Текст книги "Ложная девятка 2 (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Тренер: Кабрита Фернанду да Силва.

СССР: Ринат Дасаев (к), Виктор Кузнецов, Александр Бубнов, Андрей Зыгмантович, Анатолий Демьяненко, Сергей Гоцманов, Сергей Алейников, Александр Заваров (Юрий Гаврилов 65), Геннадий Литовченко, Ярослав Сергеев (Федор Черенков 60), Олег Протасов.

Тренер: Эдуард Васильевич Малофеев.

Голы: Сергеев (35), Сергеев (38), Жордао (55), Протасов (70), Черенков (80), Литовченко (86).

Предупреждения: Перейра Лима (15), Александр Бубнов (40), Фернунду Шалана (63), Сергей Алейников (72), Карлуш Мануэль (90)

Виктор Понедельник, заслуженный мастер Спорта СССР.

11 декабря 1983 года.

Советский Спорт.

* * *

13 декабря 1983 года. Москва, Площадь Дзержинского д.1, кабинет Председателя КГБ СССР Чебрикова.

– Ну, товарищи, давайте еще по одной! – донельзя довольный Чебриков налил всем собравшимся экзотического для Советского Союза киршвассера (одна из разновидностей шнапса), учитывая то за что пили товарищи генералы руководившие самой могущественной спецслужбой в истории, выбор напитка был полностью оправдан.

– И давайте теперь за выпьем за Алексея Дмитриевича Лизичева (генерал-полковник, член военного совета Гру́ппы сове́тских войск в Герма́нии, прим. автора). Все же слышали как стадион наших поддерживал. Это была его идея – распространить билеты среди отличников боевой и политической.

– Да, это они здорово придумали, – согласился Иван Павлович Абрамов, начальник пятого управления, – я слышал кое-где чуть-ли не до драки дошло когда распределяли билеты.

– Да, верно, – подхватил Владимир Александрович Крючков. – В штабе первой танковой двух подполов еле разняли, никак товарищи танкисты никак не могли договориться между собой.

– А со спекулянтами что? – спросил Чебриков.

– Работаем, Виктор Михайлович,– ответил Крючков. Чебриков в ответ только кивнул.

Часть билетов, большая часть, на матч Португалия СССР поступила в распоряжение командования Группы Советских Войск в Германии, и было распределено среди солдат и офицеров. Таким изящным способом советское руководство с одной стороны премировало военнослужащих а с другой стороны обеспечило сборной СССР беспрецедентную для заграничного матча поддержку.

Ну а вторая часть поступила в свободную продажу. И из этой второй части достаточно много билетов оказалось в руках восточно-германских спекулянтов.

Которые не придумали ничего лучше кроме как продавать эти билеты всё тем же советским военнослужащим из числа тех кому заветные квитки не достались от командования.

Наценка получилась очень значительной, некоторые особо наглые коммерсанты продавали заветные билеты по цене в двадцать раз большей чем исходная.

В итоге и продавцы и покупатели оказались в центре повышенного внимания советской контрразведки. Которая решила что раз советский офицер, у солдат таких денег не могло быть по определению, решил вступить в подобные товарно-денежные отношения то к нему точно нужно присмотреться. Вдруг там есть что-то куда более опасное чем простое желание попасть на исторический матч во чтоб это ни стало.

В результате проверка участников большей части этих сомнительных сделок ни к чему не привела. Действительно товарищи офицеры вопреки и изо всех сил хотели сходить на футбол.

Но вот с десяток фигур заинтересовал контрразведку и их взяли в разработку. Результатов пока не было, да и быть не могло, на самом деле. Слишком мало времени прошло.

– А вообще мы большие молодцы, товарищи, – заговорил Чебриков после того как самолично снова налил всем шнапса, – важное дело для страны сделали. И Юрий Владимирович уже просил у меня список особо отличившихся.

– Неужто за футбол награждать будет? – усмехнулся Крючков, – не мелковат повод?

– В Политбюро считают что нет, не мелковат. Звездами и орденами Ленина конечно никого не отмеятят но награждение планируется. Так что Владимир Александрович, список подготовь мне. Пусть всю на земле всё считай немцы сделали, но и мы поработали ударно.

– Сделаю, Виктор Михайлович. Раз такое дело то себя мы не обделим.

– Вот и славно.

* * *

Это. Было. Незабываемо.

Игра с Португалией промелькнула у меня перед глазами как курьерский поезд. Эти девяносто минут в моём сознании спрессовались в диафильм, ну или слайд шоу, если говорить терминами будущего.

