Текст книги "Не покидай (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4. Новые заботы
Анита
С моей беременностью все хорошо, а мне почему-то страшно.
– Послушай, если что-нибудь случится со мной, вас заберет Таисия, она мне обещала.
Крис ошеломленно уставился на меня:
– Ты что? Что может случиться? Даже не думай об этом! И учти, что тогда я жить не захочу. Не смей думать о глупостях! Если бы я мог…
– Да знаю, знаю. Если бы можно было выбирать, ты бы сам родил, я даже не сомневаюсь.
Кристиан помолчал, потом не выдержал:
– Но о чем ты беспокоишься?
– А вдруг все эти слухи имеют под собой какое-то основание? Вдруг может быть несовместимость?
– Но врачи ведь ничего не сказали?
– Нет.
– Тогда выброси эти страхи. Что же я проблемный такой? Может, лучше было не рисковать?
– Но ребенка-то я хотела именно от тебя.
Эймийлио
Я со стороны наблюдаю за их разговором, и мне хочется плакать. Я очень рад за Криса, ведь он обмолвился когда-то, что у него не будет детей. Значит, ошибся. Будут. Я очень рад за госпожу. Впрочем, я, видно, разгневал Матерь Всего Сущего своими нелепыми ожиданиями и надеждами. Мне ведь и так подарили столько счастливого времени. Если госпожа решит, что ей не нужен лишний муж рядом… Надеюсь, она не отдаст меня в приют. Усыпление ненужных наложников и мужей было милосерднее.
Крис оборачивается ко мне, приходится натягивать улыбку – незачем волновать госпожу и ее мужа.
Кристиан
– Эль, иди сюда. Что ты стоишь, как неродной.
Кажется, Эмиль что-то себе не очень хорошее надумал. Я уже достаточно хорошо его знаю, чтобы читать по лицу. И я слишком хорошо помню, как тяжело оставаться со своим страхом один на один. А уж если его годами вбитая сдержанность дала трещину…
– А теперь расскажи мне, о чем ты задумался?
Эмиль смотрит на меня с улыбкой:
– Не обращай внимания и не волнуй госпожу.
– Госпожу мы не будем беспокоить, но ты расскажешь, что за глупости в твоей голове.
– Я – неблагодарная скотина, Крис. Я должен быть благодарен вам за все, а на самом деле…
– Уж поверь, я пережил все, что ты мог подумать, так что ты ничем меня не удивишь.
Эмиль собрался с духом и выдал то, что давно его мучило:
– Я надеялся, что хотя бы ребенка я смогу дать госпоже, быть ей нужным… Можешь убить меня за это.
– Дурак ты. Ребенка будем воспитывать вместе, ты должен знать об этом побольше моего, раз у вас тут детишек в гареме воспитывают. А госпожа никогда не считала тебя лишним или бесполезным. Иначе она просто не приблизила бы тебя к себе.
Помощь Эмиля (да хоть чья-то, кто смог бы меня успокоить и привести в нормальное состояние!) понадобилась уже мне, когда Анита лежала в родильном отделении одной из больниц Космопорта. Сейчас все ее предродовые страхи передались мне, добавились какие-то свои… Даже то, что одна из медсестер оценила мой жалкий вид и постаралась успокоить, сказав, что здоровье у будущей мамы отличное и все идет по плану, не очень помогло.
Эмиль тогда держал меня за руку или обнимал за плечи, твердил: «Все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо. Врач сказала, что роды должны быть быстрыми, ты и испугаться не успеешь.»
Знаю, что ему так же страшно, как и мне, если не хуже, но он сдерживается. В Джордане и в обычной жизни его здорово научили сдерживать эмоции, а я просто тряпка. А как подумаю о том, как же ей больно сейчас…
– Слушай, Эмиль, как ты еще уважать меня можешь… Какой я, к черту, Верхний и Старший, если не то, что помочь ничем не могу, даже держать себя в руках не получается!
– Все будет нормально, родится ребенок – и ты все забудешь. И я все забуду и никому не расскажу. Впрочем, любой из парней тебе только бы позавидовал – госпожа так любит тебя, что разрешила быть рядом сейчас, а не оставила дома, и рождению мальчика она радуется больше, чем иные госпожи – рождению наследницы.
