Текст книги "Не покидай (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6. О пользе карнавальных костюмов и старых голографий
Анита
Мужчина не может покинуть Венгу, если вместе с ним не летит его жена. Но женщина-то сможет улететь отсюда! А если из мальчика сделать девочку – ничего радикального, просто одежда, косметика – и вот две подруги или родственницы с Венги решили слетать на Землю на экскурсию. Никого чужого я в это дело впутывать не буду, Крис и Эмиль помогут с гримом – на меня, как ни смешно, надежда в этом плане невелика. Я просто оценю конечный результат. А дальше – исключительно актерское мастерство, Илья это сумеет, в женщину он по роли перевоплощался, значит, сможет и в реальной жизни сыграть. Нужны только связи в Космопорте, чтобы пропустили без проверки отпечатков и, естественно, новые документы. Ну, а в самом худшем случае я просто потребую встречи с Айрин Вайнгойрт, буду блефовать, что Илью уже ждут на Земле, просто мы не хотели портить ему имидж рассказом, как он попал на Венгу, ведь он все-таки публичная фигура, ну и, естественно, если с ним что-нибудь случится, будет межпланетный скандал, и тогда много всего выплывет наружу. Оно им надо? Надеюсь, что нет. Но об этом я пока думать не хочу, это очень плохой вариант развития событий.
Крис восхитился моей выдумкой, Илья потерял дар речи на время, потом подумал и согласился.
– Да, жаль, что нам не только мужчин придется обманывать, женщин-то обмануть сложнее, конечно. Впрочем, что, мало страшненьких женщин? А ты вообще вполне ничего себе, еще поклонников заведешь.
– Не издевайся, – слабо улыбнулся Илья, – мне здесь поклонников уже хватило.
***
Анита
– Вот уж не думала, что на старости лет ввяжусь в такую авантюру, – проворчала Таисия.
– Вы совсем не старая, не надо на себя наговаривать, – парировала я, – лучше давайте спросим вашего любимчика – при этих словах Тая стала медленно краснеть. Видимо, она не хотела выдавать себя и пыталась сдержаться, и оттого краснела еще сильнее. – Ну, правда, парень такой счастливый ходит!
Наконец Таисия, бросив на меня грозный взгляд, справилась с собой и вернулась к теме нашего обсуждения:
– У меня есть племянница, наверное, четвероюродная или что-то в этом роде. Она работает в Космопорте и сможет вам помочь. Точнее, нам помочь. Пришли мне потом своего Старшего мужа, дорогая, хочу сделать ему внушение.
Придется отправить к ней Криса, впрочем, у них уже давно нормальные рабочие отношения, и я перестала за него бояться.
***
– Следи хорошо за своей женой и госпожой и, если что, помни, на чьей ты должен быть стороне, – внушительно заметила Старшая хозяйка.
– Спасибо за заботу, госпожа Таисия, если придется выбирать между безопасностью моей госпожи и спасением этого парня, я сделаю правильный выбор, – без колебаний ответил ей Кристиан.
Анита
Блондиночка у нас получается симпатичная. Мне эта идея, вообще-то, пришла в голову после того, как я увидела голографию Ильи с какого-то шоу переодеваний, вот это фото я и взяла за образец, точнее, отдала моим мужчинам.
– Это шантаж, между прочим, моя госпожа, – заметил Крис, – если мы его недостаточно хорошо переоденем, то он никуда не улетит и станет вашим третьим мужем.
– Так и было задумано, поэтому постарайтесь уж, пожалуйста.
Естественно, ни одна из моих вещей Илье не подошла, поэтому я повеселилась в магазинах, закупая подходящую (надеюсь!) одежду и белье, для правдоподобности. Илья осмотрел покупки, сглотнул и мстительно сообщил, что эти цвета ему не идут, потому что он все-таки блондинка.
– Ну, что же, ты будешь блондинкой с очень плохим вкусом!
Пребывающий в подходящем настроении Крис незаметно подошел со спины и проговорил Илье над ухом:
– Слышишь, блондинка… пойдем, я тебя к роли подготовлю.
