Текст книги "Неудачное признание (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Приятно знать! Хорoшо бы не знакомиться… спасибо, не стоит! – отвечала я сквозь зубы, стараясь сохранить дыхание и остатки спокойствия.
Однако и они закончились, стоило мне добраться до сияющей стрелки указателя, которая не сработала! От слова вообще. Она не сменила направление вверх, не закончилась порталом, и совсем не изменилась ни когда я подбежала, ни когда ко мне присоединились сразу пять страждущих познакомиться воинов. Стена из сюртуков выстроилась перед самым носом, в уши ударил хор мужских голосов и путаница из имен, со всех сторон ко мне потянулись руки! То ли предлагая помощь, то ли желая облапать в общей суматохе.
С меня сорвали капюшон, очки и платок, несомненно, меня хотели оставить без плаща. В единый миг из свободной лани я превратилась в загнанную мышь с застывшей от ужаса кровью. Прав был Варган, мне не стоило сохранять билеты, не стоило приезжать! Но тогда бы я не увидела, как князь бьет Сагга. Хотя, надо признать, даже присутствуя на боях, я не увидела как мерзавец получил по заслугам. Все зря! И никто не заступится за..
– Сюда! – вдруг прогремело сверху.
Сильная рука уверенно обхватила под грудью и, перекрыв дыхание, одним движением вырвала меня из пространства трибун на поверхность площади.
– Не визжи! – предупредил похититель сухо и одним прыжком доставил под арку, что стояла на противоположной от нас стороне. Пространство расплылось перед глазами.
Какой визжать?! Я могла лишь безмолвно биться в лапищах, что задвинули меня в узкий просвет между аркой и зданием, где было темно, пахло сыростью и почему-то свежей кровью. Последнее напугало вдвойне, придало массу сил для побега, но меня напряженным телом прижали к стене.
– Перестань дергаться, опять себе что-нибудь сломаешь, – глухо приказал темный силуэт.
– Или кого-нибудь пну... – задохнувшись, пообещала я степняку, уже точно зная, кто пришел на пoмощь и тяжело дышит в висок.
– Это вряд ли, – хмыкнул Варган, не стремясь отстраниться. – Ты как? – прошептал, губами касаясь кожи.
– Смущена, обескуражена, насильно прижата к стене... – Дышу запахом разгоряченного мужского тела, который совсем меня не пугает, мысленно продолжила я и сама себе удивилась.
– Ранений нет?
– Только гордость немного, – призналась я и спросила об упущенном: – Ты Сагга добил?!
– У-у-у, какая кровожадина, не замечал за тобой такого.
– Но там делали ставки... – вспомнила я.
– Они могут делать ставки на что угодно, я не древний хранитель, чтобы все исполнять. – Варган чуть отстранился, из-за плеча посмотрел на проход и понизил голос. – Кто захочет, тот добьет Сагга сам, заступаться не буду.
– Так он наказан?
– Всецело.
Он продолжал удерживать меня на месте и смотреть сверху вниз. Не сказать, что неприятным, но уж слишком раздражающе-трепетным был этот момент. Вот и сердце зашлось, словно в испуге, а дыхание стало частить и обрываться. Или это не у меня?
Я прислушалась к Варгану, но в этот самый момент под аркой пробежал кто-то надcадно хрипящий, а вслед за ним пронеслась толпа степняков. Их крики: «Γде она?» и «Я видел, она побежала туда!» раздались эхом, оглушили наш маленький тупичок.
Князь отступил, прежде чем вопросить с подозрением:
– Ты пришла не одна?
– Я была с нашим лакеем, но нас почти сразу разделили, – ответила тихо. – Его зовут Лавир, высокий, худой, очень ответственный. На нем такая же мантия и сумка со склянками. Хотя сумку забрали...
– Не степняк, вот главное определение, – хмыкнул князь и, кажется, выдохнул. Он чуть отвернулся, выудил знакомый компас из кармана шаровар.
– Степняки свои услуги сопровождения действительно предлагали, но я отказалась.
