Текст книги "Практикуйся, ведьма"

Автор книги: Арилика Валентинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

Утром, проснувшись с первыми лучами солнца, я открыла глаза и не сразу осознала, что дома. Почудился коричневый потолок моей комнатки в школе и даже голоса студентов, спешащих на уроки. Но я вздохнула, и тут же остатки сна слетели, словно мутным пологом застилающие глаза, потянувшись я узрела свою комнату, в которой, похоже, ничего не менялось ещё с моего отъезда. Та же широкая кровать с массивными деревянными спинками, под серебристым прозрачным балдахином, то же широкое окно с белой рамой, в которое всегда заглядывало оливковое деревцо, которое посадил отец прямо в день моего рождения – сейчас веточки отливали золотом на ярком зимнем солнце. Дерево было особенным – оно не боялось холода, и не сбрасывало листья даже в лютый мороз, оставаясь всё таким же свежим и зелёным. В комнате как всегда было тепло – камин, стоящий прямо напротив кровати, исправно боролся с лютым морозом всегда, когда в этом была необходимость. Рядом с ним лежала аккуратная кучка поленьев, а весело потрескивающий огонь, дал мне понять, что кто-то уже растопил камин.

Я перевернулась на бок и вдохнула свежий запах простыней – они пахли свежим воздухом, лавандой и… снегом. Насколько я помню, служанки всегда вывешивали бельё позади дома, вдали от людей и животных – там была маленькая полянка, специально предназначенная для сушки вещей. Лёгкий ветерок, пропитавшийся ароматом лаванды, растущей далеко за озером, и также имеющей свойство «не мёрзнуть», подхватывал свежесть, разлитую над водой, и быстро высушивал вещи, придавая им не забываемый аромат. Так уж сложилось, что кое-где в горах и на равнинах, вопреки всем законам природы, рождался «тёплый ветер», дующий в одном и том же, неизменном, направлении.

Протерев глаза, я потянулась и встала. Мысли были приятными и спокойными – так всегда бывало, когда я находилась в безопасном месте. Накинула на себя длинный халат из мягкой ткани, бросив мимолётный взгляд на большое зеркало, стоящее неподалёку.

Я подошла к небольшому столу, который находился возле окна и, с улыбкой оглядела то, что находилось на нём. Казалось, эти рисунки, что делались перед отъездом, будто вышли из какой-то другой жизни. Я опустила руки под стол и нащупала маленькую щеколду, аккуратно повернув её, достала старую тетрадку – мой дневник, который подарил мне учитель по магии, она была сделана таким образом, что никто не мог прикоснуться, не обжёгшись. Я усмехнулась и решила почитать свою писанину – всё же интересно, насколько моё мировоззрение изменилось за эти годы.

Солнце достигло зенита, когда я, наконец, оторвалась от дневника. И невольно усмехнулась – я действительно сильно повзрослела со времени его заполнения. Теперь меня не волновали перелёты птиц и цветочки, я не ходила на речку купаться голышом и вообще – кто мог себе позволить целоваться в двенадцать лет с сыном конюха? Я до сих пор помню, как это всё скрывала и рассмеялась в голос. По лицу уже текли слёзы от смеха, когда без стука в мою комнату влетела взъерошенная Вики. Обнимания пошли по второму кругу, наконец, всё закончилось, зато начались расспросы.

– Липа, ну Липа, расскажи, как же ты всё– таки поживаешь? Жениха нашла? Убивать одним словом, небось, научилась и вообще, ты приворотные зелья готовить умеешь? – сестрёнка смотрела на меня такими горящими глазами, что я сразу ответила на всё честно:

– Вики, поживаю я отлично, жениха не нашла, ты же знаешь, что с моим характером это вообще не возможно, – я перевела дух – убивать научилась, но тебе не скажу как – сестра тут же приуныла, – а любистоки готовить умею и вообще всякие дурманящие зелья, но зачем тебе? – я хитро сощурила глаза, зная уже каков будет ответ.

– Ну, понимаешь – начала хитрая сестрёнка, – есть тут один парень, он в деревне живёт, охотой занимается и ещё он очень симпатичный… – дальше я уже почти не слушала, так как было понятно, что сестра моя окончательно и бесповоротно влюбилась – это она так сказала. Но я– то знаю – сама такой была, только от замужества открещивалась и бежала, аж в саму школу магии. Всё же жизненные трудности и отсутствие отца, который всегда вытаскивал меня из различных переделок на пару с учителем, сделали своё дело, и теперь я точно знала, что в любой ситуации стоит полагаться только на себя.

