Текст книги "Планета №6"
Автор книги: Антон Антонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
11
Палачи Якудзы перебрались через пролив Лаперуза вплавь, ибо выше их достоинства было обращаться к правительству сопредельной державы за разрешением на въезд.
Остров Сахалин, куда они попали, когда выбрались на берег и вытряхнули воду из ушей, некоторые считали Северной Японией, но палачам Якудзы это было все равно.
Они прибыли на остров всемером, поскольку самураи всегда ходят группами по семь человек, и об этом знает каждый ребенок, который смотрит кино. К тому же шести человек для намеченной операции было мало, а восемь – это несчастливое число. Оно делится без остатка на четыре, а число 4 японцы не любят, так как оно обозначается тем же иероглифом, что и слово «смерть».
Но в тот момент, когда якудзы под покровом ночи переодевались из гидрокостюмов в цивильную одежду в тени гигантских лопухов, море внезапно взволновалось, и прибой выбросил на берег бездыханное тело еще одного самурая, в котором палачи Якудзы сразу узнали своего юного соратника Анаши Кумару.
– Он погиб как герой, – с неподдельной скорбью в голосе произнес палач Хиронага Сакисима по прозвищу Студент.
Тут бездыханное тело неожиданно шумно задышало, закашлялось, выпустило из горла струйку воды и, открыв глаза, хрипло осведомилось:
– Я уже стал бабочкой?
Он не был похож на бабочку, и самураи отрицательно покачали головой, а Хиронага Сакисима осуждающе спросил:
– Зачем ты здесь, Кумару-сан?
– Я хочу своими руками убить господина Ясуку Кусаку, – ответил Анаши Кумару, потрясая мечом для харакири, потому что другого у него не было. Боевой меч утонул в проливе Лаперуза, когда Кумару-сан боролся с волной.
– Каким оружием ты хочешь драться с господином Кусакой? – удивился Хиронага. – У тебя ведь нет меча для боя, а священный самурайский кодекс Бусидо запрещает обращать меч для сеппуку против врагов.
Голос господина Хиронаги звучал так, словно он хотел намекнуть, что самураю, потерявшему боевой меч, не остается ничего, кроме как совершить это самое сеппуку, которое ничем, кроме названия, не отличается от харакири.
Однако Анаши Кумару еще не посетил невропатолога, а без этого нельзя было и думать о харакири.
– Грозная волна выбила из моей руки меч для боя, – сказал он, понурив голову. – Но я приобрету себе другой, выбив его из руки врага.
Очевидно, он представлял себе Россию кишащей врагами, которые все как один размахивают над головой боевыми мечами.
Однако деваться было некуда, и семи самураям пришлось взять Анаши Кумару с собой. В противном случае он грозил переродиться в бабочку немедленно и пренебречь ради этого даже посещением невропатолога, что могло серьезно демаскировать всю операцию.
Воины Якудзы не хотели оставлять следов, а из мертвого тела с распоротым животом мог получиться такой след, который не заметил бы разве что младенец.
Во избежание этого семь самураев разрешили Анаши присоединиться к ним. Однако в результате их стало восемь, и это было первым предвестием того, что из экспедиции не выйдет ничего хорошего.
12
Говорят, будто самым осведомленным человеком по части автостопа в России можно считать некоего Антона Кротова, который съездил на попутках из Москвы в Магадан и обратно, после чего написал об этом книгу. Но Женя Угорелова не читала этой книги и не нуждалась в ней. Она и без всяких книг умела останавливать попутки самым надежным способом, хорошо известным по фильму «Греческая смоковница», который был очень популярен в России в начале перестройки.
На обочине трассы Петербург – Москва она почти на глазах у сотрудников ГИБДД, скучающих в душной комнатке стационарного поста, сняла свой многострадальный топик и покрутила им над головой.
Первая же машина, которая шла в этот момент по трассе, резко сбилась с курса и с грохотом врезалась непосредственно в пост ГИБДД.