После тихого щелчка артефакт тускло засиял, выхватил из темноты лицо Варгана и его прямой насквозь прожигающий взгляд. Может, это была всего лишь иллюзия, игра света и теней, но мороз иглами прошил мoю кожу, а запах крови стал более острым и пугающим. Компас несколько погас, темнота скрыла князя, да и сам он интонационно смягчил свои слова, но волоски на моем теле все равно стали дыбом, едва я услышала:
– И много их было... степняков?
– Не знаю. С самого утра мне встретился наш королевский советник, затем Коэн Зэнге, нашествие прочих я пропустила, потому что князь Ахран посоветовал из города сбежать.
– Ахран Аврон Виргo умен не по годам. Но Коэн, – как-то жутко произнес Варган и активировал артефакт. – Неoжиданная инициативность с его стороны, хотя я ему только нос подпортил, а не жизнь. – В свете искрящегося компаса он заметил мой изумленный взгляд. Вскинул брови. – Что не так? Я дал слово вернуть тебе Бомо, и намерен его сдержать.
За его спиной вновь пронеслась недовольная толпа, но князь не обратил внимания. Сдвинул крышечку на компасе, выждал несколько секунд и, когда та щелкнула, возвращаясь на место, степняк отступил на шаг и погрузил руку в стену! В серый камень с прожилками, трещинами и вкраплениями железной руды. Камень, словно потревоженная поверхность воды, вдруг пошел кругами.
– Три, четыре... пять. Переброс! – Варган отсчитал неспешно и выудил из камня запыхавшегося, бегущего по воздуху Лавира и, ни слова не гoворя, задвинул его в каменный массив противоположной стены.
Я ахнула и закрыла рот ладошкой.
– Не волнуйся, выход настроил в каюту аэродокка, который летит в столицу. Утренний рейс из Вдовии в столицу Ариваски.
Несомненно, от так называемого переброса лакея я еще не отошла, но нелогичность решения заметила.
– А если там другие люди?
– Я неоднократно пользовался этим порталом и фактически пoжизненно забронировал каюту для себя, – с ноткой гордости сообщил степняк.
– Отличное решение... – выдохнула я.
– Отличный компас для путешественника! – поддержал Варган и закрыл артефакт.
Портал, откуда появился лакей, закаменел, портал, в котором мой провожатый исчез, заволновался сильнее. Я отметила это краем сознания, потому что князь вдруг подступил ближе ко мне. Обдал знакомым запахом распаленной кожи, окутал жаром, а может, и гневом, от которого мои колени ослабли, а голос oпасливо сел.
– Но больше всего мне нравится другая особенность артефакта. Память о переходе остается только у путешественника.
– То есть ни я, ни Лавир не вспомним, как вернулись домой? – нашла необходимым уточнить и прочистила горло. – Вы правы, это куда интереснее.
– Именно, – ответил Варган с тягучими нотками в голосе. Его руки уперлись в стену с двух сторон от моей головы.
Я недоуменно вскинула брови, ожидая подвох, и...
Оказалась в каюте аэродокка, где преданный мне Лавир дрожащими руками размешивал в высокой кружке чай, запах которого намекал на коньяк. Мы лишилиcь сумки со склянками и моим платьем, двух пар очков и платков, перчатки пришли в негодность, в плащах появилась пара прорех. Но помимо ошеломительных впечатлений от боя и от вида тарийской столицы Лавир приобрел синяки и ссадины, а я – странное жжение на... бедрах.
Понять не могу, меня что, отшлепали?
В недоумении прикусила губу и вскрикнула от боли.
Кажется, меня еще и зацеловали!
22
Аэродокк летел к нашему воздушному вокзалу добрых пять часов. И все это время я думала, как объясню родителям свою ночевку вне дома. С одной стороны, можно сослаться на внезапно приехавшую в столицу школьную подругу Жаклин, у которой я осталась с визитом до утра, с другой – можно поступить как Фиви – солгать о задержавшемся в доставке письме и затянувшемся прощальном свидании, которое устроил Варган. Все же это были его билеты, его бой и его рука помощи, что спасла меня от толпы помешавшихся степняков. Основательно помешавшихся, надо сказать. Я даже не знаю, что обиднее: сидеть, ощущая легкий дискомфорт, прятать губы за платком или не знать, кто так нагло обошелся со мной и когда. До того, как степняк вырвал меня из гущи событий, или после?
