Текст книги "Тропы Подземья (СИ)"

Автор книги: Артемис Мантикор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Эти редкие существа обладали силой, не меньшей, нежели у их светлых сородичей, и старшие из рода навь легко могли сойти за полубогов и богов. Но это единственный в истории случай, когда полные противоположности не испытывали друг к другу вражды и никогда не сражались друг с другом. Что на самом деле творится в головах и душах навов не знал никто, но представители этой расы никогда не проявляли эмоций. Они не знали жалости и сострадания, они не ведали скорби и боли утраты и не могли чувствовать все то, чего так боялись их светлые братья.

Но вместе с тем навам не ведомы были и другие эмоции – сомнения, страх, неуверенность, а также – алчность, жажда власти, чувство собственной важности или желание возвыситься за счет других. Нав никогда не воспользовался бы стихией Смерти в своих интересах. Это просто против их природы.

Так они думали.

Но демиурги в безумстве своем перехитрили самих себя, когда создавали наш мир, Мельхиор. Нигде более не существовали создания со столь необычными видами мировоззрений, как здесь.

Увы, совмещение редко встречаемых в природе вещей не всегда приводит к хорошим последствиям. И ужасным подтверждением этого стала ныне вымершая раса тари, бледный призрак которой и поныне бродит по мину Подземья, собирая свою кровавую жатву.

Великая и непогрешимая богиня Смерти, матерь вечного сна, древняя Мортис, дочь древнейшей расы навь встретила здесь представителя расы, что могла полюбить лишь единожды в своей жизни и не была способна более разлюбить никогда. Бессмертное существо, что не остановится не перед чем, чтобы добиться цели. Пойдет на все. Существо, которое не остановит ни страх, ни боль, ни смерть, ни сама Вечность в погоне за сердцем Погибели.

И однажды случилось невозможное, результатом которого стало появление первых во всех известных мирах божественных полукровок расы навь. Тари и новь.

Так появились Дочери Смерти, в которых сочеталось невозможное, бесконечная, неподдающаяся воображению жертвенная любовь и бесстрастная хладнокровность, не приемлющая никаких чувств.

Несочетаемые вещи порой порождают безумие.

Младшую из них мы знаем ныне, как бога-чудовище, божественного предателя и воплощенное зло, призвавшее в наш мир Пустоту. Сила, против которой объединились все противоположности этого измученного войнами мира. Старшие же дочери Смерти пали и ныне канули в лету, так что мы никогда не узнаем, какие беды принесли бы в наш мир они, будь они живы.

Взамен Безумный Ворон, древнее существо и бессменный глава последних сорами, попросил сущую мелочь. Убить другое древнее существо, по имени Арахна, что скрывается рядом с храмом бога чудовищ.

На сколько я понял, когда-то давно она была матерью одной из младших древних рас и каким-то образом, сестрой главного ворона. Цель воронов была на самом деле довольно хорошей, хоть и мотивы для нее у падших сорами были далеки от хороших. Когда пала пятая из великих рас, дети Волка аманти, она заперлась рядом с храмом и с тех пор ждет любого из посланников, чтобы принудить его силой или обманом, выпустить на волю древнее зло на сотню лет раньше, чтобы поразить пленников мира-темницы.

Магистр падших воронов не знает, зачем она это делает, но заразившись пустотой, Арахна стала безумна, а ее народ был принесен в жертву проклятой богине, которой та теперь служит. Поэтому цели сорамин и сиин очень схожи – не допустить катастрофу. Еще один пример парадоксов этого мира – ненавидящие друг друга древние расы, одна из которых исповедует принцип полного ненасилия, а вторая сама владеет силой проклятого бога, хотят одного и того же – не допустить его пробуждения.

Не допустить, путем убийства.

Главный кандидат на одну из темных сторон Мельхиора требует устранения предателя древних, а самая безобидная раса этого мира – убийством «на всякий случай» вообще всех посланников древних рас. Уверен, Айр-чего-то-там приговорила бы и меня тоже, и не удивлюсь, если у тебя есть скрытое задание как раз именно на такой случай…

Впрочем, к чему мудрить? Почему бы просто не убить вообще всех, кто не вышел рожей, а Лииндарк?

