Текст книги "На сопках Манчжурии - Полный текст СИ"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Примечание. Сверх девятидесяти тысяч рублей (ст. 328) отпускается из сумм Капитула Орденов в распоряжение Александровского Комитета о Раненых еще тридцать тысяч рублей ежегодно с тем, чтобы они расходовались исключительно на пенсии самим кавалерам, остатки же от них, когда таковые будут, возвращались бы в Капитул Орденов. 1887 Апр. 5 (4338).

329. Орден Св. Георгия имеет своего особого Секретаря, который избирается из заслуженных кавалеров, служащих или отставных; звание его есть почетное (ст. 215). 1833 Дек. 6 (6611) ст. LXIX; 1844 Сент. 24 (18 244) уст., ст. 9.

330. Грамоты и рескрипты на орден Св. Георгия первой и второй степеней даются за собственноручным ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием. 1833 Дек. 6 (6611) ст. LXX; 1892 Февр. 15, собр. узак., 292, ст. 1.

331. Пожалование сим орденом (ст. 330) третьей и четвертой степеней совершается указами, за собственноручным ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием данными Капитулу; а от оного уже выдаются пожалованным лицам печатные грамоты, по установленной форме. Там же, ст. LXXI.

332. Таковые же Высочайшие указы о пожаловании орденом Св. Георгия четвертой степени, знаки коего лично возлагаются на кавалеров Главнокомандующим Армиями и Командующим Армиею (ст. 309), составляются на основании Высочайше утвержденных представлений Главнокомандующего и Командующих Армиями. Там же, ст. LXXII; 1846 Дек. 5 (20 670) II, § 18 п. 5; 1890 Февр. 26, собр. узак., 937, пол., ст. 34 п. 6; ст. 127-130.

333. Ко всем рескриптам и грамотам прилагается в Капитуле орденская печать, и грамоты на первую и вторую степени контрасигнируются Канцлером Императорских и Царских Орденов. 1833 Дек. 6 (6611) ст. LXXIII.

334. Кавалеры ордена Св. Георгия, в случае какого-либо требования по сему ордену, обращаются в Орденский Капитул: служащие чрез свое начальство, а отставные прямо от себя. Там же, ст. LXXIV.

335. В несчастном случае, чего однакоже не ожидается, если кто из кавалеров впадет в такие проступки, которые долгу и чести офицера противны, таковой, по ясном изобличении на военном суде и по донесении ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, из ордена исключается и знаки ордена от него отбираются, с возвращением сих знаков в Орденский Капитул и с сообщением оному о решении дела. Там же, ст. LXXVIII; 1857 Мая 14 (31 841); 1867 Мая 15 (44 575) ст. 1033, 1034; (44 576) ст. 1028, 1029.

Ордена в системе ценностей провинциальной бюрократии конца XIX – начала XX века

(по материалам Тверской губернии)

Из всех видов наград, которые жаловались за "отличие по гражданской службе" в конце XIX – начале XX в., наиболее соответствовали этому понятию ордена (1). Формирование системы российских орденов, начавшись на рубеже XVII-XVIII вв., в целом завершилось к середине XIX в. Однако порядок награждения отдельными орденами продолжал меняться до конца императорского периода. На протяжении XVIII – начала XX в. изменялось и отношение гражданских служащих к "знакам отличия". На основе материалов, хранящихся в Государственном архиве Тверской области (формулярные списки и личные дела чиновников, документы из личных фондов, воспоминания), а также опубликованных мемуаров была сделана попытка выяснить – какое место занимали ордена в системе ценностей провинциальной бюрократии конца XIX – начала XX в.

Одной из особенностей чиновничества губернского и уездного уровней являлась незначительная доля лиц, имевших высокие чины (3-4 класс) и, напротив, большой удельный вес служащих 9-14 классов. Из 693 чиновников и канцелярских служителей, чьи формулярные списки были рассмотрены, 20,1 % не имели чинов, 51,5% имели чины 9-14 классов, 27,4% – чины 5-8 классов и всего 1% – чины 3-4 классов.

