позе я легко смогу отрубиться.

– Я не буду против. Я и сам могу заснуть. А что остаётся? Даже камин нельзя зажечь.

Не знаю, как было бы здесь в окружении огня из камина, но сейчас всё выглядело очень уютным. За окном уже еле виднелась розовая полосочка от спрятавшегося до утра солнца, а тени деревьев мягко рисовали незамысловатые рисунки на стенах, напоминая беззаботное детство.

– Лера, я ведь никогда не жил так, как ты.

– В смысле – как я? – Макс сегодня целый день какой-то странный, говорит непонятные вещи.

– Ты не подумай. Это тебе не в укор. Ты только не обижайся. Хорошо?

– Макс, говори понятно, – я ещё ниже опустила спинку дивана.

Не смотрела на Макса, но поняла, что он перебрался на одно место ближе ко мне. И тоже, судя по звуку, опустил почти до упора спинку.

– Я прошу не обижаться на меня. Может, я иногда говорю не совсем так, что хочу сказать.

– Макс, проехали. Если меня что-нибудь заденет, я обязательно тебе об этом скажу.

– Я знаю, – в его голосе уловила улыбку. – Я никогда ни в чём не нуждался. У папы всегда был свой бизнес. Неплохой бизнес. Заправки, торговые центры, салоны красоты. В общем, я думаю, что даже сегодня до конца не знаю, что у него есть в собственности. И какие есть счета за границей. Мама… Мама – кандидат биологических наук. Была…

– Макс…

– Лера, жалеть меня не надо. Я не для этого тебе рассказываю, – он немного повысил голос. – Прости.

– Это ты прости. Я тоже не люблю, когда меня жалеют.

– Просто ты сегодня напомнила мне, что когда-то мама тоже занималась какими-то коровами, быками, – он замолчал.

– Занималась? Почему перестала?

– Ей захотелось заниматься мной. И папой. Она хотела везде успеть. Дом содержала сама в идеальном порядке. Папа всегда предлагал нанять прислугу. Но она отказывалась. Ей очень нравилось это делать для нас. Я учился в школе. Воспринимал это, как должное. Нет, я ценил это. Но, по-своему. Не знал, что может быть по-другому. Знаешь, у меня с мамой всегда были очень близкие отношения. Не с папой. С мамой. Я даже это никому в школе не говорил. Боялся, что засмеют. Это её тепло… Оно и сейчас иногда посещает меня. Я говорю странные вещи, но это так.

– Я понимаю, о чём ты. Моего папы не стало, когда я училась в восьмом классе. Но я тоже иногда чувствую что-то подобное, что и ты. Макс?

– Прости, Лера, я не знал. Сочувствую. Моей мамы не стало, когда мне было семнадцать. Я учился в одиннадцатом классе.

– Спасибо. Но я в хороших отношениях с мамой и тётей, – я осторожно спросила. – Поэтому ты не стал поступать в универ после школы?

– Нет, не только поэтому.

Теперь Макс замолчал надолго. В комнате совсем стемнело. Даже контуры вещей было трудно различить. Скорее всего, небо было затянуто тучами, а фонари во дворе не работали.

В округе стояла тишина, поэтому снаружи дома было слышно, как поскрипывают от ветра ворота и шелестят листья.

– Лера, я ни за что бы в жизни тебе этого не рассказал. Ну, может, потом… Ты поймёшь, почему я это хочу сделать. Когда всё узнаешь… Ты понимаешь, что у меня было в детстве всё, чего бы я ни пожелал, – он волновался и перескакивал в своём рассказе с одного на другое. – Может, другой подросток и воспользовался бы этим, но моя мама была настороже. У неё было много друзей с института, которые жили, как ты понимаешь, занимаясь своими коровами, не совсем в достатке. Я бы сказал, что эти люди не жили, а выживали. Мне и сейчас трудно понять, как это, например, ждать неделю зарплату. Но на примерах этих образованных людей понимал, что не всегда всё в силах людей. Иногда, действительно, обстоятельства держат. Лера, ты чего молчишь?

– Я внимательно слушаю, – было очевидно, что рассказ даётся ему тяжело.

– Ты уже обиделась на меня? Думаешь, что это я тебе напоминаю специально о твоём положении? – да, он точно первый раз рассказывает такое.

– Нет, что ты, Максим. Пока всё, что ты говоришь, я понимаю. В конце концов, ты же не виноват, что родился в богатой семье, – попыталась его поддержать.

