Текст книги "Он целует нежно (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12

– Проходи, что застыла в дверях? – ледяным голосом проговорил он.

– Мирон, что с моей бабушкой?

Я подошла к нему и заглянула в глаза. Он взял меня за плечи, но тут же отпустил.

– Присядь, Ксюша, пожалуйста. У тебя кровь. Ты это видела?

– Прости. Я сейчас уберу.

– Не стоит. Горничная сама уберёт. Я ей сегодня же позвоню, – рассуждает он будничным тоном. – Ты как выбралась из дома?

У него есть горничная? Это что-то новенькое. Я вздыхаю.

– Через маленькое окно в подвале. Мирон, а почему дверь оказалась закрыта?

– Я боялся, что ты станешь волноваться, – он хотел что-то ещё сказать, но было видно, что передумал.

– Мирон…

Его спокойствие меня выводило из себя. Он и раньше таким был. Но сегодня будто делает это нарочно.

– Бабушка в больнице. Ты только не волнуйся. У неё случился сердечный приступ, – снова этот будничный тон, который выводит меня из себя.

Неужели он ничего не понимает.

– Это я во всём виновата, – слёзы заструились по моим щекам. – Мне надо было ехать вместе с тобой. Представляю, что она подумала, когда ты приехал за моими вещами.

– Не выдумывай лишнего, – он зло бросил в ответ.

– Где мой телефон?

Теперь я была почему–то уверена, что он у Мирона.

– Я забрал его, потому что пока ты принимала душ, позвонили из больницы. Не хотел, чтобы ты переживала. Ведь пока ничего достоверно не известно.

Я безвольно опустилась на стул.

– Всё равно. Это я виновата. Не стоило мне уезжать вчера. Мирон, ты должен был меня предупредить, куда мы едем! – я впервые повысила на него голос.

– Что за тон? Ты моя невеста! Я не должен отчитываться по таким мелочам.

– Прекрасно, – я здорово вспылила, – тебе больше и не придётся этого делать. Я не выйду за тебя, Мирон, – прокричала на эмоциях и закрыла лицо ладонями.

Не знаю, сколько времени мы провели в тишине, но когда я на него посмотрела, то увидела, что он как–то изменился в лице. Сильно нахмурился и взгляд его потемнел. И ещё появилось что–то такое, с чем мне не хотелось бы сталкиваться.

Он неожиданно опустился передо мной на одно колено и провёл пальцем по тому месту на ноге, где не переставала сочиться кровь.

– Ксюша, надо срочно обработать рану. Похоже, что у тебя очень глубокая царапина.

– Мирон, ты не слышишь, о чём я говорю? – прошептала я в отчаянии.

– Вот такой ты мне нравишься больше. Тихой и послушной. Не хочешь – не выходи. Собирайся, вещи твои я сейчас принесу. Они в машине, – медленно говорил он незнакомым голосом. – В ванной найдёшь антисептик. Ах да. Вот твой телефон.

Он достал из внутреннего кармана пиджака мой мобильник и притянул его мне, не вставая с колена. Я забрала его дрожащими пальцами.

– Я закрыл дверь, чтобы ты не наделала глупостей. Телефон мне тоже пришлось забрать.

– Не вижу здесь логики.

Он поднялся и отряхнул своё колено. Хотя этого не требовалось – в его доме царила просто стерильная чистота.

– Ксюша, что здесь непонятного? Ты принимаешь душ. Звонят из больницы. Я забираю телефон, чтобы тебя больше не беспокоили. И закрываю двери, чтобы ты могла отдохнуть после тяжёлой ночи. Набраться сил для следующей, – он улыбается.

– У нас не будет ещё одной ночи, – перебиваю его. – Ты что, совсем не слышишь меня?

– Ну да. Не будет, Ксюша, такой ночи. Ты, главное, не волнуйся. Собирайся. Я сейчас принесу одежду. Кстати, – он снова заулыбался, – тебе к лицу мои вещи.

Я резко встаю и почти бегом покидаю гостиную. Поднимаюсь в спальню, бросаю мобильник на кровать, нахожу в шкафу полотенце и быстро вытираю кровь.

