Текст книги "S-T-I-K-S. Обратная сторона (СИ)"

Автор книги: Антон Зенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Сначала их было не много, затем община стала расти. Вы хотите спросить – как и почему? А я вам отвечу! Издевательски говорила Берта. – Так вот, с недавних пор возле ГОКа стал грузиться не большой новый городок, видимо «там» ГОК разросся и стало нужно больше людей. После перезагрузок, облезлые стали собирать там иммунных и пополнять свои ряды, другого Улья то новички не знают, а тут хоть какая-то, но жизнь.

Берта хлебнула живца, приоткрыла окно и закурила сигарету, не на долго умолкнув. На счет заражения карьера водой с реакторов она была права лишь от части. Она не знала, да и не могла знать, что львиную долю радиации создаёт отработанное ядерное топливо внешников из их мира. Когда-то в их мире, как у нас сейчас, остро стояла проблема с утилизацией ядерных отходов, но пробив проход в Улей проблема была решена самым элегантным способом, выкинь ненужное в другой мир! Еще задолго до Великого, самым первым обитателям Базы была поставлена задача, найти удобное место для утилизации, они нашли этот карьер, внешники снабдили их оборудованием для картографии и привязки к местности. Была создана команда, которая полгода на лодках моталась от карьера до самой Астры (базы внешников), оборудование считывало местность. Потом на основе этих данных была написана программа, управляемая искусственным интеллектом для беспилотных водных аппаратов. А дальше всё просто! Отработанное топливо загружалось в одноразовые беспилотные скоростные катера, и они глубокой ночью доставляли отходы в карьер и затапливались там. Защита отходов и катеров была минимальной, зачем тратить на это деньги, поэтому содержимое затопленных беспилотников очень быстро попадало в воду и заражало её. Но об этом в Улье кроме внешников никто не знал, все, как собственно и сама Берта грешили на компактные атомные реакторы баз внешников. Берта докурила, еще не много глотнула живца и продолжила.

– Но вы же понимаете, кроме иммунных, в Улье есть и зараженные. Так вот, тут появился особый вид зараженных, их называют «радзарами» или просто «зрадами». Их споровые потроха на порядок сильнее чем обычные. Радспораны и радгорох не только дают живец, но и имеют массу приятных побочных эффектов. Мы их стараемся не продавать, для себя бережем! Раджемчуг может вообще чудеса творить, особенно красный, не как белый конечно, но тоже бомба! Восхитилась Берта, и стоит одна к трём, что чёрный, что красный. Вы хотите знать откуда мы берём такие потроха? Продолжала издеваться над пленниками Берта. – А мы охотимся на территориях атомитов, а чтоб охотиться на их территориях нужен пропуск, а наш пропуск – это вы! Неожиданно? Съязвила Берта. – Конечно, для вас уж точно неожиданно. Мы вас отдадим облезлым, они вас принесут в жертву своему богу «Орхо», а мы получим трёхмесячный охот билет! Классно же? Классно! Сама себя спросила Берта, сама себе ответив и наигранно захлопала в ладоши.

– А чтоб вам не страшно умирать было, я вам ещё секрет открою, вас на небушке ждут ваши друзья! Решила Берта добить Зуба морально. – Ты спрашивал где ещё две машины, а они уехали ваших встречать! И Берта кратко пересказала Зубу всю проделанную операцию. – Сейчас, наверное, уже едут на точку встречи с трофеями. Так что Зуб ты не только себя и её приговорил, а плюс целую кучу муров, ещё и не слабо заплатив за это! Кстати нам за уничтожение муров Колизей тоже приплатит, мелочь, а приятно. А всё почему? Потому что… Муры не люди! Хором ответили люди Берты и рассмеялись.

Светило Улья встало в зенит, когда машина Берты въехала на небольшой холм, за которым начинались гигантские терриконы ГОКа. На холме стоял видавшая виды старенькая буханка возле которой стояли двое. Одеты они были в подобие балахонов с капюшонами, закрывавшими половину лица, ноги их были босы и покрыты красными язвочками лучевой болезни, рук не было видно они их прятали в рукавах на манер муфты. На груди у обоих висели тяжёлые церковные цепи, которые носят священники, с церковными же крестами, но перевёрнутыми с ног на голову. Берта вышла из своей машины и подошла к этим двум пародиям на монахов.