Да, ситуация. Мы в прошлом месяце с Женькой не знали, что купить, чтобы хватило продуктов на весь месяц, а теперь я утешаю его, почти самого богатого и успешного человека города.

Он рассмеялся.

– Умеешь ты подобрать слова. Хочу взять тебя к себе на работу.

– Мы тогда поубиваем с тобой друг друга, – засмеялась я в ответ.

Макс замолчал. Потом вздохнул и тихо проговорил:

– Я не хочу больше с тобой воевать.

Я тоже по его примеру промолчала в ответ. Щёки мои залились краской. Хорошо, что здесь стоит кромешная тьма.

– Обстоятельства держат, Макс. И из них очень трудно выбраться.

– Но, возможно. И у тебя это прекрасно получается. Ты только пока сама этого не осознаёшь. Я за последние дни проанализировал всё, что ты успела сделать после школы. Иногда, действительно, видно, что у человека много ресурсов. Надо только помощь разглядеть возле себя. И всё получится.

– У тебя есть такие примеры?

– Да, Лёха. Мы в армии с ним познакомились. Был случай, что он вступился за меня. Он даже из-за меня сидел на губе.

– Так видел, наверно, что ты не из простых? Рассчитывал на что-то, – предположила я.

– Нет. Конечно, передачи мне передавали регулярно. Но никто не знал, кто я. Папа знал, что, если он вмешается, то меня больше никогда не увидит. Лёха думал, что я из «зажиточной» семьи, не более того. А потом, когда наступил дембель, я предложил ему работу. До армии запустил одно дело. И оно выгорело.

– Ты зачем вообще пошёл служить? Кстати, по твоему Лёхе не скажешь, что он в чём-то нуждался. Мажор самый что ни на есть настоящий, – обозвала я его, вспомнив про Женьку.

– Это видимость у него такая. Он, на самом деле, многим помогает, – Макс пытался меня убедить, и снова в его голосе послышалось волнение. – В армию ушёл – не хотел за своё образование быть обязанным папе.

– Но сейчас, я понимаю, что ты с ним в более-менее нормальных отношениях?

– Да, в более-менее нормальных. Я простил его, – я не стала уточнять за что. – У нас установлены границы. Он не нарушает их. И мы мирно существуем.

– Всё так серьёзно? – я услышала, как Макс перебрался ещё ближе ко мне.

Так, диван на восемь персон. Ещё два телодвижения, и он будет рядом со мной. От этой мысли почему-то заколотилось бешено сердце. Попыталась выровнять дыхание, но это получилось у меня плохо.

– Лера, тебе душно? Могу открыть окно, – предложил Макс.

– Нормально. Я просто переживаю из-за нашего разговора.

– Ааа, – протянул Макс. – Я тоже. Переживаю.

– Так ты, говоришь, бывал в гостях у разных людей? – быстро перевела тему разговора.

– Да, мама меня научила разбираться в людях. Я понял, что деньги не всегда всё решают. И видел много чудесных превращений, когда семьи решали свои денежные и квартирные проблемы. И моя мама научила меня помогать.

– А что папа? Он разделял вашу позицию? – наверное, у Макса и его мамы были какие-то нелады с его отцом.

Отсюда и все проблемы. Ему хотелось быть с отцом, а у него было другое мнение насчёт жизни других людей.

– Не совсем разделял. Но и не препятствовал. Но он всё время находился как бы в стороне. Отдельно от нас.

Я пыталась понять, что хочет этим сказать Макс. Поэтому молчала. И резко подскочила, когда он перелёг сразу на соседнее место возле меня.

– Не против? Не бойся, я ничего тебе не сделаю.

Я слышала, как Макс тяжело дышит. И сама глубоко вдыхала его запах. Тонкий и свежий аромат, наверняка, очень дорогой туалетной воды.

– Я с отцом никогда не был близок. Понятно, он очень много работал. Мы абсолютно ни в чём не нуждались.

Он очень долго рассказывал про своё детство. Про маму – красивую и добрую женщину. Про то, как папа иногда неделями и месяцами не появлялся дома.

– Я всегда хотел задать маме вопрос. Зачем ты его терпишь? Он же ничего не ценит. Никому не помогает. Она отвечала, что любит его. Я говорил, что чувства должны быть ответными. А она спорила со мной, мол, он тоже любит нас. По-своему. А потом… Однажды вечером он привёл в дом её. Пояснил, что ей нужна помощь. А мама не смогла отказать.