Текст книги "Глубь (СИ)"

Автор книги: Артем Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

У меня мелькнула мысль, что, может, и не стоит его связывать: настолько безобидно он выглядел, словно по волшебству превратившись из дикого звереныша в маленького мальчика. Но тут у меня зачесалось в районе виска, как бы напоминая, что это я мог бы лежать сейчас на полу с повышенной концентрацией металла в голове, поэтому, подавив чувство жалости, лишь потуже затянул узлы на ногах и руках паренька.

Обездвижив мальчишку, с чувством удовлетворения распрямился и отряхнул руки. Сама схватка, если можно ее было так назвать, так как после упущенной возможности, у парня не было и шанса на победу, и последующее связывание вряд ли длились больше пары минут. Именно столько понадобилось времени, чтобы опомниться моей виртуальной напарнице.

– Ты чего творишь!? – Девушка задыхалась от гнева. Мне даже стало интересно, как виртуальные существа могут задыхаться. Надо будет как-нибудь расспросить на досуге.

Интонация Алин прекрасно давала понять, что, если бы у проекции была бы плотность и масса, я огреб бы похлеще, чем о от пацана:

– Это же ребенок! Ты как посмел его ударить, садист? Он же и так еле живой, а ты его чуть не добил окончательно!

– Успокойся, матушка-гусыня, ничего с твоим гадким утенком не случится, – увидев, как глаза голограммы готовы вылезти от возмущения, понял, что только что подкинул на свою могилу пару лишних лопат земли.

– Что там с девочкой? Жить будет? – я постарался перевести разговор на другую тему, пока Алин стояла, пучив глаза.

Подобрав разбросанные медикаменты, уточнил у девушки, где здесь успокоительное, и когда она подсветила требуемое, взял лекарство и вколол парню полную дозу. Предвосхищая гневную тираду Алин, я, складывая разбросанную мелочевку в аптечку, сразу заявил:

– Алин, включи мозг, или что там у тебя сейчас вместо него, –прозвучало, конечно, грубовато, но концентрация адреналина в крови стала снижаться, и на меня начал накатывать мандраж. – Я не мастер по связыванию маленьких мальчиков и не хочу получить обрезком трубы по голове, пока занимаюсь девчонкой.

Разложив аптечку на столе, взял баллончик с пеной и обработал культю руки. Больше всего я опасался, что меч будет недостаточно острым, и лишь раздробит кости, но на удивление срез был довольно-таки ровным. Да и прижег рану я весьма удачно, по крайней мере, кровь из обрубка не хлестала.

Само место среза выглядело страшно, и запах паленной плоти был настолько отвратительным, что если бы я не дышал подобной дрянью уже больше шести часов, то скорее стоял бы и блевал больше, чем врачевал.

– Кстати, да! Может, мне надо было в моем мире пойти на военного врача? – обрабатывая рану, разговаривал сам собой вслух. – А что? За последние дни только и занимаюсь тем, что сражаюсь да лечу. И даже все выживают вроде. По крайней мере, жалоб пока не поступало.

Закончив наносить последний слой пены на девочку и для успокоения совести еще раз проведя над ней сканером, я с облегчением вздохнул. Каких-то пол часа, а я ощущал себя измотанным, как будто пробежал марафон, неся на себе шар земной.

Девочка затихла, окончательно отключившись от очередной порции обезболивающих, и лишь хриплое дыхание да показания монитора жизнеобеспечения убеждали меня, что она жива. Ее брат лежал на полу, скрючившись, и, похоже, был без сознания. По-хорошему и его бы следовало проверить на наличие скрытых «пассажиров», но я настолько устал, что мне стало все равно, тем более тот же медстаб молчал, так что можно было не торопиться.

Руки начали дрожать сильнее, я с большим трудом положил лекарства в аптечку, и прямо там же опустился на пол, прислонившись к спинке стола спиной. Не смотря на усталость, спать мне не хотелось. Хотелось просто сидеть и ни о чем не думать. Слушать мягкий голос, пусть не осязаемой, но такой живой девушки. И надеяться, что я нахожусь здесь на самом деле, а не брежу в какой-нибудь комнате с мягкими стенами.