Набор орденов у каждого конкретного служащего зависел от ряда факторов: начальных (стартовых) условий службы, ее места, продолжительности и успешности, характера карьеры и субъективных желаний самого чиновника. Сочетание этих факторов было различным у представителей местной бюрократической элиты (губернаторы, вице-губернаторы, председатели палат, прокуроры окружных судов) и рядовых чиновников. Поэтому исследование целесообразно вести по двум группам:

1) высшее губернское чиновничество;

2) среднее и мелкое губернское и уездное чиновничество.

У верхушки губернской бюрократии доля орденов низших степеней (св. Станислава 3 ст., св. Анны 3 ст.) была очень незначительна – всего 14,6%, тогда как у среднего и мелкого чиновничества эти ордена составляли более половины (58,6%). У бюрократической элиты, напротив, около половины всех наград составляли ордена средних степеней (св. Станислава 2 ст., св. Анны 2 ст., св. Владимира 3 ст.).

Чтобы исключить влияние фактора возраста и продолжительности службы, можно сравнить средний возраст чиновников двух групп и среднюю выслугу на момент получения орденов.

Таблица, Средний возраст и средняя продолжительность гражданской службы чиновников на момент получения ордена Наименов. Ордена Средний возраст на момент получения ордена (лет) Средняя продолжит. службы к моменту получения ордена (лет)

Высшее чиновничество Низшее чиновничество Разница Высшее чиновничество Низшее чиновничество Разница Наименов. Ордена Средний возраст на момент получения ордена (лет) Средняя продолжит. службы к моменту получения ордена (лет)

Высшее чиновничество Низшее чиновничество Разница Высшее чиновничество Низшее чиновничество Разница

Влад.3 ст. 43,3 53,0 9,7 22,5 25,0 2,5

Влад. 4 ст. 36,5 58,2 21,7 14,7 35,5 20,8

Анна 2 ст. 35,6 48,3 12,7 13,9 22,7 8,8

Стан. 2 ст. 32 45,5 13,5 10,7 20,0 9,3

Анна 3 ст. 28,0 42,3 14,3 4,7 18,1 13,4

Стан. 3 ст. 28,2 36,5 8,3 7,8 14,1 6,3

Разница в среднем возрасте и продолжительности службы достигает максимального значения при получении ордена св. Владимира 4 ст. и постепенно уменьшается по мере прохождения более высоких ступеней орденской иерархии. По-видимому, эта тенденция не являлась случайной и свидетельствовала о постепенном формировании на местном уровне фактически двух параллельных наградных систем.

Для бюрократической элиты и тяготевшей к ней части среднего чиновничества ордена св. Станислава 3 ст. и св. Анны 3 ст. не представляли интереса. "Получил орден св. Владимира 4 ст., – пишет в своих мемуарах начальник Тверского кавалерийского училища М.С. Тюлин, – первый приятный орден, который всегда носится. Если бы не был дворянином, то заработал бы его (дворянство. – Т.Л.). Все остальные (ордена. – Т.Л.) были только ступенью к нему" (2). В начале XX в. Собственная Его Величества канцелярия констатировала обесценение орденов низших степеней, старание чиновников обходить их получение, "сосредоточивая желания на повышении в чинах, с чем связано право на удостоение орденами высших степеней" (3).

Мелкое чиновничество, напротив, являлось обладателем преимущественно орденов низших степеней. Для этой категории служащих важным и значительным представлялся даже орден св. Станислава 3 ст. Делопроизводитель Тверского акцизного управления В.А. Кусовников, выходец из мещан, прослуживший 10 лет по вольному найму, прежде чем ему были предоставлены права государственной службы, получил свой первый орден на 57 году жизни и на 21 году государственной службы. У Кусовникова было право выбора – орден или денежная награда. "Согласно Вашему желанию, – писал управляющему акцизных сборов надзиратель 4 округа и непосредственный начальник Кусовникова Б. Суворов, – я переговорил с г. Кусовниковым, который высказался, что денежная награда ему не доставила бы такого удовольствия, как орден св. Станислава. Этот знак Монаршей милости, как он выразился, останется навсегда приятной памятью, а деньги пройдут, не оставив следа" (4). Заветной целью и, как правило, последней наградой для этой группы служащих был орден св. Владимира 4 ст., дававший права потомственного дворянства.

