Текст книги "Долог путь до Академии (СИ)"
Автор книги: Арабелла Фигг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– А зачем? – настаивал Трой. – Я знаю, вам нельзя просто родить ребёнка – надо сперва, чтобы шаман позволил вам это от лица ваших богов. Но если не будет детей, зачем тогда брак?
– Ну вот подумай сам, – терпеливо сказала она. – Вот, например, Марк Ястреб… у него ведь вообще никого нет – ни супругов, ни детей. А если бы у него был супруг, то был бы кто-то, кто заботился бы о нём, когда он заболеет или будет ранен. Они вместе состарятся, привыкнут друг к другу за много лет, не будут в старости чувствовать себя одинокими и никому не нужными…
– Можно ведь быть просто друзьями, – возразил Трой.
– Можно, – легко согласилась Ариана. – Но вот представь: Марк погиб или просто умер от старости, а его друг не имеет никаких прав на его дом – любой самый дальний родственник Ястреба может выгнать его из дома. А законного супруга выгнать не может никто, и вообще он получит всё, чем владел Марк. Ну, это я к примеру. Не только про Марка, про любого.
Трой впал в глубокую задумчивость.
– А спят они вместе? – спросил он наконец.
– Конечно, супруги же.
Тролль задумчиво поскрёб в затылке: как именно могут быть близки двое мужчин, он представлял себе довольно смутно и испытывал по этому поводу… ну, лёгкий интерес. Вот только юная человечка вряд ли знала такие подробности, а Ястреба спрашивать – ещё подумает, что Трой напрашивается. Сложно всё-таки с этими человеками.
Марк выпытал у трактирщика последние новости. По всему выходило, что ехать можно прямо к границе с Семиречьем, причём хоть завтра – пока покойная виверна свежа в памяти у местных (в том числе, у местных разбойников), и пока паладины ордена Пути не успели вернуться в Большие Кошки. У девицы, хвала Девяти, хватило ума отделаться от пьяного паладина без скандала, тролль ушёл наверх вместе с ней – можно было немного посидеть в общем зале и послушать, о чём народ толкует, кроме избавления от здоровенной крылатой твари.
Марк подсел к солидного вида мужичкам в углу, – лучшие места были заняты паладинами – кликнул трактирщика, заказал пива на всех и следующие полчаса только поддакивал и согласно хмыкал, без единого вопроса оказавшись в курсе всех местных невзгод и горестей. Ничего, что всерьёз угрожало бы троим путешественникам, двое из которых – опытные бойцы, а третья – хоть и не обученная, но довольно сильная колдунья, в длинном списке не оказалось, и Марк слегка расслабился: похоже, до Семиречья удастся добраться без особых проблем, а дальше он пока и не загадывал.
*
В верхней своей части Данувий неширок, но глубок и вполне судоходен, однако вырвавшись из лесистых северных холмов на простор Нижних Земель, он разливается вширь, заметно теряет в глубине, зато приобретает целые каскады порогов и коварные, то и дело кочующие вверх-вниз по течению, наносные мели. Перебраться на восточный берег в его среднем течении можно только на низенькой и неуклюжей с виду, похожей на суповую тарелку, рыбачьей лодке – но зачем? Восточный берег, низкий и болотистый, населён племенами дикими и не то чтоб воинственными, а весьма недолюбливающими чужаков. Кроме того, в дождливые годы он сырой, топкий и кишит комарьём, а в засушливые там то и дело принимаются гореть торфяники. Такой маршрут ещё годится для каких-нибудь беглых каторжников, скрывающихся от стражи, но никак не для добропорядочных путешественников. Они, путешественники эти, обычно стараются купить себе место в одном из обозов, бесконечной чередой пересекающих Семиречье с севера на юг и обратно, потому что выгрузив товары в Порожище, последнем речном порту верхнего Данувия, купцы дальше на юг вынуждены двигаться по суше – чем, в основном и живёт Семиречье, вытянувшееся узкой полосой до самого впадения Данувия в Абесинское море: принять путников на ночлег, накормить их, починить по мелочи возы или упряжь, или одежду-обувь, или ещё что… ну, и разумеется, оказать здоровым нестарым мужчинам иные какие услуги – всё, разумеется, за вполне умеренное вознаграждение.
