Текст книги "Герцогиня"

Автор книги: Арина Алисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

К приезду гостей мы с Эмануэлем, как хозяин с хозяйкой, встали у дверей и торчали там, выслушивая имена и выдавая свои приветствия. Благо Бертран написал мне несколько фраз, которые принято говорить, встречая гостей, а остальное было на совести Эмануэля. Маячить у дверей и скалить зубы в приветственной улыбке пришлось до тех пор, пока не явились все приглашенные. Под конец этого издевательства я уже начал поглядывать по сторонам, собираясь тихо исчезнуть.

Поняв мой настрой, герцог подхватил меня под руку и начал медленный обход гостей. Останавливаясь то у одной группы, то у другой, мы обменивались общими фразами и снова шли дальше. Главным блюдом на этом балу была моя персона. Рассматривали меня все присутствующие, кто-то это делал незаметно, а кто-то – почти в открытую. Раздражало неимоверно.

– Лионелла, не нервничайте так. Никто вас не съест. Я понимаю, вы не любите балы, но не представить вас соседям мы не могли. Выпейте немного вина, – извиняющимся тоном тихо прошептал Эмануэль.

– Угумс. – Меня только и хватило выдать нечто невразумительное.

Остановив пробегающего слугу, он взял с подноса хрустальный бокал, наполненный красным вином, и подал мне. С бокалом в руке я шел рядом с герцогом, тревожно глядя по сторонам. Меня не покидало чувство, что я вышел на поединок, вот только никак не мог определить, кто же враг.

К нам подошло пожилое семейство. На даму было жалко смотреть, по крайней мере мне. Она была обвешана таким количеством драгоценностей, что я бы под таким весом и пяти минут не выдержал.

– Ах, милочка, вы так молоды! Что же вы так… скромно одеты? Прямо как монашка. Может, вы уже готовитесь уйти в монастырь? – подколола меня эта любительница украшений.

– Монастырь, может, и интересная мысль, я пока думаю на эту тему. А по поводу всего этого… гм… хм… с камнями… Как вы правильно заметили, я еще слишком молода и к тому же изумительно красива, чтобы отвлекать внимание от себя любимой на эти блестки, – старательно изображая улыбку, ехидно сообщил я.

Муж этой язвы хмыкнул, старательно сдерживая смех, и, о чем-то заговорив с Эмануэлем, увел его в сторону. Я сердито посмотрел им вслед. Мне не нравилась сама идея остаться наедине с этой мымрой.

– Ах, молодежь, многого вы не понимаете… – закатив глаза, осуждающе выдохнула она.

Но я не дал ей договорить:

– Вот когда я буду в вашем возрасте, может быть, тогда и подумаю об украшениях. А сейчас зачем они мне?

– Чтобы нравиться мужчинам, – воскликнула дама.

– А зачем мне посторонние мужчины? У меня же муж есть, – хмуро отозвался я, оглядываясь в поисках Эмануэля.

– Чтобы муж не бросил и не ушел к другой, – пыталась она мне втолковать, как маленькому ребенку.

– С бросанием у меня нет проблем. Захочу и брошу. Да и ему мешать не стану, если уж приспичит. К тому же не понимаю, как все эти побрякушки помогут удержать мужа?! – с трудом сдерживаясь, раздраженно сказал я.

Посмотрев на меня, как на больную, дама перешла к другому вопросу:

– Что-то не видно вашего пасынка, Эдвина.

– Он, знаете ли, наказан. Так сказать, лишен сладкого, – теряя последние капли терпения, почти прошипел я.

Все, больше не могу. Пора выводить эту заразу из игры.

– А что же он натворил? Ведь такой замечательный молодой человек, – с огромным интересом напористо поинтересовалась эта разговорчивая старушенция.

Не отвечая на ее вопрос и притворившись, что хочу пропустить проходившую рядом пару, я шагнул в сторону и сделал вид, что у меня подвернулась нога. Покачнувшись, взмахнул рукой, в которой держал бокал, и «нечаянно» выплеснул на даму вино. Красное пятно растеклось на ее светлом платье от декольте до самого низа и было заметно издалека.

