Текст книги "Он целует нежно (СИ)"
Автор книги: Ася Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 8
Мирон окинул меня недовольным взглядом и жестом пригласил сесть в машину. Я не стала оправдываться, почему опоздала. Но улыбнуться попыталась. В ответ лишь услышала ворчание и раздражённое фырканье.
Убедившись, что я пристегнулась, Мирон завёл двигатель, и мы успешно покинули двор.
На секунду подняв голову на наши окна, я заметила, что бабушка быстро меня перекрестила. Или нас… Ей виднее.
– Куда мы едем, – поинтересовалась я, когда увидела, что машина не свернула там, где это обычно делает. – Ты хочешь заехать в магазин?
– Нет, Ксюша. Мы едем в мой загородный дом.
– Ты никогда о нём не рассказывал мне.
– Не представлялось случая рассказать и показать. А вот сегодня хороший повод есть.
Я не понимала: он в нормальном настроении или моё наказание ещё впереди.
Но на всякий случай решила сообщить:
– Я бы хотела сегодня с тобой поговорить. Если ты не против, конечно.
Мирон с удивлением посмотрел на меня:
– Что-то серьёзное?
– Наверное, – неуверенно ответила я. – Вообще, да. Серьёзное. Это касается наших с тобой отношений.
Он снова посмотрел на меня. Не уверена, что теперь это было удивление. Скорее недовольство.
Мирон в последнее время почти всегда мной недоволен. И это ещё один повод поставить наши отношения на паузу.
Под его взглядом я поёжилась. Мне стало неуютно и тоскливо. Очень тоскливо. И захотелось домой, к моей ба под крылышко.
– Мы поговорим. Я думаю, что у тебя сегодня будет много вопросов.
Он улыбнулся, но мне не стало легче. Настроение было хуже некуда. Хоть волком вой.
Я достала из бардачка наушники. Хотелось успокоиться, но никак не получалось.
– Можешь включить то, что тебе нравится.
Контроль во всём с его стороны. Ага, я сейчас включу что–нибудь из своего репертуара и буду битый час слушать о том, какая музыка плохая, а какая – полезна для мозгов. Нет уж.
Я вставила наушники в уши и отвернулась к окну. Старалась сосредоточиться на дороге, на проносящихся мимо домах в глухих деревушках, полях и закате, который медленно, но верно завершал этот непонятный для меня день.
Но заниматься медитацией мне пришлось недолго. Мы съехали с главной дороги. Дальше наш путь продолжился по ухабам и болотам.
В какой–то момент я даже решила, что мы застряли. Нет, показалось, Мирон всего лишь притормозил, чтобы не заляпать машину. Проехал аккуратно огромную лужу и снова набрал скорость.
Вскоре показались загородные домики. Вполне себе так приличные. Почти возле каждого – стояли припаркованные машины. У одного такого высокого забора остановились и мы.
Мирон успел обежать машину и подать мне руку, пока я решала, как себя с ним вести.
Он даже потрепал меня ласково по щеке. Мне стало стыдно, что я за его спиной решила устанавливать свои правила. Во всяком случае, он заслуживал, чтобы ему говорили правду.
Поцелуй с незнакомцем остался далеко. И сейчас рядом с Мироном сегодняшнее приключение казалось несерьёзным и незначительным событием.
Но поговорить всё равно придётся. Возможно, мы поторопились со свадьбой. Ну как ему об этом сказать…
– Ксюша, что–то случилось? Ты плохо себя чувствуешь? – его голос снова стал ласковым.
– Всё хорошо, Мирон.
– Тогда проходи. Обживайся.
Я нервно оглянулась на калитку.
– Мы приехали с ночёвкой?
– А ты предпочитаешь ночью возвращаться домой по этим ямам?
– Я…
– Ксюша, звони бабушке. Предупреди, что приедешь завтра поздно вечером.
Я не маленькая. Понимаю, зачем он сюда меня привёз. И ещё вчера была бы совсем не против такого дела. Но вот именно сегодня совсем никак. В голове беспорядок, а в чувствах сплошные сомнения.