Илья нервно отшатнулся и сказал, что он лучше побудет в комнате один для того, чтобы лучше вжиться в образ.
***
На корабль зашли две красивые девушки-подруги и мужчина – муж одной из них. Ладно, одна девушка – красивая, а другая – эффектная, но в ее принадлежности к женскому полу никто бы не усомнился.
Я взяла две каюты, одну для нас, девушек, другую для мужа. На самом деле, естественно, «блондинка» незаметно просачивалась ночью во вторую каюту, потому что и мне, и Илье было бы неуютно ночевать вдвоем, когда за стенкой Крис едва сдерживался бы от ревности. Поэтому мальчики – к мальчикам, а дальше – разбирайтесь, как хотите.
Мне нравится, как Илья держится – как будто, сделав первый шаг на корабль, наконец понял, что все плохое остается позади, он действительно возвращается на Землю, и сейчас необходимо отыграть свою роль с блеском. Кстати, теперь его зовут Лилиана…
Возможно, девчонке проще прикинуться мальчиком, особенно если она не обладает внешностью Барби или статной фигурой русской красавицы, но из мальчика девочку тоже можно сделать или, в нашем случае, из мужчины – женщину. Тем более, что подопытный экземпляр не обладал высоким ростом или плечами и фигурой молотобойца. Вот из Криса девица бы получилась… ну, на любителя, эдакая Джеральдина из «Некоторые любят погорячее». В фильме, кстати, на героиню нашелся такой активный любитель…
А сейчас у нас одежда нарядно-нейтральная, жаль, что это не костюмированный бал, потому что платья в пол однозначно настраивают на нужный лад; косметика тоже отлично ложится, тем более, что у Ильи любимый визажистами типаж «рисуй, что хочешь», на лицо он – эдакая серая моль, если не присматриваться. А нарисовал – и готов сказочный принц или, в нашем случае, Снежная королева. Я уже начинаю беспокоиться, вдруг ему понравится в таком виде ходить, вот кем я тогда буду себя чувствовать?
А у него уже и поклонники нашлись. Мужчины и правда предпочитают блондинок, даже некоторые женщины поглядывали заинтересованно. Илья поддерживал разговор, стараясь быть вежливым и, в то же время, не дать кому-нибудь ложную надежду. Его актерский талант я оценила в полной мере и теперь уверена, что он вообще заслуживает Оскара. А мы с Крисом периодически давились кашлем и уползали веселиться в свои каюты. Лишенный такой возможности Илья после каждого такого приступа веселья смотрел на нас с осуждением.
– И нечего так на меня смотреть, – заметила я в ответ, – я дитенка оставила на Венге с Эмилем и с Таей, и, хотя я им доверяю, все равно беспокоюсь.
– Прости меня, Анита, пожалуйста, – посерьезнел Илья, – я беспокоился только о себе и даже не подумал о том, что для вас с Кристианом это может быть опасно. У вас ведь не будет из-за этого неприятностей?
– Нет, на самом деле опасности нет, иначе ни Крис, ни Таисия меня бы не отпустили. Просто я гениальный стратег, – скромно ответила я ему.
– Нормально все будет, – включился в разговор Крис, – Тая помогла с проходом в Космопорт и на корабль, хорошо, что у нее есть эта бедная родственница. Был другой вариант – ты возвращаешься через ДИС и с международным скандалом, но он был не очень хорош.
– Да, я бы тоже так не хотел, – передернулся Илья, – не знаю, как бы я людям после этого на глаза показался. Не надо мне такого пиара. И вас обоих мне никогда не отблагодарить в должной мере…
– Все, хватит, – остановила его я, – я сделала то, что должна была, или то, что захотела – к счастью, это совпало. Так что, давай, снова натягивай улыбку воспитанной девочки или, для разнообразия, ледяной стервы, и пошли ужинать.
Кристиан
Мне показалось, что сегодня Илья был каким-то нервным. Нет, на первый взгляд и для всех посторонних он – все такая же веселая подружка моей жены, у меня тоже, наверное, скоро раздвоение личности начнется, на него глядя…
Поздно вечером он, как обычно, тихо проскользнул в каюту, разобрал кровать и попытался заснуть. Попытался – потому, что мне понятно, когда человек спит, а когда старается просто тихо лежать и не ворочаться, чтобы не разбудить соседа.
