Текст книги "Опричник"

Автор книги: Арина Теплова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Да прям, – засомневался Сабуров, в душе ощущая, что девица говорит очень искренне.

– Точно тебе говорю, только один раз. Так старица сказывала.

– Что-то не верю я, – уже колеблясь, произнес Мирон.

– А ты поверь! – выпалила она громким шепотом. – Мне очень брата надо исцелить! Поможешь мне, а я тебе помогу.

– И какой от тебя прок? С нечистью тебе все равно не совладать.

– Я книжку эту разгадаю и все расскажу тебе. Чувствую, что в книжке этой все тайны Чаши написаны и про нечисть нужную.

– Ладно говоришь, только чую не к добру! – заметил он и, поморщившись, обернул взор на свою ногу, которая была обожжена и адски болела.

– Больно? – участливо спросила Людмила.

– Да, жуть как саднит. Промыть ее надо, да перевязать.

– Сейчас у бабки попрошу воды и помогу тебе, – кивнула девушка и уже обратилась к старухе. – Бабушка, а вода чистая у вас есть?

Уже спустя четверть часа, Мирон сам промыл свою рану на ноге, оборвав штанину, не позволив ни старухе, ни девушке помочь ему. А затем, перевязал ее чистыми тряпками, которые дала ему старуха. Когда он закончил, Людмила подошла к молодому человеку, сидящему на лавке, и подала ему крынку с водой, чтобы ему напиться и вымолвила:

– Сейчас лучше стало?

– Пока не чую, – искренно ответил Мирон и она протянула ему воду. На ее правом запястье так и видна была окова с небольшой цепью, которая как бы напоминала об ее пленении колдуном. Молодой человек жадно отпил из крынки и, подняв на нее взор, поднялся. – Ох и лиса ты, хитрая, – вымолвил он хмуро, понимая, что она так и пытается его задобрить. – Обдумал я все. Видать взять тебя все же придется с собой. А то книжки этой-то не понять мне самому.

– Спасибо! – выпалила довольно девушка.

Нахмурившись, и совсем не разделяя радости девушки, Мирон поставил крынку на стол и подошел к Егорке.

– Дай-ка руку, малец, посмотрю еще раз браслет твой, – велел Сабуров и мальчонка протянул ему руку. Проведя рукой по поверхности черного браслета, Сабуров вымолвил:

– Так я и думал. Энергия ушла с браслета этого. Колдун умер, оттого заклятие его не действует теперь. Еще час назад немного энергии было на нем, а сейчас нет.

– Какой такой энергии, дяденька? – спросил мальчик.

– Неважно. Давай браслет сниму, ничего тебе не будет.

– А если помру?

– Нет, – утвердительно заявил Мирон.

– Может, соколик, с меня сначала снимешь? – вмешалась старуха, подходя к ним. – Я хоть пожила на свете и помирать не страшно.

– Хорошо, – кивнул Сабуров и, просунув два пальца под браслет старухи, с силой дернул его и порвал. Бабка замерла, как и все присутствующие. Через минуту всеобщего молчания, молодой человек спросил старуху. – Ну что?

– Ничего вроде, пока жива, – прокряхтела старуха. – Но, надо обождать немного еще.

– Хорошо, обождем, – кивнул Мирон и велел. – Наверх пойдемте, а то тут дышать нечем, – и, обведя всех присутствующих внимательным взором, скомандовал. – Идите к выходу, я пока кафтан захвачу.

– Туда, где ход подземный, который в лес ведет? – спросила бабка.

– Нет, не в лес, а в поле, – объяснил Мирон.

– Мы только через лес ходили, – сказала бабка.

– Так, бабка, пойдем, покажешь, – велел Сабуров.

Когда все приблизились к тайному проходу, то увидели, что проход закрывает монолитная каменная кладка – стена, без ручек и каких-либо выступов, чтобы ее открыть.

– Ох, еще вчерась тут не было стены, – всплеснула руками старуха. – Колдун ее редко закрывал. И чего это сейчас вдруг закрыл?

– Опасность видать почуял, вот и закрыл, – сделал вывод Мирон.

– Вот здесь мы выходили, – сказал Егорка, указывая на камень.

Времени на разгадку еще этой тайны не было и Мирон сказал:

– Хорошо, пойдем через тот ход, которым я пришел.

