Текст книги "Лес разбуженных снов"
Автор книги: Антон Леонтьев
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Кое-что о князе Сепете
– Его светлость просил вас присутствовать при вскрытии саркофага Вулка, – объявил утром следующего дня Марк.
Стеллу мучили страшные сны – ей казалось, что за ней гонится монстр – вулкодлак. Трижды за ночь она просыпалась в тот момент, когда во сне оступалась, падала, а над ней склонялась морда твари, с клыков которой капали слюна и кровь. Серебристый свет луны проникал сквозь стекла, и где-то вдали выли волки. Доктор Конвей была рада, что настало утро. Наскоро перекусив, она вместе с Йозеком отправилась в полицейское управление Вильера.
– Такова официальная версия, – продолжил Марк. – Однако подозреваю, что ушей Юлиуса достигла весть о приезде красавицы-доктора из самой столицы. Князь – известный юбочник, был женат не то три, не то целых пять раз. Хотите кофе?
Стелла отметила, что мужественный шериф раздосадован предложением Юлиуса. Уж не ревнует ли он?
– Мне будет интересно познакомиться с потомком знаменитого князя Сепета, – сказала Стелла. – Что он собой представляет?
– Стареющий плейбой, который никак не может с этим смириться, – ответил, протягивая Стелле кружку с кофе, Марк. Лицо начальника вильерской полиции выражало крайнюю степень презрения. – Сибарит, воспитанный в роскоши. Его отец, князь Фредерик Сепет, подростком вместе с родителями покинул Герцословакию сразу после крушения монархии, в середине сороковых. Юлиус вырос во Франции, был завсегдатаем ресторанов и клубов в Сен-Тропе, принимал участие в регате в Бертране, путешествовал по всему миру, заводя интрижки, плодя незаконных детей и растрачивая остатки семейного состояния, некогда одного из самых крупных в Европе. Когда пал «железный занавес», он вдруг ощутил тягу к родине предков, на которой ни разу не был. А когда парламент принял закон о возвращении бывшим владельцам всех земельных угодий и экспроприированных коммунистами ценностей, он осчастливил Вильер своим визитом. Еще бы, ведь он получил старый замок! Юлиус – бездельник и фанфарон, история рода его не заботит, он хочет превратить семейное гнездо в отель для богачей!
– Вы, как я понимаю, относитесь к князю без должного почтения, – улыбнулась Стелла.
– Можно и так сказать! – хмыкнул Марк. – Князь изображает из себя великого благодетеля и считает, что все население Вильера, включая и меня, должно быть благодарно ему за его сумасбродную идею – переделать замок в отель.
– А что в этом плохого? – удивилась Стелла. – Если я правильно понимаю, отель принесет городку множество рабочих мест, сюда потянутся туристы со всех концов страны и из-за рубежа…
– И на Вильер обрушится золотой дождь? Как бы не так! – отмахнулся Марк. – Поверьте, Стелла, я тоже хочу, чтобы жители нашего городка получили дополнительный заработок и экономическая ситуация здесь хотя бы немного улучшилась, но князь совершенно не думает о Вильере. Для него на первом плане собственные интересы – побыстрее найти инвесторов, продать замок и переделать его в гостиницу для богачей. Предложи ему кто-нибудь превратить замок в шашлычную или даже в бордель, он бы, и глазом не моргнув, дал свое согласие: главное, он получит свои миллионы, которые сможет потратить в рекордно короткий срок. Еще бы, ведь его светлость проживает большую часть времени, невзирая на вновь открытую любовь к исторической родине, вовсе не в Вильере и даже не в Экаресте, а в Париже, Бертране, Лос-Анджелесе и Лондоне. Мы для него – источник заработка. А это, поверьте, Стелла, мне не нравится!
Доктор Конвей с улыбкой посмотрела на Марка. Он говорил с таким поразительным напором, что ей подумалось: либо начальник полиции душой радеет за Вильер, либо… Либо все дело в том, что он не хочет представлять ее старому ловеласу.