– Ты обижаешься на меня, потому что я сегодня накричал на тебя?
– Нет, вовсе нет, – сказала я почти правду. – Мирон, нам надо поговорить.
– Отлично. Я не против, Ксюша. Только бабушке позвони, пожалуйста.
Походу выбора мне не оставили. Ладно, разберёмся на месте.
– А почему завтра поздно вечером? – переспросила я Мирона, открывая контакты, но ответа не получила.
Он скрылся в доме за массивной дверью. А я услышала голос бабули. Быстро ей объяснила, что к чему. И отключилась. Мне стало жалко её, знаю, что будет волноваться. Но весело лепетать у меня не было никаких сил.
Я открыла дверь и шагнула… в неизвестность. Мирон всю дорогу молчал. Для него это было необычным. Даже не поинтересовался, пообедала ли я.
– Эй, я тут, – позвал он меня откуда-то из "глубины".
Весь дом был оформлен в стиле минимализма. Правильные геометрические формы, одинаковая цветовая гамма и панорамное остекление.
Бесчувственный какой-то дом. Не для меня. Мне нравится, когда много красок и красивая отделка. А здесь нет души. Даже в старом бабушкином доме расцветка и то больше радовала глаз.
– Ну как?
– Нормально. Тебе же нравится?
– Конечно. Лучшие дизайнеры трудились в этой гостиной.
– Давно он у тебя?
– Дом? Давно. Это ещё до тебя было. Один благодарный клиент подсуетил. Есть хочешь?
– Нет, спасибо.
– Ладно, как хочешь. А я, пожалуй, поем. Присаживайся, скоро здесь хозяйкой станешь. Что так несмело?
– Мирон, нам надо поговорить.
– Что ты заладила… Поговорить да поговорить. Иди лучше кровать расстели. Сегодня спать будем вместе.
– Ты же хотел до свадьбы подождать? Уже передумал?
– Передумал, – ответил он, отламывая кусок хлеба. – Хочешь здесь оставайся. Я не против твоей компании за столом.
– Я бы хотела кое-что предложить. Но не думаю, что за столом стоит это делать.
Мирон громко засмеялся.
– Ты меня заинтриговала. Ксюша, займись нашей кроватью. Я скоро подойду.
Глава 9
Спальня в доме выглядела также скучно и серо. Большая кровать, которая должна радовать супругов или просто влюблённых, согревать и быть чем-то вроде спасительного пристанища после тяжёлого рабочего дня, вызывала уныние.
Тёмно-синяя атласная постель и старомодный торшер привлекали только грусть. А хотелось тепла. И так всем необходимого уюта и ощущения защиты.
Не знаю, откуда в моей голове появились такие мысли. Мужчин в моей жизни до Мирона не было. Но мне хотелось нежности и любви. И того кусочка женского счастья, о котором все так мечтают ещё с детства.
– Ты ещё не готова? – неожиданно прозвучал его голос за моей спиной.
У меня не хватило духа повернуться к нему. Неужели сейчас всё произойдёт? В этой холодной тёмной комнате.
Он обнял меня за талию и "пропустил" мои волосы сквозь свои пальцы. Мирон раньше часто так делал. Но сегодня, я чувствовала, это действие ему доставляет особое удовольствие и наслаждение.
– Цвет сгущёнки. Редкий оттенок. Так и хочется попробовать.
Я сглотнула, а он обхватил своей ладонью мою шею. Словно хотел контролировать и моё дыхание.
Я стала прогонять от себя эти мысли. Это всего лишь Мирон. Мой жених.
– Ты такая сладкая, – продолжал он нашёптывать мне на ухо свои выводы. – Я долго ждал тебя, девочка моя.
Я вдруг пожалела, что надела платье такого… легкомысленного цвета и покроя. Это глупости, конечно, никакое платье не помешает ему меня обнимать. И по-мужски хотеть.