Следующая машина – огромный дальнобойный «Мерседес» с длинной белой фурой – воткнулась в патрульные «Жигули», желтые с синей полосой, но гаишников словно хватил паралич. Ловя челюсть у пола, они ошалело переводили взгляд со своей погибшей тачки на гологрудую девицу, которая наконец тормознула сверкающую никелем иномарку.
В иномарку тотчас же врезался «Запорожец» ядовито-зеленого цвета. Сквозь облупленную краску тут и там проступала ржавчина. Но «Запорожец» был уже на излете, и больших повреждений иномарке не нанес. Ее владелец подумал было вылезти и учинить разборку по всем правилам, но Евгения, изящно согнув голые ножки, уже втянула свое соблазнительное тело в салон и проворковала самым ласковым тоном, на какой только была способна:
– Поехали, дорогой.
И дорогой поехал, а «Запорожец» остался наедине со своим водилой, еще не верящим своему счастью.
Он благополучно ушел не только от разборки, но и от гаишников, которые наконец пришли в себя и всем коллективом обрушились на дальнобойщика, раздавившего казенные «Жигули» как пустой орех.
Они даже забыли вызвать «скорую» для парнишки, который врубился на легковушке в здание поста. Но водила сам напомнил о себе, жалобно крикнув из-под покореженного металла:
– Помогите кто-нибудь!
Пока вынимали пострадавшего и прессовали дальнобойщика, иномарка с виновницей инцидента на борту успела уехать очень далеко. В суматохе о ней никто не вспомнил, но, когда все улеглось, один из гаишников, злой как черт, вдруг сказал:
– А где эта шлюха? Девочка-авария, мать ее так! Ее же надо задержать, а то беды не оберешься.
– А нам-то какое дело? – возразил другой гаишник, постарше. – Пусть у других постов голова болит.
Но первый был человеком культурным. Он читал газеты и знал, что Россию поразила настоящая эпидемия похожих происшествий. Девочки-аварии выходили на дорогу и то задирали юбки, под которыми ничего не было, то обнажали грудь, неизменно вызывая столкновения машин и падения в кювет.
И что самое главное – эти девочки были неуловимы, как мстители. Просто мистика какая-то.
Сегодня девочка-авария, можно сказать, была уже в руках, только сто метров пробежать, – но теперь ее и след простыл. И даже номера иномарки никто не запомнил.
Однако начитанный гаишник оказался еще и настырным. Он передал сообщение всем постам, подробно описав иномарку и девушку, даже размер груди упомянул, словно рассчитывал, что она всю дорогу так и будет сидеть в машине топлесс.
Хотя черт ее знает – может, и будет.
Похожую иномарку остановили через несколько часов на двести километров южнее. Совпадало все – даже следы от столкновения с «Запорожцем»: погнутый задний бампер и выбитый подфарник. Но никакой девушки – ни голой, ни одетой – в этой машине уже не было.
13
Женя Угорелова воспользовалась телом владельца иномарки на заднем сиденье, и Наблюдатель из звездных глубин смог наконец избавиться от охватившей его тоски. Как наркоман без дозы, он мучился все эти часы, но никак не мог переступить через пункт инструкции, запрещающий управлять сознанием и телом Носителя без крайней на то необходимости.
Наблюдатели порой пренебрегали этим пунктом, когда им надо было попасть в какое-то определенное место. Свободный полет в чреве микробота был делом тяжким и мучительным, и Наблюдатели поступали проще. Используя прямой доступ к разуму Носителя, они заставляли его отправиться в нужное место на своих двоих или на подручных средствах транспорта.
Это не поощрялось, но и не очень осуждалось – тем более что обнаружить подобное воздействие было практически невозможно.
Но принуждать Носителя к действиям другого рода Наблюдатель права не имел и мог быть за это наказан. И Наблюдатель терпеливо ждал, с радостью констатируя, что Носитель сам жаждет наслаждения, и жажда эта усиливается с каждой минутой.