– Ах! Какой конфуз! Прошу простить меня! Порой… я такая… неуклюжая бываю, – чуть ли не по слогам, даже не стараясь изобразить раскаяние, выдал я.

Виноватым я себя не чувствовал. Как и ожидалось, дама молча выслушала мои извинения и, окруженная слугами, которых я подозвал, свалила из зала.

Почти сразу же ко мне подошел Эмануэль с мужем этой… гм… сударыни. Сообщив, куда делась его жена, я потащил герцога в сторону.

– Вы ведь знаете, что из себя представляет графиня, так зачем оставили меня с ней наедине? Требовать от меня терпеть ее общество – это садизм. С вашей же стороны, рисковать добрососедскими отношениями была не столь замечательная идея, – сердито зашипел я, не зная, кого в первую очередь обвинять.

С трудом дождавшись, пока разойдутся гости, я категорическим тоном сообщил обоим герцогам, что больше они меня не заставят присутствовать на их балах и изображать из себя хозяйку замка. Не ожидая от них никакой реакции, я удалился в свою комнату.

На следующий день Эмануэль снова отбыл на службу. Послонявшись по замку, я присоединился к старому герцогу, расположившемуся на веранде, где он проводил большую часть своего времени. Во время нашей беседы мне пришла одна идея, и я тут же поделился ею. Моя мысль заключалась в создании из обычного кресла чего-то вроде инвалидной коляски. Схватив лист бумаги, я попробовал нарисовать и объяснить, на что это может быть похоже. На удивление, Бертран быстро уловил суть и послал слугу за плотником. Через два дня кресло было готово, и я предложил его опробовать.

– Места вокруг тихие и спокойные. Посторонние в ваших владениях появляться не рискуют. Так что мы вполне можем, взяв только Орру, проехаться по лугу и вдоль речки. Вы столько лет не выбирались на природу без сопровождения кучи слуг, – тоном искусителя тихонько нашептывал я Бертрану.

Немного поколебавшись, он с напряженной улыбкой согласился на эту авантюру.

Стражники прочесали местность, где мы планировали прогуляться, и отправили усиленные наряды охраны в стороны, но так далеко, чтобы не маячили у нас перед глазами. Очень уж Бертран нервничал, хотя и старался этого не показывать. Присутствие рядом слуг могло испортить удовольствие от прогулки. Похоже, еще не все условности потеряли для него смысл.

Мы с Оррой катили по лугу коляску герцога по направлению к небольшой речке. Все вокруг было усыпано полевыми цветами, гудели жуки, порхали бабочки. Судорожно схватившись за подлокотники, Бертран восторженным взором ребенка оглядывался по сторонам. Это сколько же лет он не имел возможности не только бродить по лугам и у реки, но и вообще выходить из замка?

– О-ого-го-го-о-о-о!!! – вдруг заорал по-молодецки дедуля, раскинув в стороны руки.

Я не раз замечал, как многие в присутствии убитых горем людей сами начинают чувствовать тоску, а в присутствии радостного, смеющегося человека начинают невольно улыбаться. Вот и мне сейчас тоже сделалось весело и смешно. Вспомнилось детство в другом мире: как приезжал на каникулы в деревню к деду и мы с пацанами носились по полям и лесам, ловили раков, прыгали с тарзанки в реку…

Издав вопль в индейском стиле, я перехватил поудобнее ручки кресла и резво потолкал его в сторону реки. Дорога пошла под уклон, и коляска уже без моих усилий потихоньку набирала скорость. Почти у самой воды я слегка довернул, и мы благодаря набранной скорости помчались по мелководью, поднимая огромные брызги. Когда дедулю окатило водой, он как-то неопределенно вскрикнул, а затем, засмеявшись, подхватил мой клич. И мы, старый и малый, вереща и улюлюкая, как дети, понеслись по краю берега. Сзади за нами бежала Орра и тоже что-то кричала, видимо пытаясь нас вразумить, но мы ее не слушали.