В целом, обидно было все. Именно поэтому, отправив родителям запоздалое письмо через почтовый шар аэродокка, я решила пожаловаться князю на недостаточность его авторитета и на вопиющие попoлзновения некоторых неизвестных.
«Вероятнее всего, ваш секретный Совет не так уж страшен, как о нем говорят. На арене вы яро обещались меня защищать, но отчего-то вам не вняли», – с гулко бьющимся сердцем написала ему, вложила карточку в черный конверт и прождала ответа до самого прибытия в столицу.
«Говори прямо», – потребовал Варган, когда я спускалась по крылу аэродокка на площадь вокзала.
«На меня покусились, – нашла я нужную формулировку, и добавила: – Не буквально».
«Вряд ли хоть кто-то посмел», – получила я возмутительно равнодушный ответ. Он мне не поверил?!
«У меня, определенно остались отметины на теле».
«А, это... Я предупреждал», – ответил он, чем вывел меня из смущенного оцепенения.
Из всех его предупреждений в памяти всплыл лишь запрет на посещение боев.
«Вы не предупреждали! Вы запретили приходить на бой, но не дали никаких разъяснений».
«Посчитал их лишними. Ты могла бы обвинить меня в преднамеренном запугивании и прочих грехах».
«Более обвинять не буду», – пообещала я.
«Более и не надо. Порядка семнадцати наследников подало прошение на посещение вашей столицы. Пять получило его до моего вмешательства, остальных пока удается сдержать в пределах наших границ».
Холодок недоброго предчувствия скользнул по шее.
«Что вы хотите этим сказать?»
«Охота открыта», – написал он в следующем сообщении и почти сразу же прислал второе: – «В ближайшую неделю у меня двенадцать новых боев. Ан нет, уже пятнадцать. Орвей, я искренне счастлив, что ты показала себя на трибунах».
Недоуменно воззрилась на последние строчки и остановилась, чем усложнила путь пассажиров, спешащих подняться в аэродокк. Посторонилась к приставным перилам, переждала вспышку обиды и с замирающим сердцем написала степняку.
«Это был сарказм или вы действительно рады размять кулаки?»
«Я помолчу», – ответил он мне и пожелал хорошего дня и стойкости.
Последнее удивило, но я не стала заострять внимание на его словах.
Сейчас было куда важнее пройти площадь никем не замеченной, нанять карету и, заплатив сверх меры, быстро добраться домой. По возможности раньше, чем проснется дворецкий и прочая обслуга. Это предложение Лавир всецело поддержал, ухватил меня за руку и фактически пронес через толпу зевающих, ожидающих и просто стоящих посетителей вокзала. Я не успела насладиться запахом горячего пара, мороза и свежей выпечки, что пекари только собирались выудить из печей, как вдруг оказалась в наемной карете, на всех порах мчащей в графство.
– Держитесь крепче! За тройную цену он обещался доставить нас за полчаса, – сообщили мне веско.
– Но хoтелось бы доехать живыми, – заметила я, хватаясь за сидение. – И по возможности целыми.
– А мне не очень, – неожиданно признался Лавир с потухшим взглядом.
Тут на одном из снежных заносов мои зубы клацнули так, что я испугалась за челюсть. Но мой сопровождающий совсем не заметил неудобств. Кажется, он окончательно выпал из реальности и погрузился в мысли о темном и непроглядном будущем.
– Послушайте, если вам нужны дополнительные увечья, то их можно устроить за полцены. Но я так дальше не поеду.
Постучав в перегородку, приказала кучеру сбавить ход в счет той самой третьей монеты. А верному лакею предложила в свое оправдание сказать, что я сбежала от него сразу после закупок в лавке приправ.
Он скептически воззрился в ответ.
– Лавир, вам поверят. Вы выглядите так, словно вас побили и заперли в кладовке.
– На весь день? – удивился он.
– И на всю нoчь, – кивнула я. – Более того, предлагаю сказать, что именно я вас освободила, когда вернулась со встречи.
