Текст книги "Не покидай (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4. Игры и тренировки
Анита
У меня сложилась своя собственная классификация гаремных парней: те, кто еще мальками начинал искать свое место под солнцем, выцарапывать его; прокачанные бугайчики (они, конечно, тоже когда-то были мальками, но ума с тех пор у них не сильно прибавилось – при этом я знаю, что несправедлива к ним, но злость все еще не отпустила) и такие, как Эмиль. На самом деле это вымирающий вид, хотя именно таких результатов в воспитании и дрессировке мужчин добивались венговские женщины. Правда, почему-то потом их не устраивал результат и предпочтение отдавалось инопланетникам, которых интересно ломать, и тем обитателям гаремов, которым хватило хитрости и ловкости влезть на вершину гаремной пирамиды и обратить на себя внимание госпожей.
Эль как раз из таких, вымирающих. Слишком честный, слишком порядочный, правильный, преданный Дому, несмотря ни на что. А еще боящийся собственной тени, других мужчин в гареме и безумно боящийся вызвать малейшее недовольство своей хозяйки.
Представилась картина: черной бархатной ленточкой завязать Эмилю волосы, простая белая рубашка, черные брюки … а если рубашку из тонкого материала с пеной кружев на манжетах, кружевное жабо или воротник, штаны, заправленные в высокие облегающие сапоги… Образ дворянина из старых романтических фильмов или книг. Эль точно из тех времен. Впрочем, от Кристиана в таком виде тоже глаз было бы не отвести. Устроить костюмированную вечеринку? Да, а потом их обоих у меня точно украдут.
Так, но вот прямо сейчас они оба у меня позабыты – позаброшены, венговских навыков обращения с мужчинами никаких. Можно, конечно, у Старшей Хозяйки попросить совета и мастер-класс или потренироваться на гаремных парнях… нет, лучше все-таки Эмиль, пусть рассказывает мне и показывает, как сделать ему приятно, а мне – интересно.
Эмиль зашел, слегка встревоженный неожиданным вызовом госпожи, но когда узнал о причине этого самого вызова, то безуспешно попытался скрыть счастливую улыбку. Еще немного – и даже эмоции перестанет скрывать, наконец-то я испортила его достаточно!
– Принеси-ка мне, мой хороший, те ваши игрушки, которых ты не боишься.
Он принес такое разнообразие девайсов, что глаза разбежались: флоггер, стек, плеть, набор анфаллосов немаленьких размеров и, кажется, стек-фаллос.
– Смелый парень, – я глянула на него с восхищением, – или ты уже прекрасно знаешь, что своим мальчикам я не люблю причинять боль?
– Госпожа, нас приучают терпеть боль и получать удовольствие. А для своей госпожи я готов на все, даже быть нарезанным на мелкие кусочки.
– Это ты сейчас даже пошутил? Определенно, общение идет тебе на пользу. Но я сейчас совсем не хочу причинять боль. Мое условие: сейчас я пробую на тебе разные штуки, и, если тебе больно, ты об этом говоришь. Учти, что у меня еще один парень есть, который от боли совсем не кайфует, поэтому не изображай из себя героя – только хуже сделаешь.
Эмиль попытался уложить в голове ситуацию, когда госпожа получает удовольствие не от того, что наложник корчится от боли, а от того, что ему приятно. Видимо, это далось ему плохо, но он кивнул.
– Ну, вот и молодец. Раздевайся теперь. Пока снимай только рубашку.
Все-таки какой он красивый. Гладкий, золотистый, загорелый, хотя я и не видела, чтобы здесь кто-то специально загорал. Наверное, генетика. А еще накачанные, но в меру, выпуклые грудные мышцы и аккуратные мужские соски, которые почему-то вызывают у нее странные желания. Захотелось его пометить, и я даже знала, чем: нашла среди игрушек золотые колечки для пирсинга. Очень интересные желания намечаются… Теперь все-таки надо убедиться, что Эмиль правильно понял свою задачу:
– Подойди ко мне поближе. Послушай еще раз: ты для меня особенный мальчик, так же, как и Кристиан. Ни одного из вас я не хочу ломать или заставлять что-то делать против воли. В любой момент я могу остановиться, если ты этого попросишь. И я не выгоню и не накажу тебя после этого, мы просто попробуем что-то другое. Привыкни к этой мысли.
