Текст книги "Рыцари Сантьяго. За Империю"
Автор книги: Артем Шунатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
В начале 1909 года испанская армия из прибрежных регионов атаковала северо-восточное Марокко. Поначалу им противостояли разрозненные, не подготовленные племена. Не встречая серьёзного сопротивления, генерал Сильвестере быстро продвигался вглубь территории противника, не утруждая себя обеспечением надёжного тыла и снабжения. Довольно быстро они заняли Анвал – ключевую позицию, позволявшую вести наступление в разных направлениях, однако тут их поджидали непредвиденные трудности. Многие племена, ранее считавшиеся дружественными, стали активно переходить на сторону Абд аль-Крима (бывшего функционера испанской администрации в Мелилье), в итоге отряд Сильвестере оказался в осаде.
22 июля 1909 года, после 5 дней осады, во время которой Рифские войска постепенно захватывали пригороды Анвала, испанский гарнизон под предводительством генерала Сильвестре был атакован и уничтожен нерегулярными частями Рифа под непосредственным руководством Абд аль-Крима. Фактически вся пятитысячная армия была уничтожена, тело генерала Сильвестере так и не было найдено.
Вслед за этим поражением вся чрезмерно растянутая военная структура в Испанском Марокко мгновенно рухнула. Местные берберские племена, ещё недавно считавшиеся союзниками Испании, стали активно блокировать и нападать на испанские посты и саботировать линии снабжения. Более двадцати испанских форпостов было захвачено, а их гарнизоны вырезаны. Некоторые посты, находившиеся на побережье, смогли эвакуироваться при помощи испанского флота, а гражданское население бежало на французские территории.
Поначалу отступление испанских войск было контролируемым, но после перехода на сторону Рифа «дружественных» кабилов отступление быстро превратилось в неконтролируемое бегство. Однако генерал Наварро, шедший с крупным отрядом на подмогу генералу Сильвестере, сумел остановить бегство в 80 км от Анвала и попытался укрепиться на позиции Монте Арруит. Это была довольно удобная оборонительная позиция, но она не имела источников воды, вдобавок восстало очередное марокканское племя, в результате чего Наварро оказался в окружении. 9 августа он получил разрешение на капитуляцию от высшего военного командования в Испанском Марокко. Вот-вот должны были подойти основные силы Абд аль-Крима и кабилов, поэтому Наварро немедленно приступил к переговорам с окружавшими его марокканцами. По условиям соглашения испанцы должны были сдать всё оружие и начать отходить на свои территории с занимаемой позиции, однако отход не получился – началась резня, более того – подоспели Рифские войска, которые в итоге напали на фактически безоружных испанцев. В результате генерал Наварро и ещё около 600 человек были взяты в плен, многие погибли.
Африканская армия и корпус Испании находились в районе Чада и Конго, поэтому им требовалось время, чтобы добраться до Марокко.
В итоге этих событий испанские потери составили, по разным оценкам, от 10 до 20 тыс. убитых и раненых, более 20 тыс. ружей, 400 пулемётов, 129 пушек. Потери рифских повстанцев подсчитать тяжело, но они были сравнительно невелики – около 1000 убитых.
В самой Испании разразился серьёзный политический кризис, который послужил одной из причин обесценивания испанской монархии и утрате доверия самих карлистов в императора.
19 сентября 1909 года двенадцать берберских племён объединились в Рифскую республику, государство с централизованной администрацией, которую возглавил Абд аль-Крим в должности президента. Премьер-министром стал его брат, Мухаммед аль-Хаттаб, военным министром – Ахмед Будра, министром внутренних дел – Лязид, в прошлом известный вор, министром иностранных дел – Азеркан, министром финансов – Абд эс-Салам аль-Хаттаб, министром юстиции и образования – факих Зерхуни.
Эти учреждения были укреплены принятием целого ряда законов, основанных на справедливом разрешении споров и запрещающих столкновение между различными племенами республики, что крайне важно для территории, разделённой на земли кланов, где кровная месть исторически была выше закона. Кроме того, началось интенсивное обучение религиозных служителей, кади и факихов, в обязанности которым вменялось, в том числе укрепление исламской веры в населении и разъяснении причин запрета в стране употребления чая и табака (и то, и другое было запрещено в Рифской республике).
