Текст книги "Пангаториум. Контрабанда (СИ)"

Автор книги: Арси Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Пангаториум. Контрабанда

Глава 1

ПрологОколоземная орбита. Модульная Космическая Станция-5 Технологические окошки на МКС-5 были такими маленькими, что называть их иллюминаторами язык не поворачивался. К тому же их было слишком мало, чтобы составить подробную картину того, что там происходит за бортом. А и в самом деле, что там может происходить? Да ничего. Там тёмное, холодное пространство, без воздуха, без звуков, без жизни – там космос.

Наталья Шапиро уже с полчаса смотрела в сторону «Большой Орбитальной Станции» через такой вот миниатюрный иллюминатор. Вернее, не наблюдала, а подглядывала, ибо при таком обзоре назвать это наблюдением можно только с большой натяжкой.

Большая Орбитальная Станция (БОС), ярко светилась белой точкой всего в каких-то ста километрах. БОС в самом деле становиться громадной и прекрасной. Прекрасной с инженерной точки зрения, для взгляда обывателя – это бесформенная куча железа с солнечными панелями. Но Натали инженер. Очень хороший инженер! Она специалист в сборке модульных космических объектов. И вот сейчас что-то идёт не так.

– Да что же там у вас происходит? Что? Хоть бы какая-то новость – проскулила она.Неизвестность и невозможность влиять на ситуацию начинали раздражать. Волноваться было от чего. Связь пропала сразу со всеми. Земля молчала, молчала и «Мамочка», так называли между собой инженеры с малых МКС (МКС – Модульная Космическая Станция) «Большую Орбитальную». Справедливости ради стоит заметить, что связи не было со всеми МКС, и с теми, которые были ещё в сборке, и с теми, что уже собрали. Все они болтались на своих орбитах совсем недалеко, по космическим меркам, от «Большой» ждали очереди для стыковки. На каждой такой МКС трудился как минимум один инженер. Трудился и молчал, не в смысле работал и помалкивал, а не выходил на связь. И вот это уже настораживало и потихоньку напрягало. Наталия испытывала чувство тревоги, не оправданной тревоги, как она считала. Ситуация не приятная, но ведь угрозы жизни нет. Всё работает. Никаких неисправностей нет. Станция в полном порядке.

Шапиро подлетела к блоку связи и попробовала ещё раз связаться хоть с кем-то. Её продолжали дружно игнорировать. Даже китайцы на своём «Синлун» оставались глухи и немы, а ведь прежде они всегда дружелюбно отзывались на приветствия.

Девушка в очередной раз запустила тест по поиску неисправностей оборудования, и в очередной раз на экране появилось уведомление о том, что всё работает идеально!

– Да что за фигня! – вырвалось у неё.

«Они вымерли что ли? А вдруг в самом деле вымерли, – эта мысль напугала Наталию, – вдруг она осталась одна одинёшенька на всём белом свете! Точнее во всём тёмном космосе, или вообще везде!»

Шапиро поправила каштановую чёлку и снова подлетела к иллюминатору. Её большие изумрудные глаза отразились в толстых стёклах.

«Да ну, нет конечно, – успокаивала она себя, – сегодня «Мамочка» включала маневровые и выравнивала орбиту, приборы на «Пятёрке» это фиксировали. Там точно есть живые. Но вот почему молчат-то?» Признаков апокалипсиса на Земле не наблюдалось. Взрывов нет, огня и пепла, копоти и гари, тоже не видно, всё как обычно. Правда, немного настораживала одна особенность – почти половину планеты покрывала плотная облачность. Совсем нет облаков только над Тихим океаном и над Атлантическим почти чисто. Как жаль, что на «Пятёрке» не было больших иллюминаторов, чтобы рассмотреть всё подробно. Есть маневровые камеры, но они передавали лишь чёрно-белую картинку низкого качества. «Пятёрка» будет внутренним модулем «Мамочки», поэтому на ней только несколько технологических «окошек» и камеры низкого разрешения.

С Землёй связи нет вторые сутки. С «Мамочкой» не так давно ещё можно было связаться. Вчера из динамиков доносились обрывки человеческой речи. Разобрать хоть слово не получилось, но связь была и можно было слышать человеческую речь! Точнее обрывки слов, но слова живых людей.

«Надо отдохнуть, – решила она, – уже вторые сутки нормального без сна».

Шапиро прикрепила себя ремнями к спальному месту. Сон забрал её сразу.

