Текст книги "ПАРОМ НА WALL STREET"

Инспектор очнулся от реплики Анжелы:

– Алекс, не спи! Ты нам рассказ обещал…

Алекс. Первая любовь.

Наконец пришёл долгожданный выходной. Студент-второкурсник Саша Корецкий проспал почти до одиннадцати утра и спал бы ещё, если бы не вкусный, резкий запах знакомой еды, внезапно заполнивший всю комнату. Оказалось, что его соседи по комнате – Костя и Серёжа приготовили, по случаю воскресенья, фирменное блюдо их общаги – «крестьянский завтрак». Никто не знал крестьяне, какой страны изобрели это замечательное блюдо. Никто даже не помнил, кто и когда приготовил эту еду в общаге в первый раз, но именно так, на причудливый манер, у них называли деликатес бедных студентов. Рецепт чуда кулинарии был простым и удобным даже для неумелых рук: жарилась картошка, а потом в почти готовую картошку добавлялась ветчина или колбаса, порезанная мелкими кусочками, и вся эта смесь заливалась яйцами.

Хорошее начало – вкусный завтрак мог бы послужить началом отличного выходного дня в целом, так нет – именно на сегодня несколько недель тому назад Саша наметил совершенно не нужный ему поход к старенькой московской родственнице. Сестра бабушки Корецкого, бывшая актриса, древняя старушка и пенсионерка Анастасия Новицкая жила в Москве уже более пятидесяти лет, а Саша за полтора года учёбы в столице так и не удосужился даже позвонить двоюродной бабушке. О Новицкой в его семье ходили легенды. Никто толком не помнил, получила ли Тася красивую фамилию от одного из своих мужей или это был её сценический псевдоним? Старшее поколение вспоминало её необычную красоту и подсчитывало невероятное количество её мужей, среди которых случился даже один нарком, погибший во времена сталинских репрессий. Ходили слухи о знакомствах, романах и дружбах Анастасии со многими известными и выдающимися людьми её времени.

Когда Саша собрался поступать в Москву, отец его отговаривал, советовал спуститься с заоблачных высот и ехать поступать в какой-нибудь областной центр. Отец мотивировал не только пресловутой «пятой» графой анкеты по учёту человеческих ресурсов в совдепии, но ещё и придуманной им теорией об отборном составе населения столицы. Он считал, что для интеллигентных занятий Москва отсасывает отборный человеческий материал из всей страны. Мама в судьбоносном для Саши разговоре поддержала своего сына. Она тогда заявила, что в её линии семьи как раз и имеют место таланты и выдающиеся люди. Имена академика из Новосибирска, заслуженной актрисы Анастасии Новицкой и маминого брата, закончившего факультет журналистики Московского университета, послужили ей иллюстрациями своей правоты. Семейный совет двумя голосами против одного проголосовал за предоставление Саше одной попытки поступления в московский ВУЗ. Корецкий поехал в Москву и, сдав всего один экзамен, как медалист, легко поступил в институт.

В начале своей московской жизни Саша полностью растерялся – слишком много новых впечатлений и забот одновременно свалилось на голову умного, но не битого жизнью паренька. Сама технология студенческой жизни: расписание, сдвоенные часы занятий по каждому предмету, разные корпуса аудиторий, транспортное сообщение между корпусами, семинары, зачёты, сессии и даже необходимость самостоятельно заботится о пище – всё это казалось ему непостижимым.

На втором курсе жить стало спокойней и веселей. Во-первых, Саша привык, а, во-вторых, у него появились друзья и, что самое главное, парню очень повезло с соседями по комнате общежития. Сегодня он не сможет отправиться с ребятами на поиски приключений – гусары собрались на дискотеку в Гнесинку. После зимних каникул, во время которых мама дважды напомнила сыну о бабушке Тасе, Саша томился, тянул резину, а потом нехотя собрался и позвонил незнакомой родственнице.

Старушка оказалась приветливой, назвала Корецкого по-старинному внучатым племянником и настойчиво приглашала приехать и предъявить себя. Бабушка Тася долго объясняла Саше, как добраться до её дома. Корецкий немного волновался, отправляясь с визитом: Новицкая – заслуженная актриса, живёт в одном из престижных районов Москвы. Несмотря на район, квартира оказалась коммунальной, о чём говорила надпись «звонить три раза» напротив фамилии Новицкой в списке у входа в подъезд. Расположение квартиры на первом этаже тоже не указывало на индекс элитарности жилья двоюродной бабушки. Саша позвонил три раза, по инструкции. В ответ раздались шаркающие шаги, дверь открылась и перед ним предстала совсем дряхлая старушка, одетая в абсолютно заношенный, блеклый от времени халат, видимо бывший когда-то китайским, если судить по совсем выцветшим, чуть заметным восточным узорам. Только овально-симметричная форма лица, большие серые глаза на полностью распаханном морщинами лице и сложный узел причёски из длинных седых волос всё-таки указывали на былую красоту и избранность старой женщины.

