Текст книги "Альфа-ноль (СИ)"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ну ты им хоть навалять успел?

– Нет, – Бяка опустил голову. – Их трое, а с малым Татаем теперь четверо. Хорошо, что не сильно побили.

– А убежать, или пойти другой дорогой?

– Снизу только одна тропа. И я медленно бегаю. У Сатата почти шестая ступень просветления, мне от него никак не убежать.

– Не знаешь, куда нас завтра пошлют?

– Наверное, снова черемшу скажут рвать, – предположил Бяка. – Обоз пришёл, сало в бочках привёз. Сало с черемшей вкуснее, чем без черемши.

– А какой смысл черемшу у тебя отбирать? – спросил я. – Ведь задание именно тебе дают.

– Задание даёт старая Мегера, или хромой Рукко. А Караси черемшу относят в трактир к Толстому Ору. Он им за это даёт вкусную еду. Не кашу.

– Получается, они на тебе зарабатывают, а ты остаёшься голодным?

– Да. Они теперь всегда так делают. Всегда отбирают моё. Все хотят отобрать моё, – Бяка снова покосился на меня нехорошо, но тут же виновато отвёл взгляд, показывая, что ко мне претензий нет, просто привычка дурная.

– А в трактире, говоришь, еда вкусная?

– Пахнет вкууууууустно... – чуть не всплакнул Бяка. – Толстый Ор плохой человек. Но еды у него много. И вся вкусная.

– Завтра, значит, черемшу вдвоём собирать будем, – заявил я.

– И тебя побьют. И меня побьют. Нас обоих побьют. И всё отберут.

– Нет, Бяка, не отберут. Ведь нас теперь двое.

– Ну и что? У двоих тоже отбирать можно.

– Нет, нельзя. Ты у нас всё здесь знаешь. В этом твоя сила. А моя сила не отдавать то, что я заработал.

– Так они не спрашивают, они просто забирают.

– Даже если у них это получится, я всех их занесу в свой чёрный список.

– Это что такое? – заинтересовался Бяка.

– Это магия. Моя магия. Магия моего рода. Все, кто попадают в мой чёрный список, рано или поздно умирают.

– Ты маг? – настороженно уточнил упырь.

– Не совсем. Но моя магия работает. Не сомневайся, всё будет хорошо.

Уточнять, что за всё время из моего чёрного списка смерть добралась лишь до Трейи, я не стал.

Как и то, что моя так называемая мать погибла не от моей руки.

Незачем моему невеликому войску знать о столь деморализующих подробностях. Завтра у нас намечается схватка, следовательно, боевой дух полагается держать на высоте.

– Бяка, у тебя какая ступень просветления?

– Третья.

– И ты, конечно же, омега?

– Да. Говорят, я слабый омега. Я не понимаю в этом. Меня не учат.

– Ничего, я тебя научу. Лет тебе сколько?

– Я не знаю. Зимой Мегера сказала, что мне уже пятнадцать, наверное, исполнилось.

– О! Да ты большой.

– Сатат больше. Ему тоже пятнадцать, но он выше меня. И он сильнее.

– Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает.

– Ты хочешь уронить на Сатата шкаф? И где же мы здесь шкаф возьмём? И как дотащим до тропы?

– Нет, не совсем. Забудь про шкаф, это не наш метод. Давай спать. Не то не выспимся.

– Давай. Давно надо спать. Когда спишь, есть не хочется.

Глава 15

Нож с сюрпризом

Без изменений

Как это частенько бывает, утром о случившейся грозе напоминали лишь грязь и лужи. На синем небе ни облачка не видать, солнце поднимается чистое, без дымки на горизонте.

Поспешно перекусив скромными порциями хлеба и сала, мы отправились на поиски работы. Пожилая женщина, к которой меня привёл Бяка, выдала нам корзину, покачав при этом головой и сообщив, что вчера её вернул малой Татай, причём от черемши в ней остался только запах. Всё прекрасно понимая, она попросила на этот раз донести собранное к ней, а не к толстому Ору, иначе работники шахты снова окажутся без вкусной приправы к похлёбке.

Несмотря на имя, которым в моей первой жизни обзывали злобных женщин, Мегера оказалась столь добра, что выдала нам по куску вчерашней ячменной каши. Чудовищно невкусная еда, но нашей команде требовалась энергия, потому оба рассыпались в благодарностях.

