Текст книги "Глубь (СИ)"

Автор книги: Артем Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Набирая скорость, скаф превращался из неуклюжего «голема» в неудержимый снаряд. Искин костюма, проанализировав маршрут движения и габариты костюма с навешенным на него дополнительным грузом, вывел на экран цветовые маркеры, указывающие траекторию, по которой необходимо было двигаться. Слегка изменив положение тела в пространстве, правым плечом врезался в погнутую дверь и застрявшего в ней монстра, заставив того взвыть от боли и кубарем выкатиться во внешний зал.

Я же, включив магнитную сцепку на ногах, застыл в проеме, слегка качнувшись корпусом. Пространство предо мной было освещено гораздо хуже, чем прежде. Царил полумрак, который прорезали вспышки от сигнальной ракеты, пока тварь с костяными наростами кувыркалась по полу.

Аппаратура доспеха подстроилась под это освещение, обеспечивая мне возможность в деталях рассмотреть незваных гостей. Как и показывал сканер, бронированных тварей оказалось две. Строением тела они напоминали собак, разве что в холке они достигали двух метров и были покрыты крепким панцирем. Судя по тому, что костяные наросты «собачки» оказались способны выдержать столкновения с дверью, причем в свою пользу, и устоять перед выстрелом без значительных повреждений, сражаться мне предстояло с этакими танками на четырех лапах.

Их группа поддержки состояла из десяти мелких уродцев, на восьми лапах и с длинной полоской на спине, покрытой бледной кожей. К моему отвращению, полоса на одной из тварей разошлась в стороны, и я увидел, как в ней шевелятся тонкие нити, словно что-то ища. Одна гадина, скуля, ползала на полусогнутых лапах, оставляя за собой след из синей крови. Судя по показанию сканера, именно в нее угодил мой первый выстрел.

Мое внезапное появление в совокупности с кувыркающейся «костяшкой» и скулящей мелюзгой явно ошеломило местных «гопников», так что, прикинув расклад, послал пару светляков в замершего броненосца, внося еще больше суматохи.

Заряды угодили прямо в голову твари, но, как и у его товарища, застряли в пластинах. Яркий свет ошеломил монстров, и я, поудобнее перехватив меч, ринулся в сторону тоннеля, который, согласно расчетам Алин, должен привести нас к поселению детей.

Стая беспорядочно кружила и визжала, явно не ожидая отпора с моей стороны. Лишь одна мелкая тварь, да и то, судя по всему, непреднамеренно преградила мне путь, так что на ходу просто пнул ее вполсилы и смог наблюдать, как она приземляется спиной на своего собрата.

Тут же из разреза на спине монстра показались тонкие нити, которые стали проникать в приземлившуюся на него тварь. Какие процессы там проходили, мне непонятно, но очертания существа стали меняться прямо на глазах, все больше и больше походя на «костяную» тварь.

Зрелище было завораживающее, так что я выделил ему небольшой участок на экране, при этом не прекращая мчаться подальше от этого места. Сам тоннель был большой, а на полу почти не было мусора, так что мне удалось развить приличную скорость. Судя по показаниям приборов, скаф выдавал где-то около тридцати километров в час. Эта была не максимальная скорость, но превышать ее я не решился, так как опасался за сохранность детей, трясущихся в самодельной корзине за спиной.

Камеры костюма следили за монстрами, оставленными позади, но те, видимо, решили не рисковать и отказались от преследования. Тем более, судя по тому, как двое «броненосцев» набросились на еще не полностью сформировавшегося монстра, стая сегодня без еды не останется.

Пропустив несколько коридоров, образующих перекрестки с центральным, я свернул на очередном повороте согласно проложенному маршруту, окончательно потеряв из виду местную фауну. Чуть сбавив ход, запустил сканер в стену, обезопасив тылы.

– Вы там как? Живые? – обратился я к детям, глядя как на экране замерцала очередная точка, передавая информацию.

– Вроде да, – ответил мне Рэф, бросив взгляд на сестру. Та лишь молча кивнула и крепче обхватила поручень единственной рукой.

