Текст книги "Тупой Амур"
Автор книги: Арабелла Вейр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Он уехал на несколько дней в Шотландию.
– Когда это он уехал?
– На этой… вч… поза… – Хэт торопливо выбирала подходящий день, – сегодня утром.
– Сегодня утром? – переспросила Маргарет.
– Ну да, сегодня утром, – повторила Хэт.
– Понятно. А почему, позволь тебя спросить?
– Что почему? – невинно спросила Хэт.
Она тянула с ответом.
– Почему он уехал? – нетерпеливо спросила Маргарет.
– Потому что… его мать чувствует себя не очень хорошо. Возможно, она вообще не сможет приехать на свадьбу, – ответила Хэт, ухватившись за еще одну золотую возможность. Семь бед – один ответ, подумала она. Я спасена на тот случай, если Джимми все-таки объявится, а его родственников на свадьбе не будет, ведь он уже сообщил им, что свадьба отменяется.
– Когда мы с ним разговаривали, он не сказал об этом ни слова.
– Тогда она не болела, а сейчас заболела.
– Надеюсь, ничего серьезного? Как это ужасно – не побывать на свадьбе собственного сына.
– У нее… э-э-э…
Хэт не знала, какой бы придумать несуществующий недуг. На этот раз должно быть что-то такое, что не позволило бы матери Джимми присутствовать на свадьбе.
– Так что у нее?
– М-м-м… кожное заболевание, – выдала наконец Хэт.
– Бедная женщина. А что конкретно?
– Э-э-э… ну, когда на коже…
– Ну разумеется, кожное заболевание – это болезнь кожи, – резко ответила Маргарет. – Псориаз, экзема, лишай?
Хэт не представляла себе, какое из этих заболеваний наверняка ограничивает свободу передвижения. А мать-то, конечно, знала, и потому Хэт не хотела сесть в лужу.
– Э-э-э… я точно не знаю.
– Дорогая, на мой взгляд, тебе следовало бы поинтересоваться здоровьем будущей свекрови.
Если мне и дальше придется вести разговоры о здоровье, надо бы получше познакомиться с медициной, простонала про себя Хэт.
– И когда же он вернется?
– Только… только в самый канун свадьбы, – не подумав, ляпнула Хэт.
Она удивилась тому, что в своем предсказании так приблизилась к истине – если, конечно, все окажется так, как она надеется. Просто замечательно – сказать что-то такое, что не высосано из пальца или во всяком случае, надеялась она, не совсем высосано из пальца.
– В канун свадьбы? А как же репетиция? Что это он такое затеял, уехав так далеко перед самой свадьбой? Если бы его мать была серьезно больна, тогда другое дело, но в данном случае… Он обязан быть на репетиции, это очень важно! Тебе нужно позвонить ему и заставить вернуться. Неслыханное дело!
Вот черт, подумала Хэт. О репетиции-то она и забыла. Не гожусь я для вранья, сделала она вывод, задумавшись, какую бы еще назвать причину.
– Ах да, я забыла сказать, – запинаясь, проговорила она наконец, – мы решили не тратить время на репетицию.
– Не тратить время на репетицию?
– Мама, да прекратишь ты, наконец, повторять мои слова? С тобой разговаривать – все равно что слушать дурацкую кассету, по которой изучают английский язык. У нас не будет репетиции, она нам не нужна. Да и зачем? Он входит в церковь, идет по проходу между скамеек и останавливается перед единственным человеком в саване. Карта ему не нужна, он не слепой. Потом приезжаем мы с папой и идем прямо к нему! Вот и все, не так ли?
– В рясе, а не в саване, дорогая, – резко возразила Маргарет и театрально фыркнула. Это был второй любимый ею прием, с помощью которого она изображала реакцию на оскорбление или недовольство плохим поведением.
– Какая разница! Мама, не усугубляй, и без того тошно.
– Что это еще значит «и без того тошно»?