Проснулась Наталия от непонятных, еле слышных звуков. Эти звуки просочились в сон, и теперь она слушала их с закрытыми глазами, пытаясь понять, снится ей это или нет.

Кто-то всё громче и энергичней нашёптывал какое-то заклинание или что-то вроде того. Чуждые разуму слова с большим количеством шипящих звуков давили на сознание, и вызывали неприятные ощущения. Бойкий ритм таинственного шептания всё больше заполнял пространство вокруг и опутывал её тело холодным, липким страхом, как паук опутывает паутиной муху, что попала в еле заметную сеть. Девушка резко открыла глаза. Невидимый заклинатель тут же умолк. Внешне на «Пятёрке» ничего не изменилось. Ничего. Всё нормально.

«Откуда звуки? – подумала Натали, – Мне всё приснилось. Но я вроде проснулась? Или нет?»

Девушка расстегнула ремни и полетела в отсек управления модулем, чтобы проверить не появилась ли связь. Как оказалось, приёмники на станции не вещали, источник дурацкого шёпота по-прежнему оставался загадкой.

Она в очередной раз провела тесты оборудования. Всё работает, всё штатно! Сделала ещё одну попытку связаться хоть с кем-то. По-прежнему тишина в ответ. Шапиро подплыла к иллюминатору и её передёрнуло. «Мамочки» нет!

– Что я проспала? – спросила девушка сама себя в полном недоумении.

Она внимательно осмотрела всё околоземное пространство, которое было доступно её взору. Ничего. Ни одного малого модуля.

– Где все?

Ситуация потихоньку приводила сознание в ступор. Наталия переместилась к другому иллюминатору и уставилась в сторону китайской станции. «Синлун» тоже исчезла!

«Но как? Ещё перед сном она была на своём месте и горела вон там ярким белым пятном! Упала? Свалилась с орбиты вместе с «Мамочкой»? Все сразу свалились?» – мысли начали путаться, паника наростать.

– Вот теперь становиться страшно, – прошептала Шапиро.

В голову не пришло ни одного подходящего варианта, чтобы объяснить происходящее. Она зависла в горизонтальном положение в полном недоумении, что ей теперь делать, потом поспешила к бортовому компьютеру. Сканер показал, что на околоземной орбите не осталось ничего. Ничего! Даже самого захудалого спутника, из тех, которые запускают студенты.

– Не поняла, это ещё как? Спутники-то где! Тоже упали? Что все?

Шапиро быстро зашла в меню и нашла клавишу «Камеры». Аккуратно повела пальчиком по экрану.

– Слава Богу, хоть планета на месте, – не без иронии сказала она.

На её лице появилось выражение искреннего недоумения.

– Откуда такая обширная облачность?

Всё пространство, что захватывал объектив камеры, было затянуто плотными облаками.

Изображение на экране задрожало. Наталия оторвала взгляд от монитора. Вибрировало всё на станции или скорее вся станция. Тряска нарастала около минуты и достигла той степени, когда предметы начали двоится в глазах. Кто-то тряс станцию как спичечный коробок, чтобы проверить есть ли там спички.

– Какого хрена! – в панике закричала девушка и тряска исчезла. Всё встало на свои места.

Наталия перевела дыхание. Её учили как надо действовать в критических ситуациях, учили как сохранить спокойствие, быть устойчивой к стрессу, быть собранной, бороться с пожаром на борту, устранять пробоины в корпусе, и ещё много чему учили, но как действовать теперь она не знала. Её оставили в вакууме одиночества, не прислали ни одного сообщения, просто все взяли и исчезли, а её оставили. Со станцией что-то происходит, и даже совета спросить не у кого. Она висела в центре модуля без единого движения, чтобы прийти в себя. Мысли стали похожи на «жвачку», сознание продолжало пережёвывать информацию, но проглотить и сделать логический вывод не получалось.

– А может я всё ещё сплю? Мне всё это сниться? Тогда самое время просыпаться.

Проснуться не получалось. Она повернула голову в сторону мониторов. Они не работали, система перезагружалась после жуткой вибрации.

«Как тихо. Почему так тихо?» – думала она.

«Надо успокоиться. Будь что будет и из того что будет начну выход», – решила девушка.

Это помогло, ей. Она успокоилась и стало всё безразлично. Наверно организм устал бояться, сознание приняло происходящее как есть, пока без каких-либо вариантов решения.

«Надо всё записать», – решила она и полетела к стойке с бортовыми журналами.