Я облегченно вздохнул, и уже полностью сосредоточился на окружающей обстановке. Тоннель стал еще больше, и размеры той машины, о которой рассказывал Рэф, уже не казались преувеличением. Можно было бы сказать, что вокруг царило запустение, но скаф любезно подсвечивал мне различные следы, оставленные местными обитателями, явно указывая на то, что очередных неприятных встреч избежать будет проблематично.

После того как искин в очередной раз указал мне на отметины на стене, я попросил его проанализировать их, так как на следы, оставленные дикими животными это похоже не было.

Немного поворочав виртуальными шестеренками, компьютерный «мозг» пришел к выводу, что эти повреждения были оставлены взрывом какого-то осколочного снаряда. Когда мы прошли немного вперед, его предположения подтвердились. Следы боя виднелись то тут, то там, а у одной из стен обнаружился отчетливый след какого-то тяжелого механизма.

Судя по выкладкам искина, выходило что это были следы напавших на общину Рэфа и Лирэ. Следы четко показывали, что тут прошла небольшая колонна, в которой было, по крайней мере, около восьми тяжеловооруженных бойцов и пять шагающих тяжей.

– Странно, как это мы с ними разминулись? – этот вопрос не давал мне покоя. Благодаря анализу искина, становилось ясно, что отряд проходил здесь совсем недавно, и лишь чудом мы с ним не встретились.

– Возможно, они свернули в какой-нибудь коридор, мы уже много перекрестков пересекли, – ответила мне Алин.

– Теперь помимо местной живности, нам стоит ожидать отряд местных отморозков? Вообще отлично, – резюмировал я.

Мы, конечно, предполагали, что наткнемся на признаки присутствия Медных, но я рассчитывал, что они двинутся в другую сторону, и уж до места стоянки общины мы доберемся относительно спокойно. Не свезло, впрочем, ничего нового.

Двигаясь вперед, я крутил головой во все стороны и даже мысли о том, что искин или Алин заметят куда раньше возникшую угрозу, не успокаивали меня. Каждые пройденные пятьсот метров я запускал сканеры перед собой, обеспечивая нам зону контроля.

Тоннель стал все чаще изгибаться, с каждым разом все больше сужая дальность обзора, и чувство тревоги вопило во мне, морально изматывая все больше и больше.

– Вик, – голос Алин прозвучал неожиданно, и я вздрогнул, мысленно готовясь отражать нападение, – успокойся, а то твои жизненные показатели заставляют меня волноваться.

– Страшно, блин! – честно признался я. – Как-то непривычно мне бродить по заброшенному лабиринту, населенному всякой нечестью. Хорошо, хоть освещение работает.

Словно в ответ на мои слова, свет моргнул. Нет, не так, он стал более тусклым, что ли. Как будто ему приходилось пробиваться через какую-то преграду. И причину изменения освещения я увидел почти сразу.

Из очередного примыкающего коридора, находящегося от нас на расстоянии метров ста, вытекала шевелящаяся масса, покрывая собой потолок, стены и пол. Сначала мне подумалось о той черной субстанции, от которой я сваливал с детьми на плечах, но эта дрянь выглядела более светлой, этакая волна грязной воды, несущая в себе мелкий цветной мусор.

Закрывая собой светильники на потолках, она стала заполонять собой все пространство коридора. Сработало увеличение на экране, и я смог рассмотреть из чего же состоял этот поток.

Мой взгляд завороженно скользил с одного маленького, не больше ладони ребенка, существа на другое. Выглядели они наподобие медуз, с большими, чуть ли не в половину тела, глазами различных цветов. Их короткие щупальца переплетались друг с другом, образуя единый организм.

Поток начал набирать скорость, сокращая расстояние между нами, а я уже четко различал останки и кости живых существ, кажется, среди них даже был череп, напоминающий человеческий.

– Бежим! – крик Алин совпал с ударами Рэфа по броне, который пытался привлечь мое внимание, позабыв, что я его тоже могу слышать.