Таким образом, орден св. Владимира 4 ст. являлся первой "приятной" наградой для высшего чиновничества и последней, самой желанной – для низшего. Из 47 лиц, служивших в Тверской губернии в кон-це XIX – начале XX в. и награжденных орденом св. Владимира 4 ст., 53,2% по своему социальному происхождению были потомственными дворянами, 8,5% – "обер-офицерскими детьми", 4,3% – детьми приказнослужителей (в общей сложности 12,8% являлись выходцами из чиновничьей среды), 27,7% происходили из духовного звания, 4,3% – из купечества и, наконец, 2% – из воспитанников приказа общественного призрения. Образование 19,1% получили в военно-учебных заведениях (кадетских корпусах, военных училищах), 10,7% – в университетах, 10,7% – в лицеях и Училище правоведения, по 2,1% – в Главном педагогическом институте и Главном инженерном училище, 17% – в гимназиях (половина из них гимназию не окончили), 17,1% – в Духовной семинарии (10,7% – окончили, 6,4% – не окончили), 16,9% – в низших учебных заведениях (духовных, уездных, приходских училищах), 4,3% – дома. На момент получения ордена 2,6% были в чине действительного статского советника (4 класс), 23,7% – в чине статского советника (5 класс); 18,4% – в чине коллежского советника (6 класс), 21,3% – в чине надворного советника (7 класс), 13,1%-в чине коллежского асессора (8 класс), 10,5% – в чине титулярного советника (9 класс), 10,4% имели военные чины 7-9 классов.

Самым молодым кавалером ордена св. Владимира 4 ст. был тверской вице-губернатор камер-юнкер Высочайшего двора, надворный советник Д.Ф. Гершельман. Орден св. Владимира 4 ст. он получил в возрасте 29 лет (на 8 году службы), уже будучи к этому времени кавалером орденов св. Станислава 2 и 3 ст. и св. Анны 2 и 3 ст. Самым пожилым из награжденных являлся также потомственный дворянин, земский начальник Н.Н. Цвилинев. Орден он получил в 72 года на 52 году службы.

Чиновников недворянского происхождения, которые были награждены орденом св. Владимира 4 ст., можно условно разделить на две группы.

Более многочисленную составляют те, кто получил орден за "35 лет беспорочного служения". На момент получения награды их возраст составлял 55-71 год, а общая продолжительность службы колебалась от 36 до 47 лет. Типичными для этой группы являются карьеры двух чиновников Тверского губернского правления – А.И. Лебедева и И.К. Кузьмина.

А.И. Лебедев родился в семье священника, окончил духовное училище. Служить начал в 1852 г. в возрасте 16 лет. С 1878 г. до начала 1890-х гг. исполнял одну и ту же должность – помощника редактора местных "Губернских ведомостей". В 1891 г. в возрасте 55 лет титулярный советник Лебедев получил свой первый и единственный орден – св. Владимира 4 ст., который дал ему право приписаться к потомственному дворянству. Чиновник по счетной и экзекуторской части того же Губернского правления И.К. Кузьмин, воспитанник приказа общественного призрения города Твери, был отчислен из 2-го класса гимназии. Служить начал в 1832 г. в возрасте 13 лет, в 1842 г. получил чин коллежского регистратора. Безвылазно просидел в Губернском правлении, дослужившись до должности чиновника по счетной и экзекуторской части и чина коллежского асессора. В 1878 г. в возрасте 59 лет получил единственный орден – св. Владимира 4 ст. "Постановлением Тверского Дворянского Депутатского собрания… внесен с женою… и сыновьями Александром и Василием и женою последнего… и сыном их Василием в 3 часть дворянской родословной книги с причислением к дворянству Тверской губернии" (5).