Законы в Семиречье были довольно мягкие, ни о каком запрете на ношение шёлка-бархата для простолюдинов здесь не слыхивали. Правда, общественное мнение шёлковые платья на девицах простого звания сурово порицало, потому как честной девице негде было бы взять денег на шёлковое платье. Но кто и когда считал трактирных служанок честными девицами? Будь она целомудреннее послушницы ордена Пустынниц, всё равно никто в это не поверит, а уж бойкая рыжая красотка даже не подумала отказываться от платья, заметно протёршегося об седло – в первом же трактире Семиречья, где никто не искал мифическую дочь разбойничьей атаманши, Ариана с невыразимым облегчением вытащила из тюка штаны и куртку, а лиловое шёлковое платье отдала служанке.
– Вот спасибочки вам, сударыня, – затарахтела та, мешая слова чуть не всех диалектов, Ариана еле успевала разбирать её речь. – Дай вам Девятеро мужа хорошего и деток побольше, а я клинышки-то выпорю, мне ж в седле-то не скакать, а сама-то юбка целёхонька, ничегошеньки ей и не сделалось.
Далее на Ариану был вывален целый ворох новостей – от беременности кухарки до стоящих у конкурентов обозников: «А хорошо, сударыня, что вы у нас остановились, а то в „Жареном карасе“ цельный обоз с севера встал, так там приличной девушке даже во двор не выйти…» Ариана поспешила порадовать Ястреба вестью о попутном обозе, но опоздала: он опять уже успел разнюхать всё первым. Это было досадно и даже вызывало недостойную приличной девушки зависть – вот как он умудряется?
Зато без неё, вернее, без её неуёмного любопытства, они сидели бы в „Подкове“ до следующего обоза, потому что мрачный одноглазый тип с заметной примесью орочьей крови никаких чужаков в свою компанию не брал ни под каким видом. Слитки золотые, что ли, он вёз? Обоз был невелик, но охранял его чуть не целый клан горных орков, на фоне которых даже Трой слегка потерялся. Ариана, смирившись с отказом, просто так, от нечего делать, спросила старшего охранника, не знаком ли он с Гретой Лягушачий Рот?
– Да ты-то её откуда знаешь? – не скрывая пренебрежения в голосе, спросил орк.
– Это мать моей молочной сестры, – честно ответила дочь жрицы, взявшей на себя заботу о детях баронской телохранительницы, чтобы та могла спокойно заняться прямыми своими обязанностями.
Если орки думали, будто её можно смутить скептически-насмешливыми взглядами, они жестоко просчитались: смутить Ариану можно было только застукав её с поличным в Вировом арсенале в компании как бы кузенов за примеркой эльфийских доспехов. А задавая какие угодно каверзные вопросы… ха!
– Да ну? – орк сощурился. – Что-то не слыхал я, чтобы внучка Грока стала чьей-то женой.
– Она и не стала! – фыркнула Ариана. – Она родила двух детей барону Драконлингу, потому что им с Сентуивиром нужны наследники, но сама даже из Гильдии не вышла.
– Дракону нужны наследники? – хмыкнул орк, но уже куда помягче. – Шутник он у вас.
– Ещё какой, – охотно подтвердила драконья воспитанница, благоразумно умалчивая, кем она приходится дракону Золотого Нагорья: орки ещё кое-как приняли бы законного супруга дракона (мало ли какие на то были причины), но любовника? Кого-то, кто по доброй воле, из страха или корысти, лёг под другого мужчину? Чистокровные орки даже в Драконьей Башне на её отца посматривали… ну, не косо, а так… не был бы он целителем милостью Матери, тоже бы презирали от всей своей клыкастой души. Это уже их полукровки, особенно родившиеся на людских землях, были терпимее, но обоз-то сопровождали суровые воины, рождённые и воспитанные в горах, где один из главных показателей статуса мужчины – количество его жён и детей.
