Текст книги "Игра в Жизнь (СИ)"

Автор книги: Антон Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 49 страниц)

Вторая часть

Часть 2

Глава 8

Великий лес. Ничейные земли.

Нахоженная тропа осталась позади вместе с последними вырубками. Видно как постепенно лес затягивает проделанный разумными проход. Еще можно разглядеть утоптанные до каменной твердости участки тропы, старые костровища, знаки выжженные на деревьях, но делать это все труднее. Как рана затягивается, так и лес постепенно стирал следы чужого присутствия. Где не справлялась трава, там прорастали корни кустарника или молодых деревьев, взламывая мертвую почву, разрыхляя ее, раскидывая камни кострищ, укрывая листьями, ими же удобряя и в конечном итоги возвращая все к первичному состоянию до вмешательства. Единственно вырастить таких же великанов, как растущие вокруг тропы деревья, он, лес быстро не мог и пока что еще можно было понять, где находилось тропа.

Такая почти исчезнувшая тропа тянулась на два дня пути до Птичьего озера и заброшенного поселка на нем. Озеро называлось Птичьим из за огромного количества птиц, кормящихся на нем. Потом прямо и слева от него тянулись болота, как Дримму сказали на месяц пути. Справа из озера вытекала речушка, бегущая до самых предгорий Гоблинских гор. По полученной информации речка была небольшой, иногда мельчавшей чуть ли не до ручья, но с проходимыми берегами и не разветвляющаяся. Поэтому вполне годилась в качестве ориентира путешественников.

Пока дорога напоминала выход на пикник. Птички поют, солнышко греет, ну и так– далее. Оружие, навешанное на него, казалось лишним и ненужным. Разве что копье пригодилось в качестве посоха. По пути пару раз проходил сквозь малинник и конечно не удержался нарвал и наелся невероятно крупной и изумительно вкусной ягоды, а также положил про запас веток и листьев для чая. Вообще малинники – любимое место кормежки медведей, пасущихся там как коровы, так что каждый раз он заранее готовился к встрече с этими ''милыми зверушками''. Но ни разу даже следов не увидел. На глаза так же попадались другие ягоды и грибы, но незнакомые, поэтому собирать их не стал. Мирная и совершенно спокойная прогулка, разве, что чем дальше, тем труднее стало находить дорогу сквозь кустарник, но это совершенно не могло испортить настроение.

Примерно за час до наступления темноты принялся готовить привал. Кстати пришлись камни старого кострища, на месте самого кострища давно уже росло молодое деревце, но старые камни вполне сгодились. Натаскал хвороста, сложил временный очаг. Два камня и положенный на них щит образовали стол. Над костром подвесил котелок с отваром малины, на столе устроились курица, лепешка и кучка ягод на десерт. С аппетитом поел, выпил горячего, немного посидел, наслаждаясь ощущением сытости и принялся готовиться к ночлегу. Подсобрал еще дров, закопал куриные кости подальше от лагеря, вырубил несколько кусков колючего кустарника и растянул их на воткнутых вокруг стоянки ветках, положил в костер, понизу, несколько толстых и влажных поленьев, убедился, что оружие под рукой, накрылся одеялом-скаткой и тут же уснул.

Утром проснулся от солнечного зайчика, пробившегося сквозь листву и пощекотавшего его по глазам. Костер практически прогорел, солнце стояло высоко, видимо он заснул крепче, чем нужно и проспал дольше, чем рассчитывал, но переживать по этому поводу не стал. В душе царила эйфория, тело было полно сил. Не стал разжигать костер, а наоборот забросал его дерном. Потом пару часов разминался, потренировался с копьем и кистенем привыкая к ним. С копьем получалось лучше, кистень пока не давался, нет, усвоенные навыки работали, он знал приемы, но делал их механически и заторможено, в бою это может сказаться. Поужинал холодными остатками вчерашней лепешки и курицы, допил отвар и двинулся вперед. Весь день шел по тропе не отвлекаясь ни на что, рассчитывая к вечеру выйти к озеру. Идти становилось все труднее, подлесок становился гуще, иногда приходилось буквально прорубать себе путь копьем. Кое-где кустарник был слишком легкий, чтоб его рубить, но удавалось продавливать его щитом, а в нескольких местах пришлось сложить вещи и помахать небольшим топориком, купленным в лавке для подобных бытовых случаев.

