Текст книги "Набирая силу (СИ)"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Тем удивительнее столкнуться с этим столь буднично.

Вслед за цепочкой рудокопов-оборванцев вышел скелет. Да-да – самый настоящий скелет. Я даже глаза потёр, не поверив, что действительно это вижу.

Но нет, всё верно, зрение не обманывает. За людьми дерганой походкой мелкими шагами семенили человеческие останки.

Выбравшись на поверхность, это непотребство остановилось и начало крутить головой. Точнее, – голым черепом, на котором ни клочка кожи не наблюдалось. И в какой-то момент костяк выгнулся, уставившись куда-то вверх, в нашем направлении.

Бяка еле слышно пискнул и торопливо прикрыл рот ладонью. А я просто не двигался, изучая кошмарное создание. Не знаю, на что способно его зрение, но разглядеть нас не так-то просто. Головы торчат среди камней, щёки и носы натёрты соком из размочаленных ягод спелой черники. Кожа от него темнеет неравномерно и естественно, не выдавая нас подозрительно-светлыми пятнами, когда прячемся среди деревьев или скал.

Скелет недолго таращился в нашу сторону, его голова надолго не останавливалась, всё крутилась и крутилась. А я, наблюдая за ним, подмечал всё новые и новые несообразности.

Это какой-то неправильный скелет.

Полностью неправильный.

Нет, я, конечно, не врач, мои познания в анатомии если и выходят за рамки школьной программы, то очень недалеко. Однако этого достаточно, чтобы понимать, что к обычному скелету этот ходячий феномен не имеет ни малейшего отношения. Слишком много рёбер, и слишком тесно они располагаются. Особенно их много в верхней части груди, складывается впечатление, что их там в два слоя расположили. Будто скрывают что-то под сплошной костяной массой. Выше громоздится плечевой пояс, в котором наворочено много лишнего. У людей там всё куда проще устроено. С областью таза тоже не всё ладно, потому что таза, как такового, нет. То, что его заменяет, больше всего похоже на небрежную конструкцию из лопаток, коим там, разумеется, не место. Череп какой-то очень уж аккуратный, прилизанный, с полной коллекцией зубов, что заметно даже издали. Лишь конечности выглядят естественно, но, возможно, моих познаний попросту маловато, чтобы заметить их неправильность. К тому же ладони скрыты под кожаными перчатками, каждый палец на которых сверкает сталью остро отточенного искусственного когтя. Под этой единственной деталью одежды могло скрываться что угодно.

Невольники на скелет обращали не больше внимания, чем на надсмотрщиков. То есть для них это чудо – обычное зрелище, даже не стоит того, чтобы оглядываться. А вот судя по Бяке, такое явление для него, мягко говоря, в диковинку. Вон как побледнел и глаза выпучил.

Да и я ни разу не видел, чтобы по улицам бродила небрежно выполненная копия человеческого скелета. Слышать, конечно, доводилось. В страшных сказках, что изредка доставались мне от шудр в усадьбе. Да и в фактории Бяка вечно пугал разными ужасами, в том числе и связанными с ходячими костями, костями ползающими, летающими и даже прокладывающими подземные ходы, чтобы в тёмную пору выбраться из земляного пола посреди избы и устроить жильцам незабываемую ночку.

Вслед за скелетом из шахты вышел человек. Он отличался от первых двух надсмотрщиков в первую очередь отсутствием бороды и доспехов. Лицо худое, с выпирающими скулами, кожа бледная, будто солнца никогда не видела. Облачён в чёрную хламиду прикрывающую тело от шеи до пяток. Выйдя наружу, этот тип первым делом напялил на голову объёмный капюшон.

Похоже, и правда от света прячется.

– Некромант, – перепуганным голосом прошептал Бяка.

– Скелет у него какой-то корявый, – заметил я.

– Гурро страшно умрёт. Жаль его. К некромантам нельзя попадать. Зря он попался.

– Может это и есть Император боли? – спросил я.

Зря спросил. Бяку при этих словах так перекосило, что чуть рожа не треснула.

И ответил он не сразу.

– Я… я не знаю. Но если это… Если это он… Гед, нам надо уходить. Быстро уходить. Пока нас не заметили.

