Текст книги "Воздушный замок Нострадамуса"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Портье Мигель, судорожно сглотнув, произнес:

– Мой кузен, сеньор, когда-то зарабатывал тем, что работал на мафию. Но, клянусь, он с этим завязал, сейчас он честный гражданин!

– Какое мне дело до твоего кузена! – воскликнул сеньор Калаварес.

Мигель быстро пояснил:

– Субъект, с которым я только что столкнулся, был одним из его дружков. Я видел его мельком пару раз вместе со своим кузеном. И он говорил, что этот человек – кажется, его зовут Малыш Пако – наемный убийца.

– Где ты столкнулся с ним? – протянул сеньор Калаварес.

Мысли так и роились в его голове. Никакой полиции, никакого скандала! Однажды в фойе «Эксцельсиора» было совершено покушение на начальника Генерального штаба, а года три назад горничная обнаружила под кроватью американского сенатора, прибывшего в Коста-Бьянку представлять интересы США в конфликте за права обладания несколькими чрезвычайно рентабельными изумрудными рудниками, бомбу с часовым механизмом.

– Он вышел из кухни! – поклялся ночной портье. – И я сразу его узнал, несмотря на то что на нем был белый китель, как у официанта, а перед собой он толкал столик на колесах. Этот Малыш Пако – безжалостный киллер, работает на мафию, сеньор.

– Куда он направился? – крикнул администратор.

– К одному из лифтов, – ответил Мигель.

Сеньор Калаварес, схватив трубку телефона, произнес:

– Тревога, в отель пробрался человек, являющийся, по всей видимости, наемным убийцей. Имеется вероятность того, что он пожаловал с очевидной целью – прикончить одного из наших постояльцев. Провести проверку на всех этажах! Немедленно!

Затем сеньор Калаварес прошипел:

– Мигель, ты будешь держать язык за зубами! Если убийцу удастся задержать, получишь прибавку к жалованью. А теперь живо покажи мне, каким лифтом он воспользовался!

* * *

Малыш Пако вышел из лифта на тридцать шестом этаже. Ему заплатили пятнадцать «кусков» за пустяковое дело – наведаться в отель «Эксцельсиор» и пришить какую-то заграничную бабу, причем обставить все так, чтобы выглядело покровавее и походило на сведение счетов между преступниками.

Киллер полностью оправдывал свое прозвище – его рост составлял метр пятьдесят девять, Пако носил сделанные на заказ туфли с огромными каблуками и знал, что подобный недостаток помогает ему в работе.

Жертвы никогда не воспринимали его всерьез, телохранители всегда скользили по нему равнодушными взглядами, не подозревая, что опасность может исходить от крошечного мужчины с детским лицом. Много раз он, натянув на брови бейсболку, маскировался под подростка, а как-то притворился подростком-инвалидом.

Сейчас киллер толкал перед собой столик, на котором возвышалось ведерко с бутылкой шампанского. Под белым кителем находилась «беретта» с глушителем. Баба, которую надлежало убить, спала, кто-то позаботился о том, чтобы она не смогла оказать сопротивления. Малыш Пако предвкушал кровавую оргию – он был убийцей по призванию. Он и сам толком не знал, сколько человек лишил жизни, сбился со счета еще на четвертом десятке. Он не верил ни в рай, ни в ад и точно знал, что набитые «зеленью» карманы открывают все двери и позволяют завоевать благосклонность самых красивых женщин.

Ему требовался номер 36—54. Он остановился перед дверью, вытащил из кармана брюк отмычку, вставил ее в замочную скважину. В тот момент, когда в замке что-то щелкнуло, он увидел двух человек: встревоженную горничную и охранника, спешивших по коридору.

– Сеньор, подождите! – властным тоном произнес охранник.

Пако, заведя левую руку за спину (он был левшой), медленно повернулся. Главное – не паниковать. Наверняка они хотят задать ему невинный вопрос, ведь он одет в форму официанта.

– Что вы здесь делаете? – спросил охранник.

Малыш Пако спокойно ответил:

– Сеньор, я доставляю заказ – бутылку шампанского в номер 36—54.

Охранник расслабился, Малыш Пако понял, что опасность миновала. Внезапно чертовка-горничная, указав на замок, в котором торчала отмычка, завопила:

– Боже, да он пытался вскрыть дверь!

