Текст книги "Пришелец (СИ)"

Автор книги: Артур Макгваер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– А как же движения масс? Историческая роль рабочего класса? – удивился Исидор.

– Я думаю, это выдумка Маркса. Когда народ достаточно угнетён, он физически бунтовать не сможет. Банально убъют. Оружие-то у народа любое государство стремиться под теми или иными предлогами, изъять. Нет оружия – нет и рычагов контроля над государством.

– А демократическая избирательная система?

– А что она? Она выражает интересы тех, кто реально контролирует государство. Сейчас это капиталисты.

– Ну вот, а у нас – впервые в истории НАРОД контролирует государство.

– Исидор, не будь глупым. У нас пока пришедшие во власть политики, плоть от плоти народные представители. Но именно они, а не народ, обладают реальной властью. Ну а далее… Если не они, так пришедшие им на смену вновь почувствуют вкус власти – вседозволенность и безответственность, порождаемую пирамидой подчинения. Так что постепенно всё вернётся на круги своя…

– Отчего такие мрачные мысли, Митя? – после недолгого молчания, спросил брат. Давай лучше думать о том, как нам устроится в этой жизни. Твоя инициатива с устройством на работу, я тут подумал немного, просто отличный ход!

Поговорив, братья разошлись каждый в свою комнату. Матвей решил немного подышать свежим воздухом. Затем ему пришла в голову идея продолжить разговор с пришельцем об астрономии.

Достав из чулана самодельный телескоп из очковых стекол, он надел шубу и валенки, и залез на крышу дома, где была смотровая площадка для наблюдений.

– Макаров, ты здесь?

– Угу, отозвался пришелец.

– Поговорим об открытиях в астрономии?

– Почему нет? Ночь ясная, вон смотри, как вызвездило. Что хочешь услышать?

– Почему они светят? Источник энергии звёзд – это, очевидно, реакции преобразования элементов?

– Ну да. Водород превращается в гелий, за счёт этой реакции и светит Солнце и подобные ему звёзды. Хотя вообще-то источников энергии астрофизических объектов гораздо больше. Это и гравитационная энергия, выделяющаяся при падении вещества на плотные и тяжёлые объекты. И энергия «тёмной материи», частицы которой аннигилируют внутри звёзд, расположенных в центральной части Галактики, дополнительно подогревая их…

– Здорово! Я вот так подумал, что написать об этом сейчас – вреда не будет?

– Думаю, что если не вдаваться в мелкие подробности, то нет. Сейчас чего только не выдумывают. Если преподнести эти идеи как часть фантастического рассказа, или научно-популярного опуса, то вполне будут к месту.

– Макаров, жаль, что атомная энергия такой оказалась, – сменил тему разговора Бронштейн. Энергия из урана – это как подарок человечеству дьявола. Польза, по твоим словам, полностью перекрывается ущербом от проблемы с образующимися радиоактивными изотопами.

– Митя, я тебе об атомной энергии не всё рассказал. Когда я уже жил в Германии, произошло революционное открытие, в Италии… Если энергия из урана, как ты назвал, подарок дьявола, то то, что открыл итальянец Росси, – это подарок Бога. Ядерная реакция без образования долгоживущих радиоактивных изотопов… Такая, что реактор для неё, очень прост и безопасен получается…

Бронштейна буквально охватил бешеный восторг.

– И ТЫ МОЛЧАЛ?! Об этой возможности?!! – в мысленном вопле Бронштейна ярко отразились его чувства. Мог бы сразу о ней рассказать, а не об уране… Как хоть устроен реактор, и что за реакция в нём идёт?

– Реакция синтеза ядер водорода и… никеля. Причём подобную реакцию можно осуществить не, только для этих элементов, но и для водорода и палладия, железа, иных элементов, атомы которых образуют особые структуры. Реакция присоединения водорода, или точнее – протона к атомным ядрам любых элементов ВСЕГДА идёт с выделением энергии. Ибо протон в ядре связывается ядерными силами, и выделяется энергия связи. Вот между собой тяжёлые ядра реагируют с выделением энергии до железа. А после – уже энергию поглощают. Этот эффект, поглощения энергии при слиянии ядер железа, лежит, кстати, в основе причин взрыва так называемых сверхновых звёзд второго типа. После которого образуются нейтронные звёзды – гигантские атомные ядра звёздной массы.