– Если мы уйдём, Мелконогу точно хана.

– Если мы не уйдём, хана будет нам. Что?! Что ты сказал?! При чём здесь мы и Мелконог? Он попался, а про нас не знают. Мы тихо уйдём, может они даже не узнают, что мы здесь были. Или узнают через неделю. А мы уже далеко будем, не догонят.

Я покачал головой:

– Бяка, ты совсем не думаешь о нашем будущем.

– Нет, Гед, я думаю. И думаю, что если мы отсюда не уйдём прямо сейчас, будущее у нас не будет длинным.

– Нет, ты подумай о том, что случится, если мы поможем Мелконогу.

– Я уже подумал. Конец нам случится.

Внимательно наблюдая, как невольников загоняют в самое большое здание, я снова покачал головой:

– Нет, Бяка, это не конец, это начало. Хорошее начало. Ты ведь сам рассказывал, что лучше Мелконога левый берег никто не знает. Он может и не очень милый человек, но за спасение от некромантов поможет нам добраться до фактории. И ещё прикинь, как упростится наша жизнь. Гурро будет обязан нам за спасение. Серьёзный долг. Можно сказать, мы подружимся с самым крутым следопытом-лесовиком Пятиугольника.

– Хана нам будет, – упрямо стоял на своём упырь. – И следопыту тоже хана. Всем хана.

Глава 15
Ночные ужасы

Без изменений

Даже мой непререкаемый авторитет не сумел совладать со страхами Бяки. Впрочем, упырь и в случаях с тсуррами и шаруком до последнего сомневался, что мы идём побеждать, а не устраивать кровавое самоубийство. Так что сегодня он просто пребывал в своём амплуа.

Ничего нового.

Спасибо, что страх мешал ему разговаривать, но не действовать. До глубокой ночи мы готовились к вылазке, стараясь предусмотреть разные варианты развития событий. Пока освещение позволяло, следили за деятельностью диких, фиксируя каждое их появление. Пытались разузнать о них как можно больше, но надо признать, что получалось это плохо. Увы, но сырая погода не располагала к прогулкам, да и время позднее, люди предпочитали сидеть по избам.

Заодно мы высматривали безопасные маршруты для спуска. Склон не на всём протяжении одинаково крутой, к тому же в одном месте просматривалось подобие тропинки. Скорее всего, ею почти не пользовались, но само её наличие доказывало, что там можно пройти.

Также изготовили два примитивных боло. Для этого пришлось хорошенько размочалить и затем переплести полоски лыка, нарезанного с ближайших кустов. Получились две неказистые верёвки. Ну а дальше осталось закрепить на их концах увесистые камни, что мы и проделали, применяя тот же материал.

Ну да, выбор у нас невелик.

Боло я рассчитывал применить против скелета, если его поставят охранять клетку. В отличие от Бяки, меня это неправильное создание не пугало. Мать, помимо всего прочего, много чего рассказывала об истории клана Кроу. С разными врагами приходилось иметь дело на протяжении мноих веков, в том числе случались эпизоды стычек с некромантами. Иногда весьма драматичные, иногда не очень. Я знал, что ничего мистического в ходячих кошмарах нет. Это всего лишь особые конструкции из специфических материалов. Полноценного разума у созданий тьмы нет, ими управляет что-то вроде базовых программ, сложность которых широко варьируется в зависимости от силы и разнообразия навыков хозяина.

Похоже, этот скелет из низовых. Таким разве что Бяку запугивать. Медлительная и корявая поделка начинающего некроманта. Этот набор костей не слишком быстр и опасен только за счёт сложностей с его убиением и перчаток со стальными когтями.

Врезать может так, что мало не покажется.

Но для этого ему придётся подобраться на минимальную дистанцию, что непросто сделать со спутанными ногами. Простота программы низового создания не позволит ему оперативно избавиться от боло, что даст нам фору.

Однако надо признать, что полностью я в этом не уверен. Рассказы матери – всё, что у меня есть. Ну и собственные выводы, которые могут оказаться неправильными.

