Текст книги "Сафари для победителей"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Гвард-капитан Эттис! Командир особой танковой роты! Простите за внешний вид – проблемы с маслопроводом!

– Серьезные проблемы? Танк не сможет вести бой? – нахмурился Граций.

– Нет, мелочи! Мой механик справится сам: час работы – и все будет в порядке. На случай серьезной поломки с нами прибыла ремонтная машина – там пара отличных механиков, много запчастей и инструментов.

– Капитан, а где, собственно, вся ваша рота? Почему прибыла только одна боевая машина?

– Господин советник, после штурма Энтерракса от моей роты остался только этот танк – остальные не на ходу. Приказ выдвигаться в ваше распоряжение был неожиданным, а два старых танка, которые мне придали, оказались в ужасном состоянии. Времени над ними поработать не было – сразу пришлось выступать. У одного по дороге заклинило двигатель – это полностью безнадежно. Второй заглох у моста, и его не смогли завести: тоже какая-то проблема с двигателем. Я оставил с ним одного механика – если разберутся и сумеют устранить, то догонят. Но надежды на это очень мало: техника сильно изношена, моторесурс давно исчерпан – без капремонта и замены двигателей в бой выпускать бесполезно.

Грацию эта информация не понравилась: он рассчитывал получить боеспособное танковое подразделение, а вместо этого прислали единственную машину, да и то стремившуюся рассыпаться.

– Ваш танк тоже может остановиться в любой момент?

– С моим не все так плохо – держится. После штурма я приказал снять запчасти с двух сломанных машин и переставить на этот – у него двигатели в хорошем состоянии. Тоже, конечно, накатали немало, но держатся достойно. С теми танками совсем беда – им замена движков нужна, да и остального ремонта немало. Вовремя мы этот на ноги поставили: как раз к приказу. Иначе бы не дошел.

– Капитан, здесь слишком мало войск Коалиции и хватает недобитых врагов. Возможно, придется ввязываться в серьезные бои. Вы уверены, что ваш танк сможет нам помочь? Мне бы не хотелось тащить по горам бесполезную груду железа, при этом надеясь на нее как на спасение из любой ситуации.

Офицер, призадумавшись, повернулся, рукой указал на танк:

– Перед вами королевский дракон Энжера – самое страшное оружие в мире. На башне главного калибра установлена семидесятимиллиметровая нарезная пушка, способная сокрушать гранитные стены с огромной дистанции. На бортовых башнях стоят пятидесятимиллиметровые гладкоствольные пушки – калибр и дальнобойность маловаты, но скорострельность высокая. Два пулемета курсовых, два бортовых, один кормовой – все с водяным охлаждением; еще три в орудийных башнях – новейшие дисковые малютки. На главной башне снаружи по бокам размещаются четыре стодвадцатимиллиметровые картечницы – их дружный залп может выкосить целый полк. В экипаже двенадцать человек, включая меня.

Все это вооружение доставляется в бой с помощью сразу двух стопятнадцатисильных двигателей – машина благодаря этому очень скоростная и маневренная. Старые модели в сравнении с ней не более чем тихоходные жестянки. Броня легко держит не только мушкетные пули и стрелы – даже нашим нарезным винтовкам с ней не совладать. В бою при высадке нам в левый борт почти в упор влепили ядро из бронзовой пушки – противник тогда пустил в дело спешно созданную примитивную артиллерию. Потом получили несколько попаданий издалека, и еще нас тогда чуть не сожгли какой-то алхимической гадостью, а может, просто керосином. Нам тогда крепко досталось – отскочившим осколком брони выбило глаз пулеметчику, и пару дней со слухом у всех были проблемы. Но машина отделалась незначительными вмятинами и облезлой краской. И еще мортиру на корме пришлось снять – повредило ее сильно. Но она там и ни к чему – мешает круговому обстрелу с главной башни, да и стрелять из нее можно, лишь остановившись и выбравшись наружу. Лучше вместо мортиры дополнительно снарядами и пулеметными лентами загрузиться.