До озера в этот день он так и не добрался. Лагерь устроил в большом кусте колючек, вырубив проход и небольшое пространство внутри. Защита более надежная, чем вчера, поскольку куст не только прикрывал его с боков, но и сверху, да и слой колючек, который пришлось бы преодолеть гипотетическому противнику, был гораздо толще. В проходе расположил свое копье, поставил его на рогульку и чуть прикопал (сунувшийся в проход, прямо на него и напорется). Поужинав сухарем с водой, костра решил сегодня не разводить, завалился спать.

Ночью проснулся, непонятное ощущение: ничего не слышно и не видно, в лесу обычные ночные звуки, но он точно знал, что кто то большой и агрессивный есть снаружи. Некоторое время тихо лежал и прислушивался, даже пробовал принюхаться – безрезультатно. На зрение здесь полагаться не стоило. Да, благодаря расовым особенностям он видел в темноте неплохо, но вокруг было слишком темно даже для его нового зрения. Раскинувшиеся деревья пропускали мало света, да и кустарник вокруг из за своей густоты почти ничего не давал рассмотреть, даже днем, что уж говорить про ночь. Неожиданно проход что то загородило, схватился за кинжал, прежде чем успел вытащить, тень исчезла, единственное материальное доказательство что ему не почудилось – легкий, тухловатый запах, запах гнилого мяса. Ощущение присутствия не ушло, а наоборот усилилось. Дримм чувствовал, словно сам был неизвестным зверем, недовольство и желание добраться до хитрой добычи, спрятавшейся в кусте, и нежелание портить шкуру на острых, приставучих колючках. Ощущения были настолько сильными, что Дримм едва не растворился в них, лишь в последний момент сумев немного прийти в себя. В голову пришла мысль: раз он так чувствует эту тварь, то может быть и она сможет его почувствовать по обратной связи. Напрягся и стал транслировать свои мысли: что он опасен, только и ждет, что к нему кто нибудь залезет, что бы съесть неосторожного, что его мясо неприятное на вкус и ядовитое. Неизвестно что из этого подействовало, но подействовало, он будто сам был зверем, и почувствовал, что тот теряет к нему интерес и удаляется. Теперь стал слышен легкий шорох, видимо животное не считало нужным больше скрываться. Заснуть удалось только под утро, да и то чутким, осторожным сном.

Утром хотя и не было ночного чувства опасности, выбирался осторожно, выставив копье и прикрывшись щитом. Облазил всю поляну с окрестностями в поисках следов, ничего не нашел. Только в конце поисков, на самом видном месте, над проходом в его убежище, нашел клок черной шерсти, который он не заметил сразу, потому что тот располагался выше человеческого роста, он как бы выпал из его поля зрения. Дримм оглядывал верхушки деревьев на случай опасности, искал следы на земле, а висящий на самом видном месте клочок просмотрел. Опознание выдало — шерсть черного тигра. Из прочитанной в гарнизонной библиотеке книги эта тварь ему была знакома. Животное размером с лошадь, очень быстрое, с частичным иммунитетом ко многим видам магии. С его небольшим уровнем столкновение с таким существом несомненно закончилось бы смертью. Но почему то ему повезло, и что это были за ощущения? Ведь он как то сумел отогнать, вернее сделать так, что оно потеряло к нему интерес? Нужно попробовать вызвать это снова, ведь ни слух, ни зрение не давали никаких сигналов, а непонятное чувство помогло ощутить опасность. Сел, сосредоточился, вспомнил вчерашние ощущения и попробовал почувствовать что нибудь. Первые полчаса ничего не происходило, а потом как плотину прорвало. Ощущения были довольно необычные (что стало обычным последнее время) и кажется даже сильнее, чем вчера. Он ощущал все живое на несколько метров вокруг: птиц, ужа, заползшего под корень ближайшего дерева, недовольных грызунов(оказывается он расположился прямо над их норами), сокмедленно текущий по деревьям и многое другое невыразимое словами. Выскочило сообщение.