Но не бросать же Мелконога из-за сомнений в своих силах? Это неправильно. Надо хотя бы попытаться.

Откровенно говоря, я готов ради него слегка рискнуть даже без оглядки на возможную выгоду. Тот уникальный случай, когда лишь однажды мельком видел человека, и уже считаешь его ценным членом общества. Таких лесовиков Эшу побольше, и глядишь, на реке может поубавиться количество плотов с трупами, а на косе под факторией перестанут душить детей.

Как человек, заинтересованный в тишине и спокойствии на Черноводке, я не могу сейчас сидеть, сложа руки. Сделаю то, что в моих силах, но чрезмерно рисковать не стану. Чуть что не так, извини, Гурро, но мы помчимся отсюда без оглядки.

Пока мы готовились, погода решила преподнести очередной сюрприз. Вначале начало сверкать далеко на востоке, потом задул ветер, и вот уже грозовые тучи клубятся почти над головой, а гром гремит в опасной близости. Если накроет сейчас, пока мы наверху, спуститься не сможем. Это и при свете дня не самое простое деяние, а ночью всё усложняется в разы. Если к темноте добавится сильный ливень, нас попросту смоет со склона. Надо хотя бы самый опасный участок проскочить до того, как начнётся самое неприятное.

Гроза застала нас на середине спуска. Только-только успели перебраться через последний скальный порог. Дальше можно не заниматься альпинизмом, а просто пробраться по склону наискосок, над выходами трёх неработающих штолен. И там, достигнув старого поросшего травой и кустами отвала, развернуться, и по его краю пройти к арке, под которой болтается клетка с Мелконогом.

План был хорош, но погода внесла в него неприятные коррективы. Наискосок по склону мы пробирались недолго. Ливень врезал такой, что дальше собственного носа видеть перестали. Даже навык Ночное зрение, специально выученный в ходе подготовки к освобождению Гурро, не помогал. Если до начала грозы он позволял, пусть и смутно да без красок, различать ближайшее окружение, сейчас складывалось впечатление, что я зря вложил в него остатки самых ходовых трофеев. Ориентироваться нам приходилось исключительно на «показания» вестибулярных аппаратов. Благо уклон здесь относительно выдержанный, его угол можно использовать как надёжный ориентир.

Но этот же угол сыграл с нами плохую шутку. Именно по склону хлынули потоки воды, собираемые со всей площади горы. В какой-то момент мы оказались чуть ли не в бушующей реке. Скалистая почва не расползалась, но стала скользкой, и нас неудержимо потащило вниз. Хвататься здесь не за что, даже трава не росла, поэтому все, что мы смогли – это немного побарахтаться. Ну а после, падая с высоты арки заброшенной штольни, попытались сгруппироваться и не сильно орать.

Хотя, по-моему, при такой погоде можно без опаски устроить концерт духового оркестра. Всё равно никто ничего не услышит.

С падением нам повезло, шлёпнулись мы не на камни, а в глубокую выемку, заполненную водой. Ничего не сломали, и даже не вымокли.

Потому что вымокнуть до этого успели.

До последней нитки.

Не сговариваясь, юркнули под козырёк штольни. Здесь было сухо и даже не так шумно, как под открытым небом. Прям какая-то магия подземелья, не иначе.

– Гед, мы ничего не сможем сделать в такую погоду, – чуть не захныкал Бяка. – Надо уходить. Надо быстрее уходить. Пока не поздно.

– Тебе не нравится погода?

– А кому такая погода понравится? Только лягушкам.

– Значит, диким она тоже не нравится, они сидят по избам, и мы почти ничем не рискуем, – разумно заметил я. – Надо быстрее вытащить Гурро и свалить отсюда, пока греметь не перестало.

На этих словах из недр штольни послышался тяжёлый звук, напоминающий горестный вздох огромного существа. И где-то в совсем уж дальних глубинах что-то тонко запищало, будто пытаясь имитировать смех совершенно неподходящими звуками.

Я и сам не понял, как очутился снаружи, под дождём. И Бяка стоял со мной рядом. Упырь сжимал топорик наизготовку и с ужасом таращился в сторону штольни, которая проявлялась во мраке лишь при вспышках молний.