– Кстати, я припоминаю, князя Юлиуса обвиняли несколько лет назад в избиении бармена в Кении, – сказала, меняя тему, Стелла.
– Точно, – подтвердил Марк, – несчастный уверял, что его светлость ударил его бутылкой по голове и харкнул ему в лицо, и все после того, как бармен вежливо призвал напившегося и оскорблявшего посетителей князя к порядку. В Кении князь тоже пытался изображать из себя филантропа, помогал строить школу и больницу, но ему быстро надоело. Свидетелей инцидента в баре было много, но только два человека рискнули дать показания против князя. Его светлость приговорили к трем месяцам условно и штрафу в размере почти четверти миллиона долларов. Он подал апелляцию, уверяя, что бармен лжет: якобы тот сам на него напал, и его светлость орудовал бутылкой исключительно в целях самообороны. Но если бы только это! Во время международной выставки компьютерных технологий в Токио папарацци застукали князя за одним из павильонов: он в сопровождении своего охранника преспокойно… мочился на стену! Фотографии обошли все «желтые» издания планеты.
– Помню, помню, – добавила доктор Конвей. – Кажется, князь подал в суд на газету, но проиграл процесс.
– С тех пор его в Вильере за глаза зовут «писающим князем», – ухмыльнулся Марк. – Вообще-то послужной список его светлости больше похож на личное дело уголовника. Я с такими имею дело каждый день, но никто из них не является владельцем замка и не заставляет титуловать себя «ваша светлость». Я поднял подшивки газет и установил: в шестидесятые и семидесятые годы несколько женщин обвинили князя Юлиуса в сексуальных домогательствах, даже в изнасиловании. Но жалобам горничных, массажисток и стриптизерш никто не придал значения, в то время князь, женатый на младшей дочери великого князя Бертранского Виктора Четвертого, был табу для полиции. Откровенно говоря, я опасаюсь того, что с открытием отеля в Вильер придет не экономический расцвет, а понаедут проститутки, продавцы наркотиков, мошенники и грабители: ведь в замке планируется устроить рай для супербогатых. Нам, жителям городка, его светлостью дозволено исполнять роль прислуги и гнуть спины на состоятельных бездельников.
Марк с грохотом поставил бокал с кофе на стол и помолчал, немного успокаиваясь:
– Однако не буду забивать вам голову ерундой, Стелла. Не скрою, князь мне не по душе, и он платит мне той же монетой. Три месяца назад ко мне обратилась матушка одной семнадцатилетней девицы, работавшей официанткой в ресторанчике. Его светлость почтил визитом сие заведение, хотя сомневаюсь, что он решил попробовать блюда местной кухни. Вернее сказать, он раззявил рот, но вовсе не на суп из кролика или на жаркое по-вильерски, а на симпатичных официанток. Юлиус уверен, что любая из горожанок сочтет за честь переспать с ним. Я беседовал с девушкой, она после долгих ломаний подтвердила, что князь домогался ее, а когда она отказала, велел своим телохранителям затащить ее в лимузин. Он едва не изнасиловал ее – к счастью, мужская сила покинула князя, августейший причиндал оказался не готовым к развратным действиям, и девушку попросту выбросили в лесу. Я был готов арестовать князя, но прокурор и мэр, словно сговорившись, заявили, что если я сделаю это, то потеряю должность начальника полиции. Поверьте мне, Стелла, я не карьерист и пекусь вовсе не о своей шкуре, но если на мое место придет ставленник князя, тогда Вильер станет его вотчиной. А пока я при должности, то хотя бы как-то противостою его светлости.
– Неужели князь Юлиус так и не понесет наказания за попытку изнасилования? – спросила Стелла с отвращением.
– Не понесет, – с горечью подтвердил Марк. – Девушка наотрез отказалась подавать заявление, а без ее показаний мы… я ничего не смогу предпринять. У ее родителей побывал адвокат князя и передал им чек на весомую сумму – кажется, двадцать или тридцать тысяч долларов. Для Вильера это прорва денег! И родители подписали бумагу о том, что ни их дочь, ни они сами не имеют никаких претензий к князю Юлиусу. Он и раньше действовал подобным образом: те женщины, которые обвиняли его в изнасиловании, получали щедрые отступные. А вот одна, как мне удалось узнать, бесследно исчезла: смелая девушка хотела довести дело до суда, и князь мог бы загреметь в каталажку на несколько лет.