– Здравствуй младший святой подносящий жертву. Так странно поздоровалась Берта с первым ряженым.

– Здравствуй младший святой восхваляющий Владыку Улья. Так же странно поздоровалась она со второй пародией на священнослужителя.

– Здлафствуй Больсая Белта, да благословит Владыка Уля Олхо твою офоту в нафем доме. Шепелявя из-за отсутствия доброй половины зубов поприветствовал её первый. – Фто ты пливезла нам в этот блогофловенный день?

– О младший святой подносящий жертву, в этот благословенный день я привезла вам что-то особенное, мужчину и женщину, но не обычных, а любящих друг друга, их энергия принесет много счастья Владыке Улья Орхо. Ответила Берта, мысленно матеря этих фанатиков за манеру их общения, но по-другому нельзя, иначе они даже разговаривать не будут.

– Сколько же ты хочешь за этот прекрасный дар Владыке Улья Орхо. Спросил второй.

– Младший святой восхваляющий Владыку Улья, я хочу не много всего каких-то полгодика. Состряпав честное лицо ответила Берта. Фанатики переглянулись.

– Больсая Белта это флифком много. Мы готовы на половину. Ответил первый.

– Может тогда пять месяцев. Продолжила торг Берта.

– Четыре с половиной, добрая Большая Берта. Это справедливая цена за твой дар. Ответил второй.

– Вы абсолютно правы, спасибо вам младший святой восхваляющий Владыку Улья, это справедливая цена, я благодарю вас за такую щедрую плату. Ответила Берта, поняв, что торг окончен, и слегка поклонилась.

Фанатики вместе с Бертой подошли к уже открытому багажнику ландкрузера и придирчиво осмотрели товар. Они о переглянулись и удовлетворительно хмыкнули. Люди Берты по-быстрому перенесли пленников в буханку фанатиков.

– Да благословит ваш путь Владыка Улья Орхо. Поблагодарил второй, первый же просто не много поклонился.

– Благодарю вас за благословление, мы с честью принимаем его. Ответила Берта и дельцы расселись по своим машинам.

– Слуш, я не могу, как ты терпишь их разговоры, я бы уже взорвался и на хуях их оттаскал бы. Сказал Берте Шахир сидящий за рулём.

– А ты попробуй, оттаскай! Усмехнулась Берта. Они тебя быстро своим богам в жертву оформят.

– Мдааа… всё равно тяжко общаться с ними. Ответил Шахир.

– Вот поэтому мы на зрадов и охотимся, а не жертвуем собой. Дебилы они все бля. Сплюнула Берта. – Рули борода рули, Халима встречать едем.

Ученье свет.

– УЧЕНЬЕ СВЕТ –

Бронированная Рысь пылила по Улью уже второй час как на пассажирском сиденье за водителем очнулась Вика. Увидев свои ноги, вернее то что от них осталось она горько расплакалась, спрятав лицо в ладони, в машине повисла гнетущая тишина.

– Если тебе это поможет, они отрастут, не быстро, но тем не менее, а я как знахарь и настоящий врач помогу ускорить этот процесс. Попытался я успокоить Вику, когда её плач пошел на спад.

– Спасибо. Всхлипнула она и отвернулась к окну закусив губу. Так в давящем молчании прошло ещё минут двадцать.

– Ты видел да? Всем рассказал? Обсудили уже, посмеялись. Повернувшись ко мне лицом спросила она.

Взгляд Вики не был злым, он был каким-то затравленным что ли. Она быстро оглядела Филина сидящего за рулём и Башню, сидящего на переднем пассажирском сидении, но эти двое довольно искусно прикинулись мебелью и усердно делали вид что их тут нет. Мук, торчащий в люке в разговоре не участвовал. Я понял, что мне одному предстоит сейчас отдуваться.

– Вика, я врач, мне с института было вбито в голову, что врача не должна касаться ни ориентация пациента, ни его вероисповедание ни его финансовое положение. Я учился в СССР, а там умели правильно преподавать. Как можно спокойно и уверенно ответил я.

