Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– А, ну да, – пожал мужик плечами. – Как-то невежливо получилось.

Мужчина, хоть и старался говорить спокойно, блатные интонации все равно время от времени проскальзывали в его речи. Тем не менее я заметил в нем военную выправку, которой хвастали офицеры-афганцы и военные из летного училища.

– Вадим меня зовут.

Он звякнул дорогими золотыми часами, которые носил на излишне широком браслете, протянул мне руку. Я заметил на безымянном пальце большую золотую печатку с изображением какого-то святого.

– Вадим, значит, – сухо сказал я. Пожал крепкую руку. – Просто Вадим?

– Просто Вадим.

Я надеялся услышать в голосе незнакомца какое-то раздражение после моего вопроса, но его низкий бас оставался совершенно спокойным.

– Вопросик тут один есть. Скажите, поинтересоваться можно?

– Зависит от вопросика.

Мужик хмыкнул.

– Ну давайте все же попробуем. Вдруг, знаете.

– Откуда вы меня знаете? – Спросил я.

– Да кто ж не в курсе про Летова? – Он улыбнулся. – В этом городке вы не хило нашумели за последнее время.

Такие знания незнакомца меня насторожили.

– А вопрос вот такой, – он полез во внутренний карман пиджака, достал фотографию. – Не знаете ли вы вот этого человека? Того, что в середине.

Передав мне фото, он закурил. На фотографии, которая была немного в расфокусе, я увидел нескольких развеселых человек. Мужчины стояли в обнимку, один растопырил пальцы веером, другой держал стекляшку пива. Тот, что был в середине, показывал фотографу цветастое блюдо, полное шампуров шашлыка.

Именно «шашлычника» я и узнал. Это был Сергей Брагин, тот самый барыга оружием, скрывшийся в Сочи.

Глава 25

Я сделал вид, что внимательно рассматриваю фотографию и роюсь в памяти, чтобы вспомнить лицо будто бы незнакомого мне человека.

Вглядываясь в фото, я медленно покачал головой.

– Извините. Я не знаю никого из этих людей.

– Хм… – Вадим задумался. – Точно не знаете?

– А почему вы спрашиваете именно меня? – Перехватил я инициативу. – В чем причина, и кто вы вообще такой? Вы знаете обо мне достаточно, а я о вас ничего. Мне бы хотелось понять, с кем я говорю.

Мужчина поджал губы, как бы в нерешительности. Потом заговорил:

– Этот мужчина… Короче, зовут его, кстати, Сергеем, задолжал мне, скажем так, некоторую сумму денег. Я недавно в городе и ищу его. Слышал, что он вел тут кое-какой бизнес. Ну и продал вам помещение прачечной. Потому я к вам и пришел.

– Прачечную продала мне женщина. Никакого Сергея я и в помине не видел.

– Женщина? – Задумался Вадим. – Как там ее завали? Запамятовал. Должно быть, это его супруга. С ней я тоже разговаривал. И она тоже не знает, куда он делся. Очень все это подозрительно, разве нет?

– Может быть, – я пожал плечами. – Но большего я вам не могу сказать. К сожалению. Знал бы – помог.

Вадим грустно покивал головой. Пару мгновений постоял, сунув руки в карманы. Внешне спокойный, я внимательно следил за каждым его движением. К сожалению, оружия у меня с собой не было.

Последние недели оказались очень спокойными, а после смерти Косого я избавился почти от всех пушек, что у меня были. Остался только ПМ с почти пустым магазином, да ружье – подарок Жени. Кроме того, Марине совершенно не нравилось, когда я ношу при себе пистолет. Нет, если бы этого требовала ситуация, я бы вооружился, даже несмотря на ее протесты, но сейчас просто не видел такой необходимости.

При себе у меня была только та самая жутковатая выкидуха, висевшая на клипсе в моем кармане. Если этот мужик вооружен, и попытается сделать глупость, нож – единственное оружие, которое я смог бы ему противопоставить. Правда, ни единого намека на агрессию в образе Вадима я не видел.

– Ну что ж, – начал он, наконец, – давайте поступим с вами вот как: возьмите, пожалуйста.

Он протянул мне визитку. На атласной картонке вычурными буквами было написано: частное сыскное агентство «Сокол». Карим Хазирович Тургулаев.