Да, вот это ссадина. Тут, наверное, швы надо накладывать. Вытаскиваю несколько шипов от роз и одновременно пытаюсь справиться с кровотечением.

Вспоминаю про ванну и антисептик. Но тут же останавливаюсь и хватаю мобильник.

Набираю бабушку, но металлический голос сообщает, что абонент выключен. Слёзы тут же снова набегают на глаза. С ней случилась беда, я это чувствую. Просто мне было ночью так плохо, что я забыла про неё.

Я не понимаю, что происходит, но знаю, что мне больше нельзя оставаться с Мироном наедине.

Снимаю чехол. Так и думала. Открытка исчезла. Пробегаю по номерам. У меня вообще нет входящих звонков сегодня.

– Ты почему ещё не готова? – слышу за спиной хриплый голос.

Быстро надеваю чехол обратно, пока он не видит, и поворачиваюсь к нему, стараясь скрыть волнение в своих глазах. Если честно, то я не знаю, зачем я это делаю. Лучше поговорить с ним начистоту, но что–то меня останавливает.

– Я быстро, Мирон.

– Буду тебя ждать внизу. В сумке есть всё необходимое для тебя, – смотрит на меня заинтересованным взглядом. – Ксюша, у тебя всё в порядке?

– Всё хорошо, Мирон.

– Переживаешь из-за бабушки?

– Она сильная, со всем справится.

– Ну да, – он разворачивается и медленно уходит.

– Мирон! – кричу я в спину.

– Я слушаю, – он тут же остановился.

Но не спешит повернуться ко мне.

– В моём телефоне нет входящих сегодня, – твёрдым голосом обвиняю его, пока он стоит ко мне спиной.

– Я их удалил, – пожимает плечами.

И уходит, дав понять, что продолжения разговора и причин, почему он так сделал, не будет.

Быстро потрошу огромную сумку в поисках своей одежды. Но её там нет. Точнее одежда есть, но не моя.

Она полностью новая. С иголочки. Шикарные брючные костюмы, дорогие платья. Много нижнего белья, косметика, колготы и всякая дребедень, которой я ни разу не пользовалась в своей жизни. Типа силиконовых щёток и масок для лица из рекламы.

Времени на раздумья нет. Надеваю первый попавшийся брючный костюм чёрного цвета. Чтобы кровь не была видна… и быстро спускаюсь вниз.

– Тебе идёт, – довольным тоном заявляет он.

Я без слов натягиваю свою обувь и выдыхаю. Как будто эта частичка связывает меня с домом и бабушкой.

– Обувь без тебя сложно подобрать, – комментирует он каждое моё движение.

– Это и не нужно. Мирон, ты забыл, о чём я тебе сказала?

– Ну да. Поехали, Ксюша. Мы опаздываем.

Глава 13

– Почему меня не пускают к ней, – я раскачиваюсь из стороны в сторону и громко плачу.

– Потому что она в реанимации, Ксюша, – Мирон гладит меня по плечу. – Тобой тоже сейчас займутся врачи.

– Мирон, она же поправится? Да? Это же хорошая больница?

– Самая лучшая, Ксюша. Я сделаю всё, что в моих силах.

Ко мне подошла женщина в нежно-зелёном костюме и попросила пройти с ней. Я сначала попыталась отказаться, но Мирон настоял:

– Давай, Ксюша. Надо слушаться, а то больше сюда не приедем.

Я не совсем в тот момент поняла, что он имел в виду. Но решила, что так будет лучше. Возможно, я смогу эту красивую женщину уговорить провести меня к бабушке.

Мы прошли с ней по длинному коридору и поднялись на второй этаж. Женщина-доктор открыла дверь в кабинет и пригласила меня войти.

– Присаживайся, Ксения, – она села за свой стол. – Я – гинеколог. Меня зовут Марья Фёдоровна. Фамилия – Сушинская.

– Гинеколог? Ах да… Это же Мирон попросил вас…

– Попросил осмотреть тебя. Ты же ночью первый раз была с мужчиной? Ксения, присядь на кушетку, пожалуйста, – ласково попросила она.

