Текст книги "Рок-звезда академии. Книга 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Артур Кравцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

– Я не думал, что до такого может дойти, и вы наотрез откажетесь выполнять не только требования профессионального стилиста, но и мои требования. Поэтому мне ничего не остаётся, как сослаться на пункт в вашем контракте, в котором говорится, что лейбл имеет право полностью контролировать все аспекты ваших живых выступлений вплоть до того, какую одежду вы на них будете надевать. Полностью обнажёнными вас на сцену никто выпускать не собирается, но то, что сейчас для вас подберёт стилист, вы надеть обязаны.

– Так в том и дело, что мы в них будем почти обнажёнными, – запротестовала Фэй.

– «Почти» не считается, – строго ответил Хувэй. – Больше никаких обсуждений, я всё сказал. На этом наш разговор можно заканчивать.

Чувствую, что зря он это сказал.

Глава 23

В итоге после разговора с Хувэем, Фэй и Лили всё-таки пришлось надеть то, что им подобрала Мари. Фэй была одета в супер короткую чёрную кожаную юбку, чёрный топик, который худо-бедно прикрывал её грудь, чёрные туфли и… всё. На Лили же было довольно-таки замысловатое короткое блестящее платье с такими вырезами, которые также худо-бедно прикрывали все интимные места.

Если честно, то когда я увидел их наряды, то ничему особо и не удивился. Такое вполне спокойно носят мировые звёзды на красных дорожках в моём мире, и ничего такого здесь нет. Да и на выступлениях, например, той же Леди Гаги можно увидеть ещё и не такие наряды.

Но, может быть, у китаянок, и тем более у китаянок из другого мира совершенно другие понятия о приличии. Возможно, для них вот в таком наряде выйти на публике является чем-то унизительным. Ну, или же это просто заморочки самих Фэй и Лили.

После того, как мы вернулись домой, сестра даже пожаловалась отцу на всю эту ситуацию, надеясь, что тот сможет чем-то помочь. Отец лишь дал нам контакт своего юриста, который ещё тогда ознакомился с контрактом, который мы подписывали. И действительно, там было то, о чём говорил Хувэй. По сути, у нас нет другого выбора. Либо выходить в тех нарядах, что нам предложили, на сцену, либо же разрывать контракт через ту лазейку.

Разрывать контракт после такого маленького срока никто явно не захочет. Лейбл уже сделал для нас многое, да и таких веских оснований для разрыва контракта всё-таки нет. Поэтому видимо девчонкам стоит перестать сопротивляться и надеть то, что им предложили.

Правда, я думал, что отец поможет нам больше, чем просто поделится контактом с юристом. Он вполне мог использовать свой авторитет и надавить на лейбл. Но отца можно понять, у него ведь сейчас на носу финал предвыборной кампании.

Он просто не хочет делать какие-то резкие шаги на самой финишной прямой. А давление на крупнейший лейбл города и страны как раз один из них.

* * *

Как оказалось, одной из составляющих финишной прямой перед выборами являются дебаты между кандидатами на пост мэра города. И проводятся они прямо возле здания городской администрации, которое, что самое интересное, построено в европейском стиле с этими характерными колоннами вокруг здания. А вот напротив здания располагалась площадь, на которой собралось куча народу, чтобы понаблюдать за тем, что же будут обещать кандидаты за пять дней до выборов.

Всего у входа в здание стояло пять трибун для пяти кандидатов – по одному от каждого клана, естественно. А за спиной каждого кандидата стояла его семья. Да, я там тоже был, как уже можно догадаться, и собственными глазами видел, что там произошло.

Стоять там в официальном костюме, жариться под обжигающим солнцем, смотреть на толпу людей и слушать обещания кандидатов было тем ещё «удовольствием». Радовало только то, что в этот день лейбл освободил нас от дополнительных занятий. Поэтому после этих дебатов мы могли просто поехать в наш загородный дом и продолжить работать над песнями. Именно этого я и предвкушал, но в этот день нам в итоге не суждено было поработать над песнями.

