Текст книги "Золото инков"
Автор книги: Артур Лиелайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Всю власть в одни руки!
Победитель собирается единовластно управлять страной инков. – Неудача Эрнандо Писарро при испанском дворе. – Уполномоченный короля отправляется в Перу. – Нападение Манко на испанцев. – Строительство крепостей. – Педро де Вальдивия в стране арауканцев.
Под звуки фанфар, торжественно, как и полагается завоевателю, великий маркиз во главе своего войска вступил в Куско и начал усмирять мятежный город, конфискуя собственность альмагристов и раздавая ее своим сторонникам. Он не признал завещания Альмагро и прав его сына Диего на Южное Перу. Маршал, утверждал Писарро, в результате мятежа лишился всех своих прав и привилегий.
Это была опасная тактика – отнимать у врага имущество и оставлять его в живых, но Франсиско Писарро чувствовал себя столь могущественным, что ни убивать (как советовали ему братья), ни переманивать противников на свою сторону подарками и наградами не собирался.
Наместник заявил, что ему подчинены все области по эту сторону океана. Отсюда следовало, что Франсиско не потерпит никаких соперников и будет управлять единовластно.
Своим братьям наместник выделил столь богатые репартимьенто (земли с индейцами), что начали роптать даже его сторонники. Тогда же Гонсало с сильным войском был послан против индейцев в район Чаркасы, чтобы окончательно подавить их сопротивление.
Со времени смерти Альмагро прошел почти целый год. Эрнандо Писарро снова собрался в Испанию, чтобы рассеять неблагоприятное впечатление, которое оставила при дворе казнь маршала. Диего де Альварадо и другие друзья Альмагро уже давно находились в Кастилии, где в весьма непривлекательных красках изображали деятельность братьев Писарро и пытались добиться отмщения за совершенное преступление, а сыну Альмагро вернуть его законные права.
Перед отъездом Эрнандо еще раз предупредил брата: остерегайся мести со стороны «чилийцев». Наместнику не следует подпускать этих людей к своей особе, следует увеличить число телохранителей. Франсиско только посмеялся над опасениями брата.
Летом 1539 года Эрнандо отплыл из Лимы в Испанию и во всем блеске предстал перед королевским двором в Вальядолиде. Он привез богатые подарки и рассчитывал на всемогущество золота. Но на этот раз его встретили весьма холодно. Об этом позаботились Диего де Альварадо и другие друзья Альмагро. Эрнандо Писарро грозил суд. Но золото сделало свое дело – судьи не торопились расследовать запутанное дело.
Альварадо, которому наскучили судейская волокита и придворные интриги, вызвал Эрнандо на дуэль, чтобы решить спор с помощью так называемого «божьего суда», но тот уклонился от поединка, и не без основания. Пять дней спустя Альварадо скоропостижно скончался, очевидно, его отравил какой-то подкупленный слуга.
Карл V никак не мог выяснить, на кого же в конце концов ложится вина за междоусобные войны. Одно было ясно: это вредило интересам Испании. К тому же случилось то, чего король опасался больше всего, – Франсиско Писарро захватил единоличную власть над огромными заморскими территориями.
Поэтому король велел направить в Перу судью – лиценциата Вака де Кастро, наделив его широкими полномочиями. Кастро должен был ознакомиться с положением в заморских колониях, рассмотреть все жалобы, создать пригодную для новой колонии систему управления и затем представить доклад двору. Но королевскому уполномоченному предложили с подобающим, уважением относиться к Франсиско Писарро. Только в случае смерти последнего Кастро имел право обнародовать секретное распоряжение Карла V, согласно которому лиценциат назначался губернатором Перу.
Миссия Эрнандо Писарро закончилась неудачей – его все же арестовали и заточили в крепость, где он провел в заключении двадцать лет (до 1560 года), пережив всех своих родственников и собственную славу. Эрнандо – единственный из братьев, который умер собственной смертью в 1578 году в своем поместье в Эстремадуре в возрасте ста (или даже ста четырех) лет, если верить хронистам того времени.