Малыш Пако действовал молниеносно. Пока охранник тупо смотрел на отмычку, киллер выхватил пистолет и выстрелил ему в грудь. Горничная открыла рот, чтобы завизжать, но пуля, попавшая ей в глотку, заставила ее замолчать. Дело приняло непредвиденный оборот.

Соседняя дверь раскрылась, и на пороге номера показалась пожилая дама в вечернем платье. Ее взгляд переместился на два трупа, лежавшие на полу в луже крови. Дама пошатнулась и заголосила. Малыш Пако, услышав крики, побежал по коридору. Ему не удалось выполнить заказ! Около лифта он заметил группу из нескольких человек. Один из них, ткнув пальцем в Пако, заорал:

– Вот он, сеньор, клянусь вам!

– Задержать его! – скомандовал надменный мужчина.

Пако бросился по лестнице вниз. Он понял, что оказался в ловушке: в фойе его наверняка ждут. Преодолев три этажа, он замер около окна, распахнул его и прыгнул на пожарную лестницу. С обезьяньей ловкостью Малыш Пако двинулся вниз. Под ним гудела ночная столица. Наконец замаячила земля, он прыгнул, по-кошачьи приземлился и осмотрелся.

Двери отеля распахнулись, на улицу высыпали охранники. Один из них, увидев Пако, закричал:

– Вот он, не дайте ему уйти!

Малыш Пако, сбивая прохожих, бросился через улицу на противоположную сторону, где его ждала припаркованная машина. На свое несчастье, он отвлекся и не заметил желтый кабриолет, с большой скоростью несшийся прямо на него. Автомобиль сбил Пако, его тело взлетело в воздух и приземлилось на асфальт. Автомобиль от удара развернулся, одно из колес наехало на Малыша Пако, распластавшегося посередине улицы. Из автомобиля выскочила истерично вопящая блондинка в бикини.

Сеньор Калаварес, спешно подойдя к Малышу Пако, уставился на пистолет, лежащий на асфальте. Мигель был прав: этот человек проник в отель, чтобы совершить убийство, но его планам не суждено было сбыться. Сеньор Калаварес, пользуясь всеобщей суматохой, поднял «беретту» и опустил ее в карман.

– Успокойте кто-нибудь эту особу! – заявил он, указывая на визжащую водительницу. – Пешеход мертв.

* * *

Софья пришла в себя от того, что кто-то барабанил в дверь. Она никак не могла понять, почему Себастьян не открывает. С трудом разомкнув веки, она увидела, что уже утро. Но где же доктор Хоуп? Она помнила, как они пили шампанское, затем целовались и... Что было дальше, Софья не знала.

– Себастьян? – произнесла она, но ответа не последовало.

Зазвонил еще и телефон. Софья сползла с кровати, ощущая во рту мерзкий металлический привкус. Она выпила не больше бокала шампанского, а чувствует себя так отвратительно – все тело ноет, в голове гудит. Софья раскрыла дверь и увидела двух мужчин в полицейской форме.

– Сеньора, – произнес один из представителей правопорядка, – сожалею, что вынужден беспокоить вас, однако мы должны задать вам несколько вопросов.

Ничего не понимая, Софья пропустила их в номер. Мужчины продемонстрировали ей удостоверения. Мельком взглянув на них, Софья спросила:

– Чем могу вам помочь?

– Сеньора, на вас прошедшей ночью было совершено покушение, – заявил полицейский.

Софья непонимающе пожала плечами:

– Это какое-то недоразумение...

Полицейские переглянулись, один из них продолжил:

– Уверяю вас, что никакого недоразумения нет. Вам чудом удалось избежать смерти, сеньора. Киллер, посланный для того, чтобы застрелить вас, погиб под колесами автомобиля.

Софье сделалось страшно. Она не понимала, о чем говорят полицейские. Кашлянув, один из них сообщил:

– Но это еще не все. Около полуночи был ограблен историко-искусствоведческий музей...

– Что? – вырвалось у Софьи.

– Похищены драгоценности, принадлежащие великим князьям Бертранским, – завершил полицейский. – При этом убиты директор музея сеньор Фернандо Луардес и пятеро охранников.

– Не может быть! – потрясенно прошептала Софья и замолчала, не находя слов.