Я послушалась. И опустила голову на свои ладони, на которые снова закапали горькие слёзы.

Марья Фёдоровна встала и подошла ко мне. Присела рядом и взяла за руку:

– Поверь мне, девочка, я совсем тебе не враг. Помогу тебе разобраться. Насколько это возможно, конечно.

– Это трудно сделать. Поверить кому-то ещё. Особенно теперь, когда моя бабушка заболела. Ведь у меня больше никого нет из родных.

– Я так и подумала.

Я взглянула на неё с удивлением. Она ничего больше не успела пояснить, потому что у неё зазвонил телефон.

– Да, не волнуйтесь, пожалуйста. У Ксении всё в порядке. Через полчасика она спустится вниз.

– Мирон? – я нахмурилась.

Она утвердительно закивала головой.

– Вот что, Ксения. Я сегодня не буду тебя осматривать. Ты в таком состоянии... Только, прошу, не выдай меня. Ты же, наверное, в курсе, как проходит осмотр?

Теперь я закивала в ответ.

– Вот и хорошо. И с ним веди себя сдержанно. Он просил, чтобы я дала тебе успокоительное какое-нибудь. Но я вижу, что ты в норме. Это лишнее. В общем, скажешь, что я тебя осмотрела. Тебя что-то беспокоит в данный момент? Боли, кровотечение?

– Нет, всё в порядке. Честно, я не вру.

– Когда следующие критические дни?

– Через три дня.

Марья Фёдоровна погладила меня по голове:

– Вот и замечательно. После них придёшь, подберём тебе контрацептивы.

– Мне это больше не понадобится, – недовольно буркнула я в ответ.

– Ну и отлично. Приходи тогда просто на осмотр, посмотрим, как идут у тебя дела, – она потянулась за блокнотом. – Говори, как бабушку зовут. Попробую узнать для тебя подробности.

– Правда?

– Правда, – спокойно ответила она. – Только, прошу, Ксения, об этом никому ни слова. Ни Мирону, никому. Понимаешь? На такие осмотры, как сегодня, меня вызывают серьёзные люди. Они ни с чем не посчитаются. И отказаться нельзя. Отправят работать в поликлинику. Или вообще за город. Если чего не хуже. А здесь людям тоже нужна помощь.

– Не волнуйтесь, Марья Фёдоровна. Я, кажется, начинаю понимать, как мы с бабушкой ошиблись. Я, конечно, вас не выдам. Спасибо большое. И на приём к вам обязательно приду. Только пока не смогу вас отблагодарить за вашу доброту.

– Не страшно. Буду рада помочь тебе. Теперь вытирай слёзы. И не показывай ему свою слабость. Говори, как зовут бабушку.

– Марья Фёдоровна, тут ещё кое-что, – я подтянула брюки до колена.

Доктор нахмурилась, но тут же взяла себя в руки:

– Сейчас всё обработаем. Глубокая рана, хорошо бы зашить. Но не хочется тебе сегодня обезболивающее колоть. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Через двадцать минут я вернулась к Мирону. Он разговаривал с каким-то врачом. Хотела подбежать и расспросить о бабушке, но вовремя сдержалась. Как меня научила Марья Фёдоровна.

Когда он меня, наконец, заметил, то сразу заулыбался:

– Ксюша, сразу видно, доктор тебя подлечил. Даже лицо посветлело. Как прошёл осмотр?

– Спасибо, хорошо.

– Таблеточку дали?

– Не волнуйся, в этом месяце мне беременность не грозит.

Мирон просто расплылся в довольной улыбке:

– Ты права, дети нам с тобой ни к чему пока. Вообще, я имел в виду успокоительное. Но уже вижу, что доктор выбрал правильное лечение.

– Мирон, – не удержалась я. – Я хочу сделать перерыв в наших отношениях. Понимаешь?

– Ну да. Как скажешь, Ксюша. Идём?

– Куда? – спокойствие снова начинало меня покидать.

– Поговорим с лечащим врачом твоей бабушки.

– Правда? Спасибо, Мирон, – я радостно бросилась ему на грудь.