По описаниям современников, Эрнандо Писарро был статным, сильным мужчиной безукоризненного поведения. Но были в его характере и весьма непривлекательные черты. Он был чрезвычайно самолюбив, надменен и беззастенчив, обладал безмерным честолюбием, мстил за обиды, никому не сочувствовал и никогда не испытывал угрызений совести.
Не дожидаясь королевского постановления, Франсиско Писарро стал направо и налево раздавать земли завоеванной страны. Себе и своим сторонникам он оставлял самые плодородные области, а «чилийцам» выделял самые отдаленные и бедные. Это опять вызвало страшное недовольство. Колонисты роптали: наместник и его близкие нагло прибрали к рукам все лучшее, что было в Перу. В стране опять стало неспокойно.
Этим воспользовался инка Манко. Время от времени он спускался с недоступных Андских хребтов, собирал своих воинов и нападал на испанцев. Внезапными ударами перуанцы уничтожали испанские гарнизоны, сжигали их поселения, разрушали плантации, угоняли скот.
Против неуловимых индейских воинов были бессильны артиллерия и конница, не помогали и карательные экспедиции. Со скал на конкистадоров обрушивались каменные глыбы, ущелья превращались в западню, у ночных костров их настигали стрелы.
Наместник отправил против Манко сильный отряд под командованием своего брата Гонсало. В ущельях и на горных перевалах произошло несколько яростных стычек. Хотя они кончились поражением перуанцев, захватить самого инку испанцам не удалось.
Тогда они решили заманить Манко в ловушку, пригласив его на переговоры. И хотя инка не верил ни одному слову завоевателей, он согласился встретиться с Франсиско Писарро в Юкайской долине.
Наместник послал к Манко африканского раба с богатыми подарками, но по дороге тот был убит перуанцами. Писарро жестоко отомстил за это оскорбление. Испанцы захватили в плен одну из жен Манко, молодую красивую женщину, которую тот очень любил. Писарро приказал раздеть ее догола, привязать к столбу и сначала публично выпороть розгами, а затем пронзить стрелами. Несчастная женщина не просила о помиловании, она стоически выдержала жестокую порку и молча встретила смерть. Даже видавший виды Писарро удивлялся ее мужеству.
Переговоры с инкой не состоялись, и перуанцы продолжали свои вылазки.
В этих условиях испанцы избрали самое верное средство – строить опорные пункты и крепости во всех стратегически важных точках Перу. За короткий срок на пути из Лимы в Куско было построено несколько укрепленных поселений. Укрепленные города возводились и в других районах страны.
Проведя в Куско около года, Франсиско Писарро вернулся в Лиму. Он многое сделал для строительства и расширения Королевского города, заботился о привлечении новых колонистов, об устройстве золотых и серебряных рудников.
Одного из своих офицеров – Педро де Вальдивию, закаленного, безжалостного воина, – великий маркиз отправил в Чили для окончательного завоевания этой страны. Вальдивия, участвовавший вместе с Альмагро в первой Чилийской экспедиции, в январе 1540 года со ста пятьюдесятью солдатами и двумя священниками двинулся на юг вдоль океанского побережья. Сравнительно легко преодолев пустыню Атакаму, он достиг центральной части Чили – плодородных долин Кокимбо. Здесь, в густых лесах, обитали племена арауканцев, занимавшиеся, главным образом, охотой и только изредка земледелием.
В лесах росли огромные деревья – араукарии – с шишками величиной с человеческую голову. Семена араукарий, которые были в два раза больше миндаля, индейцы использовали в пищу. Леса казались испанцам мрачными и враждебными, они понимали, как трудно здесь будет бороться с туземцами.
Сначала арауканцы гостеприимно встретили пришельцев, но когда испанцы стали грабить деревни и отнимать продовольственные запасы, индейцы взялись за оружие.