Неожиданно вышла медсестра:
– Ну, кто тут счастливый папаша? Можешь не говорить, я сама догадалась – ребенок твоя копия. Ну, поздравляю – мама с малышом чувствуют себя отлично. Увидеть их можно будет немного позже.
***
Два года спустя
– У вас тут питомник инопланетников? – гостья посмотрела на мельтешащего под ногами черноволосого малыша.
– Видимо, да. Вот этот – лично мой. – Госпожа Тридцать седьмого Дома хотела взять мальчишку на руки, но появившийся муж подхватил его сам и продемонстрировал матери.
***
Анита пыталась привести малыша в приличный вид и хотя бы подстричь его, ребенок точно не был бы против, но окружающие просили ее не делать этого и Эрик обычно щеголял десятком заплетенных косичек.
– Сделаете мне девчонку из сына! – это выражение на Венге приобретало совсем другой смысловой оттенок, и мама в конце концов бросила тревожиться. Рано еще. Потом она посмотрит, что воспитается.
Кристиан, похоже, решил стать традиционным венговским мужем и ребенка не спускал с рук, а удовольствие от этого он и не пытался скрывать. Иногда Эмиль отбирал малыша у него практически силой, мягко подталкивая к комнате жены и напоминая, что, забыв, как выглядит ее первый муж, госпожа может завести третьего, если ей станет скучно.
На удивление, в Доме все шло хорошо, без всяких проблем и эмоциональных встрясок. Анита знала, что у Криса в гареме периодически бывали какие-то выяснения отношений, но он всегда говорил, что все нормально. «Ну, должен же и я решать какие-то проблемы. С этим я разберусь сам.»
Все-таки у нее было подозрение, что какие-нибудь проблемы ее мужья скрывают, поэтому отловленный в одиночку Эмиль был приведен для раздельного допроса, чтобы они с Крисом не успели договориться.
– Эль, я не собираюсь наказывать тебя или Криса, ты же знаешь. Я просто спрашиваю – у тебя и у него точно все хорошо?
– Да, госпожа, – Эмиль ласково потерся об ее колени, – Все хорошо, я не лгу вам. Конечно, вы можете наказать меня за дерзость…
– Но это только будет значить, что вы очень заскучали без моего внимания. Ну, видимо, действительно все хорошо.
Откуда же ей было знать, что проблемы на собственную голову найдет она сама.
Глава 5. То, о чем иногда лучше не знать
– Вот этого зверька я планирую выставить сегодня как угощение. Он меня разочаровал и уже неинтересен, – одна из женщин ткнула носком туфельки сидящего у ее ног раба. Тот еле заметно вздрогнул, сжимаясь в комок и пытаясь отстраниться.
Анита старалась не смотреть. Всех не спасешь. К тому же этот парень, возможно, хотя бы частично заслужил свое наказание. Мужчины тоже не безгрешны. Достаточно вспомнить доставшийся ей по наследству гарем, почти в полном составе отправленный на рынок.
Но все равно в груди предательски жгла жалость. Видно было, что предназначенный на угощение мальчишка полностью потерял надежду. Почему мальчишка? Просто он какой-то худой, мелкий по сравнению с другими уроженцами Венги, поэтому, видимо, еще мальчишка. Наверное, тот, кому ни с госпожой не повезло, ни в гареме не удалось найти свое место. Жестоко все-таки молодого парнишку обрекать практически на групповое изнасилование, что у него с головой потом будет, даже если не говорить о теле – тут-то лекари еще смогут помочь.
Владелица холеной рукой с ярко-алыми ногтями дернула своего раба за челку, демонстрирую собравшимся. Анита против воли посмотрела в их сторону – и чуть не закричала от неожиданности! Парнишка – тоненький, блондинистый, с полностью потухшим взглядом – к уроженцу Венги не имел никакого отношения!
«Это же Илья! Не просто кто-то похожий, а именно он! Это бред какой-то, как он оказался на Венге, да еще и в таком виде?»
Она судорожно перебирала в голове новости с Земли. Может, что-то она слышала, но не обратила внимание? О том, что «Сказочный принц» Илюша пропал или, наоборот, еще вчера где-то выступал и, значит, ей все это померещилось.