– Алин? Алин? – позвал я девушку.

Та появилась предо мной, присев и положив голову на коленки, так что мне не нужно было разговаривать, задирая голову вверх.

– Что такое? Извини меня! Я не могу просто смотреть, как они мучаются! А я не могу им ничем помочь! Я даже дотронуться до них не могу! – затараторила девушка.

– Алин!

–Что?

– Кто же ты на самом деле? – задал я ей вопрос.

Глава 16

Девушка удивленно подняла на меня глаза и вроде даже дернулась, будто собиралась проверить рукой, нет ли у меня температуры.

– Мне непонятен твой вопрос, – Алин приблизила свое лицо к моему почти вплотную.

– А мне кажется, вопрос вполне понятен, – я сидел и прикидывал, чего мне больше хочется: пить или не шевелиться. Решив, что смерть от обезвоживания в ближайшее время мне все же не грозит, остался на полу.

– Иногда, точнее почти всегда, мне трудно предсказать твое поведение, – решил все-таки развить свою мысль, видя, что девушка не торопится с ответом. – Ты ведешь себя странно, я совершенно не понимаю, чего от тебя ожидать. То ты машина, выполняющая кучу расчетов за миг, а то ты ведешь себя, как маленькая девочка, оставленная родителями посреди толпы и не знающая, что ей делать.

Внезапное нападение мальчика, которому я спас жизнь, словно щелкнуло какой-то тумблер в моей душе, и именно это дало понимание того, что времена, когда можно было быть в одном помещении с человеком и не быть в нем уверенным до конца, прошли.

– Почему ты на меня накинулась, когда я обезвредил парня? Да, мне пришлось применить силу, но я не видел другого выхода.

– Я испугалась за вас обоих. У тебя же был пистолет, достаточно было припугнуть его. Вряд ли бы он рискнул на тебя прыгать в таком случае! – слова Алин могли бы смутить меня или даже вогнать в краску из-за такой глупости, проявленной мною, но сейчас эмоциональности во мне было не больше, чем у того меча, что перерубил руку малышке.

Внезапная ассоциация вывела меня из меланхолии, и я почувствовал, как слезы скатываются по моим щекам. Нет, я плакал не из-за того, что лишил девочку руки или из-за того, что вырубил и связал ее брата. Это были необходимые действия, которые, как бы пафосно это ни звучало, спасли им жизни.

Слезы мои были по жизни, к которой я уже никогда не смогу вернуться. Жизнь, в которой у меня было многое из того, что я не ценил, или просто не считал важным. Семья, друзья, работа, девушка, к которой у меня были вполне искреннее чувства.

Закрыв лицо ладонями, прикрыл глаза, отрешаясь от окружающего мира. Постепенно исчезали окружавшие меня звуки, почти незаметный шелест систем вентиляции, прерывистое дыхание девочки, голос Алин. Я, словно проваливался в состояние наподобие транса, переставая что-либо замечать.

Не скажу, сколько прошло времени, но очнулся я от тихого голоса, исходившего откуда-то сверху. Повернув голову направо, увидел прислонившуюся и словно спящую девушку. На мгновение мне даже показалось, что я ощущаю ее тело, и в неосознанном порыве попробовал ее обнять. Рука предсказуемо прошла сквозь проекцию, окончательно возвращая меня в реальность.

Алин приоткрыла глаза и неуверенно улыбнулась мне.

– Я в порядке, – без слов понял я ее и тоже улыбнулся в ответ, – видимо, все же кукуху немного сорвало от всего этого. Но сейчас пришел в норму.

Поднявшись с пола, посмотрел на девушку и шутливо протянул ей руку. Улыбнувшись уже более уверенно, она изобразила, что хватается за нее, и встала предо мной в полный рост.

– Что с мелкой? – вспомнил я голос, из-за которого очнулся.

– Изредка приходит в себя, но тут же засыпая обратно. Ну, и бредит, постоянно зовет родителей и брата. Умоляет отпустить ее. Судя по всему, на них напал отряд Медных, – доложила Алин.