Потом оттуда тихо прозвучало:
– Крис, возьми меня…
– Е… ты меня заикой сделаешь! С чего ты такое надумал? – тишина в ответ. Потом:
– Я тебе не нравлюсь?
– Э, нет, давай без этого. И, к твоему сведению, я не трахаю все, что шевелится. У меня есть тот, кого я люблю. А, впрочем, что я объясняю?
– Я не хотел тебя обидеть, – да, ему, похоже, плохо совсем. Наивно было бы предполагать, что почти два месяца ада испарятся из его памяти без следа. Как раз я и могу понять, что он может сейчас чувствовать.
Так мы и переговаривались в темноте:
– Знаешь, Илья, у нас с госпожой, возможно, похожие вкусы в отношении мужчин, но вот тебе такого счастья точно не надо. Ты потом меня и себя возненавидишь. Улетишь, забудешь все, что было.
– Ты ведь знаешь, о чем говоришь? – с надеждой спрашивает он меня. – Это возможно – забыть такое?
– Я тебе, похоже, соврал. Ты никогда не забудешь. Может быть, когда-нибудь ты научишься с этим жить.
– Я не смогу забыть. Я боюсь.
– Думаешь, я как-то помогу? – я действительно хочу помочь. Слишком часто я просыпался ночами от собственного крика и пытался понять, где я нахожусь, успокаивая колотящееся сердце. Никому не пожелаю подобного.
Илья попытался объяснить, как он до такой идеи додумался:
– Тебя я не боюсь. И воспоминания будут другие…
– Спасибо, работать заменителем – это здорово! Ладно, прости, я понимаю, что ты не от хорошей жизни это придумал, – не могу я на него злиться, тут уж ничего не поделаешь. – Иди сюда, мелкий. Здорово тебе досталось, да? Просто ложись рядом, без всяких глупостей. Главное – первое время пережить, потом будет лучше, вот увидишь.
Анита
Земля! Уверена, ни одна жертва кораблекрушения не радовалась твердой почве знакомой планеты больше меня. Впрочем, мы все втроем облегченно выдохнули, когда покинули корабль и космопорт. Здесь, в городе, у меня есть квартира, у Ильи тоже, и, наверное, он сразу отправится к себе. Не знаю, какое объяснение своего отсутствия он придумает, сойдут и «поиск смысла жизни» где-нибудь на островах, где ради уединения отсутствует связь, и «перезагрузка жизненных ценностей» – есть много красивых и бессмысленных выражений, теперь уже никто не проверит правдивость его утверждений.
Вообще-то я и забыла, что в нынешнем образе девушки Илюше лучше нигде не светиться, поэтому пока поедем ко мне, а потом он переоденется и пойдет уже своей дорогой.
А я уже начинаю заранее скучать, надо же, меньше месяца он пробыл у нас, а успел чем-то сильно зацепить… Даже Крису не по себе:
– Страшно как-то его одного оставлять на Земле. Я только надеюсь, что у него характера хватит, чтобы не пуститься во все тяжкие или не свалиться в депрессию.
– Послушай, если будет плохо, да просто без повода – видеосвязь всегда доступна, я действительно буду скучать и буду рада тебя увидеть и услышать, – говорю Илье на прощанье.
***
После возвращения из нашей экстремальной поездки мне некоторое время кажется, что дома кого-то не хватает. Крис это тоже замечает:
– Зря отвезли, да? Все-таки надо было оставить третьим мужем, был бы под присмотром?
– Нет, надо отпускать, даже если не хочется… Иногда так трудно поступить правильно.