– Но я отвлёкся, – сменил русло разговора Макаров. Так вот, реактор Росси настолько прост, что его можно изготовить уже сейчас, если знать, как правильно приготовить никелевый порошок…

Всплеск эмоций Бронштейна, услышавшего эту новость, был просто неописуем, он чуть было не пустился в пляс и не сверзился с наблюдательной площадки.

– Эх, вот и тема, для написания работы нобелевского уровня, и для революции в энергетике! – думал он.

– Митя, не увлекайся! – осадил его пыл пришелец. Давай-ка я тебе покажу, что может произрасти из реактора Росси, если его создать сейчас…

Перед мысленным взором Бронштейна появилась картинка. В пародийной форме на ней сначала было продемонстрировано, какие позитивные сдвиги в экономике СССР, а затем и всего мира могут произойти.

Атомные паровозы и пароходы, газотурбинные самолёты…

Но вот, в Европе начинается вооружённый конфликт, развязанный Польшей и поддержанный Германией.

В пародийной манере показывается лимит дальности полёта самолёта, двигатель которого питает углеводородное топливо. Взлетев с аэродрома под Берлином, тот долетает до Киева и… кончается топливо, аэроплан падает на землю.

Затем показывается аэроплан с атомным двигателем на базе реактора Росси. Он спокойно пролетает над Москвой, Уралом, долетает до Камчатки и возвращается обратно, на аэродром под Берлином. Затем взлетают армады бомбардировщиков и десантных аэропланов и… нигде не скрыть, не спрятать советскую промышленность от атак германских асов.

– Реактор Росси – это новое дыхание для доктрины Дуэ, авиационной гегемонии, – закончил поучительную демонстрацию последствий опубликования этого открытия Макаров. Рано его выводить на мировую арену. СССР пока страна аграрная. И угадай на счёт раз, кто быстрее эту сногсшибательную новинку реализует, на имеющихся промышленных мощностях? А?

– Блин, жалко – то как! – сокрушённо покачал головой Бронштейн. Если этот реактор такой простой как ты мне показал. Мы зимой мёрзли, дров мало было и дорогие они. А тут! Сделал ядерный бойлер, да хотя бы калорифер, и на одной зарядке топлива грейся всю зиму! Ведь и самовар можно на ядерную энергию перевести…

Видения «домашнего атомопанка» Бронштейна были настолько реальны, что Макаров не выдержал и рассмеялся, заставив захохотать тело Бронштейна.

– Ладно, думаю, «для дома, для хозяйства», можно и изготовить подобную штучку. Хотя молчать о ней нужно будет, аки партизан. Даже от своих домашних скрыть. Знаешь, лучше не будем рисковать.

Имя можно сделать и на более мирных вещах.

Глава 6. Программируем судьбу

– Так какие, как ты говоришь, «мирные», открытия можно сейчас уже публиковать?

– Ну, например, высокотемпературные сверхпроводники. Плюс теория, объясняющая хотя бы приближённо эффект сверхпроводимости. Кстати, я знаю, как можно сделать сверхпроводники, становящиеся сверхпроводящими аж при температуре пятисот градусов Цельсия!

– Ничего себе! Это тот самый эффект, если я правильно тебя понял, который обнаружил в замороженных жидким гелием ртути и свинце, Каммерлинг-Оннес? Эффект полного исчезновения сопротивления электрическому току?

– Он самый. Причём, что любопытно, прорыв в область высоких температур, больших тридцати градусов выше абсолютного нуля, состоялся в моей истории в восемьдесят седьмом году. Двое исследователей, Мюллер и Беднорц, обнаружили превышение температуры сверхпроводящего перехода в тридцать кельвинов в особой металлокерамике. До этого, почти три четверти века существенных подвижек в область высоких температур этот эффект не имел. Топтались в области гелиевых-водородных температур. То бишь, температур жидкого гелия и водорода.