Вот я стою под зимним немецким небом в составе сборной и смотрю на заполненные трибуны. А потом уже бью по воротам Бенту на тридцать пятой минуте. А потом счастливо обнимаюсь с мужиками на тридцать восьмой, после своего второго гола.

А вот вскакиваю со скамейки после того как Олег Протасов в падении замыкает прострел Гены Литовченко и делает счёт 1:3.А вот Федя убегает на рандеву с Бенту, издевательски обыгрывает того и закатывает мяч в пустые. Я когда у Гаврилова прошла передача вскочил на ноги чуть было не подбежал к кромке поля.

В тот момент я окончатлеьно охрип. И когда Гена Литовченко забил свой шедевр я мог только хрипеть на скамейке.

А как мы с Протасовым и Литовченко прыгали как сумасшедшие после финального свистка в центре поля! «Молодые бабуины», вот как назвал в тот момент донельзя счастливый Валентин Козьмич.

Счастье, самое настоящее спортивное, да и человеческое счастье, вот что я тогда испытал.

И как остальные мужики я был горд что подарил это чувство не только себе. Но и всей нашей необъятной стране.

Лучшего окончания моего дебютного сезона и представить было нельзя.

Глава 17

France Football. Как много это название говорит каждому любителю футбола! Притом не важно, французу, англичанину, немцу, русскому или вообще албанцу с монегаском.

Что характерно, этот самый любитель футбола скорее всего никогда и в глаза не видел ни одного выпуска самого авторитетного печатного издания о футболе. Но это не мешает фанатам со всего мира страстно обсуждать детище France Football.

А всё потому что в далеком уже 1956 году главный редактор журнала France Football Габриэль Ано учределил «Злотой Мяч», награду лучшему европейскому футболисту выступающему в европейском-же клубе.

Да, не европейцы не могли получить эту награду, но всё равно, Золотой мяч считался самым престижным индивидуальным трофеем в футболе и по статусу опережал, например, золотую бутсу. За всю историю советского футбола Золотой мяч до 1983 года достался двоим. Легендарному Льву Ивановичу Яшину в 1963 году и Олегу Блохину в 1975. И само собой что эта награда вознесла авторитет обоих на недосягаемую высоту.

И как любое уважающее себя издание France Football был связан множеством внутренних правил и ограничений. Например список номинантов на Золотой мяч всегда объявлялся в начале декабря. Не важно что во многих странах сезон был в разгаре, в Англии например самая горячая пора в сезоне, Boxing day приходится на конец месяца. В любом случае французский журнал огласит свой список в начале декабря.

Но в 1983 году Жан Ферран, нынешний главный редактор журнала, совершил немыслимое.

Месье Ферран перенес оглашение списка номинантов на почти две недели, а именно на 15 декабря. И связано это было с одним единственным событием.

Так уж получилось что 10 ноября месье Ферран оказался на трибуне стадиона Да Луш. Он туда попал по приглашению Витора Сантуша, своего коллеги можно сказать, главного редактора главной португальской спортивной газеты A Bola.

И то что француз увидел его очаровало. Нет, он как и большинство на стадионе тоже болел за хозяев, но будучи профессионалом он не мог не отметить игру совсем еще молодого советского футболиста. То как тот вышел на поле и развернул течение игры на 180 градусов было по-настоящему волшебно.

И уже тогда, находясь на стадионе, он увидел в Сергееве возможного номинанта на Золотой Мяч. Правда его команда проиграла, так что все старания молодого игрока были перечеркнуты.

Ну а когда взорвалась та самая бомба от УЕФА месье Ферран решил что это знак того что традиции традициями, но иногда от них нужно отходить.

И на следующий день после пресс конференции Жака Жоржа в парижском ресторане, в фешенебельном Le Grand Véfour, состоялась встреча Феррана с Филиппом Амори, медиа магнатом и владельцем журнала France Football.

На этой встрече Ферран предложил своему боссу отложить объявление списка номинантов на Золотой Мяч, и мотивировал он это как раз игрой Сергеева и его потрясающей статистикой в чемпионате СССР. 17 голов в 11 матчах в 16 лет. Это очень серьезно. Плюс Ферран буквально кожей чувствовал что в переигровке Сергеев будет одним из главных действующих лиц.

Амори поначалу был против. В превую очередь его интересовала прибыль, а перенос оглашения номинантов мог по ней ударить.

Поэтому Феррану пришлось приложить немало усилий чтобы склонить чашу весов на свою сторону.

В итоге впервые в истории весь футбольный мир ждал еще десять дней.