– Ничего, ничего, – ответила Хэт.
Ее невыдержанность уже привела к тому, что открылось гораздо больше, чем она хотела.
– Просто я устала от всего, вот что.
– Да-да, дорогая, и потому я так рада, что приехала и все взяла в свои руки. Даже не знаю, как бы ты без меня справилась. По-моему, ты и сама не представляешь, что взвалила на себя.
Хэт закатила глаза и пробормотала про себя: «Если бы ты только знала, как это близко к правде».
22
Настала очередь Миш паниковать
Пока мать допрашивала Хэт, Миш наконец-то встрепенулась. Мучительное понимание того, что свадьба подруги уже на носу, не давало ей покоя, а Джимми между тем так и не появился. Миш втайне надеялась, что он позвонит и объявит о своем возвращении, но в этом нельзя было быть уверенной. Миш пришло в голову, что перед ней стоит выбор: признать неудачу и тем самым доконать свою лучшую подругу, или постараться все-таки ей помочь. Будучи оптимисткой, она выбрала второе. И не только ради Хэт. Возвращение Джимми стало теперь ее личной задачей. Она решила спасти подругу от горького разочарования и публичного унижения, а проигрывать Миш не любила. И она ощутила вину за то, что заставляла Хэт гнуть свою линию. Поначалу Миш вносила одно только разногласие, пока вдруг – и Хэт так и не поняла почему – не изменила свое отношение. Миш решила, что нужен еще один разговор с Джимми, чтобы убедить его в необходимости образумиться. Если у нее ничего не выйдет, она скажет, что убьет его. Страх, истерия, ярость смешались в один коктейль, и ей показалось, что убить Джимми не составит для нее труда.
– Здравствуйте, – пропел веселый шотландский голос. Миш показалось, что она услышала рекламу супов «Бакстерз».[29]29
Фирма по производству мясной гастрономии.
[Закрыть] Это сбило ее с толку. Она не ожидала, что трубку снимет не Джимми, а кто-то другой. – Здравствуйте, кто это?
– Простите, это Мишель, знакомая Джимми. Он дома?
– Нет, к сожалению, его нет. Он уехал несколько дней назад.
Не смылся ли он после моего звонка, подумала Миш. Если так, это очень плохо.
– А вы не знаете, куда он уехал? – спросила она как можно равнодушнее.
– Точно не знаю, дорогая. Говорил, что собирается покататься на велосипеде в Хайленде,[30]30
Область в Шотландии.
[Закрыть] а потом, возможно, вернется в Лондон.
– Вот как, – проговорила Миш.
Ей не хотелось заканчивать разговор, не раздобыв как можно больше сведений, но и подозрение матери Джимми не хотелось возбуждать. Однако та опередила Миш:
– А вы, случайно, не знакомая моего сына и Хэрриет?
– Да-да, – быстро ответила она.
– По-моему, вся эта история выбила его из колеи. Ему нужно побыть одному. Не знаю наверняка, но, по-моему, в Лондон он пока не собирается. Ему надо оценить ситуацию.
А это что еще значит? – недовольно пробормотала про себя Миш. Оценить ситуацию? Он же не лавочник. Он жених моей подруги и пропал без вести – вот и все! Оценить ситуацию. Надо же!
Она взяла себя в руки. По голосу женщины она сделала вывод, что мать Джимми, в отличие от матери Хэт, была из тех родителей, которые со своими детьми всегда заодно и разделяют все их беды и горести. Кажется, мать Джимми знала, что происходит, и, что еще хуже, что свадьбы не будет. Миш решила завершить разговор как можно небрежнее.
– Ну ладно, все равно. Если позвонит, не могли бы вы передать ему, чтобы перезвонил мне, Миш, по моему мобильному телефону, – попросила ее Миш.
Она решила, что лучше оставить номер телефона – на всякий случай.