Это что за звуки? Ответа у меня нет. Как и нет желания возвращаться под своды подземелья, чтобы выяснить, что же за чертовщина там происходит.

Пусть она там и дальше происходит, а мы отсюда пойдём.

Дело не ждёт.

Клетку мы сразу найти не смогли. Ливень, вроде как, начал потихоньку стихать, но видимость оставалась отвратительной. Пока не споткнулись о деревянные рельсы, крутились без толку на дне котловины. Даже с найденным ориентиром вышли к арке не сразу. Тоже пришлось порыскать в стороны, пока чуть лбы не расшибли о клетку, внезапно показавшуюся перед нами.

Я шлёпнул по толстому брусу ладонью и негромко крикнул:

– Господин Гурро, вы здесь?

Клетка качнулась, и тут же услужливо сверкнула молния, на миг осветив часть лица и глаз, нехорошо уставившийся на меня.

А затем подзабытым голосом проворчали:

– А где я, по-твоему, должен быть? И зачем кричишь? Первый раз вижу крикливого рыболова. Рыба тишину любит, это все знают. Я ведь не глухой, уши эти родичи ишаков отрезать мне не догадались.

Поразившись тому, что узник ничуть не удивился нашему появлению и сходу меня опознал, несмотря на мрак, ливневые струи и зачернённое лицо, я снизил тон и торопливо протараторил:

– Мы пришли вас освободить. Подождите немного, сейчас разберёмся с дверцей.

– Нечего с ней разбираться, – буркнул Мелконог. – Ключ нужен. А ключ у толстяка-кузнеца.

Сильно сомневаясь, что кузнец предоставит нам ключ тихо и без насилия, я предложил альтернативу:

– У нас есть топорики. Можно попробовать разломать клетку.

– Топорики у вас может и есть, а вот ума у тебя нет вообще. Это железное дерево, да стальные скрепы. Даже с хорошим топором день-деньской рубить придётся. Но если оставите мне один топорик, попробую кого-нибудь угостить по башке, когда откроют дверцу.

– Нет, я лучше посмотрю замок.

– А что на него смотреть? Иль ты замков никогда не видал?

Не ответив, я обернулся к Бяке:

– Помоги мне. Пригнись вот здесь, а я на тебя встану. Замок неудобный.

Замок выглядел так, как должна выглядеть мечта начинающего взломщика. То есть огромный, с зияющей скважиной под увесистый ключ, которым, если возникнет нужда, можно отмахаться от стаи крысоволков. В фактории я такие видел и ещё там отметил примитивизм механизмов. Закрывают они надёжно, но не требуются великие познания, чтобы справиться с ними подручными средствами.

Спасибо, что подручные средства не пришлось искать. Как выяснилось, узкие клинки метательных ножей прекрасно подходят на роль отмычек, если речь идёт о столь грубом изделии.

Но сходу замок не поддался. Я быстро понял, что и как следует делать, но заменитель отмычки на то и заменитель, со своим делом справлялся не столь хорошо, как полноценный инструмент. Да и то, что работать приходилось на ощупь, не добавляло удобств.

С другой стороны при вспышке молнии сверкнул отблеск от глаза Мелконога:

– Парень, ты чего там копаешься? Ты что, вор?

– Почему вор? Я ничего ни у кого никогда не воровал.

– Ну а сейчас чем занимаешься?

– Как это чем? Я вас освобождаю. Это не воровство.

– Вот же болван. Я о замке. Ты взломщик. Значит вор.

На такой наезд следовало отвечать коротко и жёстко. И я не стал с этим делом затягивать.

– Во-первых, я не взломщик. Я просто человек, немного разбирающийся в механике. Можете спросить у кузнеца в фактории, он делал для моих снастей катушки по моим чертежам. А во-вторых, если будете грубить, мы просто пойдём дальше. А вам, может быть, оставим один топорик и пожелаем удачи.

– Открывай давай, хватит уже болтать. Без меня вам, обормотам, и трёх шагов по лесу не сделать. Не знаю, откуда вы такие красивые здесь взялись, зато точно знаю, что вы понятия не имеете, во что вляпались. А я вот понимаю. Давай-давай, шевелись.

