Текст книги "Издержки профессии (СИ)"

Автор книги: Антон Турчинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Турчинский Антон
Издержки профессии

Было около десяти утра, когда Игорь Костров, сорокадвухлетний старший помощник прокурора города, остановил свою машину возле рынка.

Стоял конец апреля. На улице было сухо и тепло. На деревьях вовсю набухали почки, согретые весенним солнцем.

Сегодня было воскресенье, и Костров наконец то решил уделить хоть немного времени собственной квартире. Жена уже почти месяц просила его купить, наконец, обои и заняться их поклейкой, но он всё отнекивался: городская прокуратура переехала в новое здание и там тоже требовалась масса времени на обустройство. Однако, сегодня утром Игорь всё же нашёл в себе силы сесть за руль, хотя ему и очень этого не хотелось: накануне он выходил на работу, а потом, с обеда, он хорошо "посидел" с двумя коллегами

Припарковав машину Игорь вышел на тротуар, где с лотков бойко шла торговля всякой мелочёвкой, и двинулся в сторону входа в открытый рынок, за которым начинались ряды хозяйственных товаров. Сразу, как только он вышел из машины, Костров увидел впереди Олега. Имя он правда вспомнил не сразу, уже почти открыл рот окликнуть да на секунду призадумался.

Олег Черкасский двадцать лет назад учился с ним в одной группе на юридическом факультете университета. Не то, чтобы Игорь и Олег были большими друзьями, но... Одногруппники, и этим всё сказано. В течение пяти, пожалуй самых лучших лет, они виделись почти каждый день, вместе сдавали зачёты и экзамены, после чего неизменно отмечали успешные ( да и неуспешные ) сдачи в студенческом общежитии. На четвёртом курсе Олег начал встречаться с Натальей из параллельной группы, стройной блондинкой, в которой с трудом можно было представить будущую следователя или адвоката.

Олег и Наталья поженились, как рассказывали Игорю, уже после окончания университета, в конце того же лета, но на свадьбу он не попал: всё же близким другом ни Олегу, ни тем более Наталье он не был. С тех пор они не виделись. Костров всё это время работал в прокуратуре: сначала районной, а потом уже и в городской. Черкасский же, как опять же рассказывали общие знакомые, сразу же после окончания учёбы работал юристом в банке, потом и сам занялся бизнесом, вроде бы торговал ювелирными изделиями, неплохо поднялся на этом. Чем занималась Наталья никто не знал, да особо и не интересовался.

Олег за прошедшие годы заметно поправился, посолиднел. Лицо было мясистым и лоснящимся. От стройного двадцатилетнего паренька в турецком свитере начала девяностых мало что осталось. Встреча старых товарищей была тёплой: Черкасский действительно – это было заметно – обрадовался, они обнялись, долго жали друг другу руки, а потом вместо того чтобы идти на рынок, Игорь ( прости, жена ! ) вместе с Олегом отправились в кафе-подвальчик возле рынка, где взяв на двоих 300 граммов коньяку ( больше за рулём, да ещё и с утра Костров не хотел себе позволять ), устроились за небольшим столиком. Попивая небольшими глотками коньяк, Олег рассказывл о своей жизни:

– Ну так всё, потихоньку... Четыре года проработал в банке. Знаешь, там да ещё в те времена порядки были – будь здоров. Дресс-код: только костюм, галстук – обязательно. Это-то после универа, хе-хе... Если к тебе, скажем, кто-то пришёл по делу, или вот просто даже ты, скажем – выписывай пропуск, в холле разговаривать или на крыльце – Боже упаси! Я уже не говорю об опозданиях, о том, чтобы перекусить на рабочем месте и речи нет. Да и работы много. Но зато, через пару лет, получилось взять хороший кредит. В то время с этим было сложно, ты знаешь... Зато открыл ювелирный отдел в "Пассаже", этим потом Наталья занялась.

Олег замолчал и допил из рюмки свой коньяк. Игорь немедленно восполнил недостачу.

– Да, а что Наталья? Ты всё только о себе...