– Ну, – сказал в раздумьи старший охранник, – коли так… – И кивнув на Ариану, пояснил нанимателю (а может, родичу), который подошёл выяснить, какого огра эти типы до сих пор ошиваются рядом с его возами, если им ясно сказали „нет“: – Эту девку кормила своим молоком Грета, внучка Грока. – Понятное дело, у Арианы и в мыслях не было его поправлять.
Торговец удивился, но задумался.
– Не врёшь? – спросил он Ариану.
– Очень надо! – пренебрежительно отозвалась она. – Мы и без вас до Плавничей доберёмся, было бы ради чего врать!
– Ладно, – сказал он, поразмыслив. – Тролль опять же у вас… Завтра, как рассветёт, чтоб были здесь, ждать не стану.
*
Дорога шла то по самому берегу Данувия, то отступая от него. Её то и дело пересекали притоки великой реки – через некоторые были выстроены мосты, но иные приходилось преодолевать на паромах: ширина кое-каких притоков не позволяла построить мост, достаточно прочный для тяжёлых фур, вереницами следующих с юга на север и обратно. Вообще, дорога была весьма однообразной. Чахлые лесочки сменялись разлившейся мутной водой, дальше тянулись поля, бахчи и огороды, далее следовал новый приток… Рек в Семиречье было куда побольше семи. Или название стране дали по самым крупным? У каждой переправы непременно стоял трактир или хотя бы корчма, а чуть дальше от места слияния рек снова золотились свежей соломой крыши над белёными домиками с непременными цветами до этих самых крыш. А вот редкие сады были такими же, как леса, низкорослыми, больными какими-то – засаженными тонкими корявыми деревцами с мучительно искривлёнными ветками. После привычных стройных красавиц Золотого Нагорья эти деревья вызывали у Арианы брезгливую жалость, точно больные лишаем собаки. Вроде бы и климат тут мягче, чем в горах на западе, недоумевала она, и воды вдоволь, а растут сплошь мелкие уродцы.
Ехать было… скучно. Она поняла уже, что в дороге бывают только два состояния: или напряжённое ожидание опасности, или скука в её отсутствие. Бояться в компании горных орков явно было нечего, и потому Ариана скучала, в первые же два-три дня досыта налюбовавшись изменениями в пейзаже. Собеседники из орков были не лучше, чем из Ястреба, только с Троем и оставалось болтать в обычном их духе: он задавал вопросы, она подробно на них отвечала. Иногда, как она сама признавала, слишком подробно, но если бы перестала говорить и она, обоз следовал бы, наверное, вообще в гробовом молчании. Впрочем, обоз – это громко сказано. Четыре фуры, в одной из которых были свалены припасы в дорогу и всякие хозяйственные мелочи, а в трёх остальных лежали чудовищно тяжёлые даже на вид ящики из морёного дерева, окованные по углам и крест-накрест обшитые стальными полосами. Словно в самом деле золотые слитки в них везли. Охранными чарами от них прямо-таки разило, причём, что удивительнее всего, эльфийскими. Ариану любопытство просто в клочья раздирало, но лезть к оркам с вопросами, а что они такое везут под друидскими чарами… Есть множество способов покончить с собой быстрее и менее мучительным способом. Так что она делала вид, будто загадочные ящики ей совершенно не интересны.
Трою тоже было скучно. Горных орков он и так неплохо знал, ничего нового в их компании не было. Что они везли и зачем, ему было всё равно – взяли какой-то груз и обязались доставить его в указанное место, что тут ещё спрашивать? Гроза, как обычно, болтала, рассказывая много всякого о том, что он спрашивал и о чём даже не собирался. Ястреб, как обычно, ворчал и придирался, но если бы он ни разу за утро не сказал напарнику: „Причесался бы хоть“ или „Подпругу девкиной кобыле затяни потуже“, – Трой, пожалуй, забеспокоился бы, что в него вселился злой дух, которые, как всем известно, только и ждут, как бы захватить обманом чьё-нибудь тело. „Как ты всё это терпишь?“ – негодовала Гроза. Трой пожимал плечами: „Он же нам добра желает“. Та фыркала, косо поглядывала на Ястреба и никак не желала признавать, что тот ворчит и суётся во все щели, именно потому что хочет и её, и напарника довезти до нужного места живыми и хорошо бы даже здоровыми.
