Текст книги "Опричник"

Автор книги: Арина Теплова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Водяного? – удивленно переспросил Мирон.

– Что, разве не слыхивали про него? Который уже почти год, как людишек в реку затаскивает и жизни лишает. Наши бабы по одной к реке, теперь, не ходят белье полоскать.

– Мы приезжие. Не знаем про то, – ответил Мирон.

– И что много людей пропадает? – спросил Василий.

– Дак, посчитай почти каждую неделю, какого-нибудь мужика мертвого находят.

Мирон, тут же, обратил взор на Серого, который топтался рядом и указал ему головой на Людмилу. Поняв без слов, пес побежал к девушке.

– И что же, не можете, что ли выловить этого водяного? – спросил Василий.

– Как же выловить? Его никто и не видывал. Это же дух водный, – сказал боязливо мужик.

В очередной раз Людмила зачерпнула ладонью живительную влагу и с наслаждением отпила прохладной воды. Она невольно оборачивалась на высокие камыши, которые росли рядом. Ей очень хотелось зайти туда, скинуть свою теплую одежду и искупаться в реке. Но, она опасливо косилась на Сабуровых, которые разговаривали у дороги с неким мужиком, и даже не дерзала попросить молодых людей о такой милости.

Раздался странный шорох рядом и Людмила резко обернула голову в сторону камышей. Зеленая поросль невольно зашевелилась, словно там кто-то был. Людмила перестала черпать воду и словно замерла, пытаясь понять, показалось ей или в камышах действительно кто-то был. Заслышав с другой стороны легкие шаги по песку, девушка обернулась и увидела Серого, который подбежал к ней. Рядом с псом ей стало спокойнее и она вновь обернулась к воде, опустив кисти рук в прохладу проточной воды.

Шаги человека или существа рядом раздались опять и Людмила, резко вскочив на ноги, устремила взор на камыши. Там явно кто-то был.

– Кто здесь? – вымолвила девушка и, вдруг, Серый залаял и побежал в сторону камышей. Девушка последовала за ним, пролепетав:

– Ты куда, Серый?

Пес остановился у камышей и продолжал лаять, словно не решаясь пойти дальше.

Оглядываясь на лающего пса, Сабуровы отразили, что Людмила отчего-то устремилась к камышу и в следующий миг она закричала в их сторону:

– Скорее! Сюда!

Быстро спешившись, Мирон и Василий оставили лошадей у дороги и проворно спустились к воде. Молодые люди быстро достигли камышей, где находилась девушка и первым выдохнул над ухом Людмилы Василий:

– Что такое?

– Смотрите! – выпалила она, указывая куда-то вперед, в заросли камыша. Из зеленых зарослей виднелись чьи-то ноги в красных сапогах. Человек тот явно лежал телом в воде и не двигался. Рядом появился и мужик с телеги и когда Мирон раздвинул камыши, все невольно увидели мертвого молодого парня. Довольно крепкого телосложения с серым лицом и странными кровавыми порезами по всему телу. Синюшная шея говорила о том, что парня явно задушили.

– Утопленник! – вымолвил мужик.

– Не похож на утопленника, – сделал вывод Мирон, наклоняясь к неподвижно лежащему парню и прикладывая руку к его горлу, надеясь, что он все же жив. – Более похоже, что его убил кто. Вон сколько порезов и кровищи по телу.

– Мужиков все время таких и находят, всех израненных и избитых, – пояснил мужик. – Только, отчего у реки непонятно? Вот мы и думаем, что это водяной творит свои делишки.

– Места у реки тихие, да и камышей много, не всегда видно, что тут у реки, – сделал вывод Мирон.

– И все время мужиков находят? – спросила Людмила.

– Ну да. Только мужиков. И не только простых крестьян, но и дворян или купцов иногда. Вот этот, явно чей-то богатый сынок был, – добавил мужик. – Одежа больно дорогая.

– А где, именно, находят? Здесь, в этом месте? – спросил Василий.

– Нет, в разных местах у реки, но обычно в заводях, да в камышах, – пояснил мужик. – Сначала, это все рыбаки мертвые были, так они, теперь, на заре не ходят к реке. Боятся. А только, когда уже светло станет, сети ставят и ходят по несколько человек.