– Да ничего хорошего, мы с ней давно уже не живём.

Игорь поднял брови:

– Дела... У вас же такая любовь была, не могли дождаться дипломирования, чтобы отношения свои оформить.

Олег отхлебнул коньяк, невесело усмехнулся:

– Чтобы... У нас тогда в декабре дочь родилась, чтоб ты понимал ситуацию.

– Ух ты... Ну ясно ...

– Ну конечно. Наталья занервничала тогда, еще диплом этот да и вообще...

– Выбрали вы конечно время, – Костров откинулся на спинку стула и закурил. – Не могли подождать с этим до конца универа?

– Да никто и не собирался. Поехали, как сейчас помню, в конце марта на выходные в "Дубраву"... Черкасский недовольно, как показалось Игорю замолчал и тоже достал сигарету.

"Дубраву" он помнил. Это был дешёвый, по тем временам, пансионат в пятидесяти километрах от города. Они с одногруппниками пару раз ездили туда летом или в начале учебного года, пока было тепло и сухо. Рой воспоминаний пролетел мимо глазами Игоря, вроде бы всё это было вчера, а ведь прошло уже 20 лет...

– Короче говоря, дочка взрослая уже, поступила в Харькове в институт. Вижу её от случая к случаю. А Наталья... Нет повести печальней в мире, чем третий лишний...

– И кто он...

– Ну лишний то я оказался, – усмехнулся Олег. – А он... Да какой -то компаньон, или поставщик ювелирки в магазин Натальи, или чёрт его знает кто... Она мне рассказывала, но зачем мне эти тонкости. Важен итог, а итог... Три года уже вместе не живём, ещё до дочкиного поступления.

– А что же с бизнесом вашим?– Игорь разлил по последней. – И много там у вас... Уж извини за нескромный вопрос...

– Да чего уж там. Делом как и раньше занимается Наталья, ювелирка у нас пополам, магазин оформлен на меня, хотя мы ж юристы, понимаем: супружеская собственность. Вот и представь, сколько может стоить магазин под пятьсот квадратов. в центре на "красной" линии, да сколько товара поместится на этих метрах... – Олег подмигнул.

Костров не без труда представил, вспомнил свою с женой двухкомнатную квартиру 28 кв. метров жилой площади и покачал головой.

– А... Ты один сейчас живёшь? – спросил он после паузы.

– Один, – Черкасский усмехнулся. – А зачем мне компании? Да ладно уж...

Что у тебя лучше расскажи?

– Да что... Я после диплома сразу пошёл в прокуратуру работать. Работа тоже скажу тебе... Разве что без галстука иногда можно прийти...– Игорь улыбнулся. -Я то сейчас хоть и в городской работаю, но дальше старшего помощника не пошёл, а в Николаевке – это был райцентр в 120 километрах – прокурором знаешь кто? Черноусов!

Черноусов был их постоянным соучастником по студенческим сабантуям.

– Да ну!– Олег рассмеялся. – У тебя его телефон есть?

– Есть конечно, – и только тут сообразил, что он выехал на рынок в спортивном костюме и свой телефон оставил в пиджаке на вешалке.

– Слушай, я телефон оставил дома, давай я тебе вечерком перезвоню.

– Да без проблем.

Черкасский достал из кармана куртки записную книжку, вырвал из неё листок и написал несколько цифр.

– Вот тебе мой номер. Твой у меня вечером высветится и я запомню. Ну ладно, – он посмотрел на часы. – Пора и честь знать. Мне тут ещё по делам пробежаться надо, так что ...

Мужчины вышли из кафе, пожали друг другу руки и разошлись с тем, чтобы никогда больше не увидеться.