– Так вот для чего они нужны, – грустно хмыкнула Наталия и раскрыла бортовой журнал. Теперь ей определённо ясно зачем по протоколу в экстренных ситуациях, необходимо дублировать электронные записи о всём, что происходит на «Пятёрке» в письменном виде. Даже если электроника умерла, записи сохранятся на бумаге, это поможет пролить свет на происходящие потом, во время разбора полётов.Поставила текущую дату и сделала запись:«Связи ни с кем нет. Визуальный контакт со всеми, кто был на орбите, утрачен. Сканер не видит ни одного спутника, ни одного космического объекта. Сегодня станция подверглась сильной вибрации. Причина не установлена.

На данный момент наблюдаю частичную остановку работы бортового оборудования. Идёт полная перезагрузка всех систем. Как только запуститься программное обеспечение проведу полную диагностику оборудования. Предварительных предположений о неполадках нет.

До аварийной эвакуации, связанной с истощением запасов продуктов для поддержания жизнедеятельности на орбите, осталось двенадцать дней».Наталия поставила подпись и захлопнула журнал. Немного помедлила открыла журнал снова и дописала всего одно слово – «Тоска». Солнце скрылось за горизонтом. «Пятёрка» вошла в тень.

Что-то громко взвизгнуло и освещение на станции пропало. Всё погрузилась в полную темноту. Шапиро вновь ощутила волну вибрации.– Да какого лешего! Что происходит? – взорвалась было девушка, но тут же затихла, прислушалась и насторожилась. Гудели маневровые двигатели.– Что это? Как? Зачем? Я на оптимальной орбите. Маневровые сейчас не нужны! Кто их вообще включил? Автоматика вышла из строя и комп ещё мёртвый. Вручную запустили? Кто?! В темноте снова поплыли звуки, те же самые что она слышала спросонья. Теперь ей показалось, что именно эти звуки и создают вибрацию. Вот так, сами по себе. Звуки раздражали, словно кто-то сыпал в мозг песок.– Да что происходит? – дрожащим голосом спросила девушка не пойми у кого.

Её голос показался ей странным, будто это не она сказала, а кто-то другой говорил её же голосом рядом с ней. Наталия зажмурилась. Ей хотелось избавиться от жуткого ощущения, она зажала уши ладонями, это не помогло. Звук только усиливался и раздражал ещё больше. Не открывая глаз, девушка нащупала фонарик на стене. Дёрнула его, крепление «липучка» отдала предмет из своих объятий. Щёлкнул включатель. Приоткрыла глаза. Луч света вспыхнул в темноте и в тоже мгновение крик ужаса вырвался у Наталии из груди. Прямо перед ней, не более чем в метре, висела чёрная бесформенная тень или прозрачная материя. Большая плотную вуаль, скомканная в одну большую бесформенную кучу. Чем бы это не было, оно шевелилось. Оно было живое! Яркий луч фонаря с трудом пробивался через живую тьму, и оставлял на противоположной стенке еле заметное, совсем тусклое пятно света.

Тень никак не отреагировала на крик, она спокойно проплыла мимо девушки в соседний отсек. Шапиро перестала орать и стала выискивать лучом света таинственного гостя. Тот пропал без следа. Маневровые заработали громче.Наталии понадобилась почти минута, чтобы прийти в себя. Она собралась духом и поспешила обратно в отсек управления «Пятёркой».

«Надо отключить двигатели и понять, что вообще происходит, – быстро рассуждала Шапиро, – может станция в самом деле «завалилась», начала падать с орбиты, как и всё остальное, тогда маневровые могли включиться автоматически. Автоматика не может работать без компьютера. Значит кто-то включил вручную. Но кто? Она здесь одна! Гадство, кто их включил! Всё, надо успокоиться и понять от чего у меня галлюцинации, чтобы устранить причину, иначе я просто сойду с ума».

Новый сюрприз. Отсек управления станцией оказался закрыт аварийным люком. Наталия дёрнула задвижку на люке, та не поддалась. Она дёргала её что было сил, никакого результата. Оказалось, что задвижка каким-то чудом срослась в единое целое с самим люком и теперь не могла сдвинуться.

По спине девушки пробежали мурашки, она почувствовала, что сзади кто-то есть. Шапиро резко повернулась. Свет фонарика осветил живую тень, которая словно хищник перед броском, смотрела на свою жертву. Только у этого полупрозрачного хищника совсем нет глаз.

– Кто ты? – крикнула в истерике Наталия.