– Странно все это, – сказал Мирон. – Отчего, наместник городской не велит найти душегуба?

– Кого искать то, яхонтовые? – опешил мужик. – Все же знают, что это водяной делает.

На это заявление мужика Сабуровы переглянулись и промолчали.

– Подсобите мне, братцы. Отнесем горемычного ко мне на телегу, – попросил мужик. – Я его в приказ городничий доставлю, пусть там разбираются, кто он такой.

– Хорошо, – кивнул Мирон и уже подошел к убитому с головы, как заметил, что Людмила наклонилась и что-то подняла с земли. – Нашла чего? – спросил ее Мирон, видя в ее руках что-то алое.

– Лента девичья, наверное, река прибила сюда, – сказала девушка, показывая недлинную мокрую ленту.

Сабуровы переложили мертвого парня на телегу к мужику. Далее оставаться у реки никому не хотелось и Василий спросил мужика, который уже уселся на сено:

– Скажите, любезный, а не знаете ли Вы какую-нибудь гадалку в вашем городе?

– Гадалку? И зачем вам она? – спросил мужик.

– Зачем? Про будущее узнать хотим, – ответил Василий.

– Есть парочка теток, – кивнул мужик. – Женка моя уж больно охоча до этих гадалок, оттого и знаю о них. Все моя Аленка наперед знать хочет. А по мне, так врут они только.

– И Вы можете показать, где они живут? – поддержал брата Мирон.

– Одна старуха на отшибе живет. Ведьма старая. Моя женка к ней часто ходит. Она хорошо ей предсказывает. Если поедете со мной, покажу ее дом.

– И все? Больше не знаете? – спросил Мирон.

– Отчего же? Еще одна есть, – продолжал мужик. – Девка молодая, но она юродивая не в себе немного, с родственниками своими живет. Только, она не гадалка, а как бы это сказать… на руку смотрит. И что там, на руке разглядеть можно? Не пойму. Моя женка один раз у нее была, так та ей ничего толком не сказала. Потому Аленка моя к старухе то и ходит.

– Тогда покажите нам дом старухи?

– Покажу. Я, как раз, мимо избы ее проезжать буду.

Сабуровы и Людмила последовали верхом за телегой. Едва они отъехали от реки, Василий, чуть притиснув своего жеребца к вороному брата, тихо спросил Мирона:

– И что, брат, ты в водяного этого веришь? Странно все как-то.

– И не говори, – кивнул младший Сабуров. – Не думаю, что водяной такие порезы на коже оставляет. И видно, что руки у парня все в крови. Словно, он дрался кулаками с кем-то.

– То-то и оно, – добавил Василий. – И непонятно, отчего, только мужики гибнут и этот парень очень крепкий был. И видно, что руки у него сильные. И дрался, мне думается, тоже с каким-то сильным мужиком, а может и с двумя. Раз они его порешить смогли. Нет, не водяной это точно...

6.4

Спустя час, мужик указал им на нужный дом, и Сабуровы и Людмила, привязав лошадейй у ворот, прошли в избу. Старуха встретила их подозрительным взглядом, прямо с порога спросив:

– Чего вам, касатики?

– Говорят Вы, бабушка, гадать умеете? – первым нашелся Мирон, держа руку на рукояти палаша и зная, что, если эта ведьма связана с нечистью, то надо быть наготове и действовать очень скоро. Старческая немощная внешность старухи не могла усыпить его бдительность, ибо старик – колдун, которого он убил, бился с ним не хуже любого искусного воина.

– Умею, – кивнула старуха. – Если серебром заплатишь, погадаю.

Достав из мешочка пару серебряных полушек, Мирон протянул их старухе.

– Ох, касатики! Проходите, всем погадаю, – обрадованно проскрежетала бабка.

Старуха прошла в конец избы и достала с высокой полки вырезанную из дерева фигурку. Налив в берестяную миску воды и поставив ее на стол, она велела сесть Мирону первому, напротив нее. Опустив деревянную фигурку в воду, старуха начала мешать воду рукой, что-то приговаривая. Мирон подозрительно смотрел за гадалкой, так и не убирая ладони с палаша. Он видел, что старуха живет очень бедно и где искать самоцвет или обруч золотой было непонятно. Остановив руку, старуха посмотрела в упор на Мирона и сказала:

– Воином ты будешь всю свою жизнь долгую и помрешь в девяносто три года.