Нет, это был точно он. Исполосованный то ли плетью, то ли стеком, и старающийся не вздрагивать от прикосновений своей хозяйки.
– Госпожа Майриойлина, а этот раб ни на что другое не годен? Он совсем не поддается дрессировке? – Анита решила испытать удачу. Возможно, после вечеринки мужчина вообще никому будет не нужен, и можно будет спокойно его забрать. Вот только, скорее всего, забрать умирать. А если тело и выживет, то психика… Она и сейчас не была уверена, что еще не слишком поздно, что там еще что-то можно спасти.
– Я с ним наигралась, дорогая. Он мне уже неинтересен.
– Вы не продадите его мне? Как раз такой типаж мне нужен, а после вечеринки он будет уже ни на что не годен.
– Мне даже неловко будет брать с тебя деньги, дорогая, ведь этот зверек совсем сломался. Боюсь, даже для угощения он не подойдет. Если он тебе нужен, я его продам. Только зачем он тебе?
– Понимаете, я люблю играть с рабами непокорными и мне нравится сравнивать их с совсем сломленными. Ваш как раз подходит, – Анита сама восхищалась, как гладко лилась ее ложь.
– Конечно, я могу выполнить твою просьбу. Зверька зовут Ийлейс. Бумаги на него могут привезти к тебе домой.
Передаваемый в новые руки раб даже не поднял голову, нисколько не интересуясь своей судьбой.
– Крис, возьми его и отнеси в аэрошку, – вполголоса сказала Анита.
Крис подхватил парня, который не делал попыток вырваться или еще как-нибудь отреагировать. Его только начало ощутимо потряхивать. Соседка Аниты бросила на него удивленно-брезгливый взгляд: «Некоторые зверьки совсем не умеют терпеть. Никакой выдержки.»
В аэрошке приобретение забилось в угол, бросая на всех входящих испуганные взгляды.
Когда аэрошка приземлилась на их дворе, Кристиан подошел к новенькому, словно не замечая его попыток вжаться в стену и отстраниться от любых прикосновений, снова взял на руки, держа крепко и, вместе с тем, бережно.
– Что же с ним теперь делать?
– Наверное, устроить в комнате, накормить и оставить в покое, – отозвалась Анита.
Может, у него и не было бешеной славы, но люди замирали в немом восхищении, услышав, какие ноты он берет. Анита сама была в их числе. Выступления Ильи в родном городе она никогда не пропускала, даже как-то не поленилась специально съездить в соседний город только ради того, чтобы послушать концерт, и нисколько об этом не пожалела.
Еще тогда ей казалось, что он живет и творит, как на разрыв. И вот, случилось…
***
Кристиан зашел проверить подкидыша. Тот ожидаемо сжался и задвинулся в дальний угол. Крис только сейчас его как следует рассмотрел.
«Мелкий он какой-то. И на нем, видимо, гаремники оторвались. Молодцы какие. Со слабым мальчишкой справились.»
– Что с ним теперь делать, Крис? – Анита вслед за Кристианом зашла в комнату, куда они поместили спасенного парня, и боялась подойти к нему ближе, потому что он напоминал перепуганное дикое животное, которое поймали и посадили в клетку. Он так реагировал на каждого входящего, вжимаясь в стену и чуть ли не залезая под кровать, что она начала бояться, как бы у него, как у той птички, которую держат в руке, просто не остановилось сердце от страха.
– Не знаю, детка. Его ломали и насиловали, то ли специально, то ли этой женщине было все равно, что с ним делают остальные мужчины в гареме. Уж я-то могу понять, почему он шарахается от прикосновений. А человеческая психика – такая хрупкая вещь, я не знаю, достучимся ли мы до его разума. А сколько ему лет?
– Тридцать или около. Чуть меньше, кажется. Крис, да ты же его знаешь!
– Если честно, то нет. Мальчиками я не интересовался, и на эстраде в том числе.
– Но ты же знаешь его песни, ты их исполнял.