– Бесследно исчезла? – переспросила Стелла. – И вы полагаете, что…
– Я ничего не полагаю, – ответил понуро Марк. – Этому происшествию много лет, да и оно имело место, кажется, в Италии. Исчезновение бедняжки никого не заинтересовало, подумали, что она сбежала куда глаза глядят – еще бы, в то время в католической стране девица, ставшая жертвой изнасилования, в глазах почтенных матрон и даже церкви была грешницей. Мне удалось только узнать, что с той поры ее след затерялся. Она исчезла совершенно неожиданно, ничто не предвещало побега. И вроде бы вечером того дня, когда она исчезла, соседи видели около ее дома шикарную красную машину марки «Астон Мартин». Удивительно, но факт: у князя Юлиуса, который в те годы куролесил в Европе, была именно такая машина!
– Полиция должна была заняться расследованием! – воскликнула Стелла. – И князь стал бы первым подозреваемым по факту убийства! Ведь именно об этом вы думаете, Марк, – что князь Юлиус убил несчастную, которая могла бы разрушить его жизнь, отправив за решетку на долгие годы?
– Без комментариев, – отозвался Марк. – Князь в то время обхаживал дочку великого князя Бертранского и не мог позволить себе намека на грязный скандал. То, что он менял любовниц, как трусы, никого не смущало, но если бы его обвинили в изнасиловании и он предстал бы перед судом, тогда бы ни о какой свадьбе с представительницей правящей династии Гримбургов не могло быть и речи. А князю требовалась знатная и, что важнее всего, состоятельная невеста.
– Поэтому он и пошел на крайние меры, – заключила Стелла.
– Но никто не может быть признан виновным иначе, кроме как по приговору суда. Вы правы, Стелла, я не исключаю, что этот мерзавец-аристократ попросту убил девушку, а ее тело бросил в море, зарыл или избавился от него еще каким-то страшным образом. Самое ужасное, что к тому времени несчастная была на пятом месяце беременности – она носила во чреве отпрыска князя Юлиуса. Я не верю ни в бога, ни в черта, но удивительно, что некие силы покарали князя – ни одна из его официальных жен так и не родила ему наследника! И еще, заметьте, Стелла, именно с появлением князя в Вильере начали происходить странные вещи. Я уже говорил вам о его приставаниях к местным девушкам и женщинам. А теперь вот двойное убийство…
– Вы думаете… – начала Стелла.
Марк покачал головой.
– Предпочту не афишировать то, что я думаю. Не забывайте, одной из жертв стала школьница. Экспертиза не выявила следов сексуального насилия, но вы как специалист в этой области знаете: многие из убийц, особенно из тех, кто является импотентом, получают удовлетворение не от полового акта, а от криков жертвы, ее попыток скрыться и спастись. Ванду гнали по лесу – некто, не торопясь, шествовал за ней, зная, что она никуда от него не денется.
Стелла задумалась.
– Смерть друга Ванды могла быть маскировкой. Некто, страдающий навязчивыми идеями и не желающий мириться с потерей мужской силы, некто богатый, влиятельный и хитрый, некто, в чьих жилах течет испорченная кровь и чьи предки вошли в историю страны как чрезвычайно жестокие личности, решился на убийство. Чтобы отвести от себя подозрения, он решил свалить вину на мифического оборотня, якобы обитающего в здешних лесах. Это позволяет ему беспрепятственно выбирать жертвы, лишать их жизни кровавым способом и выходить незапятнанным из всех передряг…
– Стелла, вы читаете мои мысли! – воскликнул Марк. – Я знаю, что отцы города никогда не решатся пойти против князя Юлиуса. Они приложат все усилия для того, чтобы затушить скандал и скрыть факт его причастности к убийствам. Он постоянно пугает их тем, что откажется от переделки замка в отель, а мэр и иже с ним спят и видят, что городок превратится из провинциальной дыры, каковым он, увы, является, в новый Лас-Вегас. Юлиус умеет играть на человеческих слабостях. Теперь вы понимаете, отчего я, мягко выражаясь, не совсем положительно отношусь к его светлости? – Он немножко помялся и добавил: – Князь хочет познакомиться с вами, Стелла. Прошу, будьте с ним осторожны! У него повадки джентльмена и сердце Джека-потрошителя. Я не хочу, чтобы… чтобы… – Марк покраснел и, отвернувшись, пробурчал: – Чтобы с вами что-то случилось.