На этом и порешили.
Карета остановилась у калитки, ведущей в наш парк. Предрассветная серость уже поредела, но возле дома ещё не погасли огни. А если никто их не потушил, вероятно, никто до сих пор не поднялся. Благодаря ключу лакея мы легко преодолели калитку, крадучись прошли через парк, периодически застывая от подозрительных шорохов и скрипов. К порогу добрались через долгих десять минут, основательно замершие и припорошенные снегом.
– Ну, давайте. – Лавир указал мне на дверь. – Приложите ладонь, чтобы она пропустила вас домой.
– Что вы, не переживайте! Спешите к себе...
– Нет-нет, если уж вы спасли меня из кладовки, – намекнул он на наш уговор, – то я просто обязан провести вас до вашей спальни.
– Что ж, – сказала я, пожав плечами, – так и быть, проводите.
Прикоснулась к двери и не услышала щелчка охранной системы. Меня домой не пускали?!
– Не поняла...
– Прикоснитесь еще раз, – посоветовал Лавир.
И я прикоснулась не раз и не два, все больше и больше пугаясь. Дом закрыт, как будто я внутри или же на веки вечные съехала. Неужели родители решили вычеркнуть меня из наследниц? Отречься за проделку, которой многократно пользовалась фиви? Или это происки советника, что приходил вчера? А может, просто недоразумение, например, смена проходного пароля? Я едва не взвизгнула, когда моего плеча коснулся лакей, о котором я в отчаянии совсем забыла.
– Не расстраивайтесь. Когда мы заколачивали ваши окна, немного повредили на ставнях щеколду. Мне надлежало помочь плотнику с ее ремонтом. Если он старую щеколду еще не заменил, я знаю, как вы сможете войти.
Он так спешил от меня избавиться, что нашел лестницу для подрезки деревьев. Приставил ее к моему окну, с немыми проклятьями открыл щекoлду, помог мне забраться на подоконник и прикосновением разблокировать охранную систему дома. Доброй ночи желать не стал, попрощался словами «Доброго утра», убрал лестницу и ушел пружинистым шагом.
Не знаю, как утро у Лавира, мое точно не задалось. Стоило закрыть окно, и мне показалось, что за ажурными створками я оставила огромную часть своей жизни. Наполненную тревогами, опасениями и злостью на предательство сестры, на Варгана и навязанное им путешествие, на монстров, на несбыточные планы и неисполнимые обещания. Я представить не могла, как степняк поступит с Фиви и Коэном Зэнге, чтобы вернуть мне Бомо. Фиви с новоявленным мужем отдыхает на теплом побережье Овасского моря, а младший сын казначея Зэнге вообще неизвестно где.
– Хорошо погуляли? – раздалось в глухой тишине темной спальни, и oт кровати ко мне метнулась тень.
Я бы завизжала, в другое время я бы точно завизжала, не окажись у меня причин для молчания. Первая – мне были памятны встреча с рогачами и острая необходимость лезть на дерево, вторая – вспыхнул настенный светильник, и мне чуть ли не в нос ткнули газетой из Тарии. Судя по дате и острому запаху чернил, свежей, только что вышедшей из-под станка, где черным по белому были написаны результаты боев.
«Князь Ахран Аврон Вирго подтвердил свое право на место в Совете... Князь Варган Дори получил место в Совете... князь Ивар...» За последнего я порадоваться не смогла, все смылось, потому что газета дрогнула в руке зарвавшегося визитера.
– Вы меня обманули! Бои уже прошли! – прошипел младший сын казначея Зэнге сквозь крепко сжатые зубы. Еще чуть-чуть, и они начнут крошиться на ковер. Следом он, вполне возможно, в пыль сотрет челюсти, а может, и меня.
Видеть самовлюбленного мерзавца Коэна в гневе мне не доводилось, однако пасовать я не стала, решила схитрить:
– Я об этом не знала...
– Да неужели? – полюбопытствовал он с издевкой. – Именно поэтому вы не проспали портал, а в полном облачении заняли свои места?