– Осуждаете? Как бы у всех спросила она.

– Если хочешь знать моё личное мнение, я специально акцентировал именно на мне, мне пофиг. Это твоё личное дело, и ты можешь делать с собой всё что хочешь. Ответил я, и это было правдой, мне реально было пофиг на чужих тараканов.

– Это было моей тайной, и я хотела бы её сохранить в своей новой жизни. Сказала она.

– Вика… это секрет полишинеля, только ленивый не догадался. Хотя на сто процентов уверен только командир Базы ну и теперь Бахус. Вклинился в разговор Башня. – Но клянусь Ульем, Бахус никому ничего не говорил, и да, мне тоже пофиг.

– Он единственный кто меня понял и полюбил, и вы меня тоже постарайтесь понять, я не какой-то трансвестит или пидор в бабском, как меня только не называли… я девушка. Я никогда не чувствовала себя мальчиком, а тем более мужчиной, меня ещё до полового созревания интересовали куклы и платьица, а не машинки и пистолетики. Начала рассказывать Вика, отвернувшись к окну.

– Мама назвала меня Витей, Виктором, я росла без отца, его убили в конце девяностых, и, наверное, хорошо, что он не увидел сына таким. Мама видела мои изменения, пыталась бороться, водила по врачам, но я упорно не принимала себя такой, кем являюсь. С младших классов я отстояла у мамы право и стала отращивать волосы, почти ни с кем не дружила, с мальчишками я сама не хотела, у нас не было ничего общего, а девчонки к себе не подпускали странного парня. В старших классах конечно же издевались надомной, обзывали пидором, бабой, тряпкой, хотя я всегда выглядела и одета была как мальчик, за единственным исключением, я была опрятной как девочка, моя одежда всегда была выглажена, накрахмалена и безупречно чиста, ногти на руках чистые и ровные. Вспоминала Вика, рассматривая свои пальцы.

– Я даже планировала наложить на себя руки. Но в десятом классе, когда впервые нужно проходить медкомиссию в военкомате после разговора с психологом, мне выписали направление к психиатру. Нам повезло, мы попали к очень хорошему доктору, он, поработав со мной пришел к выводу, что я не блажу или пытаюсь откосить от армии, а у меня самая настоящая «Гендерная дисфория». Он поговорил с мамой, и очень легко убедил её принять меня такой, какая я есть. С этого момента жизнь начала меняться, мы стали ближе с мамой, я окончила школу и поступила в университет. Девяностые кончились, была уже середина двухтысячных, по телевизору много, о чем говорили, интернет опять же, и я мечтала заработать на операцию по смене пола, но моим мечтам не суждено было сбыться. Горько усмехнулась Вика.

– Мама умерла, и я впала в депрессию, с университета меня отчислили и призвали в армию, не смотря на справку и диагноз. Ну а дальше всё просто, «там» у меня закрутилось с Иваньковым, фамилия не совсем совпадает, а вот суть видимо везде одна. Три года назад я загрузилась сюда, и когда нас привезли, сразу после осмотра Зубом, напросилась к Веле на встречу, он принял, я всё ему и рассказала и всё закрутилось… В общем так кончился рядовой Виктор и появилась секретарь-референт Виктория. Я придумала себе, что это подарок судьбы мне за все годы унижений и гонений, новая жизнь новое имя, любимый мужчина… Дура… Вика спрятала лицо в ладони и опять горько заплакала.

В машине воцарилось тяжелое молчание. Вика ни с кем на Базе не общалась, появилась она как-то внезапно, но всем было как-то пофиг, появилась и появилась. Догадывались многие, но Башня знал почти на сто процентов, потому что он и был именно тем, через кого она напросилась на аудиенцию к Великому, но он предпочел просто забыть об этом, тогда его это никак не касалось.

– Башня, скажите, вы выяснили кто и за что пытался меня убить? Прямо спросила Вика Башню.

– Нет! Тут же соврал он.

– Я хоть и не ментат, но вижу, что вы обманываете… простите меня конечно… Грустно ответила Вика.