Миш положила трубку и задумалась. Все ли она сделала для Хэт? Неужели теперь просто ждать, когда он объявится? Может быть, слетать в Хайленд и поискать его там? И вспомнила об иголке и стоге сена. Потом ей пришло в голову, что чувствует себя сейчас точно так же, как чувствовала себя Хэт с тех пор, как Джимми ее бросил. Хотя Миш и сочувствовала беде своей подруги, до сих пор она не вполне сознавала, насколько тяжело было Хэт все это время. Теперь, когда ею овладело безумие, Миш поняла, почему Хэт пустилась во все тяжкие, а поняв, решила ничего ей не говорить. Да и можно ли ожидать, что Хэт смирится с неудачей после всего того, через что она прошла? Презрев неудачу и превратности судьбы, Миш решила идти с Хэт до самого конца. Для ее подруги лучше, подумала она, довести все до финала – каким бы он ни был. С удвоенной энергией Миш принялась обдумывать новый план, который требовалось принять безотлагательно. Одной трудно что-нибудь придумать – это она понимала. Требовалось срочно организовать встречу в верхах, и она позвонила, рассчитывая на помощь.
– Погоди минутку, дай разобраться. Ты что, действительно с ним говорила? – спросил Джерри у Миш в третий раз.
– Ну да, – ответила Миш.
Ей не терпелось перейти к обсуждению плана спасения, а не тратить время на то, что уже произошло.
– И тебе показалось, что он может вернуться?
– Да. Сколько еще раз повторять?
– Успокойся, милая. Просто я пытаюсь понять, что к чему.
– Все так, как я и говорила, – вмешалась Присцилла, – свадебный мандраж. Он вернется.
Трое самых близких друзей Хэт собрались вокруг кухонного стола Присциллы.
– Надеюсь, что так оно и есть, Присцилла. Дело в том, что я разговаривала с его матерью, и, судя по всему, он отправился в нелегкое путешествие с целью открыть самого себя. Он не в Лондон держит путь. В собственной заднице заблудился.
– Неплохо сказано, – произнес Джерри, смешно копируя голос подростка.
Миш и Джерри не особенно следили за своим языком в присутствии Присциллы, но ни один из них не выражался грубо, если рядом оказывались люди, которым за шестьдесят. С Присциллой всем хотелось вести себя естественно. С ней всем было легко.
– Будьте уверены, он вернется. Ты правильно насчет него выразилась. Ему только и нужно, чтобы кто-то его вразумил. А то ходят вокруг него на цыпочках. Никогда ничего такого не слышала… Когда все это случилось, я рассказала Хэт о девушке, которую когда-то знала, по имени Гриззл…
– О чем ты, Присцилла? – перебил ее Джерри.
– Ты разве не знаешь?
– Твой рассказ имеет какое-то отношение к теме нашего разговора?
– Разумеется. Джерри может взять на себя ночи, а Миш, которая работает в неопределенные часы, возьмет дни.
– Что? – воскликнули Джерри и Миш.
– Что-что, будем следить за квартирой Джимми. А что еще? – ответила Присцилла.
– Ты это серьезно? – Джерри план сразу не понравился.
– Да.
– И что будет, если он появится? Что будем делать? Накинемся на него, сунем в мешок из-под картошки и будем держать заложником до свадьбы? – спросил Джерри.
– Неплохая идея, хотя и немного надуманная. Нет, ты поговоришь с ним и сделаешь так, чтобы он понял, в чем дело. Это довольно просто. Он и без того на грани возвращения. Я это чувствую.
Миш и Джерри обменялись недоверчивыми взглядами. Оба были уверены, что план Присциллы совершенно безумен. Она раскусила их сомнения.
– У кого-то есть лучшие предложения? Ее вопрос был встречен стыдливым молчанием.
– Очень хорошо. До тех пор, пока у кого-то не появится ничего лучшего, остановимся на том, что будем сторожить квартиру Джимми.
Всего-навсего восемь дней, ничего страшного. Благодарите звезды, что для этого времени года у нас такая мягкая погода.