Круглая капелька слезы оторвалась от века и повисла в воздухе. Тень оставалась безмолвной. Шапиро не знала, как ещё себя защитить и швырнула фонариком в чёрную субстанцию. Луч света сделал несколько плавных оборотов в невесомости и фонарик врезался в тень, но не пролетел насквозь, а напрочь завяз, запутался и погас. Никогда ещё Наталье не было так страшно как сейчас. Маневровые двигатели не умолкали, они продолжали наращивать мощность и стягивать «Пятёрку» с орбиты в открытый космос.

«Всё. Довольно с меня. Надо выбираться», – решила Шапиро.

Она набрала полную грудь воздуха, словно собралась нырнуть в глубину. Зачем-то зажмурила глаза и оттолкнулась ногами от люка. Вытянув руки перед собой, она проплыла под странной тенью. Ничто её не задержало, она не зацепилась и не застряла как её фонарик в тёмной массе. Станцию Наталия знала лучше, чем свои пять пальцев, потому перемещалась быстро и действовала умело. Через пару минут, она закрыла за собой заслонку шлюза с эвакуационным модулем. К счастью этот ещё открывался и закрывался.– Слава Богу! – с благодарностью взмолилась Наталья.

Засветился экран бортового компьютера на спасательном модуле.Пальцы забегали по клавишам. Она ввела протокол экстренной эвакуации. Умная машина тихо крякнула и принялась за свою работу. Пока компьютер делал расчёты, девушка влезла в скафандр, застегнула шлем. Открытой осталась только правая пятерня. Перед глазами в воздухе забегали зелёные строчки, компьютер проецировал информацию прямо в воздухе, для удобства астронавта. Программа несколько раз делала расчёты о месте посадки, но всякий раз меняла показания.

«Вероятно вносятся поправки после изменения данных по текущей орбите, – решила Наталия, – неужели орбита меняется так быстро, что каждый раз приходиться начинать всё заново!»– Гадство! – не выдержала Шапиро и дала голосовую команду для компьютера:«Начать эвакуацию без расчёта места приземления».

Программа, как на зло, тут же выдала координаты вероятного места посадки.Информация, которую она увидела перед собой удивила её.«Место приземления Гавайи», – прочитала она.– Ладно! Куда угодно, главное не промахнуться мимо острова и не угодить в Тихий океан. Впрочем, пусть хоть в океан только не в открытый космос!

Начался обратный отсчёт до начала эвакуации. Осталось сделать сообщение на Землю.– Говорит астронавт Наталия Шапиро, вынуждена совершить экстренную эвакуацию с «МКС-5». Станция совершает самопроизвольный манёвр по изменению точки орбиты, МКС уходит в открытый космос. Повлиять на ситуацию не могу. Отсек управления станции заблокирован. Наблюдала неизвестную мне субстанцию чёрного цвета. Субстанция проявляла признаки агрессии как разумное существо, – девушка замолчала и судорожно проглотила слюну.

«Что за ахинею я несу?» – промелькнула в голове мысль, и тем не менее она продолжила:– Я не уверена, возможно это галлюцинация. Передаю приблизительные координаты приземления.

Теперь надо записать всё тоже самое в журнал. Так надо. Шапиро вытянула из стойки напротив папку и сделала запись в журнале, слово в слово, как только что надиктовала голосом. Не упомянув правда о том, что промелькнуло в мыслях.Земля ничего не ответила. Плевать. По протоколу сообщение необходимо отправить даже если ответа нет. Внизу её возможно слышат, она этого знать не может.Маневровые двигатели на станции, судя по гулу, набрали полную мощность. Наталия поймала плавающую перчатку скафандра, точным поворотом по часовой стрелке застегнула её на запястье. Всё как учили. Компьютер отсчитал последние доли секунды и в утробе станции раздался глухой лязг. Отпустили блокирующие запоры. Модуль плавно отошёл от «Пятёрки» и направился к Земле. Наталья посмотрела в иллюминатор. Темнота. На земле по-прежнему темнота. Нет освещённых мегаполисов, нет ярких трасс и магистралей, ни малых городов, ни портов. Ничего нет. Мёртвая тьма покрывала материк.