9. Ужас огненной земли

Лииндарк…

Сайрис всегда сокращал мое имя до «Лин», поэтому, когда он назвал меня иначе, мне стало даже немного не по себе. Так он подчеркивал важность своих слов и своеобразное признание меня, как большего, чем просто бездумное орудие в руках неизнакомца.

И ведь помнит же его, гад, хоть и утверждал, что даже выговорить не способен.

Наверное, после всего, что мне рассказал о себе и сколько раскрыл своих тайн будущий ворон, я должен называть его в какой-то мере своим другом. Особенно если учесть, что Сайрис спас мне жизнь, потратив одно из ценнейших желаний у могущественного существа.

Но обилие новой информации мне предстоит еще долго переваривать в своей голове.

А еще Сайрис открыл мне свои характеристики. Второму, после своей подруги Цианеи, кому он доверился достаточно, чтобы показать цифры, в нашем мире говорившие все о личности их носителя.

С силой в 10 единиц он был почти вдвое сильней меня, что еще раз напомнило о принятом решении поднять на двадцатом именно этот параметр. Ловкость была всего восемь. По словам человека, это было неплохим показателем для его расы, хоть и не лучшим. Выносливость составляла тоже немного – семь единиц. При чем как я понял, часть этого показателя стабильно резал поглощаемый черный дым. Зато интеллект в вызывавшие уважение четырнадцать единиц говорил о многом. Будь Сайрис настоящим магом, наверняка обладал бы немалым могуществом. Хотя по его словам, класс инженера тоже требовал высоких показателей в этом параметре.

Воля у Сайриса была чуть выше, чем у меня – на два показателя. Именно ее активно и прокачивал человек, как и многие пустотники надеясь тем самым отсрочить обращение в монстра.

Каждый, кто обращался за могуществом к богу-чудовищу, тем самым привносил частицу безумия и в свой разум. Так говорила Айрэ и это же подтверждалось действиями будущего ворона.

И наконец, скромная мудрость шесть была ниже моей, тоже не особо выдающейся восьмерки.

Доверие. Когда твою спину прикрывает товарищ, а не кровожадное чудище, спать становится намного спокойнее. Даже если твой спутник иногда так на это самое чудо походит.

Домены отца нашего Мельхиора не равноценны. Некоторые можно пройти за каких-то несколько часов, тогда как другие потребуют от тебя долгие дни пути.

Вечнозеленый был как раз из вторых.

За тропическими островами с обилием зеленой растительности последовали чуть более бедные но не менее зеленые и укрытые яркой травой острова «среднего уровня». Деревья стали скорченными, а листья выглядели совсем уж непостижимым мне образом – они покрылись колючими иглами, сохранившими разве что свой цвет – ярко-зеленый.

Сайрис сказал, что они походят на смесь елки и кактуса, но мне это ни о чем не сказало – в Геотерме не слышали о таких видах растений.

Вся эта зелень обладала удивительной стойкостью к стихии огня, какую обычно не ожидаешь от растительной жизни. Но с точки зрения логики в ином случае никакое растение здесь бы не выжило.

Встречи с огненными созданиями перестали меня удивлять. Огненные медузы свободно плыли в пространстве вокруг нас, словно в каком-нибудь водоеме. Появились пламенные бабочки, крошечные комочки огня с прекрасными узорными крыльями. Появились и огненные духи, крошечные сгустки пламени, похожие на решившее зажить собственной жизнью магическое заклинание. Сайрис, морщась от воспоминаний, поведал, что эти духи не атакуют, а сразу летят в того, кто подошел слишком близко к ним, и взрываются огненным шаром.

Без стойкости к огню встреча с любым из вышеописанных существо привела бы к мгновенному пожару.