Джерри посмотрел на Миш и пожал плечами.
– Надеюсь, вы не возражаете.
– Вроде бы нет.
– В таком случае начнем прямо сегодня. Слишком рано идти туда не стоит. Вы ведь не хотите, чтобы вас увидели и чтобы возникло подозрение.
– Только не это! – воскликнула Миш с иронией в голосе.
Джерри хотел было заявить еще один протест, но в дверь позвонили.
– Сходи открой, Джерри. Я откупорю бутылочку шампанского… вернее, шипучего вина, но какая разница? По-моему, мы вполне заслужили того, чтобы выпить, – объявила Присцилла и направилась к холодильнику.
Это был огромный довоенный механизм, стоявший на одном и том же месте с того самого дня, когда повариха матери Присциллы стала его гордой обладательницей. Обычно в холодильнике лежал лишь заплесневевший сыр, несколько банок дорогого джема разной степени несъедобности, а в удачные дни – немного молока на грани скисания. К счастью, здесь всегда находила приют бутылка шампанского или, за неимением таковой, его близкий сородич. Семья Присциллы была когда-то очень знатной, но славные деньки закончились в начале шестидесятых, когда ее отец спустил остатки состояния. Родители так и не сумели приспособиться к жизни нормальных людей, да и Присцилла тоже – ее образ мыслей и поведение свидетельствовали о том, что она все еще чуть ли не герцогиня.
– Смотрите, кто пришел! – объявил Джерри с напускной веселостью.
Вслед за ним на кухню вошла Хэт.
– Привет всем! Черт возьми, а что это вы здесь делаете? Не очень часто удается застать вас вместе.
– Ничего. Совсем ничего! – одновременно произнесли Джерри и Миш.
Хотя Присцилле и случалось во времена своей сексуальной карьеры быть любовницей сразу нескольких мужчин, да еще женатых, она никогда не чувствовала себя виноватой. Услышав заискивающий тон Джерри и Миш, она закатила глаза и, не задумываясь, выдала правдоподобное объяснение:
– Хотели придумать что-нибудь к твоему великому дню, если уж тебя так это интересует. Что бы ты хотела?
– Ах, вы об этом. Ничего не хочу. Да и смешно об этом говорить, когда неизвестно, состоится ли что-нибудь, – сказала Хэт, устало опускаясь на стул.
– Не смешнее, чем все то, что происходило до сих пор, – сказал Джерри.
– Я думала, ты на моей стороне.
– Конечно. Но, по-моему, вечеринку все-таки надо устроить. Разве она повредит?
Джерри пожалел, что высказался так резко. Ему хотелось и образумить Хэт, и сделать так, чтобы все у нее сложилось хорошо.
– Нет, больше я не буду бросать вызов судьбе. Довольно. К тому же я просто устала. Провела еще один замечательный день с мамочкой в спорах насчет фаты и тому подобного. Одно, впрочем, хорошо: удастся избежать репетиции.
– Каким образом? – спросила Миш.
– Сказала маме, что Джимми уехал в Шотландию, а вернется только в канун свадьбы, – пробормотала Хэт.
Миш и Джерри переглянулись. Если бы Хэт знала, как она близка к истине!
– А что же Сэм? Он мог бы принять участие в репетиции, – предложила Присцилла.
– Не думаю, что нужно снова к нему обращаться.
– Уверена, что он не станет возражать, а ты получишь еще какое-то время, – сказала Присцилла.
– Возможно. Они с Глорией здесь?
– Нет. Поехали встретить его родителей. Вместе с ними и останутся.
– Вот как, – разочарованно произнесла Хэт.
Она лелеяла слабую надежду увидеть Сэма – с ним она чувствовала себя увереннее.
– Давай-ка лучше выпей. Выпьем все как следует и забудем обо всем на целый вечер, ладно? – сказала Присцилла и протянула Хэт бокал «Asti Spumante».
– Ладно. Будьте здоровы!