Я повзрослела и от влюблённости, стала взрослой даже для этого дома, для этой комнаты, я чувствовала себя немного чужой здесь, поэтому решение принялось мгновенно – поеду опыта набираться в другие провинции, заодно и кругозор свой расширю. Честно говоря, когда нам объявили каникулы сроком на один год, я обрадовалась и подумала, что смогу это время покоротать здесь, живя на всём готовом, не делая ровным счётом ничего, изредка выезжая на охоту в ближайший лес или рыбалку на озере. Только сейчас, я не могла позволить себе такого – перед отъездом в школе нам дали строгое задание набраться как можно больше опыта. Только не все понимали, что за опыт будет – нас учили убивать, уничтожать, но никак не созидать. Как можно практиковаться в этом дома?

Рассказав о своём желании отправиться, куда глаза глядят сестре, я ожидала какой угодно реакции, но только не спокойной! Сестрёнка сразу сникла и сильно огорчилась, что ж, я её понимаю – приёмов отец практически не устраивает, а из развлечений только конные прогулки, да охота с рыбалкой. А тут единственный человек, с которым она могла бы не чувствовать себя одинокой, собралась уезжать.

Я положила руку ей на плечо, и заглянула в глаза:

– Вики, пойми, я люблю и тебя и отца и этот дом, только мне пора ехать, через пару дней снег сойдёт, и я уеду. А ты должна думать о замужестве, ведь тебе уже шестнадцать? – я улыбнулась, а она, скрывая слёзы, вдруг кинулась и крепко меня обняла, уже рыдая во весь голос:

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, я хочу с тобой! – она практически кричала, а я ничего не могла ответить, слова комком слёз застряли в горле, потом, всё же найдя в себе силы, еле слышно сказала:

– Дорога ведьмы опасна и непредсказуема, я не могу взять тебя с собой, так как отвечаю за твою жизнь. Послушай – я взяла её за плечи и легонько тряхнула – Вики, я не могу обеспечить безопасность своей жизни, и уж тем более твоей, – она внимательно смотрела на меня и часто хлопала мокрыми ресницами, в её глазах слилось столько чувств, что распознать какое– то одно не было возможным, приглядевшись я всё же распознала боль, плескающуюся в карих глазах – это казалось сродни тому чувству, когда от сердца отрывают кусок – никто не хочет терять любимых, родных, но иногда обстоятельства выше нас… Наконец, я не выдержала и дрожащими руками обняла её, шепча на ухо – Прости меня. – Девушка уткнулась в мои волосы и начала всхлипывать. В голове промелькнула кощунственная мысль «Надеюсь голову мыть не придётся».

Спустились мы вниз, спустя почти час яростной перепалки – Вики не желала уступать моему желанию быть практичной, настаивая на том, что одежда – лицо женщины. С этим мнением я предусмотрительно решила не спорить – себе дороже, но одеваться в голубое, воздушное чудо по недоразумению называющееся платьем, всё же отказалась. Нет, я не относилась к разряду девушек, «плюющих на своё отражение в зеркале», но неудобное и чрезвычайно маркое платье во всех отношениях, злило. Плюс ко всему, сестра, увидев мои ногти, возвела глаза к небу, очевидно надеясь найти там поддержку. Не нашла, поэтому плюнула на всё, и громко хлопнув дверью, побежала искать маникюршу. Меня сильно удивил факт наличия таковой прислуги в доме. Сама сестра всегда носила платья только светлых, пастельных тонов, что очень подчёркивало её тёмные волосы и загорелую кожу. Я всегда считала Вики красивее себя, но никогда ничуть не завидовала ей – каждому своё, например, у неё красота, а у меня магические способности.

Отец куда– то ускакал по своим делам, впрочем, его часто не бывало до обеда, даже когда я училась дома. Иметь крупную провинцию означало большие хлопоты, поэтому, даже будучи бестолковым ребёнком, я никогда не обижалась на него за отсутствие внимания, благо он навёрстывал упущенное время по вечерам, когда обучал меня фехтованию и другим премудростям военного дела.