Но как оказалось решение Феррана было абсолютно верным. Сергеев сыграл даже лучше чем в ноябре и после финального свистка матча в Карл-Маркс-Штадте в редакции France Football не сомневались ни одного мгновения. Ярослав Сергеев вошёл в список номинантов на Золотой Мяч 1983.

Правда в самом голосовании он выглядел безнадёжным аутсайдером. Мишель Платини, лучший игрок в истории французского футбола, вот кто должен был получить эту престижную награду. Это понимали практически все.

Максимум на что мог рассчитывать Сергеев это попадание в тройку призёров. Притом на последнее, третье место. Вторым безальтернативно виделся Кенни Данглиш, лидер победоносного Ливерпуля, завоевавшего три трофея в сезоне.

Но и третье место это очень и очень неплохо.

Впрочем, его еще нужно было занять.

* * *

То что я попал в список номинантов на Золотой Мяч этого года мне сказал Леонид Трахтенберг.

К которому я наконец-то попал на интервью после триумфального возвращения из ГДР.

К вопросу о Золотом Мяче мы подошли примерно через час после начала интервью в редакции Московского Комсомольца.

Сначала мы говорили о моей дофутбольной жизни, о школе, родителях, и прочим. Ну а потом настал черед действительно интересных вопросов.

Например о том почему я не вышел на поле в матче с Нистру. Как мне показалось Трахтенберг знал истинную причину моего пропуска той игры. И когда он задал этот вопрос то на его лице была буквально написана насмешка. «Давай мол, пацан, выкручивайся». И само собой что мой ответ получился максимально корректным:

– Я думаю Леонид Федорович, что вам лучше этот вопрос задать Валентину Козьмичу Иванову, я футболист, моё дело играть и выполнять тренерские установки. А он как раз тренер. И решать кто выйдет на поле это его прерогатива. Тем более что команда в тот день отлично справилась и без меня. Мы ничего не дали сделать Нистру и по делу победили.

После этого Трахтенберг задал еще с пяток вопросов про Иванова, его тренерский стилл, мои взаимоотношения с тренерами и футболистами Торпедо, а потом перешёл к сборной.

– А что ты скажешь о Валерии Васильевиче Лобановском. Какого тебе было готовиться к матчу с Португалией под его руководством?

– Валерий Васильевич безусловно блестящий специалист и один из самых опытных и титулованных тренеров в нашем футболе. Было тяжело, но на что-то другое и рассчитывать нельзя когда ты в сборной.

– Дипломатично, – усмехнулся Трахтенберг, – а если говорить о новом тренерском штабе сборной. Если сравнить методы работы Лобановского и Малофеева, какие тебе ближе?

– Эдуард Васильевич и Валентин Козьмич это тоже безусловно большие специалисты. И как показала переигровка они всё сделали абсолютно рпавильно. Сравнивать их я не хочу, всё-таки под руководством Валерия Васильевича я тренировался очень мало. Пары дней в Конче-Заспе очень мало чтобы давать какую-то оценку. Методы же нового тренерского штаба мне оказались в какой-то мере знакомы и привычны. Всё-таки именно Валентин Козьмич привёл Торпедо к бронзовым медалям чемпионата.

– А если говорить о Торпедо, то кого бы ты хотел видеть на тренерском мостике в новом сезоне?

– Компетентного специалиста, – ответил я, – в нашем футболе их достаточно, так что уверен что в следующем году у Торпедо всё будет в порядке с тренером.

Вот еще мне надо озвучивать какие-то свои хотелки! Ну назову я кого-то, неважно кого. Решать всё равно не мне. А мои слова могут, в теории, настроить нового главного тренера против меня. Оно мне надо?

Хотя, если говорить начистоту у меня, конечно же, была кандидатура которую я хотел бы видеть на посту главного тренера Торпедо.

Эдуард Анатольевич Стрельцов, вот кого я хотел бы видеть главным. За то, достаточно короткое время, что я успел потренироваться в дубле, его методы мне понравились плюс он показал себя специалистом в работе с молодёжью.

А так как у нас в следующем сезоне будет достаточно молодая команда, я, Заваров, братья Савичевы, последнее становиться особенно важным.

Плюс Стрельцов же был форвардом, притом от Бога. Такой, имея в составе целую россыпь талантливых атакующих игроков наверняка постарается построить остро атакующую команду.

Да и я, может быть немного наивно, верил в некую высшую справедливость. То что случилось с Эдуардом Анатольевичем представлялось одной огромной ошибкой. И возможный успех Торпедо, в котором я не сомневался, представлялся мне этакой компенсацией.

Всё это, конечно, можно было сказать Трахтенбергу, но зачем? Вот я и промолчал и ответил максимально дипломатично.