– Ух, бабушка, – опешил Мирон. – Вот так сразу и всю жизнь мне и предрекли. А еще, что скажете?

– Детишек у тебя много будет, да женка одна. Все это вижу.

Еще задав пару вопросов, Мирон отошел от ведьмы, осматриваясь по сторонам. Его так и подмывало спросить в лоб гадалку о Чаше, но он опасался того, что, если старуха не состоит в “схороне”, то он откроет ей тайну, которую она не должна знать.

– Иди, гадай, я пока покумекаю, что делать, – велел Мирон Василию.

К младшему Сабурову подошла Людмила, которая до этого молча сидела на лавке в стороне.

– Это не она, – тихо сказала девушка, Мирону на ухо.

– Правда?

– Аура у нее бледно-золотистая, не бордовая. Ведьма она просто и врядли про “схорон” ведает. Да и по глазам ее видно, что не делает она людям зла.

– Ты уверена, девка? – нахмурился Мирон.

– Да.

Они быстро покинули дом гадалки, едва Василий закончил свое гадание и тоже вышел к ним.

– Поедем, наверное, прямо и спросим, где Кузнечная улица, мужик про нее сказывал, – сказал Мирон. Спорить с ним никто не стал.

Раскинувшийся на правом берегу реки Пижермы с одной стороны и ограниченный пресноводным озером Неро с другой стороны, Ростов слыл одним из древних поселений на Руси. Известный своими славными делами еще с IX века, теперь, город насчитывал более двух тысяч жителей. Ремесленники, военные, купцы, просто мирские жители населяли многочисленный город, на возвышенностях которого красовались белокаменные храмы. На центральной площади Ростова раскинулась большая ярмарка с торговыми рядами, на которую съезжался люд со всех окрестных земель. С несколькими монастырями, многочисленными рынками, деревянными церквями, утопающий в зелени и окруженный водами пресноводного озера и реки, город производил впечатление райского места на земле. Являясь некогда бывшей резиденцией митрополита, город до сих пор хранил былое церковное величие, славясь своими отшельниками и иноками.

Многовековая славная история Ростова, которая охватывала на данный момент времена исчисляемое с X века, включала в себя совместное великое княжение в Ростово-Суздальском княжестве, затем могущественное нахождение города во главе Ростовского княжества и, наконец, присоединение к Московскому княжеству в прошлом веке. Ростовские витязи и воины, собранные из ратных дружин города и окрестных сел, участвовали в знаменательных для Руси битвах и на реке Сить в 1238 году и в Куликовской битве 1380 году, защищая русскую землю от полчищ и набегов недругов.

Найдя указанный двор гадалки, молодые люди остановились на дороге. Чтобы не пугать домочадцев, Мирон подошел к воротам только с Людмилой. Им открыла осанистая полная баба в русском сарафане.

– Чего надобно вам? – спросила баба приветливо.

– Моя сестрица погадать хочет у Вашей дочери, если можно, – произнес Мирон, через покосившуюся калитку.

– Можно, отчего ж нельзя. Проходите на двор, люди добрые, – кивнула баба, открывая калитку и запуская Мирона и девушку. – Только, не дочка она мне, а племянница троюродная. Из милости у меня живет. Вот только гаданиями своими и помогает мне хозяйство поддерживать.

Баба провела их в избу и далее в небольшую горницу с одним окном. На лавке сидела девушка в длинной рубахе и сарафане, босая, с длинной светлой косой и как-то странно раскачивалась из стороны в сторону.

– Вот, Жданушка, гости к тебе. Девица эта погадать хочет, – заявила баба с порога, обращаясь к светловолосой девице.

Ждана подняла взор на вошедшую Людмилу и тетку и посмотрела на них пустым ничего невыражающим взором.

– Ты слышишь меня? – спросила баба племянницу.

– Ага, ага, ага, – затараторила девица, и судорожно закивала головой.

Мирон, стоящий в дверях горницы, подозрительно посмотрел на девку – гадалку. На вид девице было не более двадцати лет. И ее лицо красивое и бледное, неестественно то и дело подергивалось.