Он продолжал душить меня, проводя по шее своими гладкими пальцами. Это мои субъективные ощущения. Дышалось мне, напротив, хорошо. Во всю грудь. И больно не было. Тогда что со мной происходит?
– Мирон, мне кажется, мы торопимся.
– Не волнуйся, Ксюша. Первый раз всегда всем страшно. Обманывать не буду, удовольствия ты сегодня не получишь.
Внутренняя дрожь стала подниматься откуда-то из живота. Захватывать грудную клетку и распространяться по всему телу. Как перед походом в поликлинику на неприятные процедуры. Руки деревенели, а язык заплетался.
– Мы можем отложить это? – с надеждой в голосе спросила я.
Мирон снова громко рассмеялся.
– Нет, Ксюша. Ни один мужчина не сможет устоять перед такой красотой. Раньше надо было думать. Раз согласилась приехать…
– Ты меня не предупреждал, что мы едем сюда. Я бы отказалась.
Он довольно резко развернул меня.
– Мы утром купили кольца, – проговорил он по слогам. – Напоминаю, если ты забыла об этом.
– Да, всё так. Но я хочу перенести свадьбу, Мирон. Отложить…
Видимо, от изумления, которое отразилось на его лице, он выпустил меня из своих объятий. А я непроизвольно ухватилась двумя руками за свою шею.
– Ахах… Ха-ха, – он как–то странно и глухо засмеялся. – Ты просто волнуешься. Но тебе потерпеть-то всего час-другой надо. Давай, Ксюша, смелее. Ради меня.
– Я не об этом, Мирон, – тысячи мыслей пробегают в моей голове, когда я вижу перед собой его злое лицо, но не могу найти ту нужную, чтобы донести до него, почему я передумала. – Я готова терпеть, если надо. Но не уверена, что мне это надо.
– Вот и терпи. Ради нашего с тобой будущего. Ксюша, ты просто боишься. Поэтому тебе то кажется, то ты не уверена, то свадьбу надо отложить. Придумала тоже. Тебе же нравилось, как я целую тебя. Могу повторить.
Он притянул меня к себе и стал целовать. Действительно, к его поцелуям у меня претензий нет. Мне не противно, ничего не отталкивает. Ни запах, ни язык. Да и сам Мирон вполне симпатичный мужчина.
От него приятно пахнет. Хорошая спортивная фигура, правильные черты лица, безупречный внешний вид. Думаю, что мне многие девушки могли бы позавидовать.
Только вот, кажется, что я его совсем не знаю. Кажется… Если бы он услышал мои мысли, то снова подколол бы меня. Кажется, отложить, не нравится…
Целуется он хорошо. После сегодняшних событий мне есть с чем сравнивать. Делает он это умело. Только холодно и расчётливо что ли. Без улыбки. Его редкий смех не в счёт.
У меня такое подозрение, что смеётся он только тогда, когда ему что-то сильно не нравится. Это у него вроде защиты. Язвительная и продуманная улыбка успешного адвоката.
– Ну вот. Совсем другое дело. Ксюша, ты сегодня превзошла сама себя.
Запутавшись в своих мыслях, я ответила на его поцелуй на автомате. И даже не заметила, что позволила ему изучить мой рот так, как он этого хотел.
Я отступила от него на шаг.
– Мирон, мы должны перенести свадьбу.
Он нахмурился и, протянув руку, вернул меня на место: прижал к себе и снова вцепился в мои волосы.
– Об этом можешь даже не мечтать.
– Ты не можешь меня заставить делать что-то силой.
Я впервые за сегодняшний вечер посмотрела ему в глаза. С ненавистью и выдержанным упрямством.
– Это ты мне говоришь? Лучшему адвокату города. Ты будешь делать всё сама по доброй воле. По своей воле, Ксюша.
В его глазах в этот момент я увидела все ответы на свои вопросы. И ненависть там была не самым страшным чувством.
– Мирон, давай спокойно обо всём поговорим. Я прошу тебя.