– Понятно. В Бронштейне проснулся азарт. А в чём причина, каков механизм возникновения этого эффекта?

– Долго объяснять. Коротко же – в проводнике образуется «электронное поле», когда утрачивается различимость между разными электронами, и в результате дефекты кристаллической решётки, рассеяние на которых и является преимущественно причиной возникновения сопротивления электрическому току, становятся для таких «коллективных» электронов «прозрачными».

– Однако же, сверхпроводимость – это так сказать, «присказка» к настоящей работе нобелевского уровня. Запомни, Бронштейн, Нобеля дают за работы, которые мировое научное сообщество «ожидает». Простой пример – Эйнштейн. Его слава очень сильно раздута. Тогда как созданные им теории – СТО и ОТО, пожалуй, за исключением первой – пример непрактичности. Да и создал СТО, если как следует разобраться, не Эйнштейн, а Пуанкаре, который её Альберту подарил. А ОТО Эйнштейну фактически написала его жена – Милева Марич. Он кстати, поэтому и отдал ей часть своей нобелевки при разводе. Во всяком случае, математическую обработку идей Альберта, а то и помощь с самими идеями она ему оказывала.

Мюллеру и Беднорцу нобелевку дали потому, что уж очень долго орешек высокотемпературной сверхпроводимости «не раскалывался». Дадут ли нобелевку за повторение их открытия сейчас – не знаю. Скорее всего, нет, ибо нет эффекта длительного ожидания. Посчитают лишь дальнейшим развитием работ Каммерлинга-Оннеса.

– А тогда что может быть такой работой?

– За что Альберту дали Нобеля? Отнюдь не за создание новой физической теории, а за то, что в этой теории фактически было обосновано новое мировоззрение. Премия имени Нобеля – во многом политическая. Это кстати, озвучено в завещании Альфреда. Так что тебе нужна такая работа, которая сотрясёт мозги исследователей всего мира не хуже СТО и ОТО. И такая концепция у меня есть – это квантовая электродинамика. Сокращённо КЭД. Вот за неё Нобеля просто не смогут не дать – не поймут-с в мировом сообществе физиков.

Высокотемпературный сверхпроводник состава иттрий-барий-медь-кислород я знаю, как изготовить буквально на школьном оборудовании. Правда, школы конца этого века. Но, думаю, в бывшем Киевском университете лаборатории оборудованы не хуже. Лишь бы была установка получения не то что жидкого гелия, а хотя бы жидкого воздуха.

– А если не будет? – затаив дыхание от волнения, спросил Бронштейн.

– Тогда – есть ещё варианты. Наиболее оптимальны следующие:

– синтез супермагнита кобальт-самарий. Или неодим-железо-бор. Их рецептуры и технологии получения я представляю, бо работал пару месяцев над новыми материалами для сверхмагнитов. Если удастся разжиться хорошим химическим оборудованием, то можно вообще, потрясти научный мир, пожалуй, что и покруче, чем Каммерлинг-Оннес. Супермагнитами на десять-двадцать тесла индукцией. Причём постоянными! То есть, намагниченными кусками вещества. Но с такой магнитной индукцией, о которой сейчас и думать бояться.

– Тесла это сколько в Гауссах? – полюбопытствовал Бронштейн. Я знаю хорошо лишь систему мер СГС.

– Понятно, система СИ, к которой я привык, появилась намного позже даты твой смерти в моей истории. Один Тесла – это десять тысяч Гауссов.

– Ого! Магнит силой в сто тысяч гауссов – это впечатляет! В сто тысяч раз более сильный, чем магнитное поле Земли! Это действительно будет серьёзное изобретение в технике.