Вторую группу составляли чиновники, которым, несмотря на недворянское происхождение, удалось сделать неплохую, по провинциальным меркам, карьеру. Старший советник Тверского губернского правления В.А. Плетнев, сын титулярного советника, внук дьячка, окончил гимназию с правом на чин коллежского регистратора. В 1855 г., "имея от роду 18 лет", поступил на службу в губернское правление. В 1870 г. Плетнев имел уже чин надворного советника, а в 1872 г. занял должность старшего советника Губернского правления. В 1874 г., в возрасте 37 лет, он получил орден св. Владимира, имея к тому времени три ордена: св. Станислава 2 и 3 ст. и св.Анны 2 ст. (6).

Подобная практика "выслуги" потомственного дворянства вполне соответствовала общероссийским тенденциям. До начала XX в. его легче было получить по ордену, нежели по чину. Не случайно в 1882-1896 г. 72% лиц было утверждено в правах потомственного дворянства по ордену и лишь 28% – по чину (7).

Законодательством особо подчеркивалось, что суждение о трудах и достоинствах каждого служащего принадлежит его начальнику, а потому никто не вправе сам просить себе награду любого вида. Статья 667 устава о службе по определению от правительства прямо указывала, что "одна выслуга определенных для наград сроков и прямое исполнение служебных обязанностей, по долгу присяги, не составляя особенного отличия, не могут служить основанием ходатайства о награде" (8). Недостаточность формальных критериев представления к наградам приводила к дополнительной зависимости чиновников от начальства. "Гг. Жураховский, Деянов и Танячкевич, – писал в 1896 г. в своем рапорте на имя управляющего Тверской контрольной палатой помощник ревизора М.И.Осташев, – в первый год назначения помощниками ревизоров, во внимание отлично-усердной и полезной службы, были представлены к награде: первые двое к ордену Святого Станислава 3 степени, а последний – Танячкевич – к чину коллежского регистратора, который в Палате состоит на службе всего-навсего три, четыре года по найму. Так как я …состою на службе в Палате уже 14-й год, то почтительнейше прошу Ваше Превосходительство соблаговолить и меня, по примеру других, представить к награде орденом Св. Станислава 3 степени". Учитывая, что у Осташева были плохие личные отношения с управляющим палатой, нетрудно догадаться какую резолюцию он наложил: "На основ. Ст. 667 Уст. о служ. нагр. никто не может сам просить о награждении его за службу…" (9).

Иногда поводом для ходатайства о награждении чиновника становилась не его служебная, а какая-либо другая "общественно полезная" деятельность. Делопроизводитель Тверского акцизного управления коллежский секретарь Н.Ф. Кельин дважды получал награды за "отличное усердие и особые труды на пользу слепых" (по линии Мариинского попечительства для призрения слепых) – в 1885 г. орден св. Станислава 3 ст., в 1890 г. – св. Анны 3 ст. (10). В 1904 г. Николаевская Главная физическая обсерватория направила председателю Кашинского окружного суда ходатайство о представлении к высочайшей награде нотариуса К.В. Грязнова за "многолетние полезные труды по ведению метеорологических наблюдений" (11).

