Текст книги "Босс Спор на любовь (СИ)"

Автор книги: Анжелика Дюбон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 33

Глава 33

Марк

Утром за завтраком в строю оказались не все. Главным образом вяло чем-то чавкали и жевали те, кто собирался играть в теннис и те, кто не ложился со вчерашнего вечера.

Как и положено, стол ломился не только от блинов и сыра. Сияли, добавляя блеска и солнца бутылки с горячительным всех мастей, высокомерно поигрывали гранёнными боками хрустальные плошки с икрой и прочие составляющие завтраков, призванных пустить пыль в глаза. Ну как же, собрать столько отпрысков папаш с серьёзными кошельками, это постараться надо было.

Чуть позже мы собрались на теннисном корте. Я отлично играл в теннис и мне эта игра была скучна с неумёхами. А все играющие сегодня были абсолютными профанами. Собственно, никто не собирался завоёвывать тут призы. Как и всякое мероприятие на подобных сходках игра давала возможность укрепить связи друг с другом.

Стало традицией на всех мало-мальски приличных вечеринках обязательно устраивать аттракцион из пробежек по корту.

Со стороны всё выглядело как на глянцевой обложке журнала – мужчины в белых шортах, женщины в чудных белых юбочках.

Кроме деловых плюшек, такая игра сверкала ещё одной гранью: эротической.

Скажем прямо, вся эта чехарда с девушками в белых юбочках и в трусах стрингах была затеяна с единственной целью: вожделение. Мягкое порно на корте, где сексуальные фантазии будет править игрой, разогревая пары. Скоро все бросят ракетки и расползутся по кроватям, доигрывая свои игры в порыве страсти.

Так и есть. Данила, разудало примерялся к ракетке, демонстрируя плечи и силу рук. Иван на параллельном корте делал то же самое, потряхивая руками. Чем меньше мужик мастер в игре, тем серьёзнее у него физиономия, когда он примеряется к ракетке.

Девушки больше занимались демонстрацией фигур, я уже знал, что это будет показательное дефиле сочного тела при взмахах и прыжках за мячом. Все они будут визжать, похотливо постанывать, лишь бы милый, которому она подаст мяч помнил об одном : Траходром лучше теннисного корта.

Пробежка по корту в мини юбке это как лифт на траходром в спальню милого, плюс бонусом его кошелёк, а там, глядишь и колечко на пальчик.

Я смотрел на Таню. Одно то, как она взяла в руки ракетку отрезвило меня в момент. Ещё утром, глядя как она мастерски наматывает грип на рукоять, я с удивлением наблюдал за её техникой. Интересно, я играл давно и не плохо, но такой техники не знал.

Спросил её, не хочет ли проклеить рукоять овергипом, дополнительной обмоткой, Таня помотала головой:

– Рукоятка широкая. При мощном ударе могу не удержать.

Девчонка точно знала, что делать. Ощупывая рукоять ракетки она сделала две плавные дуги в воздухе, я почувствовал, как натянутой струной пробежал импульс от её кисти до самого плеча девушки и вернулся в круг. О, кажется, я получил настоящего мастера по игре и сейчас меня положат на лопатки. Завис глазами на Танькиной фигуре.

В своём белом костюмчике, в шортах вместо эротической юбочки, она выглядела изумительно. Писаная непорочными красками в коротких белых шортах, изысканно, сексуально обрисовывающих все её округлости, лучше, чем если бы она была вообще голая – Таня держалась уверенно.

Стройные, красивые ноги с плавным изгибом икры, крышесносные бёдра, белая ткань шортов чуть выше границы середины бедра. Интересно, моя Таня под шортами тоже в стрингах, как все коровушки, примчавшиея демонстрировать голые задницы?

Я вдруг перестал что либо соображать. Всё смотрел и смотрел на Танькину круглую задницу, на тонкую талию, уже мысленно содрал её топ и припечатался губами к соскам, горошинами рвущими ткань в чёртовом белом трикотаже. Интересно, какие они. С широкой тёмной альвеолой, или розовые, бледные как неспелая клубника. Если прикусить, а потом потянуть в себя, она будет стонать, выгибаясь в пояснице или наоборот, разведёт ноги шире, легко впуская в себя.

– Марк, – мяч просвистел мимо моего уха, – ты всё в подсчётах своих нулей на счетах, что ли? – девушка Данила, Альбина, кажется игриво запустила мячом, чуть не попав мне в голову. Идиотка. Ракетку держит, как лопату,: – скажи, о чём думаешь?

– Не заигрывай с Соколовым, Альбинка. Марк слишком серьёзен и лучше не лезть в его расчёты, – заржал Данил.