Они направились в одну из пустых комнат в логове колдуна и Мирон указал на прорубленный в деревянной стене проход, который вел из комнаты в темный туннель. Подойдя к одному из затушенных факелов, которые крепились по углам комнаты, Сабуров быстро огнивом разжег его. Приблизившись к Людмиле, которая с опаской смотрела на зияющую дыру, открывающую темное пространство за комнатой, протянул ей факел на длинной палке.

– Держи, – велел молодой человек. Она взяла факел из его руки. Обведя всех взором, он властно велел. – Туда ступайте. Наверное, четверть часа идти. Не заплутаете, там один проход. Как дойдете до другого такого же деревянного выруба, который в избу, остановитесь. И не выходите, меня обождите. Я догоню вас, через избу вместе пойдем.

– А Вы с нами не пойдете, Мирон Иванович? – выпалил с опаской мальчик.

– Нет. Мне надо кафтан, да бердыш забрать. Да еще и сжечь колдуна, чтобы не воскрес. Задымит тут все, дышать нечем будет. Потому одни и идите пока. Я быстро догоню вас.

– Хорошо, – боязливо сказала монахиня, приближаясь к проходу первая. Старуха взяла паренька за руку, подойдя к Людмиле, а горбун едва сделал пару шагов в сторону прохода. Было видно, что все боятся идти в темный коридор, из которого воняло сыростью и тухлятиной.

– Да ступайте уже! – приказал уже грубо Мирон, отойдя к выходу из комнаты и нетерпеливо ожидая, когда они пойдут.

Людмила боязливо обернулась на него и, поджав губки, вновь развернулась к проходу. Она сделала шаг вперед и вдруг дико вскрикнула.

– Свят, свят! – закричала бабка испуганно, ибо в зияющей темной дыре неожиданно возникла высокая темная фигура с факелом в руке. Пленники колдуна шарахнулись от прохода и в комнату из мрака влетел Василий с топором в правой руке и горящим факелом в левой. Вмиг остановившись, старший Сабуров уставился на всю честную компанию, проводя по всем изучающим взором.

– Ну, ты брат! Напужал всех! – выпалил Мирон, улыбаясь и быстро подходя к Василию. Хлопнув его по плечу, Мирон посмотрел на запекшуюся рану на его виске.

– Думал, колдун твои косточки уже доедает, – пошутил Василий, оскалившись белыми зубами.

– Не дождется. Сам колдун и сгинул, – парировал Мирон и хлопнув себя по мешку за плечами, выпалил. – Добыл я чашу то!

– Вот молодец! – похвалил брата Василий.

– Так он живой? – пролепетал мальчик, видимо решив, что Василий призрак. И тут же вскрикнул. – Ой!

Пес Серый, который тоже вбежал в комнату вслед за Василием, лизнул мальчику руку.

– Не боись, малой, – объяснил младший Сабуров. – Это мой пес, не тронет. А это брат мой Василий.

С опаской смотря на Василия, пленники промямлили слова приветствия и Мирон сказал:

– Слышь, Василий, выведи этих блаженных наружу. Я пока колдуна спалю и догоню вас.

– Добро, брат, – кивнул Василий и, быстро оглядев всех, произнес. – Пошли!

Он первый прошел в проход, Серый побежал за ним. Паренек пошел следом, держа за руку бабку, за ними последовали Людмила с факелом и горбун.

5.5

Когда Мирон вышел в поле из верхней избы, что стояла над логовом колдуна, он отметил, что Василий вместе с бывшими пленниками отошел подальше от больших ям, которые так и зияли в земле. Они были в безопасности. Быстро вернувшись в избу, Мирон захватил с собой немного сена из сеней, раскидал его по углам горницы, отражая, что привидения висели маленькими шариками над головами трупов. Обрубки и трупы змей так же валялись по избе. Быстро запалив сено, которое вмиг захватило пространство, молодой человек вышел наружу.

Кафтан и бердыш были надежно прикреплены за его спиной и Мирон быстрым шагом направился к Василию и остальным. Когда он приблизился к ним, бабка, паренек и горбун сидели на траве. А Василий стоял рядом с Людмилой, которая осматривала его рану на виске.

– Сейчас пока не надо трогать рану. Грязь занести можно, – услышал последние слова монахини Мирон. – Вода нужна.

