Текст книги "Декорации театра мод"

Автор книги: Ариф Караев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 8

В машине непрерывно верещал телефон. Взяв трубку, Фуад внимательно выслушал очередное сообщение. Потом, включив двигатель, не спеша тронулся с места.

Минут через пять мы подъехали к трехэтажному зданию из красного кирпича, где в последнее время располагалось Управление полиции. На стоянке виднелось около десятка машин с надписью «полиция» на боках. Молодые парни в новенькой форме полицейских прохаживались у входа в здание.

– Подожди здесь, – бросил Фуад, выходя из машины.

Я сидел впереди, рядом с Фуадом. Двое его парней и Лала находились сзади. В салоне машины повисло тягостное молчание. Не зная, чем себя занять, я включил рацию. Крутя ручку настройки, я случайно наткнулся на разговор полицейских. Я удивленно повернул голову назад.

– Оно что, и радиопереговоры ловит? – с недоверием спросил я сидящих сзади парней.

Один из них, улыбнувшись, утвердительно кивнул мне. Лала, отвернувшись, молча смотрела в окно.

Разговор полицейских был более чем странным. Более десяти минут они выясняли, почему некий Керимов получил вне очереди новую патрульную машину. После чего в разговор вклинился чей-то начальственный голос, потребовавший немедленного сбора всех патрульных машин у поста дорожной полиции на пригородном шоссе. По реакции остальных я понял, что это их мало волнует, чтобы не сказать большего.

Вскоре появился Фуад. Открыв дверцу машины, он тяжело плюхнулся на сиденье. По его лицу я понял, что Фуад чем-то недоволен. Закуривая сигарету, он резким движением руки выключил радио.

– Кого мы ждем? – спросил я его, не понимая что происходит.

– Вот их, – показав рукой на улыбающихся, лениво гуляющих полицейских, – зло ответил Фуад.

Буквально через несколько минут рядом с нами затормозила полицейская машина, из которой выкатился колобок в мундире лейтенанта. Подбежав к нашему автомобилю, он громко стал требовать, чтобы мы следовали за ним. При этом он так отчаянно жестикулировал, что казалось, еще мгновенье – и его конечности, отделившись от туловища, самостоятельно будут продолжать выделывать замысловатые движения в воздухе.

Махнув в знак согласия рукой, Фуад тронулся с места. Ехали мы минут десять. Несмотря на непрекращающиеся требования лейтенанта-колобка ехать быстрее, мы ехали со скоростью не более сорока километров в час.

Где-то через полчаса показался пост дорожной полиции. Но самих полицейских на месте почему-то не оказалось. Прождав на солнцепеке около часа, мы увидели, как вдалеке наконец показались две полицейские машины.

Только после десяти минут эмоциональных объяснений и уговоров мы тронулись в путь.

– Куда мы едем? – не выдержав больше неведения, спросил я Фуада.

– За ними, – кратко ответил он, указав пальцем на маячившую впереди полицейскую машину.

Ехали мы недолго. Остановились на каком-то перекрестке, где собралось около десятка машин. Кроме машин полиции, здесь были машины «скорой помощи» и пожарная машина. Короче говоря, творилось что-то непонятное. Во всяком случае, на молниеносную операцию по захвату наркотиков это не было похоже.

Фуад, остановив машину чуть в стороне, недовольно смотрел на все происходящее. Двое его сотрудников откровенно ухмылялись, наблюдая за этими приготовлениями.

Вдруг к нашему автомобилю подошел какой-то молодой человек и сообщил нам приятную новость: операцией будет руководить с вертолета ответственный чин из Министерства внутренних дел республики. Это сообщение привело нашу группу в еще большее уныние. Ничего хорошего оно не сулило.

Вскоре из-за холма появился вертолет. Он сделал круг над нами и стал спускаться. Фуад включил радио. Из динамика раздался бодрый голос представителя министра, призывающий личный состав проявить выдержку и дисциплинированность в этом важном для нашего государства деле.

Фуад, перейдя в активный режим, связался с лейтенантом. После непродолжительного треска мы наконец услышали его голос.

– Послушай, – спросил его Фуад, – сколько машин в караване?

– Двенадцать тяжелых грузовиков, – последовал ответ.

– И все? – недоверчиво переспросил Фуад, переглянувшись со своими сотрудниками.

– Почти все, – ответил лейтенант с нотками недоумения в голосе, – еще две машины с барахлом будут сопровождать их до границы. Но там ничего нет. Да и машины старые, взяли с автобазы.