Получение ордена было сопряжено с определенными финансовыми расходами, так как предусматривало единовременный вступительный взнос. На бытовом уровне это воспринималось как уплата за орденские знаки. Сумма взноса была различной и зависела от места ордена в иерархии. Например, при получении ордена св. Станислава 3 ст. следовало уплатить 15 руб., св. Анны 3 ст. – 20 руб., св. Владимира 4 ст. – 40 руб., св. Станислава 1 ст. – 120 руб. Деньги могли вноситься единовременно в местное казначейство, а квитанция пересылалась затем в Капитул императорских и царских орденов. Для мелких чиновников, получавших небольшое жалованье, единовременное внесение такой суммы иногда оказывалось непосильным. "Имею честь представить квитанцию в уплате 20 руб. за орденский знак Св. Анны, – писал в объяснительной один из служащих. – Платить деньги мне было тяжело, по ограниченности средств, а отписываться этим – и совестно, и неудобно" (12). Для этой категории чиновников была предусмотрена дробная выплата требуемой суммы – она частями высчитывалась из жалованья служащего на протяжении 3-4 месяцев. Например, из жалованья младшего ревизора Тверской контрольной палаты надворного советника Халецкого (в год получал жалованья – 980 руб., столовых – 490 руб.; в месяц – жалованья 81,66 руб., столовых 40,83 руб.), пожалованного в апреле 1902 г. ко дню Св. Пасхи орденом св. Анны 3 ст., высчитывали по 5 руб. на протяжении 4 месяцев.

Орденские знаки являлись не только символами, но и вещами, имеющими определенную материальную ценность. Их, например, принимали в качестве залога в ломбардах. При изучении залоговых книг Тверского городского общественного банка за 1893 г. было выявлено три случая залога орденских знаков – двух орденов св. Анны, ордена св. Станислава и ордена св. Владимира (все без указания степени). Только в одном случае залогодателем являлся сам чиновник – служащий Тверского губернского правления коллежский секретарь П.П. Трунев (13).

Чиновникам могло быть предоставлено право получения и ношения иностранных орденов. Служа-щих, награжденных иностранными орденами, в Тверской губернии было немного. В их число входили бывшие военные, принимавшие участие в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., и лица, имевшие при-дворные звания. Были и такие, которые "охотились" за иностранными наградами, используя деньги и связи. Отношение к последним со стороны сослуживцев было ироничным. Служащий Кашинского окружного суда Д.А. Скульский упомянул в своих мемуаpax судебного следователя Б., который "имел вид опереточного генерала. Вся грудь украшена заморскими регалиями" (14). Однако получение орденов не являлось для Б. самоцелью. "Подверженный страсти к чинам и орденам, [он] мечтал о белых панталонах" (150.

Таким образом, в разных группах провинциальной бюрократии ордена имели различную "цену", которая диктовала определенные модели поведения. Бюрократическая элита, озабоченная строительством своей карьеры (которая имела общероссийский, а не региональный масштаб), рассматривала награды с точки зрения их способности ускорить или замедлить ее течение. Отсюда пренебрежение орденами низших степеней, временные этапы "охоты" за орденами и т.п.

Мелкие чиновники из-за низкого образования, недворянского происхождения, отсутствия протекции не имели возможности сделать хорошую карьеру. Десятилетиями просиживая на одной должности, получая мизерное жалованье, иногда попадая в материальную зависимость от своих более состоятельных соседей (купцов, мещан), эти служащие остро нуждались в каких-либо способах самоутверждения в местном обществе. Орден давал им возможность несколько возвыситься над теми, кто не имел права на получение подобных наград. Тем самым орден символизировал "избранность" своего обладателя. Кроме того, с получением ордена укреплялся, а иногда и повышался социальный статус чиновника и членов его семьи.

Ссылки и примечания:

(1)Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII – начало XX в. СПб., 1999. С.327.

(2) РО РГБ. Ф.305. К.1. Ед.хр.3. л.44.

(3) Шепелев Л.Е. Чиновный мир России… С.353.

(4) ГАТО, ф.819, оп.1, д.218, л.115.

(5) Там же, ф.466, оп.2, д.3925, л.183.

(6) Там же, л.20.

(7) Шепелев Л.Е. Чиновный мир России… С.348.

(8) Архипова Т.Г., Румянцева М.Ф., Сенин А.С. История государственной службы в России. XVIII-XX века. М., 1999. С.121.

(9) ГАТО, ф.314, оп.1, д.1558. л.48-48об.