– Марк, благодарю вас за трогательную заботу обо мне, – улыбнулась Стелла, – но я взрослая женщина, и никто не сможет причинить мне вреда…
Голос ее предательски задрожал – доктор Конвей вспомнила Вацлава Черта. Он едва не убил ее! А ведь она была уверена, что ей никто не страшен. И приехала она в Вильер не по своей воле, а скрываясь от Черта…
– Стелла, что с вами? – произнес Марк, заметив смятение на лице собеседницы. – Извините, я никак не хотел обидеть вас. Какой же я бестактный!
Стелла, справившись с секундной паникой, отмела воспоминания и твердым голосом произнесла:
– Марк, все в порядке. Значит, князь хочет нас видеть?
– Не совсем так, – смущенно ответил Золтарь. – Он хочет видеть вас, но не меня. Каждый раз, когда я встречаюсь лицом к лицу с его светлостью, это завершается словесным столкновением. Когда я приехал к нему в замок, чтобы потребовать разъяснений по поводу попытки изнасилования семнадцатилетней официантки, он велел телохранителям спустить меня с лестницы и заявил, что в следующий раз натравит на меня собак. Я же, перед тем как его шкафы-охранники ринулись на меня… – Марк смущенно посмотрел на Стеллу. – Я вмазал ему по лощеной физиономии и, кажется, расквасил августейший нос. Во всяком случае, его светлость в спешном порядке покинул Вильер и отбыл в Калифорнию, к своему пластическому хирургу, который, по слухам, взял у князя, пардон, с седалища кусок кожи, чтобы восстановить попорченное мной рыло. Я ожидал увольнения, но князь Юлиус промолчал. Он мог бы стереть меня в порошок, но не сделал этого, потому что понимал: если он ступит на тропу войны, то не удастся скрыть причину конфликта – его позорное поведение и попытку изнасилования. Для меня бездействие князя является лишним доказательством его вины: если бы Юлиусу было нечего опасаться, он натравил бы на меня своих адвокатов.
– Горжусь вами, Марк, – сказала Стелла. – Значит, его светлость хочет видеть исключительно меня, желая, скорее всего, затащить в княжескую опочивальню? Можете быть спокойны: у него ничего не получится. Когда начнется вскрытие саркофага Вулка Сепета?
Марк взглянул на настенные часы.
– Вообще-то – через пять минут. Князь пригласил команду историков из Экареста, мэр без промедления дал «добро» на эксгумацию останков старого князя. Юлиус уже продал права на публикацию фотографий «вулкодлака» нескольким таблоидам. Он намерен поднять шумиху в средствах массовой информации вокруг своего проекта с отелем.
– Так чего же мы ждем? – вскинулась Стелла. – Точность, как известно, вежливость королей.
– Вы хотите отправиться в замок? – в легкой панике спросил Марк.
– Отчего же нет? – улыбнулась Стелла. – И вы как представитель местной полиции отправитесь со мной. Насколько мне помнится, согласно закону об эксгумации при открытии могилы обязательно присутствие полицейского. Предположу, что никто из ваших коллег не поехал в замок?
– Нет, – подтвердил Марк. – Однако мэр звонил мне и просил оставить князя в покое, не приближаться к замку ближе чем на километр…
– Но вы же не можете пренебречь своими законными обязанностями! – воскликнула Стелла. – С тех пор как мы уверились в том, что убийца девушки и ее приятеля не Павлушка, нашей задачей является поиск истинного виновника. А князь Юлиус – один из самых подходящих кандидатов, ведь так?