Затем Бяка провёл меня к проходу в главной стене. На ночь его закрывали створки крепких ворот и железная решётка, но при свете дня здесь всё нараспашку. Ведь внизу, на склоне, зеленеют десятки клочков огородов, занимающих все ровные участки. А у подножия темнеет навес, под которым сушатся сети. Народ, занимающийся сельским хозяйством и рыбной ловлей, постоянно шастает туда-сюда, держать здесь постоянную охрану, дабы отворяла путь, фактория себе позволить не может.

Спускаясь по извилистой тропе, я старался запоминать всё, что попадается на глаза. Ну и анализировать не забывал. Огороды не впечатлили. Они совсем не похоже на продуманные до мелочей грядки Тшими. Обычная зелень и лёгкие в выращивании овощи с корнеплодами. Ни ягодных кустарников, ни деревьев плодоносящих не видать. С такими растениями справится любой человек, ведь специализированные навыки не потребуются. Прикажи мне, даже я сумею прополоть да полить. Однако эту работу выполняли исключительно женщины и девушки. Прямо сейчас прошли мимо двоих, махавшими деревянными тяпками.

У рыбаков увидел кое-что поинтереснее. Лодку вытаскивали на берег, а пара мужчин не напрягаясь, тащили навстречу нам корзину с уловом.

Проходя мимо, я, разумеется, на него взглянул и разочаровался. Килограмм семь-восемь некрупной рыбы. В фактории живут и работают сотни людей всех возрастов, им такая добыча на один зуб.

Внизу при нашем появлении невысокий белобрысый парень отвернулся от вытащенной лодки и спросил:

– А где Караси?

– Я не знаю, – трясущимся голосом ответил Бяка.

Одно упоминание о недругах основательно выбило его из колеи.

– Да побери их Хаос! – мрачно прогудел парень. – Сети надо чистить. Сегодня одну траву наловили, рыбы почти нет.

– Может завтра улов будет лучше, – вежливо заявил я.

– Откуда ему быть лучше? Мелочь кайт здесь всё заполонила. В сети они не идут, чуют. Всю нормальную рыбу распугали. Из-за них даже не искупаешься на глубине. Вот же твари... Чего уши развесили?! А ну валите отсюда, пока не всыпал!

Отходя, я шепнул:

– Какой-то он необщительный.

– Это же Рурмис. Он злой очень. И он двоюродный брат Сатата, – опасливо пояснил Бяка. – Сатата если кто обидит, он сразу к нему ябедничать бежит.

– То есть, если мы навешаем Статату, нам придётся иметь дело с этим коротышкой?

– Ага. Снова всё отберут. Не дам им ничего! Не дам! Оно моё! Моё!

– Мне уже интересно становится, что же ты так сильно прячешь за пазухой, – усмехнулся я и, заметив, как напрягся Бяка, поспешил его успокоить: – Да всё нормально. Это я так шучу. Прячь там хоть корону императора, это твоё личное дело.

– А ты точно не хочешь забрать моё за сало? – боязливо утонил Бяка.

– Нет. Я понятия не имею, что ты там такое бережёшь, но оно явно подороже моего сала. И давай уже к делу перейдём.

– К делу? – не понял упырь.

– Черемша. Где она?

– Дальше надо идти. Где коса из мелкой гальки, там она вырастает. Быстро растёт. Рвать надо молодые стебли. Самые молодые. Они мягкие. Старые сильно жёсткие и не пахнут вкусно. И такие горькие, что во рту от них больно. Есть их даже свинья не станет. Молодые тоже горькие, но немного жевать можно. Я их ем, когда собираю.

– Голыми руками собираешь?

Бяка показал ладони, иссечённые многочисленными порезами.

– Вот. Это черемша так делает.

– Так зачем руками? – удивился я. – Ножом надо.

– Да, надо, – согласился Бяка. – Но у меня же нет ножа.

– Ты ночью без него сало резал. Неужели здесь ничего не придумал?

– Черемша не режется щепкой. Она даже молодая крепкая. А на старой повеситься можно. В прошлом году Рогалос так и повесился. Вот там, где рыбаков навес. Нарвал черемши, сплёл шнурок и повесился. Висел там с вороной на голове, пока не сняли. Красиво было.