– Неудивительно, что пацан бросился на меня, как только смог, – почесал я чудом не пострадавшую голову. – Эээ, отставить! Ты понимаешь, о чем она говорит? – я внезапно сообразил, что именно сказала девушка.

– Ага, пока ты изображал из себя истукана, я поднапрягла искин нашего «голема», и тот проанализировал всю ту тарабарщину, что успел сказать нам бедный мальчик, – Алин прям светилась от гордости, словно сама лично вручную расшифровала криптограммы Бейла и обнаружила вожделенный многими клад. – Правда, многие слова могут быть неточно им спрогнозированы, так что базу их языка нужно будет пополнять. Но основная работа уже сделана, – она явно напрашивалась на похвалу, и я решил, что она ее заслужила.

Закончив петь дифирамбы ее уму и сообразительности, заметил, как девочка на столе вздрогнула и стала что-то бормотать, двигая отсутствующей рукой по столу. Видимо, возвращаться в страну бессознательного она не собиралась, и нам с Алин опять предстоит налаживать контакты с туземцами. Жаль, бусы не прихватил.

– Ты все это заварила, вот иди и разговаривай с ней, – попытался я спихнуть ответственность на свою боевую подругу. – А, блин, точно, они же тебя не видят! – с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть себя по лбу и не испугать мелкую резкими движениями.

Девочка же, смотря на меня и изображая гусеницу, разбитую параличом, медленно отползала от меня, пока не уперлась в стену. Решив не дожидаться, когда можно будет выяснить, кто же крепче, стена или тело девочки, я сделал пару шагов назад и попробовал к ней обратиться.

– Привет! Я Виктор, а это Алин, – опять по привычке хотел ткнуть в голограмму, но вовремя опомнился и, нелепо извернувшись, ткнул в свой скаф.

«Блин, надо все-таки придумать ему название и выцарапать звездочку. До асов воздушных сражений моего мира мне, конечно, далеко, но начало-то уже положено» – мелькнула у меня мысль о побежденном чудовище. Озвучивать её конечно же не стал.

Из брони раздался поток несвязной речи, схожий с ранее слышимой от этой парочки. Одновременно эти же звуки прозвучали в моей голове, накладываясь друг на друга. Ощущение было так себе, и я мысленно снизил громкость моей гарнитуры.

Девочка никак не отреагировала на речь, идущую от машины, и словно загипнотизированная, не отводила взгляд от моего костюма, на котором опять стали проступать символы.

– Вот незадача, я не помню, реагировал ли так комбинезон при нашей встрече с командой Форха? – пробормотал я и сделал шаг вперед.

Символы вспыхнули еще ярче, и одновременно с этим девочка подняла руки, закрываясь от меня, а Алин вскрикнула:

– Вик, стой! Ты её пугаешь!

– Да я тут всех пугаю! Вон даже спрут чуть ли не рыдал от счастья, когда мы свалили с его владений, – огрызнулся я, но все-таки сделал шаг назад. – Ты заметила, как эта непонятная тряпка реагирует на них? Знаешь, что-нибудь об этом?

– Совершенно ничего о таком не слышала. Чистые не особо общительны с такими, как мы, – замотала головой напарница.

Пока мы с ней переговаривались, искин послушно переводил нашу речь для девочки, причем повторяя наши интонации с потрясающей точностью, так что любому становилось понятно, что разговаривают двое.

Мелкая, устав держать на весу руки, при этом еще будучи раненой, и поняв, что прямо сейчас ее убивать не будут, немного расслабилась. Символы на костюме замедлили пляску, но пропадать не спешили.

Заметив, как взгляд девочки, наконец-то, сосредоточился на моем лице, я попробовал приветливо улыбнуться и продемонстрировал пустые руки. То ли жест это у них считался нехорошим, то ли улыбка у меня совсем не голливудская, но она опять вздрогнула.

– Ну, я пытался, – разведя руками, обратился я к Алин, – хотя постой, есть идея.

Я взял с кресла до конца не доеденный сухпаек и достал оттуда несколько сладких батончиков. Вскрыв себе один, продемонстрировал, как его кусаю, второй же бросил в сторону девочки.