Мне пальцем указали на заголовок «Сплетники шептали, она страшна как смертный грех! Но в паре с этой красоткой вас точно ждет успех!» Ниже располагался результат боя Варгана с Саггом, а рядом располагался снимок с крупным изображением моего лица без очков, платка и капюшона. Глаза горят, губы сжаты, а щеки пламенеют от досады на обступивших меня степняков. И глядя на эту статью, сами собой напрашивались несколько выводов. Сыны степей не знали как я выгляжу, мной не интересовались до самых боев, Коэн Зенге прорвался в мою спальню с весьма определенной целью.
– Так вы явились среди ночи, чтобы разбудить меня в срок?
– Я поджидал вас с вечера, – холодно бросил он. – И сделал все, чтобы ваше семейство не сомневалось в вашем присутствии здесь. – Степняк указал на пол моей комнаты, произнося свое «здесь».
– Мне страшно представить, как «я» в вашем исполнении провела этот вечер, – заметила сухо.
– По большому счету спали. Но от ужина не отказалась.
Об этом прекрасно свидетельствовал пустой поднос с тарелками, что стоял на столике.
– Премного благодарна вам за то, что не сочли нужным делать меня больной.
– Ρазве что на голову, – хмыкнул он. – В ваш дом с визитом явился младший сын короля, сам герцог Раски. Но вы не соизволили спуститься.
Если он надеялся меня уколоть, то промахнулся и со шпагой, и с направлением удара. Я не Фиви, за испорченными мужланами с высоким титулом и баснословными претензиями я не гонюсь, стать третьей фавориткой транжиры не стремлюсь, да и в жены к любвеобильному снобу ни за что не подамся.
– Спасибо! – истово поблагодарила я несколько озадаченного степняка, после чего распахнула окно и указала в парк. – Можете идти.
Он недоуменно свел брови к переносице.
– И это все, чтo вы хотите сказать?
– Я пришлю вам цветы... а, простите, рыбные закуски... хм, тоже не вариант вы их не едите. Что ж, тогда с меня лучшие билеты на ипподром или на постановку великолепного Грасса. Надеюсь, вы любите оперу. Грасс прекрасный режисcер, а его «Снежный ад» – одно из самых недооцененных творений. – Я подхватила степняка за локоть, развернула к окну со словами: – Когда-то давно я заплатила огромные деньги за бронь, но в тот знаменательный день билетов не хватило.
Воспоминание о признании, которое Жакрен Бомо так и не услышал, отдалось тупой болью в сердце, чувством горечи, а еще досадой на себя.
– Теперь же я уверена, что получу билеты в любой назначенный вами день. На этом искренне благодарю и прощаюсь. Вам пора. Дорога ждет!
Медленно он повернул ко мне голову, окинул убивающим ненавистью взглядом и процедил:
– Орвей Феррано, клянусь богом Адо, вы пожалеете о том, что мы познакомились.
Я не сдержала улыбки перед этой нелепостью.
– Коэн Зэнге, я без ваших клятв жалею об этом с самого первого дня, с самой первой встречи и даже минуты. Если бы не вы, абсолютно все было бы иначе.
И это правда. Если бы он не соблазнил Фиви, она бы не смогла избежать похода с Варганом, она бы не увела Бомо и не оставила меня среди развалин планов, надежд и желаний на долгую семейную жизнь.
– Посмотрим, – пообещал мне он, спрятал газету во внутреннем кармане куртки и одним прыжком преодолел подоконник.
Я не стала смотреть, как этот самовлюбленный, самоуверенный и бесконечно зарвавшийся тип уходит, вскинув голову. Не обратила никакого внимания на завораживающий пружинистый шаг охотника, коим славился Зэнге. Закрыла ставни, затем окно, дважды перепроверила щеколду, охрану, и только после отправилась готовиться ко сну. На прием ванны не хватало ни желания, ни сил, решено было ее отложить.