Развивая навыки общения с лесом, Вы приобрели способность '' Голос леса первого уровня ''.

– Понятно… – Посмотрел настройки, пункты, отвечающие за общение с лесом, выросли довольно значительно, видимо ночное происшествие как то активировало их, а повторная попытка позволила приобрести эту способность. – Чудно, но что делать с самим тигром, ведь он может вернуться в самый неподходящий момент? – Вообще по книге эти тигры обитали в самом центре Великого леса, а это довольно далеко отсюда, несколько сотен километров. – Ладно. Сделать ничего нельзя, тигр с такой же легкостью настигнет, если пойти назад так что продолжу дорогу и буду надеяться на вновь обретенную способность, а также на оружие и магию. -

Через полтора часа, миновав пару ручьев и продравшись сквозь особенно густые ивовые заросли, наконец-то увидел большую водную гладь.

Великий лес. Птичье озеро.

– Это не Птичье, а какое то Лягушачье озеро. – Массы квакв раздражали, казалось они были везде. Прыгали, лезли под ноги, поссать и то было нельзя спокойно, очередная зеленушка либо прыгала вокруг отвлекая мельтешением, либо, подкравшись сзади, душераздирающе квакала в самый интересный момент. Они были в воде, на земле, казалось и в воздухе тоже они, по крайней мере так казалось, прыгали они очень далеко и высоко. Ночью было хуже, их совместное творчество было невозможно переносить, казалось лопнут барабанные перепонки. Понятно почему здесь так много птиц – столько корма! Болота рядом порождали из себя все новые и новые полчища квакающих попрыгунчиков.

Вчера выйдя из леса долго любовался открывшейся картиной, озеро, как из сказки или передачи о дикой природе, довольно большое, противоположный берег лишь едва едва виднелся вдали, небольшая кайма кувшинок у берега и то не везде, стаи птиц то садившиеся, то взлетавшие или просто плывущие. У левого берега, там где было больше кувшинок и осоки, множество цапель и пеликанов занимавшихся промыслом. Красота! Пожалуй он задержится здесь на пару дней.

Расположился под обрывистым берегом, рядом с маленьким каменистым пляжем, в небольшой пещерке сложил свои вещи, а сам в одних трусах вышел наружу, впрочем оружие: копье и меч взял с собой. Поплавал и позагорал вволю, затем решил добыть что нибудь на обед. Крупная стая уток, кормившаяся неподалеку, оказалась весьма кстати.

Выбрался на берег и прокрался, скрываясь за кустами, поближе. Удар Волшебным копьем! Неудача! Утка буквально взорвалось, а остальные порскнули в небо. Пока подплыла следующая стая птиц пришлось ждать почти два часа, на этот раз это были гуси. Очень здоровые гуси, прямо лошади. На этот раз никакой магии, решил воспользоваться копьем. В первый раз для такого оружия утка была слишком мала, поэтому и решил, что магия справиться лучше, а утка взорвалась как граната.

Уже по привычной схеме подкрался к гусям, скрываясь за кустами. Выбрал ближайшего гусака.