– Вот, на лавку рядком присаживайтесь, дорогая, – велела баба Людмиле и, достав из сундука мешочек с деревянными костяшками – рунами, сунула его в руку племянницы. – Ждана ее зовут.

– День добрый, Ждана, – сказала Людмила. – Люди говорят, гадать Вы умеете?

– Да, – кивнула светловолосая девушка и в упор уставилась на Людмилу голубым взором. – На рунах могу, – тихо добавила Ждана и снова как будто замерла на миг, а затем, вновь посмотрев на Людмилу, глупо заулыбалась и вымолвила. – Да, да могу.

Отметив, что Ждана развязала мешочек и выложила руны перед собой на лавку, тетка отошла к выходу из ее комнаты, чуть прикрыв дверь. Мирон, который стоял у входа, посторонился, пропуская бабу и, подозрительно глядя на светловолосую девицу, вымолвил:

– Вы, матушка, скажите, девка-то Ваша странная какая-то?

– Да и впрямь, странная она, – кивнула баба, согласившись с Сабуровым. – Она сильное горе пережила. Никому не пожелать того! Четыре года назад, всю ее семью, отца с матерью и сестер младших, убили людишки местные.

– Убили? – спросил участливо Мирон.

– Да, зверски убили всех. Одна она цела осталась.

– Отчего же так? – произнес, бледнея, Мирон.

– Колдунами их звали, брата то моего троюродного. Но, они ведь ничего плохого не делали, – начала баба. – А людишки посадские все равно их ненавидели. Вот и расправились с ними. Всех поубивали, даже малых девок, а дом сожгли. А Жданушка то после смерти всех одна осталась. Вот мы с Катенькой, дочкой моей и взяли ее к себе. С тех пор, то она и живет у нас печальница. А еще в тот день, когда семью то братца моего растерзали, мужики то местные, охальники окаянные, снасильничали над Жданушкой. Вот с того дня то, она и не в себе, несчастная. Помешалась умом то.

– Ясно, – кивнул Сабуров, холодея душой от всей этой страшной истории, жалея о том, что начал расспрашивать бабу обо всем.

6.5

Пытливо глядя на белокурую девицу, Людмила протягивала ей свою ладонь. Рассматривая светлые пшеничного окраса волосы Жданы, девушка пыталась хоть что-то прочитать на ее бледном красивом лице.

– Не понимаю ничего, – вымолвила тихо Ждана, вглядываясь голубым ясным взором в руку Людмилы, пытаясь читать ее судьбу по ладони. – Линия судьбы у тебя оборвана, словно мертва ты давно.

– Что ты сказала, девица? – переспросила Людмила.

– Прости, но кажется мне, что не смогу почесть у тебя ничего, – закивала упорно Ждана и, откинув руку монахини, начала раскачиваться из стороны в сторону.

Братья Сабуровы ожидали Людмилу на улице, обсуждая, что делать дальше, понимая, что вновь нашли не ту гадалку. Ведь эта блаженная девица не могла быть связана с нечистью, ибо вид у нее был уж слишком хилый и немощный. Людмила появилась во дворе спустя четверть часа и, подойдя к братьям, тихо возбужденно вымолвила:

– Она это!

– Девка эта? – опешил Мирон. – Да она ж юродивая, да тихая! Неужто она может быть в “схороне” этом темном? Сразу видно – безобидная она и кошки не обидит.

– Она это, говорю вам! – выпалила Людмила нервно.

– Ты уверена? –  спросил Василий.

– Внешность обманчива. Аура у нее бордовая с черным в голове и ногах, – добавила девушка.

– Что-то не верится мне, – сомневаясь, вымолвил Мирон.

– А может она только камень хранит от Чаши? Оттого и тихая такая, – предположил Василий.

– Вполне возможно, – кивнула монахиня. – Только, я не видела у нее камня. Ни на шее, ни колец никаких у нее нет.

– Ты уверена, что это она? – вновь спросил Мирон.

– Да, – твердо вымолвила Людмила. – И на рунах она гадает, а про это в песне в книжке колдуна написано. А та первая бабка не гадала на рунах.

– Давай проследим за ней, брат, – предложил Василий. – Ты Мирон на постой попросись к бабе этой, на несколько дней. Скажи, серебром заплатишь. Вон у них рядом во дворе еще одна изба есть.

