Текст книги "Сказка для взрослых девушек"

Автор книги: Арина Ларина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я потом помою, – застенчиво потупилась Галочка. – А то ты в гости пришел, а я к тебе все время спиной.

Конечно, Женя мог бы сказать, что вид сзади его тоже вполне устраивает, но далеко не все девушки любят и понимают подобные комплименты, поэтому он широко улыбнулся и поддержал идею:

– Хватит хлопотать, давай, садись!

– Ты какой кофе любишь: растворимый или молотый?

– Люблю молотый, а пью растворимый. Молотый у меня сбегает постоянно, – Женя решил не пугать девушку, поскольку турки он нигде не заметил, да и особым гурманом не был. Не стоило гнуть пальцы перед и без того закомплексованной барышней.

– А я и не умею варить, – хихикнула Галя, снова почувствовав близость и общность. Мощный поток флюидов, исходивший от гостя, обволакивал и кружил голову.

И тут пришла мама.

– Здра-а-авствуйте, – протянула она так, словно застукала у себя в доме мелкого воришку или мужа с любовницей. В ее приветствии не было ни грамма доброжелательности, зато от него веяло неприятностями.

– Здравствуйте! – Женя сделал вид, что не замечает ведра яда, выплеснутого на него невысокой полногрудой женщиной с обилием мелких пружинистых завитков на голове и недобрым прищуренным взглядом маленьких глазок.

Нос у нее был Галочкин – маленький и вздернутый, из чего можно было сделать вывод, что она и есть мама. Сначала он хотел попробовать решить все мирным путем, для чего вознамерился произвести на хозяйку хорошее впечатление. У Жени имелись свои представления о том, что нравится мамам невест. Когда Анфиса Максимовна пыталась сосватать ему дочку местного депутата, она довольно четко обрисовала сыну канву поведения: не пить, не выражаться, изображать городского, для чего поцеловать депутатше ручку, нахваливать угощение, дом, хозяев, есть немного, но аккуратно. В тот раз Женя справился с задачей отлично: старшее поколение осталось им довольно. Правда, дочка, ради которой все затевалось и которая была очень симпатичной, внимания на жениха не обращала и всячески намекала, что они не пара. Навязываться Женя не стал, решив, что на его век симпатичных и более сговорчивых невест хватит. Поиск идеала слегка подзатянулся, но теперь он, как никогда ранее, был близок к цели.

Вскочив, Женя галантно поклонился:

– Евгений!

Поскольку мама молчала, подозрительно ощупывая его сухопарую фигуру внимательным острым взглядом, Галочка нарочито весело сообщила:

– А это моя мама, Светлана Николаевна.

– Очень приятно, – поддержал это одностороннее знакомство Женя и подвинул маме табуретку. – Присаживайтесь.

– А что это ты в моем доме распоряжаешься? – оттопырила губу Светлана Николаевна. – Еще скажи – угощайтесь!

– Мам, садись с нами кофе попей, – побелела Галя. Судя по боевому настроению родительницы, вечер не удался.

– С кем это – с нами?

– Со мной и с Женей, – терпеливо пояснила Галя, восхитив кавалера сдержанностью и терпением.

Да, именно такой должна быть его жена. И, видимо, именно такие фурии, как облаченная в шелковый халат мамаша, и бывают тещами.

– А Женя – это кто? – закрутила головой мама. – Твоя подруга?

– Женя – это я. – Он насмешливо посмотрел на будущую родственницу.

– Ну, надо же, а имя женское. А вы кто, собственно? Что вас с моей дочерью связывает?

– Мы дружим. – Он решил не вдаваться в подробности и принять удар на себя. Чтобы дать понять Гале, что она не должна вмешиваться, Женя осторожно тронул под столом ее колено. Ничего особенного, просто сжал ногу, по-товарищески намекнув, что берет огонь на себя, попутно отметив податливую мягкость помятой конечности. После этого Галочка даже если бы и захотела вмешаться в беседу, то уже не смогла бы. Онемев от избытка впечатлений, вызванных его прикосновением, она застыла с блаженно-счастливым выражением лица, перестав реагировать на внешние раздражители.

– Теперь это так называется? – Мама выпятила губы и потрясла головой. – Вы где дружить собираетесь, здесь? Или есть лежак в другом месте? И не староват ли ты, парень, для дружбы? Тебе лет-то сколько?