– А по какой дороге они едут? – не унимался Фуад.

– По проселочной, они соединятся с караваном у самой границы, – начиная злиться, ответил лейтенант.

– Я хотел бы их проверить. Ты не будешь возражать?

– Пустое. Там ничего нет, но делай как знаешь, – ответил полицейский и отключил связь.

Фуад повернулся к своим сотрудникам. Один из них, вытащив свою рацию, с кем-то связался. Через несколько минут мы узнали, что эти две машины покинули город за два часа до выезда каравана. И везут они незначительное количество изделий, которые будут оставлены в приграничном городе для внутренней реализации. Фуад недоверчиво покачал головой и, резко тронувшись с места, помчался в сторону проселочной дороги.

Он мастерски вел машину. Иногда казалось, что еще немного и мы или куда-нибудь врежемся, или окажемся в кювете. Но всякий раз он успевал вовремя среагировать, и мы благополучно продолжали свою сумасшедшую гонку.

Для меня эта спешка была более чем странной. Какой интерес могли представлять два грузовика, неторопливо продвигающиеся в сторону границы. Мне это было непонятно.

Мы мчались уже более тридцати минут, а грузовиков все еще не было видно.

Согласно полученным нами сведениям эти два грузовика никуда не спешили, им некуда и незачем было спешить. Кроме того, речь шла о двух старых машинах, которые не могли тягаться с новенькими «КамАЗами», к тому же едущими по шоссе. И тем не менее, обогнав караван на целый час, мы пока не могли догнать эти машины.

Фуад явно стал нервничать. Он, резко нажав на клавишу передатчика, схватил микрофон. Послышался знакомый голос лейтенанта, выговаривающего что-то какому-то сержанту. Из разговора стало ясно, что караван еще не подошел.

Вдруг из-за поворота показались два серых грузовика. Номера у них были не городские, поэтому они никак не могли быть интересующими нас машинами. Но Фуад, включив сирену, стал их обгонять.

К нашему удивлению, грузовики, прибавив скорость, стали удаляться. Посмотрев на спидометр, я невольно удивился. Они двигались достаточно резво для двух далеко не новых машин, какими они казались.

Постепенно дорога становилась все хуже и хуже. Точнее говоря, это была уже не дорога. Мы порядком удалились от населенных пунктов, и то, по чему мы двигались, напоминало скорее дно давно высохшей речки.

Несмотря на наши настойчивые требования остановиться, грузовики продолжали увеличивать разрыв между нами. Мы стали отставать. Наша машина была явно не предназначена для подобных испытаний.

Вдруг Фуад резко повернул руль влево. Мы оказались на какой-то тропинке, круто поднимающейся вверх. Взлетев на пригорок, с другой стороны полого спускающийся к дороге, Фуад не тормозя направил машину вниз.

Мы, срезав значительный участок дороги, по которой двигались грузовики, промчались вниз и плюхнулись на проезжую часть, перпендикулярно движению, прямо перед ними.

Один из грузовиков попытался объехать нас слева, но водитель не сумел вовремя сбросить скорость, и машину занесло на повороте. Потеряв управление, грузовик застрял задними колесами в канаве и, забуксовав, остановился.

Двое наших парней молча выскочили из машины и, вытаскивая на ходу пистолеты, бросились к грузовику.

Второй грузовик, не сбавляя скорости, пролетел прямо перед нами, чуть-чуть не задев задними колесами бампер нашего автомобиля. Фуад, развернув машину, бросился в погоню.

Расстояние между нами стало сокращаться. Неожиданно мы услышали сухой щелчок, и лобовое стекло нашей машины покрылось тонкой паутинкой, в середине которой появилось небольшое отверстие. Из грузовика открыли огонь.

Фуад, продолжая вести машину левой рукой, слегка согнувшись вправо, достал с полочки пистолет и протянул его мне. Я вопросительно посмотрел на него. Показав указательным пальцем на задние колеса грузовика, он снова схватил руль обеими руками. Нас нещадно трясло.

Взяв пистолет, я с силой ударил рукояткой по лобовому стеклу. Стряхнув с себя мелкие осколки, я прицелился. Первый выстрел оказался неудачным. Тогда я выпустил всю обойму, целясь куда-то ниже заднего борта. Грузовик завилял и, проехав еще несколько сот метров, остановился.

Фуад еле-еле успел нажать на тормоза. Наша машина, задрожав всем своим металлическим нутром, остановилась в нескольких десятках метров от грузовика.