Возвратившись домой, Игорь как-то непроизвольно на весь день ушёл в воспоминания о своих студенческих временах. Перед глазами вновь и вновь всплывали полузабытые лица институтских друзей, аудитории, комнаты студенческого общежития, «общаговская» кухня на седьмом этаже, где по утрам зимой, ожидая пока закипит чайник, он любил смотреть, как из-за далёких многоэтажек поднималось алое зимнее солнце. Всё же хорошее было время, думалось ему. Запас молодой юношеской энергии, увы, заметно сейчас поубавившийся, всё же давал себя знать. Всё было как-то легче, близко к сердцу не принималось. Хотя приходилось, конечно, и понервничать перед зачётами и экзаменами, и готовить в последние дни в авральном порядке курсовые и контрольные, но это ( а – главное – психологическое состояние, настроение ) не шло ни в какое сравнение с отношением к работе во взрослой жизни, когда повседневные обязанности висят на шее непосильным грузом.

В институте Игорь нашёл двух настоящих друзей – Юру и Сергея – с которыми потом долгое время общался и после дипломирования. С Сергегой отношения потом из-за случайного глупого недоразумения испортились. Однако, по-молодости появлялись новые друзья, завязывались новые тесные отношения, чего в более зрелом возрасте уже не происходит: отношение к новым людям становится более осторожное, осмотрительное. Той искренности, которая раньшебыла так естественна, уже не возникает.

В институте, на втором курсе, Игорь впервые по-настоящему влюбился. Она была стройной блондинкой, учившейся в параллельной группе и жившей не как он – в общаге, а дома с родителями. Эти отношения были первыми серьёзными отношениями в его жизни. Сначала было просто общение в институте: вместе ходили в библиотеку писать контрольные и готовиться к семинарам. Потом начались походы в кафе, кино, посиделки в общаге у общих знакомых. А потом всё у них переросло и в действительно серьёзную "любовь". Игорь по молодости лет вполне искренне думал, что Лариса – так звали девушку – будет его женой, и юношеское воображение рисовало ему идиллические картины их семейного благополучия.

Однако, первая любовь редко бывает счастливой, хоть и запоминается потом на всю жизнь. Потребность в новых впечатлениях со временем разводила их орбиты всё дальше и дальше, отношения стали охладевать и в конце третьего курса Игорь и Лариса расстались.

Олег же в те годы был подвижным, энергичным, пользовался популярностью у девушек. При этом, как ни странно, он достаточно успешно сдавал сессии, "хвосты" для него, не в пример Кострову, были редкостью. Черкасский успевал всё, жил настоящей студенческой бесшабашной жизнью. Игорь хорошо относился к нему: с ним было интересно и вместе проводить время и, когда становилось нужно, мог реально помочь по учёбе: дать переписать контрольную или даже "подвести" к нужному преподавателю, в числе которых у него также были свои "связи".

Много было всего в те годы. Жаль только, что нельзя оставаться вечным студентом...

Уже вечерело, когда Игорь собрался позвонить. Он подошёл к окну и набрал номер Черкасского. Был тихий весенний вечер. Днём солнце нагревало воздух, землю, дома, деревья, было почти по-летнему тепло, но к вечеру становилось прохладно. Солнце уже зашло, но от последних лучей заката воздух был розовым, мягким. На улице было ещё много машин и людей, но день заканчивался.

Игорь, пока слушал гудки в телефонной трубке, рассеяно смотрел, как в магазине, находившемся на первом этаже дома напротив, уже закрывались: мужчина-продавец стоял возле двери, выпускал последних покупателей, новых же уже не впускал внутрь.

Телефонную трубку, тем временем, Черкасский почему-то не поднял. Костров набрал номер снова и опять пошли гудки. На этот раз трубку подняли, но голоса Олега он не услышал. "Алло, Олег! Ты меня слышишь?" – проговорил Игорь, но ответа вновь не последовало. Он ждал. "Алло!". В трубке слышался какой-то неясный шум, потом вновь стало тихо, а после этого Игорь услышал, как, будто бы откуда-то издалека, но вместе с тем чётко, женский ( как ему показалось ) голос произнёс: "Цепи". После этого вновь наступила тишина.