На этих словах замок, наконец сдался. Откинул его дужку, я едва успел отскочить от стремительно распахнувшейся двери.

Получен личный знак навыка – «начинающий взломщик»

Ух ты. Даже подзаработать получилось.

Но, получается, Гурро в чём-то прав, когда говорил о воровстве. ПОРЯДОК дал мне не знак механика, а знак взломщика. То есть однозначно связал моё деяние с криминалом.

Мелконог вывалился из клетки и плюхнулся в лужу на колени. Потряс головой, медленно поднялся, крутанул корпусом в одну сторону, затем в другую. Замолотил руками перед собой, будто работая гигантскими ножницами, и пояснил странности своего поведения:

– Размяться надо чуток. Клетка у них для баб мелких, а не для серьёзных мужиков. Чуть деревянным не стал.

– А нельзя ли размяться в лесу? – предложил я. – Чем быстрее мы отсюда уйдём, тем лучше.

– Да говорю же, далеко не уйти. Тут не всё так просто. Надо подготовиться нормально.

– Как подготовиться?

– Ты чем слушаешь? Говорю же, нормально надо к такому готовиться. Соль нужна. Дождь стихает. Без соли даже думать нечего.

– Соль? – удивился я.

– Угу, – кивнул Гурро. – Далековато меня на север занесло, тяжко будет назад дорогу искать. Но тут всё понятно, тут не просто так частокол не поставили, тут они другим оберегаются. С солью может и выберемся. Да и топор хорошо бы мой найти. Негоже доброе оружие этим псам оставлять.

Ну ладно, топор я ещё понять могу. Но соль-то тут при чём?

Может я ошибся по поводу Мелконога? Может у него в плену крыша поехала, и мы выпустили безумца? Да нет, непохоже. Он действительно знает что-то, о чём я даже не подозреваю. И это нечто имеет огромное значение для спасения и, по его мнению, в дополнительных пояснениях не нуждается.

Да и где взять время на эти самые пояснения? Нам сейчас не до разговоров.

Мелконог походкой полностью уверенного в себе человека направился в сторону домов. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Дома, кстати, начали проявляться во мраке. Точнее, не дома, а свет в одном из окон, вместо стекла затянутого тонкими склеенными пластинками слюды. Дождь успокаивается на глазах, гром всё ещё гремит, но уже не над головой, гроза удаляется.

Добравшись до навеса, под которым располагалось кузнечное хозяйство, Мелконог подхватил здоровенный молот, крутанул его, перекинул из руки в руку и, обернувшись к нам, мрачно произнёс:

– Рядом со мной не маячьте, но и далеко не отставайте. Не то потеряете.

– А зачем вам молот? – задал Бяка глупый вопрос.

Гурро ответ зажимать не стал:

– Молот нужен затем, чтобы им стучать. Станете под ногами путаться, стукну по вам. Темно тут и мокро, тяжело разбираться, кто свой, а по кому верёвка плачет. И если стрелять станете из арбалета, не вздумайте в меня попасть. Я не люблю, когда в меня попадают. Злым от этого становлюсь.

Я не стал объяснять, что тетивы у арбалета и самодельного лука вымокли, и толку от такого оружия сейчас не больше, чем от плевков. Да и Мелконог не в том настроении, чтобы долгие разговоры вести. Уже отвернулся и бодро направляется к дверям самого большого дома.

Интересно, что он задумал? Собрался прокрасться туда и, никого не разбудив, выбраться со своим топором? Но ведь в оконце просматривается свет, там кто-то бодрствует.

Что он задумал? Как собирается обмануть тех, кто не спят?

Ответ я получил через секунду. Ничего Мелконог не задумывал. И обманывать никого не собирался. Он, похоже, вообще не любитель что-либо усложнять. Прямолинейно и без хитростей делает то, что должен делать.

Ему нужны соль и его топор. И он шёл за ними ни от кого не скрываясь и никуда не сворачивая.

Дверь запирала помещение, в котором могло обнаружиться и то, и другое. Поэтому Гурро снёс её плечом. Почти без разбега снёс, просто прыгнув с пары метров и уже в полёте набычившись, как атакующий бизон, устроил из тела подобие тарана.