Так, без всяких происшествий, спокойно и неторопливо (ох, очень уж неторопливо) они доехали до Плавничей.
*
Из Плавничей на левый берег Данувия народ по самым разным своим надобностям добирался двумя способами: либо сухопутной дорогой через дельту реки, распавшейся на множество мелких рукавов, с бродами, мостами, тучей насекомых, разбойничьими засадами и прочими прелестями путешествия по сырой, болотистой местности; либо на небольших судах, спускавшихся по основному рукаву Данувия до Абесинского моря и уже по нему доставлявших путников в ближайший порт на восточном берегу. Времени оба способа занимали примерно одинаково, но морское путешествие было комфортнее, хотя и опаснее: то налетали из пустынь Абесина короткие, но сильные внезапные бури, то пираты с берегов малоцивилизованной, зато весьма воинственной страны.
Да и просто… море. Море совершенно точно не было стихией Ястреба, и он до последнего сомневался, какой из путей выбрать. Пока не услышал случайно разговор рыбаков про то, что вон опять по реке дым стелется, видать, снова камыши горят – слыхали, на днях обоз вернулся, так это не иначе Девятеро подсобили торгашам вовремя до брода доехать, не то зажарились бы заживо только так. Дождик-то когда в последний раз шёл? То-то и оно…
Новость Марку совсем не понравилась. Он-то просто не хотел девчонку тащить через топкие сырые заросли между рукавами, где от разбойников, может, Девятеро и уберегут, а вот от комарья – точно нет. А уж где комарьё, там и болотная лихорадка, к гадалке не ходи. Сам он этой мерзостью в молодости переболел, каменюке наверняка никакая зараза не была страшна, а вот девица, родившаяся в горах, слегла бы почти наверняка. Но теперь получалось, что бояться надо не лихорадки, а пересохшего рогоза, который от единственной искорки вспыхивает почище соломы, так что грозит им опасность не свалиться в липкой душной трясучке, а сгореть живьём в любой момент.
Марк решил, что гореть он не согласен, а вот пираты то ли налетят, то ли нет, и вообще, с мужиками можно и договориться по-хорошему, если мечом не махать, а внятно объяснить, что за красивую, дорого одетую девку отец и его любовник заплатят любой выкуп, хоть её вес в золоте. Так что он отправился в порт выяснять, как там с посудинами до Чайкиных Скал. В портовом кабаке ему за пару кувшинов яблочной бормотухи очень подробно рассказали, что туда вчера только ушла барка, а вот в Лисс завтра-послезавтра отправится „Весёлая каракатица“: капитан тамошний пока не отчаливает, потому что хочет уболтать ведьму-погодницу, чтобы на его корыте плыла в Лисс, а та упирается и хочет дождаться кого поприличнее, потому как на „Весёлой каракатице“ везут скотину, и душок там – сам понимаешь… Словом, ноги в руки, мужик, и дуй на „Каракатицу“, пока либо ведьма не согласилась, либо капитан не плюнул и не отправился без неё. Или тебе Лисс без надобности?
Лисс был, в общем, куда ближе к Академии, чем Чайкины Скалы, а „Весёлая каракатица“ – куда удобнее, чем тихоходная неуклюжая барка, которая всего только перевозила народ и товар с западного берега на восточный. Дороже, понятно, ну так за неделю пешего пути от Чайкиных Скал до Лисса тоже пришлось бы потратиться и на ночлег, и на еду, и на постирать-сапоги почистить… И Марк отправился к капитану „Каракатицы“.
*
Он только об одном не подумал. Что тролль, в жизни ни на чём не плававший, от морской болезни свалится куда вернее, чем от болотной лихорадки. А тот свалился и лежал в каюте, бледно-зелёный и несчастный. Девице тоже было нехорошо, но она всё-таки выползала на палубу, на ветерок, где ей становилось чуток полегче, а Марк рвался между этой парочкой, потому что и девчонку одну оставлять опасался, и тролля бросать без присмотра… мало ли что ему, еле живому, в его каменную башку стукнет?