Не понимая, что происходит, и что означает услышанное им только что из телефонной трубки, он нажал клавишу отбоя и вновь набрал номер. На этот раз трубку опять не подняли. Игорь был немного удивлён, но решил прерваться и повторить попытку позже. Однако, часа через полтора, когда он вновь набрал номер Олега, его телефон вообще оказался выключен. Костров решил перезвонить завтра, однако назавтра рабочий день с самого утра взял его в такой оборот, что ему стало не до решения личных вопросов. Где-то в середине дня он ещё мельком вспомнил о Черкасском, но потом образ институтского товарища напрочь выпал из памяти. Больше он ему так и не позвонил.

Прошло три месяца. Игорь был более чем загружен работой. Прокурорские проверки, подготовка предписаний, участие в судебных заседаниях... Дел хватало. В августе он планировал уходить в отпуск, а пока бесконечная череда дел накрывала его с головой.

Так было и в тот день. С утра Игорь, не заезжая на работу, сразу же поехал в суд, где участвовал в рассмотрении уголовного дела. К началу обеденного перерыва он вернулся в прокуратуру, зашёл к прокурору отчитаться о судебном заседании. Когда он уже выходил от шефа, тот попросил его посмотреть пришедшие из милиции материалы на прекращение уголовных дел, а также на приостановку тех дел, по которым все возможные следственные и розыскные действия были проведены, однако виновных установить так и не удалось.

Вместе с папкой с материалами Игорь вернулся в свой кабинет. В распахнутое настежь окно врывалась июльская жара. Ветер еле заметно шевелил листья на росшей прямо перед окном кабинета акации. Костров закипятил воду, сделал себе кофе – жара – не жара, а без кофе он к работе не приступал, и начал не спеша переворачивать листы милицейских материалов.

Первым было постановление о прекращении дела по факту кражи вещей из частного дома. Потерпевшие – муж и жена – указывали, что вечером, вернувшись с работы, обнаружили одно из окон дома распахнутым, с разбитыми стёклами. Войдя в дом, они увидели, что там отсутствует телевизор, видеомагнитофон, дорогой фотоаппарат, некоторые другие ценные вещи, а также значительная сумма денег. Однако, как выяснилось довольно скоро – после разговора с семнадцатилетним сыном потерпевших, исчезновение имущества – именно его рук дело, совершённое им с целью расплатиться с долгами. Разбив для вида окно и, вынеся вещи обычным порядком через дверь, "добропорядочный" сынок с долгами успешно расплатился. Игорь улыбнулся, представив как опера ( со смехом или без ) высказывали злоумышленнику всё, что они думают о его поведении, однако дело пришлось прекратить: судебная практика исходила из того, что кража детьми у своих родителей преступлением не является.

Затем Костров пролистал несколько материалов, тоже по кражам, где украденные вещи нигде пока не всплыли, а свидетельские показания были малосущественными: кто похититель установить было невозможно. Со временем, может и "повесят" эти эпизоды на какого-нибудь бедолагу, но пока действительно поделать ничего было нельзя.

Однако, взявшись за очередной приостановленный материал, Игорь почувствовал, что сердце у него сжалось в маленький комок, а по всему телу, несмотря на июльскую духоту, распространился ледяной холод и пробежала предательская дрожь: из постановления о возбуждении дела следовало, что 28 апреля с.г. около нуля часов тридцати минут в квартире ╧ 27 дома 5 по ул.Академика Михайлова был обнаружен труп гражданина Черкасского Олега Владимировича с признаками насильственной смерти – несколькими рубящими ударами топором в область головы. Как следовало из протокола опроса соседки соседней квартиры – старушки за 70 лет, имевшей общий тамбур с квартирой Черкасского, весь вечер у последнего громко играла музыка. Пока было ещё не очень поздно, это было ещё терпимо, но когда звуки музыки продолжили греметь и дальше, соседка бывшая с убитым в хороших отношениях, пошла выяснять, в чём, собственно, дело. Подойдя к квартире, она позвонила в дверь, однако никакого ответа не дождалась. Позвонив ещё и ещё раз с тем же результатом и заподозрив неладное, соседка набрала номер бывшей жены Черкасского – Черкасской Наталье Николаевне, которую также хорошо знала. Последняя, будучи не в восторге от услышанной новости, всё же согласилась приехать, благо ключ от квартиры бывшего мужа у неё, как оказалось, ещё оставался. Она приехала на своей машине через сорок минут, открыла дверь, вошла внутрь, а через десять секунд со страшным воплем выскочила обратно в тамбур. Соседка в раскрытую дверь увидела в коридоре ( где, как и во всей квартире горел свет ) тело Черкасского, лежащего на пороге комнаты ногами в сторону коридора. Из комнаты в коридор натекла лужа крови, в которую лишь чудом не вступила бывшая жена. Будучи обе в шоковом состоянии, женщины вызвали милицию. Черкасская, отпаивая старушку корвалолом, рассказывала ей, что голова бывшего супруга была буквально превращена в месиво лежавшим рядом с телом топором. Вобщем, приехавшей вместе с милицией карете скорой помощи пришлось, кроме констатации смерти, оказывать и медицинскую помощь впечатлительной старушке.

