Текст книги "ОГПУ против РОВС. Тайная война в Париже. 1924-1939 гг."

Автор книги: Армен Гаспарян

ЧАСТЬ V.
«ВНУТРЕННЯЯ ЛИНИЯ» В БОЛГАРИИ

 
Уходят души белым роем
Летят в лазурь, в страну без слез
Поклон немеркнущим героям!
Да примет в руки их Христос!
Мы, пережившие, узнаем
Когда-то все их имена
И над горящим нынче краем
Взойдут пшеницей семена.
 

Юрий Миролюбив

Долгие годы, собирая буквально по крупицам информацию о контрразведке РОВС, я был убежден: воспоминаний об этом никто из ее чинов не оставил. Страшная клятва «линейцев» заставила их унести с собой на тот свет все, что они знали об организации. Однако к моему огромному удивлению, такие воспоминания существовали. Их автор – бывший капитан Русской Освободительной армии генерала Власова Павел Николаевич Бутков, до сих пор живущий в США. Его свидетельство о двух операциях «Внутренней линии» настолько уникальны и значимы, что я позволю себе привести их почти полностью.

«Я окунулся в более серьезную работу, борясь против сталинского террора в России и за границей. Одним из способных в этой сложной ответственной и рискованной работе оказался капитан Дроздовского артиллерийского дивизиона РОВСа Клавдий Александрович Фосс. В то время в Советской России свирепствовала ежовщина и по повелению “гениального “ Сталина уничтожала весь цвет Красной Армии, начиная с маршалов Тухачевского, Блюхера, и весь высший командный состав Красной Армии. Сталину всюду мерещилась измена. В Болгарию переправлялись из всех пограничных с Россией стран те, кто смог уйти от этого. Болгарский генеральный штаб, с которым работал рука об руку наш белый штаб, помогал всем этим перебежчикам. Все западные государства, и особенно англичане, французы и, конечно, немцы, очень всем интересовались и помогали белым в этой невиданной работе.

Капитан Фосс тогда особое внимание обратил на меня и всячески старался привлечь к этой работе, но сначала давал небольшие поручения. Было обращено внимание на советское полпредство и тогдашнего полпреда в Софии Раскольникова (настоящая его фамилия была Ильин, он плавал по Волге в чине мичмана перед самой революцией, был участником Кронштадтского восстания). Раскольников, как дипломатический представитель, должен был появляться на всех официальных приемах. И когда праздновались болгарами праздники, такие как освобождение Болгарии, то наряду с русскими ветеранами и генералами приглашали и его. Вот тут-то и произошла для него неприятная история, когда во время такого приема в честь освободительницы России запели “Боже, Царя храни“, так как болгары другого гимна тогда и не знали. Сейчас же пошла депеша в Москву Ежову, что Раскольников поет “Боже, Царя храни“ и братается с царскими и белыми генералами. Его сразу же вызвали в Москву, и тут Фосс через нашего капитана Браунера, который ведал отделом болгарской политической полиции, предложил ему и его жене Музе, у которой только что родился ребенок, помощь.

Раскольников знал, чем это могло кончиться, если бы он прибыл пред ясные очи Ежова, и поэтому принял помощь полиции, которая отпустила его на все четыре стороны, и он поехал во Францию, где в Париже просил своих друзей, советских дипломатов, о продлении заграничной визы. Но ему ответили, что за незаконное пребывание советского дипломата за границей полагается смертная казнь. После этого Раскольников и поселился в Ницце, на юге Франции, вместе со своей Музой (младенец у них умер). За ним началась слежка. Там же он написал знаменитое открытое письмо Сталину, которое напечатала уже его жена и об этом написала в своих воспоминаниях: “Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, внутренняя линия РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полномочного представительства в Болгарии, от шофера Казакова до военного атташе полковника Сухорукова“.