Глава 7. Домашние хлопоты
Анита
Девчонку свою мы привезли из поездки. Я тогда не поверила своим подозрениям, сказала себе: «Нет, так не бывает!». Бывает – подтвердила мне Таисия, а когда узнала пол ребенка… у меня было такое ощущение, что она в пляс пустится! Еще бы, все идет по правилам, и эта беспокойная Старшая госпожа наконец-то обзаведется наследницей! Значит, все не зря, не зря искала ближайших родственниц по другим планетам, не зря переживала, как же эта инопланетная девчонка станет управлять Домом. А еще, мне почему-то кажется, ей нравится быть почти бабушкой моим мелким, хотя она старательно делает строгое лицо. И есть еще молодой «дедушка» (ну, мужем он еще не стал, но все к этому идет) – Кир, который все-таки нашел обещанную ему «добрую госпожу».
Кристиан решил, что я пошутила, когда сказала:
– У нас с тобой, кажется, традиция – детишек из поездок привозить.
Да нет, я не шутила, вот она, наше младшее солнышко, черноволосое и зеленоглазое. Я назвала ее Кристианой – да, я знаю, как даются имена детишкам на Венге и, особенно, имена девочкам, и что такое имя – это великая честь для отца. Но почему-то мне кажется, что он это заслужил. К тому же мне просто очень понравилось это имя.
Но солнышко с характером – а кто бы сомневался, при таких-то родителях! К тому же балуют их обоих, ох, балуют! Старший из любого может веревки вить, хорошо, что он нечасто этим пользуется. Не из любого, конечно, но Тая точно перед ним устоять не может, не говоря уж о моих обоих мужчинах. Девочка – ну, это вообще отдельный разговор. Хотя бы мне надо быть строгой, что ли…
А наша «неведомая зверушка», Тайри, освоился в доме, но освоился очень избирательно: он до сих побаивается женщин, меня, правда, меньше остальных, но очень любит играть с детьми, а те его просто обожают. Его отношения с моими мужчинами до сих пор мне до конца не понятны, но выглядит он явно счастливее, чем когда только попал к нам, значит, все в порядке. Он сейчас напоминает мне кота, который потерялся, скитался по улицам, исхудавший и ободранный, а потом нашел новый дом и теперь платит хозяевам лаской, хотя иногда пугается по привычке.
Я смотрю на Эмиля, который играет в лошадку и катает на себе двухлетнюю Кристи, а Эрик периодически подбегает к ним и показывает то альбом, по какую-то игрушку, требуя уделить внимание и ему тоже, и понимаю, что, возможно… когда-нибудь… я хочу третьего малыша, и я хочу, чтобы он был светловолосым, в папу…
Я, действительно, могу об этом задуматься, потому здесь мама выполняет свое главное предназначение, а папа, а, точнее, папы не дадут ей устать от хлопот. Я даже успеваю соскучиться, дожидаясь, пока мне «выдадут» детей. Эту особенность воспитания венговских мужчин, когда они занимаются детьми и домом, я с удовольствием оценила. Кстати, про пап. А где второй, точнее, первый? Тут, словно услышав вопрос, материализуется Крис и осторожно меня обнимает:
– Наблюдаешь?
– Угу. Любуюсь, честно говоря. Сколько же у него любви неистраченной за всю жизнь накопилось, что теперь на всех хватает. И как страшно, что всего этого могло бы не быть, – и, пока я не передумала, задаю вопрос, – если я захочу от Эмиля ребенка, что это будет значить для тебя?
Крис прижимает меня к себе чуть крепче, молчит, уткнувшись мне в волосы. Хочется отыграть все назад и не задавать этого вопроса, но, наверное, я все-таки рада, что спросила. От собственных мыслей все равно никуда не деться…
Наконец Крис отвечает:
– Я не знаю… я ведь когда-то сам думал о том, что Эмиль будет прекрасным отцом. Но ни ты, ни я ведь никому его не отдадим, никакой другой женщине? Это будет твое решение, и если ты захочешь… я детей по крови делить не буду. Любое твое решение я приму. Я его давно не воспринимаю как соперника, а только как мужчину, который любит и заботится о той же женщине, которую люблю и я.
– И ты не передумаешь? Впрочем, я ведь и сама могу передумать, да и природа не всегда все делает по нашим планам…
Год спустя
Эймийлио
Когда госпожа позвала меня и положила мои руки на свой живот, чтобы я почувствовал своего сына… нашего сына… я подумал, что израсходовал свое счастье на много жизней вперед.