На экране маршрут уже перестроился, предлагая мне вернуться чуть назад и свернуть в правый коридор. Похоже, наш путь опять становится длиннее.

– Мне кто-нибудь объяснит, почему мы как угорелые умчались от тех медуз? – я уже добежал до развилки и свернул на новый маршрут. Коридор стал заметно уже, и если поставить рядом со мной такой же скаф, идти было бы уже неудобно.

– Это лаутус, – с дрожью в голосе произнесла Алин.

– Сорок два! – ответил я.

– Что «сорок два»? – вклинился в разговор Рэф, а Алин с опаской посмотрела на меня, видимо, прикидывая, не поехала ли у меня уже крыша.

– А что «лаутус»? Для меня ваши названия как бы ничего не объясняют, – я взглянул на девочку. Та была бледна и выглядела не очень хорошо. – Лирэ, ты себя как чувствуешь?

– Нормально, только голова разболелась, и подташнивает, – пробормотала та едва слышно.

– Может, стоит притормозить? Вколем ей какие-нибудь стимуляторы? – обратился я к напарнице.

– Нужно как можно дальше оторваться от латуса. Он обычно долго жертву не преследует, если теряет её из вида, – отрицательно покачала головой Алин.

– Потерпи тогда немного. Хорошо? – обратился я к Лирэ, надеясь подбодрить ее. Та лишь кивнула в ответ, прикусив бледную губу.

– А теперь все же расскажите, что это за тварь такая? – выйдя на т-образный перекресток, я с неприятным ощущением увидел, что теперь нам следует свернуть в еще более тесный проход. Втиснуться я в него смог, вот только при малейшем наклоне в сторону, высекал искры из стен.

– Дядя рассказывал, что это одно из самых страшных бедствий для молодых поселений, – Рэф, заметив, что Алин не спешит отвечать, решил ей помочь. – Еще он говорил, что это искусственное создание, точнее множество, обращенное в единое. Вроде в каких-то лабораториях пытались вывести существо, которое будет чистить тоннели от всякого мусора и мелкой живности, – слова парня прозвучали с ноткой грусти, когда он вспомнил о дяде, я же подумал про «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

– Как ты понял, эксперимент получился неудачным, и мелкие особи, объединившись, получили зачатки интеллекта, можно даже сказать, стали псевдоразумными, – теперь уже Алин продолжила за Рефа. – Кстати, говорят, что от той лаборатории ничего не осталось, а все команды чистильщиков, посланные туда, погибли.

– Вашим ученым лучше бы вязаньем крючком заниматься, – пробормотал я, с сомнением разглядывая дорогу.

В отличие от центральных коридоров, освещение здесь еще хуже, и все чаще попадались темные места. Этот же проход и вовсе был не освещён, так что чуть поразмыслив, я кое-как закрепил в корзине меч, а сам взял в руку резак, сделав из него импровизированный факел.

Мне, с помощью визоров брони, даже такая темень была нестрашна, но, чтобы лишний раз не нервировать детей, все-таки решился на эту демаскировку. Да и как-то спокойнее, когда перед тобой есть огонь, который ты лишь одной мыслью можешь превратить в страшное оружие.

Шел аккуратно, стараясь не цеплять стены и не производить лишнего шума. Мои компаньоны тоже молчали, но я ощущал исходящее от них напряжение. Мне самому стало казаться, что ползу через толщу горы по узкому лазу, а надо мной находятся десятки километров породы, грозящихся рухнуть в любую минуту.

Стены тоннеля сузились и в неровном свете пламени приобрели зеленоватый оттенок. Казалось, что проход полностью поглощает малейшие звуки, несмотря на все технические приблуды скафа, каких-то несколько пройденных метров, а я уже не слышал ничего, кроме звука собственного дыхания.

– Звуки! Дети! – мысль пронзила меня, стоило лишь осознать, что я их совсем не слышу.

Камера показала мне два безвольных тела, болтающихся в корзине. Я же почувствовал удар сзади и заметил, как чья-то рука, тянущаяся прямо из стены, схватилась за прутья.