Женя Угорелова так и не надела топик, и владелец иномарки несколько раз мог попасть в аварию, потому что смотрел не на дорогу, а на соседку, которая, наоборот, на него совсем не смотрела и с сосредоточенным видом изучала дорогу.
Они долго искали укромное место, чтобы наконец заняться тем, о чем оба думали с нарастающим нетерпением. Женя предложила просто остановиться на обочине шоссе, но у солидного питерского бизнесмена, спешившего в Москву, были свои предрассудки.
Укромное место нашли на проселочной дороге вдали от населенных пунктов. Слева лес, справа лес, и ни одного человека на горизонте. Евгения возлегла на заднем сиденье, высунув босую ножку в открытое окно, бизнесмен пристроился сверху, но оказалось, что он мечтал об этой минуте недостаточно сильно.
Пока он подкреплялся виагрой и ждал, когда она подействует, Евгения успела без посторонней помощи подарить инопланетному Наблюдателю один взрыв наслаждения, и Наблюдатель в результате прозевал сеанс связи с собратьями. Собратья встревожились и стали вызывать его снова и снова, но тут виагра наконец подействовала, и бизнесмен начал ритмично вдавливать трепещущее тело Евгении в изысканный коврик из искусственного меха.
Понятно, что Наблюдателю, который тихо притаился в голове у Евгении, стало совсем не до связи с собратьями на орбите.
Тут, однако, около машины раздалось негромкое шушуканье, и Евгения, подняв голову, обнаружила, что это крестьянские дети, воспетые уже упомянутым выше поэтом Некрасовым, вышли из леса поглядеть, кто и зачем перегородил дорогу такой клевой тачкой.
Увиденное вызвало у крестьянских детей неподдельный интерес. Но зрелище сразу же и кончилось. Предрассудки одолевали бизнесмена даже на физиологическом уровне, и тут не могла помочь никакая виагра.
Женечке это очень не понравилось, и, пока бизнесмен, натянув штаны, гонялся за крестьянскими детьми по проселку, она выбралась из машины и, не одеваясь, зашагала в сторону шоссе.
Бизнесмен долго разворачивал машину, и в конце концов намертво застрял в бездонной луже, не высыхающей даже в самую страшную жару. К счастью, крестьянские дети оказались незлопамятны и помогли коммерсанту вытолкнуть тачку из ямы в обмен на обещание прокатить их если не до шоссе, то хотя бы до голой Женечки, которая маячила вдалеке.
Крестьянских детей оказалось неожиданно много, но старшие прогнали младших, в ответ на что младшие закидали иномарку камнями. Бизнесмен обиделся и старших из машины тоже выгнал, после чего ему пришлось улепетывать уже от настоящего града камней.
Женечку бизнесмен догнал уже на подступах к шоссе, однако она его проигнорировала. Зло плюнув, коммерсант выкинул на дорогу ее шмотки, надавил на газ и укатил один.
Появившись на шоссе в чем мать родила, Евгения не вызвала столкновений только потому, что поток машин был довольно редким. Но один самосвал ей все же удалось уронить в кювет. Водила сначала рассвирепел, но, когда Женя отдалась ему в тени самосвала, он ее простил.
Уехала она, однако, на другой машине, потому что самосвал было слишком муторно и долго доставать из кювета – даже если задействовать для этой цели крестьянских детей.
Перед тем как уехать, Евгения, по совету того же водилы, все-таки оделась, потому что опытный шофер намекнул достаточно ясно:
– Это я такой добрый, а другие ведь могут и прибить.
Женечка не верила, что у кого-то поднимется на нее рука, однако шорты и топик все-таки надела.
На всякий случай.
14
Бизнесмена, услугами которого пренебрегла Женя Угорелова, хотя он мог домчать ее прямиком до Москвы, звали Вадим Головастов, а в столицу он мчался, чтобы встретиться с людьми, которые не задают лишних вопросов, но знают полезные ответы.