– Жуть там такая и змеи кругом мертвые лежат, – причитала бабка.

– Запалил я там все, бабушка, не переживай. Огонь все очистит и души заберет на небо, – отозвался Мирон, подходя к ним.

– Ох, спасибо вам, соколики, – проскрежетала старуха.

– Ну как, жива еще? – по-доброму спросил Мирон, устремив взор на старуху.

– Жива, соколик. Благодарствую!

– Вот и живи еще сто лет.

– Ох, куда столько! И десятка хватит.

– Ну что, малец, будем браслет темный ломать? – спросил Мирон.

– Да, дяденька! – вымолвил мальчик, вскакивая на ноги и протягивая ему свою руку. Мирон быстро разорвал браслет мальчика. – Спасибо Вам, дяденька, и за то, что спасли нас.

– Помолись малой за меня как-нибудь, я рад буду, – улыбнулся ему Мирон, потрепав мальчика по волосам.

Горбун тоже подставил свою руку и Мирон так же освободил его.

– Вижу, колдун хорошо тебя обработал, – заметил Василий, подходя к брату и видя его раны, перевязанные ногу и запястье молодого человека. – Придем к боярину, травы соберу, настой сделаю.

– Добро, – кивнул Мирон и, обращаясь ко всем, сказал. – Ну что, родимые, в посад пойдем?

Сориентировавшись по солнцу, Мирон указал нужный путь. Они направились через пустынное поле. Мирон так и шел в одной рубаке с засученным рукавом и в оборванной до колена штанине. Сабуровы шли впереди, и Мирон кратко рассказал Василию, как одолел колдуна и про пленников. Выслушав брата, Василий высказал сожаление, что совсем не помог брату, на что Мирон заявил:

– Главное ты жив, братец. А это уж такая радость, что не передать.

Через час, путники вышли к окраине Сергиева посада. Остановившись сбоку небольшого пролеска, за которым стояли первые избы и дворы, все начали прощаться.

– И куда вы сейчас? – спросил Мирон бабку.

– К сестре моей пойдем, с ней жить будем. Она одинокая, на Лесной улице живет. С Михеечем, да с Егоркой теперь не пропадем, так милок?

– Так, бабушка, – кивнул мальчик, который был сиротой.

– Бабушка вот возьмите, – сказала Людмила, доставая два мешочка с серебром, которые забрала из сундука колдуна и протягивая им.

– Ох, да что ты, девка, не надо! – воскликнула старуха.

– Берите. Я у колдуна их взяла. Пусть хоть после смерти серебро его добро сделает. Может, хоть немного он душу свою обелит…

Быстро обнявшись с молодыми людьми, бабка, мальчик и горбун направились в сторону ближайших изб. Проводив их долгим взглядом, младший Сабуров, обернулся к Людмиле.

– Теперь, девка, надо кузнеца найти, чтобы твой “браслет” снять. Мне не под силу это. А потом, коня тебе купим, иначе как с нами-то поедешь? – сказал Мирон.

– Как с нами? – обернувшись к ним, удивился Василий.

– Мирон Иванович меня с собой берет, я помогать ему буду, – объяснила девушка, прижимая к своей груди черную книжку колдуна и довольно сверкая глазами.

– Чего? – удивился Василий. – Погоди, девица.

Василий быстро притиснулся к брату и как-то подозрительно глядя на монахиню в черном длинном подряснике, которая смотрела на него чистым изумрудным взором, на ухо Мирону вымолвил:

– А ну отойдем немного.

Схватив Мирона за рукав здоровой руки, Василий оттащил его на довольно большое расстояние к крайним деревьям пролеска и выпалил:

– О чем это она толкует? Куда это ты ее берешь?

– С нами поедет, – твердо сказал Мирон брату.

– Как с нами? До кудова? – не понимая, спросил Василий.

– Нечисть искать.

– Зачем это? – вконец опешил старший Сабуров. – Ты ж сказал, что она монашка. Вот пусть и идет в свой монастырь. Нам-то она зачем?

– Затем, что Чаша оказалась с секретом, – объяснил тихо Мирон. – Не будет она волшебной, пока все камни от нее и обручи не добудем. А девица эта помогать нам будет. Она про эту Чашу лучше нашего старца Радогора ведает. А еще она книжку колдуна хоть немного понимает, там как раз про нечисть, что Чашу охраняет написано.