Он тут же, как в старые добрые времена, обнял меня и поцеловал в макушку. Мне снова стало неудобно. Он столько делает для меня.

В этот раз на лифте мы поднялись на третий этаж. И долго шли по коридорам и больничным проходам, пока не попали в кабинет к руководству больницы.

– Проходите, присаживайтесь. Сразу хочу вас успокоить, шанс есть. Маленький, но есть, – серьёзный дядечка выглядел довольным.

Я впервые за последние сутки глубоко вздохнула. До этого как будто что–то мешало в груди.

– Отлично, – Мирон радостно меня обнял. – Говорите, как нам использовать этот шанс?

– Нужна операция. Вот, – он протянул нам листок, вырванный из ежедневника. – Это ещё не вся сумма. После операции потребуется восстановление.

Мирон, не выпуская меня из рук, взял этот листок.

– Ого, – присвистнул он.

Я посмотрела на цифры и у меня перед глазами поплыла стена.

Я старалась удержать картинку перед глазами, как учила меня сегодня Марья Фёдоровна, когда перевязывала ссадину.

У меня получилось. Я даже смогла соотнести написанные цифры с имеющимися у меня возможностями.

Выходило так, что, даже продав свою квартиру, мне придётся ещё где-то найти такую же сумму. Если не больше.

Глава 14

Застилающая глаза пелена становится гуще. Стена передо мной медленно чернеет, и я проваливаюсь в темноту.

Через какое-то время просыпаюсь от громких голосов. Я лежу на кушетке. Ноги мои приподняты, под ними лежит валик. Моё лицо мокрое. Дотрагиваюсь до него руками – неприятный запах разносится по кабинету.

Мне показалось, или Мирон громко смеялся. И снова тишина.

– Я сейчас посмотрю, как она, – слышу я голос дядечки, который позвал нас в свой кабинет.

И реальность тяжёлым грузом снова наваливается на меня. Моя любимая ба…

– Так-так, милочка. Напугали вы нас, – дядечка нащупывает мой пульс. – Как чувствуете себя?

– Где Мирон? – у меня сильно кружится голова, поэтому я боюсь даже повернуться.

– Я здесь, Ксюша.

Он садится рядом и берёт меня за руку. Я сжимаю её и стараюсь не заплакать:

– Мирон, неужели это конец?

– Нет, милая. Всё только начинается. Пока ты отдыхала, я обзвонил друзей.

– Да? Они помогут мне быстро продать квартиру? Но мне ещё надо. Я всё отдам, устроюсь на несколько работ. Я отработаю.

– Мы возьмём кредит.

– Кредит? Мы?

Мирон ласково провёл по моей руке своим пальцем:

– Мы, милая. Нам надо срочно зарегистрировать свой брак. У меня есть один знакомый. Он управляющий в одном большом банке. Но мы с тобой должны состоять в браке. Тогда нам одобрят кредит. И не волнуйся: насчёт твоей квартиры я уже договорился.

Я закрыла глаза. Что бы на это сказала бабушка?

– Какие гарантии вы даёте после операции? – услышала я вопрос Мирона.

– Нуу… сто процентов вам, конечно, никто не даст. Но, учитывая возраст и хронические заболевания, процентов шестьдесят можно прогнозировать.

Но моя бабушка всегда следила за своим здоровьем. Не помню, чтобы она особенно жаловалась на какие-то недомогания. Но я молчу. Пока не знаю, как мне принять предложение Мирона.

Моя душа активно протестует против такого поступка. Я прислушиваюсь к себе и думаю. Думаю о том, что можно сделать в этой ситуации.

– Так что, Ксюша, правда, хороший вариант я придумал? – он, абсолютно не стесняясь постороннего, проводит ладонью по моему бедру.

– Я подумаю, – бросаю ему в ответ, не открывая глаз.

Мирон убирает руку и так резко встаёт, что кушетка начинает шататься:

– Думай, – громко говорит он. – Я буду внизу. Отойдёшь – приходи. Расскажешь мне, что ты решила.

Слышу, как он хлопает дверью. Но меня почему–то это не волнует. Я вообще спокойная–преспокойная. Странно всё это. Всё плывёт перед глазами. Кажется, я снова проваливаюсь в сон.

