Текст книги "Академия Огненной Марии (СИ)"

Автор книги: Ари Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Едва подавила едкий смешок. О да, в такой ситуации вежливость – самое оно!

– Келта, – подумав, все-таки ответила она и принюхалась к воздуху. – Сюда идут много людей!

Я медленно перевела взгляд с келты на землю и горизонт, но ничего не увидела.

Келта сморщилась и, напоследок смерив меня внимательным взглядом, спрыгнула вниз. Я же осталась сидеть на ветке.

Первые солнечные лучи пробежались по щекам, ласково их согревая. Я блаженно зажмурилась и подставила лицо солнцу. Куда мне идти дальше? Что-то внутри подсказывало, что второй такой ночи я могу и не пережить.

– Эй! – громкий бесцеремонный голос вырвал меня из утреннего блаженства.

Я глянула вниз – теперь там действительно стояло человек десять простых людей с вилами и топорами.

– Спускайся оттуда!

Что-то не хочется мне, батюшка, я лучше тут пока посижу, а то фиг его знает, кто вы такие и что вам надо, и то, что вы люди, дела не меняет!

– Спускайся, а не то хуже будет! – тем временем продолжал расшаркиваться голосистый мужчина лет так сорока с хвостиком с коричневыми волосами и шрамом на пол лица.

Белесые рыбьи глаза не вызывали у меня никакого доверия или желания спуститься.

– Да что же ты дитё пугаешь, Феод? – вышла наперед полная женщина в переднике и со скалкой. – Не видишь, не тварь она, под солнышком жмурится! Спускайся, деточка, тетя Паола тебя не обидит!

Нуу, это уже лучше!

– Точно не обидите? – противным жалобным голосом спросила я и повернула голову влево – что-то ярко блестело и отвлекало мое внимание.

Это оказались волосы келты – на солнце они сказочно переливались и будто светились изнутри. Я вороватым движением стянула их с ветки и, скрутив, положила в сумку, радуясь, что закрыта от людей веткой. Может, пригодится?

– Конечно! – ответил все-таки Феод, правда, как-то неуверенно.

Ну да ладно, я уже по земле соскучилось!

Осторожными, четкими движениями я стала споро спускаться, пока не оказалась на последней ветке и мягко съехала по гладкому столбу вниз. Меня тут же обступили со всех сторон селяне – это было видно по их одежде – и стали насторожено рассматривать.

– Ты того, городская, шо ли? – наконец подал голос какой-то парниша лет двадцати, прыщавый и лопоухий. Красаааавец! – ехидно протянула про себя.

– Да, я с тетей в городе жила, – тут же завозила ножкой по земле я, стараясь выглядеть как можно более наивно.

– И приехала в Академию бесовскую ту поступать, не так ли? – подозрительно сощурился Феод, что, видимо, был тут главным.

Мда, видимо, отношение к магам тут не очень хорошее. А людей-то много, а я одна…

– Не, не, что вы! – я неуклюже замахала руками. – Моя тетя там куховарка, вот и взяла меня с собой, абы сама не оставалась!

Надеюсь, я убедительно вру, а то что-то мне страшновато!

– А чего ты тут ночью делала? – выступил наперед еще один мужчина.

– Да я это… – шмыгнула носом. – Травы для чая пошла насобирать, а то у тетки ноги опять болят, и заблудиииилась!

Теперь почти все селяне смотрели на меня жалостливо, и лишь Феод всё ещё щурил глаза, видимо, догадываясь, что я не так проста.

– Пошли с нами, детка, мы тебя накормим и вернем обратно в Академию, – мягко сказала Паола и протянула мне руку.

Понимая, что отпираться бесполезно, я изобразила на лице радость и послушно взяла её руку. Нас с женщиной остальные взяли в круг, такой кучкой мы и пошли в сторону того самого неизвестного села.

– Постойте! – вдруг спохватилась я. – А травку? Мне без нее домой ни-ни!

– А что за травка? – из толпы выделилась бабушка в длинном коричневом платье и с клюкой. Её зеленые глаза пытливо уставились на меня.

– Аскольтения. Ну, Собачий сон, – покопавшись в памяти, вспомнила народное название. – Оно ей боль в колене успокаивает!

Это тем, кто ещё не врубился в ситуацию.