– Вик, с чего ты решил, что она есть будет? Да и как она его с одной рукой-то откроет, гений? – прорезался в голосе Алин сарказм, мною ранее незамеченный.

Ответом ей на это стал треск разрываемой упаковки, которую девчонка разорвала зубами и то, с какой жадностью она вгрызлась в шоколадку.

Медный цвет на костюме стал едва заметен, и я, решив, что это добрый знак, сделал медленный шаг вперед, затем еще и еще.Малышка настороженно следила за мной, не прекращая поглощать батончик, уже почти прикончив его.

Взяв еще один батончик, я вскрыл его, протягивая на ладони, а другой рукой тыкая в себя:

– Вик! Вик! Вик!

Переводчик вторил моему голосу, только почему-то коверкая мое имя и превращая его в «Вэк».

Девочка смотрела то на меня, то на протянутую руку, переводя взгляд туда-сюда. Затем выхватив здоровой рукой шоколадный батончик, коротко произнесла: «Лирэ».

Победно улыбнувшись Алин, я еще раз повторил движения рукой показывая то на себя, то на девочку и произнося: «Вик» – «Лирэ», «Вик»– «Лирэ», «Вик» – «Лирэ». К третьему подходу она смотрела на меня, как на умственно отсталого, но я все равно был доволен собой как удав.

– Вот видишь, еда объединяет людей, – поучительным тоном сообщил я Алин, на что та лишь демонстративно закатила глаза. Такого жеста я за ней тоже раньше не наблюдал, и где-то в глубине сознания отметил странность ее поведения.

Подхватив сброшенную на пол куртку, найденную в шкафчике склада, встряхнул её, сбивая пыль и высохшую кровь. Не сказать, что это сильно помогло, чище она не стала, да и из-за пятен крови смотрелась страшновато, но ничего другого у меня не было.

Закончив приводить ее в божеский вид и расстегнув на ней молнию, раскрыл перед девочкой:

– Давай, Лирэ, тебе нужно все-таки одеться. Вредно сидеть голой на холодном.

Мелкая опустила взгляд вниз и как будто только сейчас заметила, что на ней нет ничего из одежды, лишь только тонкий слой оранжевой пленки покрывающий ее тело. Легкий румянец проступил на ее бледной коже, и она уже почти без опасения повернулась ко мне спиной, позволяя помочь ей одеться.

Несмотря на то, что одежда была большого размера, одеваться было нелегко. Лирэ была сильно ослаблена, и почти всю работу пришлось совершать мне.

Сняв с ее плеча медстаб, накинул на нее комбез и принялся просовывать руки в рукава, и если с целой рукой проблем не возникло, то с раненной пришлось повозиться. Несколько раз я замечал болезненные гримасы на лице девочки, когда ткань костюма сдавливала культю, но та стоически переносила боль, лишь с шипение выпуская воздух сквозь стиснутые зубы.

Закончив с одеванием, застегнул молнию на комбинезоне и тут же он начал подстраиваться под тело девочки. Левый рукав, обволакивая травмированную руку полностью, покрыл ее слоем ткани, защищая от внешних повреждений.

В конечном итоге Лире оказалась одета в нечто похожее на тонкую толстовку с капюшоном, длиной почти до колен. Судя по всему, комбинезон еще мог служить и корсетом, так как поврежденная рука согнулась и приняла максимально безболезненное положение без видимых усилий со стороны девушки.

– Неплохо у вас тут технологии развиты, – присвистнул я, глядя на все это, – даже удивительно, как вы еще не зачистили всю эту станцию.

– Каждый хочет урвать кусок побольше, даже если пирог этот гнилой, – ответила мне Алин.

– Лирэ! Лирэ! Где моя сестра, ублюдок?! – голос раздался из скафа, и я не сразу сообразил, кто это говорит.

Девочка, же которая не могла увидеть брата из-за меня и брони, которая заслоняла ей обзор, сначала замотала головой из стороны в сторону, а затем, спрыгнув на пол, зашагала в сторону костюма.