Я помедлила, давая Эмилю время осознать услышанное, потом продолжила:
– Я хочу сделать тебе пирсинг. Это возможно без лекаря?
– Да, госпожа. Я знаю, где иглы лежат и средство… – и Эмиль сорвался с места.
«Ничего себе, когда боятся, так не рвутся выполнить приказ. Ему тоже хочется быть помеченным?»
До Эмиля уже до самого дошло, что он даже разрешения не спросил, обернулся у порога:
– Госпожа, вы разрешите мне сходить и принести все нужное?
– Иди уже.
С рекордной скоростью передо мной оказался какой-то флакончик, ватные тампоны, салфетки и набор игл. В общем, стандартный набор «Сделай сам» венговской госпожи.
– Уверен? – на всякий случай спросила я парня. Тот молча кивнул, глядя на меня счастливыми глазами. «Как мало, все-таки, для счастья надо. Причем нам обоим. Интересно, как бы сделать так, чтобы у меня руки не дрожали?»
Я протерла грудь и соски Эмиля дезинфицирующим средством, взяла иглу, убеждая себя, что искалечить его я точно не смогу, а прекратить сейчас – это значит очень разочаровать парня, который напрягся от предвкушения боли… и чего-то еще. Сжала сосок, приставила иглу и решительно надавила, делая прокол. Объект эксперимента чуть заметно вздрогнул, не издав ни звука, только дыхание задержал. Второй прокол я уже делала увереннее.
Снова протерла все жидкостью и, стараясь не думать о том, что делаю, а при этом все чувствует, вставила колечки. Получилось красиво. У меня явный талант, потому что получилось симметрично и очень завлекающе. Эмиль явно не зря терпел!
– Больно? – участливо спросила я, не удержалась и поцеловала его решительно сжатые губы.
– Нет, что вы, госпожа, спасибо! Мне очень нравится, спасибо!
Похоже, я не ошиблась и боль он даже не заметил, весь поглощенный новыми ощущениями и счастливый оказанным вниманием. Я дотронулась до горячих от прилива крови сосков, осторожно задев пирсинг:
– Потом, когда я тебя отпущу, зайдешь к лекарю, пусть он еще посмотрит. А сейчас… Готов к флоггеру? – мне незамедлительно кивнули.
Нет, все-таки странные они здесь. Лучиться таким восторгом, когда тебя собираются пороть… Флоггер, конечно, самый легкий из этих приспособлений, им гладят, можно сказать. Но уж точно плеть или стек я использовать не буду.
– Снимай все, ложись на живот! – Ой, а вот об этом я не подумала – тебе ведь будет больно сейчас?
– Нет, госпожа, нет! совсем не больно, пожалуйста, делайте, что собирались! – Эмиль пытался поймать мой взгляд, одновременно освобождаясь от штанов. Этим ему удалось отвлечь мое внимание и переключить его предоставленное в мое распоряжение тело:
«Да, красиво. Он везде красивый. И шкурку его красивую я портить точно не буду, насколько я понимаю, флоггером кожу рассечь и рубцы оставить невозможно. Хотя, конечно, если умеючи, то, наверное, все возможно. Или, наоборот, неумеючи…»
Эмиль с готовностью улегся на лавку, маня красивым изгибом спины и подтянутыми ягодицами. Получить в полное свое распоряжение что-то настолько аристократически-красивое, совершенное… За одно это Венгу стоит поблагодарить.
Нет, мне явно сегодня в компот что-то подлили, обычно такие желания не рождаются. Хотя… красивый мужчина, подходящая атмосфера и, главное, его почти осязаемое желание доставить мне удовольствие… Все нормально!