– Я больше ориентировался на классическое исполнение. Не переживай, знаю или не знаю, мне достаточно того, что тебе не безразлично, что с ним будет. Я сделаю все, что смогу. По большому счету, любому, оказавшемуся в такой ситуации, я бы помог.
– Крис… – Анита повернулась к нему, словно только сейчас что-то осознала. Возможно, так оно и было. – Я только сейчас поняла, как же над человеком нужно издеваться, чтобы такое сделать, так его сломать… Когда я тебя встретила, ты держался, я ведь даже не догадывалась вначале ни о чем, а ты особо и не рассказывал. А его просто сломали, сломали, – она уткнулась ему в грудь, плача и уже не стараясь сдержать себя. Оплакивала наивных мальчишек и девчонок, которым никто не помог, тех, кому помогли, но до этого было столько пережито, и того, кого вроде бы удалось спасти, но не слишком ли поздно…
– Ну, тихо, тихо, – гладил ее по волосам Крис. – Все можно будет исправить… наверное. Только не переживай так, у тебя еще сын и два мужа, и целый Дом под твоим управлением. Если бы знал, тихо бы придушил этого парня, чтобы он больше не мучился. Гуманная эвтаназия. Да я пошутил, зато, видишь, ты чуть-чуть отвлеклась, – он снова прижал ее к себе.
– Пойдем, я тебя в комнату отведу, – продолжил он, – Надо будет что-нибудь съесть или выпить успокоительное, завтра лучше будет, клянусь, ты просто перенервничала и сорвалась. Хочешь, я к тебе успокоительное в виде Эмиля направлю, а сам это чудо наше приблудное покормлю, если получится?
– Спасибо, солнышко, я уже почти в порядке, но успокоительное можешь присылать.
Выходя из комнаты, Крис тихо шепнул: «Спасибо тебе, что ты такая, что тебе не все равно, иначе и меня бы здесь не было. Но позволь сейчас помочь тебе.»
Исполняя обещание, Кристиан набрал на кухне почти полный поднос и пошел кормить их общую заботу. Для разнообразия, при его появлении новенький не стал шарахаться к стене, но он буквально впился взглядом в лицо вошедшего высокого сильного парня, и Крис мог бы поклясться, что понимал, какие мысли мелькали у него в голове: будут ли его бить, а может, местный парень пришел выбрать себе игрушку на ночь?
– Послушай, тебя здесь никто не обидит, а наша госпожа не любит жестокие развлечения. Я просто принес поесть, я не буду подходить, оставлю поднос здесь, а ты сам возьмешь. Я приду через час, заберу посуду, а больше никто не войдет, тебя не тронет.
Осторожно, словно действительно боясь спугнуть дикого зверька, Крис поставил понос на пол и тихо вышел, закрывая дверь.
Вернувшись в комнату к жене, он застал идиллическую картинку: Анита спала, прижав к себе сына, а с краю пристроился Эмиль. При звуке открываемой двери он открыл глаза и сделал движение, намереваясь встать. «Тише, не буди их, пусть спят» – беззвучно проговорил Кристиан, отрицательно качнув головой. Пристроился на ковре, как и положено приличному мужу, даже до дивана не смог дойти и, тем более, расстелить постель, и почти мгновенно уснул.
***
Утром, выспавшаяся и повеселевшая, Анита отвлеклась на свой маленький заряд позитива, и после завтрака на четверых чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Крис доложил о своих успехах на поприще спасения инопланетников:
– Я забирал сегодня посуду – он все-таки поел, хотя я и не надеялся, значит, все-таки хочет жить. Дело за малым – не напугать его, осторожно приучить к мысли, что здесь ему ничего не грозит. Конечно, из комнаты нельзя будет выпускать, впрочем, он и сам не выйдет. А еще я не могу понять, кого он больше боится – мужчин или женщин.
– Знаешь, я тут одну вещь подумала, – заметила Анита, – ведь читать-то он точно не разучился, и если наши разговоры не воспринимает, то, может, стоит написать, что я знаю, кто он, и когда-нибудь верну на родину, только для этого он должен со мной поговорить?
Кристиан посмотрел на нее с восхищением:
– Вот эта идея мне очень нравится, пусть почитает спокойно, когда его никто не отвлекает. Я все-таки надеюсь, что его поведение – защитная реакция психики, а не полное сумасшествие.