– Неужели?

– Дело тебе говорю, брат. Потому девка эта с нами поедет. Только лошадь ей купить надо.

Закончив свою речь, Мирон посмотрел на девушку, отмечая, что она, открыв черную книжку колдуна, изучает ее, всматриваясь в строки, словно пытается разобрать письмена.

– Ты что, Мирон, ополоумел? Да ее убьют при первой же стычке! – выпалил Василий, не понимая, отчего брат решил взять с собой эту странную темноволосую девицу. Если бы Василий не знал, что Мирон не переносит девиц на дух, то подумал бы, что брату понравилась эта краля, ибо ее стройная фигурка в темном одеянии и приятное миловидное лицо с большими зелеными очами, были весьма привлекательны.

– Не убьют. Уж я постараюсь о том, не боись, – успокоил брата Мирон.

– Ты явно не в себе! Околдовала она тебя что ли?

– Да ты что сбрендил? Она ж монахиня! – выпалил младший Сабуров, сверкая недовольно глазами на брата. – Да пойми ты, Васятка, она тайну про Чашу знает, именно она мне открыла, что собирать ее надобно. Сам бы я не додумался. И еще книжку колдуна обещала разобрать и понять. Нам без нее ни в жизнь не отыскать нужную нечисть.

– Поедем по городам и деревням и сами найдем эту нечисть.

– Ага! Городов сотни и сел тыща. Да этой нечисти полно по Руси. Как мы нужную найдем? Мы что, всю жизнь искать будем? А отец сгниет заживо в “каменном мешке”, да? Времени у нас в обрез, Васятка. А она обещает помочь. Она нам точно нужна. Иначе, наш отец умрет в тюрьме.

– Да опасно это, убьют ее. Она, поди, даже нож держать не умеет.

– А я тебе говорю, что охранять ее буду, пока она эти каракули колдуна разбирает, – уже раздраженно вымолвил Мирон. – На стычки с нечистью брать ее не будем. Просто пусть говорит, где и кого искать.

5.6

– Мирон Иванович! – послышался рядом звонкий голос Людмилы, она приблизилась к ним.

– Ну? – неприветливо буркнул Мирон, оборачиваясь к девушке. Ему самому было не по душе таскать эту девицу за собой. Но выхода, похоже, другого не было.

– Я разобрала пару строк. Тут сказано, что нечисть из “схорона” имеет темно-бордовую ауру, а на голове и в ногах черную.

– Ну и что? – поднял брови Мирон.

– Вы не знаете, что такое аура? – опешила девушка, переводя взор то на одного брата, то на другого.

– Знаем мы что это, – ответил Мирон. – Только, как увидеть ауру нечисти или человека-то? И определить, что именно он в “схороне” этом?

– Вот именно, простые люди ауру не видят, – кивнул Василий. – У нас в монастыре только старец Радогор видит, а он уже совсем слепой.

– Я тоже вижу, – тихо пролепетала девушка.

– Врешь! – выплюнул Василий.

– Не вру, – насупилась Людмила.

– Да не может простой человек ауру видеть, – заметил Мирон, тоже сомневаясь в словах девушки. – Для этого тренироваться определенным образом надо и дожить до ста лет, как наш старец Радогор, у него этот дар открылся только после девяноста лет.

– А я родилась такая…

– Ты ведьма что ли? – вымолвил вдруг Василий.

– Я ведьма?! – рассмеялась звонко Людмила и быстро став серьезной добавила. – Ведьмы колдуют и ворожат. А я все свои восемнадцать лет прожила при монастыре. Только книжки читала, языки изучала, да молитвы пела. Или вы думаете, я в монастыре, когда псалтырь читаю сразу и ворожу и колдую?

– Да глупость он сказал! – вымолвил Мирон и, обернувшись к Василию, добавил. – Ты это, брат, за речами следи. Не надо болтать, что не попадя. А в то, что дар какой-то врожденный может у человека быть, я верю. Вот у нас в монастыре старец Добран дар имеет – мысли людей читать умеет, разве не знаешь?

– Знаю я, – буркнул Василий.