Все происходящее представлялось ей дурным сном. Как такое могло случиться? Сеньор Луардес, добродушный и остроумный директор музея, лишен жизни, а драгоценности Гримбургов украдены?

Наконец слова нашлись, и Софья вновь заговорила:

– Это какое-то недоразумение или... или нелепая шутка. Скажите, ведь вы разыгрываете меня, сеньоры? Но по чьему заданию? Кто вам поручил сообщить мне о мнимом ограблении? Вы же понимаете, что такой розыгрыш – уголовное преступление и...

Один из полицейских прервал девушку:

– Сеньора, повторяю, что прошедшей ночью было совершено крайне дерзкое и жестокое преступление. Вы знакомы с Фернандо Торросом по прозвищу Малыш Пако?

– Нет, – недоуменно ответила Софья. – А кто он такой?

– Человек, который пытался убить вас, сеньора, – сказал служитель порядка.

– Но я ничего не слышала, – протянула с удивлением Софья. – Я спала. А этот... господин... зачем ему потребовалось убивать меня? Ничего не понимаю!

– Нам это пока тоже непонятно, – ответил полицейский. – Сеньора, прошу вас не покидать Эльпараисо до особого распоряжения. Наши коллеги еще побеседуют с вами. Желаем вам доброго дня!

Распрощавшись, полицейские оставили Софью в покое. Она, оглушенная новостью об ограблении музея и убийстве сеньора Луардеса, закрыла за посетителями дверь на ключ, вернулась в номер и включила телевизор. По всем каналам шли экстренные выпуски новостей. Камеры показывали знакомое здание историко-искусствоведческого музея, оцепленное полицейскими. Софья, ощутив головокружение, присела на кровать.

– Пока нет предположений, кто стоит за столь дерзким ограблением, – вещал журналист. – По сведениям, имеющимся в нашем распоряжении, акция была спланирована и осуществлена представителями преступного мира Коста-Бьянки. Так, нам стало известно, что накануне ночью была предпринята попытка лишить жизни заместителя куратора выставки великокняжеских драгоценностей сеньору Софью Ноготкофф-Оболенскую...

Софья увидела на экране собственную фотографию. О чем говорит журналист, о чем вели речь полицейские? Если кто-то пытался ее убить, то она наверняка бы услышала это, однако... Софья начала припоминать события минувшего вечера. Но тщетно: Себастьян, бокал шампанского – а дальше полнейший провал в памяти.

– Стоимость похищенного достигает многих десятков миллионов долларов, – в упоении продолжал репортер. – Среди похищенного находились уникальные изделия ювелирного искусства эпохи Ренессанса, барокко и рококо. Так, династии Гримбургов принадлежит... вернее, принадлежала одна из самых крупных жемчужин в мире, а также уникальный звездчатый сапфир...

Замелькали кадры хроники, Софья увидела изображения драгоценностей. Девушка выключила телевизор и подошла к окну. Все было, как и вчера: сияло солнце, колыхался океан, внизу, на улицах, люди спешили по своим делам, гудели автомобили. И в то же время все изменилось. Она бросилась к телефону и позвонила в номер к Себастьяну. Никто не отвечал. Она попыталась еще несколько раз, а потом сообразила, что, скорее всего, доктор Хоуп встречается с представителями министерства здравоохранения Коста-Бьянки или посещает столичную библиотеку – она вспомнила, что Себастьян хотел собрать какие-то материалы для своей книги в архиве. Не исключено, что он еще ни о чем не знает...

Едва она положила трубку, как аппарат затрезвонил. Софья, отчего-то решив, что это звонит Себастьян, поскорее схватила трубку, однако услышала безэмоциональный голос Эстеллы:

– Софья, вы знаете о случившемся?

* * *

– Да, мадам, – ответила девушка. – У меня нет слов! Как такое могло произойти? Полиция уже напала на след грабителей?

– Не забывайте, что они не только похитили драгоценности, но и убили пятерых человек, – заметила директриса. – Я говорила с комиссаром, который возглавляет команду по расследованию этого зверского преступления, он склоняется к мысли, что не обошлось без предательства – кто-то из работников музея был в сговоре с бандитами!

– Его необходимо найти! – воскликнула Софья.