– Василий верно говорит, – поддержала его Людмила. – Тетка сказывала, что им деньги нужны.

– Ладно, пойду, поговорю с этой теткой, – согласился младший Сабуров.

На удивление Мирона тетка Марья, так звали хозяйку, быстро согласилась взять их на постой на несколько дней, пока не поправится Василий, у которого по лживым словам Мирона якобы был жар. Оттого, путники не могли ехать дальше, пока старший Сабуров не поправится. Мирон заплатил рубль серебром за неделю проживания в соседней избе, стоящей в том же дворе, когда-то служившей жильем для семьи умершей сестры хозяйки, а так же за пропитание. Тетка Марья, правда, не пообещала разносолов молодым людям, но заверила, что они будут есть за одним столом с ними. Мирон, согласившись с условиями проживания, заметил, что они, неприхотливы и будут довольствоваться тем, чем питаются домочадцы.

Итак, Сабуровы поселились в пустующей избе, а Василий стал изображать больного. На следующий день, Мирон на улице во дворе, сидя на низкой поленнице, чистил свое оружие и почти полдня следил за юродивой, которая большую часть времени сидела у открытого окна и, тихо напевая себе под нос, что-то вязала. Она не смотрела на него и, словно, чуть покачиваясь, смотрела только на вязание. Вечером пришли одни посетители, молодая девка и парень, которые также погадали у Жданы и ушли. За трапезами, обеденной и вечерней тетка, ее дочь Катя, Ждана, а так же Мирон и Людмила, собрались за столом, и Мирон все пытался разглядеть в Ждане хоть что-нибудь от нечисти. Но, она вела себя добродушно, тихо и как-то по-детски наивно, говоря, словно девочка семи лет.

В итоге, они прожили у тетки Марьи три дня, но ничего не обнаружили. Ждана целыми днями сидела у окна и взяла, отвлекаясь лишь на немногочисленных приходящих погадать. Тетка занималась домашними делами, а ее дочка Катерина ходила на работу в дом к местному зажиточному дворянину, который проживал на соседней улице. Мирон все дни напролет или чинил сбрую или точил оружие или помогал тетке Марье по хозяйству. Он таскал воду с реки, которая протекала в близости от дома, колол дрова. Он даже залатал деревянную крышу у старого амбара, которая протекала. Свою помощь он предлагал с одной целью, чтобы у него была возможность следить за блаженной девицей. Тетка Марья была рада помощи Сабурова и все нахваливала его, какой он умелый и сильный. Василий играл роль больного. Но, лежание в кровати давалось ему тяжело. Людмила все дни изучала книжку колдуна и помогала тетке Марье готовить еду. Уже через день, по поселению Мирон, не выдержав, спросил у тетки Марьи:

– А Вы не видели у Жданы Вашей камень самоцветный, в кулоне или в кольце каком?

– Нет. Откуда у нее? – искренне удивилась баба. – Она ведь после смерти родителей даже без избы осталась. Люди то злые все спалили у них.

Юродивая Ждана совсем не вызывала подозрений. И через четыре дня после приезда в Ростов, после вечерней трапезы, когда Мирон и Людмила вышли из хозяйской избы, молодой человек произнес:

– Ошиблась ты видимо, Людмила. Не верю я, что Ждана эта какое-то отношение к нечисти имеет.

– А может напрямую спросить ее? – предложила Людмила.

– Я уж спрашивал, еще в первый день у нее. Нет ли у нее украшения какого. Она даже не поняла, о чем я говорю и только промолчала, – вымолвил Мирон. Людмила нахмурилась и Сабуров добавил. – Тетка Марья мне рассказала, где ее изба раньше была, которую посадские сожгли. Завтра схожу туда, осмотрю там все.

Понятливо кивнув, Людмила вошла в избу, которую они занимали, а за ней и Мирон. Увидев молодых людей, Василий, который в этот момент отжимался от пола, заявил:

– Надоело мне сиднем сидеть.

– Так выйди, погуляй, – предложил Мирон. – Завтра я схожу к бывшей избе Жданы. А ты выйди, на завалинке посиди, последи за нашей белокурой девкой. Скажем, что лучше тебе стало.

– Добро, брат, – кивнул Василий. – Что-то чувствую, зря мы здесь столько времени околачиваемся.