Резкий толчок и Натали вдавило в кресло. Модуль помчался на родную планету. Завизжали сигналы, предупреждая о скором входе в земную атмосферу. Шапиро кинула прощальный взгляд на «Пятёрку». Станция становилась всё меньше и меньше, они летели в разные стороны, она на Землю, а её любимая «Пятёрка» уносилась в открытый космос. На прощание станция подмигнула голубыми огоньками маневровых двигателей, дожигая остатки топлива. Шапиро летела во тьму ночи на Землю. Зелёные строчки прыгали в воздухе перед её глазами, выдавая голограммой информацию о состоянии полёта.Координаты приземления снова изменились, потом снова.– Какого лешего происходит! – выругалась Наталья.Строки голограммы превратились в пунктирные линии. По крайней мере все буквенные знаки, цифры ещё оставались в арабском варианте.– Этого ещё не хватало. Голосовое! – скомандовала астронавт. Справа над строчками пунктиров и цифр замигала красная точка.– Говорит астронавт Наталия Шапиро. Во время экстренной эвакуации с «МКС-5» наблюдаю сбой программного обеспечения на спасательном модуле. Точное место посадки изменилось. Мне не известно.Модуль сильно тряхнуло. За стеклом иллюминатора побежали яркие блики огня. Защитный экран капсулы раскалялся от трения с атмосферой. Крупные, размером с кулак, капли оранжево-белой плазмы размазало по бортам модуля.Шапиро повернула голову к иллюминатору. Ей показалось, что рядом с капсулой падает ещё какой-то маленький предмет.– Что это? Почему он не сгорает? У меня галлюцинации от перегрузки – растерянно прошептала Наталия.Нельзя отвлекаться, всё внимание к строчкам голограммы. Пунктирные линии на её глазах стали превращаться в символы.– Это ещё что?Шапиро внимательно всматривалась в незнакомые ей знаки.– Кто это программировал? Что это за язык?Наталия знала пять языков, но ни один не подходил даже приблизительно под то, что она видела сейчас. Строчки стали не ровными, символы то прыгали вверх, то растягивались внизу. Чёрточки, точки, закорючки, только цифры почти все оставались прежними, разве что исчезли единица, ноль и девятка. Нагрузка на организм росла. Наталия закрыла глаза и откинула голову. Тряска усиливалась. В иллюминаторе за стеклом разыгралась адская пляска огня.До посадки осталось совсем немного. Наталия глубоко вздохнула и прикрыла глаза.Модуль сильно тряхнуло, отстрелился защитный экран. Отскочили баллоны с остатками горючего и кислорода. Всё штатно. Тряхнуло ещё раз, вышел основной парашют торможения. Девушка посмотрела в закопчённое стекло иллюминатора. Там кромешная тьма то ли от копоти, то ли просто ночь.Строки голограммы исчезли и больше не появлялись. Шапиро понятия не имела куда приземляется. В голове она перебирала все нежелательные места для посадки, и пыталась вспомнить, как действовать в таких ситуациях.Капсула о что-то ударилась, её крутануло. Ещё удар, снова кувырок. Наталия стиснула зубы.«Тормозные двигатели не отработали! Опять сбой! Посадка будет жёсткой!» – мелькнула тревожная мысль.Последний удар был настолько сильным, что Наталии показалось будто её внутренности оторвались и перемешались как вещи в стиралке после отжима.

– Чёрт!

Вопль от боли вырвался сам собой. Всё замерло.Капсула лежала на боку. Наталья повернула перчатку скафандра на запястье. Щелчок. Отстёгнутая перчатка шлёпнулась вниз. Притяжение.– Координаты приземления? – без особой надежды спросила Шапиро у бортового компьютера.В ответ ни звуков, ни строчек. Даже не удивительно уже.– Бобик сдох? – заключила Шапиро, тяжело дыша.

Она сидела в темноте без движений. Ремни выдержали тряску, погасили удар и по-прежнему удерживали её в кресле.– Спасибо хоть приземление не такое уж и жёсткое. Надо выбираться. Вряд ли за мной спешат, – прохрипела она.Вторая перчатка шлёпнулась на пол.

– Теперь шлем. Вот так. Долой.

Шлем глухо плюхнулся куда-то в темноту.

– Отлично. Теперь разблокировать ремни, покинуть кресло.

Её тело тяжело свалилось на бок.