В следующий раз меня уже кто–то будит.

– Просыпайтесь, мне надо уходить. И вам пора, – тянет меня за руку хозяин кабинета.

– Где Мирон? Сколько я проспала?

– Мирон вас уже два часа ждёт внизу.

– Спасибо.

Я поднимаюсь, всё ещё пытаясь справится с головокружением. Но в это раз боль в груди чувствуется острее. Гораздо острее. Что это такое было со мной? Приступ какой–то. Это, наверное, шок.

Вспоминаю наш разговор с Мироном и с ужасом закрываю рот ладонью. Не прощаясь, выбегаю в коридор и несусь к лифтам.

Подумаешь, замуж. Убудет что ли меня. Тем более что всё уже произошло. Всегда смогу развестись. Зато бабушка будет жить. Рассчитаюсь с Мироном, и подам на развод.

– Мирон!

Он стоял у окна и что-то листал в своём мобильнике. И делал вид, что меня не замечает. Или обиделся?

– Выспалась? – равнодушно спросил он, когда я подошла вплотную к нему.

– Голова немного кружится.

Он не прикасается ко мне. И это странно. Обычно он себя так не ведёт.

– Тебе вкололи успокоительное. Сушинская, наверное, пожалела для тебя лишнюю таблеточку.

Я не отвечаю ему, не хочу выдать доктора. Мы долго стоим в тишине. Он не начинает первым разговор. И я решаюсь:

– Понятно, значит, успокоительное. Мирон, твоё предложение ещё в силе?

– Какое? – он выгибает одну бровь.

– Меня интересует операция для бабушки.

– Хм… а я тебя, значит, не интересую?

– Ты… ты тоже интересуешь, – запоздало отвечаю и краснею.

А душа в это время рвётся на части. Хоть бы нашёлся какой-нибудь выход, чтобы мне не пришлось выходить замуж за Мирона.

– Поэтому ты так боишься ко мне прикасаться?

– Я просто не привыкла ещё, – неуверенно вру ему.

Мне не понравилось то, что было между нами. Мне не нравится, как он ко мне прикасается.

– Я уже отменил все договорённости, Ксюша. Тебя долго не было. Я решил, что ты передумала.

– Я же была в отключке, – кричу на него не в силах сдержаться. – Ты же сам подтвердил, что мне дали успокоительное.

– Потише можно. На нас смотрят. Я не собираюсь перед тобой унижаться.

Он прячет телефон в карман и быстрым шагом направляется в сторону выхода. Я догоняю его и обхватываю за талию. Он грубо отталкивает меня и выходит на улицу.

Я несколько минут стою и смотрю, как он что–то покупает в больничном ларьке, а потом направляется к машине.

Выбегаю и бросаюсь на колени. Обхватываю его ноги и реву:

– Мирон, пожалуйста, помоги. Я на всё готова.

Он тянет меня за плечи, заставляя подняться:

– Сейчас едем в салон, забираем твоё платье, – чётким голосом говорит он. – Я тебя отвожу в салон красоты. В это время сам разбираюсь с регистратором.

– Мирон? Сегодня?

Слёзы снова капают из глаз. Так скоро, я думала, что у меня ещё есть целый месяц. Я, возможно, что–нибудь придумала бы.

– Или сегодня, или никогда, – мне кажется, что Мирон это произносит зловеще и торжествующе.

Он подходит к машине и открывает пассажирскую дверь:

– Ты едешь?

– Да, – покорно забираюсь на сидение и пристёгиваю ремень.

***

– Можно?

– Ты? – мои глаза от удивления медленно ползут на лоб.

Он садится рядом со мной на скамейку. Я непроизвольно дотрагиваюсь до его лба, провожу пальцами по синякам под глазами:

– Ты в порядке?

– В полном, – незнакомец снова улыбается своей лучшей улыбкой на земле.

Я смотрю на него. И не понимаю: что я вчера сделала не так. В голове вращаются мысли, что вот оно, решение, совсем рядом, но ухватить и удержать его не могу.