Саша поздоровался и двинул вперёд букетик мимоз, добытый у кавказца в подземном переходе.

Жилплощадь заслуженной пенсионерки представляла собой одну громадную комнату, размером квадратных метров 35 – 40. Стены комнаты были увешаны старыми афишами и фотографиями настолько густо, что почти не оставляли нетронутой поверхности на уровне, доступном для удобного созерцания. Мебель в комнате была совершенно беспорядочной и представляла собой удивительную смесь эпох, стилей, цен и качества. Наиболее стоящей единицей всей коллекции являлся огромный, антикварный шифоньер ручной работы, лицевые панели и двери которого были покрыты изящной резьбой из силуэтов людей и животных, цветов и гроздей винограда. Монстр интерьера прошлых столетий не был, как обычно, приставлен к стене, а стоял поперёк комнаты, разделяя комнату на два жилых пространства. Правая половина комнаты выглядела намного интересней левой – её украшали резная сторона шифоньера, деревянная кровать и круглый стол с четырьмя стульями.

Пространство слева от шифоньера выглядело, как комната в студенческом общежитии: две узкие, железные койки без всяких затей, две тумбочки и две табуретки. В этой части комнаты тоже висели фотографии, но они не содержали в себе никакой загадки – свежие, недавно снятые карточки, с обычными группками молодых людей.

После приветствий и восхищений высоким ростом и приятной внешностью молодого человека старушка вышла за дверь, а возвратившись с горячим чайником, стала бойко накрывать на стол, привычно манипулируя ящиками и дверцами шифоньера. В результате её возни, стол перед Сашей оказался накрытым белой скатертью и уставлен блюдцами, чашками, баранками, печеньем, мёдом и вареньем. Старая мельхиоровая сахарница, с никогда невиданными Сашей кусковым сахаром и щипчиками, была устроена на столе рядом с закопчённым чайником.

Стали пить чай и разговаривать. К удивлению Саши, старушка помнила имена многих родственников и живо интересовалась деталями их жизни. Корецкий, как мог, отвечал на Тасины расспросы. Божий одуванчик любила поболтать – она не просто слушала Сашу, а использовала любое слово из их разговора, как стартёр её собственной байки. В ответ на беглый обзор институтских будней Саше пришлось выслушать две истории из студенческой юности Новицкой. Актриса так небрежно упоминала даты, имена и события, как будто её истории тоже происходили недавно. Разговор затянулся и начал идти по кругу. Саша уже начал искать предлог для сворачивания визита.

Внезапно входная дверь отворилась, помещение засияло и резко стало прекрасным. В комнату вошли две очень красивые, молодые девушки, внешность которых, как будто специально была запроектирована природой в противоположных красках и полюсах. Неожиданно для себя Саша вдруг представил фантастическую электрическую схему, в которой положительным полюсом служила яркая и хрупкая брюнетка, в стиле главной героини его любимого фильма «Римские каникулы», а роль отрицательного электрода играла другая красавица-блондинка. Обе девицы были модно и ярко одеты, в необычном для Москвы стиле, и также в параллельных, противоположных расцветках. Дама «пик» и дама «червей» – ещё одно сюрреалистическое построение мелькнуло в голове Корецкого. Саше ещё никогда в жизни не приходилось находиться рядом с особами женского пола такого высокого класса внешности.

Ангелы хором поздоровались, ну совсем, как обычные девушки из очереди в гастрономе. Бабушка Тася представила Сашу, объявив его внучатым племянником. Девушки назвались в ответ: брюнетку звали Марта, а имя блондинки – Хильда. Девушки – студентки хореографического училища, прибывшие в Москву на учёбу из Таллина. Будущие балерины снимают у Таси левую часть её большой комнаты. Девицы непринужденно подсели к столу и завязали новый виток разговоров о Москве, новых фильмах, музыке, группах и артистах.