– Он есть у меня дома, – широко улыбнулась старушка. – Я отдам тебе, когда придем.

Ну всё, больше мне никак не слинять, будем надеяться на обстоятельства.

Шли мы минут десять уже, когда вдруг перед нами появились разноцветные одноэтажные домики с большими окнами и пышными огородами. Самый большой и богатый дом имел при себе небольшой свинарник, в котором сидело четыре свинки. К этому дому и направился Феод, а за ним и остальные.

Внутри было светло и убрано – печь, стол с белой скатертью, проем в другие комнаты. Люди расположились кто где, а Паола пошла подоить корову.

Меня посадили близ печи. Я село, смиренно сложив руки на коленках и опустив голову. Прическа, уже совсем растрепавшаяся, скорбно свесилась вниз.

– Феод, пришли уже! – Всплеснула руками полная миловидная женщина лет тридцати пяти, входя в дом с улицы и неся в руках баночку мёда. – Ну что, словили кого-то?

– Нет, – покачал головой мужик. – Не было никого, только вот девка. Ты её приодень, шо ли, а то смотреть больно!

– Пошли со мной, – мягко обратилась ко мне она, – Меня Марьей зовут, а тебя?

– И меня Марьей! – постаралась улыбнутся я, но внутри росло предчувствие беды. Что-то здесь не так!

24 глава

– Ой бедняжка, как заморили тебя в той Академии-то! – громко причитала Марья, расчесывая мои спутанные волосы.

В это время на печи грелся большой чан с водой, а на лавке лежало длинный (до пола!) зеленый сарафан с вышитыми узорами и белая рубаха к нему. Мне предстояло вымыться и переодеться. Правда, сейчас я во все глаза рассматривала окно, по которому расползались мокрые комья снега. Да-да, снега – на улице был снегопад! И судя по инею на окнах, температура тоже упала.

– Да как же так, тётя Марья! – в который раз охнула я, представляя, как мне теперь добираться до Академии. – Как же так!

– Резкая у нас погода, немирная, – грустно ответила женщина, заплетая мне косу. – Раньше хоть Погодники были-то, ну, Высшие погоды, а теперь вот вообще ерунда творится. А зимы-то у нас суровые, холодные!

Это я и сама уже чувствую, даже тепло от печи не спасает.

– А на улице сейчас ужас что творится, и не выйти, переждать надо. Посиди пока у нас, с сыном моим пообщайся, а там, может, и уходить не захочется, – заботливо вещала Марья, а я насторожилась. Что значит «уходить не захочется»?

– Да как же не уходить, у меня там тетка осталась, единственная родня, не могу я её бросить! – осторожно подбирая слова, выдала я.

– Так ты её навещать будешь, дитя, – отложила наконец расческу Марья и отступила на шаг, чтобы полюбоваться своим творением.

Да, коса получилась – загляденье! Длинная, изящная, пышная!

– Эй, Марья, хватит уже болтать, одевай гостью и выводи, Слава уже заждался! – в комнату заглянул Феод.

– Да сейчас мы, уйди, не мешай! – отмахнулась женщина и одним движением сняла огроменный чан с водой с печи, я только ахнула.

Вот это сила! Марья же достала из комода красивое полотенце и положила его на кровать.

– Так, девица-красавица, сама вымоешься, али помочь?

– Сама! – я протестующе взмахнула руками, представляя, что случится с доброй в общем-то женщиной при взгляде на мои синяки.

Марья понимающе усмехнулась и вышла.

Я с облегченным вздохом стянула с себя грязные и местами прорванные вещи и залезла в чан. Горячая вода волной мурашек пронеслась по телу.

– Благодать… – выдохнула я тихонько, следя, чтобы коса не попала в воду.

Мыло, что выдала мне Марья, было душистым и пахло клубникой. Я невольно усмехнулась – этот запах навевал мне мысли о Брюсе. Вспомнилось время, что мы проводили втроем – тренировки на мечах, задушевные разговоры на уроках и веселые медитации, что чаще всего заканчивались игрой – Данте напускал в зал много летающих и светящихся шариков размером с мяч, а мы с громким хохотом от них убегали, что было довольно тяжело – шарики были юркие и быстрые. Или как я их в карты играть учила – так потом весь курс этой игрой увлекся, а выговор был мне! Правда, у выговаривающего меня профессора был очень веселый взгляд, видимо, мою вину он виной не считал. С непонятной домашкой разговор отдельный – её по тихому делал для меня Брюс, а потом мы с честным видом несли её проверять более серьезному Дану. Брюс говорил, что ему полезно, а я просто ничего не понимала и тихонько радовалась, что одной проблемой меньше.