Я подошла, взяла флоггер, понадеявшись, что им действительно нельзя навредить, опустила ленточки прямо по центру спины. Жертва моего эксперимента не издала ни звука, не пошевелилась – как и положено. Нет, так скучно и неинтересно.
– Эль, не надо сдерживаться. Если тебе понравилось – покажи это, если не понравилось – тоже дай знать.
– Мне нравится, госпожа, – мышцы перекатились под гладкой кожей, Эмиль чуть развернулся, чтобы видеть меня.
Я снова взяла в руки игрушку, с интересом касаясь кожаными ленточками спины и ягодиц, стараясь контролировать удары. Подопытный периодически слегка извивался и втягивал воздух, но явно не от боли.
В какой-то момент мне показалось, что спина начинает розоветь и кое-где видны следы ударов. «Пора заканчивать, а то увлекусь и перестараюсь».
– Поднимайся, переходим к следующему пункту.
Эмиль осторожно встает: глаза расфокусированные, шалые, лицо тоже розовое, цвета спины. А еще – приказа-то возбудиться не было, и он, как идеальный наложник, изо всех сил борется с последствиями порки.
– Я разрешаю тебе возбуждаться. И принеси мне стек.
А вот про стек, похоже, ему надо было думать, чтобы никакого возбуждения не было. Потому что лицо мигом побледнело, в глазах страх, как бы хорошо он ни контролировал себя; но он послушно идет за стеком. Интересно, а зачем он его вообще тогда принес?
– Эмиль, посмотри на меня, пожалуйста. Стека ты боишься? – в ответ упрямый взгляд римлянина, попавшего в плен к варварам: «Умру, но слабости не проявлю!», и я, кажется, знаю, у кого он этим взглядам научился. Вот паршивец! Научили его уже хорошему, называется! Впрочем, сердиться на красивого мужчину у твоих ног, героически собравшегося терпеть издевательства над собой ради твоего удовольствия, ну никак не получается!
– Так, ладно, рассказывай, кто тебя им наказывал. И ты помнишь, что я обещала не причинять тебе боли? Стек убираем?
– Госпожа… – голос у Эмиля охрип, чего она у него никогда не замечала. Владел он собой идеально, если не пугать, конечно, как сейчас.
– Бывшая Старшая Госпожа меня часто наказывала.
– Понятно. А скажи, от стека вообще возможно получить удовольствие?
– Да, госпожа. Наверное…
– Тогда нам нужно иши, да? И ты принес правильный размер или тот, для наказания?
– Правильный.
– Хорошо. Будет совсем плохо – ты мне скажешь, и мы все прекратим. Я обещаю. И обещаю, что точно тебя не накажу, – я подошла к нему вплотную и осторожно дотронулась пальцем вначале до одного, потом до другого соска со свежим пирсингом, любуясь, как он втянул воздух, прикусывая губу; потом прислонилась всем телом к нему и чуть потерлась. Кажется, страх уже точно ушел. Теперь можно размазать иши по этому страшному для мальчиков девайсу и подступить к Эмилю. Черт, страшнее, чем с пирсигом…
– Эль, послушай меня очень внимательно. Если я сделаю тебе больно – скажи мне об этом. Скажу тебе по секрету, я впервые с мальчиком подобным образом и совсем не хочу, чтобы мой новый опыт закончился для тебя больницей.
– Спасибо, госпожа, – совершенно искренне сказал Эмиль, – я скажу, не бойтесь. – Тут он понял, что сморозил, и с ужасом уставился на свою хозяйку. Я улыбнулась и дернула его за прядь волос: «Все нормально. Ты прощен.»
Я осторожно, очень осторожно вводила стек, положив руку на напряженную поясницу парня и пытаясь понять его ощущения. «Еще бы пульс ему мерять в процессе. И мне не помешает».
Нет, вроде в обморок не падает, от боли не корчится… А если осторожно туда и обратно стеком поводить, а потом еще и погладить рукой… Я поймала умоляющий взгляд и прежде, чем он что-то попросил, разрешила сама:
– Можешь кончить для меня – одновременно вытаскивая стек-фаллос.