Хэт подняла бокал. Ей страшно хотелось забыться.
23
Джерри в роли Коломбо
Этим же вечером Джерри направился к квартире Джимми, оставив Хэт тепленькой, почти в коматозном состоянии, но в счастливом неведении относительно его планов.
Хэт и Миш так напились, что о возвращении домой не было и речи. Миш плюхнулась на диван, а Джерри, обнаружив замечательное противодействие алкоголю и помня о своих ночных обязанностях, уложил Хэт в свою кровать.
Чтобы добраться поскорее, он взял в сарае старый велосипед Присциллы. Это была старомодная штука, которую хозяйка называла «каретой мясника», хотя, как утверждал Джерри, никакого мясника ни на чем подобном никто никогда не видел. У велосипеда были огромные громоздкие колеса, плетеная корзина спереди и непомерно длинный руль. Конструкция вызывала у велосипедиста ощущение, будто бы он сидит на кочерге; дотянуться до руля было необычайно трудно, если, конечно, думал Джерри, Бог не наградил человека такими длинными руками, что при ходьбе он шаркает о землю костяшками пальцев. Езда на «тачке мясника» была настоящим мучением. Джерри был уверен, что похож на старую библиотекаршу из рассказа Агаты Кристи, и, по мере того как крутил педали, чувствовал себя все более глупо. По пути он постарался не заглядывать в свои любимые места. Подъехав к квартире Джимми и сойдя с велосипеда, он подумал о том, что по окончании дежурства оставит велосипед и вернется на общественном транспорте.
Ужасный дом постройки шестидесятых годов, в котором находилась квартира Джимми, оказался, к счастью, напротив небольшого парка, и деревья возле входа предоставили Джерри именно то прикрытие, которое ему было нужно. Он посмотрел на окно гостиной Джерри и увидел, что света там нет. Было одиннадцать часов. Джерри редко курил, а если и курил, то только тогда, когда чувствовал себя мерзко. Курево он с собой прихватил, сообразив, что таким образом сумеет скоротать время. Джерри закурил сигарету и задумался: «А что это я здесь, черт побери, делаю?» Ему не часто приходилось слоняться ночью в незнакомых местах, но, когда такое случалось, это обычно приводило к более интересному результату, нежели тот, который он надеялся сегодня получить. Ну да ладно, если его помощь принесет Хэт счастье, можно и постоять.
Закуривая шестую сигарету за двадцать минут, Джерри подумал: «А не заходит ли это за границы дружбы?» Джимми никогда ему особенно не нравился, но и сильной антипатии он к нему не испытывал. Просто считал, что для Хэт этот парень недостаточно хорош.
Прошли очередные десять минут, во время которых Джерри раздумывал о том, как бы не отморозить ноги. Он припомнил документальный фильм на эту тему, в котором говорилось, будто бы без пальцев на ногах человек не может ходить. Джерри заводился из-за мелочей и всегда склонялся к самому худшему варианту. Если у него болела голова, значит, у него не выявили опухоль мозга. Если болело колено, значит, рак коленного сустава. Если на плечо падала волосинка, значит, ему грозило скорое облысение.
Прошел час, и Джерри понял, что с него хватит. Он слишком сильно замерз для того, чтобы в случае появления Джимми действовать разумно. Кроме того, совершавший обход полицейский как-то не в меру задумчиво посмотрел на него. Джерри боялся, что его с минуты на минуту арестуют.
Но только он принялся усаживаться на велосипед, как вдруг заметил мужчину, приближающегося к дому Джимми. Джерри напрягся, затаил дыхание и застыл на месте. Он не хотел привлекать к себе внимание. В темноте он увидел, что ростом этот мужчина был с Джимми и цвет волос у него такой же, хотя в темноте трудно было точно определить. Мужчина вошел в дом и исчез. Будучи оптимистом и подгоняемый страстным желанием согреться, Джерри решил, что наверняка видел Джимми, но лучше его не трогать, предоставив это Миш.