– И я так чую, – кивнул Мирон.

На это заявление Сабуровых, Людмила отвернулась от них и отправилась к своей кровати в соседнюю маленькую горницу, которая находилась за печкой. Но Людмила совсем не сомневалась, что Ждана та самая из “схорона”, ибо ее аура светилась бордово – черным светом и Людмила знала, что она не та тихоня, за которую себя выдает. Но, Сабуровы похоже сомневались в этом, и это было для монахини печально осознавать.

Та душная ночь, не давала спать всем троим. Серый начал лаять еще до рассвета, подняв на ноги Мирона и Василия. Старший Сабуров даже вышел во двор, пытаясь успокоить пса, который пребывал в некоем возбужденном состоянии. Когда Василий вернулся в избу, Мирон лежащий на койке и, уставившись в потолок глазами, спросил в темноте:

– Что там?

– Да ничего вроде, – ответил Василий, укладываясь на свое ложе. – Только показалось мне, что по двору кто-то ходил. Шаги слышал.

– И кто? – спросил невольно Мирон.

– Не знаю. Словно фигура в белых одеяниях в огороде вдалеке. Может спросони и привиделась?

– Наверное, – кивнул в полумраке комнаты Мирон. – Спать ложись. Уж скоро петухи кричать будут.

6.6

Утром следующего дня, Людмила, едва вернувшись с ведрами с реки и войдя во двор, увидела Мирона и Василия, которые пытались поднять и укрепить столбы у покосившейся крыши, подпирающие избу. Девушка устремилась к ним.

– У реки опять мертвеца нашли! – выпалила Людмила, ставя ведра на землю. Тетка Марья в это время вешала стираное белье и, обернувшись к ней, произнесла:

– Опять мужик?

– Да, – кивнула Людмила. – Там у соседних изб, что ближе к реке, народ собрался.

– Пойдем-ка, сходим к реке этой, – предложил Мирон и Сабуровы быстро вышли со двора.

Вернулись они спустя час в каком-то удрученном и хмуром настроении. Людмила пыталась расспросить их, но Сабуровы совсем не жаждали говорить. В тот день за обеденной трапезой Василий впервые присутствовал в избе хозяйки, и все время косился взором на Ждану, которая, также сидела за столом. Когда после трапезы Сабуровы вышли во двор, Василий толкнул брата в плечо.

– Что ж ты не говорил мне, что девка та эта Ждана, красавица писанная? – воскликнул Василий.

– Мне то что, до ее красоты? – удивился Мирон.

– Понятно. Девок ты в упор не видишь, – сделал вывод Василий. – А она уж очень хороша. И глаза такие светлые лазоревые, словно небо ясное.

– Ты чего это, Василий? А, вдруг, все же она с нечистью дружна? А ты уже нюни развел?

– И ты веришь в это? – спросил Василий. – Не может такая лапушка, да еще тихая такая, быть с нечистыми. Видимо, ошиблась монашка твоя.

– Мне тоже так думается. Я вот кумекаю. Обождем еще пару деньков, и если ничего не заметим подозрительного, то другую гадалку будем искать.

– Верно, брат.

Ближе к вечеру Мирон, помогая тетке Марье, рубил на дворе дрова. Тетка носила и складывала их в поленницу у небольшой баньки. В какой-то момент, Мирон не выдержав, спросил у нее:

– А Ждана то Ваша, украшения любит?

– Украшения? – удивилась баба вопросу. – Да у нее отродясь, их не было.

– Даже бус или колечка какого нет? – продолжал Мирон.

– Нет. Мы ведь бедно живем. Где уж нам кольца, да бусы носить. Да и Жданушка сиднем целыми днями дома сидит. Куда ей бусы-то? К тому же она все постоянно теряет. То ленточки для волос, то нитки для вышивания.

Мирон зашел в избу, в тот момент, когда Людмила и Василий опять спорили.

– Тетка сказывает, нет у Жданы никаких украшений, – сказал Мирон, тем самым прервав спор между молодыми людьми. – Ни каменьев, ни еще чего. Да и теперь, днем, я ничего необычного не нашел на пепелище, где когда-то Ждана с семьей жила. Там ни следов, ни ям, каких зарытых тоже не видать. Правда, может, еще в избе тетки поискать?