Дернувшись, я освободился из слабой хватки, при этом на корзине осталась болтаться вполне человеческая кисть, разве что пальцев было шесть штук, и оканчивались они когтями. Оторвалась она с омерзительным звуком, словно лопнул гнойный нарыв, и, видимо, именно этот звук послужил сигналом к атаке.

Позади меня по обе стороны из стен стали вырастать конечности различных существ. То, что я раньше принял за зеленый налет на стенах, оказалось слоем какой-то биомассы, состоящей из частей тел различных животных и разумных. Казалось, что какой-то безумный ученый сплавил их в единый организм.

Целый сонм различных рук, щупалец, лап, клешней потянулись в мою сторону, цепляясь за броню и корзину. Вот какое-то почти разложившееся щупальце хлестнуло по шлему, расплескивая слизь вперемешку с гноем и затрудняя обзор. Задние камеры показывали, как конечности уже почти залезли в короб с детьми.

Еще одной странностью, отмеченной мною где-то на грани сознания, было молчание Алин. С момента входа в тоннель, она была необычайно молчалива, а сейчас и вовсе не отвечала. Меня же опять охватила какая-то апатия, притупившая чувство страха как за себя, так и за детей.

Развернулся вполоборота назад и, активировав резак на полную мощность, направил струю пламени на атакующую биомассу. Ошибочность своих действий я понял почти сразу, увидев, что эта дрянь не боится огня и почти не горит, а лишь медленно тлеет, чадя белым дымом. При этом, словно в древних мифах про гидру, вместо одной отрубленной руки тут же появлялись две ее копии.

В ту же секунду взвыли медстабы детей, сообщая что их организмы подвергаются химическому отравлению. Концентрация кислорода в тоннеле тоже начала падать, что для Рэфа с Лирэ было смерти подобно.

Бесчисленные конечности сплетались между собой, образуя непреодолимое препятствие, отрезая нас от возможности вернуться обратно, оставляя лишь путь вперед.

Уменьшив длину струи пламени резака, я провел ею вокруг себя, обрубая всю тут дрянь, что уже зацепилась за скаф. Дети по-прежнему безвольно полусидели в корзине, и их жизненные показатели из светло-желтой зоны начали медленно темнеть.

Согласно карте, впереди был почти прямой путь длинной метров триста, поэтому выставив перед собой руку с активированным резаком, а второй удерживая корзину, рванул вперед.

Несмотря на то, что скаф обладал приличной силой, бег был затруднителен. Хоть плоть этого «существа» и была непрочна и рвалась при малейшем воздействии, ее было так много, что у меня возникло ощущение, как будто я брел по болоту, с гирями на ногах и руках.

При этом мне приходилось периодически еще больше замедляться, чтобы перерезать всю ту дрянь, что успевала добраться до корзины с детьми. Стало казаться, что я бреду по этому нескончаемому тоннелю уже третий час, хотя хронометр показывал, что прошло от силы минут пять.

Алин по-прежнему молчала, но я был слишком занят, продираясь сквозь преграды, воздвигаемые предо мной монстром, чтобы об этом сейчас думать. Толком рассмотреть эту тварь я уже не смог, так как центральные камеры были полностью заляпаны, и картинка строилась на основании дополнительных сенсоров и вычислений искина.

Спустя полчаса этого ада, смог заметить, что атаки стали значительно реже, а воздвигаемые препятствия почти уже не замедляют меня. Воспользовавшись передышкой, заменил батарею на резаке, ожидая очередной подлости от судьбы.

Согласно схеме, когда до выхода мне оставалось каких-то двадцать метров, я уперся в дверь. Переполняемый чувством гнева, уже был готов вынести очередную проблему ногой, но искин вовремя показал на экране четыре точки, которые было достаточно перерезать, чтобы открыть проход.

Стряхнув с себя ошметки плоти, покрывающей меня с ног до головы, очистил объективы некоторых камер и уже в «живую» смог наблюдать окружающую обстановку.