К концу третьего дня мы впервые увидели относительно разумную огненную форму жизни. Существо называлось Ифритом, и занималось оно охотой на саламандр. Этих созданий я тоже увидел впервые – ящеры с янтарно-медной чешуей плавали в огненной реке, подобно обычной большой ящерице.

Мы с Сайрисом смотрели на все это действо с высоты острова, и мои глаза с трудом различали внешний вид обоих. Подробности охоты мне пересказывал Сай – я видел лишь размытые точки. Зато я отлично запомнил запах и звук лавового животного. Ифрит пах точно так же, как и волшебный огонь.

А затем огненная жидкость стала попадаться и нам.

– Огненная вода, что сжигает своим прикосновением… – в благоговении прошептал я при виде берега первого попавшегося нам на пути огненного озерца.

– Да, в лаву руки совать я бы не стал, – по-своему понял мои слова будущий ворон.

Мельхиор таит в себе множество загадок и помимо истории Дочерей Смерти.

На берегу мы нашли сильно пострадавшую статую неизвестной Аши, если я правильно сумел прочитать имя. Сайрис тоже ничего не знал ни о ком с таким именем и сразу же махнул рукой, сказав, что встречал множество таких статуй, посвященных «всем, кому только не лень».

Я попытался определить древнюю расу, к которой она когда-то принадлежала, пользуясь обширными знаниями легенд моего народа. Человек сказал, что во множестве таких историй лежит зерно истины, которое вполне может привести к реальным приключениям.

И я не сумел. Разве что добавил к своим сомнениям касательно древних еще и расы архона, и нава, о которых узнал от будущего ворона впервые.

В наших сказках никогда не говорилось о происхождении самих богов. Значит ли это, что таинственное существо из истории Сайриса может быть настолько древним? Тем же вопросом задавался и он.

Там же, у статуи, мы заночевали. Спать не особо хотелось, хотя человек уверял, что в этом месте даже дозор выставлять не нужно, и мы оба можем на время забыть о проблемах и как следует выспаться.

Но раз не нужно сторожить и выгадывать крошечные часы сна, почему бы не прогуляться?

Корнецветы где-то высоко под сводами пещеры тоже имели свой ритм. Титаническое древо чувствовало свет на поверхности и передавало его нам. Или же наоборот, накапливало его, чтобы по ночам разливаться собственным светом в Подземье. Близко к поверхности корни не подходили, а потому я знал лишь о том, что такая связь есть.

Не хватало музыки. В голове играла мелодия, выискивая путь наружу, но будить союзника я не стал. Или кто он мне теперь? Мы не так долго знакомы с будущим вороном, но мое мнение о нем сильно изменилось. От кардинальной, непримиримой ненависти, когда я каждую секунду выискивал уязвимости и слабые точки до… до чего? Могу ли я назвать его другом?

У меня никогда не было настоящего друга. Для сиин я всегда был слишком далек от музыки. Сейчас уже ближе, но все равно я не смог бы отказаться от приключения. Окажись я сейчас в Геотерме, и пару дней я бы счастливо играл на хаани, но затем все равно принялся смотреть в сторону темных провалов.

Сейчас, когда, я осознал собственную силу, я бы попробовал себя на одном из наших спусков в Подземье. Вдруг найду дерево или металл?

Мелодия нашла выход в постукивании по стволам деревьев вокруг. Я впитывал в себя запахи и звуки леса. Подняв пару упавших веток, я принялся настукивать ими с новой силой. Думаю, я удалился достаточно от лагеря, чтобы не разбудить человека.

Все сиин одинаково владеют правой и левой рукой. И это не врожденное качество, а результат нашего образа жизни. Ежедневная игра на разных инструментах приносила свои плоды. Это же умение плюс высокая ловкость давали большой потенциал в фехтовании парным оружием. Почти все сиин-рейнджеры используют именно такое.