Сделав пару шагов, она споткнулась и начала заваливаться вперед. Я, примерно и ожидая, что так будет, успел подхватить почти невесомую малышку и под руки повел ее к брату.

– Кстати, Алин, заметила, что искин даже ругательства переводит? Или это он от себя добавляет? – хмыкнул я.

Ответа так и не услышал, так, как только девочка увидела лежащего на полу брата, оттолкнула меня в сторону и бросилась к нему. Упав возле него на колени, она попыталась развязать, узлы, сдерживающие парня. Парень же, увидев сестру, стал еще яростнее дергаться, и без того мешая той сделать хоть что-то.

Подождав минут пять, давая возможность как искину пополнить словарный запас, так и успокоиться парню, я вслушивался в его речь, почти полностью состоящую из ненормативной лексики и угроз. Лирэ же сидела подле него, тихонько плача то ли от счастья, что ее брат жив, то ли от страха за их жизни.

– Так ты друзей точно не заведешь, мелкий! – решив, что с первого раза такой объем ругательств не запомню, да и Алин уже на мозг начала капать, призывая не издеваться над детишками, я обратился к парню.

Тот, услышав знакомые слова, замер, открыв рот:

– Лирэ, ты тоже понимаешь их?

– Если бы ты не орал, то уже давно бы это понял, – опередил я с ответом девочку, – и, между прочим, сидел бы развязанным и, возможно, даже с порцией еды в руках.

– Вик, да развяжи ты его, наконец-то, и дай им поесть и попить нормально! – не выдержала напарница. Голос ее прозвучал для всех, и парень начал выкручивать шею, стараясь разглядеть Алин.

– Не мучайся, это моя виртуальная совесть, так что фактически ее здесь нет в осязаемом виде, – догадавшись, что ищет парень, сообщил я ему.

Подойдя поближе, присел перед ним на корточки:

– Давай так. Ты обещаешь не делать глупостей, и я тебя отпускаю. Как видишь, сестра твоя цела, настолько, насколько это возможно было. Так что веди себя нормально и останешься целым. Договорились?

– Договариваться с Медными? Ты смеешься над нами? Ваши палачи напали на нас, убили дядю! – извернувшись, пацан попытался плюнуть в меня, но, видимо, организм был сильно обезвожен, и у него ничего не получилось.

Только я хотел уже высказаться по этому поводу, как тут же услышал голос Лирэ:

– Рэф, он действительно спас меня. И видимо, это он же вытащил нас из спрута, – голос девочки был тихим, но его хватило, чтобы пробиться сквозь ярость брата.

– Но они же напали на наш дом, – нотки печали, перемежаемые с гневом, сквозили в голосе Рэфа, – Лирэ, как ты не можешь понять?

Опять опередив девушку, обратился к парню:

– Если тебе станет легче, то, судя по всему, я какой-то эксперимент Медных, – очень сжато пересказав свои приключения, опустив некоторые подробности, мне все же удалось немного успокоить Рэфа.

– Так что как-то так, – закончив рассказ, принялся освобождать мальчишку, развязывая узлы. Пришлось повозиться, так как дергаясь и извиваясь, этот паршивец еще сильнее затянул их.

Судя по выражению их лиц, брат с сестрой хоть и поверили в мой рассказ, но все равно до конца не расслабились, постоянно ожидая с моей стороны каких-нибудь неприятностей.

Окончательно освободив Рэфа, оставил его с сестрой, а сам пошел за едой и водой для этих бедняг. Поковырявшись в контейнере с запасами, я с прискорбием обнаружил, что это не скатерть-самобранка и не волшебный горшочек, так что из-за возросшего количества нахлебников скоро придется озаботиться вопросами пропитания. Не на сухпайках же они тут постоянно сидят, в конце концов.

Закончив с сервировкой стола, то есть вскрыв упаковки и расставив их на той части стола, что была наименее заляпана кровью и мусором, погромыхав чутка стульями, чтобы ребятишкам не пришлось есть стоя, я пошел к ним.

Парень уже стоял на ногах, кривясь от покалываний, вызванных притоком крови к связанным до этого конечностям. Увидев меня, он инстинктивно встал между мной сестрой, защищая ее.