В какой-то момент колесо коляски за что-то зацепилось, и она, дернувшись, начала заваливаться набок. Я попытался затормозить и выровнять ее, но, по закону подлости, нас догнала ни о чем не подозревающая Орра и придала нам дополнительное винтообразное ускорение.

Будучи самым легким из нашей компании, я первым и полетел, отцепившись от средства передвижения. Это обеспечило мне несколько своеобразное расположение в пространстве – лететь пришлось не сказать, чтобы рыбкой, а эдакой раскорякой, больше похожей на лягушку. Так неэстетично и плюхнулся в воду.

Следующим по весовой категории у нас проходил дедуля. Тем более что ускорение-то придавала нам Орра. Вылетев с кресла, он крутнулся в воздухе и, как подбитая цапля, рухнул на меня сверху, притапливая полностью и с головой. Я, хоть и изображал в полете лягушку, таковой не являлся, поэтому, выпустив кислород, выбитый из меня дедулей, залег на дно, как камбала, глотая потихоньку воду.

Для полного счастья на нас приземлилась наша внушительная по весу и объему охранница. Это крупное дитя степей в особо близких отношениях с водоемами не состояло, поэтому рыбка из нее не получилась, и плюхнулась она тюленем.

Придя в сознание, я обнаружил себя висящим вниз головой и ощутил увесистые хлопки по спине и заднице. Меня вырвало. С трудом открыв глаза, огляделся. Лежал я перекинутый через колено. Судя по мощности этого самого колена и обуви, маячившей перед моим носом, оно принадлежало Орре. Слегка повернув голову и скосив глаза, я заметил на соседнем колене герцога, возлежащего в такой же позе и также занимающегося выделением воды и продуктов. Выдав на-гора всю воду, обед и вообще все, что успело накопиться, но не успело выйти естественным путем, мы немного расслабились.

Герцог что-то тихо сказал девушке. Затем меня заштормило и закачало. Оказалось, это Орра оттащила нас в сторону и уложила на траве. Затем по одному отнесла к воде, отмыла от грязи, тины и прочего безобразия. М-да уж… Повеселились мы нехило.

– Орра, забирай герцога и неси в замок. Как бы он не простыл. Потом за мной придешь, – обратился я к нашей утопительнице и спасительнице в одном лице.

– Девочка моя, ты сможешь нас двоих довести? – обратился к ней Бертран.

– Запросто, – кратко сообщила она.

– Бертран, я настаиваю, чтобы вас как можно быстрее доставили в замок. Со мной ничего не случится, я и здесь подожду, – запротестовал я.

– Маленькая, я без тебя никуда не пойду, – не терпящим возражений тоном сообщил он.

– Мм… ну ладно. Давай, Орра, двигаем.

С минуту девушка не трогалась с места, видимо, прикидывала, как будет удобнее нас тащить, а затем, схватив герцога, перекинула его через плечо и перехватила за ноги. И почти сразу же на следующее плечо полетел я. Не ожидая, что она выберет именно такой метод нашей транспортировки, мы с герцогом дружно крякнули. Разложив нас по плечам, Орра легко вскочила на ноги. Нас резко мотнуло и стукнуло друг об друга. Попытавшись высказаться, я клацнул зубами и дальше уже, не рискуя открывать рот, лишь шипел. Рядом что-то невнятное булькнул дедуля. Не обращая внимания на наши сигналы, Орра быстрым шагом двинулась по направлению к замку.

Не знаю, как там с плавной походкой у степных охотников, каковым она являлась, но нас трусило и болтало, как на бешеном олене. Мне быстро поплохело, но сил на то, чтобы выразить глубину моего впечатления от столь неподобающего перемещения, у меня просто не было. У герцога, по всей видимости, проблема была несколько иная. Судя по крякам, доносящимся со стороны Бертрана, он все никак не мог решить, что его больше потрясает: транспортировка его, великого и замечательного, чуть ли не вверх ногами или само неудобство позы.

– Орра-а, добей меня и брось здесь. Я уже больше не могу, – простонал я на последнем издыхании, чувствуя, что меня совершенно укачало.