– Теперь. Покинуть скафандр, – командовала она сама себе.Последнее сделать, после длительного пребывания в невесомости, оказалось не по силам, нужна посторонняя помощь. – Ишь разогналась, – прошептала она, – Воздух. Нужен воздух.Наталия потянулась к люку, и взялась за рычаг. Автоматика и здесь не сработала. Где не работает автоматика и электроника, там всегда спасает механика. Ручку резко вниз и надавить от себя. Всё. Лязгнули замки и люк отлетел от капсулы. Пневматика отработала безупречно. Глухой металлический звук донёсся снаружи почти сразу. Люк ударился о что-то рядом.– Это дерево? Это дерево! Я в лесу!Это обрадовало, не вода уже хорошо.Свежий, немного пьянящий еловый воздух заполнил капсулу.Наталия больше не могла оставаться в модуле. Она вывалилась наружу через люк и уткнулась лицом в мягкую землю. Улыбнулась. Погладила почву, покрытую ковром иголок. Небольшие шишки попадались и перекатывались под ладонью. Она перевернулась на спину и посмотрела туда откуда прилетела. Звёздное небо было затянуто плотными облаками. Чёрные силуэты сосен упирались в тучи. Спокойный, тихий шорох тяжёлых еловых лап, такой родной и приятный успокаивал её. Наталия лежала и улыбалась. Теперь всё закончилось, теперь она в безопасности, она на Земле. Сил совсем не осталось. Совсем. Очень хотелось спать. Она ещё раз посмотрела вверх. На одной из сосен колыхался бесформенный силуэт парашюта. Зрение почти привыкло к темноте, правда иногда огненные зайчики ещё выскакивали перед глазами, совершали свой адский танец снова растворялись в ночи. Наталия набрала полную грудь свежего воздуха. Лёгкие неожиданно прохрипели, как у злостного курильщика. Девушка закашлялась. Попробовала сделать ещё один глубокий вздох и снова вместо выдоха вырвался рваный сухой кашель. Дышать становилось трудно. Горло горело, лёгкие жгло.

«Что со мной?» – испугалась Шапиро.

Наталия встала на четвереньки и доползла до ближайшего дерева. Уселась спиной к стволу. Она задыхалась. Каждый новый вдох давался всё сложнее и выжигал лёгкие. Воздух уже не казался свежим и пьянящим, ей казалось, что она вдыхает раскалённую угольную пыль. Кашель становился более резким и сухим. Шапиро попробовала дышать неглубоко с небольшой задержкой. Стало немного легче. Хотелось снова одеть шлем, но добраться до модуля не осталось сил.

По еловым веткам что-то часто застучало. Какой-то предмет продрался свозь крону дерева и шлёпнулся рядом с ней. Шапиро на мгновенье замерла. На шишку не похоже. Она пошарила в темноте. Среди влажной хвои её ладонь наткнулась на тёплый цилиндрический предмет. Девушка покрутила его в руках поднесла, ближе к лицу.

– Что за чертовщина? – прохрипела Наталия, тяжело глотая воздух.

Она могла биться об заклад, что это тот самый фонарик. Её фонарик! Именно им она швырнула в странную тень, там, на «Пятёрке». Разум больше не хотел дружить с ней и принимать реальность в таком виде. У неё вообще возникло сильное сомнение, в том, что она видит. Ещё и каждый вздох давался слишком тяжело. В лёгкие буквально силой приходится запихивать воздух. Нет это не с ней, что-то происходит, это не организм сбоит, это с воздухом что-не так. Голова кружилась, всё вокруг плыло. Наталия больше не могла контролировать ситуацию. Нет она не потеряла сознание, она провалилась в глубокий сон, словно под воздействием наркоза.Часть 1

Пангаториум. Территория Предлесье Наталия очнулась от звонкого хруста сломанной ветки. Сколько она пробыла без сознания неизвестно, но уже рассвело. Она всё ещё живая, наверное, но если помощь не успеет, то это ненадолго. Она очнулась на том же месте, прислонившись спиной к сосне. Обугленный фонарик покоился на раскрытой ладони. Так плохо ей никогда не было. С каждым глотком воздуха в лёгкие впивались раскалённые шипы. Мышцы ныли, кости и суставы ломило. Живот схватывало жуткими спазмами. Голова раскалывалась на части.

Шапиро посмотрела вверх. Серые тяжёлые облака быстро бежали высоко в небе. Даже слишком высоко для таких тяжёлых туч. На земле ветер почти не ощущался. Сосны лениво шуршали зелёной хвоей и стонали могучими стволами где-то вверху.Снова эхом по всему лесу разлетелся хруст сухой ветки. Наталья с трудом посмотрела по сторонам, высматривая источник звука, в надежде увидеть спасателей, а не хищника. Между стволами сосен мелькнули две человеческие фигуры.

«Сюда! Я здесь!» – хотела закричать девушка, но сил хватило только на глухой хрип.– Сюда! – прохрипела она, что было сил.