– Увы, не слишком радуйся, Митя, – осадил восторг Бронштейна Макаров. Для самого простого супермагнита – неодим-железо-бор, как следует из названия, нужен неодим. И если с железом и бором думаю, проблем в киевском университете не будет, то вот неодим… Это редкозём, как впрочем и самарий. Сомневаюсь, что они там найдутся, нужной степени очистки. Хотя, если РЗЭ в универе есть, то я могу их разделить. Дёшево и быстро. Как-никак работал в Германии и по этой теме.

– А как? Я читал, что РЗЭ потому и плохо изучены, как индивидуальные вещества, что их сложно разделить. Они похожи по химическим свойствам друг на друга, – выразил озабоченность возможными осложнениями Бронштейн.

– Видишь ли. В моё время начали активно развиваться нанотехнологии. Их практичнее было бы назвать атомно-молекулярными технологиями. Это, одним словом, манипуляция отдельными атомами и молекулами против манипуляции их массивами из квадрильонов единиц в самых продвинутых методах микроанализа ныне.

– Нанос – это карлик на латыни. И приставка, означающая одну миллиардную. Скорее всего, в твоём случае, от метра. Тогда да, как раз область атомов и молекул и получается.

– Проще было бы синтезировать супермагнит из нитрида железа. Если бы не одно но технологического плана. И азот и железо даже сейчас ни разу не дефицит. Но нитрид-железные магниты, кстати, самые мощные из мне известных, увы, очень непросты в технологии их изготовления. Как раз это и есть наноманипуляции веществом, когда молекулы в реагирующей смеси растут строго по заданному технологом плану.

– Да, жаль. Нет простого старта, к сногсшибательным достижениям, – огорчился Бронштейн.

– Ну почему нет? Например, есть ещё одна точка приложения усилий, не требующая сложного оборудования. И в то же время это революция в кристаллографии. Потрясение для кристаллографов сродни СТО и ОТО Альбертыча. И имеет важное народохозяйственное значение, да и не только – идеологически это тоже будет аховый урок мировой науке. «Не сотвори себе кумира», в этом плане.

– Это что за тема такая? – удивился Матвей Бронштейн.

– О группах Фёдорова что-либо слышал? – с подколкой спросил пришелец.

– Подобно тому, как в арифметике существует всего несколько действий над любыми числами, ученый нашёл 230 пространственных вариантов, которые могут занимать атомы в кристаллических телах, – без задержки мысленно выпалил Митя.

– Молодец! Хорошо подкован, посмотрю, – уже без иронии похвалил пришелец.

– Так что там такое с группами Фёдорова? – нетерпеливо спросил Бронштейн. Неужели существуют кристаллы вне его групп? То есть число возможных кристаллических решёток больше чем число 230???!!!

– Угу. Так и есть. Фёдоров допусти ту же ошибку, что и древние греки! Греки-математики считали, что множество действительных числе исчёрпывается числами натуральными и простыми дробями. И были буквально потрясены и раздавлены, обнаружив, что отношения сторон в произвольно взятом треугольнике – могут быть числами иррациональными, ни натуральными числами, ни простыми дробями точно не выразимые!

– Вот это да! – потрясённо произнёс Бронштейн. Так значит, можно получить монокристаллы групп симметрий запрещённого порядка?!

– Ну да. Например, вырастить из сплава марганца и алюминия правильный… додекаэдр, что Фёдоров запретил якобы. А ты – сможешь, и объяснишь! Это будет, при минимальном пиаре с твоей стороны, потрясение основ не хуже чем у Эйнштейныча! И практическое значение этого открытия – громадно! Ибо объясняет свойства алюминиевых сплавов. Из-за отсутствия понимания, что образующиеся в теле сплава микрокристаллы имеют запрещённые группы симметрий, технология алюминиевых сплавов долго развивалась «на ощупь», чисто опытным путём. И более того, даже обнаруживая «запрещённую» симметрию у изучаемых микрокристаллитов, извлечённых из алюминий-марганцевых сплавов, опытным путём, например, рентгеновским просвечиванием, эти результаты отбрасывали, даже не утруждая себя их проанализировать, – бо невозможна такая симметрия, и дело с концом!

– Есть и ещё у меня «научные плюшки», типа фуллеренов, например, но это оставим как запасной вариант.