В этих северных землях до Сумерек рукой подать, а это на руку магам темнобожников. Но против моего дракона они ничего не смогут выставить: на его днище укреплен огромный бронзовый лист с вычеканенной серебряной гексаграммой, освященной двенадцатью жрецами Высшего Совета. Амулет простенький, но при таких габаритах уверенно блокирует любые магические посягательства в радиусе до десяти метров. Нечто вроде мобильного щита Кация, только не слишком громоздкого, – вполне хватает защитить и машину, и экипаж. Дополнительно на боковых бронелистах нанесены руны равновесия – их размер и расположение увеличивают эффект гексаграммы многократно. В экипаже при кормовом пулемете стоит послушник, чья задача – держать защиту в порядке, не оставляя разряженной, так что для магов танк неуязвим. В общем, господин советник, можете быть уверены: справимся практически с любым противником. Это настоящая крепость на гусеницах – на войне еще ни один королевский дракон не был подбит врагом. Все потери были небоевые – проклятые поломки. Но в отличие от старых машин эти ломаются гораздо реже, и выносливость у них серьезнее. Если не выжимать из него все соки, может и месяц продержаться легко. Но потом – да… потом надо будет что-то решать с двигателями: сами мы их не восстановим. Зато заменить их можно быстро – день работы при наличии крана и отряда механиков.

– Надеюсь, наше дело не растянется на месяц.

– Господин советник, позвольте уточнить – что за дело? Мне надо знать, к чему следует готовиться.

– Если коротко – нам надо схватить двух человек, живыми или мертвыми.

– Светлые силы! Это что ж за люди такие, раз для их поимки вам потребовалась целая королевская танковая рота?!

– К сожалению, мы мало о них знаем… Знаем, что они пробираются от самой столицы и выбирают для этого самые трудные пути – пешком приходится двигаться, потому что лошади в таких местах не пройдут. Нам удалось найти несколько местных жителей, которые их видели: они описали высокого старика с мальчиком. Оба худы, но не измождены: старик шагает уверенно, хотя и пользуется посохом, а в мальчике отмечают грацию танцора или уличного гимнаста. Возможно, старик использует грим или умеет менять облик, увеличивая свой возраст, – на счету этого человека жизни десятков наших солдат. Он очень опасен: ловкий убийца. Не исключено, что они пробираются к недобитым отрядам имперских войск. Именно поэтому я запросил танковую поддержку – против танков имперские солдаты беспомощны. Отнеситесь к нашей миссии серьезно, она очень важна. Нам выделили помимо вашей роты более полутысячи солдат и аэроплан, а все местные гарнизоны обязаны оказывать нам содействие: вы должны понимать, что таких сил просто так никто не даст. При необходимости я за день-два могу увеличить наши силы втрое. Мы должны схватить или убить этих беглецов – это очень важно.

– Я не сомневаюсь в важности поставленной задачи, но должен пояснить: танк – оружие грозное, но на горных тропах бесполезное. Мы там просто не пройдем – нам нужна местность поровнее. Даже при езде в гору могут возникнуть проблемы, да и стрелять главным калибром можно лишь с ровной площадки – иначе башню заклинит. И вообще, по камням нежелательно передвигаться – разуваться будем часто. Простите, поясню: «разуваться» – это терять гусеницы. Так что вам в горах полезнее кавалерия и пехота, да и аэроплан для разведки будет незаменим.

– Вам не придется разъезжать по скалам – ваш танк будет караулить врагов внизу. Если у них есть многочисленные сообщники, то им все равно придется спускаться в долины – вверху не прокормить толпы. Так что если случится бой, то внизу, – а там от вас толк будет. Сейчас нам придется отправиться в удел Скрамсон – долину за этим хребтом. Передовой отряд уже на полпути, утром за ним двинутся основные силы. Дорога неблизкая – нам придется делать большой крюк, чтобы перебраться на ту сторону по безопасному перевалу. Очень надеюсь, что ваш танк не подведет и не будет нас замедлять.

– Так точно, господин советник! Если не будет проблем, то не отстанем – наоборот, перегоним. Горючего я могу не жалеть – во втором грузовике бочками весь кузов забит, и еще за нами выслали обоз из десятка телег. Да и у вас запас должен быть: аэроплан ведь тоже немало жрет.