В это время я и получил задание от капитана Фосса каждый день после обеда следовать за полковником Сухоруковым, когда он выходил из полпредства на улице Московской и шел на бульвар Царя-освободителя, где за памятником Александру II стояло высокое новое здание. Там и жил полковник Сухорукое со своей женой. Я, идя позади, говорил, чтобы он не терял времени и принимал нашу помощь, так как и его Сталин с Ежовым не пощадят, и всегда старался передать ему записку с объяснением, куда ему вместе с женой идти со своими личными вещами. Эту записку он никак не хотел сначала принимать, но я ее просто подкладывал под дверь его квартиры. И полковник Сухорукое принял наше предложение и исчез из полпредства.

Жена Раскольникова пишет о внутренней линии РОВСа, которую организовал капитан Фосс. Эта внутренняя линия должна была охранять все наши эмигрантские, и в первую очередь военные организации РОВСа, от проникновения советской агентуры, которая тогда уже повсюду стала проникать в различные белые организации. Вот в эту-то секретную организацию и набирались подходящие люди, и в первую очередь верная молодежь, которая выполняла беспрекословно все распоряжения начальства.

На эту внутреннюю линию обрушились и большевики, стараясь всячески спровоцировать ее и особенно капитана Фосса, которого представляли как “большевистского агента“, чтобы запугать эмигрантов. Этим потом воспользовались некоторые противники лично капитана Фосса и РОВСа, а также появившиеся новые политические организации, претендующие на водительство эмиграции.

Пусть что угодно пишут и выдумывают всякое вранье о капитане Фоссе, но я его знал не только как моего начальника. Я неоднократно бывал в семье почтенного протоиерея отца Владимирского, на дочери которого был женат Клавдий Александрович. Старшая дочь, Полина Николаевна, была на редкость добрым и отзывчивым и очень интеллигентным человеком. Клавдий Александрович жил вместе со всей семьей на улице Царя Аспаруха недалеко от “докторского“ садика, против которого находился штаб РОВСа и где часто Клавдий Александрович с Полиной Николаевной прогуливались вместе со своим любимым псом сеттером. Клавдий Александрович очень любил охотиться, и этот сеттер всегда был с ним. Он был также любителем лыжного спорта.

Непрерывно совершенствуясь в военных науках по пособиям Красной Армии, он являлся примером для всех офицеров. Капитан Фосс нам всем полностью доверял и говорил, что наша работа зависит лишь от нас самих и ответственность за нее ложится на совесть каждого. Он не требовал и категорически не приказывал, а говорил с каждым по-дружески, давая советы или говоря “на ваше усмотрение“. Этот человек ничего для себя или для своей славы не делал. Перед сном стоял на коленях перед иконкой и молился Богу. И всегда нам всем говорил, чтобы мы всюду старались помогать местному населению и уцелевшему духовенству в организации наших церквей и чтобы мы сами не забывали наших праздников и посещали наши храмы, где это возможно. Немцы ему предлагали немецкое подданство и сразу же чин полковника с назначением на очень важный пост, на что Клавдий Александрович отвечал едва заметной улыбкой. Капитан Фосс был принят как русский офицер в болгарский генеральный штаб, и болгары прислушивались к его мнению и предоставляли ему большие возможности. До войны он ездил в самые крупные генеральные штабы в Европе (я его часто сопровождал) и приносил огромную пользу болгарскому генеральному штабу; III отдел РОВСа был поставлен на невероятную высоту в отношении своей боевой работы против ужасного террора Сталина.