– Позвоните по этому номеру, если вдруг что-нибудь узнаете. Ваше содействие очень помогло бы мне.

– Карим Хазирович? – Спросил я.

– Мой руководитель.

– Вы частный детектив?

Не ответив, Вадим скромно покивал.

– И этот Сергей должен вам денег?

– Ну… Не мне, – почему-то заулыбался детектив. – А, скорее, моему заказчику. Вот и ищем.

– Хорошо. Конечно, – сказал я. – Если вдруг мне что-то станет известно, обязательно позвоню.

Мужчина попрощался и быстро зашагал прочь, к машине, которая оказалась припаркованной не так далеко от нашей лавочки.

– Что-то мне уже не хочется в центр, – немного испуганно проговорила Марина. – Поедем домой, а? Вить?

– Поедем, – сказал я, провожая Вадима взглядом.

Через полчаса мы с Мариной были уже дома, девушка пошла готовить ужин, а у меня из головы не шел этот Вадим.

Сергея определенно искали. Что с ним стало в конце концов, я не знал. Однако, раз уж нам пришлось с ним пересечься, и тем более, у меня спрашивают об этом человеке, нужно быть готовым к любому повороту событий.

Сергей тесно сотрудничал с мясуховскими, а потом и вовсе, под страхом смерти, сдал им весь свой товар и схроны. Фактически всю схему сбыта армейского оружия. Я думаю, что тем людям, которые ее организовали, скорее всего, военным, очень это дело не понравилось. А Вадим, хоть и косил под бандоса, точно был военным. А вся эта частная детективщина – простая ширма, которой так часто пользовались все, кому ни лень.

Я не привык пускать на самотек подобные вещи, и должен был попытаться что-нибудь узнать, и про Вадима, и про Сергея, чтобы обезопасить себя, своих и мою Оборону. И у меня был вариант, с которого можно начинать.

– Витя, ужин, – сказала Марина, войдя в зал.

Под своими мыслями я не сразу заметил, что смотрю по НТВ программу «Куклы», и когда Марина вырвала меня из задумчивости, я просто переключил передачу на ОРТ, где шли новости.

– Что? – Переспросил я.

– Кушать давай. Я наготовила гречки с мясом. Как ты любишь. Иди, остывает.

Я встал, подошел к девушке и приобнял ее за талию. Марина тут же прильнула ко мне бедрами, приоткрыв ротик, заглянула в глаза снизу вверх.

Нежно поцеловав ее, я проговорил:

– Голодная?

– Немного. А ты, разве нет?

– Тоже. Иди кушай. У меня еще есть одно дельце. Позвонить надо.

Марина покивала.

– Ну… хорошо. Тогда давай я поставлю чайник. Я купила козинаки. Хочешь козинаки?

– Давай, – улыбнулся я. – Ну все. Беги.

Когда Марина ушла на кухню, я пошел в спальню. Достал из-под кровати обувную коробку. В ней лежал ПМ, два магазина к нему: пустой и наполненный на треть. А еще там хранился сотовый телефон.

Я взял трубку, проверил, не разрядился ли, а потом набрал на память номер, позвонил. Трубку на том конце взяли не сразу.

– Да, Серег, здорова, – ответил знакомый мне голос Мирона.

Была у него такая странная фишка – называть меня разными именами, когда мы созванивались. Шифровался. Шпион, блин.

– Привет, разговор есть. Нужно встретиться. Сегодня в десять, где обычно.

– Да без проблем, братан! Давай, как всегда, в той же сауне!

* * *

Майкоп. Двести двадцать вторая артиллерийская, Краснознаменная, ордена Суворова бригада. Воинская часть.

Когда в дверь постучались, Дамир Сергеевич Корастелев – полковник и начальник воинской части, оторвался от документов, которые внимательно рассматривал. Он бросил взгляд своих темных, черкесских, доставшихся от матери глаз на деревянную дверь.

– Войдите.

Скрипнули петли. В кабинет вошел высокий и поджарый мужчина немного за сорок лет.

– Здорова, Русик, я тебя так рано и не ждал, – полковник откинулся в кресле, расчесал густые усы.

Руслан Багиров, майор в должности замком соединения по вооружению, вошел в кабинет, попутно взял стоящий у стенки стул. Поставил перед столом полковника и сел.