Опознание трупа, как следовало из соответствующего протокола, было произведено с участием жены покойного. Из протокола же осмотра места происшествия усматривалось, что судя по беспорядку, преступник или преступники что-то искали в квартире. Супруги уже несколько лет вместе не жили, и Наталье Черкасской было трудно сказать, все ли вещи на месте. Однако, в ходе осмотра, документы убитого – паспорт, водительское удостоверение найдены не были. Не была обнаружена в квартире и сколько-нибудь значительная сумма денег, из чего делался вывод о возможном мотиве преступления – разбойное нападение. Из имевшегося в том же материале заключения судмедэксперта следовало, что причиной наступления смерти стали множественные удары острым предметом в область головы. Костров обратил внимание на то, что в крови погибшего было обнаружено значительное количество алкоголя.

Игорь пролистал материал. Дальше шли протоколы допроса соседей, ещё каких-то людей, несколько процессуальных документов. Заканчивалось всё постановлением следователя капитана Иванюка о приостановке производства по делу.

Костров откинулся на спинку кресла. Надо бы с ним поговорить. Он, естественно знал всех следователей в городском управлении милиции. Иванюк был ещё молодым человеком, лет до тридцати, но уже достаточно опытным – капитан как-никак. Вобщем, материал материалом, но...

Созвонившись со следователем и предупредив в приёмной, что он на часок отъедет в горуправление, Игорь спустился по лестнице, вышел во двор и, подойдя к машине, сел за руль. Выехав на проезжую часть, он вдруг буквально вздрогнул от пришедшей ему в голову мысли и, подъехав к обочине, остановил машину. Труп Олега обнаружили в ночь на понедельник 28 апреля...Погиб он, естественно, несколько раньше: по заключению судебно-медицинского эксперта, смерть наступила приблизительно за 5-6 часов до обнаружения трупа. Неужели именно в тот день, когда они встретились?.. Игорь не мог вспомнить по прошествии трёх месяцев, в какой именно это было день. Он помнил, что это был конец апреля, но... Вспомнился разговор с Олегом в кафе, почему-то разговор с женой в середине дня. Вечером он звонил Олегу, но так и не дозвонился.

Костров достал телефон, полистал адресную книгу. На экране высветилось "Черк.Олег" – он записал его номер, но дата вызовов отсутствовала: больше Олегу он не звонил и те единственные звонки за давностью вылетели из памяти телефона. Так. Что же он делал в этот день?

После разговора с Олегом он пошёл на рынок. Ну конечно, он же и поехал тогда специально, чтобы купить обои в большую комнату. Обои уже были поклеены, а в тот день после обеда он звонил мастеру. Так. Игорь вновь полистал телефонную книгу. Мастеру он звонил часто, его номер тоже был записан. На экране в этот раз высветился целый столбик дат: 8 июня, 5 июня, 31 мая ... Он листал дальше. 29 апреля, 27 апреля...

Игорь посмотрел в окно. По проезжей части рекой двигался поток машин.