Ещё когда только начинались дебаты, мне «посчастливилось» лично встретиться с Куаном – главой клана Ао и по совместительству отцом Гуна. Гун, кстати, тоже шёл рядом с ним, а по-другому и быть не могло. Их парочка мне чем-то напоминала Люциуса и Драко Малфоев, хотя внешне на них они не были похожи ни капли. Куан был полностью лысый, невысокий мужчина с круглыми, слегка затемнёнными очками.

Когда он подошёл ко мне, чтобы пожать руку, его белоснежная улыбка чуть ли не ослепила меня. Но что-то в этой улыбке было ненастоящее, а аура вокруг самого Куана была какой-то… нечистой, что ли. Вот иногда бывает так, что совершенно неприятно находиться в присутствии какого-то человека, и ты не можешь понять почему. Это был именно тот случай.

Но, несмотря на это, я пожал ему руку в ответ. Если бы я только знал, что произойдёт чуть позже, то плюнул бы в его руку. Такие люди заслуживают подобного отношения к себе.

Прошло примерно полчаса с начала дебатов, всё было отлично – пятёрка кандидатов отвечала на вопросы журналистов, всё шло по намеченному плану. Но когда на очередной вопрос начал отвечать мой отец, мне вдруг стало плохо. Не от того, что по голове жарило солнце, а просто ни с того, ни с сего. Такое у меня последний раз случалось, когда я почувствовал устройство прослушивания в том злосчастном джипе возле загородного дома.

Сейчас точно также появилось лёгкое головокружение, а затем и вовсе в голову резко ударил противный звон. Если раньше он был один, то в этот раз их было множество. Теперь я понимаю, как себя чувствует Супермен, когда слышит голоса всех людей на планете.

Ладно ещё, что этих звонов было много, но и громкость их достигала невиданных ранее пределов. От этой громкости я просто рухнул на колени и по инстинкту схватился за голову.

Лили, которая была возле меня, присела на корточки и взволнованно спросила:

– Хао, что это с тобой?

– Снова… тот звон… только сильнее… намного, – обрывисто ответил я.

Краем глаза я заметил, что сестра, не раздумывая ни секунды, подбежала к отцу, не смотря на то, что тот сейчас был занят и отвечал на вопрос у трибуны. А вот мама и Дэлун подошли ко мне, пытаясь выяснить, что произошло.

Если бы я и сам знал. Кто-то поставил здесь множество мощных устройств прослушивания? Но зачем это нужно, если все дебаты и так записываются и транслируются?

Нет, отец говорил, что мой дар может определить не только устройство прослушивания с тёмной магией, а вообще любое такое электронное устройство, которое издаёт хотя бы минимальные звуковые волны. И к таким устройствам может относиться… взрывчатка, много взрывчаток. Вот, что я слышу в своей голове – тиканье обратного отсчёта таймера. Наверное. Как же не хочется показаться глупым и навести ненужную панику на людей вокруг.

Но, похоже, паника уже началась. Отец не закончил со своим ответом на вопрос и подошёл ко мне на глазах у всех вокруг. С толпы сложно было не заметить, что со мной что-то не так, поэтому люди и начали волноваться, судя по тому шуму, который поднялся.

– Опять звон? – спросил у меня отец, наклонившись ко мне.

– Да, только в этот раз намного мощнее, и теперь их несколько, – ответил я, продолжая держаться за голову, словно это могло мне чем-то помочь.

– Знаю, что тебе больно, но постарайся определить, откуда исходит весь этот звон, – попросил меня отец.

Я покрутил головой, стараясь понять, с какой стороны звон будет слышаться сильнее. Спустя несколько секунд таких экспериментов я убедился в том, о чём догадывался и ранее…

– Звон исходит из здания городской администрации, – сказал я отцу.