– Да ничего не найдешь, думается мне, – ответил Василий, который почти целый день провел во дворе, наблюдая за юродивой девушкой. И даже, пару раз тихая красавица ласково говорила с ним и это, видимо, вызвало в сердце Василия некоторые надежды. – И Ждану я не позволю напрасно обижать, ибо невинная чистая душа она. А вам только злыдни везде мерещатся.

Выслушав слова братьев, Людмила отвернулась и ушла в свою комнатку. Мирон проследил за ней взором, понимая, что ее раздосадовали их слова.

– Ты обиделась? – спросил тихо Мирон, входя в ее горницу и прикрывая за собой дверь, чтобы их разговор не услышал брат. Девушка, сидящая на лавке, отвернулась от него и вновь уставилась в книжку колдуна. Молодой человек нахмурился и примирительно заметил. – Ты на Василия не держи обиды. Он же, как только красивую девку увидит, так горой за нее становится. Охоч он до девок то.

– Ты тоже похоже охоч до этой Жданы, – буркнула Людмила. – Раз тоже мне не веришь.

– Стараюсь я верить, – напряженно сказал Мирон. – Но, как-то не получается.

Они оба замолчали и Людмила снова начала рассматривать книгу.

– Ну, как? Разгадала, что новое? – спросил участливо Сабуров.

– Да. Немного. Вторая нечисть, где-то в лесу живет, – ответила она тихо.

– Первую бы найти, – сказал он по-доброму. – Трудно разгадывать-то?

– Трудно. Приходиться вспоминать слова, что они означают. Ведь, надо понять каждую строку, а вдруг я что-нибудь важное пропущу?

– Ладно, понял я, – кивнул Мирон и быстро вышел из горницы девушки.

6.7

Прошло два дня. В тот вечер, после трапезы и бани, Василий долго находился во дворе и, пытался разговорить Ждану, которая сидела у окна, перебирая свои ленточки. Мирон и Людмила отчетливо видели, что красавица со светлой косой, тихая и печальная, которая постоянно вязала на деревянных спицах, явно нравилась Василию. Оттого, когда начало темнеть, Мирон и Людмила ушли в свою избу отдыхать, а Василий еще засиделся на улице, любуясь тонким прелестным профилем Жданы.

Уже совсем стемнело, когда Людмила, с нехорошим предчувствием вышла из своей горницы и заглянула в комнату, где обитали молодые люди.

– Василий так и не вернулся? – спросила взволнованно Людмила.

Мирон окатил ее недовольным взором:

– Нет, – безразлично буркнул он и, сонно зевая, растянулся на кровати.

– Ты бы проверил, где он.

– Еще бегать за ним буду? Придет. Спать ложись, – велел Мирон.

Недовольно зыркнув на молодого человека, девушка опять ушла в свою горницу. Она прикрыла дверь и затушила свечу. Спать ей отчего-то не хотелось. Она подошла к открытому окну и долго смотрела на начинающие мерцать на ясном небосводе звезды, думая о многом.

Мирон так же ворочался без сна, смотря в бревенчатый потолок и думал о том, что они почти уже неделю находились в Ростове и не продвинулись в своих поисках ни на шаг. Через четверть часа, он перевернулся на бок и промямлил:

– Уж почти полночь. И где его носит?

В комнату вдруг заглянула Людмила и встревоженно произнесла:

– Я только что Ждану видела в белом одеянии. Она через кусты в сторону реки побежала.

– Побежала? Эта чахлая? – удивился Мирон и, тут же прочитав сильное волнение на лице монахини, не на шутку встревожился. Поняв Людмилу с полуслова, он проворно накинул на себя рубаху и натянул сапоги. Он выскочил на двор. Василия нигде не было. Прочесав еще раз двор, Мирон начал кричать Василия по имени, но никто не отзывался.

– Отчего Вы кричите, Мирон Иванович? – недовольно отозвалась тетка Марья, появившись на крыльце своей избы.

– Вы брата моего не видели? – задал вопрос Мирон.

– Видела. Он вроде к реке пошел, какую-то кувшинку искать, что счастье приносит.

– Чего? – опешил Мирон. Во дворе появилась Людмила. – Какую такую кувшинку?