Роста в нём может и не слишком много, зато за счёт ширины плеч и прочих габаритов по весу может дать фору профессиональным баскетболистам. Плюс он далеко не нулёвка, от ПОРЯДКА немало Силы урвал. Дверь, сбитая из толстых досок, вылетела, будто картонная.

Гурро рванул внутрь, отводя молот назад и изрыгая столь изощрённые ругательства, что я, несмотря на остроту момента, заслушался.

Что происходило в доме, мы не видели. Зато слышали прекрасно. Удар, ещё удар, дикий вопль, тут же стихнувший. Многочисленные крики испуганных людей. Снова удар. Звон металла. Треск чего-то ломаемого.

И всё те же ругательства, вперемешку с относительно приличными криками:

– Бегите, дурни! Подальше от проклятой дыры бегите! Кто бегает медленно, тот труп! Пшёл вон, не то и тебе достанется! Тупые никчемные недоумки! Вы не люди, вы корм для червей!

В подсвеченном изнутри дверном проёме потемнело, – к нему кто-то приближался. Я напрягся, приготовившись метнуть нож. Дождь так и не прекратился, лил серьёзно. Сталь в мокрой ладони держалась как-то неправильно, что нервировало.

Так можно и промахнуться.

В доме что-то ярко вспыхнуло, и в тот же миг на улицу выскочил человек. Но моя рука не шевельнулась. Это не враг, это один из подневольных работников шахты. Даже не видя ядро на ноге, всё можно понять по прыгающей походке и развевающимся лохмотьям.

Следом за первым рабом выскочил второй, а дальше в дверь начало протискиваться сразу несколько, мешая друг дружке. Оказавшись на улице, некоторые замирали, бросая по сторонам безумные взгляды, но большинство без заминок и разговоров мчались влево или вправо, к лесу.

А внутри, между тем, разгорался пожар. Все оконца ярко светились, а из дверного проёма потянулись струйки дыма. Некоторые невольники, выбегая, сильно кашляли и ничего не могли разглядеть. Один ухитрился на ровном месте завалиться. Но это заставило его додуматься до простой мысли. Зачерпнул ладонями воды из лужи, промыл глаза, подскочил и помчался туда же, куда и все.

В одном из двух малых домов громыхнула раскрывающаяся дверь.

– Ты куда это намылился?! – удивлённо прорычали сонным голосом.

Обернувшись, я увидел, как падает один беглец. А верзила, врезавший ему кулаком, с решительным видом направляется к главному дому, на ходу вытаскивая топор и громко крича:

– Пожар! Горим! Хаос вас всех побери! Пожар!

Уверенной походкой человека, который знает, что делает и полностью контролирует ситуацию, бородач приблизился к нашей позиции. И я понял, что лучше нам с Бякой продолжать скрываться за бочкой, потому как этот тип, похоже, даже спал в доспехах, против которых лёгкий метательный нож не играет.

Врукопашную сходиться – отличный способ самоубийства. Этот великан чуть ли не в три раза тяжелее меня, и нет сомнений, что у него много чего интересного развито, что помогает в битвах против себе подобных.

Ну да ладно, не стану дёргаться, мне и за бочкой хорошо.

Громила, держась всё так же уверенно, подошел к изрыгающему дым дверному проёму, встал перед ним, мастерски крутанул топор, и шагнул было внутрь. Но оттуда вылетела громадная кувалда, врезав ему бойком точно в голову с такой силой, что мужик рухнул, будто подрубленное деревце.

Сумеречное зрение не потребовалось, чтобы разглядеть развороченное лицо, где из огромной чёрной дыры вываливается содержимое черепа. Не знаю, что пылало в доме, но все оконца освещали ближайшую округу, будто яркие фонари.

А уж дверной проём просматривался лучше всего.

Из дыма выскочил Мелконог. Обернувшись по сторонам, он скорчил зверскую рожу, пригнулся, подхватил выпавший из мёртвой ладони топор, отпрыгнул под навес и тут же вернулся на свет, сжимая в левой руке ещё одну кувалду. Поменьше, но тоже ничего.