– Садитесь в машину и уезжайте отсюда подальше, а я постараюсь вывести как можно больше людей, – сказал нам отец, а затем направился к трибуне и громко произнёс в микрофон: – Все, кто находится здесь, срочно убегайте подальше от здания городской администрации. Повторяю – срочно убегайте подальше от здания городской администрации! Это не учебная тревога! Это не учебная тревога!

Если раньше в толпе просто стоял небольшой шум, то вот сейчас действительно началась самая настоящая паника. Люди разворачивались и начали убегать прочь. Меня же тем временем Лили и Дэлун подняли на ноги и повели к машине.

Краем глаза я увидел, как к отцу подбежали главы других кланов и что-то у него спрашивали. Тот отмахивался рукой, словно сигнализируя, чтобы они также убегали отсюда, а сам звонил кому-то по телефону.

Несмотря на то, что вокруг стояла паника, к нашей машине, которая была припаркована не так далеко, мы добрались довольно быстро. Водитель, не дожидаясь отца, видимо, по его приказу, повёз нас прочь, в сторону от здания городской администрации. Чем дальше мы отдалялись, тем тише звучал звон в моей голове. Причём, казалось, что этих звонов становится меньше в количестве один за другим.

После того, как мы проехали несколько кварталов, вдалеке послышался взрыв, и последний звон в моей голове затих.

* * *

Когда водитель довёз нас домой, мы не знали, что и думать. Мама всю дорогу домой просила водителя развернуть машину и поехать обратно к зданию городской администрации, так как она звонила отцу, а его телефон был вне зоны действия сети. Наверное, в мыслях каждого из нас в один момент проскальзывал самый худший вариант развития событий из всех возможных.

Отец и многие другие люди, которые не имели машины, просто не успели вовремя эвакуироваться. Могло ли случиться по-другому? Оказывается, могло. Никто из нас не обратил внимания на то, что, судя по громкости, взрыв был не таким уж и большим, как мы представляли у себя в голове, а это уже что-то да значило.

Первым делом, когда мы зашли в дом, то побежали на кухню, чтобы включить телевизор. Сеть Интернета в городе была перегружена, поэтому мы не могли посмотреть новости по дороге. В телевизоре же этих новостей было в достаток. Похоже, каждый канал Гонконга освещал события, которые произошли возле здания городской администрации.

Судя по кадрам, которые снимали издалека, взрыв и правда оказался не таким уж большим. Он произошёл всего лишь в одной угловой комнате на последнем третьем этаже. Естественно, после такого взрыва куски бетона полетели прямо на дорогу, но информации о пострадавших пока не было. Зато было кое-что другое.

Репортёр прямо с места происшествия доложила только что полученные данные о том, как развивались события. На всех этажах здания городской администрации с противоположной от площади стороны неизвестные установили целых десять взрывчаток. Они должны были детонировать как раз во время дебатов, но никоим образом не задеть кандидатов в мэры и людей на площади. По задумке, после взрыва пострадали бы те, кто находился в задней части здания и те, кто передвигался по улице в тот момент.

Так бы всё и произошло, если бы не мой отец. Он вместе с бойцами из клана на скорости звука обезвредил почти все взрывчатки в здании, кроме одной. Той самой, которая взорвалась на третьем этаже. До неё, похоже, просто не успели добраться, но хотя бы тех немногих людей, которые находились в здании, сумели эвакуировать.

Это всё показывали на видео – кто-то снял издалека, как несколько людей на нереальной скорости вбегали и выбегали из здания. Выглядело это впечатляюще. Отец и его бойцы прямо супергерои какие-то. Вот такой мэр и нужен городу – тот, кто сможет защитить жителей в случае опасности!

Кстати, когда репортёр закончила, и сам мэр, то есть, мой отец подошёл к ней, чтобы дать интервью. Его идеальный костюм загрязнился и порвался в некоторых местах. Волосы торчали в разные стороны, но это не было главным. Главное, что отец….