И по той же причине абсолютно все сиин умеют играть на простых барабанах с натянутой кожей. Это даже не считается за отдельный музыкальный навык, хотя истинное мастерство не так просто достигается и на нем. Здесь дело скорее в том, что это единственный инструмент, который можно изготовить в Геотерме из подручных материалов, и он ничем не будет уступать собранным из настоящей древесины. Единственное ограничение было лишь в том, что не так много охотников обладали навыками качественной разделки. Слишком много запретного цвета и запаха смерти. Однажды я проходил мимо места, где сушилась кожа. До сих пор помню ту вонь.

Со всеми же остальными инструментами всегда вставал вопрос материалов – метал и древесина. В геотермальном оазисе не было деревьев.

К концу четвертого дня пути мы спустились еще ниже. Сайрис сказал, что время для путников мантии течет иначе. Это была лишь его догадка, но я никуда и не спешил.

От света было так ярко, что глаза постоянно болели и приходилось щуриться. Стало так жарко, что захотелось снять с себя не только одежду, но и саму кожу. Человек убедил меня убрать в инвентарь хотя бы хоори, и подал мне пример, раздевшись едва ли не до одних штанов.

По его словам здесь, в самом низу Вечнозеленой, где от изумрудной зелени практически ничего уже и не осталось, монстры были такими, что никакая защита от них не спасет. Не важно, сколько на тебе брони, если снаружи ее будут нагревать до трехзначных температур.

Ифриты стали для нас привычным зрелищем, и даже я больше не вздрагивал при их появлении. Существа действительно не интересовались нами, если не нарушать их личное пространство, или крошечную аггро-зону, как говорил Сайрис.

Ещё я заметил странное существо, похожее на морского конька, которые обитали на самом глубоком водном дне в окрестностях геотермального оазиса сиин. Безобидное на вид существо показалось мне даже забавным, но скрытый уровень у него над головой заставлял задуматься о многом. Мой спутник сказал, что на самом деле их сила – чуть выше двухсот, и что из всех встреченных им существ, эти – самые опасные, ибо могут управлять разрушительной огненной магией, почти не имея при этом разума. Даже ифриты предпочитали держаться подальше от этих существ.

Мы шли по утопавших в потоках лавы островах. Удивительно, как на них все еще умудрялась в такой жаре расти трава. Да и деревья никуда не девались, вопреки моим предположениям. Они прекрасно себя чувствовали и тут, рядом с ненормальной жарой.

Более того, в одном месте Сайрис резко притормозил и указал на удивительное растение, что корнями своими упиралось прямиком в потоки раскаленной и смертельно опасной жидкости.

– Хватай, пока можешь. Большая редкость, между прочим. – познакомил меня он.

Кустарник со ставшими привычными мне зелеными листьями был усеян красными ягодками, источавшими вокруг себя ярко-алый свет. Такого резкого и пронзительного алого я никого прежне не видел даже во сне.

Человек с заботливой улыбкой лучшего друга наблюдал, как я отправляю в рот его находку, после чего с еще большим участием принялся ржать, когда я скорчился от выжигавшей рот изнутри горечи.

Фрукты были невероятно острыми, хоть и сладкими. Едва я восстановил дыхание, тут же решил высказать ворону все, что о нем думаю, однако вместо того вдруг замолчал на полуслове, а Сайрис растянулся в еще более широкой улыбке, но уже без злорадного смеха.

Спустя несколько секунд после горечи приходил странный цветочный аромат, а изначально безликая сладость становилась нежной и очень тонкой, не похожей ни на что иное. Фрукт будто бы извинялся за первое впечатление.

– Знаете, этот фрукт напоминает мне вас, господин Сай.

– С чего бы? И кстати, может хватит уже обращаться ко мне на вы? Я тут тебе вроде как душу излил и все такое. Ты для меня теперь почти как личный психиатр.

– Как скаже… жешь, Сай.

Вы съели ягоды таю-таю, и получаете 25 % сопротивления огню на 6 часов.

Заметив, что я пристально всмотрелся в пустую точку перед собой, человек понял, что я читаю сообщение мира, а потому решил добавить совет и тут:

– Постарайся не съесть все сразу, а растянуть. Они встречаются не очень часто.