– Какие-то у тебя странные понятия о красоте. А чего повесился? Он что, решил проверить, выдержит ли его эта трава?

– Зачем проверять? И так все знают, что выдержит. У него жена родила рыжего младенца с квадратной челюстью. Такая же, как у Огненного Пага. Рогалос пошёл бить Пага, а вместо этого Паг побил его. Тогда Рогалос спустился с горы и повесился. Он всегда был странным.

– И правда странный, – согласился я и остановившись, присел.

– Ты чего? – удивлённо спросил Бяка. – Черемша дальше растёт.

– Ты же сказал, что дальше коса из мелких камней. Правильно?

– Да.

– А мне нужны большие камни. Нам нужны.

– Зачем нам камни?

– Затем, что мы сделаем из них ножи.

– Ножи? Как можно сделать ножи из камня?

– Не уверен, что ножи получатся первоклассные, но это лучше, чем резать руки об траву, на которой ваши рогоносцы вешаются. Ищи вот такие камни.

– А почему такие?

– Потому что это правильный камень. Из него наши предки и ножи делали, и топоры.

– Никогда мне о таком не рассказывали, – удивился Бяка.

– Тебе тут много чего не рассказывали. Радуйся, теперь ты со мной в одной команде и сможешь узнавать интересные вещи. Ты читать, кстати, умеешь?

– Читать?! – переспросил Бяка таким тоном, будто я осведомился у него, умеет ли он летать на Луну без космического корабля и скафандра.

– Понятно, – вздохнул я. – Случай запущенный. Будем лечить.

* * *

Вы изготовили предмет: нож из кремнёвого лезвия с рукоятью из переплетённых стеблей старой черемши.

Получен малый символ ци – 2 штуки

Получено личное воплощение атрибута – «сила»

Получен личный знак навыка – «начинающий камнетёс»

С изумлением уставившись на сообщение, полученное от ПОРЯДКА, я перевёл взгляд на виновника происшествия.

Это убожество ножом называть так же уместно, как драный валенок туфелькой Золушки. Неровный клин, с превеликим трудом выколоченный из кремня. Ради этого уродца я разбил несколько глыб, напрягаясь при этом до потемнения в глазах. Из всего полученного материала лишь один осколок подходил для моего замысла. Осторожно обколотил один его край, формируя рукоять, которую затем обернул измочаленными стеблями черемши. Та росла, будто стрелки лука высотой до метра, а иногда и больше. И чем побег старее, тем крепче жилы. Такие порвать голыми руками нереально, приходилось камнями перепиливать.

И вот он – результат. Грубая пародия на ножик с лезвием сантиметров в семь. Благодаря природным свойствам кремня, острота приличная, но бритвенной её не назовёшь. Старую черемшу таким резать непросто.

Ну да дело не в ноже. Точнее, в нём, конечно. А ещё точнее – в том, как на эту жалкую поделку отреагировали высшие силы Рока.

Они удостоили меня чести признать моё мастерство. Да-да, вот эту пародию на нож сочли актом творения. Ремесленники высоких ступеней получают ци и всё прочее за редкие шедевры. А мне свалилось несколько подарков за уродливое убожество.

И что делать?

Что-что... Известно что – камни колотить.

Протянул нож Бяке:

– Это тебе.

– Мне?

– Да, тебе. Теперь это твой нож, ты его владелец.

Подарок будто испарился, с такой быстротой Бяка выхватил его у меня из руки.

Воровато оглядываясь, компаньон вкрадчиво-торжествующим голосом заявил:

– Моё!

– Да твоё оно, твоё, – подтвердил я. – Режь им черемшу, а я пока попробую себе нож сделать. Один на двоих, это как-то маловато.

На этот раз я был опытен, и потому знал, что выбирать следует куски кремня самых неровных очертаний. Именно из них получались осколки нужной мне формы. Вот только с размерами у них не ладилось, потому с полчаса убил, прежде чем получил новую заготовку. Не такую удачную, как в первый раз, но и не сказать, что значительно уступает. Тратить время на новые опыты не хотелось.