Головастов, поставивший в тотализаторе крупную сумму на русского богатыря Ивана Бубнова, решил выиграть во что бы то ни стало, даже если расходы, которые придется понести для этой цели, превысят выигрыш.
Кому-то могло бы показаться, что это лишено смысла, но коммерсант Головастов, имевший гешефт с нефтью и газом, был достаточно богат, чтобы не жалеть средств на свои прихоти. Он играл не ради денег, а ради ощущения победы – и хотел на сто процентов гарантировать себе это ощущение.
Победа неизменно ввергала Головастова в такой экстаз, что он несколько дней после этого мог любить женщин без виагры, что совсем не мелочь для мужчины, которому только недавно исполнилось сорок лет.
Узнав, что если не допустить к соревнованиям проклятого японца Ямагучи, то месть его тренера Кусаки будет ужасной, Головастое решил подойти к проблеме с другой стороны. Он задал торговцу информацией один дополнительный вопрос и щедро заплатил за ответ.
– А если убить тренера, то за него кто-нибудь станет мстить?
– Нет, – уверенно ответил торговец информацией. – Мастера такого уровня отвечают сами за себя. Однако считается, что их вообще невозможно убить.
– Так не бывает! – без тени сомнения сказал Головастов, который был закоренелым материалистом и не верил в чудеса. – Все люди смертны, и против пули никто не устоит. Куда ему с голой пяткой против чапаевской шашки.
Как и большинству бизнесменов его уровня, Головастову уже доводилось устранять конкурентов с помощью киллеров. С другой стороны, сам он еще не достиг той стадии, когда уже невозможно обойтись без команды телохранителей, и с удовольствием путешествовал по дорогам страны один.
Теперь он ехал в Москву к человеку, который мог подыскать ему самого лучшего киллера – такого, который способен уничтожить не только неуступчивого конкурента из мира бизнеса, но даже президента какой-нибудь страны поменьше, чем Россия, но побольше, чем Андорра.
Он очень торопился, поскольку знал: чем менее срочен заказ – тем ниже цена. И чем раньше киллер начнет подготовку к операции – тем проще будет ее осуществить.
И однако же Головастое не смог устоять перед чарами Жени Угореловой. Ему даже показалось, что на этот раз удастся обойтись без виагры, но слишком долгий поиск укромного места все испортил. А потом еще эти проклятые дети, которых Головастов готов был убить.
Понятно, что после всего этого девчонка отказалась продолжать путешествие с ним. Кто же захочет иметь дело с импотентом.
Головастов был зол как тысяча чертей и гнал машину на максимальной скорости, не в силах совладать со своими нервами. Он несколько раз рисковал попасть в аварию, хотя никаких обнаженных девушек на горизонте больше не было. И не сразу остановился по сигналу инспектора ГИБДД с полосатым жезлом, который поджидал эту машину в засаде уже несколько часов.
Видя, что водитель игнорирует приказ остановиться, инспектор бросился к своей машине, спрятанной за кустом, и устремился в погоню, одновременно запрашивая подмогу по радио.
Головастов очнулся от своих черных мыслей, лишь когда из громкоговорителя милицейской машины раздалось:
– Немедленно остановитесь, или я буду стрелять.
Предыдущие фразы бизнесмен пропустил мимо ушей, но эту расслышал отчетливо и со всей силы надавил на тормоза.
Гаишник, который уже прилаживался для стрельбы по колесам, не успел вовремя среагировать и влепился в багажник иномарки, усугубив повреждения, нанесенные новенькой машине давешним «Запорожцем».
Головастов, привыкший расшифровывать аббревиатуру ГИБДЦ, как «Господа И Бандиты, Дайте Денег», попытался сразу без предъявления документов всучить инспектору взятку, компенсирующую все издержки, но гаишник был уже вне себя от ярости. Размахивая пистолетом, он рявкнул:
– Выйти из машины! Руки на капот!