– Бабушка говорила, что в Вечнозеленом почти все плоды на самом деле отравлены, – очень запоздало припомнил я, и по спине пробежался предательский холодок.

– Так и есть, Лин. Эта штука – единственная, что можно кушать спокойно. Гарантия Хрени Болотной.

– Что же ты сам не ешь, Сай?

– Говно-вопрос – заржал в ответ он, отправляя в рот сразу целую горсть ягод. Наверняка решил произвести впечатление, но на лице все равно отразились едва заметные следы муки. Зато потом на нем будущего ворона расплылась блаженная улыбка. – Жаль только, что с каждой новой бонус снижается. Шесть штук дают 65 %. Семь – уже 66. Дальше есть не имеет смысла, да и вкусовые рецепторы можно пожечь.

– Ээ… мне делать так же? – голову посетила жуткая мимолетная догадка от которой по спине пробежали мурашки. Если я прав, выход к Крысиному спуску, от которого мы могли направиться в Доминион, требовал спуска еще ниже. Туда, где без защиты в 65 % мы просто погибнем… так, сколько это получается? Чуть больше шестидесяти пяти градусов мы будем чувствовать, как сорок, я прав? Ох, бабушка, я же всегда ненавидел боевую математику!

Вечером того же дня мы планировали начать подъем к выходу. Оценив издали предстоящий путь, я понял, что здесь взбираться должно быть сложнее, чем по тому пути, что мы вошли вниз. Но нашим планам в тот день сбыться было не суждено. Вернее, не так, как задумывал Сайрис. В мире Подземья невозможно предвидеть все.

– Что, белка, даже тебя проняло при виде маршрута?

Свет далекого, незримого потолка пещеры не пробивался сиянием белых цветов на волшебных корнях. Через темный смог от вечного пламени бурлящих потоков лавы мало какой свет смог бы найти себе путь.

Чернильно-серый дым скрывал последнюю, самую глубокую часть Вечнозеленого.

Об этом мне никогда не рассказывал никто из рейнджеров сиин. Возможно, когда-то упоминала бабушка, но очень давно и мне могло показаться. В некоторых местах цельные пласты реки лавы сменялись темно-серой плотной взвесью, под которой прятался еще один крошечный слой этого домена.

– Прикрой-ка хлеборезку вот этим, – Сайрис протянул мне что-то вроде намордника, напоминавшее рыло искаженного порчей пещерного кабана – с двумя пятаками вместо единого. Похоже, устройство помогало дышать в ядовитом тумане.

Воронья работа.

– Ничего, зато потом покажу одно няшное место. Думаю, тебе зайдет. Если прийти в нужное время, ты сможешь там даже сыграть.

К счастью, ядовитая пелена была пройдена всего за час. А по ту сторону нас ожидал мир, который уже никак нельзя было назвать чисто зеленым.

Днище домена было заполнено темно-красной дымкой, создававшей странный полумрак с редким свечением потоков лавы. Несколько внутренних естественных стоков лавы, странных провалов в земле, помешали жидкому огню залить часть спрятанных за ними островов, что так и небыли пограблены ею.

Запредельная температура была больше, чем я думал. Пяти ягод было мало, и Сайрис добавил сверху какое-то зелье, бросив бутылку и мне. На вкус снадобье было кисло-сладким, с отчетливыми нотами ржавчины, портившими весь аромат. Но и на этом мой внезапный друг не остановился, достав из инвентаря какую-то монетку, которая должна была поднять мне сопротивление жаре еще на три процента. Вот даже как.

Под алым туманом в невозможной температуре все еще упрямо произрастала зелень, словно бы смеясь в лицо жалким попыткам какого-то огня победить саму жизнь. Высокие древоподобные стволы, жесткие листы – зеленый цвет не смешивался с красным, а всюду пытался ему противостоять, отчего рябило в глазах.

Или – это было еще и от жары.