– Не беспокойтесь, моя дорогая, здешняя полиция работает оперативно, – произнесла холодно Эстелла. – Мерзавца обязательно схватят. Как, впрочем, и тех, кто украл драгоценности. Я только что говорила с его высочеством великим князем Клодом-Ноэлем, он никак не может прийти в себя. Еще бы, ведь похищены драгоценности короны! Страховая компания заявила о том, что обязательно выплатит компенсацию, но вряд ли это компенсирует потерю!

– Могу ли я помочь чем-либо? – произнесла Софья.

Эстелла ответила:

– О, думаю, вам нет нужды уединяться в номере отеля, составьте мне компанию. Да, а кроме того, с вами желает побеседовать комиссар!

Эстелла занимала апартаменты в бертранском посольстве. Приняв душ, переодевшись и выпив в баре «Эксцельсиора» чашку кофе с молоком, Софья взяла такси и попросила отвезти себя к дипломатической миссии великого княжества Бертранского. Посольство занимало небольшой особняк из желтого кирпича в одном из престижных кварталов столицы. Софья подошла к высокой ограде, на которой был укреплен герб княжества и виднелась табличка: «Закрыто по причине непредвиденных обстоятельств».

Девушка позвонила. Пришлось долго ждать, пока кто-то соизволил отозваться. Ее немедленно пропустили. Софья прошла по дорожке и оказалась в здании посольства, похожем на растревоженный улей. Сотрудники шелестели бумагами, переговаривались, бегали из комнаты в комнату.

До Софьи доносились отдельные фразы:

– У княгини-матери случился кратковременный обморок, когда она узнала о похищении драгоценностей...

– Это непоправимый удар по репутации Коста-Бьянки...

– Полиция уверена, что сумеет раскрыть преступление по горячим следам...

– Но кто же оказался ренегатом? Наверное, он человек, посвященный во все секреты...

Софью проводили на второй этаж, в апартаменты княгини Луизы-Авроры. Кузина великого князя возлежала в картинной позе на кушетке, около нее суетился врач посольства и две медсестры. Эстелла, собранная, облаченная во все черное, просматривала за столом бумаги. Завидев Софью, она скупо улыбнулась.

– Как хорошо, что вы прибыли так быстро!

Луиза-Аврора, приоткрыв глаза и сорвав со лба компресс, капризным тоном заявила:

– Оставьте меня в покое! И не требуется мне успокоительное, я уже пришла в себя! Найдите мерзавцев, похитивших драгоценности династии, и мне сразу станет лучше!

В гостиную вошел мужчина лет пятидесяти – высокий, смуглый, с зачесанными назад седеющими волосами и проницательными черными глазами. Он был облачен в легкий шелковый костюм. Быстро взглянув на Софью, мужчина произнес по-французски:

– Мадемуазель Ноготкофф-Оболенская, если не ошибаюсь? Меня зовут Умберто Гарсиа, я комиссар криминальной полиции, возглавляю оперативную группу по расследованию ограбления историко-искусствоведческого музея.

Во время приветственного рукопожатия девушка отметила, что глаза комиссара Гарсиа на мгновение сверкнули и сузились. Кажется, он человек, который умеет добиваться того, что хочет. Уж он-то разберется во всем досконально!

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, мадемуазель, что вы прибыли в посольство, однако я мог бы посетить вас в номере отеля, – заговорил Умберто Гарсиа. – Или вас это не устраивало?

– Но мадам фон Лаутербах просила... – начала Софья и оглянулась в поисках Эстеллы. Той в гостиной уже не было, видимо, Эстелла успела куда-то выйти.

– Комиссар, что нового в расследовании этого ужасного преступления? – спросила княгиня Луиза-Аврора, стараясь принять величественный вид. Но тут же не выдержала роли и, швырнув в одну из медсестер компресс, зло воскликнула: – Да оставьте же меня в покое! Убирайтесь прочь! Вы мне надоели!

Доктор и медсестры, извинившись, ретировались, комиссар Гарсиа проводил их долгим взглядом. Сладко улыбнувшись и натянув маску гостеприимной хозяйки, Луиза-Аврора прошептала:

– Весть о краже драгоценностей поразила меня в самое сердце! Я была еще в постели, когда... когда мне доложили об этом. Я поздно вернулась с приема, который давали в честь открытия выставки...