Оглашая округу отборными ругательствами, Гурро направился к паре малых домов. Оттуда кто-то выругался в ответ, после чего кувалда отправилась в полёт, а следом за ней и топор. Но Мелконог при этом не остался безоружным. Вновь присев перед трупом, подхватил первую кувалду, и, изготовив её для сильнейшего удара, помчался вперёд своей коронной походкой атакующего бизона.

– Он что, всё в одиночку разнести собрался? – поразился я.

– Гурро такой, Гурро может, – неуверенно и одновременно восхищённо пролепетал Бяка.

Некоторое время мы ничего не видели, только слышали. Гремели удары кувалды по дереву и металлу, ругались несколько голосов, кто-то орал от боли, падало что-то массивное. А вот и в той стороне вспыхнул огонь, похоже, Гурро планомерно сжигает один дом за другим.

Новый пожар начал разгораться ненормально-быстро. Будто сухая солома занялась, а не стены, сложенные из толстых сосновых брёвен.

И в свете этого пожара я увидел, как к нам пятится Мелконог, отбиваясь деревянной лопатой от наседающего на него «неправильного скелета». Левый рукав Гурро был разодран, очевидно, что при этом не обошлось без ранений. Но на боеспособности лесовика это не сказывалось, держался достойно.

Однако, лопата, вырезанная из цельного куска древесины – это не топор и не кувалда. Мелконог наносил сильнейшие удары, но скелет или уворачивался, или почти на них не реагировал. И двигался куда проворнее нормального человека. Сразу видно, что от столь ловкого противника удрать не получится.

Мелконог и не пытался. Он отступал планомерно. К нашей позиции отступал. И при этом уже не ругался, а командовать пытался:

– Эй! Пацанва! Срочно найдите мне кукловода! Он где-то рядом, он за этой кучей костей где-то ходит! Просто покажите мне, где этот хренов невидимка! Я его в землю, как гвоздь вколочу! Следите за дождём! Вода должна его выдавать! Ищите!

– Чего это он?.. – не понял Бяка.

Зато я понял всё без лишних пояснений. Некромант не может далеко отходить от своего творения. Он где-то поблизости и прикрывается каким-то маскирующим навыком. Или даже полной невидимостью, но это сомнительно. Насколько мне известно, даже самые эффективные умения такого типа значительно уступают тому, что доводилось видеть в кино и читать в фантастических книгах.

Не исключено, что адепт тёмных искусств не просто наблюдает за схваткой, а ещё и как-то влияет на Гурро. Магия Смерти славится, помимо прочего, ослабляющими навыками.

Похоже, Мелконога прижали всерьёз. Вон, уже почти с голыми руками остался. Лопата сломалась при очередном ударе, теперь Гурро отмахивается лишь черенком.

Я, неотрывно глядя на схватку, приказал:

– Бяка, беги к нему. Скажи, чтобы отступал вон в ту сторону, в ров. Только тихо ему это объясни.

– Но как объяснить тихо? Он же с костями дерётся, он не услышит.

– Не знаю как, но надо, чтобы это услышал только он. Давай Бяка, быстрее, пока его не покалечили.

Отправив упыря с поручением, я метнулся туда, куда должен отступить Мелконог. В тот самый ров, о котором ему сейчас сообщит Бяка.

Достигнув облюбованной позиции, я обернулся, прикинул скорость отступления Гурро, взял ари наизготовку и активировал Растворение.

И чуть не упал от неожиданности.

Ну да, тяжко удержаться на ногах, которых у тебя нет. Рук тоже не видать. Даже ари растворилось в воздухе. Лишь поведение дождевых капель выдавало моё присутствие. Но так как ливень почти иссяк, а на дворе стоит глубокая ночь, разглядеть меня можно лишь в упор.

И только если у тебя имеется ночное зрение.

Теперь у меня есть сто ударов сердца на то, чтобы реализовать своё преимущество. Некроманта не видно? Ну так и я теперь, скажем откровенно, сильно в глаза не бросаюсь. У врага есть преимущество, он, похоже, умеет передвигаться, не теряя маскировку. Но здесь ему дорога одна – по дну рва. Склоны слишком крутые и размокшие, человеку на них не взобраться. Значит, придётся пройти мимо меня, в считанных шагах. И я при этом должен не просто стоять, радуясь превращению в сверхчистую стекляшку, мне придётся действовать.