Случайно обломанные стебли и листья, пронзительно-изумрудные творения природы, источали красный сок. Да и на самих растениях стали видны своеобразные кровавые жилы. Хотя оттенок был все же заметно темней, чем у крови. Стоит хоть немного присмотреться и сразу поймешь, что это никак не может быть она. Но почему у растений такой странный сок – тоже ищущий ответа вопрос…

– А пока, может, расскажешь мне и свою историю? – решил человек вновь скрасить путь беседой. Как раз вовремя. Еще немного, и я начну сходить с ума. – Как ты жил до того, как попал в храм Безбожником, следом за братом?

– Ну… кроме легендарной прабабки мне нечем особо гордиться. Хотя в роду дарк’сиин было много следопытов и подземных искателей. Мой отец…

Я запнулся, пытаясь подобрать слова. Повествование моего спутника вышло достаточно интересным само по себе. Мне же легче передать свои мысли музыкой, чем вот так прямо, словами. Но Сайрис не сиин и вряд ли сможет понять смысл, вложенный в набор звуков хаани.

Поднятая вверх рука Сайриса была лишней. Я и сам ощутил резкие изменения в мире вокруг.

Несколько высоких деревьев с толстой белесой корой и зелеными листьями в красную прожилку. Такая же трава под ногами и невозможно ярких зеленых красках залитый темно-алым туманом мир. Медные клинки уже были в руках, а глаза искали противника. Где? Где враг?

От размышлений меня избавило нечто, чего будущий ворон, равно как и я со всем своим хваленым чутьем и легендами о пещерном мире, не смог углядеть вовремя.

Инфернальный оккультный ужас. Уровень скрыт.

– Лин, бежим! – закричал Сайрис. Бешеный стук его сердца вторил моему собственному.

– Некуда, ворон!

Потоки лавы, словно живые, растягивались и увеличивали напор, чтобы мы наверняка не могли выбраться, даже имей мы крылья. Еще недавно мирная, хоть и немного зловещая локация, в мгновение становилась ловушкой.

Зеленый пейзаж опускался на дно огненной реки, одновременно с этим являя нам во всей красе постигшую нас ходячую неприятность. Существо напоминало скелет огромного гуманоида, с растущим из него костяным доспехом и обилием костяных шипов едва ли не в два раза длинней головы самого монстра.

– Думаешь, у нас есть шансы, белка? – спросил Сай.

– Не попробуем – не узнаем, человек.

Сайрис в своей истории не зря упоминал о том, что каждый поход в Подземье может стать последним. Бабушка Айрэ тоже говорила нечто подобное – можно годами ходить в походы и знать все о пещерах, но потом однажды просто попасться под руку нужному монстру – и ни опыт, ни навык тебе не поможет.

Оккультный ужас был тварью как раз такого порядка.

Существо не смотрело на нас, и даже не атаковало. Верней, не атаковало именно нас. Горящий скелет просто взмахнул руками, подняв под собой волну лавы, на которой он быстро приблизился в нашу сторону.

Теперь даже слабое зрение не помешало мне рассмотреть свою возможную смерть. Пылающая над головой огненная корона, костяные наплечники с почти метровыми наростами. Да и сам скелет был почти как два сиин!

Верхняя часть его туловища билась пламенным сердцем, ноги же скрывались в темно-алой мантии, что игнорировала огонь.

Сердце сковал страх. Ноги готовы были рвануться вперед, как я уже не раз делал, сражаясь с тварями подземного мира. Но как атаковать это создание? Как можно повредить ходячий костер? Любой замах будет стоить мне сильных ожогов. Или – именно к этому меня и ведут пути судьбы?

Будущий ворон безуспешно пытался нанести какой-то вред или парализовать тварь электричеством триспа, но горящий скелет даже не остановился. Сайрис едва успел в последний момент уйти от смертельной атаки. В отличии от прежних монстров Подземья, огненная тварь не обладала никакими очевидными слабостями. С обоими прошлыми серьезными врагами – серо-красными телепортирующимися уродами и монстрами со светящимся рылом, человека спасало острое зрение. Но огненный скелет прекрасно видел, и я сам, что с того?