Это он точно сказал. Я мысленно в эротических фантазиях уже считал сколько раз и где натяну на себя Татьяну. Повернулся к ней, наши взгляды встретились.

Татьяна.

Я только что видела, как Марк ловко отклонился от летящего мяча в голову. Отличная реакция у мужчины, но всё же лучше такого избегать. Надеюсь, Альбина сделала это по тупости. То, как она держала ракетку, я вообще сомневалась, что она сможет держать мяч.

Повернулась к Марку, он смотрел мне в глаза, я смутилась. Наши отношения верно ползли навстречу друг-другу после вчерашнего вечера, после танца, после его аккуратных поцелуев и нежных касаний. Мы оба точно знали, что постели нам не избежать. О том, что будет позже даже думать не хотелось. Я ведь ни на минуту не забывала, что мы с Марком расстанемся.

Мало того, что сегодняшний теннис был в принципе неожиданностью для меня, так и девушки, прибывшие на игру сильно отличались от моих представлений о спортсменках. Половину утра они наводили марафет, выпрямляли волосы, скалили зубы друг на друга, когда делили плойку между собой. Пришли на игру просто полуголые, короткие топы, юбки с ладошку и круглые задницы после автозагара в стрингах.

Я перестала на них пялиться. Пришла сюда играть и мне надо было не опростоволоситься. Не опозорить Марка, – всё же несыгранная ракетка, неизвестные соперники и явно дура соперница. Ракетку она держать совсем не умела, захват рукоятки слабый. Надо будет присматривать за ней, чтоб она в порыве особенного кульбита – жопа-жопа не снесла мне голову, не рассчитав вес ракетки и не выпустив её из рук.

Впрочем, мне ещё и повезло. Теннис для меня это любовь всей моей жизни. С детства мы с подружкой Люськой пропадали на кортах, где её отец преподавал теннис. Мы малышками таскали треснувшие ракетки по корту, пытались махать ими и вскоре играли в теннис по– настоящему, по правилам. Вообще испытать чувство, когда мяч впечатывается в сетку и ты вскрикиваешь, ловишь силу полёта, добавляя ему обратной энергии, это на самом деле непередаваемое удовольствие.

Сам собой вырывается крик из живота, сила ответного удара увеличивается, выдох летит вслед за снарядом и ты в экстазе, в азарте снова пружинишь мяч сеткой. Супер!

Играть сегодня было неинтересно. Это как взрослой тёте влезть в песочницу и ковырять лопаткой рядом с несмышлёнышами. Спарринг в нашем случае с Соколовым был плохой идеей. Из вежливости мы подавали мячи напарникам, игра не ладилась. Девушка Данила топорно махала ракеткой, визжала, будто её кусали осы, но дело было даже не в ней. Проигрывая, её напарник злобно смотрел на меня, подавая подлые мячи именно мне, заводясь всё больше.

Я могла одним ударом мяча просто метко замочить ему по корпусу и выбросить из игры. Но вообще то, во-первых, это было бы неспортивно, во вторых, я не хотела подвести Марка. Игра вдруг превратилась в бой. Мне надоело поддаваться, я стала злее. Спортивно злее.

Неумелые удары Данила устроили хаос на корте. Краем глаза я заметила, как Марк улыбается, подбадривая меня. Девушка Данила вообще упустила ракетку и отошла в сторонку – правильно сделала. Я же говорила, что она потеряет ракетку. Спасибо, никого не покалечила.

Я вдруг сказала себе “стоп”. Одним метким ударом отправила в нокаут Данила, напоследок считав чистую ненависть в его глазах. Пропустив мяч, он зарычал, с силой вметелил ракетку в пол. Ракетно– разбивающая истерика – это обычная возможность выпустить пар, но не в этом случае. Здесь было что то другое, я с тревогой смотрела на беснующееся чучело. Что происходит?

Марк подошёл ко мне, обнял, ткнулся лицом в волосы.

– Моя ты умница.

Я всё ещё поглядывала на впереди идущую пару Данила и Альбины. Тревожно спросила у Марка:

– Прости. Наверное, я сделала что то не то?

– Конечно. Опустила мужика ниже плинтуса, да как! Ты заметила, как народ бросил свою игру и наблюдал за тобой?

– Когда бы я заметила. Понимаешь, Марк, мне надоело поддаваться. В конце-концов он подличал, подавал предательские мячи, ну и получил.

– Таня, ты звезда. Мужик теперь ночь спать не будет, всё будет ворочаться с боку на бок. Вчера ты выстрелила ему в глаз фразой “ мы завели собаку”, а сегодня выстрелила ему в колено своей чистой победой.