– Этот парень был на мотоцикле? – нетвердым голосом спросила Миш, приподнимаясь на локте.
Джерри застал ее спящей без задних ног на диване. Он долго тряс ее, прежде чем разбудил. Ему было непонятно, почему она наслаждается безмятежным сном, тогда как ему пришлось вынести столько мук.
– Э-э-э… да нет. Но я уверен, что это он. Желая быть первым, кто доставил радостное известие, и стараясь предоставить вескую причину того, почему он ушел с дежурства, Джерри быстро перешел с позиции некоторой неуверенности к полной убежденности в том, что он видел странствующего жениха Хэт.
– Сомневаюсь. Джимми не может быть без мотоцикла.
И Миш бревном рухнула на диван.
– Мотоцикл мог сломаться или еще что. А если все-таки он?
– Завтра схожу, ладно? Дай мне, пожалуйста, поспать, у меня голова раскалывается.
И она натянула на голову толстое одеяло, которое дала ей Присцилла.
– Ну вот! Кому-то из нас приходится ночи проводить на снегу и ветру, переносить всякие неудобства, беззаветно служа интересам нашей приятельницы, без малейшей при том жалобы, тогда как другие… – гневно пробормотал Джерри.
– Иди спать! Снега нет, выехал ты сразу после десяти, а сейчас еще и часу нет, хотя ты должен был провести там всю ночь, – простонала Миш.
Джерри поджал губы и вышел из комнаты. Забираясь в постель рядом с Хэт, он заключил, что проделал отличную детективную работу, лавры за которую получит позднее. Он уснул, напевая про себя мелодию из любимого детективного сериала «Кэгни и Лейси».
На следующее утро, чувствуя себя просто отвратительно, Хэт и Миш поплелись к себе домой. Они с радостью провели бы целый день у Присциллы, но не могли здесь сделать то, что им настоятельно требовалось: унять головную боль. Хэт особенно хотелось остаться – тем самым она на весь день избавлялась бы от маминых звонков и ее неожиданных визитов. Присцилла тем временем без конца включала на полную громкость арии из своих любимых опер, что и заставило их отправиться домой. Благодаря своему крепкому здоровью Присцилла не знала, что такое похмелье, хотя и пила как сапожник.
Очутившись наконец в своих четырех стенах, Миш направилась в гостиную и растянулась там на диване. Она решила насладиться никем не нарушаемым просмотром дневных телепередач. Лучшее средство от похмелья. Хэт прошмыгнула в свою спальню. Когда она вернулась в гостиную в свадебном наряде, Миш забыла, что собиралась делать.
– Что скажешь? – слабым голосом спросила Хэт.
Миш приподнялась на диване.
– Роскошно. Безукоризненно и совершенно потрясающе. Ты такая красивая, Хэт!
Хэт не очень-то весело улыбнулась.
– Каждый час приближает меня к моменту истины, и я все больше склоняюсь к мысли, что я сошла с ума. У меня ничего не выйдет из задуманного. Что я делаю, черт возьми? Сама не верю, а зашла так далеко.
Она застонала.
– Успокойся, присядь. Все будет хорошо.
– Не могу, платье помнется, – запричитала Хэт.
Миш рассмеялась.
– Какое красивое. Ты выглядишь в нем потрясающе, чудесно, замечательно, честное слово.
– Как по-твоему, к нему нужна фата?
Маргарет, по обыкновению, заронила зерно сомнения в голове дочери, и оно расцвело буйным цветом.
– Нет, и без нее здорово.
– О господи, я чувствую, что похожа на мисс Хэвишэм. Наверное, придется носить это платье, пока не умру. Увядшая старуха в обвисшем зеленом шелковом платье – это я. Кто-то скажет про меня, что я заплесневела.
– Мисс Хэвишэм ты не станешь, – твердо сказала Миш и поднялась. – Хэт, иди переоденься и займись чем-нибудь таким, что не имеет отношения к свадьбе. Мне нужно ненадолго выйти, – сказала она как можно более равнодушным тоном.
