Текст книги "Дочь Врага (СИ)"
Автор книги: Анюта Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
В прошлом году мы девочками отмечали окончания первого курса в одном из клубов. Очень весело проводили время, много смеялись и танцевали. Время близилось к двум ночи. Нас осталось всего пятеро, на тот момент. В общем-то, и мы уже собирались уходить, но к нам подошли двое «из ларца» что называется.
Двое огроменных детин, они не предлагали – нет. Они настоятельно рекомендовали нам подняться наверх, чтобы скрасить досуг очень влиятельных мужчин, и показали нам в сторону этих самых... впрочем, я там только двоих рассмотрела из человек шести.Возрастного, но очень бодрого мужчину, не знаю чем, но он буквально притянул к себе мой взгляд, и рядом, пожалуй, только мельком, я увидела как раз Калинина.
Ещё эти парни, которые пришли по наши души, ясно дали нам понять: это не приглашение, тем более не просьба. Просто пройдёмте и не переживайте, красавицы, вас отблагодарят. Как же я тогда перепугалась. Просто жуть. Я не дышала. От страха поджилки тряслись так, что подо мною стул шатался.
Я не знаю, чем бы всё закончилось, если бы с нами не было Агаты.
– Я Агата Акиева! Дочь Артура Акиева и племянница Кая. – громко заявила она. – Если вашим хозяевам не живётся спокойно, то, конечно, мы можем скрасить ваш досуг.
Я думала подобное, только в кино бывает. Лица мужчин не просто побледнели, они стали каменные. Не говоря нам ни слова, развернулись и ушли, а нам что-то веселиться, совсем перехотелось, и мы быстро ушли.
Кстати, надо сказать, что с того дня я ни разу в клуб не ходила, но потанцевать мне жутко хочется. Нужно будет выбрать время и в студию хотя бы сходить.
Позднее мне Агата рассказала, кто были эти люди. Она обмолвиласьЮ что даже её отец старается держать с этими людьми нейтралитет, просто потому, что они небезопасны, особенно тот седой мужчина, имени она его не знает, но зовут его в тех кругах, «Чтец» – странное, конечно, прозвище. А ещё меня в тот момент раздирало любопытства: кто отец Агаты, и где он? Я знала ещё тогда, что живёт она вдвоём с дядей.
– Кофе чёрный, без сахара. – подпрыгиваю наместе от хриплого голоса мужчины. – Только не эти помои с машины. – кивает в сторону кофе машин.
– У нас кофе в кофеварке варят. – говорит Женя, причём не очень вежливо. – И вообще мы…
– Какой предпочитаете? Арабика, Либерика, Робусто.
– Покрепче, чтобы взбодриться. – судя по тому, что мужчина достал из кожаного портфеля, который принёс с собой какие-то бумаги, он собирался задержаться.
Киваю, хотя он этого и не видит, и быстрым шагом иду в сторону кухни.
– Я как бы домой уже планировала, ты чё его ни прогнала? – подбежав ко мне, затараторила Женя.
Я достала с полки турку и поставила её на плиту. В кофемолку засыпала свежих зёрен, нажала на кнопку пуск.
Я не слышала, что ответила мне Женя, да, в общем-то, и не хотела слышать. Превратив кофейные зёрна робуста в мелкую крошку.
– До закрытия две минуты. Ты не успеешь попить кофе, Мира.
– Я не себе. – отвечаю Таи, что уставшая и злая вышла из кабинета. – У нас посетитель.
– В смысле? Вы что, не сказали, что мы до девяти работаем.
– Я сказала! – уверенно и очень услужливо чеканит Женя. – Но Мире же на правила плевать.
– То, каким взглядом одарила Тая выскочку, Евгению, нужно было видеть. Мне как бальзам на душу.
Не то, чтобы я как-то предвзято относилась к этой девушке, нет. Даже то, что она попросила поделиться «холявушкой» меня не особо тронуло. Скорее, это её личностный конструкт, черта её характера. Не люблю людей, которые со всеми ведут себя по-разному. Кому нужно, подлизнут, кому не нужно, нахамят.
Тая приоткрыла дверь, ведущую в зал. Судя по тому, как девушка напряглась, выпучила глаза, а затем с застывшим каменным лицом вернула весь свой корпус обратно, снова подошла ко мне.
– Калинин? – голос девушки заметно просел.
– Он раньше у нас бывал?
– Нет, конечно. Для него это едва ли не клоповник. – поворачиваю голову, смотрю на Таисию непонимающим взглядом.
У нас очень приличное заведение. Не просто очень чисто, у нас дорогие столы и не пластиковые стаканчики, а хорошая, дорогая посуда, и сам кофе у нас отборный. Я уже полтора года работаю здесь, и не одной жалобы.