При мысли о тех беззаботных деньках сердце обхватила черная рука тоски. Когда ещё так будет? Уверенна, за буйной Высшей, что посмела сбежать, теперь будет строгий надзор. Ну да, я же такая важная для них! Точнее, мой дар. Когда уже я смогу ним управлять? Это лишило бы стольких проблем…

Я вылезла из заметно остывшей воды и замоталась в полотенце. Прошлепав к лавочке, я начала внимательно рассматривать то, что мне предстояло одеть. Очень тонкая работа меня поражала – я бы столько не вышила, ей-Богу! – а узоры на рубашке приводили к мыслям об обереге. Правда, под такую одежду бюстик не предполагается, но сарафан поддерживает грудь не хуже.

Разобравшись что к чему, я подошла к небольшому зеркалу, висящему на стене, и мой рот удивленно приоткрылся. Потому что – красиво! Вот правда! Надевая эти вещи, я тихонько посмеивалась и представляла себя деревенской девушкой, а тут – такая красота!

– Ух ты! – всплеснула руками за моей спиной внезапно вошедшая Марья. – Красота какая! А глазки, а щечки! Да женихи табунами ходить будут!

А оно мне надо? Оно мне сооовсем не надо!

Не давая мне молвить ни слова, Марья подхватила меня за руку и потащила в комнату, где ждали остальные.

Тут уютно трещал огонь в печи, а разомлевшие мужики тихо переговаривались о чем-то. На столе отсвечивал круглыми боками большой бутыль с чем-то явно спиртным. В другом углу собралась женская половина и яро спорили. Центром спора была девушка с длинными светлыми волосами и голубыми глазами, в ярком красном платье. Красивая, кстати, очень.

– А вот и мы! – громко сообщила Марья, и все головы тут же повернулись к нам.

– А хороша девка! – удивленно почесал затылок Феод, и его глаза алчно сверкнули. – Будет невеста моему Славе!

Девушка в красном, услышав это, поперхнулась. Я словила её полный ненависти взгляд.

– Хватит, дядя! – глубокий голос позади меня заставил вздрогнуть. – Не смущай девушку. Я уже сказал, что ни на ком жениться не собираюсь. И не стоит таскать мне кого попало, решения я не поменяю! И никакое предсказание мне не указ!

Я обернулась и встретилась взглядом с зелеными – точь-в-точь как у меня! – глазами. Парень был высоким и накачанным, а волосы… Волосы были русого цвета. И надо признать – он был очень красивым.

– Вячеслав, – мягко произнес он и, подхватив мою руку, нежно прикоснулся к ней губами.

– Маша… – выдала я, испуганно смотря на него.

Перед глазами вдруг помутнело, и я банально свалилась в обморок… Перед глазами цветным калейдоскопом замелькали картинки из другой жизни, но запомнить я ничего не успела.*

Впрочем, тут же пришла в себя – чтобы осознать, что Слава держит меня на руках!

– Хрупкая какая! – со смешком выдал парень и осторожно посадил меня на лавку.

Сарафан с рубашкой задрались, демонстрируя всем мои симпатичные и некогда чистые кеды.

– Ничего, быстро оклемает! – усмехнулся в бороду кто-то из мужчин. – Сейчас позовем Арину, пускай осмотрит девушку.

– Да я уже давно тут, – кряхтя, вышла из угла старуха с клюкой. – Расступитесь!

Все послушно отошли, и только Слава остался сидеть рядом. Арина наклонилась, будто проверяя что-то, и сунула мне в руку небольшой флакончик. «Собачий сон», – по губам прочитала я и сдержано кивнула в ответ. Флакончик канул в широкий рукав.

– Всё в порядке с ней! – поднялась знахарка и отошла. – Жива и здорова!

– Значит, сейчас и свадебку сыграем! – заметался Феод.