– Да, запас есть, так что о горючем не беспокойтесь. Жгите не жалея – если повезет, то мы схватим беглецов еще в Скрамсоне. Если не повезет – направимся к следующей долине на их пути. Мне кажется, они идут к какой-то определенной цели, и мы без труда будем им преграждать тропы на пути, пользуясь хорошими дорогами и преимуществом в скорости.

К советнику приблизился лейтенант с нашивками связиста, отдал честь, протянул сложенную вдвое сероватую бумажку:

– Вам срочная радиограмма от Неда Кораланоса!

Танкист при этом сообщении невольно вытянулся – правую руку рея Альрика, поставленного сейчас комендантом Энтерракса и его окрестностей, знали все (как и его крутой нрав).

Граций, прочитав сообщение, нахмурился и счел необходимым донести содержание до танкиста:

– «Нед Кораланос, светлый барон Скрандии, гранд-генерал кавалерии объединенных сил освобождения, ныне комендант освобожденного Энтерракса, говорит для Манса Ликкуса Грация, светлого графа Шарро, штабс-полковника гвардии объединенных сил освобождения, ныне советника светлого рея Великого Альрика Победителя. Мы получили вашу радиограмму с описанием внешности беглецов. Нас заинтересовало описание посоха старика. Сообщаю вам, что Посох Наместника Вечного до сих пор не обнаружен. Мы предполагаем, что он может находиться у ваших беглецов. Примите меры к захвату этой реликвии, после чего под хорошей охраной отправьте в Энтерракс. Да помогут вам светлые силы».

– Посох Наместника Вечного! – выдохнул Эттис. – Теперь я понимаю, почему за каким-то стариком с мальчиком послали такие силы!

Советник кивнул, ничего не сказав. Местные жители, видевшие беглецов, при допросах вспоминали даже такие мелочи, на которые никогда не обращали внимания, – Граций умел добиваться истины, да и новые помощники не подкачали. Посохом он не особо интересовался, но прекрасно помнил, что все описывали его однотипно – простая сухая палка без посторонних украшений, но с простенькой резьбой: узоры из прямых линий. А ведь снять побрякушки с Посоха Наместника Вечного не проблема – в своем первозданном виде он как раз та самая сухая палка с примитивными рисунками. Неужели этот мастер меча, маскирующийся под беззащитного старика, выполняет сразу две задачи: спасение наследника и спасение реликвии? Об этом не узнаешь, пока его не схватишь… А коменданта Энтерракса стоит поблагодарить – теперь Граций получил отличную официальную причину, оправдывающую масштабы погони. Ведь Альрик запретил кому-либо выдавать истинную цель операции – поиски принца Аттора. Нельзя, чтобы до темнобожников дошла информация о выжившем наследнике. Охота за магической реликвией короны прекрасно все объяснит – задача достойная, на такую и танковую роту бросить не жалко.

ГЛАВА 5

Крестьян было двое – тощий невысокий мужик неопределенного возраста и старик, высохший будто древняя мумия. Телегой, судя по ее состоянию, пользовался еще прапрадед «мумифицированного» – обветшала до крайней степени неприличия. Но странным образом не разваливалась – мохнатая лошадка без приключений неспешно дотащила повозку с Лалом Патораком до крошечной деревеньки, расположенной на краю долины. Четыре длинных дома, несколько сараев, изгородь из желтоватого нетесаного камня. Вниз, к берегу быстрой речушки спускаются огороды, у дороги зеленеет несколько яблонь и низеньких рябин. Нищета беспросветная – крыши дерновые, окон и печных труб не наблюдается, стены перекошены. Кур почти не видно, уток и гусей нет вообще, на лугу пасется тройка коров и теленок – вероятно, все здешнее стадо.