– Живой! – воскликнула мама. – Слава тебе Господи, живой!

Нельзя с ней не согласиться. Даже я, хоть и знаю отца всего два месяца, по сути, не на шутку переживал за него.

В интервью репортёру отец не сказал почти ничего нового. Только то, что, возможно, есть несколько пострадавших на улице, и медики сейчас их осматривают. Всех работников городской администрации эвакуировали, а последнюю взрывчатку не смогли обезвредить из-за того, что она была хитро спрятана. На такой скорости просто не сумели её найти. А вот остальные бомбы, словно устанавливали явные аматоры, которые такими вещами никогда в жизни не занимались.

Через время вышел очередной выпуск новостей, и стало известно, кто установил все взрывчатки. Я тоже, мягко говоря, удивился такому повороту событий, но это были двое магов из клана Ао, которым помогали Сяолун и его брат. Их нашли на парковке под зданием городской администрации, и они тут же во всём признались.

Эти идиоты оставили на парковке машину, но не смогли уехать оттуда, так как в их машине банально закончился бензин. Убежать они просто-напросто не успели, и не придумали ничего лучше, как спрятаться на парковке. Только вдумайтесь, они легко могли погибнуть от своих же установленных взрывчаток, если бы не отец и его бойцы.

Ах, да, и самое главное. Сяолун и его брат с теми двумя магами признались, кто являлся заказчиком всего этого действа. Это был Куан! Ради того, чтобы получить меньший срок, они согласились сотрудничать со следствием и представили все доказательства, которые выводили на главу клана Ао. Похоже, что прямо сейчас к дому семьи Гуна едут оперативники. Ох, не позавидую я сейчас своему «вечному сопернику». За день всё так резко поменялось, и его отца вполне могут посадить за решётку. Должны будут посадить за решётку.

* * *

Уже был поздний вечер, мы с замиранием сердца следили за новостями, как домой, наконец, приехал отец. Мы все тут же кинулись к нему с объятиями, когда он появился на пороге кухни.

– Вы аккуратнее, а то у меня до сих пор всё побаливает после сегодняшних геройских подвигов, – сказал нам отец, усмехнувшись.

– Прости, но мы ведь не знали даже, что и думать, – ответила мама. – Телефон вне зоны доступа, только из новостей и узнаём всё.

Отец заглянул маме за плечо и посмотрел на экран телевизора, а затем сказал:

– У вас немного устаревшие новости, идут с приличной задержкой.

– Как это? – удивился я. – Написано же, что прямой эфир.

– Новости такого масштаба не будут подавать в прямом эфире, нужно сглаживать некоторые углы, чтобы в эфир не попало что-то лишнее. Сейчас транслируют только то, как к дому Куана едет группа оперативников, но они уже были у него и не нашли его ни там, ни вообще нигде. Куан пропал без вести.

– Как это пропал? – спросила Лили.

– Его не зафиксировала ни одна камера наблюдения, все его средства передвижения стоят на месте, и самое главное – его семья не знает, куда он делся. По словам его жены, последний раз она видела Куана в своём кабинете, но когда вышли новости о том, что он устроил сегодняшний взрыв, она вернулась туда и уже не застала его. Такое ощущение, словно человек сквозь землю провалился.

– Но этого не может быть! – воскликнул я и ударил ногой по полу с досадой. Я так хотел, чтобы Куана поймали, ведь тогда Гун больше не станет зависеть от него. И мне было интересно посмотреть на то, как он изменится после такого.

– Другого объяснения нет, – развёл руками отец. – Полиция обыскала весь дом, даже малейшего следа не нашли. Есть две теории – либо семья покрывает его, либо Куан всё же незаметно для всех выскочил из дома и покончил с собой в каком-нибудь нелюдимом месте.

Я скорее поверю в первую версию. Куан – явно не тот человек, который может вот так наложить на себя руки после того, как его предали свои же подчинённые, а полиция признала виновным в преступлении. Нет, такой человек будет сражаться до конца.