– Здравствуй, Дамир Сергеевич.

– Ну че там сегодня? Есть новости?

Руслан отложил фуражку на край стола. Стряхнул с рукава кителя какую-то пыль.

– Угу, – сказал он. – В Краснодар надо пять автоматов, три ПМ и семьсот патронов: пятьсот к автоматам и двести к пистолетам. А, да. Они попросили, по возможности привезти АКСы. Но если че, пойдут и простые.

– А подствольный гранатомет они не просили? – Хмыкнул полковник. – Или муху? Наглеют, суки.

– Наглеют, – вздохнул Багиров. – Бандосы вообще разгулялись. Стреляют друг друга стреляют. Дохнут постоянно, а их только больше становится.

– Когда-нибудь переведутся, – хмуро сказал полковник, снова опустив черные глаза в документы. – Ну хорошо. Деньги передали?

– Ага. Предоплата у меня.

– Давай.

Багиров опустился, раскрыл свой кожаный портфель, с которым уже много лет ходил на службу, достал бумажный сверток, и, не пересчитывая, сунул полковнику. Тот торопливо убрал сверток в стол, примкнул ящик стола на ключ.

– Будут им АКСы, – сказал полковник. – Суки такие. Раньше брали что дают. Теперь уже носам крутят, выбирают.

– Наглеют, – мрачно повторил Багиров. – За последние полтора года, бандосы только богаче стали. Разожрались. Раньше смотришь на них, оборванцы оборванцами. А теперь принаряжаются. Цепи золотые носят, часы дорогие. Тачки у них – иномарки. А мы без копейки сидим.

– Ну, не совсем без копейки, – заулыбался полковник.

– Дамир Сергеич, – вздохнул Багиров. – Вы меня давно знаете. Я человек надежный.

– Надежный, – согласился полковник.

– Но что-то в последнее время, кажется, мне, что мы не тем занимаемся. Я все думал, страна развалилась, войны всюду. Как жить, на что жить – непонятно. Что с армией будет – непонятно. Триста раз пожалел, что пошел по этому пути. А куда теперь деваться?

Старый полковник молча слушал.

– У меня ж двое сыновей, мы с Настей третьего ждем. Если б не ты, Дамир Сергеич, с голоду бы пухли…

Багиров замолчал.

Дамир Сергеевич же слушал его с холодным умом и сопоставлял. Одни и те же слова Руслана, которые полковник слышал все чаще, волновали его все сильнее и сильнее. Багиров всегда был надежным и исполнительным человеком, всегда выполнял приказы от и до, безукоризненно. Но вот в последнее время сомнения, что зародились в душе майора, стали серьезно заботить Корастелева. Ненадежных людей в такой схеме быть не должно. И если Багиров станет не надежным, это расстроит Корастелева.

– Русик, ну че ты молчишь? Если че не так, так ты скажи. Ты ж мне как второй сын. Мы с твоим батей были закадычные друзья, пока он живой был. Мож тебе мало? Доля не устраивает?

– Да нет-нет, устраивает, – поторопился ответить Багиров. – Просто… Я думал, что вот продаем мы казенное добро. Ну ладно, время такое. Каждый крутится как может. Всем семью кормить. Думал, пускай бандиты советским оружием друг друга стреляют, дохнут. Все меньше всякой падали в стране остается. Но вот…

– Что, вот?

Багиров снова полез в свой портфель, достал свежий номер «Комсомольской правды». Некоторое время он шуршал газетными листами. Остановился где-то в середине газеты и показал Корастелеву короткую колонку.

В ней говорилось о жестокой перестрелке между преступными группами, произошедшей в Таганроге.

– Во время перестрелки погибли двенадцать человек, среди тел обнаружен, предположительно, лидер одной из группировок Владимир Махачкин по кличке Прыгун, – зачитал вслух Багиров.

– Прыгун? Это ж наш, – заулыбался полковник. – Мы ж ему толкали списанные ППШ и ТТ. Ну вот, видишь. Падаль друг друга стреляет, да еще и платит нам за это. Чего ты переживаешь-то, Русик?

– Где-то тут было… Щас…

Багиров стал шарить по колонке глазами, потом снова принялся читать:

– А, вот. В перестрелке погибли две женщины, и тяжело ранен ребенок.