Итак, тема для бакалавриата или что там у Вас сейчас? – спросил Макаров. МНС-ов и СНС-ов уже ввели взамен бакалавров и магистров?

– Не знаю – честно признался Бронштейн.

– Тогда, подведём итоги. Тебе нужно сделать себе имя. И получить Нобеля. Эта премия и международная известность, кстати, неплохие индульгенции от репрессий, в том случае, если мы решим остаться в СССР.

План же действий таков:

– Завтра идём в киевский университет. Пытаемся экстерном сдать экзамены за курс физики. Например, общей физики. Если это получиться, то попытаем себя и в химии, и в биологии. Три диплома лучше, чем один.

Тема кандидатской может быть такая: Квантовая Теория Бронштейна и её приложения к Теории Вещества. Звучит? – довольным тоном закончил Макаров.

– Звучит, конечно. Уши Бронштейна покраснели. Хотя это вообще-то плагиат, или даже мегаплагиат! Ты же отберешь, таким образом, достижения у целой кучи исследователей!

– Ну да. Бор и Гайзенберг в основном пострадают.

– А чем я прославился? Почему бы мои работы не опубликовать? – предложил Бронштейн.

Глава 7. Ключевые шаги

– Твои работы, Митя, из тех, что могли вырасти до нобелевского уровня, как раз были посвящены аспектам приложения квантовой механики к теории гравитации. Ты же предложил частицу – переносчик гравитационного взаимодействия – гравитон.

Увы, далеко продвинуться в этой направлении ты не успел – из-за глупости с «воззванием к рабочему классу». Думаю, не занимай ты «активную жизненную позицию» в общественной жизни, ты бы благополучно пережил тридцатые. Если бы не сгинул в Великую Отечественную, то мог стать признанным во всём мире гравитационистом. С другой стороны, гадать, кем ты мог бы стать – занятие неблагодарное. Ещё, кроме научной деятельности, у тебя были великолепные научно-популярные книги. «Солнечное вещество», «Атомы и электроны», «Лучи Х». Эти книги я читал еще, будучи школьником. Правда ты в той истории их написал после совета Самуила Маршака и помощи Корнея Чуковского, отца твоей будущей жены – Лидии Чуковской.

Соль, однако, в том, что даже если развивать только твои научные труды, то и здесь никак не обойтись без вмешательства в историю становления квантовой механики. Понятно почему?

– Понятно. Раз я стал известен предложением квантовать гравитацию…

– Не слишком рефлексируй по поводу своего «плагиата». Во-первых, можно взять по-минимуму, то есть изложить только основы квантовой механики, её формулы. Хотя и тут, Шредингера и Де-Бройля обидим. С другой стороны, на Западе заимствовать чужие идеи и выдавать их за свои, – норма! Например, изобретатель управляемого воздушного шара – дирижабля или цеппелина, отнюдь не граф Цеппелин. Или пример Попова и Маркони. Маркони вообще, как показали уже в моё время архивы, спёр изобретение у Попова. Так что не заморачивайся вопросами приоритета. Тебе сейчас главное, – поставить себя. И ни для Бора, ни для Де-Бройля не стоял вопрос выживания, как будет стоять перед тобой. Наконец, сделав себе имя на квантовой теории, можно потом будет плотно заняться теорией квантовой гравитации…

– Я понимаю, Макаров, – мысленно проговорил Бронштейн. Ладно, раз это важно, придётся переступить через предрассудки. Особенно в свете вскрывшегося морального облика западных коллег. Итак, если я тебя правильно понял, идём завтра в киевский университет и пытаемся пройти экстернат. Затем выбираем тему для кандидатской из озвученных тобой. КЭД, я думаю, стоит оставить для докторской.

– Неплохо бы, прежде чем идти в университет, написать нечто наподобие «учебного плана», по которому ты изучал науки. Полезно, и добавит тебе веса в глазах ректора.

– Неплохо бы, согласился Бронштейн. Тогда придётся встать часов в пять-шесть и набросать его. Справишься? Я-то не очень представляю, что нужно писать…

– Справлюсь.