– Если не ошибаюсь, он прошел в «Президент-отеле»? – не то вопросительно, не то с утверждением произнес комиссар Гарсиа.

Луиза-Аврора, качнув головой, подтвердила:

– О, так и есть! Если бы я имела понятие о том, что задумали грабители... Мы беспечно веселились, в то время как бандиты похищали сокровища...

– И лишали жизни охранников и директора музея, – добавил комиссар. – Ваше высочество, вы не возражаете, если я побеседую с мадемуазель Ноготкофф-Оболенской с глазу на глаз?

Луиза-Аврора с готовностью ответила:

– О, комиссар, мой кабинет в вашем распоряжении! Софья, а вы выглядите на редкость веселой! Как будто весть об ограблении не шокировала вас!

Комиссар блеснул глазами. Софья уставилась в пол. Она не понимала, почему Луиза-Аврора говорит подобные вещи. Хотя если учесть, что княгиня никогда не любила ее... Но утверждать, что она не переживает из-за ограбления музея и убийства пяти ни в чем не повинных охранников и сеньора Луардеса, это уж чересчур.

Комиссар с Софьей шли через музыкальный салон и бильярдную в кабинет княгини. На стене висел огромный портрет Клода-Ноэля и его матушки. Комиссар любезно предложил Софье присесть, она неловко опустилась в большое резное кресло. Умберто Гарсиа предпочел остаться на ногах. Полицейский в течение минуты внимательно изучал Софью, и она даже почувствовала себя неуютно под его немигающим пристальным взглядом. Внезапно Гарсиа произнес:

– Мадемуазель, я же вижу, что вы хотите что-то сообщить!

* * *

Когда Умберто Гарсиа и Софья покинули гостиную, Аврора-Луиза резво соскочила с кушетки и босиком подбежала к двери. Осторожно заглянув в музыкальный салон, она прикрыла дверь и подошла к телефону. Княгиня набрала номер и, услышав скупое «Да!», прошептала:

– Дорогой, как все идет?

– Я же велел не беспокоить меня! – ответил Карл Новак.

– Не беспокойся, милый, – заявила Луиза-Аврора, – телефонную линию посольства не прослушивают. Это же дипломатическое представительство!

– И все равно необходимо соблюдать осторожность, – заявил Новак. – Груз переправляется в Венесуэлу, а оттуда – в США. Как дела с девчонкой? Я уже в курсе, что она осталась жива.

– Киллера сбила машина, – ответила Луиза-Аврора. – Господи, весь план насмарку! Карл, что же нам делать? Софья должна была умереть...

– Не теряй головы и делай, как велит Эстелла, – ответил начальник охраны. – Я уже говорил с ней. Наш первоначальный план не удался, придется импровизировать.

– Ты хочешь сказать, что Софья все же умрет? – спросила осторожно Луиза-Аврора.

– Теперь уже нет, – прервал ее Новак. – Ее смерть вызовет массу подозрений. Девчонка, так и быть, будет жить, но это не помешает ей принять удар на себя. Что за гусь этот комиссар Гарсиа? Говорят, он самый въедливый и проницательный работник криминальной полиции. И, что хуже всего, не берет взяток.

– Мы с Эстеллой уже подбросили ему мысль, что Софья может быть заодно с грабителями, – усмехнулась княгиня.

Не прощаясь, она повесила трубку. В гостиную вошла Эстелла фон Лаутербах. В руках у нее был небольшой кейс из крокодиловой кожи.

– Ну что? – спросила она.

Луиза-Аврора хохотнула:

– Карл занимается отправкой драгоценностей, Софью допрашивает комиссар криминальной полиции.

– Нам нужно как можно быстрее убедить его в том, что Софья работает на бандитов, – сказала директриса. – Себастьян вчера до отъезда позаботился кое о каких мелочах в номере Софьи. Ее квартира в Бертране тоже нашпигована уликами. Маленькая мерзавка отправится в тюрьму!

– И все же я считаю, что ее следует ликвидировать, – произнесла без сантиментов Луиза-Аврора.

Положив кейс на стол и накрыв его бумагами, Эстелла ответила:

– Пускай сначала ее арестуют, а уж потом можно будет позаботиться и о том, чтобы Софья умерла. Карл прав – сейчас мы должны затаиться.