Ещё полчаса ушло на завершение работы, и вот в моей ладони лежит новый нож. На сантиметр короче подаренного Бяке, зато удобнее обхватывается и смотрится симпатичнее. За такое изделие начинающего троглодита должны дать не меньше, чем за первый.

Вот только ПОРЯДОК мой трудовой подвиг проигнорировал. Ни намёка на подарок, или ходя бы пустое поздравление.

Мысли в голове начали складываться в замысловатый ответ. Но, увы, информации не хватало.

Покосившись в сторону Бяки, убедился, что тот всецело увлечён процессом срезания пучков черемши. Уже успел набить одну корзину и взялся за вторую. Инструмент ему явно понравился, так зачем лишать коллегу удовольствия, отнимая у него часть лакомой работы?

Потому я вновь принялся сражаться с кремнем.

На этот раз мне потребовалась особая заготовка. Десяток глыб перевёл, но результата так и не добился.

Сдавшись, выбрал пяток обломков приблизительно нужной формы и попытался доделать их аккуратными и точными ударами. Три сломал, но из четвёртого, наконец, получил то, что хотел.

К тому времени Бяка плотно набил обе корзины. Вернувшись ко мне, он уставился на заготовку и покачал головой:

– Этот нож какой-то тупой. Плохой получился. Сделай другой.

Разглядывая увесистый клин, я задумчиво заметил:

– Нет, это будет не нож, а кирка.

– Но зачем нам кирка? Нас ведь не посылают в шахту. И на рудник если и пошлют, дадут железную. А эта не подходит, она сломается сразу.

– Это не для шахты. Это будет наше оружие.

– Оружие? Зачем нам оно? Мы ведь не воины. И не охотники.

– Ты что, вечно собрался черемшу резать? – спросил я, и сам же себе ответил: – Эта работа для мелких и ни на что не годных неудачников. Это не наш путь, мы с тобой вырастем сильными и опасными. А всё потому, что у нас будет страшная каменная кирка.

– Тогда делай её поскорее, – заволновался Бяка, внезапно осознав, что без кирки у него не жизнь, а жалкое существование.

С рукоятью пришлось повозиться. Я подозревал, что результаты, полученные "как зря" ПОРЯДОК не примет. Значит, к выбору заготовки и её обработке следует относиться с максимальной серьёзностью.

Долго бродил по берегу, заваленному вынесенным рекой хламом. Наконец при помощи кремнёвых обломков подпилил подходящий сук, сломал его в одиночку, отказываясь от помощи Бяки, потому что хотел провести чистый эксперимент.

Затем часа два провозился, при помощи каменного ножа устраивая надёжный пропил. Справившись с этим, закрепил в нём кремнёвый клюв горизонтально, после чего крепко обмотал соединение перекрученными стеблями старой черемши.

Вы изготовили предмет: кирка из кремнёвого клина с рукоятью из рябины.

Получен малый символ ци – 2 штуки

Получено личное воплощение атрибута – «сила»

Получен личный знак навыка – «начинающий камнетёс»

Получен личный знак навыка – «начинающий столяр»

Вот теперь я, вроде бы, получил недостающий пазл. Ну и подарки от ПОРЯДКА тоже радуют.

Итак, все мои знания в этой области подсказывают, что в случае с лечением Рисера, ранением кайты, изготовлением первого ножа и этой кирки мне доставалось необычайно щедрое вознаграждение. С учётом ничтожности этих деяний в лучшем случае ПОРЯДОК мог расщедриться на пару символов ци. Ну и если сильно повезёт, на личный знак, открывающий соответствующий навык, а то и на воплощение атрибута.

То есть: пара единичек ци, один знак и одно воплощение. Но это если действительно очень повезёт. Такое случается раз в год и, конечно же, далеко не у каждого.

Мне же, как видно по последнему случаю, везёт так, что за раз могу отхватывать больше. Учитывая то, что удача меня предпочитала игнорировать, выглядит как-то странно. Это будто раз за разом выигрываешь в лотерею. Только со вторым ножом вышел прокол, но, кажется, я понял, в чём дело. Мои изделия слишком никчемные, то есть, некачественные. И материал низовой, и работа не профессиональная, без использования открытых навыков. За такие ПОРЯДОК если что-то и подкидывает, то лишь в первый раз, как поощрение. И сколько ни пытайся эту работу повторить, больше ничего от него не получишь.