Марк, уже вынимая из сейфа кобуру с пистолетом, кивнул:
– Вы правы! Плевать я хотел на предупреждения мэра. Одну я вас в логово князя не отпущу. Поехали!
Они вышли из кабинета вильерского шерифа. Заместитель Золтаря, лысый Густав, как всегда читавший газету, подозрительно спросил:
– Шеф, вы куда?
– В замок, – ответил кратко Марк. – Сделаю его светлости небольшой сюрприз. Рация при мне, Густав, если что-то стрясется, выходи на связь.
– Угу, – заместитель снова уткнулся в газету.
Стелла и Марк вышли на улицу.
– У вас чрезвычайно работящий заместитель, – заметила Стелла, усаживаясь в полицейскую машину.
– Густав – весьма странный тип, однако пожаловаться на его работу я не могу, – откликнулся Марк, заводя двигатель.
* * *
Тот, о ком шла речь, внимательно наблюдал за тем, как бело-синяя машина с мигалками, в которую уселись Стелла с Марком, отъехала от здания управления. Выждав для верности пару минут, он взял трубку телефона и набрал хорошо знакомый ему номер.
– Замок его светлости князя Сепета, – раздался грубый голос.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что его никто не слышит, Густав произнес:
– Соедините меня с его светлостью. Это срочно! Передайте, что звонит Густав.
В трубке раздалась мелодия ноктюрна Шопена, звонившему пришлось достаточно долго ждать. В управление вошли двое полицейских. Густав замахал им руками, приказывая не задерживаться и не мешать ему.
– Мэр на проводе, – прикрыв трубку рукой, сказал он. – Старый хрыч опять чем-то недоволен!
Коллеги, понимающе закивав головами, прошли в глубь здания.
– Ну, что тебе? – раздался в трубке раскатистый мужской голос. – Я же велел сюда не звонить, я сам буду выходить с тобой на связь!
– Ваша светлость, – тихо заговорил Густав. – Марк только что отправился в замок.
– Что? – раздался на другом конце провода удивленно-испуганный вопль. – Этот вильерский рейнджер, борец за права угнетенных и изнасилованных, шериф-троглодит направляется сюда?
– С ним доктор Стелла Конвей, – добавил Густав. – Ну, я вам о ней докладывал. Аппетитная шлюшка из Экареста, Марк в нее, кажется, без памяти втюрился.
– Ага, – произнес князь. – Что ж, я достойно встречу незваного гостя!
– Ах, ваша светлость, – торопливо произнес Густав, боясь, что князь Сепет повесит трубку. – Вы обещали выплатить мне вознаграждение за поставку информации. И это было в прошлом месяце. Мне неудобно вам напоминать, но если вы рассчитываете по-прежнему быть в курсе дел моего шефа, то хорошо бы перейти от слов к делу…
– Ты мне угрожаешь, мерзавец? – произнес надменно князь, по тону которого сразу чувствовалось, что он привык повелевать людьми. – Раз я сказал, то получишь деньги!
Раздались гудки отбоя. Густав повесил трубку и схватился за газету. Из-за угла вывернул Йозек.
– Ты что без дела шляешься? – спросил сурово Густав. – Ну-ка притащи мне пиццу!
– А с кем вы говорили по телефону? – поинтересовался юноша.
Густав побагровел и рявкнул:
– С каких пор я должен перед тобой отчитываться, сопляк? Выполняй свои прямые обязанности и тащи мне пиццу! Ну, живо, балбес!
Йозек, подслушавший телефонный разговор Густава с князем, выбежал из управления и направился к расположенной за углом пиццерии.
Чудеса при вскрытии саркофага
Полицейская машина взбиралась по грунтовой дороге на гору. Вокруг простирался безбрежный лес: высоченные сосны, лиственницы, дубы. Зарядил мелкий дождик. Когда автомобиль проехал мимо приземистого кирпичного здания, подход к которому был огражден желтой лентой, Марк заметил:
– Обратите внимание – место преступления. Молодого человека нашли около дома, а его подружку – в полутора километрах в чаще.