* * *

– Что-то сообщить, комиссар? – спросила Софья. – Клянусь, мне нечего вам сказать!

– Поведайте мне о том, что вы делали вчера вечером, – произнес Умберто Гарсиа.

Софья, чувствуя тревогу, ответила:

– Я принимала участие в открытии выставки, покинула музей в начале восьмого, сеньор Луардес все еще оставался в здании.

– А что последовало после этого, мадемуазель?

Софья слегка покраснела.

– Я провела вечер с мистером Себастьяном Хоупом. Мы прогулялись по Эльпараисо, отужинали в ресторанчике и вернулись в отель. Он, как и я, снимает номер в «Эксцельсиоре».

– Ага, – пробормотал комиссар. – В каком часу вы вернулись в отель?

– Около половины первого, – ответила Софья. – Но почему это так интересует вас, комиссар?

– В мои обязанности входит установить алиби всех лиц, имеющих отношение к делу, – пояснил Умберто Гарсиа. – Итак, каждый поднялся в свой номер.

– Не совсем так, – ответила Софья. – Мистер Хоуп и я... мы поднялись в мой номер...

– Понимаю, – произнес безразличным тоном полицейский. – И когда вы расстались, мадемуазель?

Софья вспылила:

– Не кажется ли вам, комиссар, что ваш интерес к моей личной жизни переходит все границы? Вы так обстоятельно расспрашиваете меня, как будто... как будто я имею отношение к ограблению!

– А вы имеете? – Комиссар подался вперед и уставился на Софью черными глазами.

Девушка замешкалась с ответом.

– Так да или нет, мадемуазель? – настаивал Умберто Гарсиа.

Софья возмущенно ответила:

– Конечно же, нет, комиссар! В мои обязанности входило заниматься подготовкой выставки вместе с сеньором Луардесом... покойным сеньором Луардесом! Если бы мне было что-то известно об ограблении, я бы непременно довела это до сведения полиции.

– Надеюсь, что так, – усмехнулся комиссар. – Вы говорите, что занимались с сеньором Луардесом обустройством выставки. Однако вы – заместитель куратора, и разве не входило в обязанности куратора, каковым является мадам фон Лаутербах, лично присутствовать в Эльпараисо и принимать самое деятельное участие в процессе подготовки?

– Мадам фон Лаутербах – чрезвычайно занятой человек, – ответила Софья. – Она руководит музеем изящных искусств в Бертране, поэтому она попросила меня первой вылететь в Коста-Бьянку.

– Она попросила вас? – хмыкнул комиссар Умберто Гарсиа. – Отлично!

Софья не понимала, к чему клонит полицейский. А тот после минутной паузы спросил:

– Вам ведь было известно, каким образом можно отключить систему сигнализации в музее?

– Нет! – мгновенно вырвалось у Софьи. – Меня подобные технические детали совершенно не интересовали, я занималась...

– Нет? – перебил ее Гарсиа. – Мадемуазель, в моем распоряжении находятся показания охранников, которые видели, как сеньор Луардес демонстрировал вам работу системы сигнализации и показывал, как ее можно отключить.

Софья сцепила руки в замок. И в самом деле, директор музея, помнится, хвастался совершенной системой сигнализации, которая в итоге не уберегла драгоценности.

– Ах да, я упустила это из виду, – призналась Софья.

– Упустили из виду? – изумился комиссар.

– Понимаете, для меня сигнализация не представляла совершенно никакого интереса, поэтому...

– Не представляла для вас никакого интереса, – эхом повторил Умберто Гарсиа. – Не исключено, что это так, мадемуазель, однако то же самое могло представлять интерес для кого-то иного.

– Вы хотите обвинить меня в причастности к ограблению? – возмутилась Софья. – Я не потерплю, сеньор...

– Я хочу только одного – узнать правду! – ответил комиссар. – Итак, вернемся к событиям прошлой ночи. Вы так и не ответили на мой вопрос: когда же сеньор... ммм... мистер Себастьян Хоуп покинул ваш номер?

Софье пришлось признаться, что она не знает.

– Видимо, я так устала, что попросту заснула, и Себастьян... доктор Хоуп ушел из номера, не желая тревожить меня. Я проснулась от стука в дверь уже утром – пришли двое полицейских, которые и сообщили...