Открыв дверцу, Фуад схватил меня за рукав и потащил за собой. Потом он вытащил Лалу. Мы все трое оказались с левой стороны автомобиля, затем, по примеру Фуада, быстро отползли за большой камень у края дорога.

Наши действия оказались куда как кстати. Как только слегка улеглась пыль и стало более или менее видно противника, пассажиры грузовика открыли по нашей машине огонь.

Стреляли двое. Они, не переставая, палили минуты три. После чего один из них, выскочив из кабины грузовика, залег в ложбине у дороги.

Я повернул голову и вопросительно посмотрел на Фуада. Он молча отвернулся – у него не было оружия. А боезапас моего пистолета был полностью израсходован. Остальные обоймы остались в машине.

Положение было аховое. У нас на двоих был всего один пистолет без единого патрона. А у них два карабина. И если бы они знали, что мы безоружны, нам пришлось бы туго.

Вдруг я почувствовал чей-то локоть. Повернувшись, я увидел Лалу, протягивающую ко мне связанные руки. В данном положении не имело никакого смысла ограничивать ее свободу. Более того, мы просто не имели на то морального права. Фуад, повернувшись в нашу сторону, молча кивнул. Вытащив складной нож, я разрезал веревку, стягивающую ей руки.

Лала помассировала кисти рук и посмотрела в сторону грузовика. Выше по склону находился большой валун, до которого с места, где залегли наши противники, было не более десятка метров. Добравшись до него, они получили бы явное преимущество. И под его прикрытием могли запросто перестрелять нас как куропаток.

– Черт, – в сердцах произнес Фуад, повернувшись ко мне лицом, – там, в машине, справа есть пара гранат. Как бы они сейчас нам пригодились!

Не успел он закончить свою фразу, как лежащая рядом со мной Лала вскочила и, размахивая своей белой кофточкой, бросилась к машине.

Не знаю, что так поразило наших противников, – то ли ее развевающаяся кофточка, то ли сам поступок, но они прекратили стрелять.

Она добежала до нашей машины и, не открывая дверцы, проскользнула в салон через разбитое боковое стекло. А через несколько секунд, выскочив из машины, в несколько прыжков оказалась у того самого места, где залегли стрелки. И лишь тогда отбросила в сторону кофту и высоко подняла правую руку с гранатой.

ГЛАВА 9

Все это случилось так неожиданно и быстро, что ни мы, ни наши противники не успели даже понять, что происходит. Лала что-то крикнула им, вроде: «Сдавайтесь, а то взорву!», после чего мы увидели двух парней, медленно поднимающихся на ноги и держащих высоко над головами карабины. Они по приказу Лалы вышли на середину дороги и бросили на землю оружие.

Не веря своим глазам, мы также вышли из укрытия. Только подняв с земли карабины и удостоверившись, что их магазины еще полны, мы облегченно вздохнули.

Я подошел к Лале и потрепал ее по щеке. Она была в шоке. Мне пришлось самому разжать ей пальцы, чтобы изъять у нее гранату. На наше счастье, она не успела выдернуть чеку.

Фуад тем временем обыскал этих парней и, отобрав у них брючные ремни, крепко стянул ими их руки. Потом отведя парней на пригорок, где они были хорошо видны, предложил им присесть.

Лала постепенно приходила в себя. Я подошел к нашей машине и вытащил «энзэ» Фуада – плоскую бутылку выдержанного коньяка. После хорошего глотка этой обжигающей жидкости она полностью пришла в себя.

Фуад в это время что-то усиленно искал в кабине грузовика. Крикнув мне, чтобы я посторожил парней, он полез в кузов.

Вдруг послышался его радостный голос, он появился, держа в руках небольшие полиэтиленовые мешочки. Спрыгнув вниз на землю, он подошел ко мне. Мы вспороли первый мешочек, и на землю посыпалась какая-то масса, отдаленно напоминающая сухую траву. Фуад схватив в руку высыпавшуюся массу, поднес ее к носу и осторожно понюхал. Потом, недоверчиво взяв щепотку в рот, пожевал. По его лицу я понял, что что-то не так.

– Это не наркотик? – спросил я его.

– Черт его знает, – с сомнением ответил Фуад, перетирая пальцами сухие стебельки травы, – во всяком случае, на готовый наркотик не похоже. Скорее всего, это – исходное сырье и очень плохого качества. Точно сказать что-либо без химического анализа трудно, но это явно не то, что вывозят для продажи за границу.