Минут через десять машина вывернула на открытое пространство. Доктор Конвей разглядела мощные каменные стены замка, поросшие мхом, в сизое небо вздымались узкие башни.
– Замок начали строить в двенадцатом веке, – пояснил Марк, – но от тех времен сохранилась только конюшня. Вулк Сепет, наводивший ужас на окрестности в четырнадцатом веке, велел возвести неприступную крепость. В то время Европа отражала нашествия османов – эти края были лакомым кусочком для воинственных сынов Востока. Вулк прославился своей жестокостью, но ему удалось успешно справиться с басурманами: Вильер они так и не захватили.
– Про Вулка Сепета ходит много легенд, – сказала Стелла. – Как-то мне пришлось смотреть телевизионную программу, и некий историк доказывал, что в действительности он был чрезвычайно либеральным правителем.
Марк расхохотался.
– В четырнадцатом веке таких понятий, как либерализм, права человека, толерантность и уважение чужой точки зрения, попросту не существовало. Вулк, одержав победу над османами, велел обезглавить всех пленных, а их было без малого шесть с половиной тысяч! Он лично отсекал головы, да так рьяно, что под вечер повалился без сил на землю. К своим подданным он относился тоже без пощады – если в Вильере кто-то обронил золотую монету, то она могла пролежать на улице неделями, и никто не осмелился бы взять ее. За воровство по приказу Вулка отсекали левую руку, а если человек попадался второй раз, его бросали в чан с кипящим маслом или смолой. Его любимым развлечением было сажать людей на кол, причем он так поднаторел в этом, достиг такой виртуозности, что посаженные им лично на кол несчастные жили в течение многих дней, иногда – до полутора недель! Но Вулк не был, как его часто представляют, просто жаждущим крови монстром, он являлся одним из высокообразованных людей своего времени. Свободно говорил на пяти или шести языках, увлекался астрономией, астрологией, алхимией и ведовством. И это при том, что за сношения с нечистой силой, то есть за то, чем он занимался в подземельях замка, его подданные сжигались на костре, четвертовались или сбрасывались со скалы в пропасть. До нашего времени дошли несколько трактатов, написанных им на латыни, например, о том, как получить золото из свинца или вызвать дьявола. Говорят, что ему удалось призвать к себе Вельзевула, и тот пообещал ему вечную жизнь и колоссальное богатство в обмен на душу. Вулк скончался при странных обстоятельствах – его вроде бы отравила молодая жена, восьмая по счету. Семь ее предшественниц умерли не своей смертью: трех он задушил, одну уморил голодом в застенках, двух повесили за измену, а еще одну, самую любимую, замуровал где-то в стенах замка, и ее призрак вроде бы до сих пор шастает по коридорам. Восьмая супруга, родная сестра предыдущей под номером семь, не желала разделить участь других жен и вроде бы подлила в любовный эликсир, которым Вулк взбадривал свой стареющий организм, адскую смесь, в результате чего ее супруг немедленно скончался. В ночь его кончины была ужасная гроза, и по небу носилась огненная колесница, запряженная тринадцатью бесами, – согласно летописи монахов соседнего монастыря, Вельзевул лично явился по душу Вулка. Тело князя неимоверно распухло, почернело и распространяло страшную вонь – раньше считали, что это свидетельствует о его глубокой порочности, но, скорее всего, таково было воздействие мышьяка, коим молодая жена попотчевала Вулка. 13 февраля 1387 года Вулка погребли в замковой капелле, а в следующую ночь он, превратившись в чудовище, якобы покинул свою усыпальницу и принялся за убийства. Во всяком случае, его жену, ее любовника и с два десятка слуг обнаружили растерзанными в замке. Такова была месть вулкодлака!
Марк, заметив на лице Стеллы страх, поспешно добавил:
– По иной, заслуживающей большего доверия версии, княгиню, ее фаворита и слуг укокошили преданные князю воины, решившие покарать убийц своего хозяина.