– Все живое да обратится в пламенный прах-х! – просипело существо, и мои мышцы налились свинцом. Я повалился на зеленую траву, измазывая белоснежный хоори в красный сок местной флоры.

Когда я очнулся, Сайрис уже находился в полной боевой форме пустотника – рука его была объята темно-лиловым пламенем, но на сей раз мой напарник применил доселе незнакомый прием – вместо зубастой пасти, проклятая магия слилась с устройством проклятых воронов, и теперь медь причудливо переплеталась с зубами, плотью и перьями во всполохах вязкого лилового мрака.

Тум!

Вместо крошечной вспышки теперь из оружия в морду твари устремилась целая дробь лиловых молний проклятой магии. Красная полоса здоровья над головой инфернального ужаса чуть дрогнула, но… и только. Монстр без уровня удивленно отпрянул на доли секунды, и тут же бросился на обидчика, покидая уютные объятия лавы.

Над головой у монстра особенно ярко засияла пламенная корона, а в безжизненном костяном рту растянулась улыбка из янтарной плазмы стихии. Послышался новый выстрел. Перезаряжалось оружие тоже теперь намного быстрей. Тум! Тум! Тум!

Мы можем его победить! Все что нужно – это продолжать стрелять, и при этом как-то отвлекать монстра. Новые выстрелы не помешали врагу улыбаться долгожданной добыче.

– Все сгорит!

Неестественно длинные когтистые лапы трехметрового скелета сложились на груди, а перед монстром запылали горящие волшебные глифы. Вот почему эта тварь называлась ещё и оккультной!

Потоки лавы пробили покрытую зеленью землю, вздымая вверх смесь из потоков лавы, кипятка, мгновенно испарившейся воды и ошметков грязного камня. Массовое заклинание едва не убило нас обоих с вороном – в последний момент он успел почуять угрозу под землей, я же просто был достаточно ловок. Однажды после долгих странствий у меня тоже появится такое чутье, основанное на опыте.

Но не успели мы прийти в себя, как нам на встречу уже устремилась серия маленьких огненных шаров. Похоже, враг бил исключительно по площади, не выбирая конкретные цели. Плохо. Так не получится его отвлечь на себя – все равно пострадаем мы оба. Или получится?

Что, если просто отойти ему за спину? Пусть у его магии радиус атаки очень большой, но главное, что он есть. Забытые боги, как же не хватает мне хоть чего-то дистанционного!

Ворон, судя по его виду, уже мало себя контролировал. Его рот искажался в сменяющихся гримасах боли и наслаждения. Сейчас он как никогда ранее походил на того монстра, которым меня страшил еще в городе.

Покрытое всполохами лилового и настоящего пламени, Сайрис, наплевав на огонь, уклонялся на одних инстинктах от части огненных ударов, другую же, с такой же безумной усмешкой, как и у его противника, принимал на себя. Но физическая форма будущего ворона была сейчас даже слабей моей собственной, хоть для сиин сила и выносливость и так не были главными. Полоса ХП, как ее называл Сай, не потеряла еще и десятой доли.

– Пусть я умру, но не струшу! – рыкнул я, но без той привычной уверенности, какой всегда сопровождал эту фразу.

Я рванул в сторону врага напрямую, благо высокая ловкость легко позволяла уходить от всех пламенных заклинаний. Что есть силы оттолкнувшись от земли, я в прыжке вогнал медный кинжал Сайриса в солнечное сплетение гигантского скелета, плавно приземляясь у него за спиной.

Монстр яростно взвыл, а я только сейчас понял, что при этом маневре лишился одного из своих клинков, которое уже начинало оплавляться в брюхе у монстра.

Ну что ж, не смотря на красочные эффекты, впечатления на него сильного это не произвело. Я снял чуть меньше, чем ворон за пол минуты поливания врага лиловыми молниями. Но теперь его внимание обратилось ко мне. Ухмылка из пламени на черепе никуда не девалась.