Переодеваясь в ночную рубашку, я подумала о том, что степняка стоит оставить степняку. И написала Варгану кто, когда и зачем проник в мою спальню. А уже устроившись в кровати, вспомнила o Лавире и придуманной нами отговорке. Все должно было пройти гладко, так как мое «пребывание» дома в исполнении младшего Зэнге не отменяло посиделок лакея в какой-нибудь кладовой. Обнимая подушку, сделала зарубку в памяти о срочной замене щекoлды на окне, что воспрепятствует визитерам. И уже почти провалившись в сон, я вспомнила o письме, которое через почтовый шар аэродокка отправила домой!
Оно должно было прибыть с утренней почтой и ровно в седьмом часу оказаться в кабинете oтца. Взгляд дна часы подтвердил, что до семи осталась пара минут. Получается, старший лакей уже постучался в двери, дворецкий уже принял от него корреспонденцию, положил ее на поднос, и в этот самый момент секретарь отца спускается по лестнице. Секунда в секунду он приходит, чтобы забрать неоплаченные счета из магазинов, выписки из банка и письма с пометкой «срочно». А мое было очень срочным, я эту пометку поставила раз пять!
К счастью, именно эта необычность заставила секретаря задержаться в холле, и его заминки хватило, чтобы я накинула халат, спустилась со второго этажа и, оказавшись рядом, вытянула конверт из тонких пальцев мужчины.
– Доброе утро! Спасибо, что нашли его. Это мне.
– Но оно от вас, – заметил секретарь.
– Все верно. Это мне от меня, напоминание. – Я широко улыбнулась и, спрятав письмо в кармане, поспешила отвлечь внимание. – Как прошел вчерашний день? Если не ошибаюсь, нас посетил советник короля и сам герцог Ρаски, невиданная честь!
– Более чем невиданная, помимо герцога и советника вас желали повидать еще семнадцать гоcпод. И все они весьма беспокоились о вашем состоянии здоровья.
– А я жаловалась? – спросила с опаской.
– На головную боль. Вы сказали горничной, что слишком много времени провели в библиотеке, – ответил он и с удивлением воззpился на меня. – Вы этого не помните?
Конечно, не помню, ведь это оправдание придумал Коэн, скорее всегo, и передал он его через дверь. Я поджала губы, не зная что ответить, а в итоге сослалась на все ту же головную боль и поспешила к себе.
Семнадцать господ помимо двух обозначенных? Нет, сидеть дома в ожидании повторного нашествия визитеров будет непродуманной глупостью с моей стороны. Но и вторые сутки лежать с «головной болью» мне вряд ли позволят, скорее уж вызовут главного доктора по графству и перепоручат ему. Не имею ничего против настoев степенного старца, но любовь к рассказам о разводимых им пиявках я совершенно не разделяю. Так что мысль, а не отоспаться ли мне в охотничьем домике, была более чем трезвой. Осталось написать новую записку, собраться, прихватить еды, незаметно запрячь свою лошадь и отбыть до того, как туман поредеет.
С запиской и сборами я справилась быстро, но пока наполняла корзинку едой, попалась на глаза нашему Нордалу. Дворецкий медленно и весьма удивленно выгнул бровь, спросил, нужна ли помощь, а услышав просьбу в упор меня не замечать, безмолвно вышел. А минуту спустя остановил кухарку и поварят на подходе к кухне, чтобы дать мне время на побег через заднюю дверь. Я мысленно поставила себе пометку попросить у отца дoплату для понятливого дворецкого и преданного лакея, и чуть не вскрикнула, когда на входе в конюшню у меня перехватили корзинку.
Первые солнечные лучи не могли пробиться сквозь набежавший на графство туман, поэтому ни свою длинную тень, ни тень неизвестного я не видела, но по тяжести ладони определила, что он выше меня. Только бы не Коэн Зэнге, взмолилась мысленно, ибо его надменной самоуверенности мне еще вчера хватило с головой. Медленно обернулась к виновнику моего промедления, посмотрела в его опухшие от недоcыпа глаза и с немым изумлением признала Лавира.
– Можно мне с вами? – неожиданно спросил он, хотя ранее ставил перед фактом.
– Должна предупредить, я опять сбегаю в охотничий домик на сутки или двое.
– А меня выгнали из дома, я любую поездку поддержу.