– В общем один из спецконтингента, хотел тебя… кхм кхм… короче воспользоваться, но ты очнулась, он испугался и видимо решил таким образом заставить тебя замолчать. Выдал полуправду наш командир.

– Ведь это он да? Он дал приказ убить меня? Выкрикнула в истерике Вика. – Он сказал, что новую себе найдет, а меня в бордель, он говорил, что… говорил, что… Слёзы градом полились у неё из глаз, она схватила ствол моего автомата и попыталась вырвать его у меня из рук.

Башня, поняв, что сзади происходит, резко и громко скомандовал: «Филин стоп» и водитель без лишних вопросов ударил по тормозам, я и Вика с силой по инерции подались вперед, ударившись о передние сиденья, мне удалось перехватить автомат и освободить его из рук Вики. По стеклу на капот съехал Утес Мука, хорошо, что он был окутан ремнями, иначе вообще улетел бы далеко вперед.

– Вы чё творите?! Заорал Мук в люк. – Я чуть с люка не вылетел мля!

– Башня выскочил из машины, обошел её и подошел к той двери, за которой сидела Вика, резким движением распахнул её и схватил Вику за подбородок повернув лицом к себе.

– Ещё раз что-то подобное выкинешь, я тебя высажу прямо тут и не посмотрю на то что ты женщина. Ясно?! Выкрикнул он ей в лицо, и более спокойно добавил: «А в том, что ты именно женщина, я уже убедился».

– Тогда высади и оставь пистолет с одним патроном. Глядя в глаза Башне, без истерики процедила Вика.

– Командир у неё аффект, оставь в покое, сейчас бесполезно. Сказал я Башне.

– Мне похер, что у неё, ещё раз повторится… в общем я предупредил. Зло сказал командир и отпустил Вику, сел на своё место и скомандовал Филину продолжить движение.

– Простите… я больше не буду… Обведя всех взглядом, сказала Вика. – И Башня… Спасибо, что поняли меня, для меня это действительно важно.

Башня лишь молча кивнул и наш маленький экипаж продолжил движение. К Институту мы приехали задолго до заката, так как ехали одни, без каравана. Этот филиал Института представлял из себя комплекс бывших пусковых шахт стратегического ядерного оружия, с полноценным противоядерным бункером для командования и личного состава. Куда делись ракеты и были ли они вообще история умалчивает, его уже обнаружили таким, шахты же перестроили в полноценные помещения в которых велась какая-то деятельность. Надземный комплекс был совсем не большой, несколько трёхэтажных зданий, парковка и небольшая придомовая территория. Обнесено всё было высоким и толстым бетонным забором с пулеметными гнёздами. Метров за пятьсот до институтского стаба, Башня запросил по рации, по открытому каналу, начальника охраны и идентифицировал себя по паролю.

Наш автомобиль пустили за толстые металлические гермодвери. Встретил нас крепкий коренастый мужчина лет тридцати пяти, который представился Евгением Геннадьевичем директором филиала Института. Одет он был просто, в джинсы клетчатую рубашку и джинсовую жилетку, так же он носил очки в тонкой золотистой оправе, но скорее всего по привычке, нежели по необходимости.

– Олег Яковлевич, Олег Яковлевич! Я вас категорически приветствую! По-дружески поприветствовал директор Башню.

– Добрый вечер Евгений Геннадьевич. Скривившись ответил Башня. – Я так давно не слышал это имя, что даже стал забывать, как меня звали «там».

– Ой бросьте, не могу я вас назвать этими вашими кличками собач… новыми именами. Осекшись ответил мужчина. – Суеверия оставьте вон там, за забором, мы люди науки не верим во всю эту ересь с крещением и так далее, Улей подчиняется физическим законам, да многие нам ещё не ведомы, но мы исследуем и объясняем! Таково наше предназначение. Улыбнувшись ответил директор.

– Как знаете. Так же улыбнувшись ответил Башня.

– Ну`c, каким туманом перезагрузки вас к нам занесло? Спросил Евгений Геннадьевич.