Решив не терять время, мы с Вики пошли завтракать, точнее обедать. Девушка всё время щебетала без умолку, отчего напомнила мне чрезвычайно редкий вид птиц – Болтунью обыкновенную, впрочем, своими мыслями я всё же поделилась с ней – сестрёнка только возмущённо фыркнула – правильно, чего на правду обижаться?

После обеда, набив желудки до отвала, мы пошли встречать отца, который только что прискакал из деревни. Наш особняк стоял довольно далеко от неё, вблизи озера, отчего из некоторых окон открывался просто потрясающий вид. На улице было по прежнему морозно, но уже не так, как вчера. Кое-где таял снег, образуя неровные проплешины на земле. Зима у нас проходила очень быстро – десять – девять дней и наступала ещё более короткая весна. Лето длилось практически круглый год, а с учётом того, что в году у нас ровно пятьсот дней, то это довольно много. Правда это только у нас так – например, в Бравии – соседнем острове, большую часть года занимала осень, что означало постоянные дожди и чрезвычайно пасмурную погоду.

Как только отец въехал во двор – по его напряжённому лицу я поняла – что– то случилось. Он мельком оглядел нас и произнёс:

– Беда. – Отец слез с лошади и быстрым, размашистым шагом направился по направлению к парадной двери, потом, не произнеся более ни звука, зашёл наверх, в свой кабинет. Мы везде следовали за ним, – так было всегда, когда что– то нехорошее случалось в провинции. Он постоянно хмурился, отчего лоб бороздили глубокие морщины, а карие глаза почернели. Мы вошли в его кабинет, и я с облегчением поняла, что и тут ничего не изменилось. Те же тёмно – коричневые двери, массивная мебель из красного дерева, даже большая люстра в центре потолка. Разве что отец сильно постарел, хотя, учитывая мой сильно не усидчивый характер в пору детства, это казалось странным. Кто же ему так нервы здесь трепал, что седины в волосах прибавилось вдвое? Я мельком глянула в сторону притихшей сестрёнки, это не она ли такая мегера?

– Вики, выйди, я хочу поговорить с твоей сестрой наедине – громко проговорил отец, сестра было попыталась что– то сказать против этого, но под его хмурым взглядом, вышла громко хлопнув дверью, я невольно хмыкнула – похоже догадка о том, КТО на самом деле превращает жизнь отца в ад, оказалась правдивой. Я тоже когда– то была большой головной болью всей провинции.

Скажу прямо – отец созывал нас в кабинет только тогда, когда я была в чём– то виновата и таким образом отчитывал меня в своём кабинете, но если два года тому назад, я жалась в угол и виновато пищала, что больше не буду, то теперь сидела нагло развалившись в кресле, тем более, что я ещё ничего не сделала, по крайней мере, пока. Отец устало опустился в кресло и, взглянув на меня из – под надвинутых бровей, неожиданно смягчил взгляд и начал изливать суть проблемы:

– Олимпия – отец всегда так меня называл, не сокращая имени, – в моей провинции случилась беда. Вот уж не думал, что когда-нибудь обращусь к тебе, дочка, но дело срочное – он с мольбой посмотрел мне в глаза, – пропало двенадцать человек, никто не знает, где они, тем более на месте остались лишь обугленные останки двух, а остальные куда– то делись.

Я моментально схватила суть проблемы и внутренне порадовалась, что не придётся иметь долгий разговор с отцом на тему: папа извини, но мне нужны приключения на кхм…мою голову. Но поломаться, чтобы он ничего не заподозрил, стоило:

– А с чего ты решил, что их похитили? Может просто саботировали и двоих, которые, может, были против, просто убили?

Отец покачал головой и ответил:

– Такого просто быть не может, у всех дома семьи, тем более лесорубов всегда уважали. Я думаю, что там недалеко завелась какая-нибудь тварь или ещё что– то.

Я еле заметно подняла одну бровь – значит, саботаж отсутствует, перейдём ко второй версии:

– Тогда они, быть может, просто ушли в запой – вяло возразила я.

И тут отец покачал головой:

– Ты же сама знаешь, что в моей деревне до чёртиков никто не напивается.

Я кивнула, знать– то знала, только мало ли за два года может измениться? Но учитывая, что отец говорил серьёзно и тем более так уверенно – значит всё– таки правда, а это предполагало направиться в деревню, точнее в путь, уже сегодня.