Эмиля, кажется, прорвало, и я с удовольствием и даже некоторым благоговением наблюдала за тем, что ему происходящее очень понравилось…
Зато я сама была мокрая и, кажется, руки подрагивали. «Да, тяжела ты, доля Старшей Госпожи, никогда бы даже не подумала, насколько.»
– Эль, до комнаты своей хоть сможешь дойти?
– Да, госпожа. Спасибо, – и он совершенно непрограммно прижался лицом к моим коленям.
И стало совершенно понятно: это сейчас со мной он был настоящим, искренним, боящимся меня потерять, а с остальными надевал маску ледяной статуи. Неудивительно, что местные парни норовили растопить «ледышку», указать его место, а женщины обожали его ломать, до тех пор, пока ломать стало нечего.
***
Эмиль выщел из комнаты госпожи просто сияющий, бережно перебирая свои впечатления и сохраняя их в памяти, и, конечно, первым, кого он встретил, был Кристиан. Он ничего не сказал, но выражение лица у него… Эмиль взглянул и тоже молча прошмыгнул в свою комнату. Закрыл дверь на замок и задумался: можно отсидеться здесь, пока муж госпожи не придет в себя и не перестанет так злиться. Дверь-то он точно выламывать не будет, такое даже невозможно представить. А утром Эмиль выйдет, когда того отпустит.
«Мне 30 лет. Точнее, до тридцати осталось два с половиной года, я даже дни могу подсчитать… Я не буду бояться. Если он хочет трахнуть меня – значит, трахнет. Избить – имеет право. Он мой Верхний и муж госпожи. И они сделали мои последние месяцы такими счастливыми! Госпожа играет в меня, потому что хочет этого, и каким нужным снова я чувствую себя с ней! Верхний… он имеет полное право ревновать. Просто сейчас я открою дверь и пойду к нему. И будь что будет. Мне надоело бояться.»
Эмиль решительно открыл дверь и направился к комнате Кристиана. Дверь к нему он открыл почти с ноги, вызвав ошарашенный взгляд хозяина комнаты и комментарий: «Зашибись…»
Правда, за эти несколько шагов, которые Эмиль прошел по комнате, решимость таяла и хотелось или повернуться и просто выскочить за дверь, или просто встать на колени, как и положено простому наложнику перед Первым мужем госпожи. Эмиль выбрал второе: опустился на колени перед Кристианом, усилием воли сдерживаясь, чтобы не обнять его за ноги, и тихо сказал:
– Прости. Госпожа может играть в меня, как хочет, я буду стараться доставить ей все удовольствие, какое смогу. А ты в своем праве, и я приму от тебя любое наказание.
Кристиан совладал со своим изумлением и вполголоса сказал:
– Эль. Уйди отсюда. Иначе я за себя не ручаюсь и дальнейшее нам обоим не понравится.
Эмиль
У меня еще есть несколько минут, чтобы выбежать за дверь. Он был зол, очень зол. Можно переждать. Но потом я никогда не смогу сделать эти несколько шагов вглубь комнаты.
Кристиан
Самоубийца. Реальный самоубийца. Я был иррационально зол, причем знал прекрасно, что мне бы точно не понравилось, как госпожа с ним играла, и не хотел бы оказаться на его месте. Хорошо, что у меня были эти несколько минут, чтобы прийти в себя.
– Эмиль, сгинь. Иначе я могу сделать что-нибудь, о чем мы оба потом пожалеем.
Эмиль
Я сделал эти несколько шагов и опустился на колени. Самое страшное – не закрывать глаза и видеть, откуда кулак прилетит… или ногой.
Кристиан
Эмиль на коленях, сопротивляться явно не будет, потому что так понимает свой долг. А может быть, из благодарности. Здорово отрезвляет, когда вспоминаешь алую кровь на лице и то, что он мог тогда просто постоять в сторонке и его никто бы не осудил.