– Успокойся, мелкий, и для начала штаны надень все-таки, – указал я кивком на предмет одежды, валяющийся на полу.

Рэф, подхвативший штаны, попробовал их надеть стоя, но, не удержавшись, упал на пятую точку, чем вызвал у сестры смешок и улыбку на лице. Парень же, натянув штаны, поднялся на ноги, отказавшись от протянутой руки Лирэ, и с вызовом посмотрел на меня.

– Да накорми ты их, наконец, – Алин опять подала голос, – они же вон какие худые, кожа да кости.

– Пойдемте к столу, гости дорогие, – не стал дальше тянуть время и, повернувшись к ним спиной, махнул рукой, призывая идти за мной.

Дети, расположившись на креслах, увлеченно поглощали теплую пищу и опустошали последние запасы воды. Глядя на все это, я подумал было предложить есть им помедленнее, но Алин сказала, что еда ускорит их выздоровление, и плохо им не станет.

Дождавшись, когда они хоть немного насытятся и смогут оторваться от пищи, решил приступить к расспросам.

Глава 17

Заметив мой взгляд, Рэф вопросительно посмотрел на меня, но жевать не прекратил, лишь чуть медленнее стал есть.

– Полегчало? Давайте-ка поговорим немного, пока вас не разморило после сытного обеда, – Лирэ тоже посмотрела в мою сторону, оторвавшись от контейнера с пищей.

– Я прекрасно понимаю, что воспоминания могут быть для вас неприятны, но нам с Алин необходима информация, чтобы составить дальнейший план действий, – продолжил я говорить. – Для начала начнем с того, кто вы вообще такие.

Рэф уже было открыл рот, но сестра перебила его:

– А с кем вы постоянно переговариваетесь, косясь в сторону, как будто здесь кто-то еще есть?

Брат, видимо, хотел прервать Лирэ, но передумал. Любопытства у него, судя по всему, тоже было не занимать.

– А это моя боевая подруга, Алин, член команды «Осьминога». Страшная девушка, – увидев, как в мою сторону летит кулак, я инстинктивно на секунду зажмурился, и уже после, открыв глаза, увидел завершение фаталити из одной хорошо мне знакомой игры.

– Эээ… – впав в ступор от увиденного, я тем не менее исправился. – Страшная, в смысле, опасная для врагов, ну, а так она очень красивая, да-да.

– То-то же, – девушка уперла руки в бока и гневно посмотрела на меня.

– В общем, сейчас она заперта в той машине, – махнул рукой я на скаф – и может общаться через нее или гарнитуру. Она у нас, к сожалению, одна, так что вы будете слышать ее только через скаф.

– На самом деле можно попробовать перенастроить медстабы, – сказала Алин. – Они имеют встроенные динамики и обладают хорошим каналом связи, так что я могу повозиться с их программным обеспечением. Только сними с Рэфа, мне будет удобнее настраивать без лишнего потока данных.

Парень, внимательно нас слушая, сам, одной рукой снял медстаб и кинул в мою сторону. Перехватив его в воздухе, я положил прибор на стол рядом с другим, который снял с Лирэ, когда одевал её.

– Ладно, пока Алин прокачивает навыки в программировании, вернемся к вам, – обратился я к детям.

Из рассказа Рэфа, иногда перебиваемого Лирэ, если та считала, что брат что-то не так рассказывает, мне удалось узнать много интересного.

Их община вела кочевой образ жизни и насчитывала больше трехсот разумных. Как пояснила Алин, подобная численность была уже избыточна для постоянных переездов с места на место, и племена обычно стремились найти и занять территорию для постоянного жительства.

Рэф подтвердил это, сообщив, что уже как третий месяц подряд глава общины рассылал разведчиков во все стороны, стремясь найти подходящее место. Из-за большого количества скарба и повозок, в которых все это провозилось, кочевники могли передвигаться только по широким коридорам и именно их старались придерживаться разведчики. Путь был долог, и не всегда они возвращались в оговоренные сроки. В таких случаях совет принимал решение, что этот маршрут небезопасен, и шли в другом направлении.