В 1541 году Вальдивия, дойдя до 33°30' ю. ш., основал в среднем течении реки Майпо город Сантьяго, начал создавать плантации и открывать рудники. Он приглашал в Чили колонистов и всячески поощрял развитие земледелия и торговли, надеясь основать здесь богатую, процветающую колонию.
Но во время этой колонизации испанцы были вынуждены непрестанно сражаться с воинственными туземцами. Арауканцам удалось выбить из Сантьяго гарнизон завоевателей и сжечь только что построенный город, но Вальдивия восстановил его.
В 1544-1545 годах он, исследуя побережье Чили, дошел до реки Био-Био, находившейся далеко на юге, но был отозван оттуда в Перу на подавление мятежа.
В «страну корицы»
Экспедиция Гонсало Писарро и Франсиско Орельяны. – Тяжелый переход через горы. – «Страна корицы» приносит разочарование. – В зеленом аду. – Постройка бригантины. – Орельяна отправляется на разведку. – Возвращение Гонсало Писарро в Кито.
Наместник Перу Франсиско Писарро назначил своего брата Гонсало губернатором округа Кито и поручил ему открыть и завоевать так называемую «Страну корицы», а если повезет, то и Эльдорадо. По рассказам индейцев, «Страна корицы» находилась к востоку от Кито. Там будто бы растут коричные деревья и можно найти множество других пряностей. В то время в Европе корица, гвоздика, перец, имбирь, кардамон и другие пряности тропических стран были на вес золота. И наравне с золотом они манили за океан Колумба и Кортеса, Васко да Гаму, Магеллана и Писарро.
О жизни Гонсало Писарро до его прибытия в Южную Америку достоверных сведений не сохранилось. Его происхождение столь же темно, как и происхождение Франсиско. В детстве Гонсало тоже не знал родительской ласки, и никто не заботился о его воспитании. Очень рано он стал солдатом и приобрел военный опыт. Его считали одним из самых умелых воинов во всем Перу. Этот человек всегда действовал отважно и завоевал себе славу опытнейшего полководца.
К его экспедиции в «Страну корицы» присоединился Франсиско де Орельяна. Этот авантюрист был родом из Трухильо, маленького испанского городка в Эстремадуре, откуда вели свое происхождение и «великие» Писарро. Бедный идальго, который именовал себя в документах «знатным рыцарем и человеком чести», в 1526 году еще подростком (предполагается, что он родился в 1512 году) отправился за океан. Есть основания считать, что свои первые годы в Новом Свете он провел в Никарагуа, где получил хорошую закалку в сражениях с индейцами. Затем он участвовал во всех крупных походах в Перу. В одном из боев молодой конкистадор лишился глаза. В 1536 году Орельяна поспешил на помощь осажденному Куско с восьмьюдесятью пехотинцами и десятью или двенадцатью лошадьми, купленными на его собственные деньги. В 1537 году Орельяна в чине генерал-капитана отправился на усмирение мятежных индейцев на Гуаякильском побережье. После одержанной им победы его назначили губернатором Сантьяго и Пуэрто-Вьехо. В том же Году он основал на, реке Гуаяса новый город – Сантьяго де Гуаякиль (нынешний Гуаякиль, крупнейший порт Эквадора).
В бою при Ласалинас Орельяна командовал главными силами Писарро. После победы этот храбрый энергичный воин снова стал управлять своим округом, где у него, по словам хрониста, было много индейцев, поместий, стад и всяческого добра, так что он мог бы считаться весьма богатым человеком, если бы сидел дома и умножал свои богатства.
Но Орельяна, как большинство конкистадоров, не довольствовался достигнутым. Прослышав об экспедиции Гонсало Писарро, он тут же решил присоединиться к ней и попытать счастья в «Стране корицы». Оба вождя конкистадоров договорились выступить из Кито в марте 1541 года.