В Софии в годы моего студенчества я не только успешно занимался в университете, но меня усиленно готовили для активной борьбы с большевиками. Под начальством капитана Фосса я научился всей секретности и осторожности в нашей борьбе против коварного и безжалостного врага – коммунистов. Я должен был всегда быть очень внимательным и наблюдательным не только к нашему врагу, но и к моим соратникам в этой борьбе. Так, в те годы вдруг появился у нас сын генерала Абрамова, который жил в Советской России, и генерал Абрамов о нем ничего не знал. Сын служил в советском флоте и где-то в большом европейском порту ушел и вскоре появился у нас в Софии. Конечно, отец был очень рад. Этот Николай Абрамов, довольно ладный, высокий, интеллигентный молодой человек скоро стал нашим инструктором по стрельбе – стрелял он действительно отлично, гася папиросу на довольно большом расстоянии. Он быстро вошел в секретные дела III отдела РОВСа, которые были исключительно интересными для большевиков.

Тогда удалось поставить целую сеть резидентов по всей западной границе СССР, до самой Финляндии. Я изредка бывал у Николая Абрамова в его небольшом магазинчике на улице Легэ, где он торговал коллекциями марок и был уже женат на очень милой русской девушке (ее мать была известным в Софии зубным врачом) и был принят в большое русское и болгарское общество. Однажды у него в магазине я увидел человека, которого никогда нигде не видел.

Я рассказал об этом капитану Фоссу, который очень заинтересовался, и вскоре мы узнали, что Николай Абрамов был арестован болгарской политической полицией и ему предъявлено обвинение в шпионаже в пользу СССР. Это было очень неожиданно для нас, а как бедный генерал Абрамов все пережил. Николай Абрамов был пойман с поличным при передаче информации через этого неизвестного, который прибыл из Греции для связи и передачи информации советским агентам. Мы были потрясены: ведь Николай Абрамов многое знал. Особенно этот арест отразился на резидентуре РОВСа, которая была установлена по всей границе СССР до Финляндии. В Софию тогда прибыла группа офицеров РОВСа, которые немедленно были сняты со своих постов. О Николае Абрамове, после того как он отказался от предложения отца застрелиться и был выслан болгарами за пределы страны, мы больше ничего не слышали.

Я уже упоминал, как его оценила жена первого советского полпреда в Софии Муза Раскольникова, написав в 1991 году, в год смерти капитана Фосса в Мюнхене в возрасте 93лет, свои воспоминания, и это был самый лучший венок на его могилу, и не только на его могилу, но и на могилы всех «цветных» полков. Я у него неоднократно бывал, приезжая из США в Мюнхен, и проводил с ним долгие часы в обсуждении наших позиций в отношении большевиков и СССР. В последний раз он мне говорил, что хочет быть похороненным на кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, где лежат под большим православным крестом в ряд все «цветные» полки, ядро Белой Армии, – марковцы, корниловцы, алексеевцы. Вечная же память и вечная слава российским героям, рыцарям духа без страха и упрека!»

Надо сказать, что Павел Николаевич Бутков написал воспоминания и о работе капитана Фосса в СССР во время Второй мировой войны. Но это уже совсем другая история, которая только ждет своего исследователя…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я отдаю себе отчет, что абсолютное большинство читателей этой книги с гневом начнут обвинять меня в ревизионизме. Да кто такой этот Гаспарян, что позволяет себе усомниться в предательстве Скоблина? Сама дочь генерала Деникина в этом была уверена! О работе генерала на советскую разведку много и с удовольствием писали газеты. А газеты всегда правы…

Дорогие читатели! Вот именно поэтому я и считаю, что генерал не был агентом НКВД. На страницах книги я приводил несколько заявлений Марии Антоновны и каждое из них свидетельствует – об этом деле она не имела никакого представления, как это ни прискорбно утверждать. Именно поэтому и стала активно рекламировать «липу», к восторгу ее составителей. О лучшем они и мечтать не могли. Именно потому, что об этом писали газеты, я и утверждаю, что Николай Владимирович Скоблин никогда не сотрудничал с советской разведкой. Еще древние говорили, что большинство всегда заблуждается.

Работая над этой книгой, получил письмо от внука генерала-дроздовца Кельнера: «Возможно, вы правы. Я не изучал этот вопрос и как большинство людей считаю, что он действительно является советским агентом. Если Скоблин невиновен, то это трагедия. Мой дед относился к нему с уважением…» Это свидетельство дорогого стоит.