И вот совсем недавно они обнаружили подходящий ангар, способный вместить всех сородичей и обеспечить необходимой защитой от нападения диких и не очень зверей. Их новый дом прилегал к огромному просторному тоннелю, судя по всему проходящему через весь этот сектор Станции.

Ворота, запирающие ангар, были довольно большими, метров пятнадцать в высоту и столько же в ширину. Створки были толщиной не меньше метра. Но, как докладывали разведчики, то ли механизм закрывания был не исправен, то ли сами створки как-то перекосились, но закрыть их полностью не получалось, и оставался промежуток метра три между ними.

Поэтому, прибыв на место, первым делом соорудили перед воротами незамысловатую баррикаду из различного металлолома и повозок пришедших в негодность. Таким образом у них вышел первый рубеж охраны, позволявший вовремя среагировать на опасность, и укрыться внутри.

Как я понял, то, что искин переводил как «повозка», было тяжелым транспортом, способным перевозить какое-то невообразимое количество груза. Выменял ее старейшина на шестнадцать молодых парней и девушек, а также семь малых батарей.

– В смысле «стоило»? – прервал я Рэфа, сперва не поняв, о чем тот говорит. – Вы нашли грузовик, но его кто-то охранял, и ваши люди погибли? Тогда при чем тут батареи?

– Нет, с чего ты это взял? Наш глава выменял повозку у другого, более крупного племени, и заплатил именно такую цену.

– У вас еще и рабство процветает? – удивился я, хотя, судя по царившему «праву сильного», этого стоило ожидать. Да и в памяти всплыли слова Форха о моей продаже.

– Какое рабство? – удивился пацан. – Они сами рано или поздно покинули бы нас. Когда ребенок достигает пятнадцати – шестнадцати лет, он может уйти из общины и перейти в другую.

– Видимо, чтобы избежать слишком сильного кровосмешения, – сказала Алин. Судя по всему, мысли у нас двигались в одном направлении.

– Обычно такой обмен обоюдный, разве что может быть не равнозначный по количеству, но то племя узнало, что наш вождь задумал двигаться вглубь неизведанных территорий, и отказалось хоть кого-нибудь отдать нам, – вставила Лирэ, и так с трудом молчавшая все это время.

Забавно было слушать, как дети строят правильные предложения и используют слова, которые в их возрасте и знать-то не положено, но, видимо, так работал встроенный лингвист искина.

– Ты-то откуда знаешь? – посмотрел на нее брат с подозрением. – Опять совала нос куда не следует?

– Ну, мне же интересно было, да и я не специально, мы вместе с дядей были в доме вождя, когда тот договаривался с посланником, – улыбка слетела ее уст, стоило только вспомнить о смерти близкого человека.

– Дядя! – парень стиснул кулаки, а на его скулах заходили желваки. – Именно он нас спас в тот день.

Парень опять погрузился в воспоминания о тех страшных событиях. Дядя, которого звали Криусом, был кем-то средним между следопытом и инженером-водопроводчиком, как бы странно это ни звучало. В его обязанности входило исследовать местность в поисках источников воды. Задача эта была важной, так как вода очень ценилась и, в отличие от пищи, сама в двери не стучалась.

Профессия была довольно сложной и требовала специфических технических навыков. При этом разведчик должен был способен постоять за себя. Для поиска скрытых в стенах водопроводов поисковикам выдавались специальные сканеры воды, которые были невероятно ценны. При этом только Криусу позволялось ходить в разведку одному с таким прибором.

В тот день дядя взял Рэфа и Лирэ с собой. Идти было недалеко, а территория почти на километр контролировалась вооруженными людьми. Решив, что парню стоит привыкать к ведению разведки, Криус всю дорогу заставлял Рэфа выполнять различные упражнения и передвигаться чуть ли не ползком под смешки сестры.

Цыкнув на девочку и пообещав на обратном пути устроить ей такую же полосу препятствий, дядя продолжил изгаляться над парнем. Хотя со стороны и казалось, что Криус был расслаблен, глаза же его цепко следили за окружающей обстановкой, не оставляя без внимания даже самую мелочь.