– Выезжать сегодня? – спросила я его, уже внутренне зная ответ.

Он кивнул, и я пошла собираться. Значит, всё же придётся ехать в деревню, конечно, надежда остаться здесь хоть на пару дней немедленно растаяла, но справедливо рассудив, что так даже лучше – иначе потом могла передумать. С такими мыслями, я поспешно паковала свои вещи в милые сердцу седельные сумки.

Брусничка уже запряжённая, накормленная и полностью готовая к дальнейшему путешествию, стояла во дворе. Меня провожали без лишних слов, зато всхлипываний было сколько! У меня создалось такое чувство, что все обитатели дома сбежались сюда – начиная от приглашённых гостей, которых я не видела раньше из-за того, что те отсыпались, до слуг, даже конюший был. Я не выдержала и всё-таки оттрепала его за уши, так как конюхом у нас был тот мальчишка, с которым я целовалась в детстве. Что поделать – грехи молодости! Я проверяла всё ли взяла, ворошась в седельных сумках, когда ко мне подскочила сестра, и, дёрнув за рукав, отвела в сторону.

В стороне ещё смешнее было слышать завывания собравшихся людей, я постоянно прятала улыбку.

– Липа, – взволнованно начала Вики, – я хотела тебе сказать, что… – она спрятала глаза, а мне почему– то в голову полезли нехорошие мысли. Странно, но я знала свою сестру и могла голову дать на отсечение, что она уже доняла отца своими вопросами насчёт того, чтобы поехать со мной. Что поделать, но сестра всегда умела воплощать свои желания в жизнь, поэтому, внутренне уже была готова, к тому, что она скажет. Наконец, сестрица сделала глубокий вздох и, заглянув мне в глаза, выпалила – Я еду с тобой!

Шока в моих глазах не было, я лишь улыбнулась и сощурила глаза, сестра по опыту знала, что если я так «ласково» улыбаюсь – жди беды. Но грома и молний не последовало, по крайней мере, пока.

– Бедный отец, довела же ты его, наверное, раз он согласился тебя отпустить. Какие аргументы придумала? Небось, обещала выйти замуж за первого встречного и покинуть его навсегда с солидной долей приданного? – я ухмыльнулась, наблюдая за реакцией.

– Да… – неуверенно посмотрела она на меня, – А откуда ты знаешь?

Я улыбнулась и, ободряюще положив руку ей на плечо, ответила:

– Потому что сама бы так поступила, будь я на твоём месте. – Она просияла, но ничего не сказала, но по взгляду я поняла, что думает обо мне как о лучшей сестре на свете. Вообщем, шаткий мир восстановился, но ненадолго. Ругались мы уже через пять минут – и всё из-за того, что Вики решила, будто в платье ей будет невероятно удобно.

– Удобно тебе будет в нём, только если на бал соберёшься. – Ругалась я, ты или сейчас же переодеваешь брюки и что– то потеплее или никуда со мной не поедешь – наконец, рявкнула я, так как из– за затянувшихся сборов мы рисковали заночевать прямо посреди леса, вдали от каких– либо поселений, а ночевать на холоде я не хотела, здоровье как никак, у меня не железное! Вики всё поняла и тут же побежала переодеваться, громко шмыгая носом. Сестра отвыкла, похоже, что с ней так обращаются, но я не потерплю капризов. Нет, дело вовсе не в том, что мне хотелось показать себя этакой деспотичной ведьмой, но в этом случае я была права, да и редко когда это бывало не так. В школе нас обучали не как аристократок – белоручек, а как настоящих боевых магов. Кто-нибудь видел когда-нибудь, чтобы настоящий маг, пусть и женского пола, летя на какую– либо тварь, вдруг бежал с поля боя вопя, что у неё сломался ноготь? Вот и я о том же. Нет, у меня были вполне красивые, ровные ноготки средней длины, выступающий на несколько миллиметров, но делалось это ради удобства – вдруг оружие под рукой не окажется, так хоть зацарапаю тварь до смерти!

Пока я думала, отец в толстой тёмной шубе вышел во двор и большими шагами направился в мою сторону. Пепельные волосы, развевались по ветру, а его старый боевой меч как всегда покоился в ножнах, только почему он надел его сегодня, вроде никуда не собирался… но додумать я не успела, отец подошёл ко мне и, заглянув в глаза сказал:

– Олимпия, скажи честно, ты сюда больше не вернёшься?