– Ну а сейчас, давай посмотрим на Луну, – вспомнил о цели своего восхождения на крышу Матвей, посмотрев на спутник Земли, только что появившийся из-за горизонта.

Труба из очковых стекол давала слабое увеличение. Лунный диск лишь незначительно, при взгляде на него через трубу, увеличивал свой размер. Тем не менее, стали видны лунные кратеры.

– Вот ты как-то раз вначале нашего с тобой знакомства упомянул о том, что в твоё время стали реальными полёты в космос. Расскажи, а? – в тоне Бронштейна, оторвавшегося от созерцания естественного спутника Земли, послышались жалобные нотки. Интересно ведь. Человек на Луне побывал? И на Марсе?

– На Луне побывал, но увы, не наш, а американ. Точнее американы. САСШ не единожды запускали ракеты к Луне. Начиная с «Аполло-11» и заканчивая «Аполлоном-17». Одна из экспедиций была аварийной.

– Всего шесть полётов? – очень удивился Митя. И что, больше не было?

– Не было. Даже в моё время, когда начал худо-бедно «дышать» космотуризм. Но дальше низких орбит вокруг Земли люди не летали. Что государственные космонавты, что частные. Хотя, Элон Маск – великий американский бизнесмен, сделавший космос доступным «простым» гражданам, и выполнивший обещание сделать полёт в космос к орбитальной станции не дороже транстихоокеанского перелёта, уже в моё время готовил ЧАСТНУЮ экспедицию на Марс.

– ЧАСТНУЮ?!!! – потрясённо вслух выпалил Бронштейн. Это как?!! Я понял из твоего рассказа, что полёты в космос – очень дорогие. Хотя ты мне суммы не называл…

– Дорогие были. Первоначально. Первые полёты американцев на Луну обошлись им в сумму пятнадцати миллиардов долларов. Думаю, и у нас были потрачены суммы, на полёты космонавтов, аналогичного порядка. Но Маск тем и велик, что сумел, благодаря частной инициативе, так поставить разработки своих космических кораблей, что они обошлись ему даже на первоначальном этапе в десятки раз дешевле, чем аналогичные государственные. И думаю, причина здесь в том, что госструктурам нет смысла экономить, они стремятся оплатить свою деятельность по-максимуму.

Маск сумел довести до предела идеологию одноразового носителя, после обнаруженных проблем с многоразовостью. Вообще её, многоразовость пытались вводить неоднократно и ранее, но суперэкстремальные нагрузки на космические аппараты сделали её бессмысленной. После пары аварий Маск решил вернуться к концепции одноразового носителя. Но максимально удешевить его. И это ему удалось – его КБ довело до ума «цельносгораемый носитель», идею которого выдвинул ещё Артур Фридрихович Цандер.

Массовый РН Маска штамповался в моё время на конвеере, и его себестоимость была в пределах полумиллиона долларов, и самое смешное – имела тенденцию к снижению, ибо объём заказов только рос!

– Полмиллиона?! Ничего себе дешевизна! – удивился Бронштейн.

– Митя, ты забыл про инфляцию. Дели цену моего времени на тридцать примерно – узнаешь цены в масштабе цен твоего времени.

– А! Тогда да, действительно, немного.

– Так вот, я не знаю, как там далее развивались события – попал к тебе, но думаю, на Марс Маск полетел. Его ракеты сделали космос доступным.

Однако, до Маска космос исследовали в основном автоматическими межпланетными станциями. Так сказать, предварительный этап исследований Солнечной Системы. Мы, я имею в виду Советский Союз, начали очень бодро, хотя когда читаешь воспоминания участников нашей космической программы, то не покидает ощущение, что наш первоначальный триумф, был, в общем-то случаен. Лишь благодаря энергии Сергея Павловича Королёва мы добились кратковременного, на десятилетие, мирового лидерства в деле освоения космического пространства. Да и то, в основном, околоземного. Уже в семидесятые годы лидерство стало уходить к США – это так стали называть тогда САСШ. И международный договор об использовании космического пространства составили мы криво – оставили там лазейку размером с тихий океан…

– Что за лазейка?