Затратив порядком часа на каких-то двести метров, они подошли к небольшому т-образному перекрестку и свернули в узкий тоннель. Для какой цели служил этот переход, догадаться было сложно, но двигаться им приходилось друг за другом. Пройдя около пятнадцати метров, они попали в небольшой технический тоннель, в котором уже Криусу пришлось иди полусогнувшись.

Проход упирался в небольшую дверцу, уже вскрытую дядей при прошлом посещении. Зайдя в нее, они оказались в небольшой каморке метра три в длину и ширину. Достав сканер, Криус начал показывать Рэфу как им пользоваться и как с прибора снимать показания. Лирэ же, присев недалеко, тоже с интересом слушала дядю.

Как я понял, община Рэфа и Лирэ были довольно неплохо технически оснащены. Готовили они еду отнюдь не на костре и дома освещали не факелами. На грузовике перевозилась мобильная электростанция, способная обеспечить потребности племени. Воины же были экипированы ружьями и автоматами, легкими экзоскелетами, которые усиливали и так довольно-таки неслабых бойцов. Конечно, моя броня была куда совершеннее их, но, как я понял, в общине такой и не было.

– Возможно, у них в генах было слишком много изменений, не позволявших управлять какой-то сложной техникой, – подала голос Алин, так же внимательно слушавшая рассказ.

– Ты не говорила, что тут еще есть и такие ограничения, – посмотрел я на нее, – да и не выглядят они страшными мутантами. Бледные да лысые, вот и все отличия от нас. Люди как люди.

– Изменения могут быть значительно глубже и не проявляться внешне, – пожала плечами девушка в ответ.

В общем, выходило, что община технологий не боялась и непонятным механизмам не покланялась, возводя их в священный ранг. Но у них было правило, с которым я полностью был согласен – «Нашел непонятную хрень и не знаешь, как ее использовать – продай соседу. Желательно втридорога». Звучало оно, конечно, по-другому, но смысл я передал точно. Но что-то я отвлекся.

Провозившись несколько часов и успев перекусить предусмотрительно захваченными Лирэ бутербродами, они начали собираться обратно, когда услышали тихие хлопки взрывов. Из-за закрытого пространства звук в тоннелях распространялся довольно далеко, и они могли прекрасно слышать взрывы, изредка сменяющиеся звуками перестрелки.

Криус, тут же подобравшись, поудобнее взял свой укороченный автомат и протянул охотничий нож Рэфу. У того никакого оружия не было, так как необходимого возраста не достиг, но благодаря дяде он довольно неплохо обращался с ножом. Разве что реального боевого опыта не хватало.

Приоткрыв дверь, Криус выглянул из-за нее. Тоннель был пуст и, судя по всему, после них тут никого не было. Показав руками несколько движений детям, он дождался, когда они исполнят его указания. Язык жестов был довольно распространен в кочевых общинах даже среди мирных членов, так что дети прекрасно понимали его.

Первым в их троице шел Криус, посередине шла Лирэ, замыкал же колонну Рэф. Когда они выходили из коридора, внезапно погас свет, оставляя их в кромешной темноте.

– Как это так? – удивилась Алин. – Ведь это запрещено! Лезть в энергосистему Станции равносильно смертному приговору.

– Это же Медные. Им закон не писан, да и кто расскажет? Мы, судя по всему, последние выжившие, и то спаслись случайно, – поник Рэф.

Как только остановили подачу энергии, дядя включил фонарик, направив его вдоль прохода. Зрачки его глаз расширились, привыкая к полумраку, а экзоскелет, который он, казалось, не снимал даже дома, едва слышно загудел.

Подняв руку, Криус дал знак двигаться за ним и, пригнувшись, пошел к развилке. Стараясь двигаться максимально тихо, дети шли за ним, почти затаив дыхание. Подойдя к первому повороту, дядя заглянул за угол и увидел отблески пожаров на стенах. Звуки сражения постепенно затихали, и лишь изредка слышимые выстрелы давали понять, что еще не все закончилось.