Сегодня я стер ладони до крови, получив за это, помимо прочего, четыре малых символа ци. В моей протекающей нулевой шкале насчитывается ровно девяносто единиц. Если сделаю ещё что-нибудь наподобие ножа и кирки, но только оригинальное, вероятно, покрою суточные потери.

Но этот путь сложный, трудоёмкий и бесперспективный. Сколько ещё уникальных изделий я смогу вытащить из скудных ресурсов галечниковой косы? Копьё, дубина, палица с каменными шипами, бумеранг, праща, лук... Много чего можно придумать, если напрячь мозги. Да за ту же полноценную верёвку, сплетённую из старой черемши, возможно, что-нибудь дадут.

И что дальше? Если предположить, что нас всё время станут направлять за зеленью, Бяке придётся работать за двоих, пока я мучаю натруженные руки. И целый день будет уходить на то, чтобы покрывать потерю из-за непрерывно улетучивающейся ци. Да, возможно я не допущу обнуления, но и прогрессировать не смогу.

Хотя с последним возможны варианты. Допустим, можно открывать атрибуты. Вдруг с ними всё в порядке, и они не начнут уменьшаться с каждый днём. Но этому мешает печальное обстоятельство, – на их открытие затрачивается ци. Если не ошибаюсь, при активизации атрибута её понадобится сто единичек. Нужно открыть ещё один, снова отсчитывай сотню. Исключения из правила делается только для того, что получают при рождении: стартовые Сила, Ловкость и Выносливость.

Увы, с этим мне не повезло. Значит, надо полагать, что платить придётся за всё. То есть, у меня сейчас попросту нет такого количества ци, чтобы активировать хотя бы один атрибут из трёх доступных – на пробу. И что совсем нехорошо, при текущем положении вещей мне столько набрать не успеть. Я, возможно, сумею долго удерживаться от обнуления. Буду доливать в свою прохудившуюся бочку всё, что добуду. И дотянув до истощения заряда амулета превращусь в прежнюю развалину.

А это конец.

Потому, хотя руки чесались залить полученные четыре единички, я не стал это делать. Тактически правильный ход являлся стратегическим шагом назад.

А назад нам идти не надо. Я ведь только-только начал ощущать вкус жизни. Такое впечатление, будто все эти ходы кровь в моих жилах оставалась холодной, как у покойника. А сейчас она забурлила, закипела, меня тянуло на подвиги, на великие свершения, я ощущал в себе силы перевернуть мир.

Всего лишь эйфория. Много ли надо вчерашнему инвалиду.

Но если я это потеряю – это всё. Какое бы чудо ни случилось потом, вряд ли оно меня поднимет. Потому что я это не перенесу, я попросту сломаюсь.

Не знаю, что там хранит упырь, но то, что досталось мне от ПОРЯДКА, я не отдам.

Без этого мне не выжить.

– Слушай, Бяка, а в фактории торговцы есть? У кого можно покупать одежду, нитки и всё такое?

– Если есть за что, купить можно всё. Только у меня ничего нету. Ничего, – упырь тревожно ухватился за грудь, где держал своё неведомое сокровища и обретённый сегодня нож.

Протянул кирку Бяке:

– Держи. Это тоже твоё.

– Моё?! Оно правда моё?!

Как мало некоторым надо для счастья...

Глава 16

Искусство войны, караси и сомы

Без изменений

С каждым шагом градус решительности Бяки снижался. Он и так был близок к нулю, а как только начали подниматься по тропе, вообще в минус ушёл.

– Может переждём до темноты? – робко предложил упырь. – Можно спрятаться в тех корягах, где ты выламывал рукоятку для кирки.

– Спрятаться? Я так понимаю, ты уже пробовал это делать, но не очень-то получилось?

– Ну да. Там негде прятаться. Находят. Гады.

– Нет, Бяка. Забыл, что ли? Мы с тобой сильные и опасные. Сильные и опасные от мелкой рыбёшки не прячутся.

– Караси бывают крупными, – возразил упырь.

– Да, бывают. Крупными и жирными бывают. Это ведь хорошо. Люблю жирную карасятину. И ты полюбишь. И вообще, мы черемшу должны принести сейчас, или не видать нам вечерней каши.