– Тридцать два.

– Ого! – Светлана Николаевна выкатила глаза, словно Женя назвал какую-нибудь юбилейную цифру. – Да уж, друг. Я бы даже сказала, старший товарищ! И где же вы в столь преклонном возрасте изволите проживать? Не в общежитии ли? Говорок-то у вас, юноша, сильно деревенский. Так я сразу хочу заявить: дружба – дружбой, а к себе я вас не пущу. Хотите детей плодить, езжайте в свою общагу.

– Мы так далеко пока не загадывали. – Женя изумился склочности ее характера, но виду не подал. – Я пока только кофе зашел выпить.

– Выпил? – по-деловому поинтересовалась мама.

– Нет еще. Вот, сижу, общаюсь, пью потихоньку.

– А ты поторопись. Поздно уже, нам спать скоро ложиться, да и ты на метро опоздаешь. Деньги-то хоть на метро есть? А то я смотрю, вон, носки драные.

– Так один живу, зашить некому, – не смутился Женя. – А на метро мне не надо, я на машине.

– На ассенизационной или на комбайне? – не сдалась мама, хотя пыл поугас и в глазах мелькнуло любопытство.

– На «Жигулях», – горделиво приосанился гость.

– И которые там твои? – Светлана Николаевна не поленилась встать и подойти к окну.

– Желтые!

– Ясно. Слышь, Галка, отомри. Я тебе всегда говорила: в любой дружбе есть корысть, мужики просто так не дружат. Я-то думала, чего ему с тебя – ни кожи ни рожи, а ему, оказывается, носки штопать некому.

– У кого ни кожи ни рожи? – полюбопытствовал Женя. Его потянуло на подвиги и захотелось защитить свою девушку, а там, чем черт не шутит, может, вообще забрать ее с собой и потрясти своим великодушием, уступив комнату и не делая никаких поползновений в ее сторону. Хотя, может, и не стоит так все усложнять.

– Да оба вы – ни кожи ни рожи, – удивила его мама. – Парочка – баран да ярочка. Давай, говори, чего тебе от Гальки надо. И не ври мне.

– Да ничего мне не надо…

– Чего приперся тогда?

– Почему вы меня перебиваете? – начал заводиться Женя.

– А тебе есть что сказать? Носки дырявые, машина желтая… И кто ты после этого?

Ее логика обезоруживала и ставила в тупик.

– И кто? – усмехнулся Женя.

– Конь в пальто! А ты, дурища, что сидишь? Не поняла еще ничего? Размечталась, глазки закатила…

– И что же она должна была понять? – Он уже потихоньку вскипал. Тетка была невыносимой.

– Да все! А то ты сам не знаешь!

– Не знаю.

– Ага. Дуру нашел! Только здесь не я дура, а она, эта вон. Сидит, расплылась.

– Мама, – Галя говорила мягко и тихо, все еще находясь под впечатлением, – перестань ругаться. Что он тебе сделал?

– Мне? Еще бы он мне что-нибудь сделал! Кишка тонка. Он не в моем вкусе, хотя и почти в моем возрасте! Ты лучше скажи, что он тебе сделал? И когда прибавления ждать? Только не надейтесь, что я с вашими детьми нянчиться стану!

– Надеюсь, что не будете! – искренне вырвалось у Жени.

– А-а-а! – взвизгнула мама. – Значит, дети все-таки будут! Вот как далеко все зашло!

– Мама, перестань! – Галя шлепнула ладонью по столу.

– Не перестану! Он думает, ты нормальная баба! А ты, зятек, глянь в ее шкаф! Сразу поймешь. Какую аккуратистку замуж берешь! Пальцем по полкам проведи или по полу! Потом не отмоешься!

Женя, который пока еще никого замуж не брал, а лишь обдумывал такую возможность, напрягся. Диалог перестал его развлекать, и гость решительно встал.

– Спасибо, пойду я.

Это было так неожиданно, что Галя чуть не расплакалась.

– Галя, проводи меня, пожалуйста.

– Ага-ага, – закивала Светлана Николаевна. – Сначала проводи, затем на руках будешь носить, с ложечки кормить и горшки подставлять. В его возрасте только молодая и нужна, чтобы потом сиделкой стала!