Получилось слишком тихо чтобы её услышали. Махнуть рукой чтобы её заметили тоже не вышло. Но люди заметили её и без лишних потуг девушки. Один из них указал рукой на бело-оранжевый парашют, который безнадёжно запутался в верхушке громадного дерева, потом увидели и человека под деревом в белом скафандре. К ней подбежали мужчины в камуфляжной военной форме. На ногах тяжёлые армейские ботинки, мужчины в разгрузках с какими-то боеприпасами, стволы оружия торчат за спинами обоих. Тактические перчатки, наколенники и налокотники, поверх гнутых козырьков кепок тактические очки или не тактические, а просто затемнённые она не поняла. Немного озадачил цвет камуфляжа, не зелёный, а какой-то серо-коричневый. На бедре у каждого по кобуре, из них торчат рукояти пистолетов. Шапиро достаточно хорошо разбиралась в военной экипировке, но понять что за бойцы пришли ей на помощь не смогла. Хотя в данный момент не имело значения кто эти люди, и из каких родов войск. Главное её нашли, а значит ей помогут, и она будет жить. Почему на поиски отправили бойцов спецподразделений, а не привычных поисковиков сейчас не очень и важно. Сейчас вообще ничего не важно кроме того, что поможет понять, почему она умирает.

Первым подбежал высокий крепкий парень. Наталия с мольбой и надеждой посмотрела в его голубые глаза, большие и такие светлые, что казались прозрачными. Судя по светлой щетине на его скуластом лице, в лесу её ищут уже не первый день, что само по себе не реально. На вид бойцу не больше тридцати лет.Парень разглядел девушку широко улыбнулся.– Укшана патак? – спросил боец.– Чего? –хрипло выдавила Шапиро, – Это на каком? Где я приземлилась? Наталия шевельнулась и тут же поморщилась от боли. В момент пробуждения ей показалось, что её состояние улучшилось. После того как увидела военных она даже ощутила небольшой прилив сил, но теперь снова становилось хуже. Наталия поняла, что сознание опять куда-то ускользает, всё становится не важным, безразличным, ненужным, пресным и пустым. Реальность стала тягучей и чуждой к восприятию. По телу прошёл озноб. Резкий спазм вырвал из её горла глухое – "Ёп!" Парень молча вытянул из разгрузки небольшую прямоугольную коробочку. Шапиро увидела своё размазанное отражение на хромированной поверхности крышки. Она не узнала собственное лицо, таким бледным и безжизненным оно было. Пустые, лишённые жизни глаза безразлично смотрели на неё большими зелёными зрачками. Она видела свой собственный труп и это её не пугало, не вызвало ни единой реакции или эмоции в умирающем мозге. Боец сдвинул хромированную крышку и отражение мёртвого лица исчезло. Парень двумя пальцами что-то выудил из коробки. Наталия не видела, что это, теперь ей это совершенно безразлично, она вот-вот умрёт или уже умерла. Её глаза беспомощно закрылись.– Помогите, – прохрипела она. По крайней мере ей показалось, что у неё получилось прохрипеть разборчиво.Боец не обращал внимание на хриплые звуки, которые пыталась издать девушка, он засунул ей в рот два белых шарика. Закинул ей голову назад. Шапиро потребовалось усилие, чтобы проглотить их. Лучше не стало. Она задыхалась ещё больше. Воздух больше не выходил на выдохе, он оставался в лёгких застывшим бетоном. Внутренности скрутились в канат и натянулись.

«Вот что такое ужасная боль», – пролезла мысль в умирающий мозг.

Один глаз Наталии приоткрылся, чтобы ещё раз взглянуть на этот свет и отправиться уже на тот, другой. Последнее, что она увидела, маленький хромированный пистолет с очень короткой иглой, в который боец поспешно заряжал прозрачные ампулы. Теперь Наталия точно знала, это не поможет. Она умрёт. Умрёт здесь и сейчас не смотря все усилия спасателей.

Сердце перестало биться, уколов она уже не чувствовала. Мысли исчезли вместе со звуками, глаза закрылись, ватная тьма приняла её в свои холодные объятия.«Странное ощущение эта смерть, – подумала Наталия, – Подумала? Выходит, я ещё мыслю. Мозг пока не умер. Осталось немного, минут десять, может и меньше и я шагну в вечность».