– Доедим хлеб и сало, – мечтательно протянул Бяка. – Надо съесть самим, пока не отобрали. Караси вон там, за вторым поворотом. Они там часто играют, пока меня ждут.

– А почему там? Почему не подходят к тебе на косе? – уточнил я.

– Зачем на косе отбирать? Оттуда им самим придётся нести корзины. А тут я почти до стены сам доношу. Им так удобно.

– Сейчас мы им устроим забавные игры, – зловеще протянул я. – Держи кирку покрепче и сделай такой вид, будто ты сто лет не пил кровь и хочешь заняться этим прямо сейчас.

– Но я не хочу пить кровь.

– А ты представь, что хочешь. Ты всё время этого хотел. Они хотят отобрать у тебя твоё. Но они не поняли, с кем связались. Ты очень хочешь впиться в горло малого Татая. Сладкое нежное горло ребёнка. А потом киркой проломить череп Сатату. С такой силой проломить, чтобы его глаза вылетели и повисли на ниточках. Потом следующий удар, и Таши падает на землю. Лицо его в крови, он воет от боли и собирает по земле свои зубы. А Якос смотрит на всё это, и его штаны становятся мокрыми и тяжёлыми.

– Если я проломлю череп Сатату, он умрёт. За убийство Эш меня на кол посадит. Или повесит под мостом, если будет в хорошем настроении.

– Не надо никого убивать. Просто представляй, что так и будет. Смотри перед собой, у тебя перед глазами должна стоять именно такая картина. Ты должен поверить сам, что мы можем этих Карасей порвать на лоскуты. И даже Эш за это ничего нам делать не станет.

– А почему это не станет? – усомнился Бяка.

– Потому что он сегодня добрый, как никогда.

– Что-то на него не похоже.

– И ещё он побоится со мной связываться.

– Почему побоится?

– Потому что я умею читать и писать. И у меня есть родовая магия: чёрный список. Кого в него запишу, тот умирает долго и мучительно.

– Как? – опасливо уточнил упырь.

– Сначала он гниёт, и трупные черви пожирают всё, что выпирает из его тела: пальцы, нос, уши, руки и ноги. Потом от него начинает...

– Мне хватит, больше я не хочу такое слушать, – побледнел Бяка, что при его меловой коже раньше казалось невозможным.

Задушевная беседа помогла скоротать время пути. Вот, наконец, мы вышли из-за поворота, и я действительно увидел Карасей. Шайка малолеток играла во что-то непонятное, подкидывая короткие палочки над тремя продолговатыми ямками. Все четверо были так увлечены процессом, что сразу нас не заметили. Пожалуй, можно даже рвануть мимо них. Пока очухаются, окажешься метрах в двадцати выше по тропе.

Только какой смысл? Ловкости у меня меньше, чем у Сатата. Догонит запросто. Бяка, вон, убежать от него не может.

Да и вечным отступлением войны не выигрываются.

Поэтому я даже не подумал притормозить или ускориться. В таком же темпе приблизился к четвёрке, и пользуясь тем, что все они были обращены к тропе спинами, коварно пнул под коленку среднего по росту из старшей троицы, и когда тот начал заваливаться, добавил ещё раз, точно в середину обтянутого серыми портками зада.

Вышло удачно, как и рассчитывал. Подросток завалился на грудь среди игровых ямок, приложившись при этом лицом о землю.

– Что за кретинские игры на моей дороге?! – рявкнул я, продолжая движение. – Ещё раз здесь увижу, отправлю на похороны.

Нагло и слишком примитивно. Но это всего лишь дети простолюдинов, предоставленные сами себе. Ноль образования, мышление незамутнённое. Такие по голосу понимают, что к ним обратился сам барин, а не какое-нибудь отрепье обозное. А речь у меня отработанная, а я ведь, как-никак, здешний аристократ. Главное, давить сходу и быстро удаляться. Как только до них дойдёт, что происходит, это всё. Речами уже пронять не получится.

Честную драку со всей шайкой мы не потянем. Тело моё не потяжелело ни на килограмм, суставы болят так, будто их на дыбе пытали, мышцы тоже слезами обливаются. Сказываются последствия резкого подъёма показателей амулета. Здесь не сказка, здесь реальность, и если какой-то атрибут резко подрос, его вместилище старается адаптироваться в максимально кратчайшие сроки. И то, что это сопряжено с негативными ощущениями, преградой не является. Так что, эйфория накрыла только мою голову, а всё, что ниже шеи к военным действиям ещё не готово.