– Какие вообще цели он преследовал этим взрывом? – спросил Дэлун. – Не могу понять его логику.

– Полиция пришла к выводу, что этим манёвром Куан хотел дестабилизировать ситуацию в городе и тем самым отложить выборы на неопределённый срок.

– Но зачем ему это было делать? – продолжил спрашивать Дэлун.

– Наверное, ему не понравилось то, что по всем опросам и рейтингам предварительно победу в выборах должен одержать я, – ответил отец. – А если бы выборы отложили, то возможно он бы ещё имел шанс перетянуть часть избирателей на свою сторону.

Возможно, отец прав. Но всё повернулось не так, как того ожидал Куан. Он явно не мог подумать, что сегодняшний вечер проведёт в бегах или же вообще мёртвым. Смотря, кто в какую версию его исчезновения верит.

* * *

В любом случае, клан Ао после исчезновения своего лидера решил больше не выдвигать своего кандидата на эти выборы. Поэтому в пятницу, в день выборов, практически все голоса, которые должны были пойти в копилку Куана, ушли моему отцу. Кандидаты из трёх других кланов не смогли составить ему хоть какую-то конкуренцию, и поэтому отец одержал победу в первом же туре с огромным отрывом. Теперь он официально стал главой города на ещё один срок.

Глава 24

После тех событий, которые произошли на дебатах, можно было подумать, что предстоящий фестиваль решат отменить. Что фанаты музыки с других стран и других городов Китая побоятся ехать в Гонконг, когда у нас тут такое творится, но нет. Всё осталось, как и прежде.

Такой огромный фестиваль, как «Мегасаунд», который планируется на протяжении целого года тяжело вот просто так взять и отменить. Спонсоры уже влили в него огромную кучу денег, зарубежные мировые артисты подстраивали своё расписание, решали множество логистических вопросов ради выступления на этом фестивале. Именно поэтому основания для отмены или же переноса такого огромного мероприятия должны быть весомыми, допустим, вспышка какого-нибудь вируса в городе или ещё что-то.

Тем более, тот взрыв в здании городской администрации случился всего лишь за пять дней до начала фестиваля, и если отменять его за такой короткий срок до начала, то на организаторов выльется просто огромная куча грязи. Мировые артисты потеряют к ним доверие, ну а обычные фанаты с других стран и городов, возможно, потеряют деньги за билеты в Гонконг и забронированные номера в гостиницах. Нет уж, такой фестиваль, как «Мегасаунд», должен пройти в чётко установленные сроки.

И в первую очередь этому поспособствовал мой отец. На правах мэра города он сделал всё возможное, чтобы усилить безопасность и посетителей, и артистов, и персонала фестиваля. Перед каждым выступлением сцены будут проверяться на безопасность, всю территорию фестиваля будут патрулировать бойцы из всех кланов города, а по периметру охранять её, чтобы внутрь не смогли пробраться посторонние.

Естественно, на входе всех посетителей будут проверять на наличие запрещённых предметов, чтобы какой-нибудь Сяолун со своим братом не смогли пронести взрывчатку на территорию. Хотя за решёткой они уже вряд ли что-то смогут куда-то пронести. Плюс ко всему, на входе всем магам на обе руки будут надевать по специальному наручнику, которые блокируют магические способности. До этого я даже не знал, что такие существуют, но, оказалось, они применяются в полиции при поимке преступников-магов. Только если в полиции эти наручники ещё и соединяются вместе для ограничения движения рук, то здесь, на фестивале, такого нет – наручники не соединяются, и посетители-маги могут свободно двигать руками.