Перед дверью была небольшая площадка, заполоненная множеством костей тех несчастных, которым не повезло угодить в многочисленные лапы «гидры». Складывалось впечатление, что этот организм потихоньку продвигался вперед по тоннелю, оставляя за собой свое личное кладбище.

Перерезать удерживающие дверь штыри у меня получилось довольно быстро, и та с грохотом упала вперед. За ней оказалось продолжение маленького тоннеля, который через тридцать метров соединялся с большим центральным.

Глянув на показания медстабов и прикинув, сколько провожусь здесь приводя в чувства детей, решил, что не стоит испытывать судьбу, и будет лучше убраться отсюда подальше.

Глава 20

Стоило мне покинуть узкий коридор с шевелящейся плотью, как на меня тут же нахлынуло чувство запоздалого страха. Вновь захотелось забиться в самый темный угол и не двигаться.

Одновременно с этим на экране перед мной появилось изображение Алин. Девушка выглядела измученной, словно это она пробивалась вперед, а в глазах ее застыли отголоски самого настоящего ужаса.

– Ты в порядке? – совсем не те слова, что я планировал ей сказать, сорвались с моих губ. Видя, в каком она состоянии, мне резко расхотелось ругаться.

– Да, да, – протяжно произнесла девушка. – Что с детьми?

Я как раз уже подходил к перекрестку и, посмотрев на данные с медстабов брата и сестры, решил, что тянуть больше не стоит. Запустив один сканер пред собой, а второй – обратно в тоннель, из которого почти вышли, стал аккуратно снимать с себя корзину.

Поставив ее на пол, немного замешкался, так как вылезать наружу, даже с работающими сканерами, мне не хотелось совершенно. Тем более, судя по последним событиям, сканеры сто процентной гарантии своевременного обнаружения не давали. Ту же «гидру» искин скафа не обнаружил, пока она на нас сама не напала.

Уловив на себе вопрошающий взгляд Алин, все же дал команду на разгерметизацию и выбрался из объятий брони. Воздух оказался наполнен отвратительным смрадом, в котором невообразимым образом смешались запахи паленной плоти и гниющей мертвечины.

Температура здесь была значительно ниже той, к которой я уже почти привык, находясь на Станции. Каждый мой выдох порождал небольшое облачко пара, а организм требовал незамедлительно вернуться в спасительное чрево скафа.

Несмотря на все эти неудобства, подошел к контейнеру с аптечками, который, как вся броня, был покрыт далеко не самым тонким слоем дряни, а где-то даже и частями тел. Все это месиво не то что трогать было противно, даже одного взгляда хватило вызвать рвотные порывы, поэтому стараясь, как можно меньше прикасаться руками, стянул с крышки какие-то кишки и извлек аптечку.

Достав очередную порцию стимуляторов, вколол их детям и осмотрел на наличие травм, но, кроме нескольких новых ссадин, ничего не обнаружил. Выждал пару минут, и как только медстабы показали улучшения их состояния, тут же полез обратно в скаф.

С чувством облегчения юркнул в чрево костюма, ощущая, как меня покидает чувство страха, а мысли становятся более ясными.

– Опять твои фокусы? – закинув драгоценный груз на себя, обратился к Алин.

– Я… Не хотела… Просто… – лицо девушки, уже было расслабившееся, вновь напряглось.

– Успокойся, сейчас я даже рад, что так получилось, – ободряюще улыбнулся я девушке, при этом внимательно разглядывая открывшийся передо мной тоннель.

– Твой страх, он просто начал поглощать тебя, и я ощутила, что ты скоро просто потеряешь себя, поэтому перенаправила твои эмоции через искин на себя, – она замолчала и нервно прикусила нижнюю губу, не зная, как быть дальше.

– Да уж, не быть мне героем, что не испытывает страха, – покачал я головой, вспоминая как выглядела Алин после моих эмоций. – Ты уж все на себя не бери, хорошо? А то и сама перегоришь, и я погибну, недооценив ситуацию, – напарница лишь кивнула, принимая неумелые слова благодарности.