Пришлось подчиниться, но этим дело не ограничилось. Сотрудник ГИБДД заставил бизнесмена широко расставить ноги и, недолго думая, шарахнул коленом в промежуток – точно так, как показывали в кино про спецназ. И пока Головастов корчился от боли, гаишник завел его руки за спину и сковал их наручниками, затянув браслеты на последний зубчик.
Головастов решил, что это неспроста. Наверное, вскрылись махинации, на которых он сколотил свое состояние. Недаром говорили умные люди, что теперь бизнес будут давить со страшной силой и тем, кто не спал последние десять лет на печке, припомнят все их старые и новые грешки. А у кого их нет?
У Головастова грешков было больше, чем у многих, и от предчувствия катастрофы ему стало плохо с сердцем.
Тут подъехали другие машины, и из них стали выскакивать бравые милиционеры с огнестрельным оружием наголо.
Поглядев на них из-под полуопущенных век, Головастов с тихим стоном плавно сполз на асфальт и отключился.
Новоприбывшие долго стояли над ним, бурно обсуждая, кто он такой и за что его взяли. Все разъяснилось, когда гаишник, который устроил погоню, упомянул про ориентировку, где описывалась эта иномарка.
Его молодой коллега, примчавшийся на подмогу с соседнего поста ГИБДД, почесал в затылке:
– Так ведь по этой ориентировке разыскивается голая баба, а не одетый мужик.
– Какая еще голая баба? – удивились остальные, и молодой гаишник поведал всем душераздирающую историю про девочку-аварию, виновницу катастроф.
Так как бизнесмен Головастов был совсем не похож на девочку-аварию, его можно было обвинить только в неповиновении сотрудникам милиции, и очнулся он как раз в тот момент, когда сотрудники решили его именно в этом и обвинить. Пришлось проехать с ними в отделение, где состоялась плодотворная беседа с товарищем начальником в звании майора.
Товарищ начальник угостил бизнесмена валидолом и принял от него скромное пожертвование на борьбу с преступностью. Размер пожертвования заметно превышал ту сумму, которую бизнесмен был готов выделить инспектору ГИБДД на дороге.
И хотя по масштабам большого бизнеса эти незапланированные расходы были мизерными, они вызывали У господина Головастова сильное раздражение.
Эта чертова игра уже начала влетать ему в копеечку.
15
Господин Ясука Кусака должен умереть с почетом, а не с позором.
Так сказал предводитель Якудзы Хари Годзиро, а его приказы не обсуждаются.
Это значит, что Ясука-сан должен либо погибнуть от меча в честном бою, либо покончить с собой посредством харакири. Третьего не дано.
И первое, что должны сделать восемь самураев во главе с Хиронагой Сакисимой, – это вынудить господина Кусаку принять бой.
Но для этого его надо сначала догнать и поставить в безвыходное положение, иначе господин Кусака может уклониться от боя и не потерять при этом лицо – этому его много лет обучали монахи в засекреченном горном монастыре.
Не принимай бой, если можешь победить без боя, не причиняй боль, если можешь победить без боли, не проливай кровь, если можешь победить без крови. Побеждай всегда!
Однако рано задумываться о том, как поставить господина Кусаку в безвыходное положение, если не решена еще первая проблема – как его догнать. Поезд уже ушел, а в самолет самураев без документов никто не пустит.
Однако господин Хари Годзиро не любит ждать. И он не станет слушать объяснений об отсутствии подходящего транспорта. Если надо, воин Якудзы должен догнать врага, даже если тот будет лететь на ракете, а якудза – бежать бегом.
Но прежде чем бежать бегом, воинам Якудзы пришлось еще немного поплавать. У парома, соединяющего Сахалин с материком, их чуть не схватили пограничники. Сходство воинов Якудзы с коренными жителями Приморья оказалось слишком поверхностным, к тому же документы при входе на паром требовали даже от коренных жителей.
Самураи сильно запыхались, убегая от стражей границы, но пограничники запыхались еще больше, а их собаки вообще едва дышали, свесив набок длинные красные языки.