Племянница Николая Владимировича Скоблина, которая до сих пор жива, и дай ей Бог здоровья, постоянно утверждает, что ее дядя был невиновен. Правда, ей не удалось и, возможно, никогда не удастся реабилитировать генерала. Есть ведь и потомки генерала Миллера. Вместе они пытаются восстановить подробности «Русской войны в Париже». Ведь даже в 1930-е годы об этом писали достаточно пространно. Французская полиция не спешит публиковать документы из дела Надежды Плевицкой. Согласитесь, это о многом говорит…

Я прекрасно понимаю, что теперь меня станут активно критиковать все наши многочисленные историки, получившие кандидатские и докторские степени за исследования роли многочисленных генсеков родной партии в деле строительства социализма. И дело тут уже будет не в том, сотрудничал Скоблин с советской разведкой или нет. Больше того, об этом вообще не станут говорить. Им будет трудно играть со мной на одном поле. Поэтому тут же начнется бурное обсуждение личной жизни автора, отсутствие у него диплома профессионального историка и странных, если не сказать преступных, связей в русском зарубежье, которое очень помогло в работе над этой книгой.

Все потому, что я покусился на святое. Я задал вопросы, на которые необходимо ответить. Поскольку большинство сделает вид, что их не заметило, повторяю еще раз: не секрет, что только 13 апреля 1990 года было сожжено 7 тонн из архивов ЦК КПСС и Министерства обороны. А теперь выясняется, что некоторые оставшиеся документы – липа. Фальшивка. «Лимпопо».

Убежден, что подделано было не только дело Скоблина. А коли так, исследователи должны тщательно изучить все многочисленные опубликованные документы. Великий русский историк Ключевский однажды сказал: «Кто не знает своего прошлого, никогда не будет иметь будущего». Неужели мы обречены и дальше быть Иванами, не помнящими родства?

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Краткие биографии:

Абрамов Федор Федорович (23.12.1870–08.03.1963). Генерал-лейтенант. Окончил Полтавский Петровский кадетский корпус, 3-е Военное Александровское пехотное и Николаевское инженерное училища и Николаевскую академию Генерального штаба (1898). Участник Русско-японской войны, служил в штабе Маньчжурской армии и начальником штаба 4-й Донской казачьей дивизии. В Первой мировой войне – генерал-квартирмейстер 12-й армии. С 1 сентября 1915 года – командир 15-й кавалерийской дивизии и 4-й Донской казачьей дивизии. Назначен начальником штаба Войска Донского в феврале 1917 года, но отказавшись от должности, отбыл на фронт командиром 2-й Туркестанской казачьей дивизии.

В Белом движении командующий Северной группой Донской армии, командир 1-й конной дивизии Донской армии, командир Донской гвардейской казачьей бригады, командир 1-й Донской казачьей дивизии. Инспектор кавалерии Войска Донского. После эвакуации из Новороссийска в Крым – командир Донского корпуса. Командующий 2-й армией в Русской армии Врангеля. В эвакуации в Болгарии. Активный деятель Русского общевоинского союза, начальник 3-го отдела в Софии.

Сразу после Второй мировой войны во Франции, а в 1948-м переехал в США. Жил в Доме пенсионеров Казачьего комитета. Погиб под колесами автомобиля вечером 8 марта 1963 года.

Азеф Евно Фишелевич (Евгений Филиппович) (1869–1918) – один из лидеров партии эсеров и руководителей ее Боевой организации (БО), секретный сотрудник департамента полиции.

В 1899 году примкнул к Северному союзу социалистов-революционеров. С 1901 года один из организаторов партии эсеров. В 1903 году фактически возглавил Боевую организацию партии; руководил подготовкой нескольких террористических актов (убийство В.К. Плеве в 1904 году, великого князя Сергея Александровича в 1905 году).