***
Внезапно Эмиль прижался лицом к его коленям:
– Делай все, что хочешь. Я понимаю, что ты ее муж. Я принадлежу госпоже, ты ее любишь. Я принадлежу вам обоим. Я ни на что не претендую, но если госпожа снова позовет, то я приду и сделаю все, что она хочет. И…сегодня ничего не было, она просто играла в меня, – он попытался улыбнуться.
– Ненормальный, – злость ушла. С этого сумасшедшего ведь станется молча терпеть издевательства, ни слова не сказав госпоже. – Кристиан молчал некоторое время, потом продолжил: – Госпожа возьмет тебя вторым мужем, она говорила.
Эмиль некоторое время молча смотрел, потом сказал ровным голосом:
– А знаешь, ты мне отомстил. Хорошо пошутил.
Крис изумленно посмотрел на него, не сразу поняв смысл сказанного. Что, его слова можно было понять как издевательство? Что же у него в голове-то делается…
Он рывком поднял Эмиля на ноги:
– Вот дурак… Я тут на наказание нарываюсь, потому что госпожа хотела позже тебе об этом сказать, а я не утерпел. А ты решил, что это у меня шутки такие.
Эмиль попытался уложить в голове услышанное и, кажется, начинал верить в сказку:
– Меня вторым мужем. Но почему? Мне ведь двадцать восемь скоро…
– А мне, блин, через два года двадцать восемь, и меня это нисколько не … беспокоит. Давай, ты сам спросишь у госпожи, за какие-такие заслуги все это, мне ты все равно не поверишь. Но не думай, что ты просто попался под руку. Госпожа очень разборчивая.
– Спросить? Но ведь госпожа не разрешала тебе рассказывать, тебя накажут. Я ничего ей не скажу, не скажу, что знаю…
– Мысль потрясающая – делать вид, что ты ничего не знаешь, а я ничего не рассказал. Ни ты, ни я не настолько хорошие актеры, к тому же я просто не хочу врать. Не переживай, госпожа вряд ли рассердится. Кстати, ты к лекарю-то сходил, наверняка тебя госпожа отправила?
– Нет, госпожа сказала идти, а я забыл, – растерянно ответил Эмиль.
– Вообще-то неудивительно, не до того было. Пошли тогда, доведу.
Глава 5. Боевое крещение
Крис первым заметил, что одна из Молодых Хозяек подозрительно часто оказывается рядом с Эмилем. Конечно, по роду своих занятий Эмиль много времени проводил, помогая Старшей Хозяйке и общаясь со спецами и, иногда, Молодыми Хозяйками. Но внезапно проснувшееся у госпожи Майриэллы желание быть полезной Старшей Хозяйке, а это оказалось просто невозможно без консультаций Эмиля… Эмиль старался проскользнуть мимо нее незамеченным, а когда это не удавалось, замирал вежливой ледяной статуей, рассматривая пол под ногами и тихо отвечая на вопросы. Крис, увидев эту картину в первый раз, весело хмыкнул: «Ну вот, а говорил, что тебя уже списали в тираж. Ошибаешься!».
Эмиль хотел объяснить, что все совсем не так весело, что он просто не сможет сказать «нет» любой госпоже, которой придет фантазия его использовать, ведь официально он общий наложник в гареме. Госпожа до сих пор ничем не подтвердила слова Кристиана о том, что возьмет Эмиля вторым мужем. Впрочем, это с самого начала было больше похоже на сказку, в которую он поверил по собственной глупости. Госпожа пошутила или обмолвилась, а Крис неправильно истолковал ее слова. Или она просто передумала, внимательно рассмотрев Эмиля и сравнив с другими парнями у них в гареме. Они моложе и лучше умеют привлекать и удерживать внимание женщин. И вообще, госпожа может купить еще парней и выбрать из них.