Будучи дилетантом в отношениях с дамским полом, Саша мужским инстинктом, неизвестно откуда проявившимся у неопытного парня, ощутил высочайший уровень самок. Таким женщинам пишут стихи и симфонии. За подобных им, в былые времена, мужчины стрелялись на дуэлях. Корецкий раздумал сворачивать визит. Он вмиг превратился в начинающего дамского угодника, он рассказывал анекдоты, он выуживал из самых дальних уголков своего мозга информацию из мира музыки и искусства. Ему понравились обе подружки из Эстонии, но с первого взгляда он влюбился в Марту. Влюбился «по уши», в первый раз в жизни и совсем, по-взрослому, как настоящий мужик. Всё его тело пронизывали какие-то нежные и удивительные вибрации ожидания чего-то большого, удивительного и даже пугающего.

На обратном пути в своё общежитие, ещё в метро, Корецкий понял, что совсем пропал. Объект его любви, Марта – девушка необыкновенная, с такой возлюбленной не сидят на лавочке в парке и не ходят в кино на последний ряд сидений. С ней нужно быть богатым и успешным, дарить необыкновенные подарки, возить её в путешествия. Ему следует немедленно совершить ради Марты какой-то важный и значительный поступок! Какой? Может жениться? Саша готов и на это, но ведь женитьба не прибавит денег в вечно пустом кармане студента. А на что они будут жить? Да и согласия одной стороны для скороспелого брака недостаточно, нужно попросить согласия Марты…

Когда влюблённый студент вернулся в своё общежитие, его соседи сразу почувствовали перемену во всём его облике. Они принялись допрашивать Корецкого о его походе к бабушке. Саша отмалчивался и отнекивался, но вкратце отчитался перед друзьями, не вдаваясь в детали. Потом он свалился в койку и провалился в спасительный сон. Всю последующую неделю Сашу не покидало ощущение, что он забыл принять важное решение. Ему следует что-то предпринять со своей любовью…

Опытный Серёга посоветовал не пороть горячку, не спешить, а просто начать постепенно приручать объект своей любви.

– Никуда твоя Марта не денется. Ты, давай, пригласи обеих девиц на наш институтский вечер в следующую субботу, может блондинка, подружка твоей возлюбленной, мне сгодится…

Саша послушал товарища, позвонил удивленной его вниманием бабушке Тасе и снова напросился в гости на вечер пятницы. В этот раз он, основательно разрушив свой скромный студенческий бюджет, купил целый пакет восточных сладостей к чаю. Всю дорогу до дома Таси , в транспорте Саша представлял волнующую и одновременно пугающую его картину своего объяснения в любви Марте, вприкуску с восточными сладостями. Когда Корецкий появился в комнате, он сразу понял, что первая часть его плана удалась – за шифоньером слышалась какая-то активная возня и частое хихиканье. В ответ на взгляды своего внучатого племянника в сторону шифоньера-перегородки, бабушка поведала, что девушки, как всегда по пятницам, намыливаются на гулянку.

Как и в прошлый раз, начали вдвоём пить чай. Тася пожурила внука за ненужные расходы – на самом деле, содержание громадного пакета сладостей не соответствовало слабому аппетиту обоих участников чаепития. Саша крутился на стуле, как тесто на дрожжах, из-за всех сил стараясь сохранить видимость покоя. В действительности, мелкая дрожь и глубокое волнение сопровождали движения и мысли юного Ромео. Ничего не значащий разговор с бабушкой давался парню с громадным трудом, его мысли застревали, а язык пересох и стал деревянным.

Внезапно, занавеска в проходе сдвинулась и две расфуфыренные птички выпорхнули на Тасину половину. У Саши перехватило дыхание, он был близок к обмороку. Обе шикарные девицы, раскрашенные и в полном боевом оперении, выглядели неземными и порочными пришельцами. Внешность Марты показалась Саше настолько безукоризненной, что её хотелось сравнить с боевым клинком, настроенным на нанесение сердечных ран всем мужчинам. Девушки приветливо, но без особого энтузиазма, бегло поздоровались с Сашей и устремились к выходу из комнаты. Робкий Ромео после тяжёлой внутренней борьбы и колебаний геройски двинул на перехват:

– Девчонки, куда вы собрались? Может, и мне можно с вами?

– Там, куда мы собрались, сосунков не принимают…, – грубо отрезала Хильда.

– Во-первых, я не сосунок, а студент второго курса. Во-вторых, если вы меня не можете пригласить, то я вас приглашаю на завтрашний вечер нашего института. Вы не можете себе даже представить, какие классные у нас вечера…

Наш вокально-инструментальный ансамбль занял третье место на конкурсе студенческих музыкальных групп. Я вас познакомлю со своими друзьями. Мой друг Серёга – спортсмен и красавец, у нас в институте все девчонки за ним бегают.