– У нас даже депутаты кофе себе покупают у нас.
– Ты про Донцова?
– Ну.
– Во-первых, он живёт рядом. Ему по пути. К тому же у нас лучший кофе в районе, если не во всём городе. Во-вторых, Донцов, друг Симоны Генриховны.
– И?..
– Да, права ты, права. Хорошо, перефразирую. Мелковаты мы для таких, как он.
– Ну, так понятнее гораздо. – кофе начало пенится и, наконец, поднялась нужная мне "шапочка", убавляю огонь, жду пару секунд, выключаю плиту.
– Ты его откуда знаешь?
– Я его не знаю. Вернее, не знакома с ним лично, просто знаю, кто он.
– Ясно. – делает паузу, после чего выдаёт. – Ты молодец. – говорит тихо. Почти шёпотом, и это едва ли не первая похвала с уст Таисии в мой адрес.
Женя же вытягивает шею, в надежде расслышать то, что мне сказала старшая смены. Выглядит смешно.
– Евгения, ты тоже можешь идти. Мирослава, если тебе нужно, то отнеси кофе и тоже…
– Я нормально, Тай. В смысле, останусь. Мне всё равно на вокзале сегодня идти ночевать. – прикусываю кончик языка, до привкуса метала. Вот идиотка. И почему я порой язык за зубами не могу держать?
– В смысле?
– Тараканов в комнате травили. Мне сегодня, завтра жить негде. – ну чего уже шифроваться.
Переливаю кофе с турки в дизайнерскую чашу. Пока горячий, нужно унести. Таисия понимает: это, отходит в сторону, даёт возможность мне пройти.
В дверях едва не сталкиваюсь с Женей. Как только Тая сказала, что она может быть свободной, она тут же зачем-то помчалась в зал.
Немного подрагивают руки, вдох, пытаюсь успокоиться. Неспешно ступая по белоснежному кафелю, медленно приближаюсь к мужчине.
Максимально аккуратно поставив чашку на стол, чуть в стороне, чтобы не дай бог не пролить кофе на разложенные по всему столу, документы.
Мужчина, не отводя взгляда от, очевидно, действительно очень важных бумаг, тянется за чашкой, подносит её к губам. Пара мгновений – глоток.
Всё же вздрагиваю, когда мужчина, оторвав взгляд от каких-то там, совершенно непонятных мне графиков, что так внимательно разглядывал мгновение назад. Сейчас он смотрит на меня в упор, переводит взгляд на чашку с кофе, которую по-прежнему держит в своей руке, и вновь на меня.
Я не дышала в эти секунды, которые казались мне вечностью. Едва не задохнулась.
– Это блядь что? – меня мгновенно прошиб озноб.
9 Глава
– Робуста. – произношу крайне неуверенно. Мужчина хмурит брови, смотрит пристально, и я от страха делаю шаг назад.Родион отводит взгляд, сводит брови на переносице и снова делает глоток кофе, на этот раз смакует его.– Вы просто сказали, вам: взбодриться нужно. Ну я так вас поняла, – говорю негромко, чуть сбивчиво. – Простите, я…
– Расслабь булки, красавица. Наоборот, вошёл сюда только потому, что срочно бумаги просмотреть нужно. Я был уверен, что Жарская преувеличивает, расхваливая свою кофейню, – признаюсь я… – мужчина прочищает горло, явно хотел ругнуться. – Под впечатлением я.
Казалось бы, всё хорошо и действительно, можно и успокоиться, но мужчина снова смотрит пристально, теперь изучающе.
– Сколько лет? – внутренности сковывает льдом. Снова небольшой шаг назад, глаза в пол и отрицательно качаю головой.
Негромкий раскатистый смех постепенно нарастает. Становится дико неловко. Кажется, я окончательно растерялась, но мужчина замолкает, на губах едва заметная полуулыбка и взгляд. Он больше не пугает меня.
– Неглупая. Молодец!"Да, как бы тут сложно не догадаться, вообще-то". Мысленно говорю сама себе. Зачем бы ему интересоваться моим возрастом, если не рассматривать в качестве баловства на ночь. Или ещё чего похуже. Чего на самом деле, не представляю, даже скорее это просто пролетавшие мысли в моей голове.
– Учишься?
– Да.
– Где?
– На Юридическом.
– О. Будущий товарищ прокурор. – не понимаю, спрашивает или утверждает, но в голосе явные нотки брезгливости.
– Нет. – снова отрицательно мотнув головой, отвечаю. – После окончания вуза адвокатуру отдельно заканчивать буду.
– Неплохо. – поджав губы, похвально кивает. – И как? В смысле учишься?