(10) Там же, ф.819, оп. 1, д.247, л.50.

(11) Там же, ф.661, оп.1, д.154, л.72.

(12) Там же, л.62.

(13) Там же, ф.4, оп.1, д.548, л.159об.

(14) Там же, ф.570, оп.2, д.901, л.15-17.

(15) Там же.

Наградная система Российской империи. Ордена Российской империи.

В России первый орден – Святого Апостола Андрея Первозванного – был учрежден Петром I в 1698 г. Формирование российской наградной системы было практически завершено в первой трети XIX в.

Наградная система Российской империи была одной из наиболее четко организованных, продуманной до мельчайших деталей. Это нашло отражение в "Правилах ношения орденов и медалей" (последняя версия утверждена в 1889 г.). Система государственных наград России была ориентирована на привилегированные сословия – прежде всего на дворянство, духовенство, чиновничество и отчасти на купечество. В законоположении о наградах Российской империи – "Учреждение орденов и других знаков отличий" – специально отмечалось, что "мещанам и лицам сельского состояния ордена не испрашиваются". Не случайно одной из привилегий, которые получали лица, награжденные орденами Российской империи первых степеней, ордена Св. Георгия любой степени и ордена Св. Владимира первых трех степеней (а лица духовного звания, награжденные и орденом Св. Владимира 4-й степени) – приобретали права потомственного дворянства.

На рубеже XVIII-XIX вв. в российскую наградную систему были включены и награды для "нижних чинов" – солдат и унтер-офицеров: в 1796 г. Павел I учредил Знак отличия ордена Св. Анны, а в 1807 г. Александр I – Знак отличия Военного ордена, который в 1856 г. был разделен на четыре степени, а с 1913 г. получил официальное название "Георгиевский крест" (хотя в обиходе это название неофициально использовалось с первых лет существования этой солдатской награды).

Наградная система дореволюционной России включала в себя восемь орденов:

– орден Св. Апостола Андрея Первозванного (1698 г., одна степень);

– орден Св. Великомученицы Екатерины, или Освобождения (1714 г., две степени, именовавшиеся орденами большого креста и меньшего креста. Награда только для женщин: единственным исключением из этого общего правила был малолетний князь Александр Меншиков, сын всесильного сподвижника Петра I А.Д.Меншикова, получивший этот орден в 1727 г.);

– орден Св. Александра Невского (1725 г., одна степень);

– орден Св. Анны (учрежден в 1735 г. герцогом Гольштейн-Готторпским Карлом Фридрихом, мужем дочери Петра I Анны и включен в российскую наградную систему в 1797 г. Орден имел четыре степени, причем 4-я степень была исключительно военной наградой для офицеров и представляла собой медальон с изображением креста с короной, носимый на эфесе холодного оружия с надписью "За храбрость");

– военный орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия (1769 г., четыре степени);

– орден Св. Равноапостольного князя Владимира (1782 г., четыре степени; статут этого ордена повелевал: "Сей орден никогда не снимать");

– орден Белого Орла (один из старейших польских орденов: учрежден в 1325 г. королем Польши Вла-диславом Коротким и восстановлен в 1705 г. королем Августом III; Был причислен к российским орденам в 1831 г. с соответствующими изменениями вида орденского знака и имел одну степень);

– орден Св. Станислава (учрежден в 1765 г. польским королем Станиславом Понятовским; к российским орденам был причислен в 1839 г. и имел три степени).

Недолгое время (с 1797 по 1817 гг.) в России "признавался" так называемый Мальтийский орден Св. Иоанна Иерусалимского, "пересаженный на российскую почву" Павлом I и затем окончательно забытый в период царствования Александра I.

Ордена Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского могли быть пожалованы также украшенными бриллиантами. Это были более высокие, так сказать "подстепени", этих орденов. Аналогичным образом ордена Св. Анны 1-й и 2-й степеней и ордена Св. Станислава 2-й степени могли быть также пожалованы с императорской короной над орденским крестом, однако в 1874 г. это положение было отменено.