– Не слушай ее, – прошептала Галочка, вцепившись в пуговицу на его рубашке.

– А я и не слушаю. – Женя осторожно погладил ее по голове. – Приходи завтра к торговой зоне в пять. Придешь?

– Приду, – выдохнула Галя.

Он ушел, так и не поцеловав ее, но тепло его руки Галочка еще долго чувствовала на своем колене и макушке. Мама бесновалась, расписывая варианты развития их отношений, демонстрируя недюжинную фантазию, но Галя ее почти не слышала. В голове билось только одно: завтра в пять…

Встречи с Женей были нечастыми и носили какой-то ностальгически-школьный характер, словно Галочка, которой никогда не интересовались мальчики, наверстывала упущенное. Они гуляли по городу, ели мороженое и молчали. Молчать с Женей было легко, хотя он, похоже, напрягался и пытался развлечь даму незамысловатыми историями. Смущало Галю одно: каждый раз, когда Женя подводил ее к подъезду, она ждала поцелуя, а он, смущаясь, торопливо прощался и уходил. Галя недоумевала. Порядочность и скромность кавалера зашкаливали, превышая все мыслимые и немыслимые нормы. Максимум, что он позволял себе, – взять ее за руку или придержать за локоток. Эти робкие прикосновения Галина потом долго вспоминала и анализировала, выискивая в них скрытый смысл. Допустить, что Женя встречался с ней просто так, ничего не имея в виду, она не могла. Мужчина и женщина не общаются без цели. Они всегда имеют в виду некую выгоду: в эмоциональном, физиологическом или материальном плане. Последнее Галочка решительно отметала. Она не являлась богатой наследницей, а человек с таким ясным и добрым взглядом, как у Жени, не мог оказаться альфонсом. Все остальные пункты ее устраивали, но лишь в сочетании друг с другом. Если бы Евгений узнал, что ́Галя умудрялась прочитать в его взглядах и улыбках, то невероятно удивился бы. Галочка ему нравилась, у него были на нее определенные планы, и если бы она вдруг перестала с ним встречаться, то он расстроился бы. Но не умер. И убивался бы тоже не очень долго. Просто пришлось бы опять заняться поиском хорошей женщины, а это, в чем Женя успел убедиться за прошедшие годы, было не так-то легко. Женщин вообще было очень много, но табличек с перечислением своих положительных и отрицательных качеств они не носили на груди. Поэтому на каждую пришлось бы снова тратить время, разбираться и, вероятно, опять слышать нечто нелицеприятное в свой адрес.

Светлана Николаевна категорически отказывалась понимать, что происходит.

– Я тебя слишком давно знаю, чтобы поверить, что кто-то всерьез решил на тебе жениться. Сама подумай: готовишь ты отвратительно, засранка каких поискать, одеваешься ужасно. Нет, тут что-то нечисто. Я чувствую, уж поверь матери, которая пожила на этом свете.

– Мам, – пыталась защитить свою первую любовь Галочка, – ничего ему от меня не надо.

– А квартира?

– У него своя!

– И сколько там комнат?

– Одна.

– Вот! А у нас две! К тому же, ты ее видела, эту квартиру?

– Нет, конечно!

– Почему же? – усмехнулась мама. – То есть, по-твоему, это в порядке вещей – верить абсолютно незнакомому человеку на слово? Не просто так он тебя до своих апартаментов не допускает, помяни мое слово!

– Я сама не хочу, – оправдывалась Галя. – Это же неудобно!

– Кому?

– Мне!

– А дурой себя чувствовать удобно? – яростно орала Светлана Николаевна.

– Так я не чувствую.

– А, ну да, конечно. Если дурак чувствует себя дураком, то он уже не дурак, а умный! Но для тебя это слишком сложно! Вот не зря ты в младших классах преподаешь: у тебя развитие остановилось именно на этом уровне. Тебя конфеткой помани, и ты поскачешь. Хотя ты, похоже, даже без конфетки готова хвостом бегать за кем угодно. Неужели не нашлось никого получше? Перед соседями стыдно! И почему ты шляешься на свидания в таком виде, неужели нельзя одеться поприличнее?