Спасла его та самая ведьма, которую уломал-таки капитан. Ей на верхнюю палубу поставили роскошное (ну, когда-то оно точно было таким) кресло, и пухленькая дамочка в дорогом, не по возрасту откровенном платье восседала там, точно королева, следя чтобы наколдованный ею ветерок поддувал точно в паруса „Каракатицы“. Рядом с нею то сидел, то крутился, лениво поглядывая по сторонам, смуглый парень с резкими восточными чертами и с холодным цепким взглядом – не то охранник, не то любовник, а скорее, и то, и другое разом. Погодница подозвала к себе девицу и о чём-то с нею заговорила, та оживилась, даже личико немного порозовело, а то тоже было зеленоватого оттенка. Видя такое дело, Марк подошёл к парню и сказал как мог проникновенно:
– Слушай, друг, выручи, а? Присмотри за моей немного, а то у меня напарник слёг. Если что, я заплачу’…
Тот махнул рукой, едва мазнув взглядом по гильдейскому жетону:
– А чего за нею присматривать? Никуда твоя красотка от госпожи Адаманты не денется. Та магичку почуяла и теперь, пока не выпытает всё, что можно, не отцепится…
– Не выпытает? – нахмурился Марк.
– Ну да. Кто такая, откуда едет, есть ли деньги заплатить за обучение, не нужен ли наставник… Маги, знаешь, любят новичков облагодетельствовать: год учёбы в Академии – три года работы на наставника, зато и стол, и крыша, и клиентура. А не как по долговому контракту.
– А-а, – про долговой контракт Дрок, помнится, что-то рассказывал… не слишком хорошее. За девицу, понятно, либо отец, либо дракон наверняка сразу заплатят, так что ей ни в долги влезать, ни наставников искать не придётся. Но с опытной ведьмой поболтать девчонке точно не помешает. Парень сказал: „Иди-иди, не беспокойся“, – и Марк вернулся в каюту.
Тролль лежал пластом, даже к воде с лимонным соком не притрагивался, и потому ведро рядом с койкой было пустым (Марк вообще-то уже приготовился его выносить). Ястреб сел на край койки и рассеянно потрепал напарника по волосам, удивившись тому, что ничуть не похожи они ни на проволоку, ни на паклю – волосы и волосы, жестковаты немного, что и говорить, но даже конскую гриву на ощупь вовсе не напоминают.
– Гребень тебе, что ли, подарить, – буркнул Марк, выпутывая пальцы из тёмной слежавшейся гривы. Трой что-то пробормотал жалобно-неразборчивое. Наверное, такое с ним случилось впервые в жизни: его тело, не боявшееся ни ран, ни болезней, подвело его, спасовав перед – смешно сказать! – монотонным равномерным качанием вперёд-назад. До чего ж бедняге это должно быть непривычно, странно и тоскливо – лежать вот так, не в силах подняться и выползти хотя бы на свежий воздух. Марк снова провёл жёсткой шершавой ладонью по влажным от пота волосам и проговорил со вздохом: – Потерпи немного, через пару дней всё само собой пройдёт…
========== Глава шестая, в которой повествуется о некоторых морских опасностях ==========
Скалы от самой дельты Данувия и почти до Лисса охраняли побережье надёжнее всякой береговой стражи, и, держась от них на безопасном расстоянии, особенно на случай шторма, который как пить дать на эти скалы судно и погонит, «Весёлая каракатица» ушла довольно далеко в море. Погода стояла то ли пасмурная, то ли туманная, пираты из этой мути могли выскочить, как лесные разбойники – из засады. Но точно так же они могли просто не заметить небольшое судно, проглядев серые паруса на фоне серой воды. Штормы в такую погоду тоже вроде бы не налетали, им больше по душе солнце и небо без единой тучки. Так что народ, конечно, опасливо поглядывал на юг, но всерьёз нападения не ждал никто. Люди и не люди скучали, читали, болтали, ссорились, во что-то играли на мелочь и не только. На нижней палубе томились лошади, которых владельцы не захотели продавать на той стороне Данувия, хотя на востоке они вроде бы были и лучше, и дешевле. А ещё там пыталось бродить по тесному загону целое стадо породистых свиней, и запашок у «Весёлой каракатицы» был… да, не зря с госпожи Адаманты капитан не то что не взял ни гроша за проезд, а ещё и приплатил ей. Впрочем, она свои деньги честно отрабатывала: лёгкий ровный ветерок исправно гнал судно на восток, совершенно не интересуясь тем, куда его старший братец уныло волочит над морем мокрое серое одеяло комковатых туч. Словом, команда работала, путешественники коротали время как могли. И когда дозорный увидел из своей корзины тварей, резво плывущих наперерез «Каракатице», всех просто столбняк хватил.