ПРАВИЛА НОШЕНИЯ ОРДЕНОВ И ИХ ДЕВИЗЫ.

У орденов, имевших одну степень (Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского и Белого Орла), и у первых степеней других орденов (Св. Георгия, Св. Екатерины, Св. Владимира, Св. Анны и Св. Станислава) крест носился на бедре на широкой муаровой ленте через плечо, а на груди располагалась звезда ордена.

В особо торжественных случаях, четко оговоренных "Правилами ношения орденов", крест ордена Св. Андрея Первозванного надевался не на наплечной ленте, а размещался на груди, на золотой шейной орденской цепи.

Ленты орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Екатерины, Св. Георгия, Св. Владимира, Св. Станислава носились через правое плечо, а ленты орденов Св. Александра Невского, Белого Орла и Св. Анны – через левое плечо.

Звезды всех орденов носились на левой стороне груди – за исключением звезды ордена Св. Анны, носимой на правой стороне груди.

Интересно отметить, что ленты орденов Св. Георгия и Св. Владимира носились не поверх мундира, а под мундиром.

Поверх мундира надевалась только одна лента старшего ордена, а остальные ордена высших степеней в этом случае перемещались на грудь (они помещались на шейной ленте, выпускавшейся из-под борта мундира) или, в некоторых случаях, на шею.

На левой стороне груди орденские звезды размещались вертикально, одна под другой (но не более трех звезд).

Кресты орденов Св. Георгия 2-й и 3-й степеней, Св. Владимира 2-й и 3-й степеней, Св. Анны 2-й степени и Св. Станислава 2-й степени носились на шее; кавалеры орденов Св. Георгия и Св. Владимира вторых степеней носили также орденскую звезду.

Ордена Св. Георгия и Св. Владимира четвертых степеней и ордена Св. Анны и Св. Станислава третьих степеней носились на пятиугольных колодках, обтянутых орденскими лентами, на левой стороне груди. После этих орденов размещались медали.

Каждому ордену был присвоен свой девиз, текст которого помещался на звезде высшей степени ордена, по периметру круглого медальона в центре звезды.

Девизы были следующие:

– орден Св. Андрея Первозванного: "За веру и верность";

– орден Св. Георгия: "За службу и храбрость";

– орден Св. Екатерины: "За любовь и Отечество";

– орден Св. Владимира: "Польза, честь и слава";

– орден Св. Александра Невского: "За труды и Отечество";

– орден Белого Орла: "Pro Fide, Rege et Lege" ("За веру, царя и закон");

– орден Св. Анны: "Amantibus justitiam, pietatem, fidem" ("Любящим правду, благочестие и верность");

– орден Св. Станислава: "Praemiamdo incitat" ("Награждая, поощряет").

Говоря об ордене Св. Андрея Первозванного, следует упомянуть о двух существенных моментах.

Во-первых, каждый награждаемый этим орденом автоматически становился кавалером четырех других орденов – Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Анны 1-й степени и Св. Станислава 1-й степени, знаки которых он получал одновременно со знаками ордена Св. Андрея Первозванного (если он не имел этих орденов ранее). Этот порядок был установлен в 1797 г. (применительно к орденам Св. Александра Невского и Св. Анны 1-й степени и дополнен в 1831 г. применительно к ордену Белого Орла и в 1865 г. – к ордену Св. Станислава 1-й степени).

Во-вторых, в 1797 г. было установлено, что орден Св. Андрея Первозванного получают все члены императорской фамилии – мужчины, причем великие князья (сыновья и внуки императора) получали его при крещении, а так называемые князья императорской крови (от правнуков императора) – по достижении ими совершеннолетия.