– Видишь ли, тогда, в шестидесятые, из-за чудовищной дороговизны космических полётов все были уверены, у нас по крайней мере, что осваивать космос под силу только государствам. А частные организации упомянуть забыли! То есть формально, на частных лиц этот договор не распространяется, и они могут пользоваться старым морским правом. Согласно которому, тот кто первым достиг новой земли и поставил свой флаг, а затем в течении пятнадцати лет подтвердил свои претензии на эти территории, является их владельцем. Так что договор «О освоении небесных тел включая Луну», вполне может отправится на свалку истории. Хотя, я думаю, что Китай Америке ещё покажет в таком случае, где раки зимуют.

– Ладно, это интересно, но не про астрономию, – вернул русло разговора к началу обсуждения Бронштейн. Что открыли в Солнечной Системе. Сильно она у вас отличается от наших представлений о ней теперь?

– Очень сильно. Например, на Марсе – ледяная пустыня. Этакая «планета Антарктида». Давление атмосферы одна стопятидесятая от давления на Земле, и вода на Марсе хоть и может быть жидкой, но только под слоем вечной мерзлоты, как у нас на Колыме и Индигирке, или, в открытых водоёмах, сильно солёной. Представь себе озеро с крепко посоленной водой, с её температурой около минус шестидесяти градусов по Цельсию! Жизнь на Марсе до моего ухода успели найти. Примитивные бактериальные сообщества.

– А Венера? Что там?

– Венера – планета-ад. В буквальном смысле. Давление на поверхности в девяносто два раза выше чем на Земле. Океанов нет, из-за того, что температура на поверхности превышает критическую для воды. Температура на поверхности Венеры где-то четыреста пятьдесят градусов по Цельсию. Воды на Венере тоже практически нет, – улетучилась за миллиарды лет под действием солнечной радиации. Вместо неё знаменитые облака Венеры формирует… серная кислота! Так что имя, данное Утренней Звезде арабами – Люцифер, куда более ей подходит.

– Жаль. Я мечтал о венерианских джунглях… – грустно подумал Бронштейн.

– Зря сожалеешь. Нет ничего страшнее жизни, эволюционирующей в таких джунглях, в условиях постоянной жары в течении миллиардов лет. Там такие чудища возникнут – мама не горюй! Вполне возможно, что если бы Венера сохранилась как живая планета, на Земле разумная жизнь бы не возникла – бо Земля была бы ещё миллионы лет назад освоена бы монстрами с Венеры.

А чтобы понять, что в вечно жарких джунглях может возникнуть – почитай подробные отчёты об экспедициях в африканские джунгли, в сельву долины Амазонки, о том, какие гады живут в джунглях острова Борнео. Сразу глупый энтузиазм улетучиться, когда узнаешь о глистах, которые там кишмя кишат, или хотя бы про тех же пиявок, которые заметь, не в реке к ногам цепляются, а… с деревьев падают!

– Дааа… – только и смог произнести вслух Бронштейн. А что нашли за орбитой Марса. А Меркурий?

– Меркурий – планета-слиток. Может знаешь такую поговорку:

– Почему Луна, не из чугуна?

– Потому что на Луну, не хватило б чугуну!

Так вот, можно сказать, что Меркурий состоит из «чугуна». Фактически он, согласно данным миссии Маринер, а особливо – Мессенджер и Бепи-Коломбо, является металлическим ядром некой планеты, что на ранних стадиях формирования Солнечной Системы претерпела катастрофическое столкновение с другой планетой, в результате чего мантия протомеркурия была сорвана, и осталось только металлическое ядро, покрытое тонкой коркой силикатов, во многих местах дырявой. Возможно, в будущем здесь будет главный карьер человечества по добыче металлов, судя по тому, как резво стартовал Маск. Ну а на ближайшую преспективу, в моё время, началось промышленное освоение астероидов, среди которых тоже много осколков металлических ядер протопланет. Когда я попал в клинику Алексея, во всю уже шли на Землю космические транспорты с грузом золота и платиноидов.