Ненадолго, конечно: ни морякам, ни жителям побережья не надо объяснять, кто такие наги. Даже Ариана это знала. И понимала, что реальных противников на этом судне у нагов трое: госпожа Адаманта, она сама и Трой. Ну, возможно, действуя слаженно по двое-трое, умелые и опытные бойцы вроде Ястреба сумеют отбиться сами и даже – возможно – защитить кого-нибудь. Прикрыть собой магичек, например, чтобы дать им возможность всласть пошвыряться молниями. Но Ястреб даже в паре с Троем только размялся несколько раз на заднем дворе очередного трактира, а чего ждать от Булата, охранника магички, мог лишь догадываться – какая уж тут слаженная команда!
Она вовсе не размышляла над этим, глядя на стремительно приближающиеся тёмные фигуры, которых вода даже не обтекала, а словно бы сама несла вперёд. Она торопливо шла, чуть ли не бежала к капитану, досадливо отмахиваясь от Ястреба, пытавшегося загнать её в каюту. Он вообще-то попытался без затей затащить её туда, но лёгонькая, только закоптить и оглушить немного, молния помешала ему это сделать. (Что исполнение желаний, оказывается, никакого удовлетворения не приносит, Ариана поняла как никогда ясно: всю дорогу мечтала это сделать, а сделала – и стало только стыдно перед человеком, который всю дорогу всеми силами старался уберечь её не то что от опасности, а вообще от любых неприятностей, неизбежных в пути). Народ побоязливей уже забился в каюты, надеясь пересидеть там нападение, но остальные толпились на палубе, и понадобился тролль, чтобы прорваться к капитану, раздававшему команды.
– Капитан!
– В каюту! – рыкнул он, не оборачиваясь, потому что в этот момент госпожа Адаманта показывала ему, где поставить имеющихся немногих лучников, чтобы она не зацепила их, атакуя нагов Малой Бурей. Ариану кольнула острая зависть: Малая Буря… Значит, есть и Большая? А она только и знает, что лупить простыми молниями, а потом валяться пластом, подыхая от мигрени!
– Сударыня, – Ариана поняла, что с капитаном говорить бесполезно, не получив поддержки кого-то посерьёзнее, – мне нужно заклинание, усиливающее голос. Вы знаете такое?
– Знаю, – кивнула та. – Что вы задумали?
– Хочу поговорить с нагами.
– Поговорить? – капитан смешно вытаращил глаза. – С этими змеюками? В каюту, – повторил он раздражённо. – Эй, кто там… Ты, булыжник, вроде её охранник? Вот и тащи свою нанимательницу отсюда.
Ариана разозлилась. Разумеется, она понимала, что выглядит, мягко говоря, несолидно, но её даже не дослушали!
– Если вам не терпится геройски сдохнуть, а нас скормить нагам – ради Матери! – рявкнула она на морского волка, онемевшего от такого обращения. – Я вам предлагаю попытаться избежать драки – может быть, вы хотя бы послушаете меня?