– Как ты нашёл меня?

Я почему-то уверена, что наша встреча не случайна. Он искал меня.

– Это было совсем не трудно, Ксю. А ты, я смотрю, успела пострадать не хуже моего за последние двое суток.

– Успела, – пытаюсь скрыть печаль в своём голосе.

Мне не хочется почему–то у него вызывать жалость. Рядом с такими мужчинами хочется быть счастливыми и желанными. Он, в свою очередь, внимательно меня разглядывает. Пробегается глазами по моим ссадинам, по оставленным Мироном ночным синякам на руках, царапинах…

– Ты только ничего не подумай… меня никто не бил, – запинаясь, оправдываюсь я. – У меня просто кожа такая.

– Нежная, – он ласково улыбается мне.

Мирон по праву воспользовался своей брачной ночью на полную катушку. Он так любит, это его ритм. Сегодня, сидя в парке, спрятавшись от внезапной жары, я много прочитала о таких отношениях. Мне надо работать над собой.

Незнакомец внимательно осматривает моё лицо. Один его взгляд может исцелить синяки и ссадины. В нём столько нежности и тепла. Как и позавчера. Я невольно вспоминаю его руки под топиком… и вздрагиваю. Как будто холодный ветер прошёлся по моей коже.

Он вместе со мной наблюдает как быстро множатся мурашки по разгорячённому на солнце телу. Дотрагивается до моей руки, гладит, находит мои пальцы…

Я закрываю глаза. Я ловлю эмоции, его неповторимый запах. И внезапно чувствую боль на своём безымянном пальце.

– Это что такое?

Глава 15

Незнакомец больно тянет за моё обручальное кольцо. Я ещё крепче жмурюсь и выдёргиваю свою ладонь.

– Ксю, я спрашиваю, что это такое?

– Я вчера вышла замуж.

Приоткрываю один глаз и натыкаюсь на его дикий взгляд:

– И платье белое было?

– Белое, – отвечаю ему невпопад.

Незнакомец приходит в ярость, а я снова боюсь. Не думала, что он может так себя вести. Как мой муж – Мирон.

Я молча встаю и прощаюсь.

– Прости, – он взъерошивает свои волосы. – Сядь, пожалуйста, обратно. Рассказывай.

– Что рассказывать?

Я не понимаю, что он хочет от меня. Да, мне он нравится. Но у нас у каждого своя жизнь.

Я снова сажусь рядом с ним.

– Всё по порядку рассказывай. Почему перенесли свадьбу? – срывает ветку и ломает её на мелкие кусочки. – Млин.

Он встаёт и начинает нервно расхаживать перед моим носом.

– У тебя что-то случилось? – догадываюсь я.

– Случилось, – орёт он на весь парк. – Ты же позавчера целоваться даже не умела!

– Не умела… Но ты показал.

– Понравилось?

Я смотрю на него и не понимаю. Он сейчас шутит?

– Думаю, да, Ксю. Тебе понравилось. И сейчас тебе нравится, посмотри, как реагирует твоя кожа на меня.

– Я… прости. Мне не стоило… Просто всё так неожиданно произошло, – я немного перевела дух. – Я волновалась. Думала о тебе. Как ты там, отпустили ли тебя.

– Спасибо, Ксю. Я не нуждаюсь в помощи. Но всё равно мне приятно это слышать именно от тебя. Ладно, прости ещё раз. Ксения, ну очевидно же, ты не выглядишь счастливой.

– Потому что бабушка в больнице.

– Что случилось с ней? Почему вы решили поторопиться со свадьбой?

Я замолчала. Не знаю, стоит ли ему теперь говорить правду. Вдруг он разозлится и захочет вмешаться в мои дела.

Я не хочу так рисковать. Минуту назад увидела, каков он в гневе. А Мирон как раз сейчас договаривается насчёт операции.

Да и поздно уже что-то менять. Квартиру с утра переоформили. А брак вчера зарегистрировали.

– Ксения, признайся, ты не любишь его.

– Не люблю, – под его пронизывающим взглядом отпираться было бесполезно. – Я… только вчера это поняла.