Армию планировалось создать по образцу бывшей султанской марокканской армии. Предполагалось обучить и мобилизовать 20000-30000 человек в возрасте от 16 до 50 лет, разделив их на «сотни», подразделявшиеся, в свою очередь, на группы численностью 25-50 человек, и оснастить их современным европейским оружием.
1 октября 1909 года Рифская республика была преобразована в Конфедеративную республику племён Рифа.
Дабы не потерять порты и стратегические точки на побережье, император мобилизует добровольческие батальоны из басков, каталонцев, португальцев и рыцарей Сантьяго.
Также союзники тоже вмешиваются в войну – французы и бельгийцы.
Также был задействован Испанский Легион.
После 4 месяцев ожесточенных боев, благодаря помощи французского генерала Анри Филиппа и доблести испанских солдат, силы берберов стали терпеть поражения.
Героем этой войны стал молодой 18-летний прапорщик колониального полка Испании, Франсиско Франко.
Он вместе с бойцами Испанского Легиона упорно и стойко удерживал горный хребет Аль-Рифа, когда рифы наступали в сторону Танжера.
Переломной точкой в войне стало применение химического оружия.
Бельгийцы и испанцы применяли против рифов химическое оружие – бомбы с горчичным газом (ипритом), созданные в Германии.
Война в Испанском Марокко полностью раскололо социалистов и карлистов старой гвардии.
Социалисты разделились на два лагеря – на республиканских социал-демократов и на национал-социалистов.
В республиканцы шли бывшие либералы, разочарованные в демократии, а в национал-социалисты шли бывшие карлисты, потерявшие уважение к монархии.
Несмотря на большие боевые потери, Рифская война стала точкой окончания экономического кризиса и общественной нестабильности в Испанской Империи.
В конце войны аль-Крим предпринял совершенно отчаянную попытку – наступление на столицу Испанского Марокко, город Тетуан. Ему удалось подойти к городу и в сражении нанести ощутимые потери войскам Испанского легиона (один из его командиров, Хосе Мильян-Астрай, был ранен в этой битве), но изменить ход войны это уже не могло, тем более что применение французами и испанцами химического оружия против рифов продолжалось.
27 мая 1910 года Абд аль-Крим сдался французским войскам. Все испанские военнопленные рифов были освобождены, но некоторые офицеры по возвращении в Испанию были казнены за трусость.
На этом рифское восстание закончилось.
После этого, военная группировка испанцев была усилена, особенно в Испанском Марокко и Алжире.
Экономика понемногу выздоравливала, местные оружейные каудильо, создавали импровизированные фондовые биржи, что шло к притоку иностранного капитала и развитию банковских вкладов.
Шло восстановление разрушенной инфраструктуры и постройка новых фабрик в африканских колониях, что вылилось в жесткую эксплуатацию туземцев.
А с лета 1910 началась «Каучуковая лихорадка», которая уравняла сальдо королевской казны.
Имея политическое и экономическое влияние на Латинскую Америку, Испания стала крупным монополистом каучука.
Империя приходила в себя.
Правда были и негативные последствия.
Социалисты-философы назвали Рифскую войну « Пробной Мировой Войной».
"Рост национальной гордости привел к осознанию своей идентичности, что сводится к крупным военным конфликтам. Отныне войны, где участвуют хотя бы два Великих Гегемона, будут расценены как Первые Мировые Войны! "
Желая вернуть престиж стране, император Альфонс-Карлос посылает группу археологов на поиски гробницы Тутанхамона, начиная гонку с французами.
Также в Испанский комитет спорта пришло письмо с приглашением на Членство в Международном Олимпийском Комитете.
"Комбинация возродившегося интереса к античной цивилизации и спортивной науке, как рычагу развития общества, привела французского бонапартиста Пьера Де Кубертена к мысли возродить Олимпийские игры. "
Испания, будучи в прошлом частью античного мира, стала официальным участником этого грядущего мероприятия.
Также испанские исследователи приняли поход к Южному Полюсу и пришли первыми!
Правда состязание с французами в Египте, мадридские археологи проиграли.
Из мировых газет статья -
" Открыв гранитную дверь в эту древнюю гробницу, я вдохнул воздух, застоявшийся три тысячелетия! Насколько мне известно, я первым потревожил покой фараона, которого не тревожили все это время. В древнем воздухе витали запахи пшеницы с полей дельты Нила, духов в алебастровых вазах и истлевшего папируса! ".