Значит всё-таки в тот день... Он вновь начал вспоминать. Вспомнил несколько неудачных звонков, как потом подняли трубку, но никто не ответил. Слышал ли он в трубке звук музыки, ведь именно с этого, судя по милицейским материалам, и заварилась вся каша? Игорь готов был поклясться, что нет. В памяти всплыла чёткая картинка вплоть до мелочей, как он, стоя у окна, набирает номер Олега, в трубке слышатся гудки, ответа на звонок нет, и он вновь нажимает клавишу вызова. Неожиданно он вспомнил, что в этот момент видел, как закрывался обувной магазин напротив его дома. До которого же часа он работает? Вроде бы до семи. Но ведь в заключении судмедэксперта сказано, что смерть наступила между восемнадцатью и двадцатью часами. Игорь раздумывал. Неужели он позвонил именно в тот момент? Он помнил, что в какой-то момент трубку подняли, он несколько минут ждал ответа, слышал в трубке какие-то звуки, вроде-бы кто-то что-то сказал... Н-да, с ума можно сойти.

Наконец Игорь завёл двигатель и отъехал от тротуара.

Следователь горуправления милиции капитан Иванюк вёл в своём кабинете допрос высокого худого парня лет двадцати. Тот нервно ёрзал на стуле, с трудом пытался найти место своим рукам, водил глазами из стороны в сторону и испуганно уставился на Игоря, когда тот вошёл. Иванюк же напротив, казалось, был полностью безразличным к происходящему и, с вялым выражением лица, набирал показания парня в компьютер. Он поднялся навстречу Кострову, пожал ему руку.

– Поговорим?– спросил он. – А то мне надоело уже, третьего допрашиваю подряд.

– Да нет, – ответил Игорь. – Быстро поговорить не получится. Давай заканчивай, я пока зайду к кому-нибудь.

Он действительно зашёл в кабинет к заместителю начальника следствия майору Велехову, который вычитывал дело, следствие по которому было уже окончено – почти готовое к отправке в прокуратуру с обвинительным заключением. Они проговорили минут сорок: о работе, потом немножко о футболе, когда наконец Иванюк освободился. Вернувшись к нему в кабинет, Костров весь превратился во внимание.

–Ну, материал ты читал, – начал следователь.– Работы у Черкасского как таковой не было. С бывшей женой у них напополам ювелирный магазин. Близко он ни с кем не общался, по магазину никаких конфликтов у него не было, работает себе и работает. Мы "пробивали": долгов ни у него, ни перед ним нет. Есть кредит в банке на имя жены, но платили они вовремя, из общих доходов. Да, понятно, что кредит этот тут ни причём.

Теперь. Соседи, в том числе и та старушка, которая звонила жене, показали, что случайных знакомых Черкасский в дом не водил, спиртным не злоупотреблял, шума из его квартиры никогда не было. Поэтому-то соседка так и удивилась, что в тот вечер у него громко играла музыка. Правда, тут вот ещё что...– Иванюк закурил. По заключению судмедэксперта, печень убитого значительно повреждена алкоголем. Но тут кто знает... Может сам пил, в одиночку.

– Да, странно...– Игорь смотрел в окно. По противоположной стороне улицы плотным потоком шли люди: середина рабочего дня. – Хотя...С женой развёлся, дочка учится в другом городе, знакомых, как ты говоришь, нет. Что ещё делать одинокому мужчине? Я покойного очень хорошо знал – учился вместе с ним. Тогда он особо не пил. По студенческим меркам конечно, – Игорь усмехнулся. – Ну, в общем, как все. Но прошло двадцать лет.

Следователь, между тем, продолжал:

– Стали думать с розыскниками: кто мог быть заинтересован в смерти? Бывшая жена отпадает – она не наследница, имущество ей не достаётся. Что касается дочери, то – мы выясняли – отношения у них с матерью неважные. Бизнес по наследству перейдёт к ней, ещё неизвестно, что лучше для жены – бывший муж, с которым, как бы там ни было, всё уже налажено и идёт своим чередом, или дочь-тинейджер, которая неизвестно что выкинет через пять минут.