– Тогда что произошло? Почему ты согласилась?

– Бабушка попросила, – соврала я. – Она заболела.

– Неожиданно заболела? – он прищурил глаза. – Пирогов напекла и заболела.

– Да, – я согласилась с его утверждениями и уверенно добавила: – Бабушка в больнице попросила нас поторопиться. Ей очень плохо… Я не смогла отказать. Да и всё давно уже решено было. Мы же готовились. Только пришлось без гостей расписываться.

– Допустим, – холодно произнёс он. – Дальше что?

Я с надеждой смотрю на него.

Так же, как вчера на Мирона, когда он сам предложил поговорить. Только говорил он один. Объяснял мне, что позвал на торжество очень влиятельных и уважаемых людей. И неужели я думала, что он позволит его опозорить, отменив нашу свадьбу. Разговора не получилось. Зато я поняла, что Мирона удовлетворила наша досрочная регистрация.

А сейчас я хочу, чтобы меня больше не расспрашивали ни о чём. Я не могу рисковать здоровьем бабушки. Если Мирон даже просто узнает, что я говорила с незнакомым мужчиной, то мне несдобровать.

А если узнает, о чём говорили … боюсь, что последствия для меня и бабушки окажутся губительными в прямом смысле слова.

– Мне пора. Я сегодня хочу попасть в больницу. Мирон с утра уже там. Встречается с важными людьми, чтобы договориться об операции.

– Тогда ты почему не с ним?

Какой он всё-таки дотошный.

– Он просил, чтобы я отдохнула. И привела себя в порядок.

Я почти не соврала. Мирон не любит появляться со мной на людях, когда я плохо выгляжу.

Я согласилась с ним. За эти два дня произошло столько событий. Мне просто необходимо было собрать свои мысли в кучу. Я не смогу помочь бабушке, если буду постоянно распускать нюни.

– Я опоздал всего на день, – мрачным голосом заявил незнакомец.

Я вздрогнула:

– На два.

– Даже так? Впрочем, неудивительно. Глеб мне рассказал, как он с тобой обращается. Чувствовал, наверное, что может потерять.

– Вы с Глебом ничего не знаете о нас. Он помог нам…

– Мне достаточно того, что я вижу, Ксения. И Глебу я верю, как себе.

Он больше не называл меня Ксю. Почему–то меня это сильно расстроило. Порвалась какая-то невидимая ниточка между нами.

– Послушай, – он присел рядом со мной на корточки и положил ладони мне на колени, – если у тебя проблемы или, например, деньги нужны бабушке, я помогу. Ты не обязана делать то, чего не хочешь делать. Даже если он и помог в чём–то очень твоей семье.

На миг в моей голове мелькнула мысль – а что если? Нет, тут же я спустила себя на землю. Нельзя, я теперь полностью завишу от Мирона.

Жилья у меня своего больше нет. Мирон оформил кредит на операцию. Нужно рассчитываться с людьми. Чем мне сможет помочь незнакомец?

Может, всё-таки уточнить у него самого, раз он так настаивает? Насколько он сможет помочь? Кто меня и бабушку после операции приютит к себе?

Нет, о том, что я продала квартиру, ему ни в коем случае нельзя говорить. Что–то мне подсказывает, что он пойдёт разбираться с этим. А бабушке нужна срочная помощь. Нельзя откладывать операцию.

– Ксения, – он сильно сжал мои колени, – всё произошло позавчера, после нашей встречи, правильно?

Я молча кивнула. Главное, не расплакаться, а то он всё поймёт.

Он немного ослабил хватку, нежно провёл пальцами по ноге:

– Ты как? Тебе было очень плохо?

– Всё в порядке. Спасибо.

Стараюсь быть немногословной. Пытаюсь сосредоточиться на его пальцах. Запомнить, как это бархатно, когда он касается меня.

Наверное, это последняя наша с ним встреча.

– Он принуждал тебя, Ксения?

– Нет.

– Не слышу радости в твоём голосе, – он встаёт и отходит на пару шагов.

Я вижу, как он опять злится и сжимает кулаки. А на моём телефоне высвечивается "Мирон".