– Вот это да! – восхитился Бронштейн.

– Об том, что обнаружили за орбитой Марса, поговорим в следующий раз, не стоит всё «сладкое» сразу есть.

– Представляешь, опубликовать всё это, хотя бы в форме фантастического произведения теперь!

– Опубликуй, советую, даже требую! Попадёшь в струю, и в отличии от множества современных тебе литературных поделок на данную тему, твои опусы с течением времени будут лишь набирать авторитет. А сейчас, давай пойдём домой, а то я уже замёрз! – пожаловался на крепкий морозец Макаров.

– Я ТОЖЕ. Матвей Бронштейн снял с треноги самодельную зрительную трубу, и забрав треногу, спустился с крыши. После чего, зайдя в свою комнату и запалив керосиновую лампу, разделся и лёг спать. Впереди был рассвет, рассвет нового мира.

Глава 8. А университета-то в Киеве и нет!

Утром хорошо выспавшийся, – вечернее бдение за самодельным телескопом благотворно сказалось на сне, Матвей Бронштейн встал, и с подачи Макарова сделал утреннюю гимнастику.

– В здоровом теле здоровый дух? – немного с иронией спросил пришельца Бронштейн, когда тот закончил отжиматься от пола. На занятия физкультурой ушел почти час.

– Большая Редкость! – закончил фразу Макаров. Надо знать полный вариант поговорки. Смысл кардинально иной. А вообще-то утренняя гимнастика на десять-пятнадцать минут – бесполезна. Ибо нагрузку нужную на организм не даёт. Если хочешь чего-то физическими упражнениями добиться, нужно заниматься не менее часа ежедневно.

Закончив зарядку, Матвей прошёл к письменному столу, взял огрызок карандаша из ящика и листок пожелтевшей бумаги. Аккуратно заточил карандаш, сберегая грифель, и задумчиво уставился в стену.

Макаров перехватил управление общим телом и тщательно продумав текст, начертал на листе:

– Учебный план абитуриента Матвея Петровича Бронштейна, собственноручно им составленный и выполненный в период самостоятельного обучения с 1914 г по 1922 г…

К восьми часам листок был заполнен текстом, написанном бисерным подчерком, где в стройные колонки сводилось всё то, что знал сам Матвей Петрович, так и то, что сочли допустимым упомянуть из знаний пришельца Матвея Александровича.

– Уф, наконец-то, довольно откинувшись на спинку стула, подвёл итог проделанной работе Макаров. Мощный текст. Я одно время работал преподавателем в универе Москвы. И по учебной части планы составлять приходилось. Тут материала столько, что любой университет мира, по-уму, такого самоучку сразу бы научной степенью отметил. Но как тут дела обернуться…

Позавтракав печёной рыбой, в полдевятого, Бронштейн надел тёплые штаны, шубу и валенки, и договорившись с братом вернуться к четырнадцати ноль-ноль домой, дабы затем идти на работу в горсовет, отправился в Киевский Университет.

На улицах Киева было довольно оживлённо. Сразу бросалась в глаза запущенность коммунального хозяйства города – грязь на проезжей части улиц и тротуарах, снег не убирался и на улицах были целые заносы, среди которых, про протоптанным в снегу «каналам» шли пешеходы и везли подводы лошади. Лошадиный навоз слоем покрывал дно «транспортных каналов», и его запах составлял главную партию в богатом «сельского типа» оркестре запахов.

По центру проспекта, до которого добрёл Бронштейн, прогромыхал одинокий трамвай. Митя было рванулся за ним, к остановке, забитой ожидающими транспорта людьми, но тут вмешался пришелец.

– В трамвай не лезь! Ничего, ножками дойдёшь, не отвалятся.

– Почему это?! – возмутился Бронштейн. Трамвай недалеко от университета проходить будет! Доехали бы…

– Есть кое-что неприятное в общественном транспорте, что этого, что других времён. И именно потому, что он… общественный.