– Пока всё отлично. Я стипендиатка.
– Стипендиатка. – хмыкает. – Молодец. На будущее, нужный человек.
Не знаю, что ответить, просто в упор смотрю на мужчину и дышу через раз.
Через полчасика повтори. – Кивает на чашку с кофе. – Свободна. – сказана уже снова, тем же жёстким тоном и совершенным безразличием.
Я вернулась на кухню. Сообщила Таисии, что гость уходить не планирует, и вернулась за стойку. Чтобы не заскучать, решила пока прочистить кофемашины и протереть витрины. На всё про всё у меня ушло не более пятнадцати минут.
Коробочка с чаевыми стояла под столешницей. Я потянулась к ней, убрала крышку, и мои брови поползли вверх.
– Вот же образина редкостная. Да чтоб тебя псы подрали. – прикусываю язык. Я же девочка – напоминаю себе. Я дала себе слово, перестать матерится. Я будущий юрист – ой – адвокат, я будущий адвокат, и мне нужно быть культурной.
Вдох – ещё вдох.
– Да грёбаное ты, конопатое чудовище. – стиснув зубы, шиплю я – Чтоб тебя бомжи в подворотне оттрахали.– Ты чего? – едва не подпрыгнула на месте.
– Прости, Тай. Громко ругалась, да? – моментально краснею, смотрю в сторону гостя. Вдруг я действительно сказала не так уж и тихо, и меня мог услышать Калинин. Но это вряд ли. Он сидит на приличном от меня расстоянии.
– Негромко. Что, Евгения, чаевых опять себе больше захапала? – жаловаться не люблю, но что ответить – не знаю. Просто киваю.
– Я косарь восемьсот заработала, это мартышка мне только пятьсот рублей оставила, представляешь? – Таисия смотрит своим фирменным; да мне как-то…
Снова становится неловко. Который раз уже за вечер.
– Извини. – говорю отворачиваясь. Обидно до слёз. Прикусываю нижнюю губу, разумеется, не плачу.
Таисия ничего не отвечает, проходится взглядом по залу и снова скрывается за дверью кухни.
Сворив порцию нового кофе, я отнесла чашку Калинину и, вновь тихонько поставив её рядом с ним, молча удалилась.
– Время, час ночи. – уже в серьёз клюющая носам, Тая, бурчала себе под нос. – Он сваливать собирается вообще или нет?
– Если я правильно поняла порядок, по которому он бумаги раскладывает, ему немного осталось. Думаю, это последняя чашка кофе.
– Шестая, да?
– Седьмая. – отвечаю я улыбаясь. Ни один клиент такое количеств кофе при мне не пил.
Мы в турке, кофе вообще не варим. Я иногда для себя разве что, ну и в редких случаях, если сам клиент просит. Многие говорят, что нет разнице во вкусе, а я считаю, она колоссальная. В турке и аромат, и вкус наиболее выраженный.
Гость ушёл во втором часу ночи. За время, пока он был в зале, я в общих чертах рассказала Таи о том, почему я оказалась практически на улице. Это впервые, когда мы поговорили, настолько – можно сказать откровенно. Вообще, подобное совсем не про нашего сурового «зама». Тем более для меня стало неожиданностью то, что она предложила мне переночевать у неё эту ночь. К тому же живёт она тут, совсем рядом. Буквально минут десять ходьбы.
– Ты одна тут живёшь? – задаю вопрос, как только мы переступаем порог небольшой, но очень уютной однокомнатной квартиры.
– Жила бы одна, на завтра бы тоже тебя приютила. – мне становится неловко. Тон её немного резок. Думаю, это усталость сказывается. – Соседка сегодня в ночную. Придёт завтра, часам к десяти, а может, и позднее.
– К этому времени я уже уйду. – стараюсь выдавить улыбку.
– Не переживай. Спи сколько влезет, я так поняла, тебе же ко второй паре только?
– Угу.
– Ритка, с виду только мегера злая, а так, мировая девка. Поверь, не то, что слова тебе не скажет, косо не взглянет.
– Хорошо. – на этот раз улыбаюсь вполне искренне.
– В душ пойдёшь?
– Да, если можно.
– Давай, только быстро. Я пока перекус небольшой сварганю, нам с тобой, потом тоже ополоснусь и спать.
Я была благодарна Таи за гостеприимство. Вчера ночью Таисия приготовила салат, а сегодня утром она напоила меня чаем и сделала тосты. Так приятно, оказывается, когда кто-то что-то делает для тебя. Для кого-то это мелочь, возможно, но не для меня.
Я с самого детства привыкла всё тянуть на себе. Не только в плане найти способ подработать, на собственные нужды, одежду, канцелярию, в школу и прочее.