– Ты просишь, но перед этим предъявляешь мне обвинения, что я тебя что-то там заставляю…
– Нет, – нетерпеливо перебиваю его, чтобы он не успел перевернуть мои слова вверх дном, а судя по этому шикарному дому это у него получается лучше всех. – Не коверкай мои мысли и слова. Выслушай меня. Услышь, что я хочу тебе сказать.
Я уже почти выкрикиваю слова ему в лицо, а он продолжает меня крепко сжимать и испепелять глазами. Монотонно и, мне кажется, планомерно.
Мы ругаемся. Первый раз в жизни. Я понимаю его, он готовился к нашей ночи, свадьбе, а я, простая девятнадцатилетняя девчонка, отказываюсь выйти за него замуж. За него самого, в этом месте стоит поднять указательный палец вверх, – успешного и независимого.
– Мы отложим свадьбу, – упрямо повторяю ему сквозь зубы.
– Хорошо. Можешь так думать. Если тебе так хочется.
– Что ты имеешь в виду? – нехорошее предчувствие пробирается ко мне под кожу.
Мне становится страшно. Снова пробегает мысль, что я совсем не знаю этого человека.
Он не отвечает и грубо отталкивает меня. Начинает ходить по комнате и сосредоточенно о чём-то думать. Я молча наблюдаю за этим, обхватив себя за плечи, чтобы унять дрожь.
Спустя пару минут Мирон снова подходит ко мне и хватает больно за талию.
– Я понял. Сегодня ты кого-то встретила, кто убедил тебя не выходить за меня замуж. Кто он такой???
Лицо Мирона находится так близко возле моего, что его крик гасится моими губами. Он тут же пытается этим воспользоваться.
Но у меня хватает сил и смелости его оттолкнуть.
– Мы не будем с тобой целоваться, пока спокойно обо всём не поговорим, Мирон.
– Что и требовалось доказать, – он сверлит меня глазами, а я стойко держусь, не меняя своего решения. – Хорошо, – продолжает он тихим голосом, – я согласен. Но прошу и тебя пойти на уступки.
– Я согласна, – соглашаюсь, не думая.
А вот это зря. Я забыла, что уступки у адвоката – своя успешная территория.
– Ты становишься моей прямо сейчас. Потом мы поговорим. И если возникнет такая необходимость – откладываем нашу свадьбу.
Глава 10
– Мирон, Мирон! Подожди, пожалуйста.
Я вдруг отчётливо поняла, что сейчас сделаю самую большую ошибку в своей жизни. Поняла, что я не верю ему…
– Ксюша, повернись, – он не обращает на мои слова никакого внимания и вращает меня в своих руках как куклу.
Нетерпеливо расстёгивает пуговицы на спине и пытается стянуть с меня платье. У Мирона ничего не получается. И он, не придумав ничего нового, заваливается вместе со мной на холодную кровать.
Продолжая воевать с моей одеждой, впивается в мои губы. Изматывающий поцелуй длится пару минут, а я в это время пытаюсь подобрать слова, чтобы его остановить.
Да, я согласилась. Но всё произошло так быстро, что я не успела опомниться. Вообще, мне нужно было ответить ему чётко и по делу. А я опять пожалела его. Мне совесть не позволила.
– Ксюша, тебе что, жалко мне одной ночи? Вдруг ты передумаешь после этого переносить свадьбу? Узнаешь, что значит быть рядом с настоящим мужчиной.
Мою шею обжигает его дыхание. Он наваливается на меня и раздирает платье. Я пытаюсь укрыться руками, но он разводит их в разные стороны.
Я понимаю, что проиграла. Я никогда не умела и не умею доносить людям свои мысли, желания. Я виновата. Виновата, что вообще согласилась сегодня на свидание. Конечно, я не думала, что он отвезёт меня за город. Надеялась, что у меня есть время всё ему объяснить.
А ещё утром я хотела, чтобы Мирон стал моим мужем. Вот моя большая ошибка. Я ни разу не задумалась о том, что такое семья. Что такое любовь… И каким должен быть муж.