Магичка заинтересованно сощурилась: девочка была неглупа, имела очень неплохой потенциал, а теперь ещё и проявила характер. Да и манеры у неё… бастард какого-нибудь знатного господина? Возможно, и не пламенно любимый, но такой, о котором важный и состоятельный батюшка заботится настолько, что посылает учиться к безбожникам-магам, дав в охрану тролля и человека, мало в чём троллю уступающего. Упускать такое было бы глупостью несусветной: никаких иллюзий на свой счёт опытная и довольно известная на побережье, но не более того, погодница не имела – своего потолка она достигла. Но ведь всегда есть шанс добиться большего за счёт вовремя найденного талантливого ученика. Деньги девочке, конечно, не нужны, но наставничество – это ведь далеко не только оплата обучения в Академии в обмен на помощь наставнику. Есть очень много тонкостей, о которых даже блестящий выпускник Академии или никогда не узнает, или будет добывать по’том и кровью крохи того, что любой наставник даст своему ученику просто между делом, как родители учат ребёнка строить отношения в семье, даже не задумываясь над этим, одним своим примером.
– Вы знаете их язык? – спросила госпожа Адаманта.
– Немного
– Что ж, давайте попробуем, – кивнула магичка, к несказанному облегчению Арианы. – Капитан, поставьте лучников как договорились. И вообще, пусть команда держит оружие наготове: если у госпожи Арианы, – она намеренно назвала девочку так официально, показывая, что считает её достаточно взрослой и серьёзной, – ничего не получится, будем драться, как и предполагали с самого начала. Что ещё вам нужно, милая, кроме усиления голоса?
– Ваше кресло в центре палубы. Остальные пусть встанут полукругом у меня за спиной и с боков.
– Хотите показать, что это ваша свита? Разумно, – одобрила магичка.
Капитан изумлённо вытаращился на неё, но спорить с магами… Мало ли на что способна та же Адаманта? Баба больше четверти века гоняет корабли туда-сюда вдоль побережья и до сих пор как-то умудрилась ни пиратам, ни нагам не попадаться. Может, она и не так сильна, как любит изобразить, но удачлива наверняка, так что… что они в самом деле теряют, дав соплячке возможность попытаться уболтать змеюк? Драться придётся в любом случае.
Действовали все очень быстро – капитан умел приказывать. Ариана села в кресло посреди верхней палубы, Трой устроился у её ног, готовый при первом же намёке на угрозу вскочить и защищать её, но внешне расслабленный, как кот на хозяйских коленях. Хмурый Ястреб встал с одной стороны кресла, Адаманта со своим телохранителем – с другой, и Ариана, вытащив из кармана гребень, взялась расчёсывать спутанные волосы тролля. Это было настолько глупо и нелепо, настолько не вязалось с ожиданием нападения, что у пассажиров и команды просто языки отнялись при виде такой картины. Ну, и ещё капитан приказал помалкивать и не лезть в разговор ни при каких обстоятельствах, а если драка всё же начнётся, всем, недостаточно хорошо владеющим оружием, падать где стоят и пытаться отползти в какое-никакое укрытие, стараясь при этом настоящим бойцам не мешать.
Ариана боялась, что руки у неё будут дрожать, и вообще она двух слов связать не сможет от страха, но с удивлением поняла, что спокойна. Совершенно. То есть, у неё нет вообще никаких эмоций. «Шок, – вяло подумала она, аккуратно распутывая с рождения нечёсаные пряди тролля. – Если выживу, потом наверняка начнётся истерика». Правда, чтобы переживать по поводу истерики, надо было для начала выжить. Ну, она постарается.
Так что когда гибкие тёмные тела перемахнули через ограждения бортов, она равнодушно, со скукой даже спросила, а заклинание госпожи Адаманты усилило её голос:
– Кто вы такие и что вам нужно от меня?
От неожиданности наги словно на стену налетели: подозрительно легко захваченный плавучий дом двуногих слизняков встретил их не паническими воплями перепуганных людишек и не лязгом оружия, а недовольным шипением молодой самки, которая возилась со своим питомцем, окружённая почтительно молчащей свитой.
– Что молчите? – снова прошипела самка. – Не можете назвать себя? Среди вас нет ни одного, имеющего имя?