Подростком редко давали работу, но мне как-то везло, что ли?! Также и на еду нередко приходилось работать, а бывало, и за еду. Это особенно болезненное для меня воспоминания.
Унизительно, когда ты подростком, приходишь к частнику в его затхлый магазин. Весь день драишь его до блеска. Стираешь руки в кров и молишь бога; только бы перчатки не порвались, когда выносишь мусор, потому что других нет, а без них высока вероятность занести инфекцию в мелкие трещинки на пальцах.
Трещины на руках образовывались от нехватки витаминов, потому что питалась я откровенной хренью. Китайской лапшой и консервами. Нормальной еды, особенно в последние три года, пока я жила… – нет, не так. Пока я выживала, уже с натуральной алкоголичкой, у которой теперь, напротив, по три недели запой, и всего два, три дня, даже не трезвой жизни, а жёсткого похмелья, отходника. А потом по новой.
И вот в формате такой вот жизни. – Хотя какой, к чёрту, жизни? Собаки на помойках лучше живут. Им хотя бы за милую мордашку иногда добрые люди кусок хлеба дают.
А вот мне тогда, вместо оговорённой оплаты; на которую я очень рассчитывала; дали ящик продуктов, половина из которых давно были просроченные. Когда я шла домой с этим мятым ящиком, мне казалось, что все прохожие без исключения смотрят на меня, и каждый знает, что я, пропахав весь день, получила за это бутылку растительного масла, которая к тому же подтекала где-то две пачки макарон, как раз таки с истёкшим сроком годности. Пачки гороха и как приятный бонус, печенье «Топлёное молоко». На него явно наступили, потому что вряд ли, если бы оно просто с полки упало, смогло раскрошиться до такой вот степени.
И вот, завтракая, я ловила себя на мысли, что как бы я ни хорохорилась. Не убеждала себя в том, что сама со всем справлюсь и никто мне не нужен, я хочу хоть иногда вот так вот сидеть, и чтобы мне кто-то уделял внимания.
Я набрала сообщения Кости Морозову. Очень короткое. «Я согласна»!
10 Глава
Костя столько раз предлагал мне стать его девушкой, что не последовало вопросов в разряде: ты про что? Или нечто похожее.
Он лишь написал, что от счастья свалился с кровати, и, судя по тому, что, ударившись локтем о пол, он испытал боль, сообщение ему не приснилось.
Приготовленные Таисией тосты – это некое тепло, от которого веяло частичкой дома. Дом и семья. Я этого так рано лишилась, что порой те крошки воспоминаний, что так или иначе воспроизводятся в моей памяти, я принимаю за сон. Тем более мелкие обрывки воспоминаний воспроизводятся, когда я нахожусь в преддверии пробуждения.
Какое-то время возникшую картинку я ещё держу в памяти, но это не просто если меня что-то отвлечёт, любая, даже самая мелкая деталь – шум в коридоре или за окном, воспоминания тут же уплывает.
Костя встретил меня в фойе нашего вуза с шикарным букетом роз. Это, несомненно, было приятно, но пока что это совсем не то, чего я хочу.
– Целоваться будем? – довольный, как мартовский кот, он смотрит на меня невероятно счастливыми глазами. Неужели я и в самом деле так сильно нравлюсь ему, или это в предвкушении победы? Очередная зарубка. Удовлетворения собственного эго.
– Пока перебьёшься. – парень в один момент меняет выражения лица на грустный смайлик. Не в серьёз, конечно, и это со стороны смотрится даже мило. – Но в целом можешь понести мой рюкзак. – предлагаю и тут же подаю ему свою поклажу.
– Ты таки решила меня побаловать? – шутит, забирая рюкзак из моих рук. Шутки у Кости несколько своеобразны. Его бабушки и дедушки из Одессы. В детстве он часто там бывал, и шутки у него в разделе «ШО», да «Таки вы выдумываете, Сарачка.»
Я пока не настроена на сближения с Костей. Я про тесные объятья и поцелуи. Пока что я сама не знаю, во что выльются наши отношения. Если Морозов через несколько дней сольётся, не особо, я расстроюсь, наверное, но, думаю, Агата права, и мне хотя бы попробовать стоит.
Чувствовала я себя немного необычно весь день, потому, наверное, что Костя едва ли не спорого стал отгонять от меня всех и каждого, мол, не покушайтесь на личное пространство моей девушки. Честно говоря, этим меня жутко подбешивал.
– Прекрати по сторонам оглядываться, Мира. – Мы с Агатой, наконец только вдвоём, без моего сегодняшнего «хвоста» шли по шумному коридору нашего университета.
– На меня все пялятся.