Закончив, Багиров поднял мрачный взгляд на полковника. Полковник потемнел лицом.

– Ты же понимаешь, что сейчас происходит в стране, Руслан? – Сказал он похолодевшим голосом.

Руслан молчал.

– В стране идет война. Гражданская война. А на войне бывают жертвы. Ни я, ни ты тут не при чем. Мы, что ли, Союз развалили? Раньше мы Родину защищали. А теперь чего? А нет больше Родины. И нечего защищать. Пора о себе подумать. Так что, Русик, подумай о своих детях. Только это теперь и важно.

Руслан смолчал, свернул газету.

– Ну а че там, в Армавире? – Спросил вдруг полковник, когда Руслан уже собирался уходить. – Наш с мясуховскими встретился?

Привставший Руслан опустился обратно на стул.

– Встретился. Нормально все. Готовы брать товар. Тем более, у них там сейчас терки серьезные с соседями. Даже пообещали, что схроны вернут. Мол, против нас они ничего не имеют. Только против Брагина, а его след простыл.

– Хорошо. А то я уже подумал, что мы потеряли платежеспособную клиентуру. Да только схроны придется сменить. Нечего бандюкам знать, где оружие лежит. Ну… Невелика потеря. Главное, клиентура на месте.

– Клиентура на месте. Это сеть сбыта похерилась, – вздохнул Руслан.

– Надо налаживать заново, – сказал полковник. – Но, чтобы нигде ненароком нам не всплыть, налаживать по-умному. Но ты, Русик, за это не переживай. Это я сам сделаю. Твоя задача прежняя, и ты ее знаешь.

Руслан покивал, по привычке ответил:

– Так точно.

– Ладно, Русик. Иди.

– Слушаюсь.

Руслан попрощался и вышел из кабинета.

Полковник, оставшись один на один с собственными мыслями, подумал, что за Русланом пара приглядывать. Начинает мужик расклеиваться. А это очень небезопасно, так сказать, для бизнеса.

– М-да… Бизнес… – Пробурчал себе под нос полковник новомодное слово, оставившее на языке странный, неприятный привкус.

Вот только чтобы этот бизнес поддерживать, наладить его заново в Армавире – довольно доходном городе, придется подчистить хвосты. Полковник стал подчищать их уже давно, начал с Сочи. Там, по его приказу, прикончили Сергея Брагина – барана, из-за которого все стало мало-помалу накрываться. Осталось найти еще тех двух братиков, которые работали с ним и оказались не надежны. Пришла пора снова возвращаться в Армавир, и Корастелев надеялся, что больше проблем там не будет.

* * *

Я съехал с узкой, разбитой колесами большегрузов дороги, остановился на гравийном пятачке, что засыпали у старой газораспределительной станции, видневшийся в темноте, за сетчатым забором.

Мирон всегда выбирал это дальнее от города место промзоны, чтобы встретиться со мной. Выбирал, потому что страшно боялся спалиться перед своими.

К чести бандита, договор он исполнял четко. Стабильно, раз в одну, две недели, мы встречались, и мясуховец докладывал, как идут дела в банде.

Сводки каждый раз не очень менялись. В основном авторитеты банды были заняты терками с армянами, а про те тридцать тысяч долларов среди бойцов говорили редко. Нечасто упоминал о них и сам Горелый.

Я заглушил двигатель и оставил гореть габариты, чтобы Мирон мог найти меня в ночной тьме. А тут, к слову, темно было, хоть глаз кали. Только свет автомобильных фар, что пробегал впереди, по трассе Дон, иногда освещал дорогу, и его отсвет мелькал на перекрестке, кратко выхватывая мою машину из тьмы.

Я посмотрел на свою Монтану, клацну подсветку, чтобы рассмотреть время. Мирон опаздывал. Тогда я решил подождать еще пять минут и позвонить бандиту. К счастью, этого не потребовалось.

Уже скоро я увидел позади свет фар, а потом его белая девятка гулко похрустела колесами по гравию. Мирон заглушил двигатель и выключил фары. Торопливо вышел из машины и пересел ко мне. Выглядел Мирон мрачно, как и всегда, когда мы встречались.

– Здорова, Летов, – немного прогундосил он.

Бандит явно был простывшим, хотя по телефону я этого и не услышал.

– И тебе не хворать, – сказал я суховато.