Мысли непостоянной Светланы Николаевны летели по дуге, всякий раз потрясая Галочку причудливостью родительской логики. Если учитывать мамино мнение по поводу безнадежной дефективности неуродившейся дочери, то хорошо, что хоть кто-то ею заинтересовался. Где уж ей рассчитывать на кого-то получше. И если ради Жени можно было одеваться поприличнее, то почему его нельзя признать как постоянного кавалера с правом на редкие совместные чаепития?

Попытки привести мамины мысли к общему знаменателю вызывали у Светланы Николаевны новую бурю эмоций, поэтому Галя предпочитала отмалчиваться и любить Женю втихаря.

Выждав отмеренный Галочке срок в полтора месяца, Евгений перешел к более активным ухаживаниям. На первом этапе Галя вела себя как скромная, порядочная девушка, не зарившаяся на его заработки и вообще не проявлявшая никакого меркантильного интереса. Она с одинаковым удовольствием гуляла по паркам, ходила в кафе и не реагировала на намеки про подарки. Жене казалось, что он очень тонко подводил ее к проявлению сущности, невзначай спрашивая:

– А когда у тебя будет день рождения, что бы ты хотела получить в подарок?

– До него еще далеко, – пожимала плечами Галя, не поддерживая тему.

– Нет, – не отставал кавалер. – Вот если предположить, что он у тебя скоро, что бы ты хотела получить в подарок от… ммм… ну, скажем, мужчины?

– Не знаю.

– Хорошо, давай вместе придумаем, – продолжал тонко намекать Женя. – Дорогое кольцо, духи, шоколадку, что-нибудь хозяйственное, цветы или серьги с бриллиантами, например?

Последнее предположение его смешило, но для полноты картины без него было не обойтись.

– Я не ношу серьги, – застенчиво улыбалась Галя, мастерски уходя от ответа, как старый еврей, у которого родственники собираются взять в долг без отдачи.

На самом деле она хотела весь список. Это было бы щедро и одновременно романтично. А выбирать что-либо одно чревато последствиями. Если назвать кольцо, то Женя сочтет ее жадной и меркантильной особой. Духи можно получить какие-нибудь не те, и потом придется ими обливаться, изображая экстаз от неприятного аромата. Что-нибудь хозяйственное было тоже весьма многозначным пунктом: швабра или стиральная доска – вещи, безусловно, в хозяйстве нужные, но получить их в подарок не хотелось. И вообще, Галя не была такой уж хлопотушкой, чтобы восторгаться утюгом или электромясорубкой. За недолгое время знакомства, изучив Женю и ценя в нем простоту и прямоту, Галя понимала, что назови она цветы с шоколадкой, желая продемонстрировать свою скромность, именно их он и принесет на день рождения. И будет обидно, и будет испорченный праздник и долгие размышления, почему он сделал именно так: потому что она попросила когда-то, хотел сэкономить, решил посмеяться над ней.

Несмотря на свою непритязательность, Галя все же жаждала хотя бы какой-то минимальной романтики в отношениях с мужчиной, а кухонно-поломоечные и прочие хозяйственные агрегаты в ее и без того невысокие требования не вписывались. Глупой простушкой она не была: просто недооценивала себя под давлением маминого авторитета, комплексовала из-за стабильного недостатка мужского внимания, боялась ошибиться. Поэтому все, что бурлило, кипело и формировалось у нее внутри, внутри же и оставалось. Поскольку за долгое время бесплотных попыток хоть как-то и чем-то заинтересовать сильную половину человечества ей ни разу не везло, Галочка стала наблюдательной и к двадцати пяти годам понимала намного больше, чем ее везучие сверстницы, уже получившие мужа, ребенка и семейное счастье. Она училась на чужих ошибках, благодаря судьбу за то, что сама ни разу не ошибалась. Больше фортуну благодарить было не за что.

– Скучная ты, Галка, – мечтательно вздыхала Наташка, вечно находившаяся в самой гуще событий. – Жизнь – сплошной аттракцион, а ты все пропускаешь.

– Натуль, я не хочу тебя обидеть, но разве ты не жалеешь, что связалась с Федькой? Это же не аттракцион, а грязь!

– Не поймешь ты, маленькая еще. Не доросла ты, Галина, до нужной кондиции. Федька – карусель под дождем. Мокро, холодно, обидно, но ведь красиво. И праздник был, и аттракцион, и кружилась я, Галька, как никогда! И билетик на память у меня остался – Маня.