– Не обращай внимание. Такая новость. Дай людям посудачить.
– Какая новость Агат? Что-то я не помну, чтобы так шушукался кто-либо, когда Димка с Ксюхой встречаться начали, или Инесса с Адрианом.
– Костя, не стесняясь никого, очень долго клинья к тебе подбивал, а ты его отшивала – это раз. – ничего не говорю, мы уже добрались до нужной нам аудитории, остановились около двери. – А Инесса с Адрианом походу расстались. – в удивлении приподнимаю бровь. – Ну, помнишь, на день рождения Дани? Она там с парнем мило так общалась.
– Помню.
– Ну вот, она вроде как переспала с ним. Ну с тем парнем. Адриан как-то узнал об этом, в общем…
– Ясно. А ты, я так поняла, снова с Селивановым сблизилась?
– А мы и не разделялись как бы. – ирония и ухмылка в её голосе меня задевает. – Наоборот, он так искренне переживал, что мы с тобой могли остаться на вечеринки и выпить тот коктейль, от которого у всех башка поутру трещала. – плотно стискиваю челюсть. Злюсь. – Ты зря на него наезжаешь, Слава.
– Где я на него наезжаю? – приподняв брови, искренне недоумеваю.
– Ну не наезжаешь, но ты постоянно недовольна им.
– Да мне вообще на него плевать. – на ровном месте завожусь я. – Ты надела розовые очки и закрыла уши. Не видишь и не слышишь очевидного. Он вчера зажимал Королёву.
– Не смей говорить со мной подобным тоном. – сейчас меня не тон подруги поражает, а её взгляд. Надменный, запредельно высокомерный. – Ты закомплексованная, нищебродка и Морозову ты на хрен не упала, красивая мордашка на пару перепиханов, и не более. Ему родители давно уже невесту нашли, и следующей осенью у него свадьба с девушкой из очень обеспеченной семьи. Его круга, понимаешь?
– Да неужели?! – усмехаюсь. Тщательно маскирую то, как сильно мне сейчас херово от её слов? – Не ты ли говорила мне, что Костя искренен со мной. Что я должна ему дать шанс.
– А ты говорила, что хочешь один раз и навсегда. Если по-прежнему так считаешь, то поищи себе равного. Макеева, например.
Последние слова Агаты ударили по мне особо сильно, и это не потому, что Никита полный и у него всё лицо в прыщах. Ни этим она меня задеть хотела. У нас много парней из обычных семей, но она решила, что и их я недостойна. Никита, как и я. У него нет родителей, и его воспитывала ни тётя, конечно, но бабушка. И он так же, как и я, из грязи пытается выбраться. Мы оба стипендиаты и поступили на бюджет. Вот почему только он мне ровня.
Агата вообще считает Никиту Макеева грязью. Не говорит этого напрямую, но я видела то, с какой неприязнью и брезгливостью на него смотрит.
И да, у меня были мысли, что и меня, Агата, с высоты своего – нет ни статуса, с высоты своего финансового положения, она и меня считает грязной. Недостойной себя.
Только вот говорила она мне обратное и сама всё время рядом садилась. Разговоры заводила первой, и я как-то потом всё же сдалась. Решила, что именно внешность Никиты отталкивала её. Просто Макеев, он неприятен ещё тем, что даже не старается следить за собой. Часто приходит на занятия в грязной одежде. От него пахнет кошачьей мочой, и только после замечаний педагогов, он на какое-то время снова начинает за собой следить.
– Мне тебя искренне жаль, Агата. – голос против моей воли стал тихим. Возможно, даже подавленный, но мне сложно оценивать его из-за внутреннего диссонанса. Развернувшись, я ухожу прочь.
Это впервые, когда я пропускаю пару без уважительной причины. Сора, это совсем не повод, вот только Агата сумела меня задеть.
Глупая идиотка! Это я про себя, разумеется.
Зачем я доверилась ей? Зачем позволила к себе в душу пробраться? Я же искренне её подругой считала. Действительно поверила в то, что она не рассматривает меня как нищебродку, а в самом деле ценит мои человеческие качества. Доверяет. Просто она такие вещи мне рассказывала, которые, даже самому близкому человеку навсегда, можно сказать.
Может, конечно, она выдумала всё это, хотя…
Нет. Она мне, правда, доверяла, а сейчас её понесло не из-за того, что я ей про её розовые очки сказала. Она разозлилась на то, что я не считаю Данила идеальным – смешно.
Вообще, не понимаю её, вот этого пунктика. Другая бы, наоборот, радовалась, что на предмет её обожания не покушаются, а она, наоборот, злится на то, что я его критикую. Бред какой-то.