– Знаешь Марк, мне так неуютно здесь. Меня всюду преследуют чужие глаза, мне кажется, люди шепчутся у меня за спиной. Девушки меня не знают, но уже ненавидят. Я никому слова плохого не сказала.

– Всегда будут шептаться. Ты яркая, красивая, дерзкая. Прихватила молодого и неженатого, ещё и пса ему повесила на шею. Кстати, как он там, наш забияка Бэн. Давай, позвоним Стасу?

У меня отлегло от сердца. Я вспомнила потешную мордочку Бэна и как водитель Марка предложил, чтоб щенок пожил у него. Вроде дома у него два пацана, сынишки-близняшки семи лет. Стас обещал уют и заботу о собачонке, я с радостью согласилась.

А когда увидела, как бережно здоровенный мужчина взял на руки нашего ушастого шалопая, у меня отлегло от сердца – всё лучше у него будет Бэну, чем в гостинице для собак.

Марк уже звонил по видеосвязи водителю, тот показывал весёлую мордашку рыжего непоседы в руках вихрастого пацанёнка.

Марк расхохотался, тыкая пальцем в мордашку Бэна:

– Таня, ты посмотри как размордел этот негодник. Он как будто гостит у любимой бабушки на блинах со сгущёнкой.

Я посмотрела и вправду: прошло всего два дня, а Бэн прям покруглел.

Мы шли близко друг к другу, я смотрела на бритую траву газона с искрящимися подсохшими каплями росы, слушала тишину скошенной лужайки. Впереди был река с плавным, мягким течением. Настолько незаметным, что вообще было неясно в какую сторону она течёт. Я и не заметила, как Марк взял меня за руку.

– Танюша, хочешь, на лодке покатаемся?

Глава 34

Глава 34

На реке была тишина. Тихая заводь, поросшая камышом, шатровая тень от плакучих ив, лёгкий плёс в зависшем полуденном небе с лимонной прослойкой в облаках.

Марк озорной, весёлый подошёл к лодке, осматривая её, прикидывая как к ней подступиться. Лодка, здоровая как монстр, тяжёлым танком крепко уселась в песок, равнодушно наблюдая за нами своими лодочными глазами. Марк могучими руками тащил лодку к воде. Я видела, как верёвками взбухли вены на его руках, как исказилось лицо в оскале, слышала рык из его груди, когда он, навалившись на лодку грудью, сталкивал её в воду.

Деревянная посудина неохотно скребла днищем песок, издавая упрямый визг, а я диву давалась, какая же дьявольская сила в руках Марка. Он рычал, лодка сопротивлялась своими облезлыми боками, когда то синими, а теперь лопнувшими, в глубоких трещинах. Выглядела лодка диковинно, вся побитая чем то зелёным, пересохшая, облезлая как чешуя у прошлогодней селёдки. Наконец, Марк издал победный рык, столкнул посудину в воду. Прыгнул в лодку. Протянул руку:

– Иди ко мне…

Я несмело ступила внутрь. Ужас, я побаивалась воды, плавала в стиле “ топор”, к тому же лодка шевелилась черепахой, раскачивалась. На дне её скопилась мутная, коричневатая вода. Как только я влезла, по самые щиколотки вступила в воду, взвизгнула. Каждый мой шаг раскачивал лодку, она хлюпала днищем и поскрипывала. А ещё запах. Совсем не романтичный, затхлый.

Мне пришлось вцепиться в руку Марка, я успела пробормотать:

– Что я тебе сделала, Марк? Можно, я сама утоплюсь? Завтра…

– Что ты там бормочешь? – он подхватил меня, на секунду прижал к каменной груди, я между порывами попрощаться с жизнью успела вдохнуть аромат его парфюма.

Сердце вдруг сорвалось с цепи и забилось так радостно. У лодки тоже что то забилось, она вдруг возомнила себя лебединым пёрышком и, качнувшись, скользнула куда то туда! Конечно, я не удержалась, свалилась на Марка мешком с творогом, охнула, бормоча извинения и ругательства одновременно.

Я сидела на лавочке, или как там называется тонкая перекладинка в лодке и беспричинно сияла радостью. Мне бы постесняться своей грации при падении, но рот сам по себе растягивался в улыбку, я чувствовала себя Робинзоном (из первой части книги, когда он ещё не разбился среди утёсов).

В раскалённых лучах солнца всё выглядело так волшебно. Вода была цвета мятного леденца, прозрачная, как густая карамель. Из под воды тёмно-зелёными , широкими лентами ластились, в медленном танце извивались водоросли.