Майриэлла словно впервые увидела Эмиля, когда оба наложника Старшей Госпожи сопровождали ее в город. До этого его было не видно и не слышно, и чаще всего это бледное испуганное нечто можно было увидеть в Комнате наказания, где его в очередной раз воспитывала жена. Сейчас веселый парень в инопланетной одежде выглядел совершенно другим, сам чем-то неуловимо напоминая инопланетника. Теперь Майриэлла даже пожалела, что не попросила его в свой гарем после смерти его жены.
Анита
Эмиль ворвался в комнату, другого слова было не подобрать. Учитывая его обычно тихое и незаметное поведение, это было очень странно. И выражение лица у него было такое, что у меня в голове мгновенно промелькнул десяток предположений, но ни одного хорошего.
– Я знаю, что я виноват, вы меня накажете. Простите, я вас подвел! Госпожа, я очень вас люблю!
Нет, таких заявлений я могла ждать от Криса, а не от Эмиля, хотя в чувствах последнего уже давно не сомневалась. Но его странное и нетипичное поведение начинало серьезно меня беспокоить. Эмиль чуть отдышался и начал по новой:
– Госпожа Майриэлла позвала меня к себе, чтобы я помог ей с бумагами, а потом решила в меня поиграть. Если бы я знал, чем все кончится, я бы ей сразу отказал, и пусть бы меня наказали… Госпожа, я вам изменил…
– Тихо, тихо, успокойся. Изменил он. Догадываюсь, как все было. Сейчас ты быстро пойдешь в свою комнату и никому не скажешь, что ты уже рассказал все мне. Жди, сейчас, наверное, госпожа Майриэлла с госпожой Таисией придут сюда. Не бойся и подыгрывай мне во всем. Того, чего ты боишься, не случится. Иди к себе, быстро!
Эмиль, не задавая лишних вопросов, мгновенно растворился за дверью, а я обернулась к Кристиану, напряженно вслушивающемуся в разговор:
– Крис, я правильно поняла, что за подобный проступок наказание очень гадкое?
– Ну, как вам сказать… Вначале кастрировать, потом усыпить… Наверное, можно обойтись без усыпления, но вряд ли это его порадует.
– Я так и поняла, даже не стала у Эмиля уточнять, он и так чуть тут на ковре не скончался. И никого не волнует, что я его виновным не считаю? Я так поняла, что он побоялся сразу послать госпожу… в неведомые дали, а она решила его просто подставить. Если он мой будущий муж, то его надо наказать за измену, и очень серьезно наказать. А если просто общий наложник… то ему придумают какую-нибудь другую провинность… и оставлять его в непонятном статусе я больше не хочу.
– Ну, похоже, что все именно так. Обязаны наказать.
– Так, значит, наказание обязательно. Хорошо, давай его придумывать. Он виноват в том, что не предупредил другую госпожу, что принадлежит мне, то есть обманул ее? Зная Эля и то, что он всего боится, в это можно поверить. Сколько там за обман госпожи?
– Сорок, по-моему.
– Много. Но лучше, чем альтернатива. Значит, для меня сейчас главное – как можно достовернее сыграть, что я зла на него именно за то, что он обманул чужую госпожу. Господи, мне скоро вручат все награды за лучшую актерскую игру сразу…
Старшая Хозяйка в сопровождении Майриэллы не заставила себя долго ждать. На лице Таисии ничего нельзя было прочесть, хотя, учитывая опыт нашего с ней общения, ей просто хотелось разрешить эту ситуацию с наименьшими потерями. Сопровождавшая ее молодая русоволосая женщина с напряженным лицом, наоборот, была готова к конфликту. «Странно, вы все не замечали Эмиля, когда он вернулся в гарем и вы спокойно могли забрать его себе, если бы хотелось. Но нет, почему-то тогда он никому не был нужен, а сейчас вдруг стал просто медом намазан. Правильно, чужое-то интереснее. И я виновата, конечно, так затянула с объявлением его статуса, можно сказать, сейчас я его сама и подставила.»
Разговор начала Таисия:
– Старшая Госпожа, Майриэлла просит разрешения забрать в свой гарем Эймийлио.