– Давай побыстрее сегодня, а? А то мы с пацанами в баню собирались. Если не приеду – не поймут.

– Я тебя надолго тут не задержу.

– А че ты позвал-то? Я ж тебе все, что было, рассказал. Пока ничего такого больше не происходи. Как была стрельба, так и продолжается. Про тебя, Летов, у нас и не вспоминают.

– Это хорошо, – сказал я.

Большинство новостей о перестрелках, которые я читал потом в газетах, узнавались мной гораздо раньше, и всегда от Мирона.

– Вопрос у меня к тебе есть, Мирон.

– Ну?

– Никого к вам странного в последнее время не приходило? Мож какой мужик со стороны? Мож кто-то про Серегу Брагина спрашивал?

Мирон притих, нахмурил брови.

– А ты откуда знаешь? – Спросил он.

– Так. Значит, приходил.

– Приходил, – сказал он угрюмо.

– Что говорил, что спрашивал?

Бандит пару мгновений помолчал, глядя куда-то вперед, на трассу.

– Мне можно у тебя в машине закурить? – Сказал он, достав сигарету.

– Нельзя.

– Ладно, – вздохнул Мирон. – Потерплю. Короче, приходил один, да. Левый мужик. Военный, но, естественно, в штатском. Что именно говорил, я не знаю. Он с авторитетами один на один тер. Но пацаны болтают, что этого мужика заместо Брагина прислали. У нас сейчас с пушками, с патронами все сложнее становится. На армяней все уходит. Ну и вот, появился он как раз кстати.

– Ну вот, видишь. А ты говоришь, ничего такого не происходило. Давно приходил?

– Да нет. Позавчера, – ответил Мирон.

– А че ж ты мне ничего не рассказал?

– Так… – бандит замялся. – Мы ж с тобой договаривались, что инфу буду передавать только связанную с Обороной или тобой. А это, я решил, с тобой, Летов, ваще никак не связано. Ну вот и не сообщил.

– Связано, Мирон, – покивал я. – Еще как связано. Ты его видел?

– Видел.

– Высокий такой, поджарый мужичок. В кожаном жакете.

Мирон задумался, явно припоминая, потом выдал:

– Ну да.

– Представлялся как-то? Вадимом звать?

Мирон, который весь наш разговор будто бы избегал моего взгляда, теперь все же посмотрел на меня.

– Нет, Витя. Не Вадим.

Я нахмурил брови.

– И как он вам назвался?

* * *

От автора:

Пожилой тренер по боксу погибает и оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществит свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно: /work/351980

Глава 26

– Я не знаю, – покачал Мирон головой. – Я с ним сам не говорил. Как зовут, не спрашивал. Говорю ж, он с авторитетами за че-то тер.

– А откуда знаешь тогда, что он спрашивал про Сережу Брагина?

Нервничающий, как и всегда во время наших встреч, Мирон, вдруг заозирался по сторонам. Стал кого-то выглядывать, будто кто-нибудь из мясуховских мог за ним следить. Видно, что вся эта шпионская игра сильно давила ему на голову.

– Ты чего? – Спросил я.

– Да че-то… Че-то у меня в последнее время чувство такое, – опасливо заговорил он, – что меня пасут. Что кто-то в банде что-нибудь нехорошее уже про меня надумал.

– Кто-то из твоих задавал вопросы? Ты видел слежку?

– Нет, – покачал он головой. – Ничего такого. Да только на душе неспокойно. Словно бы шарит мне кто-то по спине своими маргалами.

– Если признаков слежки ты не замечаешь, скорее всего, все тут, – я указал ему на голову. – В башке твоей. Переживаешь спалиться, отсюда и плохое предчувствие.

– Может быть, – понуро проговорил Мирон.

– Так че там с Сережей Брагиным?

– А… – Мирон поднял взгляд куда-то вверх, сквозь лобовое. Видимо, вспоминал. – Короче, мужики рассказывали, что он говорил про него. Ну, вернее, не про него, а про схроны, про оружие, что там осталось. А про самого Брагина – нет.

– Как он выглядел? Можешь описать? Высокий, весь в цацках? Волос светло-русый?

– Не, – покачал головой Мирон. – Этот был стриженый чуть не под нолик. Щетинистый и одевался скромно. Без всяких цацек. Сразу видать – солдафон. Возможно, даже офицер.