– Вы чрезвычайно много знаете о Сепете, – сказала доктор Конвей.
Марк польщенно засмеялся и ответил:
– Я с раннего детства увлекался историей. И…
Машина резко затормозила. Стелла заметила, что они подъехали к пропасти, через которую был перекинут мост. Около моста находилось несколько подозрительных типов – широкоплечих, бритоголовых, в темных костюмах.
– Телохранители его светлости, – заметил, глуша мотор, Марк. – Князь опасается за свою драгоценную жизнь, видимо, понимает, что на этом свете найдется много людей, желающих призвать его к ответу за совершенные им преступления. Но что они здесь делают? Откуда они могли узнать, что мы появимся?
* * *
К машине вразвалку подошел один из охранников. Марк приспустил стекло, охранник, чье гориллье лицо украшали черные очки, жуя резинку, прохрипел:
– Что, полицай поганый, захотелось отведать моих кулаков? Его светлость запретил тебе переступать порог замка!
– Разве мы находимся на территории, принадлежащей его светлости? – спросил Марк.
– Ты что, изображаешь из себя придурка, полицай! – прошипел охранник. – Впрочем, тебе и изображать-то не требуется, ты такой и есть! – Прочие охранники загоготали. – Убирайся, урод, а не то мы тебя пристрелим! Его светлость велел нам всякого, кто незаконно проникнет на его территорию, одаривать дыркой в башке!
Марк вышел из автомобиля. Охранник продолжал издеваться над ним. Стелла разглядела молниеносное движение, и верзила в черном костюме, только что изображавший из себя Рембо, скорчился на коленях в грязи. Марк держал его за запястье.
– Отпусти! – выл охранник. – Ой, как больно!
Его очки свалились в слякоть. Другие охранники вытащили пистолеты и наставили их на Марка.
– Бросить оружие, – произнес спокойно Золтарь. – Ну, кому сказал! Я – представитель местной полиции и имею право находиться здесь. Я прибыл, чтобы присутствовать на вскрытии усыпальницы, как то и предписано законом. И его светлость никак не может воспрепятствовать этому. Или кто-то из вас хочет оказаться в тюрьме за попытку нападения на представителя закона при исполнении? Срок до пожизненного заключения!
Охранники опустили пистолеты. Марк, наступив ботинком на очки корчившегося перед ним неандертальца, обратился к нему:
– А тебе, парень, советую поменьше смотреть дешевые американские боевики. Иначе, не ровен час, ты вляпаешься по вине своего босса в плохую историю. Его светлость тебя бросит, как он это обычно делает, и отдуваться за его преступления придется тебе.
Он оттолкнул охранника, тот на карачках отполз в сторону.
Марк уселся за руль и завел машину. Автомобиль прогрохотал по мосту, Стелла в страхе бросила взгляд в бездонную пропасть, раскинувшуюся под ним.
– Вулк Сепет намеренно выбрал самое неприступное место, – ровным тоном продолжил рассказ Марк. – Если мост поднять, то в замок невозможно попасть. Идеальное логово для сумасшедшего убийцы. В прошлом году по приказу Юлиуса в замке сделали вертолетную площадку.
Едва автомобиль въехал под своды замка, как позади него с грохотом обрушилась металлическая решетка.
– Не обращайте внимания на дешевые фокусы князя, – сказал Марк. – Так он демонстрирует своим гостям, что они находятся в полной его власти.
– А вы не боялись, что охранники выстрелят? – спросила наконец Стелла.
Марк, ни секунды не колеблясь, ответил:
– Такая возможность была минимальной. Бодигарды его светлости, по сути, трусливые личности, он нанял их не в достойной доверия конторе, а подобрал где-то на улице. Они обыкновенные мелкие преступники, которые работают на его светлость. Он платит им хорошие деньги, но жертвовать ради него жизнью они не станут. Они могли бы нажать на курок с перепугу, но мне удалось донести до их тупых мозгов простую мысль: это только усугубит ситуацию.