– Таисия, я как раз собиралась объявить о том, что я беру Эймийлио своим вторым мужем. Майриэлла, я вынуждена отказать тебе, потому что решение свое менять не буду. Но у нас в гареме ведь есть еще свободные наложники, почему именно он?
Разочарованная женщина вытащила свой козырь:
– Старшая Госпожа, но я играла в этого наложника и он ничего мне не сказал, что принадлежит вам! И он кончил при мне!
– Дорогая, я еще не говорила зверику, что беру его своим мужем, не хотела пока его баловать. Но он должен был предупредить тебя, что он мой. Но это же Эмиль, ты знаешь его дольше меня – он просто испугался перечить госпоже. Конечно, если бы ты знала это, то никогда не стала бы использовать именно этого наложника, ведь в гареме полно свободных парней. Получается, что он ненамеренно обманул госпожу, то есть тебя. За это, чтобы он в следующий раз думал над своими поступками и ничего не забывал, я его накажу. Я считаю, что за такую провинность сорока ударов достаточно.
***
Махать плетью, когда ты мстишь за синяки и унижение Криса – это одно. Наказывать самого Криса, кипя от злости после его дурацкого поступка – это тоже одно. А взять в руки плеть и опустить ее на спину, которую ты так недавно ласково гладила, наказать человека, который точно не заслужил подобного, которого ты хотела бы сейчас просто успокоить, а злости на него нет совершенно… Как бы это ни выглядело со стороны, для меня Эмиль не виноват, ему просто не повезло очутиться в центре грандиозной подставы.
Неподвижное обнаженное тело на лавке. Взять плеть и попытаться вспомнить, как Джойлина ставила мне руку перед тем наказанием или уроки Таисии, демонстрировавшей правильную технику порки «звериков». Нельзя бить по одному месту, чтобы не порвать кожу. Про боль лучше не думать. И самое страшное – это сделать первый удар.
Десять ударов, потом переложить плеть в другую руку и продолжить с другой стороны. Потом снова поменять. У меня уже устают руки, я даже не хочу думать о том, что он чувствует… Хотя, когда полумертвого от стыда и ужаса Эмиля вызвали для объявления наказания, он обрадовался! Обрадовался, узнав, что он получит сорок ударов плетью. Видимо, то, что он себе представлял, было неизмеримо хуже.
Спина передо мной вся во вспухших полосах, кое-где уже виднеются багровые рубцы, как я ни старалась быть осторожнее. Эмиль все выдержал, не издал ни звука, только дышит тяжело, и тело уже непроизвольно вздрагивает при каждом ударе. Дышит – это хорошо, потому что в какой-то момент мне стало очень страшно, хотя умом и понимаю, что он переживал и не такое.
Все наконец закончилось. Таисия, все это время бесстрастно наблюдавшая за наказанием, напоминает:
– Благодари Старшую Госпожу, она сегодня была очень добра к тебе.
– Благодарю за науку, госпожа, – Эмиль с закушенной губой осторожно поднимается со скамьи. Тут же рядом оказывается Крис, подхватывает под руку, стараясь не задеть спину.
– Крис, проводи Эмиля в комнату. Я скоро приду.
Эмиль встает, молчаливо оказываясь от помощи и, держась очень прямо, выходит за дверь, сопровождаемый Кристианом.
Надеюсь, что на сегодня мы все вопросы прояснили, я могу наконец без свидетелей успокаивать и Эмиля, и себя. Крис – не свидетель, он свой.
– Тебе разве папа не говорил, что опасно одному заходить в комнату к незнакомой женщине? – Эмиль пытается сформулировать какое-то оправдание, но я ему не даю – Я пошутила, просто так на Земле говорят. У меня просто месячник какой-то порки самых любимых людей…
– Так, чем бы тебя напоить? – это уже озаботился Крис. – Взять успокоительное у лекаря? Или можно коньяк, ну, то, что здесь вместо него есть, и с тайшу – говорят, кофе с коньяком хорошо забирает. Если не возражаете, госпожа, я сделаю на всех.