Красивая птица, даже жаль убивать, но все равно придется, голод не тетка, кроме сухарей, маленького узелка с пшеном ни какой другой пищи нет, не считая приправ. – Сосредоточился. Медленно, медленно отвел руку с копьем, расстояние почти предельное для такого оружия. Выбрал момент, когда птица смотрела в другую сторону. Бросок! Копье с хрустом буквально врубилось в туловище гуся, ближе к шее. Широкое лезвие бывшего тесака глубоко вонзилось в птицу и видимо сразу убило ее, поскольку гусак всего пару раз дернул крыльями и сразу затих. Неожиданно в отличии от уток, гуси не стали далеко улетать, а даже попытались не дать ему забрать добычу. Пришлось тащить гуся с застрявшем в нем копьем, по пояс в окровавленной воде, отмахиваясь мечем от разъяренных сородичей жертвы. Вытащив гуся, с трудом достал из него копье. Оказалось он почти перерубил его пополам. Птица был настолько большой, что тащить его до лагеря было жутко неудобно, огромные крылья цеплялись за все что можно. В лагере тоже хватило возни, он даже зарекся иметь дело с такой огромной добычей. Кстати очков опыта что с гуся, что с утки упало совсем немного, с гуся чуть побольше, но именно чуть. Зато супец получился такой, что сразу заставил забыть все неудобства Cоль в меру, несколько травок и чуть-чуть пшена. Голову и требуху бросил под берег прикормить рыбу, да и насчет раков поинтересоваться. Несмотря на большое количество вкуснейшего, хоть и жирного мяса, плюс бульон, съел почти все, оставил только шею, одну из ног и кусок грудки. Больше в этот день он ничего ни делал, просто физически не мог. Вообще заметил некоторые странности именно с питанием. Пройдя целый день, перекусив сухарем, после проведя ночь и еще следующий день, не разу не почувствовал даже легкого голода. Но когда сел есть, то ел и ел, и съел бы всего гуся, если бы не опомнился, и главное ни изжоги, ни чувства тяжести – только сытость. Это либо особенности виртуальности, либо организма фейри. – Ладно разберемся. -

Утром проснулся в хорошем настроении, как всегда в этом мире. Сделал утреннюю разминку, позавтракал, искупался и пошел осмотреть то место, куда вчера сбросил требуху. Очень уж оно было похожена другое место на Увильдах, где он в детстве с дедом собирал раков. По аналогии и здесь была надежда, что здешние раки любят такие-же места как и их настоящие визави. Надо сказать надежды и дедова наука не подвели. Раков было около дюжины, на вид, обычных, но с кошку размером. Убил одного, с трудом пробив панцирь копьем. Даже один рак занял весь котел. Через полчаса, оторвавшись от нежнейшего белого мяса, решил, что пора заканчивать с этой жрачкой, а то вчера гусь, сегодня рак, ясно что от голода здесь он не умрет. Пора двигаться дальше и пошустрее.

За день успел дойти до искомой реки, она оказалась ближе чем он думал. Вечером удалось сплести две верши из ивовых веток и поставить на мелководье. Верши получились не ахти какие, сказывалось отсутствие практики, но судя по ракам, рыбы здесь должно быть много. Такой же уютной пещерки, как была на прошлой стоянке, не нашел, и по уже привычной схеме устроился в середине кустарника, перекрыв вход копьем.

В общем о следующих трех днях мало что можно было рассказать. Утром размявшись, помывшись и покачав Голос леса, завтракал и двигал по руслу реки. Вечером ужинал тем, что осталось от завтрака, ставил переносимые с собой верши и ложился спать. Утром проверив верши и выставив их из воды, чистил и нанизывал рыбу. Пока она доходила над углями, оставшимися после ночного костра, начинал разминаться. И так по кругу – нехитрый ритм. Заблудится он не боялся, река текла прямо, прошедший путь оставался на карте, а через сутки пути показались верхушки гор, становившиеся все ближе и ближе.