Вот значит как. Неужели это был не Вадим? Описание Мирона совершенно не сходилось с тем, которому соответствовал обратившийся ко мне человек.

– Ничего не говорил про то, на кого работает? – Спросил я.

– Не говорил, но оно и так понятно, – проговорил Мирон, помолчав пару мгновений.

– На кого?

– Летов, – покачал головой Мирон. – Вот это уже точно не относится к Оборонческим делам. Давай я лучше тут буду молчать в тряпочку.

– Работает на человека, который продавал вам оружие через Брагина, – сам догадался я.

По скорбному молчанию Мирона я понял, что попал в яблочко.

Сопоставить два и два было несложно. Человек приходит к мясуховским – банде, которая закупала у Брагина немало оружия. Он говорит с авторитетами и спрашивает про схроны. А еще он, по словам Мирона, явно военный. Но это не Вадим. Хм… Тогда что ж это за Вадим такой? Неужели и правда просто частный детектив, который занимается поисками Брагина? Но кто заказал ему найти оружейного барыгу? Кто из братков или серьезных авторитетов будет заигрывать с такой чепухой, как частные детективы? Короче, вопросов было больше, чем ответов. Однако опасности для Обороны тут я не выявил. Если даже Брагина найдут, вряд ли он сможет сказать что-то такое, что заставит этих людей обратить свое внимание на нас.

Вдруг сотовый телефон Мирона неприятно запиликал.

– Тихо, Летов, – занервничал он. – Смотри не спали нас.

Он достал телефон, посмотрел номер.

– Сука, бригадир звонит. Только тихо, хорошо? – Заискивающе посмотрел он на меня.

Я кивнул.

– Да, Слушаю, Глыба, – взял Мирон трубку.

Внимательно глядя на него, я беззвучно проговорил, чтобы он сделал погромче. Сначала бандит упирался, но потом все же оторвал трубку, в которой уже звучал обеспокоенный мужской голос, от уха, увеличил громкость динамиков.

– Мирон? Алло! Ты куда там делся⁈

– Тут я, тут, – он вернул телефон к уху. – Слушаю.

– Где ты лазишь?

– Да… – замялся бандит, выдумывая отмазку, – да домой заехал, за шмотками. Ну, в сауну.

– Все, короче. Похерилась наша сауна, – зазвучало из телефона.

– А че такое?

– Армяне Романтику сожгли. До сих пор пожар. Расчет еще не потушил.

– Сука, мля… – выругался Мирон. – Че такое?

– Да я сам еще толком них#я не знаю, – продолжили на том конце провода. – Работяги оттуда выбрались. Говорят, в витрину прилетело бутылкой с бензином. Горелый срочно всех собирает. В п#зду. Надо этим армянам хорошенько шкуру потрепать, сукам таким.

– Понял. Ща пригоню.

– У тебя как, маслины есть?

– Осталось чутка, но так, по мелочи.

– Лады. Хватай, че есть и к нам.

Мирон пикнул телефоном, спрятал его в трубку.

– Труба, мля, завет. Сука… Да еще и патронов нету. Осталось полторы обоймы. С оружием сейчас беда. Все эти армяне в себя, мля, сука… впитывают… как губка.

На миг, казалось, он забыл о моем существовании, стал причитать себе под нос, жаловаться. Потом опомнился, глянул на меня, замолчал. На секунду его угрюмое лицо ожесточилось.

– Вот видишь, Летов. Из-за тебя уже горят дома.

– Горят дома из-за вас, – сказал я холодно. – Не было бы все этой братвы, и дома бы не горели. Да и напомнить тебе, кто слил про стрелку?

Мирон помрачнел еще сильнее. Потом он молча вышел из машины и отправился к своей.

– А че, он что-нибудь сказал? Кто наехал? За что наехали? – Спросил Фима с заднего сидения моей машины.

– Нет, – проговорил я. – Мы договорились, что он все расскажет на месте.

На следующий день, в полдень мне позвонили на домашний. На проводе был тот самый молодой адвокат, офису которого Оборона обеспечила охрану.

Адвокат работал в городе совсем недавно и почти сразу пришел к нам. Насколько я знал, был у него какой-то стартовый капитал – деньги на аренду и охрану, но нормальных дел, на тот момент, он еще не вел.