В 1905 году выдал полиции почти весь состав Боевой организации. В 1908 году разоблачен Бурцевым. ЦК партии эсеров приговорён к смерти, но скрылся.

В 1915 году был арестован германской полицией как «террорист и русский шпион», заключен в Моабитскую тюрьму, где и пробыл до конца 1917 года, последние месяцы – в тюремной больнице. В марте 1918 года освобожден в связи с заключением Брест-Литовского мира. Подал заявление и поступил на службу в Министерство иностранных дел Германии, но скоропостижно скончался 24 апреля 1918 года от болезни почек. Похоронен в Берлине.

Алексеев Михаил Васильевич (1857–1918). Генерал от инфантерии. В 1917 году – начальник штаба Ставки, фактический руководитель всех военных действий. После консультаций с командующими фронтов убедил Николая II отречься от престола. В марте – мае 1917 г. – Верховный главнокомандующий. После революции начал создавать Добровольческую армию, весной 1918 года стал ее верховным руководителем. Умер в Екатеринодаре во время второго Кубанского похода.

Алексеевцы. Свою историю они ведут от Партизанского пешего казачьего полка, который был сформирован 10–14 февраля 1918 г. в станице Ольгинская, где после оставления Ростова генерал Корнилов реорганизовал свою немногочисленную армию перед походом на Кубань. Под командованием генерала Богаевского были собраны три пешие сотни, состоящие из донских партизанских отрядов и добровольцев ростовских студентов и гимназистов. Впоследствии «молодой» состав стал традиционным для партизан алексеевцев: последнему командиру полка (1919–1920 гг.) П.Г. Бузуну не было и 30 лет, а под его началом воевал 14-летний доброволец Борис Павлов. Недаром полковыми цветами алексеевцев стали синий и белый – символы молодости и чистоты.

25 сентября 1918 г. скончался создатель и вдохновитель Добровольческой армии генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев. В память о своем вожде Партизанский пехотный полк получил почетное шефство и стал именоваться Партизанским генерала Алексеева пехотным полком. Как отдельная войсковая часть существовал до 1922 года, после чего трансформировался в объединение чинов Алексеевского полка, которое входило кад-рированной частью в Русский общевоинский союз.

Архангельский Алексей Петрович (5.3.1872–2.11.1959). Генерал-лейтенант. Окончил Александровское училище и Николаевскую академию Генштаба. Выпущен в лейб-гвардии Волынский полк. В Первую мировую войну был и.д. дежурного генерала Главного штаба. После Февральской революции 5.4.1917 утвержден в должности, а еще через 12 дней назначен дежурным генералом при Верховном главнокомандующем. 9.5.1917 поставлен во главе Главного штаба. После прихода к власти большевиков Архангельский продолжал исполнять свои обязанности до 8.12.1917, когда был принят на службу в РККА и назначен начальником управления по командному составу Главного штаба. Поддерживал связь с подпольным Национальным центром, много сделал для отправки офицеров из подконтрольных большевикам районов в Добровольческую армию. После бегства своего помощника под угрозой разоблачения в сентябре 1918 скрылся и к февралю 1919 г. смог добраться до занятого белыми армиями Екатеринодара.

По собственной просьбе был предан военно-полевому суду (за службу у большевиков) и оправдан. С 14.5.1919 член Комиссии по рассмотрению представлений к наградам и о производстве офицеров и классных чинов, с 3.6.1919 одновременно помощник начальника Общего отдела Военного управления ВСЮР. 20.4.1920 назначен дежурным генералом штаба.

В эмиграции в Бельгии. Председатель Общества офицеров Генштаба, Объединения Лейб-Гвардии Волынского полка, Объединения офицеров гвардейской пехоты и лейб-гвардии Волынского полка в Бельгии, Гвардейского общества. 20.3.1938 вступил в должность председателя РОВС. Умер в Брюсселе.