– Вы проспали всю ночь, и вас не разбудили выстрелы в коридоре, прямо перед входом в ваш номер? – спросил Умберто Гарсиа. – Впрочем, если учесть, что Малыш Пако использовал «беретту» с глушителем... Мадемуазель, у вас имеются враги?

– Враги? – спросила непонимающе Софья.

– Да, враги, – подтвердил комиссар. – Вы не поняли? Вас хотели убить! Кто-то нанял профессионального киллера, и только стечение обстоятельств помешало ему осуществить задуманное.

– У меня нет врагов, – заявила Софья. – Сеньор комиссар, я не верю в то, что некий убийца хотел лишить меня жизни. Это лишено всякого смысла!

– Вы так думаете? – спросил Гарсиа. – Малыш Пако работал на мафию, а мафия наверняка причастна к ограблению.

– И что? – пожала плечами Софья.

– Мне все еще непонятно, почему он получил задание убить вас, – продолжал полицейский. – Как будто... как будто он уничтожал опасного свидетеля. Или сообщника.

Софья поднялась из кресла и заявила:

– Сеньор комиссар, я понимаю, что вы стремитесь как можно быстрее раскрыть преступление, но, поверьте, я хочу того же! Ваша попытка обвинить меня в причастности к ограблению смехотворна! В момент ограбления я находилась в обществе доктора Себастьяна Хоупа, и он с готовностью подтвердит это!

– О, мадемуазель, прошу прощения, если обидел вас своими размышлениями вслух, – ответил Умберто Гарсиа. – Мне не дает покоя то, что грабители были так хорошо осведомлены о системе охраны в музее. Они проникли туда через главный вход – их впустили туда! Но кого могли впустить в музей около полуночи? Только человека, хорошо знакомого и охране, и директору. Вы – именно такой человек, мадемуазель!

– Я могу быть свободна? – спросила Софья.

Гарсиа любезно ответил:

– Конечно же, мадемуазель. Мои коллеги уже предупредили вас, что вы не должны покидать Эльпараисо до особого распоряжения?

– Я не намерена никуда уезжать, – ответила Софья и вышла из кабинета.

* * *

Она вернулась в гостиную. Луиза-Аврора и Эстелла о чем-то беседовали, но, завидев Софью, они смолкли.

– Как прошел допрос, милейшая? – спросила княгиня.

Комиссар Гарсиа, вошедший вслед за Софьей в гостиную, пояснил:

– Ваше высочество, ни о каком допросе не может быть и речи. Мадемуазель Ноготкофф-Оболенская оказала неоценимую помощь следствию.

– Значит, вы скоро схватите грабителей? – спросила Эстелла.

Комиссар заверил директрису:

– Обязательно, мадам. На карту поставлена репутация столичной полиции и всей республики. К сожалению, вынужден вас покинуть – меня ждут неотложные дела!

Попрощавшись, комиссар удалился. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Эстелла повернулась к своей заместительнице:

– Софья, у меня имеется к вам поручение. Вы ведь не откажете мне в сущей безделице?

– Слушаю вас, мадам, – ответила Софья.

– Отлично, я всегда знала, что могу вам доверять, – похвалила ее директриса. – Так вот, не могли бы вы оказать мне одолжение и съездить в аэропорт? Там в камере хранения находятся важные документы, которые вы должны забрать и привезти мне сюда, в посольство. К сожалению, я сама не могу сейчас отлучиться, а доверяю я только вам, Софья.

Просьба мадам фон Лаутербах была более чем странной, однако Софья не решилась что-либо спросить. Не исключено, что поручение имеет отношение к страховым полисам, которые она отнесла в банк после прибытия в Коста-Бьянку, и мадам соблюдает подобную конспирацию, чтобы ничего не стало известно пронырливым журналистам.

– Запишите номер ячейки – 3799, – продолжила Эстелла. – И код: 4445. Я жду вас, Софья!

Вернувшись в отель, Софья еще раз позвонила Себастьяну, но трубку никто не взял. В холле она осведомилась у администратора:

– Не могли бы вы передать мистеру Себастьяну Хоупу, чтобы он связался со мной, когда вернется в отель.