– Он, вроде, так сказывал, – кивнула тетка Марья. – Жданушка ему еще днем нагадала, про эту кувшинку. Только, ее надо в полночь сорвать, иначе счастья в любви не будет.

– Ты что, тетка, говоришь? – выпалил Мирон в исступлении, приблизившись к крыльцу, где стояла тетка Марья и сверкая на нее глазами. – Какая кувшинка в полночь?! Три дня назад на реке опять мертвеца нашли! А ну, пусти! – Сабуров, оттолкнув бабу, ринулся в избу.

– Ты куда, Мирон Иванович? – воскликнула тетка Марья.

Людмила побежала за ним. Дочь тетки Марьи, Катерина, также поднялась с кровати, когда Мирон влетел в избу и устремился к горнице гадалки. Когда Мирон выбил закрытую на замок дверь Жданы и влетел в ее комнату, то увидел, что в горнице никого нет. Ставни окна были распахнуты, а в окно светила луна.

– И где моя девочка? – опешила тетка Марья, замерев на пороге пустой горницы вместе с Людмилой и Катериной.

Мирон перевел взор на Людмилу и прочитал в ее глазах тоже, о чем подумал сам.

– Ешкин кот! – выругался Мирон и обернулся к тетке Марье. – Говори, тетка, где эти кувшинки растут?! Наверняка, кто из них говорил!

– Нет, не говорили. Но, братец Ваш, что-то вроде про мост твердил, что в полуверсте отсюда.

Мирон жутким взором посмотрел на бабу и кинулся обратно в свою избу. Уже через минуту, он вылетел с бердышом в руках и палашом и ножом на бедре. Даже не взглянув на трех женщин, Сабуров бросился прочь со двора.

Подойдя к деревянному мосту, перекинутому через реку, Василий огляделся. Было пустынно и светло. Луна освещала пространство у водной глади и молодой человек быстро спустился к реке. Еще издалека, он заприметил кувшинки и, оценив, что, наверное, уже полночь приблизился к воде. Лазоревые ясные глаза Жданы стояли перед его взором и молодой человек, уж очень хотел угодить ей. Ведь она сказала, что любит кувшинки и, если добыть одну из них в полночь, она точно принесет счастье в любви.

Река в этом месте у моста чуть сбавляла движение и здесь образовалась небольшая заводь. Именно, оттого, тут росли кувшинки, а чуть поодаль высокие камыши. Василий ступил сапогами в воду, наклонился над белой кувшинкой, с едва различимым сладковатым запахом, которая росла у края. Неожиданно раздался некий странный писк птицы, похожий на приглушенный вой. И вода в реке невольно, чуть заколыхалась. Василий не обратил на это внимания и ухватился рукой за стебель кувшинки. Вытащив острый нож, он собрался уже обрезать ее, как в этот момент раздался жуткий вой. В следующий миг, из воды прямо на него выпрыгнуло некое существо, вцепившись в его грудь.

Инстинктивно отпрянув назад, Василий увидел перед своим взором страшные красные глаза и искаженную гримасой морду, обросшую по бокам перьями, с острыми клыками. Невольно ударив по рукам или лапам нечисти, которая впилась в его кафтан на груди, Василий с силой отшвырнул чудище от себя. Существо упало на землю рядом и Василий, резко вскочив на ноги, уставился на непонятную нечисть. Это была большая фурия с мощным торсом, с белыми крыльями за спиной и птичьими огромными лапами вместо ног. С перьями на голове, на когтистых лапах и с длинным лысым хвостом. Жуткое существо женщины – птицы, помотало головой и, стремительно поднявшись с земли на задние лапы, повернула голову к нему. Тело ее, кроме куриных мощных лап с когтями и огромных хлопающих крыльев за спиной, казалось женским, облаченное в оборванную белую рубашку до бедер. Морда чудовища величиной в три его головы, была чуть вытянута к носу, который являл собой острый клюв. Весь вид чудовищной птицы – женщины, с острыми клыками, длинными когтями, страшными кровавыми глазами и перьями вместо волос, вызвал у Василия жуткий леденящий душу страх. Когда-то давно, он читал в одной из книг о неких женщинах валькириях, которые слыли непобедимыми воительницами и были похожи на птиц. И, именно, это существо, похожее на валькирию, напало на него из реки, думалось Василию.