Герцог что-то проскрипел сквозь сжатые зубы, наверное, тоже боялся откусить себе язык. Краем глаза я заметил, что он, упершись руками Орре в поясницу, старался держать свое тело хоть немного приподнятым. Наверное, чтобы не биться головой о ее задницу.

Почувствовав, что меня перестало мотать, я с трудом разлепил глаза. Оказывается, герцог потребовал передышку. Послушав, какие инструкции он ей дает, я удивился.

– Почему мы не идем к главным воротам, а должны пробираться через боковой ход? – Мне с большим трудом удалось сформулировать вопросы.

– Девочка моя, я, конечно, стар, и меня уже вроде как мало волнуют условности этого мира… Но не до такой же степени! Мне совершенно не хочется появиться перед слугами в таком виде. А если, не приведи Великая Мать, еще и сын приехал да увидит меня в… кхм… в такой позе… передвигающимся… – смущенно закашлял дедуля.

Меня такие тонкости вообще не волновали. Мне б только до постели добраться, а увидит меня кто или нет – вообще дело десятое.

ГЛАВА 15
Воспитываем, советуем и просто живем

Замок располагался в окруженной отвесными скалами небольшой долине, через которую протекала речка метров пятнадцать в ширину. Посреди долины она образовала маленькое проточное озеро и, вытекая из него, стремительно бежала дальше, скрываясь в горах. Единственная удобная для подъезда дорога проходила между двумя скалами, возле которых были сооружены две охранные башни, соединенные воротами. Рядом располагалось несколько хозяйственных пристроек и два десятка жилых домов. На ночь ворота закрывали, и эта дорога к замку перекрывалась. Основная часть подданных проживала в соседней, гораздо большей по размеру долине, въезд в которую тоже охранялся. Местность вокруг замка напоминала очень большой парк, где встретить постороннего было почти нереально.

Гости редко посещали имение, а проживающие вне замка стражники и большая часть прислуги использовали небольшие хозяйственные ворота, расположенные возле боковой башни.

Калитку в дневное время не запирали, так что возможность пробраться почти незамеченными у нас все же была. Перейдя крепостной ров по небольшому мосту, Орра сгрузила нас с дедулей у стены и пошла проверять наличие или отсутствие народа. Но, едва приоткрыв калитку, она замерла и неодобрительно крякнула.

– Что такое? – просипел я.

– Вакула, – кратко ответила девушка.

У кузнеца на Орру был просто какой-то нюх. Стоило ей только появиться во дворе, как он тут же возникал рядом. Каким образом Вакула умудрялся ее чувствовать, непонятно. Пока девушка находилась внутри замка, из кузницы регулярно доносились удары молотом, говорящие, что парень свою работу все же делает.

– На ловца и зверь бежит, это же удача! Кузнец – парень крепкий, вот пускай и поможет нести герцога. К тому же шансов пробраться незаметно будет больше, а тебе тащить одну меня будет легче, – обрадовался я.

– Правильно, не дело красавице надрываться, когда такая знатная рабочая сила простаивает, – поддержал меня Бертран.

– А что ему сказать? – поинтересовалась охранница.

– Ты его, главное, сюда замани, а уж мы найдем что сказать, – фыркнул я, пытаясь представить реакцию парня на наш видок.

Орра юркнула в наш «черный ход» и уже через минуту вернулась с Вакулой, который, радостно скалясь, не сводил с нее счастливого взгляда. С большим трудом ей удалось переключить внимание парня с себя на нас. Как только до него дошло, кто сидит у стены и, главное, в каком виде, у кузнеца глаза чуть из орбит не выпали. Старый герцог, видя такую реакцию, даже несколько растерялся и смущенно кашлянул. Хм… Не ожидал я от него такой стеснительности перед слугой.

– Мы тут с герцогом на природе отдыхали и несколько перестарались… Хотелось бы… в связи с нашим потрясающим внешним видом и неподобающим состоянием, попасть в свои апартаменты так, чтобы никто этого не видел, – сообщил я переминающемуся с ноги на ногу парню.