– Билетик, – ворчала Галя. – У меня целый класс таких билетиков. Знаешь, как тяжело детям из неполной семьи?

– Я знаю, как тяжело мамам из неполной семьи, – парировала Наталья. – Зато она у меня есть, понимаешь. Мне есть ради чего жить. А с твоим подходом, если мы заранее знаем, чем все закончится, то надо сразу купить место на кладбище, гроб заказать и ждать. Нервные клетки сэкономишь.

Галочка действительно не понимала подругу. До тех пор, пока ей тоже не выпал счастливый билет – Женечка. И Галина была уверена, что ее карусель будет без дождя: только ясное небо, теплое солнце и бесконечное счастье. Она хотела все и сразу, а бродивший вокруг да около Женя, то ли слишком тактичный, то ли нерешительный, тормозил процесс, заставляя Галю проявлять инициативу, что было ей несвойственно.

Поэтому когда он однажды привез ее в свой магазинчик и широким жестом обвел синтетически-кружевное великолепие со словами «Выбирай, что хочешь!», она была потрясена и даже напугана.

Если бы Женя торговал обувью, то Галя почувствовала бы себя Золушкой, примеряя туфельки. Но так девушкам везет только в сказках. Золушка, примеряющая трусы и лифчики, – очень современно и несколько шокирующе. Тем более что она не знала – примерка будет происходить в присутствии принца или нет.

– Вы сами девушку обслужите, мне уйти? – Продавщица понимающе-пошло улыбалась и недовольно оглядывала покрасневшую Галочку.

Поймав метнувшуюся на выход девушку, Женя прояснил обстановку:

– Я по делам на полчаса отъеду, а вы тут развлекайтесь.

Едва Женя ушел, в закуток влетела Наталья:

– Чего у вас тут?

– Хозяин девушку привел, велел одеть.

– Скорее раздеть! – радостно воскликнула Наташка. – Ну наконец-то!

– Что? – перепугалась Галя.

– О, – закатила глаза подруга, а продавщица хихикнула. – Галина, ты, конечно, извини, но мне за тебя уже стыдно. Авансом. Нельзя же до такой степени ничего не понимать.

– Он просто хочет купить мне белье, – защищалась Галочка, едва не плача. Теперь ей уже не хотелось ускорять ход событий. В ее ночных фантазиях сближение должно было начаться с поцелуев, а не с белья.

– Конечно, хочет! – рявкнула Наташка. – Увидел твои шаровары и захотел. На тебе же натуральное психологическое оружие – любого мужика в импотента превратят.

– Ничего он не видел…

– Если ты не показывала, то это не значит, что он не разглядел. Дай угадаю, – Наталья многозначительно нахмурилась и свела глаза к носу, – та-а-ак, на тебе сейчас белые трусы в розовый горошек и жуткий лифчик с широкими лямками.

– Не в горошек, а в цветочек.

– Тогда это меняет дело. Для справки – под летние платья надо надевать приличное белье. Во-первых, твои цветочки просвечивают, во-вторых, контур виден. Если хочешь, чтобы никто не догадался, что на тебе, носи длинные плотные юбки.

– У тебя тоже все видно, – отбилась пристыженная Галочка.

– Эх ты! У меня так и задумано. А ты что, тоже решила потрясти его воображение вот этим вот? – И Наталья подцепила пальцем широкую атласную лямку, выглядывавшую из широкого выреза Галочкиного платья.

– Ну и что? В человеке главное – душа!

– А в женщине – белье! – нравоучительно поддержала Наталью продавщица. – Кстати, у тебя там покупатель по товару шарит.

Наташка, выругавшись, унеслась к себе.

– Давайте подберем вам что-нибудь классическое. Или модное? Ой, не подумала: вам носить или на ночь?

Галя, еще в начале ее выступления округлившая глаза, теперь вообще походила на пучеглазую лягушку, к которой на болото приехал паровоз.

– На ночь?

– Ну да, – дернула тощим плечиком девица, намекая, что удивлена Галиной неосведомленностью. – Чтобы снимать, а не носить!

– Снимать?