– Да, кстати, насчет возвращения… – задумалась Анита, – ведь если сообщить в ДИС, что мы нашли инопланетника в невменяемом состоянии, и знаем, кто он, то они честно вернут его на Землю. Ну, по крайней мере, они должны так поступить. И что же получится? Если даже не будет межгалактического скандала, потому что Илья не такой незаметный человек, чтобы все спустить на тормозах, мы вернем на Землю абсолютно сумасшедшего человека. И его увидят близкие, знакомые, люди, которые им восхищались… Я не Господь Бог и не Матерь Всего Сущего, чтобы играть чужими жизнями, но я этого не допущу. Это не для такого гордого человека, как он.
– Значит, не будем никому ничего говорить. Если никто не понял до этого, что он инопланетник, то сейчас и подавно не догадаются. А вот как же он здесь очутился? Ведь ни один мужчина в здравом уме не прилетит на Венгу, не оценив последствий. Тут что-то нечисто.
***
Днем Кристиан решил проследить, чтобы Илья по-быстрому принял все необходимые водные процедуры и поел, тогда уже можно будет с чистой совестью отрапортовать, что с найденышем все в порядке, и, наконец, отдохнуть самому.
Он обратился к Илье:
– Будь человеком, сходи в душ!
Илья молча взглянул на него, никак не отреагировав.
– Да что за… Раздевайся, быстро, устал я тут с тобой возиться, у меня есть более приятные занятия!
Наивно было бы предполагать, что Илья выполнит его команду, и Кристиана понесло: он молча подошел к съежившемуся мужчине, дернул его за рубашку – тот с неожиданной силой начал отбиваться, молча, с отчаянной решимостью. Но преимущество, естественно, было на стороне Криса, поэтому он довольно быстро скрутил более легкого Илью, завернул руку ему за спину и продолжил давить, вынуждая признать его силу.
Илья шумно дышал, лицо покраснело, но он не просил пощады, и в какой-то момент Крис понял, что он просто сломает тому руку. И тут вроде бы послышался какой-то щелчок, и парень упал на колени, колотя другой рукой по полу.
«Черт, черт, если я ему что-нибудь сделал, то мне самому обе руки сломать надо. Пришел помочь, называется.» – Крис выпустил руку упрямца, и парень так и остался на полу, осторожно ощупывая руку и даже не смотря на Кристиана. Тот присел на пол рядом:
– Дай руку, проверю, все ли в порядке. Прости. Я сорвался. Я приведу лекаря, дашь себя осмотреть?
– Не надо… лекаря… я пойду мыться… в душ… мне можно в душ, да?
– Иди, иди. Только после моей помощи ты весь в синяках, хорошо, руку все-таки не повредил. Эй, ты раздеться все-таки не забудь, не в одежде ведь ты будешь мыться!
И тут подопечный начал безразлично раздеваться прямо перед ним, словно выполняя какую-то заложенную в нем программу, и через минуту стоял с ничего не выражающим лицом совершенно обнаженный.
«Ох, вот это случай для психиатра… Но, вроде бы, никакой коррекции сознания ему не проводили.» Крис все-таки бросил взгляд на парня, оценивая возможного соперника. То, что это соперник, нашептывало плохое предчувствие.
«А, к черту! Если она захочет, я этого парня постараюсь склеить по кусочкам. Хотя, быть может, просто придушить? Или притопить в ванне, чтобы не мучился?»
Соперник был небольшого роста, хотя так казалось на фоне здоровенных уроженцев Венги, а на самом деле у него был нормальный земной рост чуть выше среднего. И хорошо прорисованная мускулатура, хотя это была фигура скорее гимнаста или танцора, чем любителя качать железо.
– Ладно, горе горькое, пошли все-таки в душ. Да не бойся, ничего тебе не сделаю. Помыться сам сможешь? Вот и молодец. Сколько тебе времени надо? Десяти минут хватит? Или больше времени, чтобы я не дергался понапрасну? – Крис включил душ, подтолкнул под струи Илью, все еще не верящего, что его действительно привели просто принять душ.