Так описал глава археологической группы Франции вскрытие гробницу фараона Тутанхамона.
Началом 1911 года для Испанской Империи был рост инвестиций в НИОКР (совокупность работ, направленных на получение новых знаний и практическое применение при создании нового изделия или технологии) и финансирование промышленного производства.
Казна фактически пережила дефицит, выручка с продажи оружий и рабов Эфиопии, которая схлестнулась с Италией, денежные выплаты испанских пароходам, которые участвовали в спасательной операции при Извержении вулкана Кракатау в Голландской Ост-Индии и внедрение двойного денежного стандарта спасли державу от полного банкротства.
Правда обществ испанцев отныне расколото на социал-демократов и национал-социалистов.
Первые агитировали за республику, отмену рабства, разделение властей и отмены нац-угнетений.
Вторые же были за реформированную монархию с элементами национальной диктатуры с уклоном в расовую сегрегацию.
В 1912 году, социалистические революции прошли в Португалии и в многострадальной Голландской державе.
Многие активные сторонники этого строя ринулись туда строить свое светлое будущее без оков монархии.
Правда в октябре произошел национал-социалистический переворот в Дании под девизом «Третий Путь».
Видные испанские офицеры и бывшие карлисты, также свирепые баски и «новые фалангисты» повторили поступок оппонентов из социал-демократов.
И вот 1914 год, испанская армия перешла на скользящий затвор и пополнилась торпедными катерами.
Также с испанских верфей стали сходить мониторы (низкобортные тяжеловооруженные броненосцы).
Император Альфонс-Карлос, изрядно постаревший и уже довольно пропитый, для укрепления монархии вводит новый курс страны – Экспансионизм!
Также строил братский Союз с Австро-Венгрией и Германской Империей.
27 июня, 1914 год.
На пристани Кадисского порта, глядя как возвращаются раненые солдаты к родным, после подавления крупного антиколониального восстания на Кубе, Мартин Паскаль де Ривера (потомок героического лейтенанта Мигеля Примо де Риверы) осуществлял надзор и порядок за транспортировкой солдат.
Несмотря на звание генерал-капитана жандармерии «Рыцарей Сантьяго», Мартин был под колпаком карлистской гвардии, являясь социал-демократом.
Его пугала новая политическая фракция, которая незаметно проросла в стенах Генеральных Кортесов.
«Новая Фаланга», где значимой фигурой был герой Рифской войны Франсиско Франко.
За месяц, фалангисты набрали до 12 процентов голосов среди высшей прослойки.
Также они занимались общественной деятельностью, строили школы и раздавали бесплатный суп беднякам.
Прервал раздумья Мартина седой бородач, лицо у которого было в шрамах, а левой руки не было.
– Генерал Вега! – воскликнул Мартин, отдавая честь.
– Спокойно! Я уже не офицер! Скорее я должен вам отдавать честь! Вот вернулся с Кубы! Не мог сидеть дома, я же все-таки рыцарь! -
Мартин спросил – Сеньор Вега! А почему вам Орден Золотого Руна не вручили до сих пор? Вы же так себя хорошо показали и Рифской Кампании и сейчас, когда в Гаване местные рабы социализма решили провернуть островную Бастилию? -
Бывалый генерал усмехнулся и сказал – Я ведь не привык пресмыкаться перед чванливой верхушкой нашего правительства! Ты думаешь почему в первые дни Рифской войны мы несли такие чудовищные потери? Дело не в солдатах и технике, а в тех, кто всем правит! Наша опора и щит Новой Империи «Рыцари Сантьяго» себя изжил, погряз в бюрократии и тщеславии.
Когда его возродил Дон Карлос при содействии Рамона Кабреры, его численность была всего 500 лучших воинов, истинных крестоносцев Кастилии! Сейчас же он разросся до 15 тысяч участников, виной тому продажность и дикий частный капитализм. Находясь в пузе своей матери, холёные сынки депутатов уже автоматически попадают в его ряды, даже не нюхая пороха! Я люблю правду, это и стало причиной того, что фактически стал отработанным материалом королевской прихоти господ! -
Вега замолчал, смотря на пристань.
Мартин вновь его спросил – Что думаете о падении Тунгусского метеорита? Местные верующие говорят что это сигнал начало конца света! А еще они твердили, что экономический кризис и Рифская война это божья кара нам за богохульство наших предков во время Испанской Секуляризации -.