– То-то же. А я на коне уже в три года держался без стремени. Да и стреляю с двухсот шагов в яблочко. Разве это не дар?

– Ну, начал, – пробубнил Василий, чувствуя себя неловко оттого, что назвал девушку ведьмой.

– У Вас, Василий, тоже, наверняка, какой-нибудь дар есть, – по-доброму сказала девушка.

– Травник он! – выпалил Мирон. – Только так мои раны лечит своими снадобьями.

– Правда? – опешила Людмила. – А с параличом калеку вылечить можете?

– Нет, – ответил Василий. – От этого травы не помогут.

– Простите, я так и думала. Брат у меня лежачий, – добавила она тихо, опуская взор на свои руки.

– А ты, Людмила, взаправду ауру видишь? – спросил Мирон.

– Да, – кивнула она, подняв на него взор. – У тебя ярко-фиолетовая аура, у Василия голубая.

– Ох, и вправду видит. Отче Радогор так же сказывал, – пролепетал пораженно Василий.

– И ты сможешь нужную нечисть показать, у которой аура эта бордово-черная? – задал вопрос Мирон.

– Думаю да, – кивнула Людмила.

– Ну, девица, если книжку колдуна разгадаешь и нечисть нужную увидишь, тогда и я не против, чтобы взять тебя с собой, – произнес Василий, улыбаясь.

– Вот, спасибо! – выпалила девушка. – Я очень стараться буду.

– Хорошо, на том и порешим, – добавил Мирон. – Сейчас к боярину на двор пойдем. Отдохнем немного, а потом коня тебе покупать пойдем.

– И называй меня тоже по-простому по имени. Все же вместе нам долгий путь предстоит, – добавил Василий.

Девушка улыбнулась в ответ Василию и кивнула.

Глава VI. Вещая гадалка

Русское царство, Сергиев посад

Дом боярина Адашева

1572 год, 27 мая

Узнав, что Сабуровы одолели колдуна, да еще и не привели его живым, боярин Адашев впал в невероятно благодушное настроение и, поглаживая окладистую седую бороду, заявил молодым людям:

– Вот порадовали вы меня, братцы. Ох, уж порадовали. Просите, молодцы, чего надобно вам! Постараюсь наградить вас за труды ваши!

– Спасибо, боярин, но много нам не надобно, – ответил Мирон, улыбаясь и показывая глазами на оборванную штанину и окровавленную рубаху. – Одежу бы нам новую, в баньке попариться, как следует, да пару дней отдохнуть бы, пока раны не затянулись.

– И всего-то? – поднял брови Адашев. – За этим дело не станет, оставайтесь сколько надобно. А одежу завтра справим на вас. С моим ключником на базар пойдете, да и возьмете, что надобно. Он заплатит.

– Благодарствуем, Федор Григорьевич, – так же подхватил Василий и, указав взором чуть в бок, где на лавке в углу тихо сидела Людмила, добавил. – Еще девица с нами монастырская, нам бы для нее лошадь какую подобрать, а то ей с нами дальше ехать.

– Да зачем дело стало? – кивнул Адашев. – Любого коня из моей конюшни выбирайте, кроме моего Храбреца. Я скажу конюхам, они вам и седло и сбрую к нему подберут. Да и поселим вашу монашку в отдельной горнице, чтобы вам сподручнее было.

– Вот и спасибо, – кивнул Мирон.

Как и обещал боярин Федор Григорьевич, Сабуровых поселили в просторную горницу на втором этаже высокого терема. Людмила заняла свободную небольшую комнатку на третьем этаже под крышей, где располагались горницы девиц – дочерей боярина. На следующий день, Мирон и Людмила отправились с ключником Адашева на широкий многолюдный базар, расположенный неподалеку от стен Троицкого монастыря. Поначалу, ключник и молодые люди ходили вместе. Но, вскоре, видимо, присмотрев, что ей нужно, Людмила выпросила несколько рублей серебром у ключника и отправилась по базару сама. Пока Мирон примерял новые темные холщевые штаны с кожаной внутренней вставкой, чтобы не натирать ноги во время долгой езды верхом и две рубашки изо льна, ключник боярина терпеливо дожидался его у одежной лавки. Когда Мирон появился в обновках, он увидел Людмилу, которая уже была приодета. Пройдясь удивленным взором по девушке, Мирон отметил, что ее монашеский узкий подрясник разрезан снизу на четыре части вдоль до бедер, а из-под него виднеются темные плотные мужские штаны, облегающие ноги. Сапожки светло-серого цвета и длинный черный женский плащ с капюшоном дополняли ее наряд. Он промолчал, отмечая ее необычный наряд, и Людмила отдала оставшееся серебро ключнику.