– Все, мойся. Полотенце я вот здесь повесил. – Крис вышел из ванной более мокрый, чем если бы сам принимал душ в одежде.
«Не знаю, помог ли я ему сейчас или сделал только хуже, но собственное поведение мне совершенно не нравится.»
***
– Знаешь, я твоего Илью под душ сейчас запихивал… и сорвался, – с трудом выдавил Крис.
– Что это значит? – удивилась Анита.
– Чуть его… не знаю… чуть не избил, – тяжело выдохнул Крис.
– А я не верю, ничего страшного ты ему не мог сделать, ведь так? Может, ему встряска и нужна была, никто не знает, что надо делать в подобных случаях.
– Да, вроде, все закончилось хорошо. Помыл, накормил. И ты совершенно не боишься, чего я мог там натворить?
– Крис… ты все равно мне дороже, чем самый любимый певец. Что бы ни случилось, я выберу тебя.
– Спасибо, – совершенно искренне сказал Крис. – Мне кажется, что эта ходячая проблема все-таки постепенно приходит в себя. Я сделаю все, чтобы ему помочь, надо же оправдать твое доверие…Да и его мне, честно говоря, и жаль, и начинаю уважать, потому что не сломался, характер все равно остался.
– Так я его живым застану?
– Застанешь, моя хорошая, – ответил Крис, вспоминая, как сам ждал звона разбитого стекла или чего-то подобного, судорожно перебирая в памяти наличие в ванной стеклянных флаконов или чего-нибудь колюще-режущего.
Когда он уже явственно представил себе новенького в луже крови с перерезанными венами, потенциальный покойник вышел из двери ванной, закутанный в полотенце почти по самые глаза, и тревожно посмотрел на Криса.
– Ну, живой – и хорошо, – устало выдохнул Крис. – Я тебе ужин сейчас принесу.
– Спасибо… тебя ведь зовут Кристиан? Спасибо.
Анита
Для меня так ужасен был контраст между спокойным, уверенным в себе человеком, дающим интервью, не срываясь на жаргон и не путаясь в словах, тем, кто держал в своих руках огромные зрительные залы, обходясь при этом без дешевого заигрывания с публикой и пошлости, и тем, чей разум сейчас держался на очень тонкой ниточке. Это и пугало больше всего: как можно так сломать человека за короткое время?
Впрочем, короткое ли? Я ведь не знала, как долго Илья находился на Венге, сколько времени с ним развлекались местные женщины и мужчины из их гаремов.
Но когда в этот раз я зашла навестить нашего подопечного, то сразу почувствовала разницу: он сидел на кровати, не пытался спрятаться, и сразу поднял на меня глаза. И неразумным этот взгляд уже нельзя было назвать, скорее, он пытался понять, что от нового человека можно ждать.
– Илья, – осторожно позвала я.
– Вы меня знаете? – голос был хрипловатым, словно его обладатель сейчас редко говорил.
– Да, я знаю тебя, знаю, что ты с Земли, и ты можешь сам догадаться, что мы с моим мужем тоже оттуда. А еще поверь, что ни я, ни мой муж тебе вреда не причинят.
Илья ничего не ответил, впрочем, хорошо, что вообще хоть какой-то связный разговор получился. И – забавно, но «ты» в отношении человека, который в данный момент полностью принадлежал мне, я выдавливала с трудом. Было в нем что-то, что не допускало панибратства, он казался аристократом, которому просто невозможно «тыкать». Очень странное ощущение сейчас, в отношении раба. По-мальчишечьи тонкий и почти хрупкий, он вызывал непонятные желания – и странное желание по-матерински оберегать и опекать, и восхищение его талантом и твердостью характера, потому что под этой внешностью принца девчоночьих грез скрывался стальной стержень. Я очень надеялась, что этот стержень не сломало ничего из произошедшего.
– Ты сейчас в состоянии нормально разговаривать? Я могу оставить тебя одного, чтобы ты отдыхал и приходил в себя, не буду торопить. Но я бы очень хотела узнать, как ты здесь оказался. Ведь точно не прилетел «за экзотикой»?
– Нет, не прилетел, – он усмехнулся. – У меня уже было время и подумать, и прийти в себя… Я прошу прощения за то, как я себя вел. Никогда раньше я не терял… достоинство до такой степени.