Ну, организаторов и тех, кто отвечает за безопасность понять можно. Что, допустим, делать в такой ситуации, когда маг огня что-то не поделит с обычным человеком, и запустит не только в него, но и в ближайших людей огненный шар? Конечно, такое вряд ли может произойти даже без этих специальных наручников, ведь у каждого мага есть чувство контроля над своими способностями. Но вот когда в дело вступает алкоголь, то любой, даже самый опытный маг, в ярости может потерять этот контроль.

Мы с ребятами посетили первые два дня фестиваля в качестве зрителей (вход для нас был бесплатный, так как мы выступаем в последний день), и я могу сказать, что меры безопасности здесь соблюдены на высшем уровне. Нашей группе, как магам, также надели эти наручники на руки. Ради интереса, когда у Центральной сцены выступала какая-то малоизвестная группа, я захотел подшутить над ними и немного понизить громкость звуковых волн. Но у меня ничего не вышло, а это значит, что наручники работают. А ещё это значит, что во время нашего выступления я не смогу улучшить качество нашего звучания с помощью магии, и нам придётся рассчитывать только на собственные силы.

Хотя нам вполне должно хватить и того, что мы с ребятами уже умеем. Как я того и ожидал, нам удалось за эти неполные две недели написать инструментал, слова и отрепетировать все четыре песни. Последние штрихи мы закончили делать для «Creep» от Radiohead буквально за день до нашего выступления. По аналогии с песнями Linkin Park и One Ok Rock, ни одна из тех четырёх песен не звучала точь-в-точь, как их оригиналы в моём мире. Но меня это даже не расстраивало, а наоборот немного радовало, так как мы смогли привнести в эти песни что-то от себя, а не просто скопировать подчистую.

К тому же, мне довольно-таки нравилось, как мы звучим, когда играем песни. Наверное, за то время, что мы работаем вместе, у нас выработалась так называемая синергия. Поэтому теперь нам не нужно тратить большое количество времени, чтобы отрепетировать песню до хорошего уровня, как это было, например, с песней «Виноват» перед шоу талантов в академии.

Такое ощущение, что это шоу талантов было так давно, но в то же время кажется, что вот буквально вчера у нас крали инструменты из комнаты хранения. Даже не верится, что мы прошли такой путь, и уже сегодня будем выступать на крупнейшем фестивале в Гонконге. Технически, не в самом городе, а на острове Ламма, что входит в состав островов Гонконга, но не суть.

Уже с самого утра в день выступления мы отправились на этот остров. Дорога туда оказалась намного длиннее, чем я до этого ожидал. Это словно выехать в другой город. Но благо там уже была оборудована инфраструктура, наверное, специально для фестиваля, и поэтому добраться туда на машине не составляло особого труда.

Утром же организаторы устроили саундчек одновременно на всех сценах. Причём, все группы шли по такому же порядку, как они и будут выступать. Так как мы выступали предпоследними на Восточной сцене, то и ждать своей очереди нам пришлось практически до самого обеда. Но ожидание явно того стоило.

Звук здесь был намного круче, чем у нас в актовом зале и на том школьном конкурсе. По качеству он даже, наверное, может потягаться с концертом Ангелов на стадионе Гонконга. А я знаю, о чём говорю, ведь пел тогда с ними на сцене.

В целом же саундчек прошёл отлично во много благодаря тому крутому звуку, который здесь был. Мы попробовали сыграть парочку из своих новых песен, пока публика не пришла. Так что, техники и охранники, можно сказать, были первыми, кто услышал эти шедевры. Но их реакцию сложно было определить, так как все они были сосредоточены на своей работе.

Во время саундчека я также узнал у организаторов, что количество людей под сценами будут подсчитывать специальные дроны, которые практически всё время будут находиться над толпой возле сцен. Насколько я понял, эти дроны считают количество людей по головам, поэтому может быть небольшая погрешность в один процент или вроде того. Например, в такой ситуации, когда какая-нибудь барышня залезет на плечи своего парня, и голову того просто не будет видно, дрон уже посчитает одного человека, вместо двух. Или же когда под сценой в толпе устроят слэм, то там вообще будет полная неразбериха, и никакой высокотехнологический дрон не сумеет посчитать головы этих безумцев.