Когда звонок поступил, я быстро связался с Женей и Фимой, заехал за ними, и мы отправились в район пересечения Розы Люксембург и Ефремова, туда, где и работал юрист. Там нас уже ждала братва, которая в этот самый момент прессовала бедолагу.

Насколько я знал, они не предлагали юристу крышу, и с чем был связан наезд, я толком не знал. У юриста от страха заплетался язык, внятно он ничего объяснить не мог, да и грубые голоса на фоне, покрикивавшие на парня, мешали воспринимать его слова. Тогда я решил, что разберемся на месте.

Когда мы подъехали к стоянке – карману у дороги, она была набита разномастными машинами: от жигулей до чьей-то бэхи. Офис пацаненка располагался в продолговатом пятиэтажном доме, построенном при Брежневе. Он соседствовал с немногочисленными магазинчиками, газетным ларьком, вклинившимся в автобусную остановку и, по иронии судьбы, со зданием прокуратуры.

Когда мы зашли в небольшое помещеньице, которое состояло из одного только маленького кабинетика, тут же наткнулись на троих крепких парней лет по тридцать и самого юриста.

Парень, лет двадцати пяти, одетый в деловой, немного не по размеру костюм, затравленно сидел за своим столом, больше напоминавшим старую школьную парту. Вокруг, на деревянных стульях, расселась братва.

Крепкие ребята разом глянули на нас, напрягись. Выглядели они, как обычно, очень фактурно. Первый, самый здоровый, носил кожанку на майку-алкашку. На голой шее болталась массивная золотая цепь. Ее большой медальон лежал на мощных грудным мышцах качка.

Второй, похудее и пониже, был одет в спортивное: черные мешковатые штаны с лампасами и сине-зеленую олимпийку. Более мелкий, чем первый, он все же оставался крупным парнем. На его лысой голове забавно оттопыривались уши. Какое-то маленькое, для комплекции бойца лицо смотрело на нас безэмоциональными глазками.

Последний был не меньше остальных, а в плечах даже шире, чем первый. Такой же короткостриженый, он носил на лице мощный раздвоенный подбородок и шрам от ожога на левом виске. Бандит надел футболку поло под коричневую, красиво потертую, кожанку.

– Так вот, значит, и крыша твоя прикатила, – проговорил шарамированный, вставая со стула, на котором сидел верхом.

– А я тебя знаю, – прищурился здоровяк в спортивках. – Ты ж этот… Летов. Начальник Обороны. Мужики, это тот самый Летов, прикиньте?

Все трое переглянулись.

– Я думал, он будет покрупней. И постарше, – низким глубоким голосом проговорил бандит в майке-алкашке.

– Здорова, пацаны, – проигнорировал я их слова. – Вы его крышу, что ли, просили?

Бандиты снова переглянулись.

– Ну просили, – хмыкнул шарамированный.

– Александр, – я кивнул на притихшего за столом юристика, – под нашей охраной. Ну, давайте решать вопрос, раз уж начали.

– А это точно Летов? – Засомневался браток в спортивках. – Про Летова говорят, что он, типа, Косого замочил. Уж не похоже, что такой пацан мог самого Косого укокошить.

Я нахмурил брови. И правда. Среди братвы ходили робкие слухи о том, что это именно я прикончил Косого. Откуда они просочились, я не знал. Да и относился к ним, по большей части, безразлично. Жить не мешали. Однако братва, которую приходилось частенько встречать на улицах города, бывало, узнавала меня и смотрела теперь как-то иначе. Почтительнее, что ли.

– Да не. Летов это. Летов, – покивал майка. – Я его уже видал. Один разок. Он это.

– Давайте к делу, пацаны, – прервал я их. – Вы чьи будите?

– С кирпичного, – бычьим голосом ответил шрамированный.

– И что наш юрист вам сделал?

– А пускай сам и расскажет, – пробасил майка, обернулся на перепуганного юриста.

Все бандиты обратили свои взгляды на паренька. Я кивнул Жене, и мы с мужиками прошли вглубь кабинета. Все собрались вокруг стола бедного юриста, но обе группы: наша и с кирпичного, все равно стали друг от друга на почтительном расстоянии.