Не видя никаких изменений в его выражении лица, повторил инструкцию.

– Ты хоть что-то понял? – с подозрением поинтересовался я.

Кивнув утвердительно, кузнец продолжал стоять пень пнем.

– Да подай ты ему герцога, а то парень не включится никак! Надо поторопиться, пока народ не набежал, – рыкнул я Орре.

Она подхватила Бертрана и подала Вакуле. Тот, плохо понимая, что происходит, схватил герцога и недоуменно посмотрел на девушку.

– Похоже, он меня не слышит в упор. Повтори ему мои слова, может, хоть тогда дойдет. – Мне о-о-очень хотелось треснуть этого придурка по голове, чтобы быстрее соображал, но не было сил.

Как ни странно, но слова девушки дошли до Вакулы моментально. Он был рад делать что угодно, лишь бы находиться рядом со своим предметом обожания. Осторожно прижимая герцога, кузнец просто сорвался с места. Еще бы, это ведь был первый раз, когда его старания и услуги не были безжалостно отвергнуты. Подхватив меня, Орра рванула догонять парня. Бертрана данный способ переноски явно устраивал больше предыдущего. Не скрою, мне перемена положения тоже понравилась. Как говорится, все познается в сравнении.

Мы с трудом поспевали за кузнецом, вероятно, и для Орры наше приключение не прошло без последствий. До комнат герцога оставалась всего пара коридоров, как нам навстречу из-за поворота выскочил кто-то из слуг. Вакула, не останавливаясь и не снижая скорости, прижал Бертрана к своей груди левой рукой, а его правый кулак со всего размаха опустился на голову несчастного, оказавшегося в неудачном месте в неудачное время.

– М-да… парень, по-видимому, понял указание «чтобы нас никто не видел» слишком буквально, – пробурчал я. – Вряд ли бедолага, очнувшись, вспомнит, как он вообще здесь оказался.

– Эй, эй! Осторожнее! Не оставьте меня совсем без слуг, – испуганно воскликнул Вэрински-старший.

Проводив взглядом колоритную пару кузнец – герцог, исчезающую за дверями личных покоев старика, я решил, что дальше они и сами разберутся. Поэтому мы с Оррой, не останавливаясь, последовали в мою комнату. Как меня мыли, поили какой-то гадостью и укладывали в постель, я воспринимал с трудом. А как только перестали кантовать, я сразу же заснул.

Проснувшись, какое-то время валялся в постели, пытаясь понять, с чего это болит все тело. С усилием вспомнив вчерашнее приключение, я ужаснулся. Ведь это все из-за меня. К тому же в том, что произошло, есть и вина Орры. М-да уж… Как бы ее не наказали. Если в момент нашего возвращения дедуле было не до выяснения отношений, то сегодня он вполне может вспомнить вчерашнее приключение и прийти в скверное расположение духа. Да и неизвестно, как это происшествие сказалось на его здоровье. Мне было неудобно перед стариком, но объясняться пришлось бы рано или поздно, поэтому, решив не откладывать неприятный разговор, пошел навестить герцога.

Узнав от слуг, что он завтракает, я негромко постучал в дверь.

– И кто это там у нас такой нерешительный? – бодренько поинтересовались из комнаты.

– Приношу свои глубочайшие извинения за вчерашнее происшествие. Я по собственной глупости подвергла вашу жизнь ненужной опасности, – не поднимая глаз и изображая крайнюю степень раскаяния, пробормотал я, зайдя в столовую.

– Скажу честно, маленькая, мне в самом ужасном кошмаре не могло присниться такое приключение, да еще и с моим участием. Однако я ни в коем случае не в обиде. Может, это выглядит мазохизмом, но меня это происшествие в какой-то мере даже развлекло. Оно оказалось самым ярким событием в моей жизни за годы болезни, – весело засмеялся дедуля под конец речи.

Облегченно вздохнув, я тут же пристроился за стол, собираясь составить ему компанию и позавтракать. В этот момент вошел слуга и сообщил что-то на ухо старому герцогу.