У околицы, откуда ни возьмись, появилась кривоносая старуха, неуклюже поклонилась путникам, ни к кому не обращаясь, скрипучим голосом проинформировала о разнообразных новостях:

– Вельдар вернулся с рынка – привез холст, а на бочку новую уже не хватило денег. Говорит, в село пришли солдаты чужие. Отобрали несколько свиней, выдав вместо них бумажки, ни на что не годные. И еще они очень сильно хотят найти какого-то старика с мальчиком. У старика вроде как должен быть посох – про посох много раз повторяли. Говорили, что старик и мальчик могут спуститься с гор в нашу долину. Обещают хорошо заплатить тому, кто их выдаст.

При последних словах старуха многозначительно покосилась на старика и его ученика. Взгляды парочки крестьян устремились туда же. Омр, сочтя ситуацию несколько угрожающей, тут же поспешил ее прояснить:

– Ну и кого ищут? Старика с мальчонкой, а не старика с пацаном и омром. Посмотри на меня – видишь татуировки на лице? Красные и синие узоры – такие только у воинов моего народа бывают. Мы втроем шли – это вовсе не нас они ищут. А насчет посоха – все старики палки таскают, чтобы опираться. Это ничего не значит.

– Может, и так, – согласилась карга. – Но вы пришли с гор, вы чужие, среди вас есть старик и мальчик. А посох у старика непростой – совсем не похож на первую попавшуюся под руку палку. Его вырезали из хорошего дерева и долго им пользовались – приметная вещица. Тяжело будет объяснить солдатам, что вы здесь ни при чем. Если не хотите беды, то даже не подходите к деревням – нельзя вам никому на глаза показываться. И тебе, офицер, тоже не надо – зверь при тебе уж больно приметный.

– Мы так и поступим, – смиренно согласился старик. – Но наш путь не закончен, и мы бы хотели взять у вас немного еды в дорогу.

– А деньги-то у вас есть? – с сомнением в голосе уточнила старуха.

Старик покачал головой:

– Увы – в пути поиздержались: карманы наши пусты. Но я могу заплатить другим.

– Чем? Отдашь свою кривую палку? – Губы старухи исказились в пародии на улыбку.

– Сожалею, но посоха своего я не отдам. Он мне дорог. Но зато я умею вырывать гнилые зубы и снимать боль с тех зубов, что еще на что-то годны, – думаю, в вашей деревне есть люди, которым это может пригодиться.

Старуха непроизвольно провела ладонью по челюсти, улыбнулась уже более приветливо:

– Конечно, найдутся – проходи, лекарь, получишь свою еду. И вы не стойте – раненого на сеновал перенесите, там ему удобнее будет… ночи ведь сейчас теплые… обычно. Только переодеть его надо будет – спрятать солдатские вещи. Иначе до беды дело может дойти.

* * *

Старуха оказалась женой местного старосты. Тот уже второй год как помер, но нового никто и не подумал избирать: бабка справлялась со своей ролью превосходно. Она лично проследила за тем, как размещают Лала, и послала мальчишек на огороды – позвать страдающих к лекарю. Вскоре старик на пороге сеновала принялся за дело: голыми руками выдирал зубы, а в легких случаях что-то нашептывал, и боль отступала. Крестьяне, убедившись в эффективности его лечения, притащили к нему захворавшую свинью с раздутым брюхом, но здесь он помогать отказался:

– У нее проблема не с зубами, а с кишечником или желудком – такого я не лечу. И вообще свинья не то существо, которое мне бы хотелось спасать от болезни.

Мальчик, оставив Амидиса с раттаком и Ххота возле Лала, прошелся по деревне. Много времени это путешествие не заняло, да и новых впечатлений не принесло – везде одно и то же. На обратном пути, наткнувшись на «старосту», вежливо поинтересовался:

– Уважаемая, вы не подскажете, сколько жителей в вашей деревне?

– Подскажу – тридцать восемь взрослых семейных и вдовых, а детей и не считал никто – рождаются чуть ли не каждый день и мрут так же быстро.

– И всего четыре дома?! Вам разве не тесно?!

– Эх, мальчишка, тесновато, конечно! Только ведь подать платить приходится с крыши, вот и не расселяемся. Где ж нам денег набрать, если жить просторно?