Когда же они направились обратно к дому Адашева, Сабуров невольно косился на разрезанный подрясник девушки, который, если она стояла смотрелся как будто целый и только, когда Людмила двигалась, его полы поднимались и были видны ее ноги по колено в штанах. В какой-то момент, она обернула на него взор и сказала:

– Так верхом удобнее ехать.

– Да понял я ужо, – буркнул Сабуров и, наконец, отвернулся от странного одеяния девушки.

– Только дома подошью иглой подрясник, чтобы не крошился, – добавила Людмила.

На следующий день, уже под вечер, в горницу к Сабуровым постучали. Было уже темно и Василий спал, а Мирон, мучимый болью в обожженной голени, бодрствовал. Он сидел на своей кровати с зажженной свечой и пытался прочесть в полумраке рукописный псалтырь, чтобы хоть немного отвлечься от ноющей раны. Босой, в одних штанах, Мирон распахнул дверь, и уставился на приятное лицо Людмилы. Она была, как и обычно, в своем неизменном черном подряснике и апостольнике, который открывал треть ее темных волос. В руках у нее была черная книжка колдуна.

Девушка невольно уперлась взглядом в обнаженный торс Сабурова, вмиг отметив на его груди и плечах многочисленные рубцы и шрамы от давнишних ран.

– Вы еще не спите? Я не хотела помешать, – выпалила Людмила, смутившись и опуская взгляд вниз.

Быстро отойдя от девушки, Мирон подошел к сундуку и, проворно взяв рубашку – косоворотку на мужицкий манер, натянул ее через голову на свое тело. Обернувшись к девушке, которая так и топталась в дверях, он поманил ее рукой:

– Заходи, коли уж пришла.

Отметив спящего Василия, который похрапывал во сне, девушка аккуратно закрыла тяжелую дверь, стараясь не шуметь и тихо ступая, приблизилась к Мирону, усевшемуся на кровать. Обратив внимание, как он морщится при движении, Людмила безошибочно определила, что его обожженная голень не дает ему покоя. Штанина на ноге молодого человека была засучена до колена, а обширная почти на всю голень красная страшная рана отражалась в свете свечи какой-то зеленью, явно намазанная травами Василия.

– Сильно болит? – участливо поинтересовалась девушка, приближаясь ближе.

– Да, – кивнул Мирон, обратив на нее мрачный взор. – Так зачем пожаловала?

– Я хотела рассказать про звезду с шестью концами. Думаю, я поняла, что она означает.

– Правда?

– Да, – кивнула девушка и, усевшись рядом с ним на постель, раскрыла книжку в том месте, где нарисована была шестиконечная большая звезда. Она указала пальчиком и вымолвила. – Каждый луч звезды это нечисть или нежить некая, которая часть от Чаши скрывает. Всего их шесть, похоже. А посередине звезды колдун, которого ты убил. Вот, смотри, Чаша в середке звезды нарисована.

Мирон заинтересованно наклонился над книжкой и, действительно, увидел маленький рисунок Чаши в середине шестиконечной звезды.

– Смотри, а по краям – лучам еще нарисовано что-то, – вымолвил он.

– Да. Здесь цветок, здесь меч, а здесь похоже на животное какое. И всего шесть. Четыре яхонта и два обруча.

– Точно! – обрадованно закивал Мирон, просветлев лицом. – Значит каждый луч это нечисть, которая хранит что-то. Только, как найти эту нечисть?

– Вот над этим я и думала почти три дня. Ведь, про звезду то я еще раньше догадалась. Так вот, только сегодня и поняла кое-что.

– И что же? – нетерпеливо выпалил Мирон так громко, что Василий заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Оттого, молодой человек уже тише спросил. – Что ты поняла?

– Вот, дальше смотри, – продолжала Людмила. – В книжке через две страницы наверху листка цветок нарисован. Точно такой же, как у луча звезды. На ромашку похожий.