Когда я держал на руках этот маленький комочек, причмокивающий и жмурящийся на свет, когда уже знал, что моя госпожа не отдаст его воспитываться в гарем, не будет любить меньше, чем свою дочь – наследницу и их с Кристианом первенца… а меня не упрекнет и не назовет никчемным, потому что от меня родился мальчик… И она сказала, что рада мальчишке, потому что, мало ли, девочки будут ссориться, а сына, похожего на меня, она очень хотела… Я, наконец, полностью поверил в то, что она такая, как кажется, совсем непохожая на остальных, и почему-то именно мне так повезло в этой жизни попасть к ней.
Глава 8. Долги надо отдавать
Илья
Прошло два года, а он все еще иногда просыпался ночами, задыхаясь от ужаса. Рядом с ним никто не спал, чтобы пугаться этих внезапных пробуждений и криков. Впрочем, и не хотелось. Он и раньше не считал себя особо темпераментным, а после Венги – просто как отрезало. Покорителем женских сердец никогда не был, правда, играть за другую лигу никогда не тянуло. Родители бы тогда точно перевернулись в гробу. Он ухитрялся быть правильным, не будучи при этом «домашним ребенком» и «маменьки-папенькиным» сынком. Впрочем, он выступал с детства, участвуя в самодеятельности, школьных постановках, учась всему – актерскому мастерству, музыке, вокалу. Непонятно, как, но, будучи рафинированным интеллигентом, он не казался снобом и, несмотря на увлеченность учебой, никогда не был среди сверстников изгоем. Слава и признание пришли внезапно. Впрочем, сама по себе известность бы не пришла, он же не был победителем популярного интерактивного шоу или известным блогером. Просто однажды совпало все: участие в конкурсе, увлеченные своим делом и готовые делиться опытом партнеры, педагог, который помог ему наконец найти свой стиль. Естественно, теперь он чаще попадал под прицел корреспондентов, но на новостях о его личной жизни карьеру построить было невозможно – скука, никакой сенсации, долго встречался с одной девушкой, потом они вроде бы расстались, но никаких скандалов, никаких интервью на личные темы.
Впрочем, Илья-то как раз прекрасно знал, что в семейной жизни он не подарок: вроде бы известность есть, но не настолько раскручен, чтобы его по силуэту узнавали, популярен, но среди своей, неформатной средневозрастной аудитории, предпочитающей классику и не любящей скандалы; и все это оплачивается тяжелой работой, ненормированным рабочим днем – где вы найдете такую святую, которая примет эту игру в одни ворота?
Но он влюбился-таки в яркую, экспрессивную коллегу – это обычное явление ведь? Женщины влюбляются в видных брутальных мужчин, а мужчины не могут пройти мимо энергичной красавицы. Кто виноват, что отношения распались, и красивая сказка рассыпалась прахом?
Илья винил себя, потому что действительно не ценил заботу, он ее не замечал порой, уходя в свой мир, сочиняя музыку или просто продумывая выступления. Он-то себя одиноким не чувствовал, торопясь жить и успеть все, что задумывал, а вот Лера… Не заметил, значит, как своим поведением обидел ее, торопился объять необъятное, мог вернуться под утро, на эмоциональном подъеме после выступления, но вымотанным физически, нуждающимся в эмоциональной подзарядке. Вот только ему для этого нужно было закрыться ото всех и, как это ни банально, прийти в себя, а девушка хотела внимания, благодарности за то, что ждала его с ужином, ей хотелось поделиться своими планами.
Он ведь тоже терпел ее график, ждал с выступлений, и ему казалось, что у них все хорошо. Оказалось, что не хорошо. Наверное, все-таки не было такой большой любви, чтобы кто-то уступил, кто-то попытался склеить отношения. Усилием воли он закрыл тему расставания для всех публичных выступлений, оставив их только для их личных разговоров. Уподобляться тем, кто собственные личные неурядицы использовал как способ пиара, он не собирался, пусть даже именно так поступала его бывшая половинка. Он мужчина, и он не позволит себе опускаться до подобных дрязг.