Ну а потом журналист меня огорошил вопросом про Золотой Мяч.

– Слава, расскажи, а каково это быть самым молодым номинантом на Золотой Мяч? Ты же уже знаешь о том что ты вошёл в число претендентов на получение этой награды?

– Что? Золотой Мяч? Леонид Федорович, вы сейчас серьезно? Мы же про Золотой Мяч от журнала Франс Футбол говорим?

– Да, про него. Ты стал номинантом. Буквально сегодня сообщили.

– У меня нет слов, – чистая правда, кстати, – возможность встать в один ряд с великими, с Олегом Блохиным, со Львом Ивановичем Яшиным. Это очень большая честь.

– В одном ты уже их опередил. Ты самый молодой член списка тридцати трёх лучших игроков страны. И первый номер среди нападающих.

– Да, верно. Не буду лукавить и страдать ложной скромностью, я ждал попадания в список тридцати трех. Но вот то что меня назвали первым среди нападающих, это стало неожиданностью. Но как мне кажется что номинация на Золотой Мяч, что попадание в список тридцать три, это в какой-то степени аванс. Тем более что Торпедо-то в этом сезоне остановилось на третьем месте.

– Аванс? – удивился Трахтенберг.

– Ну да, аванс. Тот же Юра Гаврилов забил больше меня в чемпионате и его команда выше моего Торпедо. Да и Олег Протасов тоже выдал отличный сезон и его гол Португальцам был как бы не важнее моих. Именно третий мяч их окончательно прибил. Так что да, я считаю что это аванс. Постараюсь его оправдать.

– Что ж, увидим в следующем сезоне. Спасибо чтол пришёл Слава, – закончил интервью Трахтенберг.

– Вам спасибо что позвали. И спасибо что дождались.

* * *

Да, концовка года принесла мне целую охапку индивидуальных наград. Тут и номинация на Золотой Мяч и попадание в список тридцать три. Впору ходить раздувшись от гордости. Особенно если вспомнить про звание мастера спорта в 16 лет.

Всё это принесло мне очень неплохую премию. Выданную в том же декабре 1983 года федерацией футбола СССР. Товарищи футбольные бюрократы с барского плеча подкинули аж три тысячи рублей разом. Учитывая то что деньги за игры за Торпедо я не тратил у меня скопилась крупная сумма, которую вполне было достаточно, например, для покупки машины.

Правда в шестнадцатилетнем возрасте собственные колеса иметь не положено. Да и с правами ситуация, скажем так сложная. Тот же Колька Тимофеев во всю учится во мценском ДОСААФЕ и в следующем году наверняка получит временное удостоверение. Мне же, учитывая напряженный график это не светит.

Но внезапно для себя я всё равно купил машину. Получилось это случайно.

В один из декабрьских дней я вернулся из школы, как ни крути, а ходить туда мне необходимо, хорошо хоть у меня теперь есть щит от плохих оценок.

И не успел я снять пальто как раздался звонок телефона.

Я поднял трубку и услышал знакомый голос Сашки Дозморова.

– Славка, привет! Я как раз тебе звоню!

– Привет Саш, рад слышать!

– И я тебя. Слушай, давай я не буду рассусоливать и сразу спрошу. Тебе машина не нужна?

– Сань, какая машина, мне 16!

– Ну я не знаю. Отцу купишь. Или сестре.

– У отца есть уже машина, комби, считай что новая. А сестре, я даже не знаю. Как по мне слишком круто такие подарки дарить.

– Эхх, ну ладно, – голос Дозморова на том конце провода изрядно погрустнел и я не смог удержаться от вопроса.

– А что случилось-то? У тебя неприятности что ты машину продаёшь? Так давай я тебе займу, – в том что Дозморов отдаст я не сомневался.

– Проницательный какой. Да, неприятности, но не у меня. Приятелю деньги срочно нужны, это он машину продаёт. Не я. Притом очень срочно нужны.

– Ладно, не буду спрашивать что там случилось. Что за машина-то?

– Тройка, считай что новая, года нет. Даже десяти тысяч еще не прошла.

– И за сколько твой приятель её продаёт?

– Шесть тысяч всего. Считай что даром.

– Ладно, Сань, я подумаю. Цена и правда неплохая. Позвони, – я кинул взгляд на настенные часы, – часика через два. Как раз сестра должна прийти.

– Лады, Слав, – обрадовался Дозморов, – очень выручишь.

С этими словами он положил трубку.

Цена вроде бы и правда неплохая. Я уже успел чуть-чуть разобраться в советских особенностях и понимал что это хорошее предложение.