– Да, вижу.

– Так вот, на этой странице с цветком странные слова написаны. Словно песня какая или тайный слог. И я думаю, эти слова про одного из нечистых сказаны, который яхонт или обруч золотой укрывает.

– Это песня то? – указывая на непонятые слова на странице с цветком, спросил Мирон.

– Да. И только сейчас я поняла последние слова этой песни – сказа, и к вам пришла.

– Говори, – напряженно выпалил в нетерпении Сабуров, не спуская взора с девушки.

– Слова такие:

“Блаженная пряха в Ростове живет,

 На рунах гадает и тихо поет.

 Ее не найти по утрам во степи,

 А ночью она воздает за грехи…”

– Именно так написано? В Ростове? – переспросил Мирон.

– Да, – кивнула девушка. – В Ростов ехать надобно.

– Как ты сказала? “На рунах гадает”? Гадалка видимо.

– Точно гадалка, я тоже так думаю.

– Ростов и гадалка, – кивнул довольно Мирон. – Завтра собираемся и поедем.

Кивнув, девушка протянула руку ко лбу молодого человека, ибо во время всего разговора теперь, она невольно отмечала пот, который выступал на лице Сабурова.

– У тебя жар, Мирон! – произнесла она. – Нельзя завтра ехать. Тебе лежать надобно.

– Да пустяки это, – отмахнулся он. – Вот увидишь, завтра поутру не будет жара. Медлить то нельзя. Мы и так уже третий день в посаде этом сиднем сидим.

6.2

Бравада младшего Сабурова закончилась на утро, когда его состояние ухудшилось. Раненая нога воспалилась сильнее и жар таким сильным, что он не смог подняться даже на ноги. Василий снадобьями и травами лечил рану брата и отпаивал его несколько дней подряд, никого не пуская в горницу. Только через четыре дня, жар у Мирона спал, а второго июня молодые люди выехали после полудня со двора боярина Адашева и направились на северо – восток Русского царства в сторону Ростова.

Путь предстоял неблизкий и недалекий, почти сто пятьдесят верст. Но, быстрым ходом ехать молодые люди не могли. Людмила была непривычна к многочасовой скачке, к тому же Мирон и Серый также еще не до конца поправились. Потому путники держались медленного галопа и пару раз делали остановки. Во время коротких привалов Людмила слезала со своей мышастой, серебристого окраса лошади с темно – серой гривой, и сидела на траве, чтобы дать покой ногам от напряжения. Кобылу, которую боярин Адашев подарил девушке, звали Черноглазка. Она имела спокойный нрав и сразу же приняла Людмилу и довольно хорошо слушалась ее. Сабуровы по дороге учили девушку, как следует обращаться с кобылой, чтобы она была покладистой и верной спутницей.

Погода стояла душная и жаркая. На небосводе не наблюдалось ни одного облачка. После полудня путники остановились на сухой тенистой поляне, у небольшого ключика, который бил прозрачной водой из-под земли. Умывшись прохладой и напившись свежей воды, они решили немного подкрепиться блинами, которые дала им в дорогу жена Адашева.

Достав из своей заплечной котомки блины, Людмила раскрыла холщовую ткань и протянула первый блин Мирону, который стоял у своего вороного жеребца. Конь жадно пил воду из ключика. Молодой человек поблагодарил девушку, с жадностью засовывая золотистый блин в рот. Серый лежал рядом на траве, уже напившись, и тоже получил кусок блина из рук Мирона. Василий в это время сидел на траве и, стянув с ног сапоги, по-новому перетягивал тряпками свои ноги. Когда девушка подошла к нему, протягивая блины, Василий взял блин и, упорно разглядывая ее стройный стан в темном подряснике, усмехнувшись, заметил:

– Интересно получается. Два ратника, девица, да еще собака – волк. У нас прям целый отряд получается. Всю нечисть сразу победим.

Рассматривая диковинную бабочку с черно-оранжевым окрасом на своей ладони, которая села ему на руку и, видимо, совсем не боялась его, Мирон криво оскалился, осознавая, что брата явно забавляет вся эта ситуация. Оттого, он промолчал. Однако, слова старшего Сабурова задели Людмилу и она, обернувшись к Василию, спокойно заметила:

– Я понимаю, Василий, ты совсем не рад видеть меня в ваших рядах. Но, раз уж так вышло, тебе придется потерпеть мое общество какое-то время.