Еще пара дней и он будет на месте. Можно будет начинать кач. Некоторое время его мучили сомнения, как относиться к убийствам разумных существ. Да, ясно что это странички машинного кода, но и люди в конце концов представляют из себя лишь цепочки ДНКа. А он собирался прожить здесь остаток своих дней и с первых же дней старался воспринимать все здешнее как свою новую жизнь, а не как игру, если относится к окружающим, как к тупым мобам и неписям так не получиться. Даже хотел выбрать какой нибудь ремесленный класс, но хорошенько подумав и вспомнив свою жизнь, понял, что не сможет жить тихо, мирно и скучно. С воинской стези ему не слезть, именно поэтому остался в армии, когда другие уходили, и поэтому же пошел в наемники. В конце концов, по этому решился на погружение в виртуальную реальность, а не стал доживать хоть и калекой, но в привычной и устоявшейся обстановке.

– Так что ''Приезжая в Рим, поступай как римлянин '', буду следовать правилам этого мира. – В форте он наслушался историй, как гоблины нападают на пограничные поселения, патрули, караваны. Бывает что собравшись огромной ордой, они проходят и дальше в более обжитые земли, и нет никому пощады. Рабов гоблины не берут – всех убитых и пленных ждет котел. Так что это не самый худший вариант для прокачки, жалости такие существа не вызывали не в малейшей степени.

Утро четвертого дня начиналось как обычно, но пройдя всего минут двадцать, все тем же лесным чувством понял, что что то не так. Птицы замолчали, кстати на него они совсем не реагировали совершенно его не боясь, видимо опять расовая особенность. Двинулся вперед уже с осторожностью, стараясь ступать как можно тише и прислушиваться. Метров через 200 услышал шум. Еще через полсотни метров шум сложился в голоса. Положил верши и сумку под корень приметного дерева, забросал листвой и осторожно прокрался вперед.

Глава 9

Притаившись за деревом, Дримм впервые наблюдал за теми на кого шел охотится в горы, в самой что ни на есть естественной среде, то есть за гоблинами, взявшими добычу и готовящимися употребить ее в пищу, немного поиздевавшись над ней.

Всего гоблинов было 14 голов. Двое посолиднее. Один из этих двоих, судя по обилию разных амулетов, более яркой одежде и деревянной палке с надетым на нее черепом, был шаманом, по крайней мере вполне соответствовал этому типажу. Второй, пониже ростом, но коренастый с длинными как у гориллы руками, держащими топор, и странным мешком за спиной с торчащими из него палками, нет, дротиками, с железными наконечниками. Голову горилорукого венчал помятый железный же шлем. 12 других на их фоне как то не смотрелись: какие то тощие, мелкие, измазанные одноцветной грязью, без каких либо доспехов, вооруженные пращами, дубинками, и у пары такие же дротики, как у старшего, но с костяными наконечниками. Опознаниена такой дистанции не работало, поэтому оставалось лишь строить предположение, что это за отряд. Добычей являлись странные существа, поросшие коротким мехом, еще более мелкие, чем их пленители (средний гоблин – метр двадцать сантиметров). Сначала он принял их за животных, но потом рассмотрел, у некоторых из них, пояса и заплетенные косички. Непонятно было почему они лежат и не двигаются, только скулят. Шаман! Видимо дело в шамане, какое-нибудь парализующее заклинание. Тем временем часть тощих гоблинов занималась костром, другая часть награждая пленников пинками и ударами, поочередно подносили их к главарям, пока те не выбрали одного. Тут же потащили выбранного к костру. Дримму вдруг совершенно ясно стало предназначение хорошо обструганного ствола ясеня, который держал один из стоящих у костра гоблинов. Вертел! Руки сами собой перебросили из за спины арбалет, взвели его и наложили болт. Но вмешиваться или нет, он еще не решил, все-таки 14 против одного, многовато. Все сомнения отпали, когда мохнатое существо разглядело куда его тащат и заревело совершенно детским, девчачьим плачем.

Первый выстрел он отправил не в тащивших ребенка (да ребенка, теперь он был уверен, что по крайней мере одно из этих существ ребенок, а может быть и все), а в спину шаману, постаравшись что бы на директрисе выстрела был железношлемный гоблин. Неизвестно была ли у шамана какая-нибудь пассивная защита от метательного оружия, если и была, то она не смогла остановить тяжелый арбалетный болт со стальным наконечником, пробивавший две пяти сантиметровые дубовые доски со ста шагов. Тут было не больше тридцати.