Однако Гонсало Писарро уже 21 февраля, задолго до назначенного срока, направился в «Страну корицы». Это была хорошо оснащенная экспедиция. В ней участвовало от двухсот до трехсот испанцев, много негритянских рабов и более четырех тысяч индейцев-носильщиков. Чтобы носильщики по дороге не разбежались, на них надели оковы и сковали цепями по несколько человек вместе. Почти все испанцы имели лошадей. За отрядом гнали четыре тысячи лам и пять тысяч свиней, предназначенных в пищу. Участники экспедиции захватили собак, специально натренированных для охоты за индейцами.
Орельяна, в марте прибывший в Кито, узнал, что экспедиция уже давно выступила на восток. Со своим маленьким отрядом из 23 человек он поспешил вслед за Гонсало, хотя старые колонисты и предупреждали, что горсточка его людей затеряется в девственных лесах или же будет перебита индейцами.
Тем временем Гонсало Писарро двигался на юго-восток через восточные отроги Анд, преодолевая неимоверные трудности. Горы казались непроходимыми, испанцам все время надо было отбиваться от враждебных индейских племен и переправляться через большие, полноводные реки.
В горах дули ледяные западные ветры, вызывавшие особую болезнь чуньо. Как только люди выходили из ущелий на плоскогорье, резкий ветер начинал обжигать незащищенные части тела. Кожа воспалялась и трескалась, лицо, нос, губы и веки кровоточили и горели, как в огне, даже по ночам. Болезнь продолжалась около недели, потом обожженная кожа покрывалась шелушащимися струпьями. Постепенно человек выздоравливал, но иногда болезнь повторялась.
Западные ветры сопровождались страшными буранами, а потом снова светило яркое солнце, снег таял и нестерпимо сверкал, отчего у многих наступала снежная слепота. А потом небо снова затягивалось тучами, опять валил снег и гремели грозы.
Высоко в горах конкистадоров мучила горная болезнь пуна. После нескольких шагов они должны были делать глубокий вздох и отдыхать, и все-таки им казалось, что воздуха не хватает. Это состояние сопровождалось головными болями и головокружением. Солдаты не могли преодолеть чувство страха и слабости и с трудом карабкались по отвесным утесам. Сильные закаленные воины чувствовали себя беспомощными детьми. Кое-кто даже падал в обморок или дрожал как в лихорадке.
По ночам никто не мог заснуть, и отдых превращался в настоящее мучение. Лошади тоже страдали от горной болезни – даже больше людей. Индейцы – жители тропиков – не выдерживали холода, их жалкая одежда не защищала от ветра, и ночью многие из них замерзали.
Участники экспедиции стали свидетелями чудовищного землетрясения, которые часто случаются в этих вулканических областях. В земле образовались широкие трещины, над которыми клубились серные испарения. Один индейский поселок, состоявший из нескольких сот домов, бесследно исчез в разверзшейся под ним пропасти.
Стираясь скорее перебраться через горы и спастись от холода и буранов, испанцы бросали в дороге скот, который гнали за отрядом, и запасы провизии. Начался голод.
Когда же конкистадоры спустились с восточных отрогов Анд, холод сменился тропической жарой и грозовыми ливнями, не прекращавшимися ни днем ни ночью. Промокшие до костей, обессиленные, люди едва продвигались вперед.
В одном индейском поселке они два месяца отдыхали, ожидая, когда прекратятся ливни. Здесь к Писарро прибыл гонец от Орельяны с просьбой о помощи. Орельяне пришлось еще тяжелее, чем отряду Гонсало, так как ему нужно было двигаться через области, уже разоренные испанцами. Индейцы окружили его маленький отряд и уничтожили бы его, если б из лагеря Писарро к нему не поспешил капитан Карвахаль. Орельяна потерял почти всех лошадей, а у солдат не осталось ничего, кроме щитов и мечей.