Тум! Тум!

– Твой дом – ПУСТОТА, мразь! – последний выстрел человека оказался особенно удачным, сработав словно подзатыльник и едва не уронив черепом в камень. Но тут же подоспел я, вогнав в голову врага второй медный кинжал. Вот и все, больше я не боец.

Критическим уроном озарилась башка оккультного ужаса, являя миру славную полупрозрачную табличку с числовым сообщением от мира. Вот только сам горящий скелет не проявил никаких эмоций. Вместо этого, он продолжил по инерции падать, воспользовавшись этим для нового магического приема.

Рука существа без уровня коснулась земли, и вокруг принялись вспыхивать очертания, пропитанных магией огненных линий, следом за которыми последовала новая череда мощнейших взрывов, превратив поле боя в решето. Вот только теперь вместе с потоками испаряющейся воды, лавы и камня, из огненной магии стали вылезать слуги ублюдка.

Похожие на сгустки смутных гуманоидных теней призраки с огненными лицами и руками повалили следом из открывшихся в земле разломов. Потеряв треть от всего запаса своего здоровья, враг применил массовый призыв!

Недовольные лица под капюшонами из гари и сажи горели янтарным недовольством. Туго обтянутые мертвенной кожей черепа горели неестественно ярко, равно как и огненные руки чудовища, что пламенным языком струились из под мантии копоти почти до самого пола.

Ног у чудовища не было. На их месте была имитирующая продолжение мантии черная дымка, изгибавшаяся при каждом движении, словно пустая тряпка, а не скрывающая конечности одежда.

Удар трехпалой огненной руки прошелся в нескольких сантиметрах от моего лица. А в это мгновение еще один гад уже подбирался сзади. Если бы не едкий запах гари, он вполне мог бы лишить меня жизни, застав врасплох.

Пятидесятый уровень! Вот какой силой обладали огненные монстры. И это при том, что у меня больше даже нет оружия. Никакого. Не на хаани же мне им играть, в самом-то деле.

Я юркнул под ноги монстру и в последний момент ушел от атаки. Где ворон?! Он должен был уже осознать бессмысленность затеи с сопротивлением такому врагу и отступить.

Вот только вопреки здравому смыслу, которого в моем спутнике более не осталось, он не только не отступил, но и перешел в следующий режим, испугавший даже меня.

Лиловое пламя вывело в янтарных всполохах пламени два призрачных механических крыла. Оттолкнувшись ими от воздуха, он рванул в сторону пылающего врага. В пещере раздался уже не разбираемый из-за превратившейся в зубастый механический клюв рта боевой клич, сменившийся птичьим клекотом.

Самое время бросить его и уйти, да? Бабушка Айрэ поймет.

Уклонившись от очередного замаха трехпалой длани, я поднял с земли горячий каменный осколок и швырнул в голову монстра. Тот лишь бесполезно пролетел сквозь тело чудовища, не причинив ему никакого вреда. Лишь струйка дыма потянулась чуть активнее в месте вылетевшего с той стороны снаряда.

Вода! Вода должна же гасить пламя!

Огненный столб лавы в месте, где заклятие пробило землю, уже стих, но искомое еще немного бурлило в нем умирающим гейзером. Нырнув туда, я сразу же обнаружил не только доказательство своей правоты, но и видимое ей подтверждение. Призванный дух не стал останавливать замах, и огненная рука следом за мной влетела в водный поток, мгновенно исчезая облачком сизого дыма.

Смекнув что к чему, я сразу же выпрыгнул на встречу пылающему духу, заключая того в мокрые объятья и выдавая изо рта струю воды прямо в янтарную огненную рожу.

Завывший дух сразу лишился двух третей запаса здоровья, но умирать от обнимашек он не собирался. Зато я едва с ума не сошел от жгучего пламени, и источая горячий пар, тут же завалился обратно в ослабевший водный поток. Дыра в земле из гейзера превращалась в колодец.