Упругие, круглые, арбузные бицепсы Марка перекатывались под тонким трикотажем спортивного поло, он легко справлялся с пудовыми вёслами.

– У тебя так здорово получается делать это! – моё топорное умение плавать заставляло льстить сильному мужчине, надеясь когда нибудь вновь ощутить твердь под ногами.

Может быть, если я буду подбадривать Марка, он не перестанет махать этими палками в воде и мы когда нибудь вернёмся на берег. Катание на лодке меня вовсе не вдохновляло, я боялась утонуть и отчаянно врала, улыбаясь, что мне всё нравится.

Единственно, зачем я вправду краем глаза с удовольствием наблюдала, так это как ходуном ходят мышцы на его плечах, как вздуваются верёвочные вены на мужских руках, как напряжена мощная, красивая шея. И его улыбка. Чуть озорная, немного лукавая, загадочная. Вот эта загадочность не давала мне покоя.

Чувство самосохранения требовала вцепиться в борта лодки, я то и дело соскальзывала глазами на доски, испещрённые трещинками и всё ждала, когда откроется течь и мы пойдём ко дну.

Соколов не сводил с меня глаз. Я чувствовала, как у меня сводит бёдра. Пыталась делать равнодушный вид, рассматривать кусты и остальные прибрежные прелести, но глаза предательски возвращались к его лицу и тонули, тонули в его взгляде.

– Ты так напряжена, Таня. Выпусти ты уже бедную лодку. Ты со мной, всё будет хорошо.

– Ага. Я вот у Драйзера читала, там тоже девушку кататься повезли, обещали, что всё будет хорошо.

Я подозрительно посматривала за борт.

– Какой, нахрен, Драйзер. Иди ко мне, красота моя.

– Нет, нет. Мне не надо шевелиться. Мы итак качаемся.

Марк встал, обхватил меня за талию, подтянул к себе одним движением. Вот же зараза могучая! Я охнуть не успела. Марк разместился у меня за спиной, я попыталась сдвинуться, чтоб не прижиматься задом к его паху. Да не тут то было. Марк понял мой манёвр. Плотнее прижал меня к себе, его дыхание обожгло шею:

– Давай делать “это” вместе. Клади одну руку сюда, сверху на мою, вот молодец, а другую сюда.

Оказывается, мужчина имел ввиду вёсла, а не то, что я подумала. Марк просто решил научить меня грести.

Он двигал руками, крепко сжимая вёсла, я в невероятно сексуальной позе с расправленной, торчащей грудью вперёд ледоколом, чувствовала спиной все его движения. Там, за мной его грудь упиралась в меня стальными буграми, но то, что я чувствовала бёдрами!

Стыдобища в сладком исполнении сексуального напряжения.

Мужчина крепко сжимал меня своими бёдрами, плечами, я от того, что наклонялась вместе с ним, елозила задом, постоянно чувствуя его пах и ничего не соображала от смущения.

– Тебе нравится сверху?

Ну не пошляк? Я тут же отдёрнула руки:

– Сам маши своими вёслами!

Он потянулся ко мне губами, я оттолкнула его, весло соскользнуло в уключине и … плюх – стало отплывать. Марк резко наклонился подхватить его, лодка качнулась. Я взвизгнула, а потом… Уж не знаю, какие русалки решили поиграть с моим начальником, своего Нептуна им там не хватило, что ли, но Марк вывалился за борт, смешно взмахнув руками.

Через минуту он уже выглядывал из воды, мощно загребая руками подтянул весло, вставил в уключину, держался рукой за борт, другой плавно отталкивался в воде и смотрел на меня. Я видела золотистые брызги в его светлых, пшеничных волосах, вода стекала по скулам мужчины. Марк улыбался и был так красив.

Я протянула руку, коснулась его мокрых волос, взъерошила их. Он одним рывком подтянулся, вскарабкался в лодку, я тянула его за рубашку, старалась помочь. Хватала его за плечи, больше мешала, Марк итак уже был в лодке, мы оба хохотали как ненормальные. Лодка кренилась, собираясь выкинуть нас обоих, вёсла бесполезными палками свисали с обеих сторон, лодка отправилась в самостоятельное плавание.

А мы оба мокрые и обессилевшие от смеха сидели на дне в воде, прижимаясь друг к другу. Никогда мне не было так хорошо и беззаботно. От Марка валил пар, он обнимал меня со спины, вода продолжала стекать с нас с обоих.

Между нами проскочил разряд не хуже электрического. Горячий, сладкий, невозможно приятный. Я телом почувствовала, как меня пробило, будто пружина сорвалась и выстрелила в сердце.