– Девочка, там тебя спрашивает группа людей. Ты приглашала кого-то в замок или это чья-то уловка? – подняв брови, встревоженно поинтересовался Бертран.

– Звала! Очень жду! Не возражаете, если я приму их у себя в кабинете? – вскочил я, услышав новость.

– Не возражаю, – усмехнулся герцог, глядя вопросительно, вероятно рассчитывая, что я расскажу, кто это и зачем пожаловал в замок.

Не оправдав его ожиданий, я приказал слуге, чтобы всех прибывших проводили ко мне в кабинет. Еще пару недель назад я послал за Яджиной, надеясь, что она сумеет помочь Бертрану если не совсем выздороветь, то хотя бы немного поправить здоровье.

Эмануэль редко показывался в своем замке, и меня такое положение дел вполне устраивало. Все же в его присутствии я чувствовал себя некомфортно, прямо как бедная родственница у богатого дядюшки. Чтобы не ощущать себя нахлебником, решил вплотную заняться воспитанием наследника Эмануэля. Посчитав, что Эдвин и его друзья уже дошли до нужной кондиции, я развил бурную деятельность по подготовке спектакля под названием «Суд».

В первую очередь выпытал у Бертрана всю имеющуюся информацию о семьях друзей Эдвина. Для человека, который уже несколько лет почти не покидал замка, он был слишком хорошо осведомлен, что меня очень удивило. То, что он сообщил, вряд ли бы удалось узнать из личной беседы с теми, кем я интересовался. От всей души поблагодарив старого герцога, я лично съездил в имения графов Торэя и Мольетти и, сообщая сразу о проблемах их сыновей и своих планах на них, просто побеседовал с хозяевами о жизни.

Обе семьи оказались неблагополучными. Мать одного из парней, женщина лет сорока, несколько месяцев назад стала вдовой. До этого ее муж четыре года лежал парализованный, так что, по сути, хозяина в имении не было. Мой приезд здорово напряг даму, и поначалу разговор не клеился. Графиню Полэну Торэя сковывало мое высокое положение и неизвестность причины появления. В процессе разговора моя собеседница постепенно расслабилась и начала жаловаться на жизнь. Судя по ее не совсем связному рассказу, дела имения идут все хуже и хуже. Сын дома бывает редко, и повлиять на него она не может.

Рассказ об инциденте взволновал ее чуть ли не до потери сознания, ведь Кларис был ее единственным сыном и наследником.

– Мой муж, Эмануэль Вэрински, Советник короля, очень разгневан на парней за неуважительное отношение к его жене. Своего сына герцог вряд ли серьезно накажет, но на друзьях Эдвина отыграется по полной, здесь их может ожидать худший из возможных вариантов, – на всякий случай пришлось припугнуть ее.

Полэна побледнела, испугавшись за судьбу Клариса. Решив, что графиня уже готова воспринять мою идею, я продолжил свое изложение:

– Понимаете, герцог вряд ли согласится на выкуп, у него своих денег достаточно, поэтому, вероятнее всего, будет настаивать на наказании… У меня есть план, который мог бы устроить все стороны и при реализации которого мальчики не только не пострадают, но даже почерпнут немало полезных знаний. Однако для этого я нуждаюсь в вашей поддержке, – проникновенно поведал я.

Мне было необходимо, чтобы она воспринимала меня как человека, который старается ей помочь. Излагая подробности своего плана, я постоянно делал упор на тех преимуществах, которые могут извлечь парни. В итоге мое предложение было принято без возражений, а также было обещано полное и безоговорочное содействие.

С графиней Риткэ Мольетти я беседовал уже по накатанному сценарию. В этом семействе тоже имелись свои проблемы. Отец Вольта, второго друга Эдвина, потерял на войне ногу и с тех пор отошел от всех дел, проводя большую часть времени за бутылочкой вина в компании собутыльников, абсолютно не участвуя в воспитании сына, возможно вообще забыв о его существовании. Мой разговор состоялся только с матерью Вольта, которая также приняла все условия и согласилась помогать. Осознавая мое право на возмездие, она была рада, что ее сына не только не казнят, но даже займутся его воспитанием.