Освещение в коридоре постоянно моргало, словно кто-то включил гигантский стробоскоп, выставив интервалы вспышек в хаотичном порядке.Подобная иллюминация здорово действовала на нервы, да еще и датчик температуры скафа показывал, что за бортом стало существенно холоднее.

Маркер на карте неумолимо указывал, что нам необходимо идти вперед, и хоть какого-нибудь другого обходного пути уже не было. Дети до сих пор не приходили в сознание, и это еще больше напрягало меня.

Стены стали покрываться конденсатом, а термометр показывал, что стало лишь холодней. Температура опустилась уже ниже десяти градусов и продолжала падать. Судя по показаниям очередного сканера, вроде третьего по счету, мне скоро предстояло преодолеть самую холодную точку моего маршрута. Было там значительно ниже нуля, и уже даже не доходя до центра непонятной аномалии, я словно попал в снежный лес.

Деревья в этом лесу заменяли столбы снега, возвышавшиеся минимум метров на пять, и в обхвате они были не меньше двух метров. Снежинки, покрывавшие их, больше походили на чешуйки, и создавалось впечатление что это гигантские серебряные змеи заснули посреди внезапной зимы.

Прекрасно помня, что прикасаться в этом мире хоть к чему, прежде чем ты в это самое всадил, как минимум, пару снарядов из крупнокалиберной пушки, глупо, постарался обогнуть все эти столбы на максимально возможном расстоянии. Из-за этих маневров скорость моя снизилась, да и было на столько скользко, что мне пришлось включить магнитные зацепы на ногах.

Брел не спеша, и когда подошел к центру аномалии, то у меня перехватило дыхание от увиденной красоты. Посреди коридора, в воздухе, висел белый шар, метра четыре в диаметре. Он медленно кружился вокруг своей оси, разбрасывая во все стороны эти необыкновенно белоснежно-серебристые снежинки.

Все пространство было пропитано каким-то умиротворением. Белизна вызывала чувство непорочности, и одновременно давала понять, что я, в своем грязном, вонючем скафе с детьми за спиной совершенно лишний в этом светлом месте.

Стараясь как можно меньше наследить и боясь даже дышать, прижавшись к стене и чуть ли не забравшись на нее, начал огибать эту сферу. Задержавшись на ней взглядом, на секунду ослеп, несмотря на встроенные светофильтры, и в зайчиках света, что отпечатались на сетчатке глаз, мне привиделся силуэт человека в позе эмбриона.

Шум, который я раньше едва слышал, стал все больше напоминать музыку. Она словно вымывала всю горечь и усталость, что накопились у меня на душе. Непроизвольно вытянув руку вперед, сделал несколько шагов в сторону сферы. Тут же заверещали датчики скафа, оповещая об опасности, а кончики пальцев обожгло так, что я аж взвыл.

Боль утихла почти моментально, лишь легкие покалывания в руке напоминали о ней. Сделав два шага назад и вновь прижавшись к стене, стал обходить непонятный шар еще аккуратнее.

– А это что за чудо нам попалось? – я начал удаляться от самого холодного места, и передо мной вновь стали появляться загадочные столбы.

– Аномалия температурная какая-то. Они изредка встречаются, при чем в совершенно разных местах. Очень опасные, если не заметишь какие-нибудь признаки, можно угодить в самый центр. Оттуда уже невозможно выбраться, – девушка, вздрогнув, повела плечами.

– Трудно не заметить светящуюся четырехметровую хрень, транслирующую музыку прямо тебе в голову, – сказал я, огибая очередное препятствие. Датчики стали показывать увеличение температуры, и мне уже было видно, что «лес» почти закончился.

– Ты про что? – девушка непонимающе взглянула на меня.

– Хочешь сказать, что не видела белоснежную сферу, окруженную снежинками? А столбы, что нас окружают? Их ты сейчас видишь? – теперь уже настала моя очередь удивляться.

– Нет, здесь ничего такого нет. Просто ты ходишь, петляя. Я сначала подумала, что ты что-то ищешь, но, когда ты отпрыгнул от аномалии, решила, что ты знаешь, что делаешь.