– Мы люди военные, нас просто так не носит. Усмехнулся Башня. – Вот. Это Бахус, по вашему спецзаказу наш знахарь выявил. Кстати он тоже знахарь, и по профессии хирург.

– Да что выговорите?! Как любопытно! Как вас по батюшке? Спросил меня директор.

– Я… э… Платон Игоревич. Представился я. – В миру Бахус.

– Нет-нет, Бахус вы в том миру за воротами, тут другой мир, мир науки! Ответил он. – Тут вы Платон Игоревич, а я Евгений Геннадьевич. Только так и ни как иначе! Я вас завтра обязательно познакомлю с Пантелеем Ефграфовичем, он вас лично будет осматривать и готов поклясться вам будет, о чем поговорить!

– Олег Яковлевич, разгружайтесь, я распоряжусь, вас проводят в гостевой блок, сегодня мы вас беспокоить не будем, начнем прямо завтра с утра. Сегодня поужинайте и отдыхайте, можете воспользоваться нашим спа-центром. Сказал Евгений Геннадьевич.

– У нас раненный… раненая. Поправился Башня. – Её бы в лазарет определить. Можно носилки где-то взять?

– Безусловно! Пару мгновений и всё будет, я распоряжусь. Ответил Евгений Геннадьевич и сделал несколько распоряжений в рацию.

К машине подошли трое, двое с носилками и один с пластиковыми картами в руке. Мы помогли погрузить Вику на носилки, Башня вызвался её проводить до медблока и о чем-то поговорить с врачом. Нас же проводили до гостевого блока, раздали пластиковые ключ-карты, разместили, объяснили где что находится и выдали лёгкие спортивные штаны и майки, настоятельно попросив ходить в этих вещах, а не в грязных камуфляжах, их кстати мы сдали на стирку, красота!

Нам каждому был выделен личный гостиничный номер, правда без окон, так как мы спустились куда-то под землю. Наскоро приняв душ, мы переоделись в спортивку, поразительно, но даже на Мука нашлась такая одежда, дождавшись Башню мы пошли в столовую. Столовой это трудно было назвать, а вот фешенебельным рестораном – да! Внутри было более чем роскошно, тяжёлые деревянные столы, стёганные диваны в английском стиле оббитые коричневой кожей с эффектом потертости, в дальнем углу стояло несколько полноценных биллиардных столов, за одним из них сейчас как раз шла игра. Барная стойка можно сказать стандартная, наполненная разнообразным алкоголем. Не громко звучала музыка. Но поразил меня огромный белый рояль, стоявший в центре зала.

– Кучеряво живут! Присвистнул Мук.

– А почему бы и нет? Спросил Башня. – Или ты предлагаешь казенную институтскую столовую с раздачей? А через год повесится от однообразия?

– Да, такие места созданы чтоб отвлекать от повседневки Улья. Они несут лишь одну функцию – расслабление. Сказал я. – Я вам как врач говорю, если всё будет обыденно, то и до психушки недалеко.

– У нас тут одна дорога. Философски сказал Башня. – И психушка в конце пути не самый плохой вариант.

– Давайте жрать господа пессимисты. – Сказал Мук.

Мы плотно поужинали, хотелось спать, но мы всё-таки посетили спа-комплекс, вдоваль напарившись и намывшись с дороги мы разошлись по нашим номерам. Не знаю, как остальные, но только коснулся подушки, выключился моментально. Проснулся от звонка телефона, в котором предупредили что за мной придут через пол часа. Я привел себя в порядок гораздо ранее и стал ждать. В дверь постучали, за порогом стоял вчерашний мужчина, размещавший нас, он попросил следовать за ним, больше я от него ни одного слова не услышал. Он довел меня до двери, с табличкой которая гласила «Профессор знахарства и медицины Пирогов Пантелей Ефграфович». Мой провожатый заглянул в кабинет, кивнул головой и предложил мне войти.