Когда я вышла на крыльцо нашего университета, от Агаты пришло сообщения. Я не хотела читать, но взгляд всё же мазнул по строчкам: «Я перегнула пост…» Не читаю. Удаляю сообщения, номер подруги, теперь уже бывшей подруги и блокирую Акиеву во всех мессенджерах.
Больше на эти грабли я не наступлю. Агата права. Я не ровня таким, как она. Не в смысле того, что мне и вправду лучше переключится на Макеева. Но с мажорами – нет. С меня точно хватит, и плевать, что обо мне подумает Костя.
– Всё сама, Мирослава. Всё сама.
Я это повторяю себе с самого детства. Никто мне ничего не должен. «Я сама, всё сама». Заработаю себе имя, деньги, положение в обществе, и никто никогда не посмеет сказать мне нечто подобное.
– Чёрт… – усмехаюсь. Всё-таки, как бы я ни пыталась мысленно отрицать, Агата меня задела.
Ступая по тротуарной, местами отколотой плитки, смотрю себе под ноги. Серое, плотно затянутое серыми тучами небо говорило о том, что вот-вот начнётся дождь, а значит, мои ноги не просто промокнут, а ещё и замёрзнут, а кроссовки ещё более грязными станут.
Мне нужно где-то спрятаться. Пересидеть, а лучше переночевать. – Твою мать. Ну вот почему я невезучая такая?
– Мирослава? – резко поворачиваю голову на голос незнакомого мне мужчины.
– Да. – седовласый дяденька, лет пятидесяти, одетый в серый строгий костюм. Невысокий, немного сутулый с отросшими взлохмаченными волосами, бодрым шагом приближается ко мне.
– Здравствуйте, Мирослава. – Прошу меня извинить, вашего отчества мне не подсказали.
– Сергеевна я, но можно просто Мирослава. – стою, туплю взгляд. Ничего не понимаю, но надеюсь, мне объяснят сейчас, чего от меня нужно.
Из внутреннего кармана мужчина достаёт серый конверт и передаёт его мне. Принимаю его больше на автомате.
– Что это?
– Чаевые. – моё лицо в момент становится хмурым.
– Что? В каком смысле?
– У моего босса вчера не оказалось наличности, но он очень хочет вас отблагодарить.
– Радион Петрович?
– Павлович.
– Ой. – прикусываю язык. – Простите.
– Ничего страшного. – мужчина, видя мою растерянность. Усмехается.
– Вы не переживайте, и лишнего себе не надумайте, деточка. Мой босс, человек щедрый. Он просил вам передать, – пусть сумма вас не пугает. – говорит мужчина совершенно серьёзным, даже, можно сказать, деловым тоном. – Вчера вы работали внеурочно, и он успел разобраться с важными документами, и благодаря вашему кофе не заснуть. С утра он заключил очень выгодную сделку на несколько милльонов. И это его благодарность вам.
– А? – всё ещё потеряна я.
– Всего доброго.
– Ага…
Хлопая глазами, наблюдаю за тем как мужчина, что так и не представился мне разворачивается и идёт обратно к своей машине. Впрочем, вряд ли своей. Думаю, он просто шофёр Калинина, или же работает на какой-то другой должности. Он садится за руль мерседеса премиум класса, и быстро уезжает. Только сейчас я перевожу взгляд на конверт, что по-прежнему держу в руке.