Вега повернулся к нему и хрипло рассмеявшись, сказал —
Эх, сеньор Ривера! Вся эта история с Испанской Секуляризацией – полная фальшь! У нас католицизм, так он и остался. Везде, и в конституции, и в военном уставе, и в кодексе «Рыцарей Сантьяго» прописано, что главной нашей религией является католичество! -
Мартин не знал что сказать.
– НО ведь Дон Карлос был ярым атеистом! Он ненавидел католиков! – пытался возразить Мартин.
Вега снова рассмеялся – Мой папа мне рассказывал, как проходила это мнимая секуляризация, ее не было, то, что было, обычная дуэль двух капиталистов и политическая борьба за Кастильскую Корону! Будь Дон Карлос настоящим атеистом, то северные епископы тоже подверглись бы карлистскому террору.
Так что, нас просто используют для обогащения отдельные личности из верхушки правящей элиты! – Вега замолчал и вновь посмотрел на пристань Кадиса, где стояли величественно броненосцы из главной морской эскадры.
– Но знай, сеньор Ривера, я буду биться за нашу Империю, Империя – это мы, истинные сыны Кастилии! -
сказал Вега и направился в сторону ближайшей таверны.
Мартин еще постоял пару минут, повернулся лицом к порту.
Прохладный морской ветер Гибралтара ударил его, пронесся по всему телу, на фоне пылающего заката.
– Это не к добру! – подумал Мартин, и глядя в сторону, куда направился Вега мысленно, подумал – Я тоже буду сражаться за Империю! -......
28 июня 1914 года.
В своем кабинете сидел император Альфонс-Карлос.
Современные реалии геополитики его не радовали.
Нарастание и империализм между странами все загорался.
На востоке поднимали голову новые «драконы Азии» – объединенная Японская Империя и вестернизированная Империя Цин.
Италия, в которой шел реваншизм по возвращению Сицилии.
Пограничные претензии германцев к русским.
Волнения на Балканах тоже обостряли Восточный Вопрос.
Император понимал, что в случае войны, ему придется выполнить союзные договора с австрийцами и немцами.
В кабинет вошел секретарь Эдуардо Дато, новый глава парламента, из умеренных демократов.
– Мой император, до нас дошла ужасная новость! В Сараево местным национал-социалистом был убит наследника австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена герцогиня София Гогенберг! -
Император на минуту остановился, поднял свое морщинистое лицо и смотря на секретаря спросил – Значит грядет та самая великая война? -
Секретарь сглотнул и сказал – Скорее всего да! И нам придется тоже участвовать в этом! В этот раз наши соседи Франция и Британия окажутся на другой стороне баррикад! -
– В таком случае давайте заранее приготовимся! Как у нас с финансами на военные операции? -
– С финансами все хорошо, ваше величество! У нас до 1 000 000 песет в резерве для Оборонного Комитета! -
Император был доволен этим.
– А как быть с тактикой? – спросил Альфонс Карлос.
Секретарь немного подумав, предложил следующую вариацию – В Сицилии у нас и так сильная военная группировка, итальянцы в случае форсирования перешейка не смогут попасть с континентального Неаполя на островной сапог! Правда не забывайте про Францию и англичан! Нам придется сосредоточить весь наш основной флот в Средиземном море, а границу с Францией укрепить еще сильнее! Для отражения вторжения парижской армии лучше поставить артиллерийские бригады Барселонского корпуса и стрелковые полки из инженерной роты Сарагоской армии, также местные отряды басков из «Рыцарей Сантьяго» примут участие в обороне, тактика «Система окопов» себя оправдает! Для основного театра военных действий лучше послать нашу воинскую элиту из Кадисского Корпуса, Картахенскую армию и Андалуйскую Армию, где сейчас самые новые скорострельные пушки и натренированные солдаты! -
Император тоже это одобрил.
– В случае чего, мы можем снова применить удушающие химикаты, как при Рифском восстании, – довольно жестко сказал правитель, листая папку с отчетами по промышленной статистике.
– Это правда немного неправильно, но так как мы не подписали до сих пор Женевскую Конвенцию, то вполне можем – осторожно сказал Эдуардо.