Поведение Клариса и Вольта меня не удивляло. Как и во все времена во всех мирах, более бедные, слабые и менее удачливые люди пристраивались к тем, кто имел власть, богатство и силу, в расчете на кусок пирога с барского стола. Но в подобном симбиозе имеются и свои минусы. Как только покровитель попадает в неблагоприятную ситуацию, то и группа подскока также оказывается в той же… гм… яме. Что мы и можем наблюдать в данном случае.

Как мы и договорились, Полэна и Риткэ приехали за три дня до намечающегося события. Я лично встретил графинь и представил старому герцогу, проведя положенный ритуал приседаний и раскланиваний. Затем отдал их на растерзание слугам, которые должны были пошить платья в духе последней моды, помочь самим дамам навести лоск и в нужный день соорудить у них на головах что-то совершенно сногсшибательное. В свободное от косметических процедур и примерок время мы репетировали диалоги, с которыми собирались выступить.

В мои планы не входило, чтобы о происшедшем узнали посторонние. Слухи имеют тенденцию сильно искажать информацию, и на другом конце сломанного телефона может выйти что-то совершенно неприличное, доказывай потом, что ты не верблюд. К тому же единоличное принятие решения молодой женой, пусть даже и королевского Советника, могло быть неправильно понято в высшем свете. Поэтому для создания соответствующего антуража Бертран пригласил четверых приятелей.

За время прогрессирования его болезни многие ровесники и более молодые друзья потихоньку исчезли с горизонта, остались только самые старые и надежные. Вот они-то и были посвящены в подробности предстоящего события и согласились создавать массовку. А после мероприятия приятели собирались задержаться в замке на несколько дней, чтобы посидеть с бокалом вина, обсудить политику и последние сплетни при дворе.

Гостиная, в которой планировалось проводить собрание, была украшена настолько ярко и аляповато, что все это многоцветье действовало на нервы и хотелось поскорее ее покинуть. Нам с Оррой пришлось немало покрутиться самим и погонять слуг, чтобы добиться такого эффекта. Несоответствия всегда выбивают людей из равновесия и здорово напрягают. Например, на свадьбе заиграть похоронный марш, а гостей заставить исполнить танец умирающих лебедей… или на похоронах заиграть бравурный марш, а гостей нарядить в юбки из пальмовых листьев и шапки-ушанки и запустить танцевать ламбаду…

Нормальный человек, обязанный присутствовать на таком мероприятии, совершенно ошизеет и будет с трудом понимать, что же происходит. Тут уж ему можно будет втюхивать все, что угодно, – проглотит и не скривится.

Мне вспомнился один тест, о котором я читал в журнале. К прохожим подходили с вопросом: «Сколько времени?» – и при этом двумя пальцами касались губ, как при просьбе закурить. У других же, наоборот, спрашивали закурить, стуча пальцами по запястью, как если бы спрашивали: «Который час?» Народ здорово тормозил, а некоторые вообще зависали, не в состоянии понять вопрос.

Чем старше становится человек, тем больше вещей он делает на автопилоте. На использовании этого знания можно неплохо заработать, и многие компании по всучиванию всякого барахла так и поступают. К тому же, попадая в неблагоприятную ситуацию, любим мы надеяться на авось. И пока эта надежда есть, человек будет стараться совершать как можно меньше телодвижений.

Мне совершенно не улыбалось заниматься перевоспитанием здоровых балбесов долгие годы. Именно поэтому, чтобы заставить парней учиться, необходимо было сбить с них спесь и пошатнуть уверенность в том, что все уладится само собой и родители решат их проблемы. У Кастанеды подробно описан подобный прием выбивания почвы из-под ног.

Для этого мы со старым герцогом и разработали целый спектакль, подготовкой которого я занимался все последнее время.

Моя экипировка была продумана до мелочей и обсуждена с таким знатоком, как герцог Бертран. На моей голове домашний парикмахер изобразил эдакий набор крендельков, единственное, что я потребовал, чтобы железом их не набивали. После непродолжительного спора эти самые крендельки разбавили большим количеством цветов, сделанных из шелка. К создаваемому образу добавили яркие румяна и еще более яркую губную помаду, и в зеркале теперь отражалось лицо фарфоровой куклы с соответствующим интеллектом.