11 Глава
Какого хуя я ничего не знал о том, что в спонсируемом мною вузе учится дочь ублюдка, который в один день уничтожил всю нашу семью. Причём блядь, не просто в вузе учится, в одной группе с моей племянницей и твою мать, они ещё и дружат.Это пиздец какой-то.Когда мне позвонил Глеб и доложил, что Агата притащила в дом с собой подружку, я напрягся.Агата, девочка у нас непростая. Сложно сходиться с людьми, и мне бы порадоваться за неё, что, наконец, не одна. Нашёлся кто-то, кто её понимает, а судя по тому, что Агата ещё и в дом её привела, значит, доверять начала, ну хоть кому-то.С другой стороны, чужой в доме – это серьёзно. Отдал приказ нарыть полную информацию. Кто, что, чем дышит?Несмотря на принятые меры безопасности, я всё-таки попытался заранее настроить себя, – если сейчас выяснится, что там какая нибудь шалупонь, тупо из-за бабла и связей, хуй с ним, с ней вернее. Не буду препятствовать, лишь бы Агата хоть немного раскрылась, пришла в себя.Это только со стороны кажется, что она обыкновенная мажорка. В меру смелая, открытая – ага, сейчас.Любая тусовка, любой поход в клуб или длительный шопинг заканчивался, какой ни будь трешевой хернёй.В детстве всё равно было проще. Врачи все на перебой говорили о том, что со временем пройдёт. Пережитый стресс очень сильно сказался, но она, ребёнок, всё забудет, всё пройдёт.Ага, блядь. Забыла.Впрочем, может, и забыла, но кошмары снятся ей до сих пор, и это не просто кошмары. Она дико орёт по ночам, так что волосы дыбом встают. Вернее, ещё недавно орала.Ситуация немного улучшилась после того, как Агата поступила в вуз. Где-то через месяца три, четыре я заметил, что племянница не только спокойнее стала. Агата стала со мной говорить на ерундовые темы. Без фанатизма, само собой, но всё же.Например, однажды, придя после вуза, зашла в столовую и с ходу рассказала мне историю про то, как её одногруппник разбил любимую вазу преподавательницы, и, пытаясь убедить её в том, что двигали им неведомые силы и купит он ей две такие же, жестикулируя, снёс ещё и картину со стены, что профессорши тоже подарил горячо любимый хер с горы.Я завис с чашкой чая в руках и смотрел на уже совсем повзрослевшую племяшку, как на инопланетянку.Как же она хохотала, когда рассказывала мне всю ту муть, из которой я нихуя не понял. И тогда это было впервые, чтобы вот так, сплошным искренним потоком из неё лился смех.Я первым делом позвонил лечащему врачу Агаты и попросил приехать.После нескольких тестов выяснилось, что произошёл резкий скачок. Мы уже ни на что не надеялись, но врач заявила: смена обстановки, общение со сверстниками, новые друзья. Всё это очень положительно повлияло на неё и ведь действительно стало значительно лучше. Перепады настроения всё ещё бывают, но не так часто, как раньше, а бессонные ночи и вовсе сошли на нет.Бля, да я выдохнул в коем-то веке. Вышел на европейские и восточные рынки. Всего за год бизнес развернул до целой империи.Как и мечтал, к своим миллионам, наконец, прибавил ещё три ноля. Не то, чтобы у меня был некий пункт по этому поводу. Вовсе нет, но чем ты богаче, тем в большей безопасности ты чувствуешь себя.На Агату в своё время деньги отлетали пачками. По несколько лямов за месяц, не считая питания, проживания.Бизнес тогда развивал брат с отцом, я ещё учился, но старался уже тогда активно вникать в дела компании.После трагедии, свидетелем которой стала Агата, мы мотались по заграницам в надежде исправить положение. Ребёнок в прямом смысле помутился рассудком и горем, убитый брат никак не мог прийти в себя. За считаные дни посидел, и выглядеть стал гораздо старше. Впрочем, это было тогда. Сейчас уже стало значительно лучше.Возраста брату, в данный момент, разве что пару седин прибавляют, а в целом он весь в спорте и не питается фастфудом. Впрочем, и я тоже, но так как брат на правильном питании не помешен. Иногда позволяю себе отдых с алкоголем и другими вредностями.Так вот, несмотря на то, что бизнес уже в те годы уверенно шёл в гору, лечение Агаты было настолько дорогим, что один хер, зачастую приходилось ужиматься.Мы искали разные ходы, варианты для того, чтобы увеличить доходы, но выше головы не прыгнешь. Законным путём, так точно.Артур сделал всё скрытно. Отстранил нас с отцом от основных дел. Сделал нам отдельные направления и каждого наделил властью, сам же ушёл в криминал.Я поддержал. Поддержал, потому что понимал: если и Агату не вытащить, мы потеряем Артура. – Отец…Отец, он пытался понять, но он до мозга костей был правильным, религиозным человеком. Сам жил честно, по справедливости, и нас этому же учил.Он переживал всё внутри себя и ушёл в иной мир рано. Мать практически вслед за ним.В какой-то момент мы с братом начали просто вьёбывать. По первости я пытался влезть к нему. – По молодости жутко интересно было, стрелки, разборки. Манило как-то это меня. Но брат смог объяснить всю важность того, что я в тылу нужен. Если его загребут, то с конфискацией, поэтому все отмытые деньги шли на расширения моего легального бизнеса.