Наверное, все было не так и плохо, не первая и не последняя неудача в его личной жизни, но потом ушла мама. И именно она, как оказалось, не давала ему опускать руки, поддерживала хотя бы тем, что всегда была рядом, хотя бы и находилась за несколько тысяч километров. Он всегда мог увидеть ее и услышать что-то ободряющее.
А вот сейчас стало по-настоящему плохо. Напиваться и пускаться во все тяжкие он не собирался – слишком много он видел вокруг таких людей, кому-то из них старался помочь и поддержать, мимо кого-то брезгливо проходил, понимая, что здесь уже ничем не поможешь, да человек этой помощи и не хочет.
И, невзирая на свои принципы, однажды он оказался в баре. Искренне надеялся, что ни бармен, ни посетители его не узнают, все-таки не настолько он известен и популярен, чтобы его со спины или по профилю узнавали. В этот раз хотелось именно побыть в толпе, но неузнанным, просто чтобы не быть одному. Все шло нормально, он пробыл здесь уже достаточно долго, но шепота: «Смотри, смотри!» или вспышек камер не видел и, наверное, пора было собираться домой.
Компания веселых девушек за дальним столиком в очередной раз взорвалась смехом, весело диктуя что-то подошедшему официанту. Они выглядели какими-то неуловимо нездешними, и Илья против воли прислушался, пытаясь определить акцент.
– Молодой человек! А идите к нам! Вы скучаете, я же вижу, а нам мужской компании не хватает!
Ожидай его жена или любимая девушка дома, Илья ни за что не повелся бы на это приглашение. Впрочем, тогда он ни за что бы и не оказался в подобном месте.
– Девушки, вы скучаете? Непорядок, куда же смотрят ваши молодые люди? – выпито было уже достаточно для человека, в принципе не увлекающимся подобным делом. Новые знакомые Ильи вначале не верили, что он не отмечал какие-то события фонтанами шампанского или литрами водки, старые знакомые уже привыкли.
– Что будете пить? Я угощаю, – уж если гулять, то по-гусарски!
– А у нас уже заказано, выпейте с нами за встречу! А следующую выпивку уже вы закажете, – почему-то все время говорила только одна из девушек, эффектная худенькая шатенка с короткой стрижкой. Сидевшие рядом с ней три светловолосые девушки переглянулись и вежливо рассмеялись, берясь за свои бокалы; одна из них жестом указала пробегавшей официантке на нового гостя за их столиком.
«Надо же, натуральные блондинки, какая редкость, и похожи немного – может, сестры?» – Наверное, это было уже профессиональной деформацией, но после бесчисленного количества гримерок Илья почти со стопроцентной точностью мог определить, натуральный у человека цвет волос или нет, сколько косметики на женщине или, бывало, и на мужчине.
Потом именно этот момент и вспоминался ему чаще всего – три сестры-блондинки, потому что дальше он ничего уже не запомнил. Смутно вспоминалось, как брюнетка весело воскликнула: «Возьмите мой бокал, выпейте уже, наконец! Пока эта официантка идет, нам придется в туфельку наливать, ведь был же когда-то такой обычай, да?»
Я приходил в себя долго, понимая, что совершенно правильно никогда не пил, потому что отвратительно себя чувствовал. Голова болела жутко, до тошноты, на глаза как будто давили… Как можно было так напиться? Я помню бар, помню компанию, с которой я сидел… а где я сейчас нахожусь? Это точно не моя квартира. И рук я не чувствую почему-то.
– Ну, что, зверик? Пришел в себя? Развлечешь нас в полете, – первый раз вижу эту женщину, но как она разговаривает… Неужели я стал настолько популярен, что меня похитили? Я посмеялся сам над собой от подобного предположения, но, когда попытался пошевелить руками, понял, что они связаны. Мне расхотелось смеяться, к тому же это было больно.
– Воды принесите, пожалуйста… И – где я нахожусь?
– На корабле ты, зверик, и летишь на Венгу. Слышал о такой? Ты был очень непослушным мальчиком и тебя надо научить. Воды получишь, если попросишь как следует.