При последних словах старухи прямо из распахнутых дверей избы выскочил поросенок и с деловитым видом скрылся за углом. Мальчик приуныл еще больше – мало того, что люди живут, будто горох в стручках, так еще и делят кров с животными. Нищета показала одну из своих неприглядных сторон. Призадумавшись, он вернулся к спутникам и, бесцеремонно вклинившись в беседу омра с офицером, спросил:

– А за хлев тоже налог платить надо?

– Какой хлев? – не понял Ххот.

– Ну, я видел, что свиньи живут в избах, хотя жители вроде достаточно чистоплотные. Почему так? Наверное, налог не только за жилые дома взимают, но и за хлева?

– Да иди ты в печь со своими свиньями! – отмахнулся омр и вернулся к прерванному разговору: – Ну и что теперь делать собираешься?

– На север пойду, – неуверенно ответил Амидис. – Там должны остаться крупные отряды наших – надо только их найти. Коалиция вряд ли туда серьезно сунется: Сумерки слишком близко.

– А толку? Что дальше? Война ведь проиграна – по домам разойдутся все эти отряды рано или поздно. Или Коалиция до них доберется – не испугают их твои Сумерки. Неизвестно еще, кому от Сумерек хуже будет…

Амидис был упрям:

– Я ведь солдат и мой долг – воевать до конца. Мы, шакины, люди войны.

– Парень, конец уже пришел и пляшет вокруг тебя с барабаном! Война окончена – и она проиграна! Тот, кому ты давал присягу на верность, уже червей кормит. Иди к жене делать детей – для тебя наступил мир.

– Я не женат. И что это за мир, если в моем доме хозяйничают солдаты из чужих земель? Не будет мира, пока они здесь, – сам должен понимать. Да, нам не выдержать открытого боя – драконы Энжера непобедимы, а наши мушкеты и арбалеты ничто в сравнении с винтовками. Но им не защититься танками от ножей в темноте, отравы в колодце, засады в кустах. Если вредить им исподтишка, часто и повсюду, они, в конце концов, плюнут на все и уйдут. Надо просто потерпеть – несколько лет разбойничьей жизни, и они сдадутся.

– Как у тебя все просто получается: будешь резать часовых и фуражиров, пока Коалиция не уберется на свои острова. А знаешь, чем они ответят на подобное? Начнут ответную резню: ты одного прикончишь – они сразу десяток на штыки поднимут. Вот таких крестьян будут расстреливать, которых сейчас Учитель врачует. Мы сами их этому научили в Скрандии – они такого не забудут. И если уберутся отсюда, то оставят страну, заселенную волками, а не людьми: века понадобятся, чтобы от таких дел оправиться. А к тому времени Энжер наделает тысячи драконов и аэропланов, а вдоль наших берегов будут плавать сотни броненосцев. Нам шагу не дадут ступить за пределы острова. И что дальше? Здесь нет плодородных почв – наше население кормилось с вассальных островов. И это было справедливо: мы отдавали свое железо, медь, олово, золото и серебро – у нас такого добра много, а вот на южных островах почти нет. Взамен получали пшеницу, рожь, ячмень, рис, мед, откормленных бычков – все то, чем они богаты. В итоге и у нас не маячил призрак голода, и они были довольны. А теперь, когда у них есть несколько месторождений на мелких островах имперского архипелага и трижды проклятые машины Энжера, они могут не заботиться о здешних рудниках – легко бросят нас на произвол судьбы. Наша земля многих не прокормит, будет остров нищ и уныл. И это уже навсегда. Ты о такой участи мечтаешь?

Мальчишка, удивившись стратегической мудрости короткой речи омра (до этого от него подобного никогда не слышали), выдохнул:

– Как кратко ты все рассказал – ни слова лишнего, и почти все понятно. Ты и вправду неглуп, хоть и пытаешься это скрывать.

– Похвала от личинки! Как лестно! Ну, так что, Амидис? Не передумал резать часовых?

– Нет, – упрямо ответил офицер. – Хотя ты прав – нам это не принесет ничего хорошего. Но я не могу придумать иного… и не хочу сидеть, сложа руки… Надо делать хоть что-то…

– А деньги у тебя есть?