Вот только зачем мне делать Оле такой дорогой подарок? Не жирно ли?

Хотя, если разобраться, то почему бы и нет. Как ни крути, а деньги мне тут особо тратить не на что. Квартиру не купишь, одет с иголочки, а после нового года, до которого всего-ничего я уеду с Торпедо на сборы.

После которых возможностей заработать еще, и куда больше, будет выше крыши. Там и кубок СССР и следующий чемпионат и игры за сборную. Так что деньги это не проблема.

А Оля судя по всему может стать неплохим врачом. То что я от неё слышал это доказывало. А учитывая её коммерческую хватку, назовём это так, она через десять лет вполне может очень неплохо устроиться на ниве коммерческой медицины.

Так что возможно что этот подарок будет неплохим вложением в будущее, скажем так инвестиций.

В общем, я уже почти всё решил и мне оставалось только дождаться сестру чтобы узнать её мнение. То что отец будет не против я не сомневался. Как и мама.

Оля пришла минут через двадцать после того как Дозморов положил трубку.

И пока сестра готовила, я спросил у неё

– Оль, а что тебе на Новый Год подарить? Может скороварку?

– Хреноварку! – огрызнулась сестра, – зачем она мне?

– Ну я не знаю. Как-то это логично, женщине подарить скороварку. Будешь меньше времени у плиты тратить. У тебя же его всегда не хватает.

– Ярик, я тебе эту скороварку на голову надену, если ты мне её подаришь.

– Ладно, тогда что? Что бы ты хотела?

– То что я хочу ты всё равно мне подаришь.Так что пусть это будут шипцы для волос. В ГУМе продаются.

– Ну, щипцы, так щипцы, – согласился я. Потом правда спросил еще раз, – а на самом деле чтобы ты хотела?

– Ладно. Машину я бы хотела, но ты же её мне не подаришь. Так что щипцы.

– Ну почему не подарю? ВАЗ 2103 тебя устроит, годовалый? Цвет правда не знаю. Ну что, нормальный вариант?

– Ярик, ты сейчас серьезно? – спросила меня сестра.

– Ну да. Серьезно. Но если тебя устраивают щипцы то вопрос снимается.

– Машину, Ярик, конечно машину! – практически закричала Оля.

– Ладно, ладно. Не кричи, мне надо Сашке Дозморову позвонить.

В итоге уже через час мы с Олей и Дозморовым были в Хамовниках, где жил его приятель Альберт.

Жигули и правда оказались в идеальном состоянии, плюс еще и очень красивого небесно голубого цвета. Так что мы с ним ударили по рукам.

На следующий день Оля самым бессовестным образом забила на институт, а я прогулял школу. Вместо этого мы всё оформили и поставили новую машину моей сестры на учёт. Так как у неё была московская прописка сделать это можно было тут же в столице.

В ГАИ никаких задержек не было, в том числе и потмоу что меня там узнали, так что вечером под окнами служебной квартиры отца уже стояла Олина машина.

На которой мы с ней поехали во Мценск через два дня. Я в очередной раз самым бессовестным образом забил на школу и не пошёл туда в субботу, что за дурацкая система эта шестидневка?

Выехали мы с сестрой из Москвы рано утром, а уже в обед забрали маму из моей бывшей школы. Сказать что она была нам рада это всё равно что промолчать.

* * *

– Всё, Борисов, можешь быть свободен. Но имей в виду, в следующий раз ты пятнадцатью сутками не отделаешься.

– Понял, товарищ лейтенант, понял.

– А раз понял, то проваливай отсюда.

Бывший одноклассник Ольги и Ярослава Сергеевых вышел из Мценского отделения милиции и вдохнув морозный воздух полез в карманы за папиросами.

Борисов только что отбыл пятнадцать суток за хулиганство и теперь собирался пойти домой.

Отделение милиции во Мценске располагалось на улице Ленина, на той самой улице на которой стоял трехэтажный дом в котором жили Сергеевы. И как на зло Борян решил срезать угол и пройти через двор дома Сергеевых в тот самый момент когда под аркой ведущей во двор проехала красивая синяя жигулевская тройка.

Из которой вышли ненавистный Боряну футболист, его сестра и мать.

И последняя перекинулась парой слов с соседкой. Из этого короткого разговора незамеченный Борян, он по наитию укрылся в соседнем подъезде узнал что машину это Сергеев подарил своей сестре на новый год.

«Вот ведь тварь! Жирует, сука в своей Москве, урод! Ладно, с этим я разберусь» – злобно подумал Борян