Что я могла ответить? Не желая врать и препираться, но и не в силах сказать вслух, я лишь кивнула. Отец помрачнел, нахмурился, но положил мне на плечо руку, и я заметила на его лице улыбку:

– Ты так похожа на свою мать, у той всегда было шило в одном месте, – отец рассмеялся и я вместе с ним, – но Мариала всегда возвращалась домой, она не совершала глупостей и знала – где стоит рисковать, а где нет. Поэтому и ты запомни – если чувствуешь, что помочь не в силах лучше уходи. Мы не боги, даже наделённые магией не можем творить чудеса, – он смотрел на меня уже серьёзно, а я вновь кивнула. Отец всегда говорил правду, и я прекрасно понимала, что ни он, никто другой не заставит меня остаться, похоже, также думал и отец. Потом, он протянул мне увесистый мешочек в котором что– то позвякивало – я удивлённо посмотрела на него:

– Что это?

– Это небольшое вознаграждение за то, что ты разберёшься с этим делом – он сделал паузу – и в пути тебе не всегда удастся заработать. – Хитро подмигнул отец.

А я не нашла ничего лучше, как обнять его, он правда, на мгновение смутился. А в голове промелькнула мысль, что мне повезло иметь такого умного и проницательного отца. От этих слов по щеке побежала колючая слеза, но отец увидел её, и мягко стерев пальцем, сказал:

– Не плачь, мы обязательно увидимся, даже если не в этом году, то обязательно в другом. Ты мне обещаешь, что если сможешь, то вернёшься?

– Обещаю, – шепнула я.

Выезжали мы, провожаемые огромным количеством народа, но для меня самым главным из всех, был отец. Он стоял в стороне и лишь на мгновение, в его тёмных глазах, я увидела серебристые слёзы. Даже закалённые в боях солдаты плачут, когда прощаются с близкими людьми.

Как только ворота оказались позади, я тут же строго посмотрела на сестру, которая задумчиво пилила ноготок пилочкой.

– Я удивляюсь, насколько ты беспечна!

Сестра подняла на меня свои тёмные глаза и ответила:

– А что в этом такого – она указала взглядом на пилочку, – У меня, может, ноготь сломался…

– Ой, беда – то какая! – Воскликнула я. – Ты девушка совесть– то имей! Или ты будешь следовать моим правилам, или бегом отправишься домой! – я прекрасно понимала, что немного, конечно, переборщила с сердитым тоном, но что поделаешь – если не так, то изнеженная аристократка все мозги мне выпарит.

– Итак, – начала я перечислять правила, – Никакого нытья по поводу остановок. Во– вторых, – если говорю спрячься или беги – ты должна безоговорочно исполнять – не выполнишь – цена проступку – смерть, – Вики с ужасом воззрилась на меня. Я улыбнулась в уме, торжествуя победу, и продолжила более мягким тоном. – Послушай, Вики. В школе нас учили уничтожать таких монстров, что тебе и не снилось, но ты должна понять – я не всемогущая. Поэтому, если говорю – беги – ты берёшь ноги в руки и бежишь. Понятно? – я заглянула в её глаза. Та кивнула, и мы продолжили свой путь. Нет, это конечно деспотично, но что поделать?

Северная вырубка показалась только к закату. Путь занял слишком много времени, но пока солнце не село, я решила осмотреть место происшествия и заодно, набрать хвороста для костра. Заночевать решили в лесу, на той самой полянке, где и пропали лесорубы.

Наш остров имеет очень интересный рельеф. Правда, приезжие обычно называют его – хаотичным и глупым. В действительности же, они правы – плоские, как блин, равнины, перемежаются с острыми скалами и невысокими холмами. Отцу повезло – ему дали весьма ровный участок, правда, с юга, там, где начинался лес – рельеф менялся. Здесь возвышались огромные валуны, поросшие деревьями, кое-где были глубокие пещеры. И чем дальше в лес – тем выше становились холмы, превращаясь в горы.

У самого подножия, там где и начинался лес, а земля ещё была ровной – мы и остановились. Не знаю почему, но климат в горах был удивительный, он чувствовался даже на относительно ровной поверхности. Воздух чистый, кристально прозрачный – в городе такого нет, и не будет никогда, сколько бы местные маги-экологи не боролись с природой.