Ну а Бяка страшен только киркой. Которую, увы, он скорее выбросит, чтобы легче бежать было, чем пустит в ход.

Противники нам попались не самые расторопные. Пока поверженный мальчишка жевал землю, остальные ошеломлённо косились то на него, то на нас.

Наконец, самый мелкий, должно быть тот самый Татай, завизжал как девчонка:

– Урод! Урод уходит! Вот он!

Указывая, разумеется, на Бяку.

Ну а я, на ходу чуть обернувшись, ткнул в спутника пальцем и тем же тоном, полным неоспоримого превосходства заявив:

– Заткни пасть. Этот со мной.

– А... ну да... я же не знал, – залепетал Татай.

– Теперь знаешь, – равнодушно бросил я, продолжая шагать наверх.

Сейчас возможны два варианта развития событий. В первом Сатат быстро проанализирует происходящее и попытается нас остановить. На этот случай я знаю что делать, но и подставляться не желаю, потому шагаю пусть и с достоинством, но не сказать, чтобы медленно.

Второй вариант: мозг Сатата не отличается быстродействием. Или его сильно обескуражит появление у Бяки наглейшего спутника.

Дойдя до стены, я, не оборачиваясь, с усмешкой произнёс:

– Он выбрал второй вариант.

– Ты о чём сейчас сказал?.. – приглушённо спросил Бяка.

– О том, что мы сильные и опасные. Видел, как мы их?

– Ну да. Здорово ты Якоса уронил. Я хотел ему ещё добавить, но пожалел.

Великая сила крепостных стен. Стоило Бяке за них зайти, и смелость его в одно мгновение удесятерилась.

* * *

Торговца звали Сом, что, после удачно прошедшей встречи с Карасями, казалось забавным. С рыбиной, являвшейся его земной тёзкой, его также роднили роскошные усы. Ну и упитанное телосложение тоже подходило.

Нас он встретил неприветливо.

Едва мы оказались на пороге склада, который заодно служил ему торговой точкой, как толстяк рявкнул:

– А ну проваливайте, пока я плакать вас не заставил!

– Уважаемый Сом, мы к вам пришли по делу.

– Это какие у вас дела ко мне могут быть? Своровать что-то хотите? Ну, валяйте, вперёд. Я даже ребят Гуго звать не стану, я сам вам руки оторву.

– Мы хотели бы у вас купить кое-что, – продолжал я оставаться вежливым, хотя это стоило мне немалых усилий.

– Ну надо же! Они хотят купить. Да у меня удачный день, такие клиенты на пороге. Только товар денег стоит, а их у вас, шаромыг малолетних, нет и быть не может. Проваливайте, вам сказано!

– Вы ведь принимаете малые символы ци?

Вид у торговца тут же стал слегка заинтересованный. Тут я всё рассчитал верно. Денег у нас и правда быть не может, им неоткуда взяться. А вот ци всем здесь заправляющий ПОРЯДОК раздаёт с элементами непредсказуемости. Иногда может за серьёзное деяние ничего не капнуть, а иногда на ровном месте единичку-другую срубаешь. Так что, самые слабые подростки способны на этой теме заработать. А уже они сами решают, в себя добытое вложить, или обменять на что-нибудь.

Расставаться с тем, в чём так остро нуждаюсь, жалко до слёз. Но это инвестиция в будущее, это то, что может помочь выбраться из мрака бесперспективности.

Если повезёт.

Степенно кивнув, Сом ответил:

– Конечно, принимаю. Но цена на них невелика, это ведь всего лишь малые символы. Чего вам надо-то?

– Крючки рыболовные есть?

– Конечно, есть. Вам какие надо?

– Можно посмотреть на все, что есть?

– За смотр я плату не беру. Но чтобы руками не лапать. Рыбу, стало быть, собрались половить?

Разглядывая предложенный ассортимент, я медленно кивнул:

– Да, хотим попробовать.