Что касается дочери. Хоть она и наследница, но очень маловероятно, чтобы она потянула убийство отца. Она приезжала на похороны, ее допросили, по делу признали потерпевшей. Что можно сказать? Двадцать лет, ветер в голове. Друзья по институту – такие же, из приличных семей. В день убийства она была в Харькове, где училась – проверили. Так что... Неизвестно, что предпринять дальше. Может всё же какой-нибудь случайный знакомый или знакомая, не знаю.

– Кто организовывал похороны?

– Бывшая жена – Наталья Черкасская. А кто ещё? Она и хоронила и труп опознала.

– А где дочь сейчас?

– Не знаю. В апреле была на учёбе, я говорил уже. Сейчас июль, наверное, в городе.

– Наталья что думает по поводу смерти бывшего мужа? Есть у нее какие-нибудь версии?

– Да нет. Я когда её допрашивал, спросил конечно. Но она ничего предположить не может. Дочка, кстати, тоже.

– Мм, да... А дочка подала заявление о принятии наследства?

– Не знаю. Я не интересовался, и без этого дел невпроворот. Наверное подала, после отца ведь осталось кое-что. Мягко говоря.

– Пожалуй, надо бы и мне поговорить с ними: с женой, дочкой. Я жену знал по институту. Кстати, – Костров невесело улыбнулся.– Я видел Черкасского утром в день убийства.

Иванюк удивлённо поднял брови.

– Да вот. Не виделись столько лет и... Правда вёл себя погибший абсолютно естественно. И подумать было нельзя, что вечером случится такое. Надеюсь, меня допрашивать не будешь?

Следователь покачал головой:

– Вряд ли это поможет. Никаких зацепок, нужно приостанавливать следствие. Дальше – посмотрим.

– Ну ладно,– Игорь поднялся со стула. – Я поговорю с женой. Может мне, по старой дружбе, что-то скажет дополнительно. Ну а пока приостанавливай дело.

Вечером, после работы, Костров поехал к Наталье. Они тоже много лет не виделись, и встреча получилась несколько натянутой. Хотя всё же интерес бывших однокурсников друг к другу сказывался. Познакомился Игорь и с новым мужем Натальи, тоже Игорем. Тот оказался зубным врачём, имевшим собственное дело – тоже не из беднейших слоёв. Он был старше их лет на десять, высокий, крупный мужчина с правильными, выразительными чертами лица, а также благородной «аристократической» сединой. Вцелом он производил достаточно приятное впечатление, располагал к себе.

Они вместе сели ужинать, даже открыли бутылку вина, принесённую по такому случаю Костровым. А потом разговор всё же, немного нехотя для Натальи, как ему показалось, перешёл на Олега. Муж Натальи тоже присутствовал при разговоре, хотя больше молчал и слушал, что было естественно, без особого энтузиазма.

– Почему расстались? – Наталья несколько неопределённо посмотрела на Игоря. – Надоели друг другу, вот и расстались. В молодости чувства не дают придавать значения недостаткам партнёра, а со временем что-то начинает раздражать, с чем-то не хочешь уже мириться. К тому же мы познакомились с Игорем. – супруги переглянулись, улыбнулись друг другу. Вот и пошло всё к концу с Олегом.

– Но вы то бизнес свой сохранили?

– Сохранили, но это отдельная тема.

– Что значит отдельная тема ? – Игорь вытащил из пачки сигарету. – Не возражаете?

– Кури. Игорь тоже курит, да и я иногда...

Мужчины закурили. Некоторое время все трое сидели молча, думая каждый о своём. Потом Наталья продолжила:

– Так вот, о бизнесе. Знал бы ты, Игорёк, сколько мы нервов во всё это вложили. – Она невесело усмехнулась. – Да и не только нервов. Вначале денег не было, одалживали у всех, у кого могли, чуть ли не по копейке. Набрались кредитов, до сих пор выплачиваем... Выплачиваю.