– Какую свадебку, я помолвлена, у меня жених есть! – испуганно крикнула и я вытянула кольцо с Ундиной. – И я люблю его!

Угу, призрачного жениха, про которого в жизни не слышала.

– Стерпится – слюбится, – пошлепав губами, выдал этот старый козел. – А такого жениха, как наш Слава, ты нигде не найдешь!

– Эй, а ты почему молчишь! – сердито дернула Славу за рукав я.

– А чего мне говорить, – в его глазах плясали смешки, – Неужто не хочешь моей женой стать?

– Не хочу! – мой взгляд заметался по бокам, пытаясь найти способ избежать свадьбы. Сумка со мной, прячется под широким сарафаном, значит, могу драпать.

– Успокойся, – его рука накрыла мою руку. – Как только всё успокоится, я помогу тебе сбежать.

– Я не могу ждать! – чуть не плача, прошептала я. – У меня подруга умирает там!

Его взгляд тут же стал серьезным, а потом он тяжело вздохнул.

– Ладно, так уж и быть, спасу тебя, горемычную!

Он абсолютно спокойно встал и подхватил меня на руки.

– Дядя! – его тон был немного грустный, – Мне очень жаль, но я снова ухожу. Дела, знаешь ли, мир в очередной раз ждет, пока его спасут.

И, не успел никто ничего сделать, как Слава распахнул дверь и скрылся в снегопаде…

25 глава

Удивительно, но я почти не чувствовала холода, прижатая к его горячему телу. Сарафан складками собрался на коленях и открывал мои ножки, руки просвечивались сквозь тончайшую рубаху и осторожно обнимали Славу за шею, а толстая коса прикрывала открытые ключицы.

– Слушай, а тебе не холодно? – наконец обратила внимание на то, что на парне только рубашка и штаны, заправленные в черные сапоги.

– Нет, не холодно, – усмехнулся он, продолжая смотреть исключительно вперед.

– А почему? – поинтересовалась я.

– Потому, – опять сверкнул зубами он. Вот же!

– А я сама пойти не могу? – нахмурилась, раздумывая над тем, кто он такой и почему я ему доверяю.

– Можешь, но тогда замерзнешь и заболеешь, а я тебя лечить не буду.

– И не надо, – я дернула его за шею. Мои ноги коснулись хрустящего снега. – Я…

Кажется, Данте с Брюсом говорили, что дар афишировать не стоит, вот и запнулась, не договорив.

– Как хочешь, – он пожал плечами и отпустил.

В тот же момент меня окутал ужасный, липкий холод! Я вздрогнула всем телом и обхватила себя за плечи.

– Нас не бросятся искать? – испуганно оглянулась, но вокруг было лишь огромное заснеженное поле. – Когда мы успели так далеко отойти от деревни?

– Можешь просто помолчать? – поднял глаза Слава и, остановившись, начал разминать уставшие от моего веса плечи.

– Да, – согласилась я. – А с чего тебя на первой попавшейся девушке женят?

– Спасибо, помолчала, – весело вздохнул парень. – Да бабке одной привиделось, что если я возьму себе светловолосую девушку в жены, то принесу всей деревне удачу.

– А той бабке девушка в красном сарафане случайно не внучка?

– Случайно внучка, – по его губам проскользнула улыбка. – Но вот беда, Веру как невесту ни я, ни Феод с Марьей даже не рассматривали. А так как светловолосых в деревне больше нет, то тебя, похоже, сочли подарком судьбы.

– Понятно… – покачала головой я и замолчала.

Не смотря на то, что было раннее утро, солнце не спешило выглядывать. Я молча стояла и дрожала от холода, но что-то удерживало меня от того, чтобы вернуться к Славе и согреться. Не смотря на ставший уже мелким снегопад, вид заснеженной равнины вызывал у меня внутри мягкое ощущение уюта, а молчание лишь усугубляло это. Я сделала неуверенный шаг и тут же провалилась по колена в рыхлый снег. От его белизны слепило глаза (про ощущения и вспоминать не хочу, так холодно!).

Иди, – опять проснулся внутренний голос, – Так нужно.

Я обернулась на Славу и увидела, что от его расслабленной позы не осталось и следа, мышцы напряженны, а сузившиеся глаза смотрели прямо на меня.