Гонсало Писарро назначил Орельяну своим заместителем. Сам он во главе восьмидесяти человек отправился вперед, на поиски коричных деревьев, а Орельяна с остальными воинами медленно продвигался за ним. Писарро сначала шел на юго-восток, а затем повернул на север и вышел к реке Кока.
На этот тяжелый переход ушло семьдесят дней. Наконец испанцы нашли коричные деревья. Это были огромные лесные великаны, росшие в диких горах на значительном удалении друг от друга. Плоды и листья этих деревьев действительно пахли корицей, но кора их, к сожалению, не имела ничего общего со сказочно дорогой корицей Цейлона. Стоило ли из-за этого перебираться через неприступные горы и блуждать в джунглях? Игра явно не стоила свеч, и конкистадоры потеряли всякий интерес к экспедиции.
В поселке возле реки Кока люди Писарро пятьдесят дней отдыхали, поджидая прибытия основного отряда во главе с Орельяной.
Затем Писарро решил отправиться дальше на восток, где в десяти днях пути, по словам индейцев, находилась богатая золотом, густо населенная страна.
Конкистадоры с трудом продвигались вперед. В тропических лесах, росших на берегах реки, не было ни дорог, ни тропинок. Деревья были увиты лианами, и путь приходилось прорубать топором. Дождь лил не переставая, одежда гнила прямо на теле, а острые шипы превращали ее в лохмотья.
Запасы продовольствия были съедены или испортились, скот разбежался. Пришлось есть взятых с собой собак и разыскивать в лесу съедобные корни.
Продвигаясь вдоль реки, испанцы однажды услышали отдаленный гул – словно где-то под землей грохотал гром. Это, зажатая скалами, неслась со страшной быстротой и низвергалась вниз огромным пенящимся водопадом река. После давящей тишины девственного леса этот грохот казался еще ужаснее. Нигде не было видно ни одной лодки и никаких признаков человеческого жилья. Даже лесные звери как будто исчезли и только кайманы неподвижно грелись на солнце. И вниз и вверх от водопада, высоту которого испанцы определяли в тысячу двести футов (около четырехсот метров), река была совсем узкой. Измученные голодом конкистадоры решили переправиться на другой берег и попытаться найти какое-нибудь селение. Через узкое и глубокое ущелье они перекинули стволы деревьев и по этому непрочному мосту благополучно перебрались и люди, и лошади. Лишь один-единственный испанец неосторожно глянул вниз, голова у него закружилась, и он рухнул в бушующий поток.
Но и на другом берегу были все те же непроходимые джунгли. И все-таки завоеватели шли вперед, надеясь добраться до страны, о которой рассказывали индейцы. Но одно разочарование сменялось другим, обетованная земля отступала все дальше.
Наконец, при впадении Коки в большую реку Напо испанцы наткнулись на несколько небольших индейских деревень. Здесь Писарро велел построить бригантину, чтобы везти на ней больных и переправляться с одного берега на другой в поисках продовольствия. Орельяна обошел весь лагерь, собирая железо, необходимое для изготовления гвоздей и ценившееся теперь дороже золота. Даже подковы, оставшиеся от съеденных или павших лошадей, были перекованы на гвозди. Вместо дегтя пользовались древесной смолой и похожим на резину клейким соком, щели законопатили солдатскими лохмотьями. Постройка корабля была трудным делом, но Писарро умел поддержать дух своих соратников. Через два месяца примитивное, но достаточно прочное судно, которое могло вместить половину всех испанцев, было спущено на воду и названо «Сан-Педро».
Продираясь сквозь чащу и заросли тростника, перебираясь через болота и топи, конкистадоры шли долиной Напо вниз по течению.
Корабль под командованием Орельяны, с небольшим запасом продовольствия и больными солдатами на борту, следовал за войском. Так испанцы достигли огромной равнины в бассейне Амазонки. Но и тут они не обнаружили никаких сокровищ. Не было здесь и индейцев, у которых можно было бы раздобыть продовольствие. Голод все усиливался. Конкистадоры ели пресмыкающихся и мелких зверьков, когда их удавалось поймать. Не брезговали они кожей сапог, ремней и седел.