В любом случае, более-менее точные данные по количеству людей будут у организаторов, и после сегодняшних выступлений я смогу их узнать. Тогда мы и посмотрим, круче ли «Ночные всадники» на самом деле или же они только и могут играть не по правилам. Главное, чтобы Гун опять ничего не придумал такого «незаконного». Он такой, что может учудить что угодно, и потом почти нереально догадаться, если это будет что-то нечестное.

Те немногочисленные биллборды с его группой, которые были развешаны по городу, вполне нормальный ход. Наш лейбл тоже вывесил несколько подобных с нашей группой, анонсируя выступление в последний день фестиваля на Восточной сцене. К тому же, я несколько раз попадался на рекламу в Ючате, так что маркетинг у лейбла работает как надо. Да и я сам немного подлил масла в огонь, опубликовав пост с приглашением на наше выступление. Это, кстати, была моя первая публикация со времён попадания в этот мир. Лейблу должно понравиться, что я начинаю проявлять активность в соцсетях.

Может, ещё несколько фотографий сделать и выложить, пока не настало время нашего выступления? А когда мы закончили саундчек, оказалось, что до него ещё просто вагон времени. Поэтому мы с ребятами решили, что каждый проведёт это время так, как хочет, а встретимся мы уже перед нашим выступлением.

Ну, в этот момент ко мне вдруг и пришла мысль позвонить Сон и пригласить её на фестиваль. Всё-таки я решил, а почему бы и нет? Она всё-таки проявляет ко мне симпатию, и меньшее, что я могу для неё сделать – это хорошо провести с ней время на фестивале. А до выступления ещё далеко, и я не хочу сам здесь слоняться по территории.

Оказалось, что ничего страшного в том, чтобы оттянуться на фестивале вместе с Сон не было. Она тут же согласилась, когда я ей позвонил, и приехала сюда уже через пару часов. В итоге мы с ней побывали у каждой из сцен, и я с уверенностью могу сказать, что атмосфера на фестивале просто отличная. Все вокруг веселятся, наслаждаются музыкой, выпивают разные коктейли, куда без этого. Прямо душа радуется за то, что совсем скоро я сам поднимусь на сцену и продолжу поддерживать эту праздничную атмосферу своей музыкой уже в качестве исполнителя, а не зрителя.

Мы как раз были у Восточной сцены, когда до нашего выступления оставалось меньше часа. Я попрощался с Сон, та поцеловала меня в щёчку, пожелала удачи и сказала, что моего выступления ждёт больше всех. Я поблагодарил её за проведённый день и направился за сцену.

Пройдя через толпу и показав охранникам свой пропуск артиста, я зашёл в большую палатку за Восточной сценой, которая служила для нашей группы и гримёрной, и костюмерной одновременно. Внутри уже собрались все ребята, а я, как обычно, пришёл последним. Все были одеты в костюмы и как раз прихорашивались перед выходом на сцену.

Чтобы не отставать от остальных, я решил ускориться. Снял с себя «фестивальную» одежду и переоделся в свой фирменный розовый костюм с коричневыми лакированными туфлями. Затем немного поправил причёску у зеркала, и уже в принципе был готов. Судя по тому, что все перестали прихорашиваться и вместе разговаривали о чём-то, ребята были готовы тоже.

Я подошёл к ним и хотел подбодрить перед выходом на сцену:

– Ну что, вы готовы разорвать этот фестиваль?

В ответ я ожидал услышать бодрое «да» или нечто вроде этого, но по лицам ребят я понял, что здесь происходит что-то не то.

– Хао, нам надо с тобой кое о чём поговорить, – сказала мне Лили серьёзным голосом. После этой фразы сестры я окончательно убедился в том, что тут явно что-то не так.

– И о чём же это? – спросил я.