– Ты! – его голос вдруг сорвался на рычание. – Опять ты! Она же девчонка! Она же погибнет, как другие!

Последняя другая, она выдержит! – отозвался мой спутник, а потом мои ноги вдруг сами стали отступать.

– Слава! – испуганный крик вырвался с горла едва слышным шепотом. – Что происходит?!

Парень поднял ногу, пытаясь шагнуть ко мне, и… Не смог. Невидимая стена сдерживала его, а я всё дальше отступала. Его рот открывался, говоря что-то, но я уже не слышала – его слова заглушал вой ветра.

– Пожалуйста… – прошептала сама себе, чувствуя, как закипают на глазах горячие слёзы, – Не надо…

Я не хочу умирать, мне надо Лилю спасти! У меня мама, друзья – я не могу их бросить! Я не хочу, не хочу, не хочу! Я боюуууууусь!

Ты не хочешь овладеть своей магией? – печально спросил голос, и ноги вдруг остановились. – Неужели ты согласна остаться такой навсегда?

– Я не хочу умирать… – прошептала, и по щеке скользнула обжигающе холодная слеза, чтобы льдинкой упасть под ноги.

Уходи, – дохнуло холодом внутри меня. Голос внезапно стал глухим. – Кажется, я все же ошибся.

– Что ты такое? – спросила я, неуверенно подняв ногу. Хотела бы уйти, но глухое отчаянье говорящего внутри зацепило что-то внутри. – Почему ты так хочешь, чтобы я пошла назад?

Уходи, Последняя, дай мне спокойно умереть, – тихо повторил он, и полог, удерживающий Славу, исчез.

Вот говорила мне мама, что я слишком добрая! И девочки говорили! И даже ребята уже успели высказаться по этому поводу! И что я делаю? Вместо того, чтобы бежать к Славе и возвращаться, я собираюсь опять сделать глупость! И хотя разум кричал, что я сейчас нафиг сдохну, всё внутри меня согревало теплом, подсказывая, что я в кои-то веки всё делаю правильно.

– С Лилей все будет хорошо, там наверняка уже Данте вернулся и вылечил её, – прошептала я ветру. – И… Господи, прошу – если со мной что-то случится, береги их.

Где-то снаружи вдруг послышался крик Славы. Что он кричал? Кажется, «Не надо!»… Но я уже закрылась на своем внутреннем мире и приняла решение.

Славе не хватило всего лишь десяти шагов. С этого расстояния я уже видела его лицо и неестественно блестевшие глаза.

– Прости… – шепнула уже ему и сделала шаг назад.

Земля вдруг провалилась под ногами, и я полетела вниз, в ледяную воду. Озеро… Лёд – ещё совсем тонкий, присыпанный снегом – не выдержал моего веса. Я пыталась схватиться за него, но он ломался под моими руками. Рот невольно открылся в крике, и в горло тут же полилась стуженная вода. Намокший сарафан стал невыносимо тяжелым и потянул ко дну. Сил, чтобы вырваться из ледяного плена, не было…

Ещё одна слеза скатилась с ресниц и сорвалась вверх. Тону…

Как красиво развеваются в воде волосы, как светлый пожар. И руки такие удивительно белые, только с слегка голубоватым отливом. Голубоватый отлив имело всё, даже рубаха, облепившая тело, и сарафан. Еще немного, и я вдохну эту воду, а потом пойду ко дну. Я закрыла глаза. Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

«Маша!» – знакомый до боли голос заставил широко распахнуть ресницы. Адалина!

Теплые, нежные руки обняли меня за плечи, прогоняя ледяные языки холода, даря покой и уют.

«Машенька, девочка моя, ты сможешь, ты сильная!» – её мягкий голос убаюкивал. – «Ты не умрешь здесь, нет! У тебя столько целей жить!»

А ты? – я попыталась сжать её руку, но прошла насквозь.