Автомобиль, проехав длинную арку, больше похожую на небольшой туннель, попал в квадратный внутренний двор. Стелла разглядела мрачные каменные стены, остроконечные башни, некоторые – с наполовину разобранными крышами, узкие окна с разноцветными витражами.
Их уже встречали. Завидев импозантного черноволосого мужчину с орлиным носом, который спешил к ним от одной из лестниц, Стелла спросила своего спутника вполголоса:
– Это и есть его светлость князь Юлиус Сепет?
– Нет, сейчас вы познакомитесь с его адвокатом, весьма противным типом, – морщась, словно куснул зеленого яблока, заметил Марк и вышел из автомобиля.
Дождь усиливался.
– Что вы себе позволяете, комиссар Золтарь? – вопросил адвокат, игнорируя приветствие Марка. – Его светлость запретил вам появляться на территории своих угодий, к коим, как вам отлично известно, относится и замок! Он имеет полное право выставить вас вон! Кроме того, я и еще пять надежных свидетелей наблюдали за тем, как вы напали на охранников его светлости, когда те любезно попросили вас убраться восвояси!
Тарахтение адвоката не произвело на Марка никакого впечатления. Заложив руки за пояс, спокойно произнес:
– Я прибыл сюда, чтобы присутствовать на вскрытии саркофага. Запретить мне это вы не можете. Его светлость обладает правом выставить из замка вон любого другого, но только не меня. Я – представитель закона. Что же касается так называемых телохранителей его светлости, то советую уволить их. Конечно, я, так и быть, могу закрыть глаза на то, что они, подобно разбойникам с большой дороги, напали на меня и доктора Конвей, угрожали физической расправой и оскорбляли. Впрочем, мне не составит труда вызвать подкрепление и арестовать всю вашу гоп-компанию вместе с вами и его светлостью.
Марк подошел к машине, вытащил рацию и произнес:
– Управление, это Золтарь. Немедленно вышлите четыре… нет, лучше пять патрульных машин, а также фургон к…
– Комиссар! – заговорил уже примирительным тоном адвокат. – Мы же разумные люди и всегда можем договориться! К чему этот цирк с патрульными машинами и арестом?
Марк, дав по рации отбой, сказал:
– Господин адвокат, вы меня удивляете. Только что вы грозили выгнать меня вон, а теперь хотите «договориться».
– Его светлость вас ждет, – изменил тон адвокат. – Конечно же, мы знаем, что при вскрытии гробницы требуется присутствие полиции. Почтем за честь принять вас и вашу спутницу, комиссар!
Стелла, подойдя к адвокату, протянула ему руку. Тот пожал ее, доктор Конвей ощутила на себе оценивающий взгляд адвоката.
– Мы очень рады тому, что вы приняли предложение его светлости и пожаловали в замок, – учтиво поклонился адвокат. – Его светлость ожидает вас, доктор!
К ним уже спешил тощий молодой человек с огромным черным зонтом. Адвокат любезно сообщил:
– Доктор Конвей, это для вас. Погода, увы, нас не радует, но что поделать – ноябрь.
Стелла, ощущая себя членом королевской семьи, оказалась под зонтом, который услужливо держал мокнущий под дождем слуга.
– Не будем терять времени, – заявил адвокат. – Теперь, когда все формальности улажены, мы можем пройти в замковую капеллу.
Он направился через двор к одной из угловых башен. Стелла, сопровождаемая дворецким с зонтом, и Марк последовали за ним. Наконец они оказались перед порталом с изображениями святых и с огромной кованой дверью из бронзы, покрытой благородной патиной. Адвокат услужливо распахнул дверь перед Стеллой и вновь поклонился:
– Только после вас!
Стелла шагнула на выщербленную гранитную плиту. Ее шаги гулким эхом отдавались в просторном длинном холле. У стен располагались рыцарские доспехи, то и дело попадался герб рода Сепетов: круг с топором и замком, увенчанный короной. Они шли довольно долго по холлу, неяркий свет, проникая сквозь цветное стекло, придавал помещению жутковатый вид.