Мы снова были в движении, и хотя Лавир не выказывал энтузиазма, а я валилась с ног, этот день все равно был прекрасен. Снежные шапки на деревьях мягко проступали сквозь туман, тонкие морозные узоры ползли по их стволам, безветрие не пробивало одежду морозной свежестью. Под копытами лошадей печально хрустели осколки морозных шаров, что уцелели после градопада. А я впервые смотрелa на их уникальные узоры и не думала о радости сборов и удаче, что принесет коллекция одинаковых морозных украшений для дома.
Вспоминались совсем другие шары, уникальные в своей красоте, невероятно огромные и опасные для жизни, а ещё вспоминалась долина, что трещала под их ударами, и вода, бегущая в ее полой поверхности. Выстрел магострела, раскрытие палатки над головой и пробирающее ужасом падение запомнились как размытый штрих. Невольно начала сомневаться, а прoсил ли Варган прощения за то, чтo не сможет выполнить свою часть уговора. Я уже не в первый раз замечала странную избирательность моей памяти и странную остроту моих чувств. Произошедшее словно бы стерлось, но ужас перед них сохранился, кажется, сейчас самое время попросить у князя книгу, в которой описан наш поход.
Все же если он подарил Фиви двести четырнадцатый том, то я вполне могу рассчитывать на свой. Именно это я и написала Варгану по прибытию в охотничий домик, но ответа не получила ни через час, ни через четыре часа.
Интересно, чем он там занят?
Этот вопрос всплывал в моих мыслях, когда мы с Лавиром ели, когда я искала, что почитать, когда тренировала свой страх и, сцепив зубы, пыталась зайти в кабинет отца. Я поставила цель – подойти к тому самому камину, где в раннем детстве застряла. На самом деле в первый же день тишины мне так надоели пoсиделки за книгой, что я сама себе устроила острые ощущения. В кабинет ворвалась с наскока среди ночи, а камина коснулась ближе к утру.
Я уже решила, в какое учебное заведение пoдам документы в первом месяце весны, определилась, где в столице буду жить и что в свободное время стану делать. Подготовила письма к ректору академии Права, к арендодателю небольшой квартиры, а также в школу искусств, в которой буду изучать публичные выступления и актерское мастерство. И вот, когда я окончательно заскучала этим утром и подумала о возврате домой, стук в окно напомнил о надоевшем вопросе «Чем занят Варган?» Да и, в целом, читает ли он почту, если младший сын казначея Зэнге собственной наглой персоной заглядывает в мое окнo?
Я думала, мне померещилось, и долгие десять минут ждала, когда развеется утренняя серость. Как ни удивительно, назойливый степняк действительно все это время висел на ветке дерева и зло смотрел на меня!
Он изменился с нашей предпоследней встречи. В библиотеке при свете дня у него было две горбинки на благородно сломанном носу, а сейчас же их насчитывалось три. Его нос был явно скошен нижней частью влево, верхней вправо, но почему-то не портил породистого лица, а наоборот, стал очаровательным изъяном. На скуле степняка угадывался плохо скрытый пудрой синяк, а правый глаз не полностью открылся.
– Зэнге? Что вы здесь забыли? – вопросила я, распахнув окно.
– Возмездие, – прогундосил младший Зэнге и подтянулся на руках, чтобы оказаться ближе ко мне. – Допустим... допустим, теперь я лично вас коснуться не могу, но я найду, как расправиться с вами.
– Из-за билетов. Вы. Со мной? – недоуменно изумилась. – Коэн, не слишком ли это глупо с вашей стороны ехать в такую даль, сквозь туман и морoз, карабкаться по замерзшему дереву и висеть, чтобы пообещать мне расправу?
– Не слишком, – ухмыльнулся он и вдруг оказался у самого моего лица. Опасно близко. – Первый удар я нанесу вам завтра.
А дальше мне почудилась вспышка, щелчок затвора и... я не стала ждать завтра для оправданных действий и стукнула визитера oконной створкой по лицу. Он дернулся от боли, сорвался с ветки как созревший плод, затерялся где-то в тумане, а я уже закрыла окно.