В этом месте Саша сам настолько повёлся на своей пропаганде, что и ему действительно стало казаться, что по всей Москве просто не найти лучшего места развлечений, чем танцевальные вечера в его институте. Он хотел продолжить, но заметил, что подружки, в полном смысле слова, содрогались и корчились в конвульсиях хохота. Он так и не смог догадаться, почему его предложение вызвало такую странную реакцию эстонских красавиц.

Марта, настроенная более лояльно к своему Ромео, подавив приступ смеха, решила расставить все точки над «i». Она объяснила своему обожателю, что выходные дни подруги всегда проводят за городом у друзей, а в будние дни они обе вечно заняты на занятиях и репетициях. Они возвращаются домой разбитыми и уставшими, у них совершенно не бывает свободного времени на свидания, ахи, вздохи и прогулки под луной. Саше точно не стоит рассчитывать на любовное приключение…

Когда Корецкий ехал обратно в общагу, на метро, он впервые в жизни почувствовал себя ничтожным и мизерным. Студент из провинции, без десятки в кармане, заношенные брюки с бахромой внизу калош, решился посягнуть на небесную девушку. Идиот! Как же он мог рассчитывать на взаимное чувство? Нужно навсегда забыть о Марте. Девушка совершенно понятно объяснила, что у него нет никаких шансов…

Сашино самомнение восстановилось до прежнего уровня лишь к концу недели, когда он решил, что не всё ещё потеряно для него в любви, сдаваться не следует, а нужно просто сменить тактику – перейти к длительной осаде объекта…

С этого дня жизнь Корецкого изменилась коренным образом – он стал самым любящим и преданным родственником бабушки Таси. Он ежедневно звонил старушке и справлялся об её делах и здоровье. Он был в курсе каждого посещения Тасей врача и её проблем с соседями по коммуналке. Один раз в неделю он обязательно наведывался с визитом. Он бегал в продуктовый магазин со списком покупок, он звонил в домоуправление, он ходил в аптеку и выводил бабушку погулять в сквер. Из внучатого племянника он превратился в первоклассного внука. Соседи говорили бабушке: – Какой необыкновенный мальчик и как он любит свою бабушку, – а мальчик на самом-то деле был самым обыкновенным, а любил он бабушкину квартирантку Марту…

Будущие балерины будними вечерами действительно почти всегда оказывались дома. Сашины визиты стали носить еженедельный, регулярный характер. В каждый его приход все жители Тасиной комнаты, как правило, вместе садились пить чай. Каждые полчаса, проведенные за столом вместе с Мартой, превратились в самое счастливое время этого периода жизни Корецкого. Тася и девушки привыкли к нему. Бабушка всегда старалась спечь к Сашиному приходу свою фирменную запеканку, а сам студент взял за правило покупать пакетик мармелада или зефира к чаю. Стол всегда накрывали белой скатертью, включали старые пластинки из Тасиной коллекции, а чаще всего слушали бесконечные Тасины артистические байки. Именно в это время Саша мог, сколько ему было угодно смотреть на свою любимую, разговаривать с ней, показать ей себя, а иногда, как бы балуясь, даже поцеловать руку или щёчку Марты.

Корецкого больше не считали сосунком, а совсем наоборот, он стал своим парнем, к его мнению прислушивались, с ним нормально дружили. При всём при этом, ему невольно давали понять, что он ещё мальчишка и Марта его нисколько не рассматривает, как возможного героя её романа. Однако, даже ущербные свидания с любимой всё равно заряжали студента жизненной энергией и оставляли ему надежду.

Однажды девчонки пустились танцевать под мелодии старых танго, фокстротов и вальсов. Корецкий, в полном восторге, весь вечер простоял, разинув рот: Бог мой, какие прекрасные, профессиональные танцовщицы, какая фантазия движений, как легко они переключаются с одного ритма на другой, совершенно противоположный первому. Потом Марта нашла пластинку со старым рок-н-роллом и потащила Сашу учиться танцевать. Когда стало очевидно, что американский быстрый танец – не самый лёгкий для освоения начинающим танцовщиком, Марта оставила студента в покое и сменила неумелого партнёра на подружку Хильду. Тут девушки выдали какой-то феерический рок-н-ролл пришельцев. Саша навсегда запомнил этот день: он, впервые подержался за талию своей любимой и дал себе слово научиться хорошо танцевать.