– Ну я, конечно, не знаю, какие у хозяина вкусы, но мужчины обычно любят снимать красивое белье. Во всяком случае – с меня. С вашими формами не знаю, получится снять красиво или нет.

– Как раз с нашими формами получится зашибись, – прокомментировала запыхавшаяся Наташка. Она закрыла свой отдел, желая поучаствовать в подборе комплекта для выходившей в большую жизнь подруги.

Две суетившиеся и мимоходом делившиеся своим опытом тетки будили в Галине множество комплексов. Особенно когда они начинали строить предположения на тему Жениных пристрастий.

– Мне что-нибудь простенькое, – робко вмешалась она.

– Простенькое у тебя уже есть, – отрезала Наталья. – Пойми, ты должна его потрясти до… Ну, в общем, чтобы ему понравилось.

– Примерьте вот это. – Блондинка достала черный комплект, моментально забракованный Наташкой.

– Куда ей черный под светлое платье?

– Это под пеньюар! На ночь!

Представив лицо мамы, к которой она выйдет в таком наряде перед сном, Галочка подавилась смешком.

– Чего ржем? – строго спросила Наташка.

– Маму вспомнила.

– Интересно, это у тебя такие ассоциации со словом «ночь»? Хорошо начинаешь. Ты думала, что всю жизнь только маму перед сном будешь видеть, балда? Иди, меряй!

– А свои трусы можно оставить? Я не хочу совсем раздеваться, – взволновалась Галя, вообразив, что произойдет, если неожиданно вернется Женя.

– Естественно, оставить! – взвизгнула продавщица. – Ты первый раз?

– Не поверишь – первый, – ответила за Галю подруга. – Ты что, панталоны ее не видишь?

– А лифчик? – Галя чувствовала себя Агафьей Лыковой из тайги, которой объясняют принцип действия бигуди.

– Лифчик сними, – вздохнула блондинка и со значением посмотрела на Наталью.

Когда Галочка нацепила на себя комплект, с трудом застегнув бюстик и натянув поверх своих трусов в цветочек тоненькие кружевные трусики, в примерочную заглянула Наташка.

– Умереть! – заржала она.

– Что? – Галочка испуганно прикрылась платьем.

– Нет, сиськи у тебя в этом белье потрясные, все путем, но две пары портков – это песня. Никогда в жизни подобной красоты не видела! Повернись задом, заценю!

– Иди отсюда!

– Не дуйся. Правда, очень смешно. Без нижнего комплекта белья будет классно. Поворачивайся, пока твой Ромео не притопал.

Это подействовало. Галя послушно отвернулась.

– Нет, – расстроила ее Наталья.

– Да уж, – подпела продавщица. – Надо широкие, сейчас подберу. И лифчик так затягивать не надо, вон какие валики. Поправь ей, а я пока побольше что-нибудь подберу.

Галя краснела и шмыгала носом. Валики! Ну и что? Это лучше, чем ребра, как у стиральной доски. И Наташка хороша! Сама тоже не худышка…

Несмотря на активное сопротивление, к Жениному возвращению ее обрядили в атласно-белый комплект, на который Галочка натянула платье, побоявшись, что девицы заставят ее демонстрировать обновку кавалеру, а черный комплект вместе со старым бельем затолкала в сумочку, ставшую похожей на бочонок. Выкинуть хорошие трикотажные трусики и почти нештопаный лифчик она наотрез отказалась.

– Смотри, – усмехнулась Наташка. – Некоторые мужики любят по сумкам рыться.

– Можно? – Потоптавшийся для приличия за дверью принц нарушил их девичник. – Ну как? Выбрала?

– Да, я там записала, – нарушила таинственность блондинка. – Ночной черный «Конфетка» с трусами от «Мадам», тонкие ей малы, и белый белорусский.

– Малы, – задумчиво протянул Женя и тут же спохватился. – Ну тогда мы пошли.

– Обновлять? – понимающе хихикнула Наталья и закатила глазки под суровым взглядом Галочки. – Молчу, молчу.

– Куда теперь? – Женя был непривычно взволнованным, отчего Галя совершенно распсиховалась.

Они сидели в машине, на коленях у нее лежала раздувшаяся в боках сумка, которую Галочка нервно теребила, соображая, как поблагодарить Женю за подарок.

– Домой? – помог ей Женя.