Невыносимая боль вырывает меня из моих раздумий.
– Мне больно. Пусти немедленно, – упираюсь руками в его грудь.
Но Мирон будто не слышит. Снова разводит мои руки в разные стороны. И с новой силой, глядя мне в глаза отрешённым взглядом, пытается сделать то, от чего он не откажется ни за что на свете. Я ведь сама дала согласие.
– Терпи, – грубым голосом командует он мне.
Я собираю в себе все силы, которые только могу призвать на помощь. Понимаю, что полдела сделано. Теперь глупо отстраняться. Закрываю глаза и пытаюсь терпеть. Но сделать это очень нелегко…
Но я не заплачу. Ни за что не покажу ему своей слабости. Но и замуж за такого бесчувственного чурбана не выйду. Теперь уж никогда. Не знаю, это интуиция, наконец, посетила меня. Или я просто повзрослела на много лет за эти пять минут. Только теперь я точно знаю – Мирон мне не пара.
Примерно через минут двадцать он затихает. Я слышу его сопение. Не открывая глаз, я понимаю, что он уже не нависает надо мной, а лежит рядом. Уверена, что молча изучает меня.
Чувствую его руку на своей талии. Он вытягивает из-под спины моё платье. Слышу, как оно падает на пол. Я отворачиваюсь, чтобы удержать свои слёзы.
Появившаяся интуиция второй раз подсказывает мне – ему приносит удовольствие сопротивление и чужие страдания. Сама себе удивляюсь. Точнее, своим умным мыслям, которые слишком поздно посещают меня. Кажется, я совершила большую ошибку.
Он притягивает меня к своему разгорячённому телу. Надо же, я так глубоко анализировала свои чувства в процессе, что не заметила, когда он успел раздеться.
Мирон втыкается носом сзади мне в шею и буквально через пару секунд засыпает. Слышу его ровное дыхание за своей спиной и даю волю слезам.
Снова прокручиваю в уме, что я могла сделать, а что нет. Пытаюсь открутить время. Пытаюсь… вернуться к своему подъезду. И не садиться в его машину. Пригласить его в дом и всё спокойно обсудить.
Думаю, думаю, думаю. И прихожу к выводу – сделать я мало чего могла. Целый год я полностью подчинялась ему. И ни разу не задумалась, что за всё в жизни приходится платить.
Решаю, что прошлое воротить, только себе больнее делать. Пусть… Пусть ему достался мой подарок. Он, в конце концов, помог нам с квартирой. Со мной возился, как с маленькой. Мы действительно с бабушкой ни в чём не нуждались.
Теперь дело сделано. И мне надо дальше жить. Я понимаю, что ему будет больно после моего отказа. Но Мирон гордый. Он и сам не захочет жить с человеком, который его не любит.
Пусть была эта ночь. И хорошо. Я теперь точно знаю, что ничего к Мирону не чувствую.
Была ночь… Это было бы слишком просто для меня. Если бы утро уже наступило…
В полной темноте он снова нависает надо мной, развернув меня к себе, как ему удобно. Второй раз я чувствую резкую боль. Крепко зажмуриваю глаза и пытаюсь представить… незнакомца. На удивление, моё тело тут же расслабляется. Широкая улыбка стоит у меня перед глазами. Больше нет этих терзающих ощущений внутри меня.
Но резко над головой загорается свет.
– Ксюша, открой глаза.
Нет, я не могу. Я настроилась. Кажется, я даже мотаю головой. Но он хватает меня за подбородок. Я чувствую его губы рядом с моими. И вместе с его запахом зловещий шёпот пробирается мне под кожу:
– Смотри в глаза.
Я подчиняюсь, а он довольно улыбается. Его язык на несколько секунд проникает в мой рот. И Мирон снова отстраняется, чтобы набрать скорость. Он удерживает мой взгляд, не забывая ласкать глазами и другие мои участки тела, которые, я уверена, он уже успел присвоить себе навсегда.