Приближалось завершение учебного года. Целых два месяца каникул. Всё идёт хорошо в студенческой жизни Саши Корецкого, но по-прежнему всё плохо в его личной жизни – он так и не смог, толком, приблизиться к объекту своей любви. Подошёл июнь. Тася в телефонном разговоре поведала внучатому племяннику, что она отбывает на подмосковную дачу своей подруги. Саша совсем загрустил без традиционных чаепитий в компании с любимой. Он продержался всего две недели, а в воскресенье решил:

– Поеду повидать девчонок, сделаю вид, что ничего не знаю об отъезде Таси, мы посидим как всегда, поболтаем…

Когда он добрался, то в квартире на первом этаже никого не оказалось, лишь тёмные окна отражали свет уличного фонаря. У подъезда старого дома, под навесом, увитым листьями какого-то вьющегося растения, спряталась скамейка. Огорчённый Саша решил дождаться девушек и уселся на скамью, невидимую со двора. В маскировке листьев, в полной темноте, он просидел около часа и собрался уже уходить, не солоно хлебавши. Как только он поднялся, его задержал на месте внезапный подкат к самому подъезду дома сразу двух чёрных автомобилей «Волга». Саша замер и из темноты продолжал наблюдать за происходящим на площадке перед подъездом, освещённой уличным фонарём. Обе машины одновременно остановились, из первой «волжанки» резво выскочили два пьяных мужика. Высокие, дорого одетые и крепкие мужчины, матерно бранясь и не переставая сально обсуждать особенности эстонских блядей, подошли ко второй машине и широко открыли заднюю дверь. В два захода они вытащили из кабины два совершенно неподвижных тела. С выражением глубокой брезгливости на лице, какое бывает у людей, переносящих мешки с навозом, мужики пронесли тела до самого подъезда и небрежно, как будто дрова, скинули их прямо в грязь, почти под ноги, замершему от ужаса Корецкому. Так и не заметив присутствия насмерть испуганного наблюдателя, мужчины пьяно плюхнулись на заднее сиденье первой «Волги». Водители ударили по газам и обе машины разом испарились со двора.

Саша в полной растерянности остался наедине с двумя неподвижными и потрёпанными балеринами. Одна из них, Марта, героиня его грёз и мечтаний. Нужно было срочно что-нибудь предпринимать! Их пульс прощупывался, их тела слегка шевелились – значит, обе живы, но в полном отрубе. Студент поднял сумочку Марты и достал знакомые ему ключи от Тасиной квартиры. Он открыл дверь квартиры на первом этаже нараспашку и, по очереди, втянул два лёгких тела в комнату. Несмотря на крутые ступеньки и пару порогов на пути, ни одна из девиц так и не проснулась во время транспортировки.

Включив свет, Саша снова констатировал у девушек состояние «полной отключки». Одежда балерин была очень грязной и находилась в полном беспорядке. Блузка Марты вообще была неумело одета на вывернутую сторону, прямо на голое тело, а пуговицы не были даже застёгнуты. Нижнее бельё полностью отсутствовало. Лица девушек были покрыты чём-то белым, может пеной, может слизью, а может остатками какой-то еды. Корецкий, с трудом превозмогая брезгливость и подступившую тошноту, заставил себя снять с обеих девиц верхнюю одежду. Он вышел, намочил в ванной большое махровое полотенце и, по очереди, протёр лица, шею и груди обеих девушек. Затем он перенёс девиц на их кровати. Во время всех санитарных процедур, производимых Корецким, девушки по-прежнему оставались без памяти и только недовольно мычали от прохладной воды. Саша подумал, что ни один вид алкоголя не может вызвать полное отключение человека на столь длительное время. На алкоголь разные люди реагируют по-разному, а тут имело место состояние полностью одинаковой, синхронной, глубокой и затяжной потери сознания. Не будучи знатоком дури, Корецкий никогда так и не смог представить себе названия зелья, которое вызвало столь плачевное состояние обеих девушек.

В тот день исполнилась заветная мечта Саши – его обнажённая возлюбленная, абсолютно доступная, лежала перед ним и даже бессознательно тянула к нему свои руки. Но так уж случилось, что Сашина любовь вдруг испарилась в это же время. Марта больше не вызывала у Корецкого никаких приятных эмоций. В теперешнем гадком состоянии она даже не вызывала его отвращения…

Когда Саша в сентябре вернулся с летних каникул, он позвонил бабушке Тасе. Старушка рассказала, что обеих её квартиранток отчислили из хореографического училища в связи с неуспеваемостью, девушки не живут больше у неё и, скорее всего, даже не живут в Москве.

Рассказ Алекса резко обрывается объявлением из радиорубки:

Внимание, пассажиров! Морской паром «Губернатор Молинари» завершил свой рейс и прибыл на терминал номер 3 Морского вокзала. Текущее время – 9.01. Мы просим всех пассажиров покинуть судно …

Глава пятнадцатая