«А я тут, присматриваю за тобой. Ну же, Машенька, осознай себя!» – и она исчезла…

Дурацкая фраза, как её понимать? Я знаю себя! Знаю! Я – это я! Любимица Адалины, хорошая дочь, преданная подруга, прилежная ученица, послушная и всегда немного грустная! Мечтательная, наивная! Я ведь столько лет верила в то, что у меня есть магия! Моя магия, та, которая будет продолжением меня! Лед… Он действительно мой? Да, наверное, всё-таки мой…

Что-то внутри шевельнулось и вспыхнуло, пронеслось по всему телу яростным теплом и сорвалось с кончиков пальцев едва заметным свечением, образовавшим силуэт. Он всё рос и рос, превратившись… В меня! Другая я смотрела на меня смеющимися глазами и сплела наши пальцы. Её белые, как снег, волосы переплелись с моими, а глаза сверкали ярким голубым цветом.

«Ты – молодец!» – рассмеялась она, а я вдруг задумалась, как могу все это слышать. – «Ты наконец разбудила меня!»

Судя по всему, с тобой я разбудила и свой здравый смысл, что очень интересуется, кто это вообще и чего она ржет? Мне вот как-то невесело, я вообще тону!

Смех, внезапно раздавшийся над ухом, был мужским и подозрительно знакомым. Да это же мой голос! В смысле, внутренний. А если внутренний, то почему он снаружи?

«Ты забавная! Чувствую, с тобой будет весело», – выдал он, а я вдруг осознала две вещи: первая – мои волосы побелели, вторая – я всё это время не дышала и сейчас или вдохну, или упаду в кислородный обморок и всё равно вдохну!

«Не-не-не, только не после всего!», – и крепкие мужские руки вдруг с силой толкнули меня наверх, в уже другие мужские руки, не менее крепкие. Сильный рывок – и мы оказались на поверхности. Я судорожно вдохнула чистый холодный воздух и вдруг осознала, что мне не холодно.

– Дура! – емко сказал Слава, что держал меня на руках. – Ты в порядке?

– Чтобы я больше послушала какой-то внутренний внутренний голос! – откашлявшись, зло прошипела я. – Хреново!

– Да не слушай ты её, нормально она себя чувствует, даже не холодно! – выдал нам уже знакомый и веселый голос. Я оглянулась…

– Офигеть, я всё-таки героиня любовного фэнтези!!!!!!

26 глава

Прямо на льду, что почему-то не проламывался под его весом, сидел симпатичный парень с голубыми волосами и красивейшими глазами – сверху зелёными, но переходящими в голубой. Его веселый взгляд казался мне странно знакомым. А одет он был… в джинсы и футболку!

– Какого черта?! – рывком обернулся Слава, при этом продолжая прижимать меня к себе. Его тело мелко дрожало. – Я был уверен, что выловлю труп!

– А сколько я была под водой? – не отводя взгляда от скалящегося парня, спросила я.

– Восемнадцать минут! – огорошил меня Слава.

– Скоооолько?! – аж закашлялась я. – Да быть не может!

– И не было бы, – наконец подал голос наш незнакомец. – Если бы не два сильнейших артефакта на этой с первого взгляда простой девчонке.

Мои руки невольно взметнулись к шее, но привычного уже кулона на месте не оказалось, впрочем, как и цепочки. Лишь Ундина продолжала сверкать на пальце.

– Мой кулон… – прошептала, и на глазах выступили слёзы. За всё это время он стал для меня чем-то вроде друга…

– Меня, кстати, Айс зовут, – ни к селу ни к городу вдруг сообщил Айс. – И я, ко всему прочему, бог.

Надо сказать, от этой заявочки у меня глаза на лоб полезли!

– Паршивый такой бог! – сузил глаза Слава.

– Бывают хуже! – беззаботно отрезал Айс.

– Это не шутка? – влезла в их перепалку я, и два злых взгляда тут же пересеклись на мне.

– Какая уж там шутка! – злобно клацнул зубами Слава. – Этот молодой дурак несомненно бог!

– А почему Айс? – это же вроде наше слово?

– Понимаешь, богов обычно называют люди, – усмехнулся Слава. – И первой Высшей Льда оказалась именно землянка. И если тебе универсальный язык при перемещении внушил ректор, то она попала в портал случайно и никакого языка не знала. Она-то и назвала божка Айсом.

– Так ты – бог Высших Льда? А сколько тебе лет? И почему ты в земной одежде? – озадачилась я. – А вас вообще много? И почему ты меня чуть не утопил?