Следует отметить и четкую иерархию российских орденов, а именно (от высших к низшим):

– орден Св. Андрея Первозванного (с бриллиантами и без них);

– орден Св. Владимира 1-й степени;

– орден Св. Александра Невского (с бриллиантами и без них);

– орден Белого Орла;

– орден Св. Владимира 2-й степени;

– орден Св. Анны 1-й степени;

– орден Св. Станислава 1-й степени;

– орден Св. Владимира 3-й степени;

– орден Св. Владимира 4-й степени;

– орден Св. Анны 2-й степени;

– орден Св. Станислава 2-й степени;

– орден Св. Анны 3-й степени;

– орден Св. Станислава 3-й степени;

– орден Св. Анны 4-й степени (только военная награда).

Орден Св. Георгия формально в эту иерархию не входил – этим подчеркивалось его особое положение как офицерской награды исключительно за боевые подвиги. Однако звезда ордена Св. Георгия 1-й степени и даже 2-й степени помещалась сразу под звездой ордена Св. Андрея Первозванного, выше звезд всех других орденов первых степеней. Кресты орденов Св. Георгия 2-й и 3-й степени, носившиеся на шее, располагались выше всех других орденских знаков, носимых на шее, а орден Св. Георгия 4-й степени размещался на нагрудной орденской колодке перед нагрудными крестами всех других орденов.

Не входил в эту иерархию и "женский" орден Св. Екатерины.

С 1855 г. знаки орденов, вручаемых за военные подвиги, дополняются перекрещенными мечами (исключением был орден Св. Георгия, который по определению был военной наградой).

Мечи размещались между концами креста и орденской звезды так, что точка их перекрещения приходилась на середину креста или звезды (на знаках орденов Св. Андрея Первозванного и Белого Орла, у которых крест был наложен на изображение двуглавого императорского орла, мечи размещались в верхней части знака, под короной). Поскольку знаки низшей степени ордена снимались при получении этого же ордена более высокой степени и надо было как-то отметить, что предыдущая степень ордена была вручена за боевые заслуги, было установлено, что при получении очередной степени ордена уже за гражданские заслуги мечи, имевшиеся у предыдущей степени ордена, располагались на знаке более высокой степени над крестом (а на орденской звезде – в верхней части звезды, над ее круглым медальоном). Однако в 1870 г. было установлено, что полученные за боевые заслуги ордена с мечами не снимаются даже при получении более высоких степеней этого ордена.

Наконец, поскольку ордена за военные подвиги могли вручаться не только военным, но священникам и другим гражданским лицам, то в конце 1857 г. к орденам с мечами, носившимися на груди, на пятиугольной колодке с лентой (ордена Св. Владимира 4-й степени, Св. Анны 3-й и Св. Станислава 3-й степеней), для военных чинов стали добавлять бант из орденской ленты, крепившийся в нижней части пятиугольной колодки.

Российская наградная система включала в себя "знаки отличия" орденов Св. Анны и Св. Георгия для нижних чинов, а также многочисленные медали. Важным элементом системы наград было также наградное холодное оружие.

ПРИНЦИПЫ НАГРАДНОЙ СИСТЕМЫ.

Наградная система Российской империи базировалась на нескольких незыблемых принципах.

1. Награждение орденами, подразделявшимися на несколько степеней, производилось только последовательно начиная с низшей степени. Это правило практически не имело исключений (кроме всего нескольких случаев в отношении ордена Св. Георгия).

2. Ордена, вручаемые за военные подвиги, имели особое отличие – перекрещенные мечи.

3. Было установлено, что орденские знаки низших степеней снимаются при получении более высоких степеней данного ордена. Это правило имело исключение принципиального характера – ордена, пожалованные за военные подвиги, не снимались и в случае получения более высоких степеней этого ордена; равным образом кавалеры ордена Св. Георгия носили знаки всех степеней этого ордена.

4. Была абсолютно исключена возможность получить орден данной степени повторно. Это правило соблюдалось и неуклонно соблюдается до настоящего времени в наградных системах подавляющего числа стран ("новации" появились только в советской наградной системе, а вслед за ней – и в наградных системах ряда социалистических стран).