– НЕТ! И не будем! Мы не станем заложниками этих швейцарских пацифистов, если бы наши предки подписали бы эту кабальную бумажку, то думаю вряд ли бы изгнали мавров с Кастилии! К тому наши скрытые союзники из лондонских правоцентристов все еще склеены с нами своей сделкой! -
– Хорошо, с этим мы разобрались! Но как быть с Китаем и Японскими островами? Они могут ударить по Филиппинам, а наша флотилия из 30 кораблей вряд ли отобьет армаду! -
– Сеньор Дато! В отношении Китая не стоит беспокоиться, мы активно им помогали во время «Опиумной войны», дабы эта великая цивилизация не стала марионеткой вигов! А вот Японские острова были взращены на американском капитале, очевидно что наши конкуренты хотят припомнить нам Тихоокеанские войны и натравить воинственных жителей на нас и наших сторонников! Правда наша Филиппинская флотилия состоит из новых мониторов и модернизированных броненосцев, что затруднит продвижение любой огромной армаде! – император был уверен уж слишком.
Секретарь вновь спросил – Не забывайте про французские колонии и социалистическую Португалию! Фронт в Северной Африке и на границе с Лиссабоном очень открыт! -
– Тогда призовем наших кадровых офицеров и будущих выпускников в ряды новых бригад Африканского Корпуса и Гранадской Армии! Вооружим их, сосредоточим! -
Секретарь вздохнул и сказал – Это конечно хороший вариант! Но, ваше величество! На комплектование и создание новых подразделений потребуются дополнительные выплаты и Оборонный Комитет вряд ли....-
Император перебил – Уважаемый Эдуардо! Вы понимаете все необходимость этого затратного, но важного решения? Дешевее набрать местных туземцев, но вспомните Рифское восстание! Первые неудачи нашей армии были из-за как раз этих предателей их «Испанских Аскари»! Я не хочу чтоб это вновь повторилось, будучи действовать на разные стороны фронтов, мы рискуем оказаться в полном окружении! Для защиты от лиссабонских социалистов есть мадридская гвардия, корпус королевской жандармерии «Рыцарей Сантьяго» и наш Испанский Легион! Мы справимся! -
Эдуардо ответил на это – Дело не в армии, мой император! У нас раскол в обществе, если раньше это были карлисты и либералы, то сейчас это социалисты из «Социал-демократической партии» и национал-социалисты из «Новой Фаланги»! У обеих сторон есть свои лидеры! -
Альфонс-Карлос повернул свое лицо и задумчиво спросил – Кто они? Вы знаете кто эти лидеры? -
Секретарь почесал голову рукой с красивым перстнем, а потом ответил – Ну социал-демократов возглавляет Мартин Паскаль де Ривера, генерал-капитан Кадисской жандармерии «Рыцарей Сантьяго», потомок лейтенанта Мигеля Примо де Риверы, одного из 4 всадников отряда Маргалло! Его любят солдаты и наша оппозиция! А наших правых крестоносцев возглавляет Франсиско Франко, герой Рифской войны, самый молодой капитан испанской армии, награжден даже Крестом военных заслуг за борьбу против рифских мятежников и гаванских социалистов! -
Император ничего не сказал. Очевидно он думал про этих двух возможных будущих политических деятелей.
– Даже если они не поддерживают нашу фракцию, они такие же «Рыцари Сантьяго», как и мы с вами! Сеньор Дато! -
Секретарь начал возражать – Да поймите же, ваше величество! Монархия себя изжила! Карлистов уже фактически нет, их движение исчезает со смерти Дон Карлоса! В случае поражения в войне, государство вновь будет расколото между социал-демократами и «Новой Фалангой»! Вас либо казнят, либо изгонят! -
Альфонс-Карлос опустил голову, как будто разглядывал свои награды и ордена на дорогом и бархатном мундире.
Возможно в глубине души он все же осознавал близкий крах абсолютной монархии и «мнимого конституционализма».
Встав, император молча и хмуро подошел к окнам резиденции и глядя в сторону Мадрида сказал – Если кто-то в будущем и придет из них к власти, я буду очень рад, грядущая война много чего перекроет, сметет старый мир и породит новую эру! -
– Но император! – секретарь хотел достучаться, но Альфонс-Карлос его не слушал.
– Эпоха абсолютизма почти ушла, впереди испытание, страшнее Пиренейских войн! Но я знаю, что везде найдутся истинные сыны Кастилии, готовые биться за нашу Империю! -
Император еще долга и молча смотрел сквозь окно на Мадрид..........
Конец.