– Сколько вопросов! Помедленнее, Последняя! Да, я бог Льда, и для богов я сравнительно молодой – мне всего тысячу двести лет. Земная одежда мне нравится больше. Нас довольно много, но сила бога зависит от того, сколько Высших остается в мире. Когда вас не остается, мы умираем. И я тебя не топил, а инициировал. Теперь ты полноценная Высшая, полностью вошедшая в свою силу.

– И девственная, – вдруг добавил внезапно задумавшийся Слава. – Это плохо, очень.

Меня ещё никто за это не ругал!

– Аааа… Почему? – неуверенно спросила, раздумывая над тем, как он это узнал.

– У тебя по ауре видно, – объяснил Айс. – А плохо это потому, что у вас, Высших есть особенность: если инициированная Высшая добровольно отдаст девственность, сила этого человека вырастет в три раза.

– А по мне что, теперь видно, что я Высшая? – черт, это действительно плохо! – И вообще, объясните мне всё!

– Ладно, меня всё устраивает, можем и тут поговорить, Последней пока не холодно. Ты как, выдержишь, племянничек? – ехидно усмехнулся Айс. Слава только хмыкнул. – Тогда присаживайтесь, в ногах правды нет.

Я вырвалась из объятий Славы и небрежно уселась прямо на снег – Айс прав, холода не чувствуется. Слава присел рядом со мной.

– Смотри, – начал рассказывать бог. – Вы, Высшие, довольно странный народ. До инициации вас фактически невозможно распознать. Магия, что собирается внутри, выходит сама. Понять, что Высшие – это Высшие, могут только демоны, но они, к счастью, народ самостоятельный и помогать императору в вашем уничтожении не собирались, именно благодаря этому Высшие не полностью уничтожены в нашем мире. Ты – не исключение, тут вопрос в другом. Кто-то, кто обладал просто неимоверной силой, наложил на тебя блок, как только сила пробудилась, и магия, которая до этого свободно выходила, начала скапливаться внутри. Представь, сколько магии собралось за всё это время! Поэтому, когда блок сняли, по всем окрестностям пронеслась ТАКАЯ волна силы, что смогла разбудить даже меня, спящего после убийства последней инициированной моей стихии. Потом тебя нашел артефакт, что не дал силе полностью выплескиваться – боюсь, это принесло бы вред всем, кто тебя окружал. А там и Ундина подоспела.

– Стоп! – подняла руку я. – Объясни мне про Ундину!

– А ты не знаешь? – удивился Слава. – Носишь на руке и не знаешь?

– Она не снимается, – сердито пробурчала я. – И хотела бы снять, да не могу.

– Быть не может! – глаза Айса округлились. – Последняя – рожденная быть королевой?

– В смысле? – не поняла я.

– Ундина – это реликвия королевской семьи Водного королевства. Когда наследный принц должен был жениться, он надевал избраннице Ундину. Если кольцо одевалось, это означало, что девушка может стать королевой. А есть такие, как ты, у которых Ундина не снимается. Это означает, что ты будешь идеальной королевой. Обычно кольцо само перемещается к такой девушке и делает всё, чтобы она его одела.

– Последняя Высшая, идеальная королева… Это всё точно про меня? – на всякий случай переспросила я.

Парни лишь дружно кивнули в ответ.

– Теперь нужно было заставить силу проснутся, что собственно я и сделал. А племянник так возмущался потому, что только сильные Высшие могли пережить посвящение, к этому готовились с детства. И, боюсь, если бы не твои артефакты, один из которых сейчас покоится на дне озера, ты бы тоже погибла, – и Айс смущенно развел руками.

– А что там про девственность? – после небольшой паузы спросила я. – Что будет, если меня, например, возьмут силой?

– Ты потеряешь магию или сойдешь с ума, – «обрадовал» бог. – Но этого можешь не бояться – Ундина будет защищать от посягательств на твою честь, которых ты не захочешь.

– А если меня шантажировать будут? – задала немаловажный вопрос я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Айс. – Только с добровольного согласия.

– Уже легче, – кивнула сама себе. – Надавить на меня уже не смогут.

– Ладно, – встал Айс и отряхнул снег с джинсов. – Вы возвращайтесь в Академию, а я поднимусь на небо, кто ещё из наших не спит. И да, Последняя, если я тебе понадоблюсь, просто зови. Только не часто!

И, весело махнув рукой на прощание, бог растворился в воздухе.