Галя молча кивнула. Давно пора посмотреть, как он живет. Вряд ли Женя ее обидит, но зато никто не будет мешать, и, возможно, он даже ее поцелует. А потом все станет намного проще.

Пока Галочка мечтала, они приехали к ее дому.

Как понимать такой поворот, она не знала. Звать его в гости, к маме, Галя не собиралась, боясь повторения прошлой корриды, а прощаться ужасно не хотелось. Женя довел ее до подъезда, придерживая за локоть, и Галочка чувствовала, как у него дрожат пальцы. Если бы знать, что ́его так волнует, она бы помогла…

– Выходи за меня замуж, – внезапно произнес Женя и кашлянул, приняв независимый вид.

Он принялся с таким усердием ковырять мыском сандалии вмурованный в асфальт камушек у входа, что Галя даже усомнилась, не послышалось ли ей это долгожданное предложение. Не было ни цветов, ни кольца невесты, ни коленопреклоненной позы, ни торжественной обстановки… Во дворе орали дети, гудели на проспекте машины, кто-то ругался с дворником, лаяла маленькая собачонка. Гром не грянул, не пролился золотой дождь. Женя в мятой на спине рубашке и изжеванных брюках все так же пинал камень. Это было немного обидно и неожиданно. Как-то повседневно, банально и буднично.

– Я согласна.

То, что они собрались пожениться, почти никак не изменило обычного порядка вещей. В тот вечер поцелуя Галя не дождалась. В ответ на ее нежное «я согласна» Женя сосредоточенно кивнул со словами «ну и хорошо». Вместо радости после обмена согласиями возникла неловкость, будто предстоящая свадьба отдалила их друг от друга.

– Тогда завтра все обсудим, – почему-то пошел на попятную Женя.

Обсудить все можно сегодня, более того, Галочке хотелось именно сегодня, а то получалось, что столь долгожданное предложение было безнадежно подпорчено мутным осадком неудовлетворенности. Но она была так смущена, что покорно моргнула, на чем они и расстались.

Вернувшись домой, Галя внимательно и даже придирчиво разглядывала личико в зеркале, ища нечто, что могло бы помешать жениху ее поцеловать. Кто ищет, тот всегда найдет. Чем дальше она изучала свою мордашку, тем больше обнаруживала разнообразных дефектов. Никогда не быть ей красивой невестой! Женя, наверное, женится на ней из жалости! Губы запрыгали от обиды, но слезы, уже готовые пролиться из ее моментально повлажневших глаз, остановила бдительная Наталья.

Едва дотерпев до конца рабочего дня, она принеслась домой и бросилась звонить подруге, чтобы либо узнать все из первых уст, либо нарваться на Галину мать и услышать от нее какие-нибудь комментарии.

– Ты почему дома? – разочарованно протянула Наталья. Если бы Галя отсутствовала, то это гарантировало бы, что завтра она услышит нечто потрясающее.

– А где мне находиться? Или ты не мне, а маме моей звонишь? – Галя старалась говорить равнодушно. Даже про предложение рассказывать не хотелось, потому что оно было каким-то неожиданно несерьезным. Вернее, слишком серьезным и продуманным, чтобы походить на правду или иметь что-либо общее со словом «любовь». Похвастаться было нечем.

Жизнь похожа на поезд, он движется от пункта к пункту, по заранее прочерченной где-то наверху траектории. Линия движения похожа на маршрутную карту с узловыми точками: любовь, свадьба, дети, внуки, пенсия и траурный марш. Мужчины обычно отмечают лишь эти основные точки, а женщины живут между станциями, наслаждаясь ожиданием чуда, которое сильный пол периодически умудряется основательно подпортить. Женя сейчас находился на пике впечатлений, сделав предложение и получив согласие, а Галочка чувствовала себя опавшим тестом, которое засунули в холодную печь.

– Ну, как все было? – Нетерпеливая Наташка возбужденно сопела в трубку.

– Что именно?

– Постель!

– Не было ничего!

– Ка-а-ак?! – В голосе Натальи прозвучала откровенная обида, словно это ею нагло и беспардонно пренебрегли в столь деликатном вопросе. – До сих пор? А как же белье?