– Ничего не понимаю. Мы же только что прошли через коридор, в котором стояли высоченные столбы, укутанные снегом, а в центре всего этого висел шар, – не прекращая идти, я выдернул руку и поднес ее к лицу. Пальцы были покрыты мелкими белыми точками, которые буквально на глазах рассасывались, возвращая коже нормальный цвет.

– А температура? Датчики же фиксировали ее изменение. Да и в начале, когда я вылез наружу, было заметно холоднее, – продолжил я допытываться.

Вместо ответа, Алин вывела на экран простыню логов и для удобства сгруппировала интересующие меня сведения. Температурные колебания были в пределах семи градусов, что для Станции было все же необычно, но никакой речи об минусовых даже близко не было.

– Ни хрена не понимаю, – пробормотал я. – Ладно, к черту все это. Не покалечило, и то хорошо.

Невидимую границу снежной аномалии пересек со вздохом облегчения, лишь на мгновение в моем мозгу прозвучала мелодия, словно умоляя вернуться к ней.

Переход от аномалии к нормальному окружению ознаменовался еще и сменой освещения. Если в «лесу» царил полумрак со сверкающим в центре источником сияния, то в коридоре яркий свет лился с потолка, не давая теням ни малейшего шанса.

То ли то, что мы вышли из аномалии, то ли из-за запаха гари, о котором мне сообщил скаф, но дети стали приходить в себя. Первым очнулся Рэф. Держась за голову, он выпрямился в корзине. Придя в себя, первым же делом начал тормошить свою сестру.

– Не трогай ее, она в норме, – осадил я парня. Медстаб показывал, что состояние Лирэ удовлетворительно, и сейчас она просто спит.

– Что с нами произошло? Мы далеко прошли? – несмотря на мои слова, Рэф продолжал держать девочку за руку.

– Скажем так, не все коридоры одинаково полезны, если на тебе нет пары сантиметров брони, – пошутил я. – А насчет далеко или нет, это ты мне скажи. Вроде эти места ты уже должен узнавать.

Мы уже прошли пару перекрестков, по одному из них мы и должны были прийти сюда, если бы нам не преградил путь латус. Согласно схеме, нам оставалось чуть меньше полукилометра до поселения.

Судя по тому, как Рэф всматривался вперед, он не терял надежды, что кто-то из его общины выжил. Я же не рисковал посылать в сторону поселения сканеры, так как если там враги, то мы сразу же заявим о себе. Если же поселение устояло, то они могут воспринять это как очередное нападение и не совсем адекватно среагировать.

Чем дальше шли, тем более заметны становились следы боя. Отметины от осколочных снарядов перемежались силуэтами тел, оставленных на стенах от какого-то высокотемпературного оружия. Мой резак даже рядом не стоял с чем-то подобным.

Обходя очередную кучу сгоревшего барахла, я услышал крик парня и увидел, как тот выпрыгивает из корзины. Приземлившись на ноги, Рэф бросился к стене и не дойдя до нее, упал на колени и разрыдался.

Уже примерно догадываясь, что я там увижу, подошел к парню и встал сбоку от него. На полу перед ним лежала оторванная голова, с ужасными ранами на пол лица, в которых уже копошились какие-то насекомые. Судя по поведению, да и по рассказу мальчишки, уж слишком четкий след от взрыва просматривался на противоположной стене, это мог быть только его дядя.

Не зная, что сказать, я лишь молча стоял рядом с ним и внимательно следил за окружающей обстановкой. С одной стороны, мне вроде должно быть, как минимум, грустно, ведь передо мной лежит разумный, что когда-то жил, радовался и грустил, строил планы, а теперь валяется мертвым в каком-то забытом всеми богами месте, и над ним рыдает его близкий человек. С другой стороны, ничего подобного не ощущал, все-таки все мы рано или поздно умрем, и его смерть была далеко не самой худшей, как я уже мог заметить.