Браунер Алексей Александрович (? —?) Капитан. В Белом движение с 1918 года. Активный деятель РОВС, один из создателей «Внутренней линии». С 1934 по 1944 г. был штатным сотрудником болгарской Дирекции полиции и начальником противокоммунистической и противотеррористической службы.

Бурцев Владимир Львович (1862–1942) – журналист, редактор и издатель; общественный деятель. Член народовольческих кружков. В 1885 г. арестован и сослан в Иркутскую губ., бежал, выехал за границу. В 1889 г. в Женеве начал издавать газету «Свободная Россия», выслан из Швейцарии, затем из Франции за связь с русскими эмигрантами. В 1897 г. в Лондоне начал издавать «Народоволец», в котором призывал к убийству царя. Английским судом приговорен к каторге. В 1905 г. вернулся в Россию. В Петербурге был одним из редакторов журнала «Былое». С 1906 г. занимался разоблачением провокаторов в русском революционном движении, в частности, обосновал предательство Азефа. В 1907 г. эмигрировал. В 1914 г. вернулся в Россию, но на границе был арестован и сослан в Туруханский край. После октябрьской революции эмигрировал.

Вел личное расследование похищений генералов Кутепова и Миллера, опубликовал книгу «Большевистские гангстеры в Париже». Писал и антифашистские статьи, за что подвергался преследованию гестапо. Жил в нищете и умер в лечебнице для бедных от заражения крови. Похоронен на Сент-Женевьев-де-Буа.

Бутков Павел Николаевич – сын полкового священника Дроздовской дивизии. Участник операций «Внутренние линии» в Болгарии. Капитан Русской освободительной армии генерала Власова. После окончания Второй мировой войны проживает в США.

Витковский Владимир Константинович (21.04.1885–19.01.1978). Генерал-лейтенант. Окончил 1-й кадетский корпус и Павловское военное училище. Службу начал в Лейб-Гвардии Кексгольмском полку. Участник Первой мировой войны: командир роты и 1-го батальона Лейб-Гвардии Кексгольмского полка, командир 199-го Кронштадтского пехотного полка.

В Белом движении: командир батальона в отряде полковника Дроздовского в походе от Ясс в Новочеркасск, командир 2-го офицерского генерала Дроздовского полка, командир бригады и начальник 3-й пехотной и Дроздовской дивизии. В Русской армии генерала Врангеля командир 2-го армейского корпуса, командующий 2-й армией. В эмиграции в Турции, Болгарии, Франции, США. Активный деятель Русского общевоинского союза.

Власов Андрей Андреевич (1901–1946). Генерал-лейтенант. Председатель Комитета освобождения народов России, главнокомандующий Вооруженными Силами КОНР. Создатель и главнокомандующий Русской освободительной армии. На закрытых заседаниях Военной коллегии, без адвокатов и свидетелей, дал обширные показания о своей деятельности, но виновным себя в измене Родине не признал. Это не позволило провести над ними открытый судебный процесс. Военной коллегией Верховного суда СССР во главе с генералом юстиции В.В. Ульрихом приговорен к смертной казни через повешение. Казнен в ночь на 1 августа 1946 г.

Врангель Пётр Николаевич (15.8.1878–25.4.1928). Генерал-лейтенант. Окончил Горный институт, Николаевскую академию Генерального штаба и курс Офицерской кавалерийской школы. Участник Русско-японской войны. Участник Первой мировой войны, командир 2-й бригады Уссурийской конной дивизии, командир 7-й кавалерийской дивизии, командир Сводного конного корпуса.

В Белом движении с августа 1918 г. Командир бригады 1-й конной дивизии, командир 1-й конной дивизии, командир 1-го конного корпуса. В декабре назначен командующим Кавказской армией, Добровольческой армией. После разногласий с Деникиным – в эмиграции. 23 марта 1920 г. назначен главнокомандующим Вооруженными силами Юга России, которые переформировал в Русскую армию.