– Это какое же? – продолжал лезть под кожу Василий. – Ты ж, девка, первая сбежишь, едва увидишь какого-нибудь оборотня клыкастого.

– Не сбегу.

– Да не уж то? Ты, поди, в своем монастыре кроме кошек диких никого и не видела страшнее?

Насупившись, Людмила отвернулась от молодого человека, который явно хотел задеть ее.

– Не надо, Василий, – остановил его Мирон и, обернувшись к старшему брату, строго заявил. – Прекрати. Нравится тебе это или нет, но мы вместе пока не найдем всю эту проклятую Чашу. Смекаешь, о чем я говорю?

– Да, – бросил, усмехнувшись, Василий и, надев сапоги, поднялся на ноги.

– И более не начинай, – уже предостерегающе добавил Мирон. Василий как-то недовольно фыркнул на брата и отошел к своему коню, проверяя седло. Младший же Сабуров, видя, что Людмила обиженно поджав губы, укладывает остатки блинов в свой заплечный мешок, решил ободрить ее. – А ты, Людмила, давно постриг приняла?

– Два года уже как. Сначала я послушницей при монастыре была. Почти с семи лет. Я сирота. Монахини воспитывали меня с младенчества, да имя дали.

От слов девушки совсем не веяло радостью и Мирон решил более не продолжать разговор.

Не доехав до Ростова почти сорок верст, Сабуровы и девушка были вынуждены остановиться на ночлег в одном из селений по дороге. Приветливый хозяин одной из изб, стоящих на окраине села, за пару серебряных копеек пустил их переночевать в сарай на сеновал, а вечером накормил холодными зелеными щами с репой. Только на следующее утро, едва пропели первые петухи, путники отправились дальше.

6.3

Ростов Великий,

1572 год, 03 июня

Утро давно прошло, а солнце стояло в зените, когда молодые люди достигли первого городского посада, расположенного в устье реки Пижермы.

Духота и палящее солнце измотали Людмилу и она едва держалась в седле, ощущая, что все ее тело ломит от боли и усталости. Не имея привычки ездить так долго верхом, девушка с утра чувствовала, как болят все ее мышцы спины и ног. Но, она терпеливо молчала, боясь вызвать неудовольствие Сабуровых и крепилась, не показывая, как ее тело все ноет от каждого движения лошади.

Величественные белокаменные храмы города, зелень огородов и яблоневых садов, высокие избы мирян, красовались впереди. Молодые люди иноходью правили своих лошадей по пыльной сухой дороге, осматриваясь по сторонам. Дорога шла по течению широкой реки, которая в некоторых местах образовывала тихие заводи с высоким камышом.

Созерцая прозрачную водную гладь, Людмила с жадностью смотрела на реку, от которой веяло прохладой. В какой-то момент, не выдержав, девушка все же упросила Сабуровых пустить ее умыться к воде. Не обращая внимания на кривой ехидный взор Василия, который словно намекал о ее слабости, Людмила после позволения Мирона, быстро спешилась и, оставив свою Черноглазку на попечение молодых людей, устремилась к реке. Она проворно спустилась к самой воде и, засучив рукава черного подрясника, прямо в кожаных сапожках вступила в реку. Чуть склонившись, она с удовольствием начала умывать лицо и руки, наслаждаясь прохладой.

Сабуровы остались на дороге, сидя в седлах, которые были привычны им и терпеливо ждали ее, обсуждая, где лучше остановиться на ночлег в городе и с чего начать поиски гадалки. По этой окраинной дороге ездило и ходило мало горожан, оттого, Сабуровы пару раз спросив проходящих, не знают ли они какую-нибудь гадалку в Ростове, получили отрицательный ответ.

Через некоторое время, по дороге проезжала телега, груженная сеном. Мужик, понукающий молодую лошадь, внимательно оглядев молодых людей и девушку, находившуюся неподалеку у береговых камышей, чуть придержал свою кобылу.

– Доброго здравия вам, господа хорошие, – обратился мужик к Сабуровым.

– И тебе, добрый человек, здравия, – обернулся к нему Василий.

– И чего это ваша девка в воде плещется? – спросил мужик. – Не боится что ли водяного?