Она на какую-то секунду замолчала, потом заговорила снова:

– Найти помещение, найти продавцов, наладить учёт... Да что говорить. Когда вспоминаю об этом, кажется, что ещё раз не смогла бы всё это раскрутить. Сейчас-то помещение своё, а начинали с аренды, несколько раз переезжали. А теперь как было делиться? Из одного магазина делать два, в одном помещении? Нереально абсолютно. Да и много ещё чего.

– Ну, оставили бы всё как есть одному, другой бы только получал процент.

– Да мы так, в общем-то и сделали. В магазине руководила я: торговля, закупка изделий, учёт. Ну всё одним словом. Олег подключался только, если нужно было что-либо порешать с налоговой, партнёрами. Но это бывало редко.

– А на кого оформлено всё было? – Костров погасил сигарету, откинувшись на табурете, прислонился к стене.

– Помещение было оформлено на него, а предпринимательство – на меня. Формально я у него арендовала торговые площади.

– Ясно. – Игорь помолчал, затем спросил: – А чем Олег ещё занимался? Ты говоришь, что к работе магазина он подключался редко? Так?

– Так. – Наталья крутила в руках пустую рюмку. – Что-то у него ещё было, но он не рассказывал.

– А...– Игорь замялся. – Как с личной жизнью у него было?

– Да тоже что-то было, не могу точно сказать, но... Я чувствовала, что кто-то у него есть. – Она улыбнулась: Женщины всегда чувствуют.

Игорь встал и подошел к окну. Солнце уже село, но небо ещё было огненно-оранжевым, расчерченным багровыми вечерними облаками.

Казалось, в мире существует только покой и радость. Игорь думал, как же быстро может случиться переход и спокойной, в общем-то уже налаженной жизни к... К чему? Да ни к чему, вынесут в вечность и всё, привет...

– Что же теперь будет с магазином? – он повернулся от окна. Наталья и Игорь молча сидели за столом, по лицам было видно, что мысленно они тоже очень далеко отсюда.

– Наследница – дочка. Она подала заявление о принятии наследства. Ещё три месяца, после этого получит свидетельство о праве на наследство. Но мы говорили с ней – пока она учится в Харькове, она закончила второй курс, магазин будет работать как работал. Дальше – будем разговаривать.

– Где она учится? В юридическом?

– Да нет, в политехе.

– Почему так? Родители оба юристы, а дочь...

– У неё никогда не было интереса к юриспруденции. Да и к гуманитарным дисциплинам вообще. Олег предлагал ей в своё время помощь, обещал посодействовать, но... Он и посодействовал, ничего не могу сказать плохого, но не на юрфак, а в политех. Кстати, Света сейчас в городе.

– Где же она? – Костров удивлённо поднял брови, бросил взгляд на кухонные часы в форме чайника, висевшие над дверью. Без десяти девять.

– Она живёт в квартире отца. – Наталья спокойно смотрела на Игоря.

– Вы в плохих отношениях?

– Нет абсолютно. Просто привыкла за два года уже к самостоятельности.

– У меня с ней отношения не очень, – впервые за долгое время подал голос новый супруг. – Нет, конфликтов нет, но и любви особой тоже. Она меня не то, чтобы не приняла, но... Мы стали жить с Наташей, когда ей уже было семнадцать. Взрослая, ей я уже был не нужен: ни в качестве отца, ни в качестве постороннего.

– И часто она приезжает из Харькова?

– Практически не приезжает. Нет, в начале учёбы, конечно, на первом курсе, приезжала часто, чуть ли не на каждые выходные. Тяжело сразу вот так, в чужом городе. Тем более девочке. А потом обжилась, всё реже и реже появлялась.

– Не то, что появляться, – Наталья засмеялась. – Звонка от неё не дождёшься. Пока сама не позвоню – она ни-ни.

– А когда она была последний раз до этого?

– Ну, на похоронах... А перед этим – на каникулах, это во второй половине января. Даже на новый год не приезжала – сессия. У них какой-то зачёт назначили на второе января, так что некогда было ездить.

– А с кем она общается там? Ты видела эту публику?

– Видела. Нормальные девочки.