– Нет, я не из богатых: все, что было при мне, оставил этим людям. Пусть позаботятся о бедняге Лале. Саблю им отдал сразу, задатком, и немного серебра. Они люди простые и честные – не думаю, что выдадут моего солдата врагам.

– Амид, да они с тебя три цены взяли! Ты здорово переплатил!

– Может, и так… Пусть… Посмотри, как они живут: мои жалкие деньги для них целое богатство.

– Кстати, насчет богатства, – омр приглушил голос. – Вот этот пацан и старик как раз те самые – их солдаты ищут. Я встретил их на перевале – они одни были. Все приметы сходятся.

Офицер, покосившись на мальчика, уточнил:

– Я не ослышался – ты предлагаешь их выдать?!

– Да ты никак мозги ростовщику заложил!!! Или сразу полным дураком родился! Чтобы я предлагал кого-то выдать за награду?! Уж не хочешь ли ты отведать на вкус лезвие моего топора?!

– Ххот, не обижайся. Я просто неправильно тебя понял. Ты ведь сперва заговорил о богатстве, а потом перевел разговор на этих беглецов, за которых обещана награда.

– Никогда больше про меня такого не думай, – мрачно попросил омр и пояснил свои слова о богатстве: – Старик не из простых, как и мальчик. Очень они серьезные – один на моих глазах зарезал четверых опытных солдат, а второй не по годам умен: знает чуть ли не все, хотя и балбесом остался… – Отвесив мальчику необидный подзатыльник, Ххот продолжил: – Явно дорогое обучение сказывается – простых людей так не учат. Пацаненок, откуда же вы такие взялись? Молчишь? Да уж, такие и под пыткой ни в чем не признаются. Но хоть намекни – там, куда вы идете, золотишком разжиться можно?

Ответом было молчание, но омр, уставившись в глаза мальчика, что-то там все же прочитал – осклабился:

– Вижу я, что богатство имеется. Вы, бывшие, хитрый народ – на случай неприятностей что-то где-то обязательно припрятано у многих. Думаю, к такому кладу вы и топаете… уж слишком вид у вас целеустремленный: будто ищейки, взявшие след. Амид, я вот решил пройтись с ними, взглянуть, что там в конце. Старик наш, мясник жестокий, но глаза у него почти честные – во сне глотку вряд ли перережет, да и поделится обязательно. А я из-за этой войны остался с пустыми карманами – удирал в чем был. Стыдно домой возвращаться: засмеют. Вот и решил с ними остаться: надеюсь подзаработать, да и странные они какие-то – не хочу я таких странных одних отпускать. Пошли с нами – вместе безопаснее, да и дорога на север ведет, так что по пути нам. Если повезет, то этот старик нам маленько отсыплет – с деньгами жизнь становится просторнее, а проблемы мельчают.

– Я не против, но, думаю, для начала стоит поговорить с этим стариком.

– Он тоже против не будет, – смиренным голосом доложил мальчик.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво уточнил омр.

– Я с ним вместе с детства раннего – хорошо его понимаю. Он только рад будет, если вместе пойдем: ведь солдаты разыскивают старика с мальчиком, а не старика, мальчика, омра, юношу и раттака.

– Но сцапают-то нас все равно – мимо такой кучи подозрительного люда они просто так не пройдут, – нахмурился омр.

– Верно, – кивнул Амидис. – Они хватают всех наших солдат и держат в тюрьмах под открытым небом. Просто окружают поле колючей проволокой и загоняют пойманных туда. Солнцепек, кормят скверно, воды дают мало – и только теплую, с грязью. Те, кто оттуда сумел сбежать, рассказывают, что многие загибаются от желудочных проблем: понос там у всех повальный. Если долго просидеть в таком месте, то здоровье испортишь серьезно.