Лала внимательно следила за нашими действиями. Она подошла поближе и напряженно вслушивалась в наш разговор. По ее лицу было заметно, что она тоже удивленна.

– А больше там ничего нет? – вдруг спросила она Фуада.

– Нет, – ответил тот.

– Такого быть не может, – уверенно проговорила она.

– Не может, а почему? – с интересом переспросил ее Фуад.

– Почему? – вопросом на вопрос ответила Лала, опуская голову. – Потому, что Наза – моя мачеха. И она должна была вывезти то, что изобрел мой отец, за границу.

Ее ответ прозвучал как гром среди ясного неба. Мы с Фуадом переглянулись. Что что, а этого он явно не ожидал. Более полугода вести тщательное расследование и не знать такой мелочи, что Наза замужем.

– Послушай, – прервал я ее, – а почему тогда на стадионе мне сказали, что твои родители врачи?

– Это я сама им так сказала. Я часто появлялась там в обществе одной моей подруги, родители которой на самом деле врачи. И нас все принимали за сестер.

– Ну, а этот Сафаров, с которым ты была на корте? Он-то кто? – все еще с недоверием спросил я.

– Он мой дядя, младший брат отца, – тихо ответила Лала, еще ниже опуская голову.

– Ну вот что, – решительно начал Фуад, – расскажи-ка нам все по порядку. Ты мне кажешься хорошей девушкой. И даже если ты в чем-то замешана, даю тебе честное слово, что помогу замять это дело.

Лала рассказала нам следующее. Ее отец был ученым-химиком. В молодости он подавал большие надежды и ему прочили блестящую научную карьеру.

Женился он по любви. Вскоре у него родилась дочь, которую, в честь его матери, назвали Лалой. В семье царили покой и счастье. Но это продолжалось недолго. При рождения второго ребенка его жена и новорожденный погибли. Как потом стало известно, в результате халатности врачей.

Он пытался найти виновных, но наткнулся на какую-то невидимую, непробиваемую стену. Вначале его внимательно выслушивали и, посочувствовав, предлагали смириться, не вороша то, что, к сожалению, необратимо. Но по мере того, как он все чаще и чаще возвращался к своей трагедии, сочувствия становилось все меньше и меньше.

И наконец ему просто посоветовали не копаться в этом деле. Оказалось, что у того врача, который был виновен в гибели его жены и ребенка, есть очень влиятельные родственники.

Но ее отца остановить было уже невозможно. И однажды, узнав адрес того врача, он ворвался к нему домой и жестоко его избил. Его арестовали. От тюрьмы его спасло лишь то, что родственники этого горе-эскулапа не хотели огласки.

После этого отца уже нельзя было узнать. Он ожесточился, ушел из института, стал пить. И вот тогда, когда ему совсем стало невмоготу, он случайно встретил Назу. Она была намного моложе его, но и во много раз сильнее духом. Она буквально его вытащила из трясины, заставила бросить пить и взять домой Лалу, которая все это время жила у родственников в деревне. Но самое главное – она заставила его работать.

Наза в то время работала косметологом и предложила ему помочь ей в изготовлении кремов. Он согласился, и вскоре эта работа полностью захватила его. Ему удалось создать совершенно новые мази и кремы, обладающие просто чудодейственными свойствами.

А совсем недавно он изобрел принципиально новое средство в виде крема, которое обладало просто удивительным тонизирующим свойством. И этот крем – плод титанического труда ее отца – Наза должна была вывезти за границу и там предложить заинтересованным фирмам. В случае успеха она должна была заключить контракт. После чего предполагался выезд за границу Лалы с отцом. Так вот, именно в этих двух грузовиках и должен был находиться крем.

Вот вкратце и все, что рассказала нам Лала. Когда она замолчала, Фуад встал и молча побежал к нашей машине. Машина не заводилась. Тогда, схватив ручную рацию, чудом сохранившуюся в целости, он связался с парнями, оставшимися у первого грузовика.

Попросив их как можно быстрее добраться до нас, он еще раз осмотрел наш автомобиль и грузовик. Наша машина была безнадежна, а менять два ската у грузовика было слишком долго. Время же нас поджимало.

Минут через пять показался грузовик. Лихо затормозив прямо перед нами, он остановился, обдав нас горячей пылью. Из кабины выскочили наши парни уже без пиджаков, в одних рубашках. Быстро устроив наших противников в кузове среди тряпок, где уже лежали их коллеги из первого грузовика, мы с Фуадом и Лалой залезли в кабину, отправив ребят в кузов.