Марк сел на вёсла, подтянул меня к себе. Грёб размеренно, молча, быстро, неукротимо приближая момент, которого не избежать. И он и я, мы знали, что между нами будет.

Я растерянно смотрела вперёд, если бы Марк сейчас заглянул мне в глаза, мне пришлось бы зажмуриться, чтоб спрятать ответное желание. Да, да, именно его желание кипятило кровь во мне, заставляло прерывисто дышать и стараться делать вид, что всё нормально. Хотя ничего, к чертям, ненормально!

Бёдра свело, в животе, там, в самом низу пылал пожар, а плечи то и дело дергало мурашками. В ушах шумело, сознание при малейшей попытке анализировать, что происходит грозило отправить меня в обморок. Где то на дне моего воспитания всплывали отголоски: нельзя, некрасиво так легко сдаваться, что он о тебе подумает.

От смущения я сидела смирно, хотя мне так хотелось отклониться, поймать кожей шеи жар его дыхания, отпустить себя на волю истомы. И всё же я сидела каланчой, этаким парусом, я ведь приличная девушка.

И вообще этот мокрый искуситель за спиной, он мой начальник, я секретарь по особым поручениям, а не шлюшка какая нибудь. А может быть, ну его к чёрту, все эти условности… Мозги вооружались всякими немыслимыми доводами выскочить из лодки, срочно научиться плавать и умчаться по водной глади в противоположном направлении.

Телу на мозги было плевать, оно растекалось горячим киселём, буквально молило вот эти крепкие, сильные мужские руки бросить вёсла и заняться мною.

За моими такими слабоморальными мыслями лодка ткнулась в песок, на берегу ниоткуда появился Марат. Подтянув за нос упрямый деревянный скрипучий водный транспорт, Марат подал мне руку, протянул бутылку шампанского Марку и исчез.

Совсем исчез, будто бы его и не было.

Интересно, может быть в кустах прятался весь отряд его охраны? Меня колотило, как вы сами понимаете, не только от промозглой сырости, пробравшей на ветру до костей. Марк лихо справился с пробкой, шампанское негромко бахнуло, полезло соломенной пеной, рассыпая искры жгучего алкогольного аромата.

Марк пил из горлышка, романтично протянул мне бутылку так, будто мы с ним по вечерам часто встречались за гаражами и пили из горла всё что найдём на помойке. Я не стала упрямиться, сегодняшний полдень был таким волшебным. Капля алкоголя только раскрасит его свежими красками.

В конце концов это последнее наше совместное турне с Соколовым. Пари, наконец, потеряет свою силу и мы расстанемся.

А пока я держала тяжёлую бутылку, пила шампанское. Газ забивался в нос, пробрался даже в уши, глотать не получалось. Я была похожа на стиральную машинку, в которую засыпали порошок для ручной стирки. Из меня лезла пена, я фыркала. От этого становилось смешно, я хохотала, под коленями становилось пусто.

Марк отобрал у меня бутылку, обнял за талию, тащил за собой. Мы останавливались, пили, смеялись. Краем глаза я заметила что с террасы за нами с любопытством наблюдает весь свадебный бомонд.

– Марк, на нас смотрят. Перестань меня тащить как упрямую козу.

– Пей! – он протянул мне бутылку, : – пусть смотрят. Представляю, как мне мужики завидуют.

– Чего тебе завидовать. У них у всех девушки под боком.

– Эти девушки уже все зубы стёрли в порошок. Смотрят и думают, вот бы мне так!

– Они воспитанные, они шампанское из горлышка не пьют.

– Конечно, на тебя все смотрят. Идёшь тут пьяная, мокрая, тащишь бедного мужчину куда то в домик. Наверное, изнасиловать хочешь.

– Ничего я не пьяная! – я резво отпила божественного напитка, сдержала икотку, пытавшуюся вырваться наружу и опозорить меня: – и не тащу я тебя никуда. Вообще, отпусти меня.

– Идём, Таня, я сегодня не выпущу тебя. Буду трахать так, чтоб мои маленькие соколята получились крепкими и красивыми.

– Да ты сдурел, Соколов! Мы с тобой расстаёмся, пари закончится через пару дней.

– Всё, ты напилась, точно.

– Я не пойду дальше! – встала, сложила руки на груди.

Он подхватил меня одной рукой, перекинул себе на плечо, другой продолжал держать бутылку и допивать игристое волшебство:

– Считай, я признаюсь тебе в любви. Больше не отпущу. Собака у нас есть, пошли малышей делать.

– Идиот, дурак! Ты не столько выпил, чтоб притворяться, что ты не в себе. Я.., ты… не буду с тобой…

– Да кто ж тебя спрашивать то будет, любовь моя?