– Непременно сделаю это, сеньора, – ответил администратор. – Когда сеньор Хоуп въедет в отель, я передам ему вашу просьбу.

– Сеньор Хоуп уже проживает в отеле, причем в течение двух с лишним недель, – сказала Софья. – Его номер 27-19.

Администратор сверился с компьютером и, стараясь скрыть удивление, ответил:

– Вынужден сообщить вам, сеньора, что указанный вами номер пустует.

– Вы ошибаетесь, – заявила Софья. – Мистер Себастьян Хоуп въехал в него восемнадцатого марта.

– Вы правы, – после секундной паузы ответил администратор, – номер в самом деле был занят с восемнадцатого марта по третье апреля. Однако снимавший его мистер Джордж С. Норкотт вчера рассчитался.

Софья ничего не понимала: решив, что администратор напутал с именами, она решила выяснить все после выполнения просьбы Эстеллы – директриса не любила ждать. Софья взяла такси и отправилась в аэропорт, расположенный за городом. Она велела таксисту подождать – наверняка ей хватит десяти минут, чтобы посетить камеру хранения и взять документы.

Она отыскала ячейку 3799, набрала код и раскрыла дверцу. В камере находился объемный кофр. Странно, но ведь Эстелла говорила о документах...

Софья вытащила кофр. В тот момент, когда она опустила его на пол, около нее возникли неприметные мужчины в темных костюмах. Двое из них скрутили Софье руки. Ничего не понимая, девушка попыталась вырваться. Внезапно она заметила комиссара Умберто Гарсиа.

– В чем дело, комиссар? – воскликнула она. – Что вы себе позволяете? Немедленно прикажите своим людям отпустить меня!

Комиссар, никак не реагируя на ее слова, склонился над кофром, который в несколько секунд раскрыл один из его подручных. Софья увидела женскую одежду, нижнее белье, туалетные принадлежности и... Комиссар извлек прозрачный пакет с деньгами. У Софьи закружилась голова и зазвенело в ушах.

– Стодолларовые банкноты, – заметил комиссар. – Здесь приличная сумма, наверняка не меньше пятидесяти тысяч. А это что?

Он вытащил из внутреннего отделения продолговатый документ.

– Билет на самолет до Австралии, – произнес он. – На ваше имя, мадемуазель. Регистрация, если не ошибаюсь, началась двадцать минут назад, так что вы прибыли вовремя.

– Это какая-то ошибка... – пролепетала Софья. – Этот чемодан меня попросила забрать Эстелла фон Лаутербах...

– Неужели? – протянул недоверчиво комиссар. – Может быть, вы еще заявите, что не собираетесь в Мельбурн? Тогда зачем вы приобрели билет на самолет и, самое важное, что делает в вашем чемодане крупная сумма денег?

А полицейский, колдовавший над кофром, в этот момент отодрал дно чемодана и извлек... сверкающее ожерелье. Комиссар ринулся к нему:

– О, если не ошибаюсь, один из экспонатов, похищенных из музея, мадемуазель! Каким образом он оказался в вашем багаже?

– Не знаю... Я ничего не знаю! – простонала Софья. – Повторяю: это не мой чемодан, не мои деньги и не мое ожерелье. Меня ждет такси, я приехала забрать бумаги по просьбе своей начальницы, а в камере хранения оказался вместо них чемодан. Эстелла фон Лаутербах, она... она непременно разъяснит вам все! Свяжитесь с ней, умоляю!

– Сделаю это непременно, мадемуазель, – ответил комиссар Гарсиа. – Вы сегодня уже пытались обмануть меня, причем чрезвычайно неуклюже. Вы утверждали, что провели вчерашний вечер в обществе некоего мистера Себастьяна Хоупа. Однако, как я установил, таковой не останавливался в «Эксцельсиоре». Джентльмен, занимавший номер, в котором, по вашим словам, проживал мифический доктор Хоуп, покинул вчера страну. Его имя – Джордж С. Норкотт. Получается, мадемуазель, что у вас нет алиби: никто не знает, что вы делали с семи вечера вплоть до половины первого ночи, когда появились в отеле, это может подтвердить портье. Не исключено, что вы принимали самое деятельное участие в ограблении историко-искусствоведческого музея Эльпараисо, имевшем место около двенадцати ночи.