Войдя в кабинет, я подумал, что попал в прошлое. Кабинет отнюдь не блистал роскошью, но он был обставлен как минимум в дореволюционном стиле. Массивный дубовый стол, возле стола деревянные стулья с мягкими вставками из зелёной кожи, резной комод со старинными фото рамками и чёрно белые фото в них, зачем-то пару подсвечников с огарками свечей, во главе стола на массивном старинном резном деревянном кресле сидел мужчина, я бы даже сказал молодой человек лет тридцать не более, на секунду я подумал, что передо мной Антон Павлович Чехов сошедший со школьных портретов. Одет он был в старинную белую сорочку, слегка кучерявая шевелюра, усы бородка клинышком, и точно такой же пенсне как у Антон Палыча завершало образ. Сходство было поразительное!

– Знаю-знаю голубчик`с, похож`с! – Сказал он мне, увидев моё замешательство. – Проходите, садись. Указал он ладонью на один из стульев.

– Да, здравствуйте, я, наверное, не первый кто вам скажет о сходстве со знаменитым писателем. Садясь сказал я. – Ещё и фамилия такая громкая. Вы случаем не он? Спросил я, намекая на Николая Ивановича Пирогова.

– Нет-нет молодой человек! Воскликнул он и добродушно улыбнулся. – Видите ли, я попал в Стикс пятнадцать лет назад, с той вселенной, где не было ни Пирогова, ни Чехова, у нас были подобные выдающиеся личности, но к ним я никакого отношения, а это… он обвел рукой вокруг как бы указывая на стиль и обстановку вокруг, у нас было так, я очень скучал по своему рабочему месту «там», потому и как мог, так и воспроизвёл её тут.

– Да уж, чего тут только не увидишь. Сказал я.

– Мне доложили`с что вы`с по особому запросу проходите. Похвально, что вас доставили так быстро. Сказал он, вставая из-за стола.

– Мне не говорили для чего я тут, был приказ ехать, я поехал. Спокойно ответил я, а в душе я боялся, что будет дальше и чем всё закончится.

Он подошел ко мне и начал стандартную процедуру знахаря, пассы руками над головой и телом. Так прошло какое-то время, он задумчиво сел за свой стол и что-то долго писал на листе бумаги.

– Вы с северной Базы верно`с? Знахарь Виталий… отчество не припомню, он же Зуб – да? Он вам что-то говорил после осмотра? Завалил вопросами он.

– Он тоже вот как вы, задумчиво что-то отмечал в ноутбуке, сообщил мне, что я тоже получил дар знахаря и собственно всё. А нет, он обрадовался, что я «там» трудился хирургом общего профиля и хотел, чтоб я работал с ним. И… в моём мире он был Анатолий… Анатолий Сергеевич. Грустно закончил я.

– Да-да, всё верно Виталий Сергеевич, надо бы узнать, почему он вас решил отправить к нам, вероятно ошибся. Бывает… задумчиво ответил профессор.

– Уже не узнаете, он погиб по пути сюда… Вздохнув ответил я и вкратце рассказал о нападении.

– О боже! Воскликнул он. – Это весьма и весьма прискорбно`с, я вам искренне соболезную. Вроде бы искренне ответил профессор.

– Вы сказали, что вы хирург? Моментально переключился он на другую тему.

– Да! Ответил я. – Хирург общего профиля.

– Что сие значит? Недоуменно спросил он.

– Общая хирургия – это такой раздел, который занимается оперативным лечением органов брюшной полости: желчный пузырь, желудок, кишечник, печень, пищевод, кишечную непроходимость, аппендицит, грыжи опять же. Начал объяснять я. – Также я специализировался на лечении заболеваний кожи, мягких тканей, молочной железы и других частей тела.

– Ай-яй-яй как интересно и поучительно`с! Воскликнул он. – Видите ли Платон Игоревич, вы с вами коллеги`с! Я до попадания сюда был земским лекарем, затем мне оплатили обучение во Францию`с, там я занимался в прозекторской изучая внутренние органы и строение человека, попутно проводя малые вмешательства в живого человека! Вернувшись, меня назначили главным лекарем Омской большой губернии. Трудился я не долго, так как попал сюда, практики у меня мало было. Бесспорно`с, тут меня научили использовать современные средства, я отсмотрел массу видеоматериала любезно предоставленного мне Институтом, а главное книги, книги`с! Воскликнул он. – Я перечитал их сотни и сотни, но я к сожалению, больше теоретик`с, чем практик`с. Вы мне поможете?