Артур как в воду глядел. Его не подвела интуиция, и два года назад его закрыли. Всё это едва ли не формальность, конечно же. Камера с чистыми стенами, уютной кроватью, телевизором и интернетом. Если нужно на волю, есть и такая возможность, но, понятное дело, это, если слишком сильно надо.На момент, когда мне отчёт прислали о «подруге» племянницы, я находился в пяти тысячах километрах от дома. Я едва ли зубы себе не переломал, до такой степени от злости их стиснул. Плюнул на всё и помчался в аэропорт. В аккурат успел на нужный мне рейс и уже утром был дома.Образ Мирославы Зайцевой, дочери человека, который в один день превратил нашу жизнь в сущий ад, рисовался мне не особо-то привлекательным.Некая хабалка, с повадками гопника. Неопрятная, грязная, прилипучая. Сейчас наверняка пока спит, Агата, шарит по комнатам, в надежде поживиться чем-нибудь ценным.Я понимал, это всё бред, и наверняка всё не до такой степени страшно, но никак не получалось отделаться от этих мыслей. И вот это нечто, сейчас находилось рядом с моей чистой племяшкой.Переступив порог собственного дома, первое, что подметил, что не только атмосфера изменилась в нём, запах стал другим. Едва уловимые нотки цветочных духов. Или не духов. Что-то очень приятное, тёплое, что ли?!В общем, хуйня какая-то.Домработница, что вышла ко мне навстречу, сообщила о том, что «девочки проспали, но уже спешат поскорее собраться в институт».По тому, как Сара говорила, я понял: девчонка не совсем такая, кокой я нарисовал её в своём воображении.Домработница у меня со стажем, работает на нас около восьми лет, и я знаю, как она говорит, когда кто-то из гостей ей не нравится. Например, Линда. Иногда я привожу её на ночь, и Сара с ней всегда почтительна, вежлива, невероятно сдержанна. Настолько, что аж зубы, скрежет порой и я бросаю на домработницу упреждающие взгляды.Сейчас же Сара совершенно ровным, ничем не выделяющим тоном говорит о том, что девочки проспали. – Девочки, а не Агата и её гостья.Окей, посмотрим, что за гостья. Кивком головы показал Саре, что она может быть свободна, и повернул голову в сторону лестницы.Какого хрена, спрашивается?Первая мысль была: мои спецы напутали чего-то. Ну а как ещё объяснить то, что вместо кривоногой прыщавой уродки, навстречу мне спускается фарфоровая кукла, причём ни хрена не сделанная. Даже полные, ярко-розовые, аккуратные губы – и те свои.Пиздец, блядь, а их, оказывается, отличать от силиконовых несложно.Едва преодолев последние ступеньки, девчонка, наконец, замечает меня.Снимаю пиджак, кладу на спинку дивана. Душно.Растерянный взгляд больших, едва ли не на пол лица, глаз смотрят на меня. Ухмыляюсь и в своей привычно неспешной манере подхожу чуть ближе. Хер знает зачем, но хочу рассмотреть поближе дочь твари, что уже давно заживо сгнить должен был, но всё равно какого-то хуя ещё дышит.– Здравствуйте! – ух, воспитанные какие, – подмечаю я не без сарказма. Хлопая густыми, длинными ресницами, девчонка густо краснеет.Чистая девочка, зуб даю, ещё целка. На лбу у цыплёнка так прям и написано.Чистая кожа, без единого изъяна. Маленькая, но довольно выразительная родинка на щеке. Нервно языком проводит по уголку верхней губы и тут же прикусывает нижнюю.Да, мать твою! Этого мне только не хватало.Делаю медленный, глубокий вдох, не помогает. Ещё и глаза опустились на упругую девичью грудь уверенного третьего размера. На хрупкой фигурке смотрится она прямо очень шикарно.Хуй в один момент колом встал и больно сейчас в ширинку впился. Ну твою ж нахуй, блядь!Злюсь. Девчонка не замечает этого, но я очень зол, только вот не пойму на себя, за то, что при виде смазливой мордашки мой член колом встал, или на неё, за то, что не оказалась жабой в резиновых калошах?!– Что тебе нужно от моей племянницы? – задаю вопрос, изо всех сил стараясь не утонуть в глубине этих карих глаз.– В каком смысле? – да ну нахер, блядь, серьёзно? Нет, милая. Ты либо актриса, каких поискать, либо… да без либо! Тоже мне, нашлась скромница. – Мы учимся вместе и дружим. – ух ты…– Дочь уголовника учится на юридическом? Очень интересно. – девчонка моментально бледнеет. Глазки забегали – Узнала. И я в этот самый момент узнал, вернее, вспомнил. Маленькая, забитая, сидящая в угол старенького дивана, девчушка. Бледная, как сама смерть, и зарёванная вся. Я сам тогда, считай пацаном был.– Это был несчастный случай. – с трудом удаётся расслышать старую песню семейки Зайцевых. Весь судебный процесс, едва ли не на перебой, – несчастный случай. Понять и простить. – Ага, сейчас же. Вот так взять и простить смерть двух малышей, просто потому, что твой папаша был бухой и не заметил их.– Сегодня же найдёшь предлог и свалишь из моего дома. – вздрагивает от тембра моего голоса. – И не смей ничего говорить Агате.