– А ты кто такая, двуногий слизень? – заносчиво спросил предводитель отряда.
Она коротко глянула на него, не переставая теребить длинную шерсть своего животного.
– Ты говоришь с самкой из гнезда Сентуивира, ногохвостый, – равнодушно сообщила она. – Так что советую тебе говорить повежливее.
– С каких это пор из драконьих яиц вылупляются двуногие слизни?
– С тех пор, как иные из драконов берут в супруги людей, Не Имеющий Имени, – отрезала она. – Обнюхай вот это, если только твой нос не заложило от здешней холодной воды.
Ариана выпустила из рук почти расчёсанные волосы тролля, сняла с шеи Виров подарок и не глядя швырнула его в нагов. Предводитель лениво уклонился, но стоящий за ним воин легко взял из воздуха летящую в него тяжёлую цепь, лизнул её и почтительно передал предводителю, прошипев, что та и правда пахнет драконом. Ариана начала заплетать жестковатые, но довольно послушные волосы Троя в сложную косу, забирая по прядке со лба и с висков. Главное было не давать человеческим инстинктам взять верх и не выпрямиться этак горделиво в потёртом кресле – напряжённая спина и развёрнутые плечи означали бы боевую стойку и вполне могли спровоцировать нагов. Но пока она с расслабленным видом возилась с волосами тролля, она была для змееногих действительно самкой из драконьего гнезда, трогать которую было опасно – таких оскорблений, как попытки захватить их имущество, драконы не прощают.
– Предупреждая твои глупые вопросы, ногохвостый, – равнодушно проговорила она, вытянув ленту из своих волос, чтобы вплести её в косу Троя, – спрошу сама: если я украла эту вещь, почему я ещё жива? А если я могла убить хозяина, почему теряю время на пустую болтовню с вами? Мой господин дал мне её, чтобы любой, у кого есть нос и мозги к нему, знал, с кем говорит. Так что я снова спрашиваю тебя, кто ты такой и что тебе нужно от Сентуивира? Твой клан желает объявить войну моему господину?
– Что живущий в небе может сделать тем, кто обитает в воде? – возразил наг.
– Позвать мать и братьев и вскипятить воду в разрушенном гроте, чтобы сварить уцелевшие яйца? – предположила Ариана, задумчиво теребя концы ленты: завязывать их на бант было бы смешно и глупо, а оставлять свисать так – неряшливо.
Ястреб сжимал пальцы на рукоятке меча так, что их сводило от напряжения. Булат рядом тоже напрягся, как сжатая пружина, даже его хозяйка вроде бы бесцельно вертела в руках зелёный каменный шарик, но полные губы были сжаты в ниточку. А девица возилась с троллем, как с собакой, заплетая ему боевую косу в лучших эльфийских традициях, и время от времени что-то шипела змеелюдам, только что полотенцем от них не отмахиваясь, и огромные чешуйчатые твари, которые стоя на своих хвостах, ростом были почти с тролля, а если добавить и хвосты, так вдвое превосходили людей – эти твари смирно стояли и что-то шипели в ответ. Особенно после того, как она бросила в них драконью золотую цепь и кто-то из змеелюдов быстро тронул её раздвоенным языком.
«Ну девка, ну сильна, – восхищённо думал Ястреб, не сводя глаз с лениво развалившейся в кресле молоденькой колдуньи. – Точно к ней в замок явились купцы просить дозволения открыть лавочку, а она ещё подумает, разрешать ли». Ещё он подумал, что вряд ли что-то обломится госпоже Адаманте: барон Драконлинг не дурак, ой не дурак, и такую девку из рук не выпустит. Быть лекаревой дочке баронессой Драконлинг и боевым магом Драконьей Башни заодно, или он, Марк Ястреб, ни хрена не смыслит в людях.
Драконья воспитанница и змеелюды ещё пошипели, потом наги соскользнули на нижнюю палубу и оттуда донёсся истошный поросячий визг, затем длинные тёмные тела стремительно посрывались с борта в серую неприветливую воду, а Ариана повисла на шее у ведьмы и зарыдала в голос.