И я ему поверила. Поверила, что человек, который совсем недавно ничего не понимал и не помнил себя, уже разговаривает со мной, как на великосветском приеме. Кажется, грязь к нему не липнет. Я знаю еще как минимум одного очень дорогого для меня человека, про которого думала подобным образом. Что поделать, мне нравились те, кто был не похож на других, и те, кто не позволял сломать себя обстоятельствам. Я уже смирилась с тем, что Илью я непременно отправлю обратно на Землю, чего бы мне это ни стоило.
– Ну, так расскажешь, что с тобой случилось и как ты сюда попал?
– Да, расскажу, – внезапно он поднял на меня глаза, – я должен называть вас госпожой?
– Нет, наедине – точно нет. А вот при посторонних придется соблюдать правила, а их, я думаю, ты знаешь. На самом деле, сейчас ты можешь называть меня тоже на «ты», а то я себя очень странно чувствую…
– Нет, – он улыбнулся и стал похож на мальчишку, – я так не могу. А как сюда попал… Этого я сам не знаю, хотя пытался вспомнить и решил, что это после того вечера в баре.
– Вечер в баре? – потрясенно уточнила я. Никогда бы не подумала, что он так расслабляется, ну, вот не укладывается это в моей голове.
– Да, я тоже теперь понимаю, что это была очень плохая идея. Думаю, из прессы многие знают, что недавно мы с моей девушкой расстались. Никто в этом не виноват, просто, когда два человека увлечены карьерой, такое бывает. Я не мог пожертвовать чем-то, она старалась наши отношения склеить, но все оказалось бессмысленно. В общем, все к этому шло. Я не люблю об этом рассказывать, никогда не давал интервью на подобные темы, но ничего не скроешь. Долгие отношения, много хорошего было, я бы хотел отвлечься и забыть, но не получалось. Наверное, первый раз за долгое время пошел в бар. Подобные заведения я не люблю и не отмечаю в них премьеры и не заливаю неудачи, а тут изменил своим привычкам.
– Да нет, я не смеюсь, я тебе верю. Просто такие люди, как ты, очень редко встречаются.
– Ну, а вот в это раз я сам не понял, как напился.
– Илюша, я просто не представляю тебя пьяным, ну вот совершенно. И – прости за панибратство, вырвалось.
– Ничего, вам-то точно можно. Я уже и не мог представить себе, что кто-то снова поговорит со мной, как с человеком. Вам я обязан… не знаю даже, чем, и как смогу отплатить. Если вы мне поможете – и деньги любые отдам, и сделаю все, что смогу.
– Рано еще благодарить за спасение, а за человеческие условия не благодари, не обижай меня. Ну, а дальше что было?
– Не помню, правда, не помню. Вроде девушка какая-то подсела, что-то пили, а потом – сразу корабль. И я – уже зверек. Потом прилетели сюда. Я бы не хотел об этом рассказывать.
– Хорошо, я тебя и не собираюсь расспрашивать. А скажи мне, ты со своей бывшей точно хорошо расстался? Может, это ты думаешь, что хорошо, а она была обижена? И она не могла тебя сюда отправить?
– Нет, я думать об этом не хочу. Если буду думать… Четыре года вместе и потом так… Нельзя о таком думать.
– Нет, Илья, нет, конечно, я просто ошиблась. Конечно, этого не может быть.
Из комнаты я вышла, думая о том, что обязательно верну его на Землю. Не знаю, когда и как, но сделаю это. И я не буду сообщать в ДИС о том, что нашла инопланетника. Скажете, в моем поступке нет логики? Его и так отправят назад? Только прежде они покопаются в его памяти, вскроют все нарывы и раны, которые уже начали зарастать. Я знаю, заново он этого не переживет. И его близким вернут того, кто не захочет больше жить. А, может быть, его случайно ликвидируют, чтобы ничего не рассказал и не портил имидж планеты, ведь Венга давно не ворует инопланетников, а тут такое… И вот этот второй вариант пугает меня сильнее всего. Я обойдусь без помощи властей. Я знаю, что сама смогу придумать план.