На последних словах из-за угла сеновала показался старик. На ходу он вытирал руки пучком соломы – видимо, закончил с приемом пациентов. Омр будто ждал его появления:

– Старик, не мешало бы тебе расстаться со своим посохом. Выбрось его – внимание привлекает. И впрямь занятная вещица, похоже на резьбу по молодому ореху. Всякий солдат сейчас высматривает старика с таким посохом – надо от такой приметы избавиться. Выбрось, пока до греха дело не дошло.

– Нет, этот посох мне еще пригодится. Здешние тропы не для моих ног – надо помогать ногам деревяшкой. Приятно, когда посох привычен, – с простой палкой, тем более незнакомой, мне будет тяжелее. И кстати, насчет солдат: они приближаются к деревне.

– Что?! Сразу почему не сказал!!!

– Воин, все равно нам не успеть уйти. Они со стороны хребта появились – заметят, если мы по полям пойдем к реке. Так что придется прятаться в сене вместе с Налом.

* * *

Солдат было девятеро – полное пехотное отделение стрелкового взвода. Усатый сержант лет тридцати пяти, тройка вояк ему под стать и пятеро юнцов, которых старшие беззастенчиво эксплуатировали.

Для начала один из молодых, запинаясь на каждом слоге, зачитал перед согнанными в кучу жителями обращение коменданта Скрамсона. Все то же самое: разыскивается старик с мальчиком и посохом. Оторвавшись от бумаги, он добавил уже без запинки:

– Посох этот он украл во дворце императора – это реликвия императорская! Тот, кто поможет его вернуть, будет щедро награжден!

Омр, как и все, подглядывал за солдатами через щелочку и при этих словах охнул:

– Святой навоз, я знал! Я знал! Богатство! Старик, я сразу понял, что посох у тебя не простой. Будь простой – ты бы не отказался его выбросить. Императорская реликвия! Бесценная вещь. Интересно, за сколько его можно продать? Ты не подумай плохого – я это просто так спросил.

– Заткнись, – тихо попросил старик.

– Они не услышат, да и не полезут к нам. Это ж сколько золота…

Омр вряд ли заблуждался – солдаты, обыскивающие деревню, не особо усердствовали. Тот, что проверял сеновал, просто заглянул наверх и лениво ткнул штыком в подозрительное место, после чего ушел. При таком рвении он бы и трехбашенного дракона не смог найти.

Закончив «выступление», «глашатай» побежал вслед за остальными молодыми сослуживцами – они все были заняты важными делами. Собирали по курятникам яйца, не забывая при этом ловить кур, резали чью-то свинью, разводили костер для жарки мяса. Их старшие товарищи занимались развлечениями: лакали брагу, найденную в кладовой, с гоготом лапали визжащих деревенских девок, ставили по стойке «смирно» местных парней и кулаками разбивали им лица, состязаясь в силе ударов. Народу все это, конечно, не сильно нравилось, но терпели – только взгляды в спину красноречивые бросали.

Вечер еще не наступил, когда вояки дошли до кондиции: молодые больше не суетились, а, налакавшись все той же браги, вели себя наравне со старшими. Девок уже не просто лапали, а бесцеремонно растаскивали по темным углам, парня, попробовавшего вырвать из солдатских лап жену или невесту, завалили на землю и долго пинали сапогами. Подворачивающихся под ноги поросят и коз кололи штыками, нескольких голосистых собак пристрелили (а заодно и пару кошек). Над деревней стояли женский вой и визг, истошный лай уцелевших псов, гогот пьяных мародеров, жалобные крики искалеченных животных.

На сеновале было скучно, но покинуть его невозможно – повсюду шастают озверевшие солдаты. Амидис чуть ли не сразу начал рваться в бой, уговаривая спутников немедленно перебить всех этих обнаглевших мародеров.

Старик его слова проигнорировал, а Ххот разумно предположил, что против девяти винтовок воевать будет нелегко.

Когда двое солдат, проходя мимо сеновала, начали обсуждать перспективу сожжения деревни (местная брага им не понравилась – очень тяжкое преступление), Амидис, уже чуть ли не плача, ухватил старика за рукав:

– Ххот сказал, что вы великий воин! Помогите мне! Они сейчас пьяны и почти не опасны. Тибби парочку возьмет на себя – он очень ловкий и сумеет их придержать, а я успею перебить из лука троих или четверых, пока они очнутся. Вам останутся трое или четверо – хотя бы отвлеките их от меня. Я хорошо обращаюсь с луком: никто не уйдет!