– Чего ему сделается, твоему белью? Лежит…

– Погоди, я что-то не поняла. Он купил тебе белье и…

Галя молчала. Она тоже думала, что будет какое-нибудь «и…», а ничего не случилось. Она чувствовала себя чуть ли не опозоренной невестой, ворота которой измазали дегтем.

– Галка, вы поссорились?

– Нет.

– А что тогда? – Наташа недоумевала. Ее опыта и фантазии не хватало для объяснения происходящего.

– Просто он сделал мне подарок.

– Оригинально, – пробормотала Наташка. – Это же не скатерть какая-нибудь и не электрочайник! Обычно мужчины просят такие подарки продемонстрировать. А!!! Дошло! Он попросил, а ты решила состроить из себя…

– Ничего я не решила! – огрызнулась Галочка. – Он даже не попросил!

– Наглость какая! Так обнадежить – и в кусты! – негодовала Наталья. – Я думала, что у вас все на мази, если он такие интимные сувениры дарит. А знаешь, ты подари ему пачку презервативов и тоже ничего больше не проси! Пусть помучается!

– Спятила? – невежливо оборвала ее Галина. – С чего ты взяла, что он станет мучиться?

– Да уж! Ну, вы парочка! Не удивлюсь, если он из них надует праздничные шарики, чтобы украсить свой холостяцкий быт. Наверное, у него не все в порядке!

– С головой?

– И с головой тоже! – Наташка так расстроилась, будто это ее обманули в лучших ожиданиях. – Сколько ты с ним уже встречаешься?

– Полтора месяца.

– Вот! – взвыла Наталья. – И за это время ни одного поцелуя! Ни намека!

– И что делать?

– Надо его проверить!

– Как?

– Не знаю. Я бы сориентировалась, а ты все только испортишь. Хочешь, я попробую его соблазнить?

– Нет! – решительно отмела ее предложение Галочка.

– Но я же не всерьез, а понарошку!

– Соблазнить понарошку – это как?

– Ну, примерно как подарить белье и вести себя после этого так, словно это был не эротический комплект, а садовая лопата!

– Может, он стесняется.

– Это ты стесняешься, а он уже явно что-то скрывает. Мужики в наше время так себя не ведут. Хотя, конечно, и престарелых девственниц сейчас еще поискать. – Скачкова бушевала, изнемогая от невозможности найти удобоваримый выход. – Ну, я не знаю! Может, сама попробуешь его поцеловать?

– Это неприлично!

– Ты меня раздражаешь! Неприлично изображать пионеров на третьем десятке! Что ему от тебя надо, если он даже не целуется?

– Кроме физиологической любви бывает еще платоническая, – просветила ее Галочка.

– Угу. Это только с большого горя и по необходимости. А так все люди любят по-нормальному, без дури. Меня ваши высокие отношения уже пугают. Брось ты его от греха подальше.

– Не могу. Он мне предложение сделал.

Судя по воцарившейся на том конце провода тишине, Наталья перестала даже дышать.

– И я согласилась, – поведала не дождавшаяся реакции Галочка.

– Обалдеть! – воскликнула Наталья. – Ты издеваешься? С этого надо было начинать!

– Да как-то все не очень, – робко поделилась Галя, не зная, как подступиться к своей проблеме. Информация рвалась из нее, как пар из кипящего чайника. Она уже забыла про первоначальное решение ничего никому не сообщать. Казалось, что если поделиться сомнениями, то они исчезнут.

– Понимаешь, как-то все некрасиво получилось…

Галя рассказывала долго и путано, перемежая повествование своими впечатлениями.

– Ты давай без лирических отступлений, – не выдержала Наташка. – Твои психологические экскурсы меня не волнуют. В чем неприятность-то?

– Так вот в этом и есть! Ни цветов, ни кольца. Даже не поцеловал!

– Ой, как с тобой тяжело-то! Когда тебя раньше целовали, ты вопила про безнравственность и половую распущенность!

– Ты же сама только что говорила, что это ненормально, – прошептала потрясенная ее напором Галина.

– Я? Не надо ля-ля! Тебя позвали замуж – разве ты не этого хотела! Сама повторяла – сначала свадьба, потом все остальное! Разве не так? Нашелся идиот, у которого взгляды совпали с твоими! Вы две половинки одного арбуза-мутанта. В наше время таких уже нет! Радуйся, что вы нашли друг друга!