От голода и болезней испанцы умирали десятками, индейцы – сотнями. Последних безжалостно гнали вперед, а тяжелобольных бросали на произвол судьбы К этому времени погибло уже более тысячи индейцев.
Солдаты стали роптать. Тогда в конце декабря 1541 года Гонсало Писарро решил отправить бригантину вниз по реке, поручив Франсиско Орельяне разведать путь, раздобыть продовольствие и вернуться обратно. Для этой цели он выделил ему пятьдесят семь человек. Сам же Писарро с главными силами решил возвратиться в один из индейских поселков, где можно было рассчитывать хоть на какие-то припасы, и ждать возвращения корабля. Они расстались 26 декабря 1541 года и больше уже не встретились. Бригантина и несколько индейских пирог быстро скрылись из глаз, уносимые стремительным течением.
Проходили дни и недели, а корабль не возвращался. Писарро посылал вниз по реке разведывательные отряды, но и они не могли сообщить ничего нового. Тогда Гонсало решил вместе со всем отрядом пройти по берегу до устья Напо. Дорога заняла два месяца. Но и здесь бригантины не было. Наконец в лагерь почти приполз умирающий от голода испанец. Он рассказал, что Орельяна за три дня одолел расстояние, на которое Писарро понадобилось два месяца, но не нашел ни деревень, ни съестных припасов. Плыть обратно против сильного течения было невозможно. Орельяна решил отправиться вниз по великой реке до самого ее устья, открыть по дороге новые земли, а затем выйти в море. Он – этот несчастный – возражал против такого решения, и в отместку за это был высажен на берег и брошен на произвол судьбы.
Пораженные ужасом испанцы, выслушав это известие, внезапно поняли, что и сами они – без корабля, без провизии – попали в безвыходное положение. Им оставалось только вернуться в Кито, снова проделав путь в четыреста лиг (более двух тысяч километров).
Весь отряд единогласно отверг предложение Писарро построить вторую бригантину и гнаться за предателем по великой реке. Далекий неизведанный путь внушал людям ужас. Надеявшиеся, что Орельяна вернется с большими запасами продовольствия и вестями об Эльдорадо, они пришли в полное отчаяние и требовали немедленного возвращения в Перу.
Гонсало всячески подбодрял усталых, потерявших надежду солдат. Ведь они до сих пор вели себя как истинные кастильцы и благодаря этой экспедиции покроют себя неувядаемой славой. Возвращаться они будут другим путем и наверняка обнаружат богатые, плодородные области. Теперь каждый шаг будет приближать их к дому. К тому же сезон дождей кончился, и погода будет благоприятствовать им.
Испанцы на обратном пути сделали крюк в северном направлении в надежде, что там окажется меньше болот и топей, но и эта дорога оказалась столь же тяжелой. Обессилевшие люди умирали один за другим.
Наконец, в июле 1542 года восемьдесят оставшихся в живых испанцев подошли к Кито. Из индейцев не вернулся никто. В нескольких лигах от города солдатам пришлось ждать, пока им принесут какую-нибудь одежду, чтобы прикрыть голое, истерзанное тело. Казалось, что эти покрытые гноящимися ранами, одетые в лохмотья и звериные шкуры, нечесаные, с почерневшими от тропического загара лицами, еле передвигающиеся люди вернулись из царства теней.
Экспедиция Гонсало Писарро не обогатила ее участников и с точки зрения конкистадоров закончилась полной неудачей, но географические открытия были весьма значительны: испанцы впервые пересекли труднодоступную область Анд в районе верхнего течения Напо, к тому же этот поход дал возможность Франсиско Орельяне совершить свое знаменитое плавание по Амазонке.