– Я всего лишь мирный учитель, а не воин… – Голос старика был тих и безмятежен.

Омр скептически хмыкнул и хотел что-то на это ответить, но его опередил мальчик:

– Учитель, мне кажется, офицер прав. Мы не можем смотреть на это – надо что-то делать.

– Гед, то, что ты видишь, происходит повсюду. По всей нашей стране. Смирись – они теперь здесь хозяева. Для меня сейчас нет ничего важнее твоей жизни – я не могу рисковать ради чужих людей.

– Крестьяне обошлись с нами хорошо – не выдали. Мы должны им помочь… – Голос мальчика стал умоляющим.

– Если мы убьем этих солдат, за ними придут другие, и деревня пострадает еще больше. Ведь крестьян могут обвинить в гибели этого отряда. Ты уверен, что нам надо вмешаться?

– Да, мы должны вмешаться, – уверенно произнес мальчик. – Эти солдаты вот-вот начнут жечь дома и убивать. Они совсем озверели. Хуже уже не будет.

– Что ж… ты сделал выбор… Ххот, ты хорошо умеешь стрелять из винтовки?

– На таком расстоянии и слепому промахнуться трудно…

– Хорошо, ты стреляй в них через щели в стене. В первую очередь займись теми двумя, что возле костра: они меньше других опьянели. Амидис, когда я начну, выскакивай на улицу и бей из лука по самым дальним. Лук даже в умелых руках требует простора. Не знаю, на что годится твой раттак, – пусть делает что хочет, лишь бы под пули не попал.

– А что будешь делать ты? – нервно уточнил омр.

– Я сейчас выйду отсюда, подойду к солдатам и начну их убивать, – спокойно произнес старик.

Ххот понимающе кивнул и попросил:

– Смотри только свой посох не поцарапай.

* * *

Ганиций Урххат сегодня был почти всем доволен. А это случалось нечасто – сержант стрелкового отделения не имеет права на такое: всегда надо ухитряться к чему-то злобно придраться, иначе молодые солдаты окончательно обленятся и отобьются от рук. Но зачем ему это сейчас надо? Меднозадые – свежее пополнение потрепанных войск Коалиции – не подкачали: нажарили свинины и курятины, заставили местных крестьян натаскать сметаны, вареных яиц и овощей, нашли запасы ядреной браги. Девок даже искать не пришлось – в деревне их повсюду хватало. Уродливы, конечно: худые, будто стволы винтовочные, но настоящего солдата даже самкой крокодила не напугать.

В общем, вечерок сегодня намечался веселый. А если откровенно – весело было уже днем. Вот только крестьяне местные скучно себя вели: лица мрачные, взгляды косые, ухмылки злобные. Проклятые темнобожники: к таким и днем страшно спиной поворачиваться – что же тогда ночью будет? Согнать всех в одну избу – и факел под крышу: пусть сволочи испекутся, будто репа. И причина для экзекуции наличествует – неподалеку отсюда пару дней назад кто-то напал на ротный патруль. Одного солдата нашли на дереве – кверху ногами болтался и орал как поросенок недорезанный, а второй лежал на тропе – живой, но без сознания. Уши левые бедолагам кто-то начисто обрезал, оба долго страдали трясучкой, рассказывая дивные истории об огромной крысе, подкараулившей их в кустах с сетью в одной лапе и с дубинкой в другой. А еще у нее острый ножичек имелся – именно им она недотепам уши отхватила. Про крысу, конечно, враки, но вот одну винтовку кто-то унес, да и гранаты не нашли. Это ведь рядом совсем – наверняка деревенские замешаны. Сержанту приказали разобраться с жителями ближайших селений – поискать среди них бандитов, – вот он и разберется. Скажет, что сопротивляться начали, или еще что-нибудь соврет – никто его на чистую воду выводить не станет. Кому нужна эта нищая деревушка и ее убогие жители…