– Рэф, нам необходимо идти. Может, кто-то из твоих все-таки выжил, и им сейчас требуется помощь, – я сам не верил в свои слова, так как сомневаюсь, что члены общины, будь они живы, оставили бы просто так гнить тело своего соплеменника, даже из практических соображений.

Парень вздрогнул, услышав мой голос, посмотрел на меня глазами, полными слез:

– Вик, а ты можешь использовать свой резак и сжечь его? Не хочу, чтобы он тут оставался один.

Подобные мысли посещали и меня, но озвучивать их я не осмеливался, не зная традиций местных жителей. Поэтому после слов Рэфа просто взял в руку горелку и включил ее на максимум, слегка расширив пламя.

Рэф встал с боку от меня и молча смотрел, как под яростным пламенем начинает тлеть голова дяди. С каждой секундой плоть все больше обугливалась, обнажая череп, а спустя несколько минут и на его месте осталась лишь горка пепла.

Дав парню еще пару минут прийти в себя, вновь активировал резак и подошел к стене. Затратив куда больше времени, чем рассчитывал, уж больно тугоплавким оказался металл коридора, я закончил выводить надпись.

– Вик, что ты написал? – Рэф, который уже некоторое время с интересом наблюдал за мной, но не решался прервать, наконец-таки, задал вопрос.

– «Криус, тебя будут помнить». Пускай фраза и вышла кривой, но мне кажется эти слова максимально точно передают мои ощущения, – я присел и призывно помахал рукой, указывая парню на корзину, намекая что нам пора уже двигаться.

Тот же провел руками по уже остывшим буквам, словно прощаясь и наступив на скаф, забрался к сестре.

– Ты молодец, смог подбодрить Рэфа, – внезапно сказала Алин, –все-таки ты неплохой человек.

– Спасибо на добром слове, – вполне искренне поблагодарил ее я. – Ты куда опять пропала? Могла бы сама парню несколько утешительных слов сказать.

– Хотела, но у тебя получилось лучше, и я решила не вмешиваться, чтобы не нарушить начинающий устанавливаться эмоциональный контакт.

– Я как будто с психологом разговариваю, – ввернул я.

– Это твое плохое влияние. Кстати, по поводу этого. Я сейчас настраиваю блокировки, чтобы не дать твоей личности захватить меня, так что иногда отвлекаюсь на это, – продолжила свою речь Алин.

– Ну да, второго «меня» эта Станция точно не переживет, – пошутил я.

Вот он, последний поворот, и уже можно было рассмотреть эти грандиозные ворота, что описывал Рэф в своем рассказе. Вживую они выглядели еще более впечатляюще. Для меня уже становились привычными размеры окружающих строений, но вот эти самые привычные для этого мира ворота снова напомнили, какой я букашка.

Баррикады перед входом были раскиданы в стороны, и даже отсюда можно было рассмотреть следы крови, ведущие внутрь ангара. Тел нападающих, как и обороняющих я не видел, а это могло значить лишь одно – кто-то их убрал.

Идти во внутрь мне хотелось все меньше и меньше, не смотря на возможность разжиться едой и оружием. В очередной раз совать голову в замкнутое пространство, на мой взгляд, было глупостью, о чем я и сообщил своей команде, к которой вновь присоединилась проснувшаяся Лирэ.

К моему удивлению со мной никто не согласился. Дети, особенно Рэф, рвались туда, чтобы выяснить, остался ли кто в живых из их родни. Видя то, что я по-прежнему в сомнениях, парень даже порывался несколько раз выпрыгнуть из корзины и пойти самостоятельно, но Лирэ крепко в него вцепилась и не отпускала.

Алин же зашла с другой стороны и твердила о необходимости пополнить запасы. Мои доводы о том, что вряд ли мы там обнаружим что-то после нападавших, в расчет не принимались. Лишь после этого я понял две вещи: во-первых, Алин больше беспокоится за детишек и не хочет их отпускать одних, во-вторых, попозже надо будет обсудить это голосованием и заканчивать с демократией в нашем отряде.