От этой мысли мне становится страшно. Я снова зажмуриваю глаза. Не обращаю внимания на его грубые движения, на то, что он неприятно трясёт меня.
Отворачиваюсь, когда гаснет свет. И снова он сопит за моей спиной. И снова я анализирую и планирую. Думаю и возвращаюсь в прошлый день. Десятки, тысячи раз. И снова понимаю, что выхода не было. Я согласилась быть его невестой. Мы всего лишь занимаемся любовью. Всё происходит с моего согласия. Да, больно. Но это же мой первый раз. Как у всех… Главное – я должна проявить твёрдость утром.
Пытаюсь уснуть после спасительной мысли. А ночь всё не кончается. Не уходит, не отступает. Ещё дважды он рвёт мою душу на части. Лицом в подушку и на пушистом белом ковре на полу.
– Мы всегда будем делать это при свете. Чтобы ты и не думала представлять кого-нибудь другого. Пусть это будет хоть герой из известного фильма, – он укладывает меня на кровать. – Ксюша, ты всегда должна видеть, что это я беру тебя.
Я снова поворачиваюсь на бок. На холодном белоснежном ковре лежит моё весеннее платье. А в голове звучат его последние слова: я – твой законный муж.
Это всё нескончаемая ночь повторяет их. Безжалостная и бессердечная. Он никогда не станет моим мужем. Я расплатилась с ним сполна.
Глава 11
Мирон принёс мне кофе в постель и сел рядом. Я поднялась и огляделась. На ковре остались следы от прошлой ночи. Даже тёмная мрачная постель не смогла их скрыть.
Продержавшись всю ночь без слёз, утром при ярком солнечном свете я сорвалась. Он не стал меня утешать. Может мне показалось, но он был в прекрасном настроении. Бодро распорядился прибраться в комнате и приготовить что-нибудь на обед.
– Я съезжу за твоими вещами, Ксюша, – сообщил он, и следом, немного подумав, небрежно и как бы между прочим добавил: – Буду примерно через час. Жди меня.
Мирон вышел из спальни довольным и улыбающимся. А моя жизнь разделилась на до и после. В другое время я бы порхала как бабочка по новому дому. Мечтала об учёбе, новых друзьях, думала, как исправить строгий интерьер в этом доме, и ждала бы своего жениха.
Теперь у меня ничего не осталось. Ни счастливого бракосочетания, ни успешного и доброго будущего мужа, ни того, что хранят для своих любимых.
Такое своё настроение я отправилась смывать в душ. И ночные следы и пятна… Как их много, отпечатков и даже маленьких синяков.
Бабушка… Надо ей срочно позвонить. Она же волнуется. Как жаль, что так вышло с моим платьем, он торопился… Мне не пришлось бы его ждать, мы уехали бы вместе. Эх, знала бы – сама разделась бы вчера быстро.
Знала бы… Что теперь жалеть, когда дело сделано. Надо найти телефон и позвонить бабушке. Быстро вытерлась полотенцем и отправилась на поиски связи.
Обыскав весь дом, своего мобильника я не нашла. Надеялась, что хоть стационарный аппарат будет в доме, но и такого не оказалось. Вернулась в спальню, подобрала своё платье и твёрдой рукой выбросила его в урну. Вместе со всеми ненужными мыслями.
Нечего раскисать. Уже ничего сделать нельзя. Приедет Мирон, мы поговорим и разъедемся по своим квартирам. Но не ходить же мне в таком виде?
Порывшись в его шкафу в прихожей, я нашла байку и шорты. Мне эти вещи были великоваты, но не ходить же дома нагишом. Моего нижнего белья в спальне тоже не оказалось. Странно, всё очень странно…
Мирона не было уже больше трёх часов. За это время можно было съездить в город несколько раз – туда и обратно. Что-то случилось?
Не выдержав своих мрачных мыслей, я решила выйти во двор. Массивная дверь оказалась запертой. Никаких ключей я не нашла и вернулась на кухню. В голове постоянно вертелись неприятные мысли.