Кутаясь в свой плащ, я продиралась сквозь заросли кустов, попутно выискивая хоть какие – то следы людей. Нет, на поляне всё и так было понятно – работало множество лесорубов, они валили деревья, распиливали их на дрова – вообщем занимались своими обычными делами, пока не произошло что-то, что заставило десять человек просто-напросто исчезнуть. Конечно, была у меня одна маленькая догадка – учитывая, что выше находились пещеры, в одной из них могла поселиться какая-нибудь прожорливая тварюшка.

Наконец, мне надоело смотреть на серый лес и месить грязь, и я поползла, обратно. И тут же натолкнулась на любопытную вещицу – на стволе одного дерева была выжженная полоса. Насколько я помнила, – лесорубы никогда не разводили огонь в лесу – это их золотое правило, тогда откуда здесь этот след? Теряясь в догадках, я наконец, ввалилась на поляну. Весенний холод всё больше давал о себе знать, пробираясь внутрь под и без того холодный плащ. Сестра сидела на пеньке и с мечтательным видом смотрела на небо, там вспыхивали первые, тусклые звёзды, а небо окрасилось в синевато – лиловый цвет, красиво конечно, но хорошего это не предвещает – значит, часа через два начнётся дождь или судя по морозу, снег. Значит, стоило найти укрытие заранее, а то молнии у нас били даже во время снегопада, как будто в подтверждение моих слов в небе раздался гром, а где– то неподалёку затрещало дерево, тут же повеяло дымом. Бросив сырые ветки на землю, я скомандовала:

– Так, быстро собираемся, иначе сейчас поджаримся. С весенней грозой лучше не спорить! – видя решимость на моём лице, сестра решила ничего не говорить, точнее не упрямиться и быстро запихав в сумки всё, что было, вскочила на своего коня.

Но перед тем, как уехать, куда глаза глядят, я всё же додумалась провести небольшое заклинание, обнаруживающее магию и всяких существ. И того и другого было вполне достаточно – деревья всегда хранят на себе отпечатки любого проявления силы, чуждой их естественной природе, вот и сейчас я подробно рассматривала на остывшие следы людей, и чего-то неведомого, что силой заставило повиноваться бедных лесорубов. Я слезла с лошади и, махнув рукой, велела сестре идти за мной, но так как в глаза постоянно лезли ветки, а из-за «магического зрения» глаза закрыты, то тут Вики проявила чудеса находчивости и, взяв меня за рукав, поддерживала.

Я справедливо рассудила, что возвращаться домой и тем более ехать в деревню – ни из-за дождя, ни по каким– то другим причинам, просто невозможно. Дело в том, что в грозу все люди, имеющие дар к магии просто обязаны прятаться в укрытии, иначе шандарахнет так, что мало не покажется – тем более мы для молний «лакомые кусочки» – её к нам притягивает, так же, как ко всякому железу. Дождь пошёл внезапно – только что в небе громыхал гром, а теперь по лицу текут холодные капли. Сквозь листву, конечно, просачивалось меньше, но дело это не меняло. Когда за шиворот налилось достаточно воды, я вздохнула и напялила капюшон.

Еле видимые магические остатки попадались всё реже, зато человеческие следы – видны отчётливо – значит, хоть куда– нибудь, но сегодня мы попадём. Сестра не знала, куда я её веду, но доверяла мне полностью – что ж, будем надеяться, я оправдаю её доверие, иначе жди беды в виде громкоголосой истерики.

Я и сама не понимала, почему так хочу поскорее найти источник этих странных следов – но догадывалась, что всему виной была гроза, с молнией и весьма неприятным ощущением хлюпающих ботинок. Маги – как кошки – любят теплое укрытие и полную безопасность – так уж сложилось, но с того момента, как я впервые почувствовала в себе эту силу, то решила бороться с так называемыми побочными эффектами. Пока мы пробирались сквозь деревья и кустарники, поднимаясь выше, вверх по склону начинающейся горы, я думала о нелёгкой доле магов.

Наконец, я увидела перед собой светящееся полотно, буквально в десяти шагах от нас – цепочка следов заканчивалась там. Я открыла глаза – вокруг совсем стемнело, рядом часто дыша, стояла сестра, которая похоже, недоумевала, почему мы остановились. Я вовремя, буквально на ощупь закрыла ей рот ладонью и увлекла за ближайшее дерево – лошади смирно стояли чуть поодаль. Недалеко от нас, прошли несколько человек, шумно о чём– то споря, похоже, пьяных – судя по невнятной речи и сильному запаху алкоголя.