Платье мне сшили по последнему писку моды. И этот писк, похоже, был предсмертный. Наряд в огромном количестве разноцветных кружев выглядел настолько ярко и кричаще, что мог сшибить с ног неподготовленного человека. Пришлось заняться самовнушением, чтобы привыкнуть к мысли, что я должен буду предстать в этом перед людьми.

Первыми в комнату были запущены друзья Бертрана. Дабы они не скучали, рядом с каждым поставили столики с бутербродами и бокалами вина. Посмеиваясь и подмигивая мне, старички устроились поудобнее в своих креслах, выкушали по бокалу винца и замерли, ни на что не реагируя. Похоже, задремали с открытыми глазами, создавая видимость присутствия.

Следующими ввели парней и усадили за перегородкой. Они тут же начали тихо переговариваться и оглядываться по сторонам. Чувствовалось, что ребята явно испытывали беспокойство, все же месяц в одиночной полуподвальной камере без какой-либо информации кого угодно заставит нервничать.

Напротив места, где они сидели, полукругом расположили кресла для всех обязанных присутствовать на этом мероприятии. Старички спокойно дремали, а я, для нагнетания соответствующей атмосферы, маятником расхаживал посреди комнаты.

В этот момент открылась дверь, и в гостиную вплыла графиня Полэна Торэя, одетая так же пестро, правда, в отличие от меня, она с удовольствием нарядилась в это безобразие.

– Ах, милочкха! Кхак я рхада вас видеть! Вы выглядите пхросто потрясающе! – воскликнул я с некоторым придыханием и гнусаво, прям чисто гхранцуженка.

Чес слово, даже самому противно стало. При нашей первой встрече Эдвин и сотоварищи были слишком пьяны и вряд ли вспомнят, как я вел себя тогда, поэтому можно было изображать все, что угодно.

– А уж как я рада! Ну просто не передать! А у меня новость: мне граф Нарской опять предложение сделал. Я вот все думаю, может, согласиться? – кокетливо опустив глаза, улыбнулась графиня.

– Ма! Ты чего, с ума сошла?! Какое – замуж?! – заорал, не сдержавшись, ее сын.

– Ох! Полэна, дорогуша, зачем тебе этот грубиян, граф Нарской? Тебе и сыночка хватает, чтобы доставлять неприятности. Ты посмотри, как кричит. Фи! И который же из этих оболтусов – ваш? – продолжая кривляться, поинтересовался я, разворачиваясь к парням.

– Да вот этот, невоспитанный. – Она ткнула пальцем в одного из них.

– Ты во что это вырядилась? – нервно рыкнул сынуля.

– Не груби! Это сейчас модно при дворе, а если бы ты знал, сколько де-энег оно стоит… – придав лицу восторженное выражение, закатила глаза Полэна.

– Д-де-эньги? А как же я?.. Мама, ты что, не выкупишь м-ме-н-ня? – От неожиданности парень даже заикаться начал.

– Знаешь, мой золотой, мы с герцогиней Вэрински дня через три в столицу едем. Мне предложили место фрейлины у самой королевы. Ты же понимаешь, что мне там понадобятся деньги… Согласись, это просто замечательный шанс выйти в свет. Лионелла считает, что при дворе я вполне могу найти себе хорошего мужа. А ты здесь будешь на всем готовом и вместе со своими друзьями, – радостно улыбаясь, воркующим голосом сообщила она.

И, стараясь не смотреть на сына, Полэна медленно поплыла по направлению к креслу.

– М-ма-а… – только и хватило парня, что мякнуть и застыть с открытым ртом.

Та-а-ак! Один, похоже, готов к прохождению службы! Как не раз дон Хуан говорил Кастанеде: чтобы человек смог измениться, необходимо выбить у него из-под ног привычный мир. Лучше всего мы учимся, когда приперты к стенке.