– Дайте воды, пожалуйста, и таблетку какую-нибудь, очень болит голова… И развяжите меня.
– Э, нет, просят совсем не так. Ты должен сказать: «Пожалуйста, госпожа, дайте мне воды.»
– Вы сумасшедшая, наверное? Какая госпожа, кто вы?
– Я – твоя хозяйка, невоспитанный зверек. И, похоже, тебя придется обучать хорошо себя вести.
Это обучение… Медицина у них на должном уровне, даже шрамов потом не осталось, хотя первое время я больше всего боялся за руки, мне казалось, что они отнялись навсегда, или веревки так изуродуют кисти, что я не смогу играть.
С этим обошлось. Но, когда мы прилетели на эту планету, причем, ни приземления, ни самого ухода с корабля я совершенно не запомнил, меня отвели к какой-то женщине. Из того, что она говорила, я запомнил только:
– Да ну, зверек же даже на инопланетника не похож, можно подумать, у нас здесь блондинов мало. Я брюнета заказывала.
– Да, но у этого характер такой, что он долго еще не сломается. Бери, я отдам дешевле, но, поверь, удовольствие того стоит!
Самым страшным на этой планете были их гаремы. Мне везло, потому что у меня в жизни не было «темных подворотен», невзирая на нашу кочевую жизнь, на то, что поздними вечерами я мотался на учебу, потом на выступления, съемки, и только не так давно смог себе позволить личного водителя, чтобы меня привозили-увозили… В общем, пока мне везло, и темные стороны жизни я не особо хорошо изучил. У нас в училище был мальчик из детдома, который очень странно реагировал на самые невинные шутки, все время был готов защищаться. Мы еще удивлялись, что нужно делать с человеком, чтобы довести до такого состояния? Теперь я это знаю, знаю, каково это – вздрагивать от шума, шороха, смотреть, кто направляется к тебе, быть постоянно готовым… Хотелось только закричать: «За что?» Я уже не в том возрасте, чтобы прогнуться под кого-то и выбрать себе Верхнего. В их терминологии я разобрался очень быстро, неудивительно, впрочем, ведь теория постоянно подкреплялась практикой.
А с женщинами я очень быстро разучился сопротивляться и задавать вопросы: «Кто вы, отпустите меня, скажите, сколько нужно денег, я все заплачу, я клянусь, что никому об этом не расскажу…»
Почему-то я ни разу никому не сказал, что я умею петь, я хорошо пою, людям нравилось, я умею играть на разных инструментах, я мог бы быть большим, чем кусок мяса для издевательств. Почему-то не сказал…
Постепенно я разговаривал все меньше, и начинал все хуже воспринимать реальность, это, наверное, и к лучшему. Раньше я считал, что самоубийство – трусость, но постепенно менял свое мнение. А в тот день, когда моя хозяйка (я очень быстро научился называть ее хозяйкой и госпожой) привела меня в зал, полный веселых возбужденных женщин, и я понял, что со мною там сделают, было уже понятно, что даже с этими мыслями я опоздал.
Илья, Кристиан и Эмиль
– Что я должен делать? Я уже в гаремах был, я знаю правила. Должен лечь под вас обоих, да? – Илья говорил вроде бы спокойным голосом.
– Я тебя когда-нибудь трогал? – Крис умеет говорить веско, когда хочет.
– Нет, – еще тише произносит Илья.
– Тогда я объясню один раз: да, Анита попросила помочь тебе, и я никогда не буду ее обманывать и за ее спиной унижать человека, который ей чем-то дорог. Я ведь правильно понимаю, ты никогда бы ей ни на что не пожаловался? К твоему сведению, я не трахаю все, что двигается, и не переношу бессмысленных издевательств. У тебя достаточно ума, чтобы признать себя подчиненным, мне большего не надо.