Я спустилась в полуподвальное помещение. Маленькое окошко было открыто на проветривание. Попыталась его приподнять, но у меня ничего не вышло. Параллельно со своими активными действиями я непрерывно размышляла.
Что здесь вообще происходит? То, что вчера Мирон показал себя совсем не с лучшей стороны, сомневаться не приходилось. Знаю, что оправдать его поведение ничем нельзя, но можно попытаться понять.
Выходит, что Мирон очень ревнив. Это ещё хорошо, что я ему не рассказала про вчерашние спасательные мероприятия. Даже боюсь представить, как бы он себя повёл.
Вот хорошо, что так всё случилось. Я теперь твёрдо уверена, что не стоит за него выходить замуж. Мы с ним совершенно разные. И разница в возрасте большая. Странно, как я этого раньше не замечала. Дурочка, влюбилась в успешного и красивого адвоката. Рассыпалась в благодарностях перед ним за нашу вернувшуюся назад квартиру.
Да, разговор предстоит тяжёлым. В этом я не сомневалась. Только, что происходит в этом доме – этому объяснений не находилось. Мелькали далёкие сомнения, что это Мирон и телефон забрал, и дверь специально запер…
Нет, я давно его знаю. Не мог человек так измениться. Он что, всё время притворялся? Ерунда какая-то. Мирон добрый, у меня столько подарков от него. Мне даже неудобно – я не знаю, как сегодня ему всё преподнести поделикатней.
Наконец, окно поддалось мне. Хорошо, что я такая худая. Иначе застряла бы, а на улице снова сильно похолодало.
Выбралась наружу и сразу отправилась к калитке. Но калитка тоже оказалась запертой. На что я, интересно, надеялась? В этом посёлке никто не оставит открытыми двери.
Облазила по всему весь периметру ограждения. Ничего, ни одной зацепки. Всё закрыто наглухо. И повсюду камеры висят.
Я защищаю его. Но ещё была наша первая ночь... Безжалостная и суровая. Неужели Мирон не мог хотя бы всё сделать… понежнее что ли.
Но как тут будешь нежнее? Первый раз, что ни говори – всегда первый. Может, попробовать ещё раз? Ну, бывает, сразу не получилось. Надо было расслабиться. Вообще, я сама виновата. Приехала вчера домой с чужим мужиком на крутой машине. Ещё неизвестно, что бы я сделала, если бы увидела Мирона с другой девушкой.
Снова всплыли в памяти события вчерашнего дня. И приятный кареглазый незнакомец. Его руки и губы…
Вот и нашлась причина. Мирон просто всё почувствовал. А какой мужчина захочет делиться своим?
Я запуталась. Мне срочно надо к бабушке. В чём точно был прав незнакомец, так это в том, что не стоит мне выходить так рано замуж. На этом и остановимся.
От резкого звука подъехавшего автомобиля, я свалилась прямо на куст розы. Ой, как больно. Что это? По моему бедру заструилась кровь. Ё-моё, я умудрилась поцарапаться об ограждение для цветов. Какая глубокая ссадина, надо срочно остановить кровь.
Не успела я повернуться, как услышала за спиной тяжёлые шаги по каменной мульче.
– Ты что здесь делаешь?
От неожиданно громкого голоса Мирона я снова упала. Теперь ещё и противные колючки впились в мои неприкрытые одеждой ноги.
– Мирон… Я искала…
– Марш в дом. Я тебе что утром сказал делать, Ксюша?
Он не дождался моего ответа, развернулся и направился в сторону крыльца. Я так и осталась стоять на месте. Не может быть, человека как подменили. Так, только не плакать. Слёзы мешают ясно мыслить. А мне ещё предстоит разобраться, куда исчез мой телефон и почему дверь в дом оказалась запертой.
Он открыл ключом дверь, распахнул её и повернулся ко мне.
– Ты долго собралась там стоять? Иди в дом, Ксюша. Есть серьёзный разговор. У твоей бабушки большие проблемы, – спокойным будничным тоном сообщил он.