– Там что-то нечисто, – прошипела я, посмотрев на еле различимое в темноте лицо Вики. – Я пойду посмотрю, а ты оставайся здесь, поняла? – Та кивнула, а я, активируя заклинание невидимости, пошла в сторону пещеры – то, что это она – сомнений не было – зияющий чёрный провал буквально притягивал человеческой энергетикой.

Стараясь двигаться как можно тише и не хлюпать, я прошла мимо двух скучающих «привратников», и усмехнулась – плащ, пусть и не красивый на вид, зато при умелой активации, тайком вложенного в него заклинания, становился плащом – невидимкой, который скрывал свою владелицу с головы до ног. От мужчин сильно несло перегаром, более того, один морщась под капюшоном своего плаща, попивал что-то из фляги. Почему-то мне показалось – что эта пещера – хорошее укрытие для всяких тёмных личностей, а значит, если таковые похитили лесорубов, что случалось довольно часто (но в наших местах – редко) значит, одолеть их вполне реально, магией эти люди не пользуются! Только меня сильно тревожило наличие магических следов, ведущих в пещеру, но разобраться с этим можно лишь увидев источник, и для этого я пробиралась внутрь тёмной пещеры. Впрочем, уже не такой тёмной – внутри, пройдя по длинной горловине пещеры, я попала в огромный зал освещённый множеством факелов и свечей.

– Вот… – я тихонько выругалась – надо же было нарваться на кучу агрессивно настроенных разбойников? Но додумать мне не дали – чья-то тяжёлая ручища схватила за плечо и уволокла в небольшое отверстие в стене, предварительно саданув по голове. И почему мне так не везёт?

Викторианна.

С момента нашего отправления из дома, я уже сотню раз пожалела о своём решении покинуть отчий дом. Нет, уезжала я ненадолго – просто даже таким домоседкам, как я, тоже иногда хочется приключений – и на тебе – нашла! Стою сейчас под дождём, мокрая до нитки и постепенно вспоминаю матерные слова, вот уж, наверное, аукается моей сестре!

А вообще Липа изменилась… сильно. Я помню её девчонкой – бесшабашной и безалаберной, которая терпеть не могла носить платья, но втайне надеялась, что когда-нибудь сестрёнка одумается. Одумалась, называется! Стала ещё хуже, но мудрее и старше. До сих вспоминаю её взгляд, как только мы выехали из ворот – она начала читать мне лекции, но постепенно я поняла – действительно волнуется за меня! Именно такой взгляд бывает, когда человек многое познал на своих и чужих ошибках, и теперь она старалась уберечь меня, только тон, нужно было помягче сделать! А так – словно с командиром разговариваешь. Неприятно…

Небеса снова разделила яркая вспышка, а потом, опоздав лишь на несколько секунд, послышался рёв грома. У меня аж мурашки по коже побежали – не люблю грозу. Хотя, кто любит это чудо природы? Насколько я знаю – Липа такую погоду вообще терпеть не может, только приходится – у магов всё-таки незавидная доля… Представляю, какого ей будет, когда она закончит школу – с её-то страстью к приключениям! Хотя, до этого ещё дожить надо, может влюбиться в кого-нибудь и сбежит с ним – плюнув на опасную профессию, только сдаётся мне, что Липа никогда так не поступит – лучше от любви откажется, чем от свободы.

Всё-таки, несмотря ни на что – я рада видеть сестру. Три года – немаленький срок, чтобы успеть, как следует соскучиться. Помню, как однажды мы с ней прятались под деревом от довольно холодного весеннего дождя, и тогда, когда мои зубы начали стучать от холода – Липа прижалась поплотнее ко мне, тем самым стараясь согреть. Тёплые воспоминания о трудном времени… странно, но почему я чувствую улыбку и не понятную грусть, по ушедшим годам детства? Времени, когда три года разницы между нами – это сущий пустяк, существовавший только на бумаге… почему же сейчас всё так изменилось?

Додумать я не успела – кто-то с большой силой ударил по затылку, а последней мыслью была «сестра меня спасёт, а если нет, то отомстит. Оптимистка!»