– Мы собираемся бойкотировать наше выступление, – уверенно ответил Шэн.

– О чём вы говорите? – удивился я. – Вы же все одеты в свои костюмы, до выхода на сцену осталось всего ничего. Не дурите.

– Таким образом мы хотим привлечь внимание руководства лейбла и показать, что у нас тоже есть характер, – объяснила Лили. – Мы не станем плясать под их дудку и беспрекословно выполнять то, что им взбредёт в голову.

– Но и вы, и я ведь читали контракт, – возразил я. – Все мы подписывались под ним и теперь должны выполнять свою часть.

– Мы же не думали, что всё так далеко зайдёт, и лейбл начнёт так себя вести, – сказал Шэн. – Сначала это принудительное использование только гитар Taibi на концертах, хотя мы должны иметь свободный выбор инструментов. Затем этот зверский график, который жёстко выматывал нас, ну, и принудительные наряды на концертах, это само собой разумеется. Мы не можем просто сидеть и ничего не делать, пока это всё происходит. Если мы так и продолжим молчать, лейбл ещё сильнее сядет нам на шею.

– И как долго вы планировали этот ваш бойкот? – спросил я. – Не могли же вы вот так за секунду решить не выходить на сцену.

– Ты прав, не могли, – согласился Шэн. – Первые разговоры начались сразу же после того дня в костюмерной Мари. Сначала всё было не так серьёзно, и ни я, ни остальные ребята не были так уверены в том, что все согласны на подобную авантюру с бойкотом. Но оказалось, что всех просто достало то, что лейбл контролирует абсолютно всё в нашей жизни, и поэтому мы решили действовать. Ты, кстати, знал, что несколько дней назад вечером мне позвонил Хувэй и сообщил, что лейбл требует, чтобы я закрутил роман с одной гонконгской актрисой? Для поднятия медийности, так сказать.

– Нет, не знал, ведь вы мне ничего не сказали и делали всё у меня за спиной. Почему вы так поступили? – я неосознанно повысил голос. – Мы ведь могли что-то вместе придумать!

– Мы догадывались, как ты отреагируешь, – ответила Фэй. – Для тебя ведь успех группы важнее всего, и тебе, по сути, наплевать на то, какой ценой достигается этот успех. Лейбл планирует для нас нереально плотный график и буквально выматывает нас? Всё равно. Заставляет надевать на выступление то, что мы не хотим? Да я надену, что угодно. Подбирает нам пару, несмотря на наше явное нежелание? Да пожалуйста.

– Поэтому мы и хотели сообщить тебе это прямо перед нашим выходом на сцену, чтобы у тебя не осталось времени на все те нелепые аргументы, которые ты смог бы придумать, – добавил Шэн.

– Я одного не могу понять. А как же все те разговоры про то, что песни разорвут Восточную сцену? Как же вся та работа, которую мы проделали на протяжении последних двух недель? – спросил я.

– Мы сможем сыграть их в любой момент, в другом месте. Сейчас важно показать лейблу свою позицию и дать понять, что мы больше не хотим быть обычными марионетками, которые исполняют абсолютно любые приказы, – ответила Фэй.

– И да, есть даже шанс, что мы выйдем сегодня на сцену, но позже, поэтому мы и одеты уже в свои наряды. Ведь так, ребят? – переспросил Бо, и остальные кивнули в ответ. – Когда придёт время нашего выступления, мы планируем позвонить Хувэю и выдвинуть ему свои требования. Если он согласится, то мы тут же выходим на сцену и играем свой сет. Если же нет – ждём, пока он не согласится вплоть до окончания выступления.

Идея, конечно, интересная, но такие вопросы следует решать в нормальной рабочей обстановке, а не путём шантажа. Что, если Хувэй после такого вовсе откажется с нами работать и расскажет всем о том, что мы тут устроили перед выходом на сцену? Нет, такого допустить нельзя, надо как-то убедить группу не совершать подобной ошибки.