А Дримм тем временем предельно быстро заряжал свой агрегат. По ушам ударил дикий рев. Бросил взгляд на поляну: шаман стоит будто кол проглотил, за ним катается по земле и орет во всю мочь железная шапка, прочие гоблины растерянно оглядываются вокруг, их жертвы затихли. Похоже пока его не заметили, даже не поняли что происходит – болт на ложе, и снова взгляд на поляну. Железная шапка уже не орет, а хрипит и слабо дергается. Шаман как раз выбрал этот момент, чтобы повернуться, поднять над головой посох и открыть рот, похоже придется еще раз стрелять. Нет! Изо рта вместо заклинаний хлынул щедрый поток синей крови.

– Вот интересно гоблины зеленые, а кровь у них синяя. Какая только ерунда не лезет в голову!? – Вместе с фонтаном из глотки, как вентиль сорвало, ударило еще два фонтана из груди и спины. Шаман еще падал, как Дримм выпустил смерть в одного из стоящих у костра и тут же нырнул за дерево, взводить арбалет.

В следующий раз он вышел навстречу яростно вопящим и приближающимся врагам в полной боевой готовности: с наложенным барьером, прикрывшись щитом, с опертым на верхний край взведенным арбалетом. Выстрелили противостоящие стороны одновременно. Он, сделав выстрел, выпустил арбалет из рук, позволив ему упасть на землю, и закрылся щитом, но недостаточно проворно, один из камней, выпущенных противниками, скользнул по шлему, сработал барьер погасив часть урона. Остальные камни и пара дротиков пришлись в щит. Разгоняя муть в глазах усилием воли, метнул два волшебных копья и подхватив реальное копье, прислоненное к дереву, ринулся в рукопашную.

Стремительный рывок и тяжелый щит, помноженный на массу тела, буквально сносит с ног сразу троих довольно хлипких противников. Двое отлетели в сторону, а один оказался у него под ногами. Правой ногой на левую ногу лежащего – до хруста, левой ногой – на грудь и удар копьем вниз, метил в шею – попал в рот. Тоже неплохо, плохо, что гоблин рефлекторно сомкнул челюсти. Резкий рывок – пока зубы вырванные копьем еще в воздухе, резкий секущий удар нижним краем щита по ноге следующего. Взмахом копья в это время отогнал остальных.

– Вперед не останавливаться, не стоять на месте, не давать себя окружить! – Выпад! Один из зеленых заверещал, корчась на копье, пинком сбил с ног другого, принял на щит несколько ударов пока стряхивал с копья тело. Удар в спину – один из ублюдков сумел зайти сзади и метнуть дротик, благо что барьер хоть и приказал долго жить, но функцию свою выполнил, смягчив удар и не дав пробить доспех. Эта сука метала не свои хлипкие костяные, а позаимствованные у уже убитого в самом начале старшего гоблина.