Создание из костей неспособно существовать само по себе. Если прикончить кукловода, та тьма, которая заменяет скелету жизнь, развеется.

Вот для этого я здесь и стою.

Чтобы убить.

Гурро прошёл так близко, что лишь чудом меня не задел. А затем и скелет, взмахнув рукой, чуть не снёс мне щёку. Беда была так близко, что лицо ветром обдало.

Но я держался, не шевелясь, и стараясь дышать потише. Навык может развеяться, для его работы требуется полная неподвижность.

Сражающаяся парочка начала удаляться. Это прекрасно, по крайней мере, с их стороны мне теперь ничто не угрожает.

Осталось последнее дело.

Самое главное.

Некромантия среди аборигенов – редкость. Некромантов не понимают, их боятся, ими не только детей запугивают, а и взрослых. Молва наделяет носителей тьмы могущественными, почти божественными умениями.

И, тем не менее, этот якобы могущественный кукловод, плетясь за своей корявой коллекцией костей, почти добился того, что не получилось у Мелконога и скелета.

Да-да, эта мрачная личность оказалась настолько слепой, что едва в меня не врезалась. Точнее, она бы неминуемо врезалась, не разглядев невидимку в упор, но я сработал быстрее.

Увидев краем глаза, как среди затихающих струй дождя отблёскивает что-то, не пропускающее стекающую по нему влагу, я понял, что тянуться за метательным ножом уже поздно. И нет возможности пропустить противника мимо, чтобы ударить в спину. Потому что отойти с его пути нельзя, эффект навыка развеется.

Пришлось сделать единственное, что мне оставалось.

С резким выдохом шагнул навстречу некроманту, вонзая наконечник ари куда-то в центр скрытой фигуры.

Металл ударил во что-то плотное, поддающееся нехотя. И тотчас среди струй дождя начали проявляться очертания человеческого тела, завернутого в чёрную хламиду.

Чувствуя, что быстро выдернуть остриё из раны не получится, я, крепко держась за древко, ещё раз шагнул вперёд и вбил колено в пах этому самому телу.

Тело заорало, заваливаясь. Ари дёрнулось, пытаясь потянуть меня вниз, но тут же успокоилось, высвободившись само по себе.

Размахнувшись, я врезал без всяких изысков. Так тяжёлыми ломами бьют, лёд раскалывая. Со всей дури ударил, под конец навалившись на древко всем своим невеликим весом.

На этот раз прекрасно видел цель. Попал именно туда, куда рассчитывал – в середину груди. С треском сокрушаемых костей наконечник вошёл почти на треть своей немаленькой длины.

Развивая успех, я, сжимая древко изо всех сил, чуть крутанул его и вырвал ари из раны. Вслед за наконечником из развёрзшейся дырищи хлынул фонтан крови, обдав от живота до лица. Я чудом успел рот прикрыть, оставшись без неожиданного и не нужного мне напитка. А вот веки не опустил, и пришлось присесть, торопливо умываясь из лужи, залившей весь ров понизу.

У некроманта определённо есть какое-то защитное умение. Остриё копья входило в плоть с таким трудом, будто эта плоть заморожена почти до каменного состояния. Но это врагу не помогло, последний удар достал до сердца.

Вы обнаруживаете приверженца ПОРЯДКА, ступившего на путь познания Смерти. Вы атакуете приверженца ПОРЯДКА, ступившего на путь познания Смерти. Вы наносите значительный урон приверженцу ПОРЯДКА, ступившему на путь познания Смерти. Вы наносите фатальный урон приверженцу ПОРЯДКА, ступившему на путь познания Смерти. Приверженец ПОРЯДКА, ступивший на путь познания Смерти, мёртв. Вы победили приверженца ПОРЯДКА, ступившего на путь познания Смерти. Имя его вам неизвестно. Известно, что ПОРЯДОК превалировал над Смертью (двадцать вторая ступень просветления).