– Я? Удивленно крякнул я. – Чем и в чём я могу вам помочь.

– В практике`с мон шери, в практике`с! Воскликнул он, но вдруг на столе профессора задребезжал старинный вертикальный телефонный аппарат.

– У аппарата.– Да тут. – Всенепременно изволю! Закончил отвечать он в старомодную телефонную трубку с деревянной ручкой повешав её на крюк аппарата и обратился ко мне: – Платон Игоревич, обождите меня тут недолга, меня сию минуту Евгений Геннадьевич видеть желает. Сказал он. Я кивнул и Пантелей Ефграфович вышел из кабинета.

* * *

Одновременно постучали не только в мою дверь, сообщив что через пол часа за мной придут, но и в дверь нашего командира тоже, пригласив его на аудиенцию к директору Института.

– Олег Яковлевич доброе утречко! Встретил Башню директор филиала Института.

– Евгений Геннадьевич, чем обязан в столь ранний час? Поприветствовал его в ответ Башня.

– Ну вот же, вот! Сразу видно образованного человека. Воскликнул директор. – Ну рассказывайте, рассказывайте скорее, как добрались, как ваши дела в целом? Чай, кофе?

– Кофе свеже-сваренный, если можно? Смущено ответил Башня.

Евгений Геннадьевич нажал на кнопку на телефоне и попросил два свеже-сваренных кофе и печение. Командир кратко рассказал о делах на Базе, о своём личном, о нападении на караван. Директор филиала Института слушал и так же делился своей жизнью, но всё больше выспрашивал о планах на будущее. Башня старался не касаться этой скользкой темы.

– Олег Яковлевич, не буду ходить вокруг да около, я очень рад что вы прибыли один, без Дмитрия Степановича… Я хотел бы сначала с вами переговорить, так как вы второй управляющий северной Базой. Вкрадчиво сказал Евгений Геннадьевич. – Если диалога у нас не выйдет, я буду вынужден обратиться на прямую к Аарону Ашкенази.

– Очень интересно! Изумился Башня. – И это имечко я давненько не слышал. Продолжайте.

– Видите ли уважаемый Олег Яковлевич, мы на пороге фундаментального открытия и даже двух! Но они взаимосвязаны друг с другом. Начал говорить Евгений Геннадьевич. – Мы в плотную подошли к созданию экстракта для производства спецвакцин и новейшей супервакцины. Ни для кого не секрет, для чего существуют ваша и подобные Базы. Материал, изымаемый тут, идёт на дальнейшую переработку у суперфармы внешников, и мы знаем с каким трудом он добывается и чего стоит содержание таких Баз. Башня кивнул и продолжил внимательно слушать. – Я в некотором роде осведомлён о вашей идеи добровольной сдачи органов и всецело её поддерживаю, и так же я знаю, что Дмитрий Степанович не разделяет ваших взглядов. Спрятав взгляд добавил Евгений Геннадьевич.

– Даже так! Удивлённо ответил Башня. – Изымаемый материал? Так это у вас называется. Да что вы знаете о нашей жизни, мы вынуждены ловить людей и резать их на части, а когда ловить некого то режут нас! Выпалил Башня. – Ваши руки укутаны в белые халаты, а наши по локоть в людской крови. Идет постоянная война нас с ними, мы истребляем друг друга. Я хоть что-то предложил для окончания этого. Я это делаю по этическим соображениям, которые не противоречат моему мировоззрению и воспитанию. Но про меня понятно, вам для чего это, неужто из человеколюбия?

– В том числе, но это лишь малая толика… Всё гораздо банальнее. – Развел руками Евгений Геннадьевич. – Расширение горизонтов исследований, финансирование и развенчание демонического образа Института в глазах обывателей Улья, мы тоже хотим сотрудничества, а люди банально нас боятся, так что согласитесь, цели у нас схожие. Ведь не зря умные люди говорили, что худой мир лучше хорошей войны. Поэтому я и хочу предложить вам, Олег Яковлевич, взаимовыгодное сотрудничество и если вы согласитесь, то я вам приведу контрольный аргумент, который на все сто убедит вас в вашей же правоте и в правильном выборе.