В эмиграции в Турции, Югославии, Бельгии. 1 сентября 1924 года создал Русский Обще-Воинский Союз. Умер 25 апреля 1928 в Брюсселе, похоронен в русской церкви в Белграде.

Галлиполи. После эвакуации из Крыма, Русская Армия генерала Врангеля оказалась в Турции, вблизи городка Галлиполи. Ей отвели покрытое жидкой грязью поле. Поражение и эвакуация вызвали у чинов армии сильную апатию, равнодушие к удобствам и личному благоустройству. Понимая, что лучшее лекарство от этой душевной болезни труд, генерал Кутепов ввел строжайшую дисциплину и всех заставил работать. Приказал каждому в палатке поставить себе койку и оборудовать свое жилье.

16 июля 1920 г. в Галлиполи чины армии открыли памятник, на котором было написано на четырех языках (русском, французском, турецком и греческом): «Упокой, Господи, души усопших. 1-й Корпус Русской армии своим братьям-воинам, в борьбе за честь родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920–1921 годах и в 1854–1855 гг. и памяти своих предков – запорожцев, умерших в турецком плену». Каждый из русских принес для холма под памятник один камень.

Головин Николай Николаевич (1875–1944). Генерал-лейтенант. Первую мировую войну встретил командиром 2-го Лейб-Гвардии Гродненского гусарского полка; участвовал в боях в Галиции, ранен, но остался в строю; генерал-квартирмейстер штаба 9-й армии, начальник штаба 7-й армии, начальник штаба группы армий в Румынии. Руководил разработкой и непосредственно участвовал в осуществлении более 130 операций. С 1920 г. – в эмиграции, в Париже. Автор многих военно-теоретических трудов. В 1927 г. создал и возглавил Высшие военно-научные курсы РОВС в Париже. Во время Второй мировой войны сотрудничал с немцами, поддерживал Русское освободительное движение. Приговорен к смерти французскими коммунистами, но скоропостижно умер.

Гордеенко Карп Павлович (1891–1969). Полковник. В Добровольческой армии в Корниловском ударном полку: командир офицерской роты, командир батальона в 1-м Корниловском полку, командир того же полка. Награжден орденом Святого Николая Чудотворца. В Галлиполи – помощник командира полка. В эмиграции в Болгарии и Франции.

Григуль Петр Яковлевич (1892–1971). Штабс-капитан. В Белом движение с июля 1919 г., в офицерской роте 2-го Корниловского полка, затем адъютант того же полка. В Галлиполи был в 8-й роте Корниловского полка. В эмиграции во Франции. Окончил Высшие военно-научные курсы в Париже. С 1934 г. член правления Общества галлиполийцев. Доброволец армии генерала Франко.

Деникин Антон Иванович (04.12.1872–08.08.1947). Генерал-лейтенант. Окончил Ловичское реальное училище, Киевское пехотное юнкерское училище и Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Русско-японской войны. Участник Первой мировой войны: генерал-квартирмейстер 8-й армии генерала Брусилова, командир 4-й стрелковой («Железной») бригады, развернутой позднее в дивизию. 09.09.1916 назначен командиром 8-го армейского корпуса на Румынском фронте. Начальник штаба Верховного главнокомандующего, главнокомандующий Западным фронтом, командующий войсками Юго-Западного фронта. За поддержку мятежа Корнилова заключен в тюрьму города Быхова. Бежал на Дон, где стоял у истоков Добровольческой армии, которую и возглавил после гибели Корнилова.

С 26.12.1918 главнокомандующий Вооруженными силами Юга России. С 01.06.1919 – заместитель Верховного правителя России, признав 30.05.1919 над собой власть адмирала Колчака. 22.03.1920 передал командование ВСЮР Врангелю и 04.04.1920 убыл из Крыма в эмиграцию на английском эсминце в Великобританию. С 1926 г. жил во Франции. После Второй мировой войны переехал в США. Последним желанием Антона Ивановича было, чтобы гроб с его останками со временем, когда обстановка в России изменится, перевезли на Родину.