От этих-то собак самураи и попрыгали в море. Собаки попрыгали следом, радуясь возможности освежиться, но у них был один недостаток – они не умели нырять. Рапорты младшего лейтенанта пограничных войск Шарашкина о необходимости замены немецких овчарок водолазами начальство вот уже тринадцать лет отправляло в долгий ящик, а самого Шарашкина зажимало как могло, так что он, будучи однажды понижен в звании за препирательство с генералом, оставался с тех пор младшим лейтенантом без всякой надежды на повышение.
Отметим, однако, что сам младший лейтенант Шарашкин нырять умел и вступил в рукопашную схватку под водой с юным Анаши Кумару, которого успел ухватить за пятку.
Однако самого Шарашкина ухватила за пятку немецкая овчарка, совершенно потерявшая нюх в морской воде. Очевидно, она приняла его за нарушителя государственной границы.
Отбиваясь от овчарки, младший лейтенант был вынужден выпустить пятку самурая, а когда собака позорно бежала, не выдержав натиска доблестного защитника границы, нарушителей уже и след простыл.
За эту операцию младший лейтенант Шарашкин получил пять суток гауптвахты, а собака – предупреждение о неполном служебном соответствии. А пока совершалось наказание невиновных и награждение непричастных, восемь самураев благополучно высадились на западном берегу Татарского пролива и озаботились изысканием транспортного средства, способного обогнать скорый поезд, давно ушедший в сторону Москвы.
Водитель японской легковушки с правым рулем, наверное, очень удивился, когда на дорогу перед ним из тайги с криками «Банзай!» выскочили восемь японцев в черных одеяниях и с мечами в воздетых к небу руках. Вероятно, они выбрали именно эту машину, увидев в ней что-то родное. Но хозяин новенькой «Хонды» не стал расспрашивать их о причинах выбора. Опасаясь, что его прямо тут же на месте изрубят мечами в капусту, он выскочил из машины и со скоростью спринтера умчался в направлении океана.
Между тем все восемь самураев в «Хонде» не поместились. Вообще-то история знает случаи, когда девятнадцать человек умещались в один «Москвич» – но эти люди были русские, а не японцы. И дело тут не в габаритах, а в особенностях национального характера.
Даже семеро японцев разместились в родной «Хонде» с трудом, и одного из них пришлось положить в багажник. А восьмому места вообще не осталось, и этим восьмым оказался, конечно, юный Анаши Кумару. Ему не помогло даже то, что он хромал, страдая от нестерпимой боли в вывихнутой пятке.
По законам Якудзы в этом случае пострадавшего полагалось милосердно пристрелить, чтобы не мучился, но в этом случае Анаши неизбежно потерял бы лицо. А Хиронага Сакисима, будучи приверженцем древних традиций, никак не мог этого допустить и, уже сидя в «Хонде» слева от водителя, назидательно изрек:
– Ты сам знаешь, что делать.
Но именно этого Анаши Кумару как раз не знал, а потому остался стоять столбом на обочине дороги с коротким мечом в правой руке.
Он представлял собой весьма живописное зрелище. Проезжающие мимо машины все как одна притормаживали около него, и из их кабин и салонов выглядывали очень удивленные лица.
Воин Якудзы Анаши Кумару не мог допустить, чтобы на него пялились, как в зоопарке. Отчаянно хромая, он вышел на проезжую часть и, размахивая мечом, захватил в заложники одно из удивленных лиц, так некстати выглянувшее из своей машины.
Удивленное лицо стало испуганным, но, когда Анаши указал мечом направление, в котором надо ехать, лицо снова удивилось и произнесло по-русски:
– Так бы сразу и сказал. И чего саблями махать? Я бы и так тебя подвез.
Но Анаши Кумару не знал русского языка и ни слова не понял. Поэтому он продолжал размахивать мечом, высунув руку наружу и вызывая законное изумление водителей и пассажиров встречных и попутных машин.