Фуад резко развернул грузовик, и мы помчались к городу. Только сейчас мы смогли по достоинству оценить эти невзрачные на первый взгляд машины. Грузовик был легок в управлении, руль прекрасно слушался, в кабине было чисто и уютно. Двигатель, тихо урча, мчал машину вперед. Посмотрев на спидометр, я недоверчиво взглянул на Фуада. Машина легко шла со скоростью более ста километров.

Вскоре показался караван, со всех сторон облепленный машинами полиции. Фуад связался по радио с лейтенантом. Как мы и ожидали, в караване ничего не обнаружили. Тогда он сказал лейтенанту, что они не останавливаясь проследуют дальше, чем неприятно удивил его.

Наш грузовик, не сбавляя скорости, пронесся по кромке шоссе, вызвав переполох в рядах нашей доблестной полиции. Мы спешили в загородный дом Сафарова, где, по словам Лалы, и находилась лаборатория ее отца. Мы ей ничего не сказали, но сами были уверены, что в этой лаборатории изготовляли не безобидные кремы, а производили переработку наркотического сырья.

Минут через десять мы выехали на шоссе, ведущее к дому Сафарова. Еще издалека мы заметили клубы дыма, высоко вздымающиеся в небо. Горел его дом. Около ворот суетились какие-то люди. Рядом находились две машины. Они стояли по обе стороны дороги так, что расстояние между ними было явно недостаточным, чтобы наш грузовик проехал.

Увидев наш грузовик, эти люди быстро скрылись за машины и открыли по нам беглый огонь. Но было уже поздно. Грузовик, разметав в разные стороны легковушки, на всей скорости врезался в деревянные ворота, которые, громко хрустнув, упали. Машина же, подскочив на рухнувших воротах, оказалась во дворе.

Горел не дом, а каменная пристройка. Остановив машину напротив входа в эту пристройку, мы с Фуадом и Лалой бросились к дверям. Ребята, выскочив из кузова, залегли по обе стороны грузовика, прикрывая нас. Фуад, на ходу бросив одному из них рацию, крикнул, чтобы тот связался с полицией.

Дверь была закрыта. Мы разбежались и вдвоем вышибли ее. Из пристройки повалил дым. Прикрыв рот и нос какими-то тряпками, валявшимися у двери, мы бросились внутрь. Лала была с нами. Вбежав в коридор, мы увидели недалеко от двери лежащего на полу мужчину средних лет в халате. Лала с душераздирающим криком «Папа!» бросилась к нему.

Он был еще жив. Перевернув его на спину, мы увидели на левой стороне груди красное пятно. Слегка приподняв, мы с Лалой потащили его к выходу. Фуад, махнув нам рукой, плотнее укутав голову тряпкой, побежал дальше по коридору.

Мы с трудом вытащили отца Лалы на свежий воздух. Здесь тем временем разыгралось целое сражение. Двое наших парней залегли недалеко от дверей и изредка отстреливались. Наш противник патронов не жалел. Не менее шести стрелков вели с нами неравную дуэль.

Оставив Лалу с отцом, я вскочил на ноги и бросился к кабине грузовика, где лежали трофейные карабины и полная сумка патронов к ним. Схватив оружие, я выскочил из кабины и в несколько прыжков оказался рядом с ребятами. Увидев карабины, они повеселели и заулыбались. Взяв у них два индивидуальных пакета, я вернулся к Лале.

Соотношение сил сразу изменилось в нашу пользу. Два карабина в умелых руках оказались оружием что надо. Огонь с противоположной стороны стал постепенно затихать. А когда кто-то из наших парней попал в бензобак одной из машин и мощный взрыв потряс окрестности, подняв в воздух волну песка и останки по крайней мере двоих стрелявших, огонь и вовсе прекратился.

Отец Лалы был серьезно ранен. Мы, разорвав на его груди рубашку, перевязали рану. Он стал приходить в себя. К этому времени вернулся Фуад и разочарованно покачал головой. Мы приехали слишком поздно, лаборатория была уничтожена. Наркотики или сгорели, или их вообще там давно уже не было.

Фуад, вытащив откуда-то маленькую плоскую бутылочку коньяка, смочил раненому губы. Тот, слегка поморщившись и издав глубокий стон, открыл глаза. Увидев Лалу, мужчина улыбнулся и слегка повернул голову в нашу сторону. Заметив Фуада, он медленно поднял руку и пальцем подозвал его к себе.