Второй дротик отбил щитом, заодно врезав пяткой копья самому шустрому из оставшихся за спиной. Чтобы достать метателя пришлось самому метнуть копье, внезапно, из неудобного положения, снизу в верх – попал в живот. Развернулся к оставшимся, одновременно разматывая кистень. Все происходило так быстро, что не оставляло ни мгновения на мысли, только инстинкты и навыки. Четверо уже изрядно помятых противников не спешили нападать, до них явно стало доходить, что победы в этом бою им не видать. Но их все равно было больше, переглянувшись они стали расходится, чтобы атаковать с разных сторон. Не получилось. Дримм резко взмахнул кистенем сверху вниз, гоблин отшатнулся, думая, что сумел увернуться, но каменный шар с хрустом раздробил его стопу, а нижний окованный край щита опустился на затылок согнувшегося от боли калеки. Разворот и выпущенный из рук кистень, как из пушки, сноситследующего. Перехватив щит по бокам снизу, страшным ударом сбивает предпоследнего. Последний в это время во всю драпает, но недалеко, пригодился бонус на метание ножей. Первый нож воткнулся в район поясницы, второй – более точно под левую лопатку, там ли сердце у гоблинов неважно, третий нож – под правую. Мечем дважды ткнул лежащего, сбитого щитом и находящегося в нокдауне. Предпоследний, получивший кистенем, корчился и пускал кровавые пузыри – не жилец. Добил волшебным копьем пытавшегося отмахиваться раненого с переломанной ногой. Потом подошел к метателю дротиков, он был еще жив и крепко сжимал древко копья, Взялся за древко и вместо того чтобы выдирать, всунул его глубже. Гоблин засучил ногами, Дримм резко повернул – глаза закатились и руки трупа разжались – выдернул оружие вместе с какими-то синими трубками намотавшимися на наконечник. Стряхнув кишки с копья, вытер его о траву и пошел осматривать остальных убитых.

С трупами было просто, больше ни кого добивать не пришлось, а вот с добычей наметились сложности. Самая ценная добыча – дротики старшего гоблина, его же топор и шлем, были из железа, по этому при переноске давали сильный дебаф.

Да, похоже эта железная проблема будет преследовать всю оставшуюся жизнь. Надо что то придумать. —

Еще у старшего был кошель с монетами: 5 серебряных и горсть мелочи. У шамана денег не оказалось, зато было много разных побрякушек, в большинстве своем бесполезных для него, дающих бонус к магии только гоблинам, но все же пара амулетов на выносливость и ловкость заняли свое законное место у него на шее. Шаманский посох тоже имел жесткую расовую привязку, но как и амулеты годился на продажу. Еще были многочисленные мешочки с травами и порошками, (решил разобраться с ними позже) – все полетело в сумку. Молодые гоблины(наконец удалось применитьопознание) ничем не порадовали – куча дубин и грубых ремней с камнями, представлявших собой пращи со снарядами, стоили бы от силы несколько медяков, поэтому не стал возиться с этим хламом, а больше у них ничего и не было.

Все время пока он шмонал трупы и занимался сортировкой добычи мохнатые лежали тихо-тихо. Может быть надеялись, что о них забыли? Видимо заклинание паралича, или чем там их приложил шаман, все еще действовали, поскольку не один не попытался убежать или уползти. Все же магия слабела, потому что когда он внезапно схватил подмышки несостоявшуюся кандидатку на гриль и поставил ее перед собой, она пискнув осталась стоять, лишь немного покачиваясь.

Сперва применил опознание. Ребенок народа квелья (пол женский) уровень 4. Так ясно, что ничего не ясно. Ни в реале шерстя информацию по Серединному миру, ни здесь, никто не упоминал ни про каких квелья. Впрочем это не так уж и удивительно, учитывая что этот мир даже сейчас был много-много-много больше Земли и продолжал увеличиваться. Сотни команд создавали расы, народы и страны, либо беря за основу уже придуманное кем-то, либо реализуя собственные идеи. Конечно они консультировались друг с другом, чтобы не допустить слишком сильных противоречий, но все равно простор для творчества был очень велик.