Но от Хэт не так-то легко было отделаться.
– Куда это ты собралась?
– Нужно кое-что сделать. Я скоро вернусь.
– Что тебе нужно сделать? Не уходи. Мне очень не хочется оставаться одной.
– Мне нужно, Хэт.
– Зачем?
– Затем что нужно. Это важно, и не спрашивай меня. Поверь мне, ладно? Скоро увидимся.
Миш вышла из комнаты. Ей страшно не хотелось оставлять Хэт в таком ужасном настроении, но пора было идти на дежурство: только так и можно было что-то сделать.
__________
Хэт сняла свадебное платье с такой же осторожностью, с какой сестра передает хирургу сердце для пересадки. Она чувствовала, что все ее будущее и то направление, которое оно примет, зависит от каждого стежка, каждого шва, каждой нитки свадебного платья. Это чувство родилось вовсе не из мысли о том, что без Джимми она жить не может. Его породили сильное желание, гордость, независимость, вызов, воля и упорство. Повесив платье на красивую вешалку, которую ей подарила мадам Костас, Хэт провела по нему ладонью, потом встряхнула, чтобы разгладить складки. Отступив назад, она долго и пристально смотрела на него. «Я надену его и пойду в нем в церковь, чего бы мне это ни стоило!» – сказала она. Это было больше похоже на заклинание, чем на боевой клич.
Пока Хэт вызывала духов, надзирающих за покинутыми невестами, Миш подходила к дому Джимми. Она кипела от злости: ей совсем не хотелось выходить из дома, особенно в ослабленном состоянии, а ослаблено оно было, среди прочего, Джимми с его патетическими фантазиями о любви. Если ничто не поможет, думала она, поговорю с ним хорошенько. Он просто так от меня не отделается!
Миш завернула за угол и, когда ее взору предстал дом Джимми, увидела юношу, который дал ей когда-то номер телефона. Он заходил в дом. У Миш сердце упало: должно быть, Джерри его и видел. Она прислонилась к стене и задумалась, что же делать дальше. Голова по-прежнему раскалывалась, и она не собиралась торчать целый день на улице. В эту же минуту она услышала шум мотоцикла, и ей как божий день стало ясно, что едет Джимми. Миш нырнула в ближайший подъезд и стала оттуда наблюдать за тем, как мотоцикл остановился возле дома. И тут Миш увидела то, чего совершенно не ожидала. На заднем сиденье у Джимми сидела женщина. Оцепенев, Миш смотрела, как оба слезли с мотоцикла и сняли шлемы.
– Какой засранец! – пробормотала она про себя.
Из всех причин, побудивших Джимми к бегству, ни Миш, ни Хэт женщину не рассматривали. Миш просто не могла поверить, что Джимми обзавелся другой женщиной. У нее возникло сильное желание немедленно высказать ему все, что она о нем думает, но пара исчезла в доме, не успела она выйти из укрытия.
Миш стояла на тротуаре и размышляла, можно ли чего-то добиться, если подняться к Джимми в квартиру и поговорить с ним. Ее не волновало то, что она станет посмешищем, ей хотелось быть уверенной лишь в одном – хорошо ли это будет для Хэт. После долгого размышления Миш решила вернуться домой. Она узнала то, что хотела. Джимми вернулся, но в деле возникла непредвиденная закавыка, и Миш совершенно не знала, что предпринять.
Вернувшись, она с облегчением обнаружила, что Хэт дома нет. Миш нужно было какое-то время, чтобы все обдумать и составить новый план с учетом непредвиденных обстоятельств. Но сначала надо было принять таблетки – голова у нее по-прежнему трещала.
Зазвонил телефон. Звонила Пенни, объявившая, что у нее есть для Хэт сюрприз. Миш была уверена, что Хэт этот сюрприз не понравится.