Драгомиров Абрам Михайлович (21.04.1868–09.12.1955). Генерал от кавалерии. Окончил Пажеский корпус и Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Первой мировой войны: командир Сводной кавалерийской дивизии; командир Сводного кавалерийского корпуса, командир 9-го армейского корпуса, командующий 5-й армией, командующий Северным фронтом.

В Белом движении помощник главнокомандующего Добровольческой армией, председатель Особого совещания при Главкоме, губернатор Харькова и командующий войсками в районе Харькова, командующий войсками Киевского направления. В эмиграции в Югославии и Франции. Умер в Ганьи, под Парижем.

Дроздовский Михаил Гордеевич (07.10.1881–01.01.1919). Генерал-майор. Окончил Киевский Владимирский кадетский корпус, Павловское военное училище и Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Русско-японской войны. Участник Первой мировой войны: офицер в штабе Юго-Западного фронта и штабе 27-го армейского корпуса, начальник штаба 64-й пехотной дивизии, начальник штаба 15-й пехотной дивизии, командир 60-го пехотного Замосцкого полка.

В Белом движении с конца декабря 1917 г., когда на Румынском фронте в Яссах начал формировать Первую (отдельную) бригаду русских добровольцев. Этот отряд численностью около 1000 бойцов (в основном офицеры) выступил из Ясс на Дон. Пройдя примерно 1700 км, подошел к Ростову и после упорного боя с красными частями освободил город от власти большевиков и выступил на объединение с Добровольческой армией. Командир 3-й пехотной дивизии. Умер от гангрены в Ростове.

Дроздовцы – ими называли офицеров и солдат различных воинских частей, получивших почетное именное шефство генерал-майора М.Г. Дроздовского. После гибели командира 2-й Офицерский стрелковый полк, с самого начала являвшийся ядром отряда и 3-й дивизии, приказом Главкома Вооруженными силами на Юге России был переименован во 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк.

В стрелковую генерала Дроздовского дивизию входили: 1–3-й Стрелковые генерала Дроздовского полки, Дроздовская артбригада, Отдельная инженерная генерала Дроздовского рота и Запасный батальон дивизии (переименованный в 4-й Стрелковый генерала Дроздовского полк). В ноябре 1920 г. в Галлиполи вся дроздовская пехота была сведена в Сводный Стрелковый генерала Дроздовского полк, переименованный затем во 2-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк. В августе 1921 г. все дроздовцы были перевезены в Болгарию, а в 1922 г. прекратили существование как отдельные воинские части, превратившись в Дроздовское полковое объединение, входившее в Русский общевоинский союз.

Закржевский Н.Д (?-?). Капитан. В Белом движении с 1918 г. Во ВСЮР в Корниловском артиллерийском дивизионе. В эмиграции в Турции, Болгарии, Франции. Один из создателей «Внутренней линии». Организатор джаз-оркестра, который часто аккомпанировал Плевицкой.

Зинкевич Михаил Михайлович (1883–1944). Генерал-майор. Окончил Владимирский Киевский кадетский корпус, Константиновское военное училище и Николаевскую военную академию. Участник Русско-японской и Первой мировой войн.

В Добровольческой армии с 1918 г. Участвовал во 2-м Кубанском походе в составе 2-й дивизии генерала Боровского, будучи помощником командира Партизанского пехотного полка. В 1920 г. помощник начальника Алексеевской пехотной дивизии. После 1922 г. – командир Алексеевского пехотного полка. Во время Второй мировой войны – командир батальона в 5-м полку Русского корпуса. 24 декабря 1944 г. скончался от ран, полученных в бою с титовскими партизанами в районе города Бусовича.