– Конечно… как я сам не догадался, банальная жажда. Жажда всё знать и бабло. Констатировал Башня. – И что вы мне предлагаете? От меня то что нужно? Спросил Башня по удобнее устроившись в кресле.

– Вам, как я и говорил, я предлагаю сотрудничество, но только в том случае, если вы будете первым и единственным командующим Базы. Я тоже самое предлагал Дмитрию Степановичу, но будем откровенны, он упрямый и упертый солдафон, исполняющий команды и неспособен смотреть хоть сколько-нибудь вперед.

– Что вы имеете ввиду, под словами «первым и единственным»? Подняв от удивления правую бровь, спросил Башня. – Вы мне его грохнуть предлагаете и занять его место?

– Отнюдь! Я бы никогда такое вам не предложил бы, тут уж вам самому решать, как поступить. Формально вы тоже командир Базы. От себя лишь могу пообещать заступничество от себя лично перед вашими хозяев… кхм… учредителями вашей организации, если таковое понадобится. Но сотрудничество должно быть прямым! Ответил директор филиала Института.

– Почему вы говорите об этом со мной? Неужели просто нельзя заставить генерала через космонавтов? Или просто поставить во главе кого-нибудь другого, более лояльного? Спросил Башня. – И вообще, давайте без ненужного словесного этикета, называйте вещи своими именами.

– Виде ли… я отвечу не пускаясь в политику и долгие объяснения, вы человек далеко не глупый, сами многое понимаете, скажу просто – если бы можно было так сделать, уже бы сделали! Есть другой путь, но он значительно дольше, время к сожалению, не на нашей стороне. Заключил Евгений Геннадьевич.

– Что за путь позвольте полюбопытствовать? Спросил Башня.

– Как я говорил ранее, я отвечу на этот вопрос только в том случае, если вы дадите своё решительное и принципиальное согласие, это и есть тот аргумент, которым я хотел вас убедить. Ответил Евгений Геннадьевич.

– Предположим я согласен. Аргументируйте! Ответил Башня, вопросительно уставившись на директора.

– Ну хорошо, вы сами просили. С загадочным лицом ответил директор. – На моей памяти вы четвертая команда, населяющая северную Базу. Что вы так удивленно смотрите? Да да, четвертая! Знаете, невозможно долго сосуществовать в режиме «хозяин-раб», рано или поздно рабы перестают беспрекословно подчиняться и поднимают бунт против своих хозяев. А Дмитрий Степанович, он же «Великий», давно уже выказывает признаки неподчинения.

– Вы хотите сказать… Перебил его Башня.

– Вы хотели услышать аргумент, я вам его и привожу, дайте договорить. Мягко сказал Евгений Геннадьевич. – Я не знаю как, но внешники узнают о предстоящем бунте своих подопечных и в какой то момент просто жестко зачищают базу, ни смотря ни на чью лояльность. Потом ждут очередной перезагрузки вашей Части и цикл повторяется. Ваши же хозяева получают двойную выгоду с этой чистки, кучу исходного матерела и новых лояльных рабов. Я доходчиво аргументировал? С ухмылкой спросил Евгений Геннадьевич.

– Более чем… Задумчиво ответил Башня. – Хорошо. Предположим я возглавляю Базу, от меня что конкретно требоваться будет?

– Совсем не много! Довольно ответил директор филиала. – Выполнять некие задания для нас. Подготовить сначала одну, а далее и несколько групп под разные задачи, людей мы не потрошим, только монстров! Очень часто необходимо сопровождение от филиала к филиалу, работы очень много. В свою очередь от себя гарантирую максимальное развитие даров ваших людей, либо кого скажете, обучение ваших людей, оплату за выполнение заданий жемчугом и самым современным оружием и экипировкой, в том числе от внешников, возможное авансирование жемчугом, в том числе и белым, то есть оплатой ещё до выполнения задания. Всё обсуждаемо! Развел руки в стороны Евгений Геннадьевич, как вам условия?

– Очень сладкие, аж приторно! Уклончиво ответил я. – Вы их тоже предлагали генералу?