– Зряшная затея. Вокруг острова путной рыбы давно уже нет. Только кайты носятся. Они со всей Черноводки собрались, к воде подходить страшно. Так-то они вкусные, а печень у них вообще ух и знатная. Но на удочку не идут. Хоть с донкой, хоть с поплавком, хрен их словишь. И в сети с ловушками тоже не идут. Хитрющие твари.

– Знаю, – снова кивнул я. – И с лодок гарпунами их бить не получается. Неделю назад одну подстрелил охотник. С высоты обрыва заметил и попал из лука. Но она утонула, не досталось ему ничего, кроме малого символа ци.

– Ты же вроде из новых, откуда столько знаешь? – удивился Сом.

– Да так... ушами работать умею.

– А сам откуда? – продолжал допытываться торговец. – Из имперцев будешь?

– Нет, я родился на севере и никогда не был на землях Империи.

– Да ты на больше на крысоволка похож, чем на северянина, – недоверчиво заявил Сом.

– И всё же я северянин. Мне вот эти два крючка можно?

– На кой тебе такие здоровенные крючки? Говорю же, не осталось здесь нормальной рыбы.

– Мне нужны именно такие. И ложки у вас есть? Металлические?

– Прям металлические? Ты что, аристократом решил сделаться? – хохотнул Сом. – Вон, пара медных завалялась.

– Беру обе, – обрадовался я тому, что количество ложек совпадало с количеством облюбованных крючков. – И можно им ручки отпилить?

– А жрать ты ими тогда как будешь? – заинтересовался торговец.

– Есть секретные способы. И ещё вот здесь и вот здесь дырки сделать можно?

– Что-то у тебя совсем странные ложки получаются. Ты что это такое задумал?

– Дырявые ложки, это уже не ложки, это особые амулеты моего рода, для памяти предков, которых до смерти истязали в сырых темницах, – не моргнув глазом, соврал я.

– А чего это их там до самой смерти замучили? Что такое сотворили твои предки? Душегубством промышляли?

– Они были до последнего верны своему господину. А его клан, увы, проиграл войну.

– Ну, тогда да, тогда это дело святое. Верность чтить полагается, всё правильно. Хотя у нас для этого амулеты не нужны, но у всех свои порядки.

– И ещё мне нужна проволока тонкая. Вроде, больше ничего. Найдёте?

– Найду. С тебя за всё четыре малых символа.

Да уж. Совпадением с количеством ложек не ограничилось. Ведь символов ци у меня именно четыре.

Покачав головой, я улыбнулся:

– Мы ударим по рукам, когда на сдачу дадите нам еды.

– Какую сдачу? Нет там никакой сдачи. Сухарей пару дам, и проваливайте.

Да уж, торгуется Сом не очень. Да и цены у него ломовые.

Но это тот случай, когда пройтись дальше по базару не получится. На всю факторию он единственный торгаш с нужными нам товарами. Договариваться с мастерами выйдет дороже.

Очень жаль, что Сом так недружелюбен с клиентами.

* * *

Возвращаться в сарай я не торопился. Сдал заготовленную черемшу, получив от Мегеры щедрую порцию каши. Добрая женщина, не пожалела. Плюс её впечатлило количество душистой зелени. Да и качество тоже, ведь жёсткие основания стеблей упырь теперь не трогал. Срезал повыше, самую сочную часть.

Затем я забрался вместе с Бякой на стену, где, любуясь прекрасным видом на реку и раскинувшейся на левом берегу лес, мы смолотили и кашу от Мегеры, сухари от Сома, и почти всё сало от Румиса. Оставили чуть на завтра, чтобы поутру не браться за дело с почти пустым брюхом.

С кормёжкой надо что-то решать. И решать срочно. Мой организм переживал невиданный подъём. Мускулатура внезапно вспомнила, что ей надо увеличиваться, всё прочее тоже требовало своё, перестраиваясь на новый лад. Чтобы развиваться полноценно, требуется полный набор "кирпичиков": белки, жиры, углеводы, витамины и микроэлементы. И, конечно же, особые специи Рока, без которых внутренние параметры останутся далёкими от максимальных значений.

Правда, учитывая объём вместилища моего ци, хотя бы в этом отношении ПОРЯДОК сделал исключение (что сейчас играет против меня). И кто знает, может моя ненормальность настолько велика, что и атрибуты поднимутся сами по себе до высших значений.