– Ты кто? – задал вопрос на общем стоявшей перед ним малышке. Кроме стука зубов не дождался ответа. Попробовал задать этот же вопрос на эльфиском, и снова лишь испуганное хлопанье глазами, но по видимому более осмысленное. Показалось, что в глазах мелькнули и другие чувства кроме страха, но понимание не входило в их число. А вот язык фейри нашел какой-то отклик поскольку ранее молчавшая малолетняя представительница народа квелья разразилась бурной речью, с трудом им понимаемой, поскольку слова фейри в ней присутствовали, но в явном меньшинстве. Жестами попросил ее говорить помедленней. Общение пошло, но большей частью с помощью все тех же жестов, рисунков на земле (он использовал для этого свое копье). Аясова (именно так звали девочку) дротиком данным ей в качестве рисовалки пыталась что ему объяснить, слова играли лишь третьестепенную роль. По видимому именно то, что он дал оружие, окончательно убедило ее в добрых намерениях такого страшного незнакомца, и юная квелья поверила, что с ней не поступят как с гоблинами раньше. В общем с трудом удалось понять, что эта группа детей, решивших набрать каких то редких то ли трав, то ли ягод, возможно и того и другого, что бы доказать, что они уже взрослые. Искомое произрастало только в этом районе леса, по крайней мере девочка была в этом уверенна. Вот так группа соискателей взрослого статуса, самовольно, оказалась в этих местах и попала в лапы шамана с присными. Кстати гоблины находились здесь примерно с той же целью – доказать, что они готовы стать полноценными членами племени, но более организовано и под присмотром старших. Дальше все было просто, детишки увлеклись сбором того что им было нужно, и опомнились, когда уже падали под воздействием заклинания. Пока он беседовал с Аясовой, тараторившей без умолку и вовсю освоившей рисование подаренным дротиком, остальные детишки собрались вокруг них – видимо заклинание окончательно перестало действовать.

Кроме Аясовы остальные явно робели передДриммом. Впрочем робость стала проходить, когда он предложил им жареной рыбы, и особенно когда наложил на двоих пострадавших от пинков гоблинского молодняка лечилки. Покушали, кстати ели они очень аккуратно, хоть и пользовались только руками. После еды, продолжил разговор с Аясовой, предложил проводить их до дома. Девочка с радостью согласилась, остальные дети явно тоже были довольны этим. Перед уходом раздал оставшиеся дротики главаря – если уж ему не взять оружие с железом, то пусть послужит другим. Получилось вооружить им шесть детишек, двум, не получившем, отдал шлем и топор. В общем все равно получил пользу с этих трофеев, такой подарок был явно ценен для квелья, по его прикидкам, находившемся в каменном веке. Тот паренек, которому достался шлем, по имени Кавук, кстати самый большой из всех, тут же попытался его надеть, но получилось как голову в ведро совать, поэтому всю оставшуюся дорогу он и использовал шлем как ведро, куда он и остальные собирали ягоды и орехи, угощались сами и угощали Дримма.

До ночи не успели дойти до их дома. Хотя ребятня вела его очень уверенно, но тяжесть оружия, подаренного Дриммом, быстро их утомила. С реки они давно свернули, шли напрямую через лес.

Расположились на ночлег у крупного ручья, бравшего начало в небольшом озерце, скорее даже пруду. Верши по привычке поставленные Дриммом, вызвали массу вопросов, когда квелья поняли их предназначение, привели их в восторг. Как он понял их племя добывало рыбу только острогой или вкопанными на стремнине прутьями, на которые рыба сама напарывалась, но такие прутья были ненадежны, часто ломались, рыба соскальзывала, да и потоком их то и дело вырывало, поэтому рыба в их племени считалась деликатесом. Пришлось весь вечер учить их плести вершу, ученики оказались способными, не то что он в свое время, вот что значит личная заинтересованность. Особенно отличилась тихая девочка по имени Тичава, ее изделия были намного лучше и изящней, чем его грубые корзины. Ставить все новосплетенные изделия пришлось опять же таки ему.

Ночь ему пришлось провести вполглаза, поддерживая три костра, в середине – спали дети, а он подбрасывал в огонь сучья. Уже привычных колючих кустов здесь не росло, да и какой куст вместил бы такую ораву? Зато было время распределить уровень, взятый за гоблинов, вложился в магию Огня, решив развивать ее первой из стихийных школ, заклинаний пока нет, но опять же таки благодаря тому сайту он знал, что если прокачивать какую нибудь любую школу магии, то с определенного предела станут доступны некоторые заклинания без покупки, не знающий этого человек их купит раньше, чем они появятся. И уже привычно очко вловкость.