– Я… я сделал все, как договаривались, – задрожал голосом юрист Саша. – Я же предупреждал ее, что она обратилась слишком поздно… Там мало что можно было сделать…

– Кончай мямлить! – Заорал на него майка, и парень аж вздрогнул, даже руки вскинул, прикрывая голову. – Болтай толком! Ни черта ж непонятно!

– Саша, – вклинился я, – говори спокойно и с самого начала. Ты под нашей защитой, и никто не сделает тебе ничего плохого.

Братки бросили на меня хмурые взгляды, но смолчали.

Юрист опустил взгляд в столешницу, сглотнул, собираясь с силами.

– В общем… Три недели назад ко мне обратилась женщина. По фамилии Никитина. Анна Ивановна. Обратилась, потому что ей пришла повестка в суд. Судили ее сына – Никитина Никиту Сергеевича.

– Кагарыч, – буркнул один из братков.

– Че? – Глянул на него я.

– Кагарыч. Погоняло у него такое.

– Странное, – глуповато заулыбался Фима. – А че не Никитич?

Женя метнул в него строгий взгляд, замолчи, мол, но браток все равно ответил:

– Он когда к нам пришел, курил, сука, как паровоз. И отхаркивался всегда с таким смешным звуком: кхагар-кхагар… Вроде того.

– Два года ушло, что б из этого дрыща человека сделать, – вставил свои пять копеек браток в спартанках. – Отучили его пить, курить. В качалку загнали, что б поднабрал массы. А погоняло осталось.

– Продолжай, Саша, – сказал я.

– На момент обращения, – немного испуганно заговорил юрист, – Никитин уже пять месяцев находился в СИЗО, а предварительное следствие окончилось. Прокурор подписал обвинительное заключение, и дело передали в суд. Я взялся за это дело. Очень уж Никитина просила. Плакала. Но предупредил, что вытащить его, скорее всего, не выйдет. Слишком поздно уже.

– Так нахрена ж брался, сука? – Рявкнул на него шрамированный. – На#уя бабло брал⁈

Саша втянул голову в плечи, вжался в свой стул.

– Тише, – глянул я на здоровяка. – Вы ж разобраться хотите? Тогда давай послушаем.

– Эта падла бабло с людей дерет, а работы не делает, – сплюнул прямо на пол майка.

Когда я снова подбодрил юриста, он несмело продолжил:

– Статья там была – разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору. Судили его и еще нескольких человек. Четверых всего. Троих – по двум эпизодам, Никитина – по трем. Грозило им всем по десять лет.

Саша скуксился, как бы ожидая от кого-то из братков новой вспышки гнева, но те молчали, тогда юрист снова заговорил:

– Дело вел я, и в результате, – он сглотнул, – в результате Никитин получил три года по одному эпизоду, по двум оправдали. Остальные получили восемь и десять лет.

– Ты матери его обещал, что поможешь… – Опустился к нему шрамированный, – что вытянешь Кагарыча с тюрячки. И че? Вытянул?

Сашка испугано покачал головой и быстро-быстро заговорил:

– Там нельзя было вытащить! Доказательств много, вину он не признал! Но только по одному! Одному эпизоду! Остальные два на него хотел навесить прокурор, да только на том основании, что Никитин был знаком с остальными подсудимыми! Потерпевший не мог даже назвать количества нападавших! Вот его прицепом по более тяжелой статье и отправили!

– Брехня, – забасил майка. – Ты Николаева Сергей Владимировича знаешь?

– З-знаю…

– Николаев вытянул нашего Муху. Оправдали! Хотя Муха измочалил фраера одного так, что тот до сих пор через трубочку жрет! И были там и доказательства, и свидетели! А один х#й, Муху освободили прямо в суде! Так то – адвокат так адвокат! А ты говно какое-то!

– Кончай оскорблять, – холодно сказал я.

– А то че? – кивнул на меня набычившийся майка.

– Косой, – я хмыкнул, – тоже меня оскорблял.

Бандит нахмурил брови, скрипнул зубами, но смолчал. По-бычьи выпустил носом воздух.

– Ну ты ж видишь, Летов, что он базарит? Нах#й он тогда такой нужен, раз уж нормального человека с зоны вытащить не может?

– Он сделал много, – покачал я головой. – Если б ни он, ваш Кагарыч уехал бы не на три года, а на десятку.