Нет боли, нет, звуков, нет запахов, ничего нет, тьма перестала быть холодной и больше не пугала. Пустота тоже исчезала, она заполнялась чувством абсолютного покоя. Всё что было с ней при жизни больше не волновало и не тревожило. Была ли с ней вообще жизнь или это был сон? Она ощущала поток событий собственной жизни от рождения до последнего вздоха, так же как смотрят фильм в кинотеатре. Этот поток неожиданно развернулся и превратился из киноплёнки в единую картину. Теперь она видела всю свою жизнь одной картиной, опять же не видела, а ощущала. Да это были именно ощущения жизни, а не зрительные образы. Она чувствовала свою память как нечто живое, и ей не казалось это странным. Она не видела своего тела, зависнув над ним. Собственное тело больше совершенно не интересовало её. Смерть совсем не такая, как она читала в книжках. Нет света в конце туннеля, и нет самого туннеля. Никакой костлявой смерти в чёрном балахоне и косой в руках не появилось, нет ангелов, нет бесов. Как же могла она что-то видеть если её глаза теперь мертвы вместе с телом. Она не слышала ангельских песен или слов страшного суда, потому что слушать больше нечем, органы слуха не работали в мёртвом теле. Она ничего не могла сказать, теперь говорить было нечем. Есть только блаженный покой и картина всей жизни, с первой секунды рождения, до последнего мгновения. Все её фразы, все поступки, все знания, все действия жили в её ощущении, а она жила в них. Вот её рождение и боль в лёгких от первого вздоха, лицо матери светло и спокойно. Сны пока ничем не отличаются от яви, мозг ещё слишком юн и не умеет отличить одно от другого. Голод и беспомощность, колики в животе, первые зубы режутся сквозь дёсны, кости растут и всё это через боль. Боль, которую от сознания спрятала память. Сколько боли в младенчестве! Но есть любовь родителей, колыбельная матери, сильные руки отца качают её. Она переживала всё заново. Всё! Все эмоции и все чувства и ощущения. Радость, злость, счастье, огорчения, любовь, ненависть. Иногда лёгкость души сменялась волнениями и тяжестью, но после боли переживаний снова становилось легко. Детский сад, школа, институт, первая любовь, первый поцелуй, первое предательство. Теперь она живёт тем, что нажила. Это невероятно, она проживет свою жизнь всю сразу и ощущает всё сразу, единым массивом, одним пластом! Теперь она суть прошедшей жизни. Образы, лица, события всё стало уплывать, прятаться, обволакиваться пеленой тумана. Всё перемешалось и закружилось, в жутком вихре. Унеслось, исчезло. Стало немного страшно. Она осталась одна в нигде. И кто теперь она и что такое «нигде»? Холодный ужас от неизвестности обнял своими когтистыми лапами и нет здесь никакой защиты, никакого спасения. Наталия никогда не была верующей, но вот именно сейчас вспомнила молитву, единственную молитву которую её заставила выучить бабушка, ещё в далёком детстве."Отче наш.." Молитва потека из ниоткуда без звука, без слов, без знаков. Как живая тёплая материя она растекалась по осознанности собственного бытия, возвращала порядок в потоке восприятий и памяти, защищала от нахлынувшего хауса, вернула чувство покоя. Девушка увидела саму себя, только не ту, которую привыкла видеть в зеркале. Она видела совершенно другую себя, не похожую и тем не менее она точно знала, что это она. С ней и прежде случалось такое, правда во сне. Но сейчас же она не во сне. Нет, это совершенно определённо не сон. Вот та жизнь, которая случилась с ней на Земле была сном, а теперь она просыпается и начинает всё видеть и чувствовать по-настоящему. Только сейчас она начинает жить. Она чувствовала себя маленькой крупицей чего-то колоссального, невообразимого и прекрасного. Настолько прекрасного, что человеческий разум не в состоянии ни описать, ни принять. Сейчас она словно маленькая капелька дождя, которая летит с неба в огромный океан. Маленький сгусток энергии, который летит во что-то невообразимо мощное, великое, таинственное и прекрасное. Ещё немного и она станет с ним одним целым, она станет с ним единым, она станет этим самым океаном, она вернётся домой! Пусть сейчас она всего лишь маленькая капелька, пылинка, частица, но она его часть, она его образ и подобие. От блаженного спокойствия не осталось и следа, её захлестнула волна неведомой прежде радости. Эта радость нарастала превращалась в громадную лавину неописуемого чувства блаженства. Она улетала туда, где её ждёт бесконечное чистое счастье! Это… Это… Это… Это прекрасно! Это божественно!