– Ну что, поехали обратно? – повернулся ко мне Слава. – И да, я действительно полубог, сын Атласа, бога Света.

– Понятно, – немного севшим голосом ответила я. От всего этого немного болела голова. – А как возвращаться будем?

– Ножками, – скривился парень. – Я на нуле фактически.

А, может…? Я же теперь инициированная, значит, должно получиться…

Я подняла руку и закрыла глаза. Магия мягко заструилась по венам и сорвалась с кончиков пальцев. Это было так забавно и приятно! А ещё я поняла самое главное – я действительно знаю, как ею управлять, в книге не соврали. Моя стихия слушалась меня без слов, прислушивалась к каждому моему пожеланию и вообще была как живая. Мне невольно вспомнилась другая я в озере.

– Удивительно! – внезапно охрипшим голосом сказал Слава, и я открыла глаза.

Передо мной стояли две шикарные, абсолютно прозрачные… лошади! Длинные мягкие гривы изящно свисали вниз, пышный хвост нетерпеливо подрагивал, а умные глаза смотрели на меня с любопытством. Одна лошадка была желтоватой, вторая отливала серебром. На спинах у обеих были седла.

– Солнечная и Лунный, – восторженно улыбнулась я и нежно погладила обоих. Обе лошади радостно заржали.

– Давай помогу, – сильные руки Славы подхватили меня, и в следующее мгновение я оказалась верхом на Солнечной. Сам Слава легко запрыгнул на Лунную. – Ну что, вперед, в Академию!

27 глава

Снег тихо поскрипывал под копытами лошадей, а моя по прежнему белоснежная коса ритмично покачивалась в такт шагов.

– Долго ещё? – буквально простонала я, чувствуя, как моя бедная отбитая попа молит о том, чтобы это путешествие поскорее кончилось.

– Что, всё равно болит?! – искренне возмутился Слава. – Да мы уже даже не скачем, а просто идем!

– Ну прости! – насупилась я. – Я лошадь раньше только на картинке видела!

– А зачем тогда создавала? – левая бровь парня иронично приподнялась.

– Не знаааю! Я просто попросила магию, чтобы она дала нам способ передвижения! Кто же знал, что это будут лошади!

– А почему сейчас не создашь что-то другое? – Лунный сделал еще два шага и остановился, что означало очередной прибой.

– Мне кажется, она обидится, – гораздо тише прошептала я.

Слава лишь недоуменно пожал плечами, но спрашивать, как может обидеться в общем-то неживая магия не стал. Я и сама не знаю, как это, но тем не менее чувствую – да, обидится, она ведь как лучше желала.

– Слезай уже, – сам Слава легче легкого соскользнул с лошади и подставил мне руки.

Я буквально упала вниз и облегченно выдохнула. Уселась на снег и вытянула горящие ножки, которые, кажется, стерла.

– А почему ты называл Феода дядей? – от облегчения аж любопытство, спящее все четыре часа, что мы ехали, проснулось!

– А я так наслаждался тишиной, – скривился Слава. – Ну да ладно. Моя мать была полугномкой, ей подчинялось железо. Мой настоящий отец сделал ей ребенка, но потом испугался и исчез обратно на небо, оставив маму одну со мной в животе. Для гномов это – несмываемый позор, вот её родители и спрятали дочь на весь срок, а когда я родился, то нас сразу разлучили. Я четыре года рос у гномов, но потом маму выдали замуж, а отчим, не обрадовавшийся вдруг обретенному «сыну», просто приказал меня выкинуть. Я оказался зимой на улице, один, ребенок. Я сутками бродил по зимнему лесу, и в конце-концов тоже набрел к этой деревне. У Марьи с Феодом не было детей, и они взяли меня к себе. Всё это время я рос у них.

Слава говорил спокойно, но его взгляд был устремлен вдаль, в нем читалась едва заметная грусть. Бедный! Как же так?..

– Вот как… – я запнулась, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации. – А почему ты тогда бросил всё и пошел мне помогать?

– Ты не соврала, – помедлив, всё-таки ответил он. – Ты правда очень боялась за подругу.

– А как ты узнал это? – Неужели…

– Да, я маг-менталист. Честно говоря, я думал, ты догадаешься и раньше, – он пожал плечами.