Эмиль не вмешивался в разговор, если вначале он готов был удержать Криса от опрометчивого шага, когда тот забудет, что этого инопланетника они недавно сами выхаживали, то сейчас успокоился. Госпожа выбрала этого парня за что-то, и не им судить ее выбор. Правда, ее выбор непонятен – инопланетник, но выглядит как житель Венги, ничуть не моложе ее нынешних мужей – но Эмиль и не женщина, чтобы все понимать. Впрочем, одно видно сразу – характер инопланетника, тот держал себя в руках, когда ему было очень плохо, и был готов поступиться своей гордостью, чтобы соблюдать праила и не расстраивать спасительницу. Впрочем, может, как раз гордость он и сохранил? После пережитого он мог держаться только на своей гордости и силе воли.
– Крис, пойдем. Ты уже все сказал, дай парню отдохнуть и все обдумать, – Эмиль немного опасался, что Кристиан сейчас взорвется и достанется именно ему, но не мог поступить иначе.
– Пойдем. Спасибо за поддержку, – последнюю фразу Крис сказал практически неслышно, только для Эмиля.
– Спасибо. Я не доставлю вам хлопот, – Илья наклонил голову.
– Доставишь, доставишь, – усмехнулся Крис, – но твоей вины в том нет, просто так вышло.
Илья
Этот мужчина, мой соотечественник, странный. Когда он пришел первый раз, я еще не очень хорошо воспринимал реальность, я помню, что отбивался, потому что знал, зачем местные мужчины заходили в мою комнату. А он извинился и сказал, что предлагал мне сходить в душ, одному, а он подождет.
Вот он как раз имел право меня убить. Но он сказал такую вещь: «Я слишком люблю свою жену и, если для счастья ей нужна эта ходячая проблема в твоем лице, я склею тебя по кусочкам и буду надеяться, что от этого я сам не стану ей меньше нужен.» После этого я понял, что ничего не знаю о любви.
Вот только такой, как есть, я не вызову у Аниты ничего, кроме жалости, а ее жалость я не перенесу. Хотя… врать себе очень глупое занятие. Я буду благодарен даже жалости, но – только от нее.
И теперь я снова хочу жить, я хочу вернуть все, что было, чтобы она видела перед собой не испуганное подобие человека, а того, кем я был раньше. А вот прошлое ворошить я совершенно не хочу.
Анита
Рассматриваю голографии. Красивая девица. Вот чего ей спокойно не сиделось, они же имущество не делили и, зная Илью, уверена, что он отдал ей больше, чем должен был. И не верю, кстати, что она, как Аленушка, сидела, пригорюнившись, у окошка, и ожидала его возвращения. Да были там романы, вот точно, были! Это только Илья, святой наивный мальчик, ни о чем не догадывался и все за чистую монету принимал.
Просто она из тех самых сериальных злодеек, кто обманом женит на себе героя, рассказывая о беременности и разбитом сердце. Да, я очень объективна и очень ее люблю. Чувствую себя злобной свекровью, которая считает, что эта оторва недостойна ее кровиночки. Думаю, что, если покопаюсь в ее прошлом, найду много интересного. Только копаться надо осторожнее, чтобы второму заинтересованному лицу не проговориться. Или Илья все-таки обо всем догадывается, но предпочитает об этом не думать? Вот когда пожалеешь, что не умеешь читать мысли. А вдруг я этой местью сделаю только хуже? Вопросы, вопросы…
– Я знал, – тихо проговорил Илья, – на корабле слышал.
– Как это ты знал, ты же молчал, зараза такая! – все, меня понесло, сейчас его лично убью. Да, хотела как лучше…
– Прости… – по голосу понятно, что Илья расстроен и не слишком гордится собой. – Я не думал, что ты так это близко к сердцу примешь. Я просто хотел забыть.
– Ох ты ж, черт… Прости меня за то, что обозвала, – я сама притянула его ближе и обняла. Мне такое всегда помогает, не знаю, как ему. Не буду говорить, что это не мое дело – мое, и все тут! – Ты бы хоть сказал, что все про нее знаешь, но не хочешь мстить. Хотя, не помогло бы, я все равно это так не оставлю.
– Анечка, но она, наверное, даже понятия не имела, куда она меня отправила.
– Илюша, только ты можешь так думать – человек, который нашел исполнителей, все продумал, не знал, куда тебя отправляет и на что обрекает? Скажи, для тебя нормально, что где-то рядом совершенно безнаказанно находится подобный человек?