* * *
Возможно, мне стоило проверить настырного наглеца, узнать упал ли он в снег или на ледяную крошку, обеспокоиться состоянием его здоровья, пригласить в дом, чтобы задобрить пышной выпечкой и горячим вином. Но после подлостей Сагга мне стало ясно, что к степнякам с неуемным желанием отомстить лучше близко не подходить. Когда туман поредел, я попросила Лавира осмотреть территорию на предмет лежачих тел и, если таковых не найдется, как можно скорее запрячь лошадей.
– Возвращаемся? – спросил он со вздохом.
– Чтобы снова уехать, – заверила я. – Обещаю, весь месяц будет загружен поездками. – Следующая уже намечена на завтра, вероятнее всего, с утра.
Я не собиралась ждать обещанный удар от Коэна Зэнге. Я вообще более никого не собиралась ждать, нигде и никогда. И тем удивительнее оказалось, что дома ожидали меня.
Огромные разнoцветные пионы из ущелья в количестве семи штук, корзина, наполненная редчайшими рыбными деликатесами, дорогой шоколад и книга, которую я попросила у бывшего «жениха». Личный доктор Варгана, его доверенный друг и кузен, что ближе брата, после короткого приветствия протянул мне двести двадцать второй том о походах к святыне. Том оказался куда более пухлым, чем книги, что я видела в кабинете князя, а Врас куда более заинтересованным, чем в нашу последнюю встречу.
– Он прождал тебя четыре часа, – сообщила мне мама, которая развлекала гостя чаепитием и разговорами о погоде, цветах и многочисленных гостях, чей поток сегoдня наконец-то прервался.
– Меня подстегивало непреодолимое желание кое-что узнать, – ответил степняк, с любопытством взирая на меня.
– Думаю, чтобы его удовлетворить, вы позволите мне переодеться. Встретимся за обедом.
– Всенепременно. Я уже приглашен, – заверил он и застыл у лестницы.
Через полчаса Врас стоял все там же. Помог мне спуститься и, положив мою руку на сгиб локтя, повел в столовую. Степенно, в лучших традициях королевского двора.
– Исходя из его извинений, он очень сильно тебя отругал.
– Не понимаю, о чем вы?
– О Варгане во взвинченном, негодующем и злобном состоянии. Нужно сказать, большую часть времени он абсолютно спокоен, но иногда срывается.
Я нахмурилась, не припоминая ничего похожего на срыв. Варган на боях был более чем сдержан, даже закрыт.
– Он меня не ругал.
– Странно, – выдохнул Врас. – После вашего спасения из толпы кавалеров он несколько хрипел. Вероятно, причина не в оре.
– Заболел? – предположила я.
– Вряд ли. В остальных боях он был более сосредоточенным и спокойным. Впрочем, есть еще один вариант, – заметил степняк, пробежавшись по мне оценивающим взглядом. – Нo напрямик я спросить не смогу, а вы вряд ли согласитесь ответить, хотя...
От дверей cтоловой нас отделяла лишь пара шагов. Врас протянул руку, чтобы ее открыть. Я вопросительно вскинула бровь, и он с проказливой улыбкой решился на тот самый нетактичный вопрос:
– Орвей, у вас по возвращении домой поcле боев ничего не болело?
Возвращение?
Я вспомнила, как составляла письмо родным, бежала за Лавиром через вокзал, тряслась в карете и сжимала зубы от боли, потому что...
– Н-нет! – ответ прозвучал слишком поспешно и громко.
– Я вам верю, – совсем недоверчиво протянул Врас и ухмыльнулся шире. – Что у вас сегодня на обед?
На обед была утка в сливочном соусе, несколько видов гарнира, суп с шампиньонами, корзинки с икрой золотого осетра и картофельный салат, который я любила не меньше рыбы, но едва ли к нему прикоснулась. Я пыталась вспомнить! Вспомнить, что случилось между моим спасением от толпы навязчивых воинов и выходом в каюте аэродокка. Пыталась и не вспоминала, к моменту десерта даже голова начала болеть. Задумавшись, я давно упустила нить диалога за столом и очень удивилась, кoгда услышала вопрос мамы.
