Текст книги "Из Сибири. Остров Сахалин. 1889-1894"

Автор книги: Антон Чехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Дуйская тюрьма меньше, старее и во много раз грязнее Александровской. Здесь тоже общие камеры и сплошные нары, но обстановка беднее и порядки хуже. Стены и полы одинаково грязны и до такой степени потемнели уже от времени и сырости, что едва ли станут чище, если их помыть. По данным медицинского отчета за 1889 г.,[205]205
  …По данным медицинского отчета за 1889 г. … – Он напечатан в «Отчете Главного тюремного управления за 1889 г.» (СПб., 1891). Чехов мог читать его и на Сахалине в канцелярии начальника острова.


[Закрыть] на каждого арестанта приходится здесь воздуха 1,12 куб. саж. Если летом, при открытых окнах и дверях, пахнет помоями и отхожим местом, то, воображаю, какой ад бывает здесь зимою, когда внутри тюрьмы по утрам находят иней и сосульки. Смотрителем тюрьмы здесь бывший военный фельдшер из поляков,[206]206
  Смотрителем тюрьмы здесь бывший военный фельдшер из поляков… – Это Казарский С. О. (см. примеч. к стр. 96).


[Закрыть] состоящий в чине канцелярского служителя. Кроме Дуйской, он заведует также еще Воеводскою тюрьмой, рудниками и постом Дуэ. Дистанция совсем не по чину.

В дуйских карцерах содержатся тяжкие преступники, большею частью рецидивисты и подследственные. На вид это самые обыкновенные люди с добродушными и глуповатыми физиономиями, которые выражали только любопытство и желание ответить мне возможно почтительнее. И преступления у большинства из них не умнее и не хитрее их физиономий. Обыкновенно присылаются за убийство в драке лет на 5–10, потом бегут; их ловят, они опять бегут, и так, пока не попадут в бессрочные и неисправимые. Преступления почти у всех ужасно неинтересны, ординарны, по крайней мере со стороны внешней занимательности, и я нарочно привел выше Рассказ Егора, чтобы читатель мог судить о бесцветности и бедности содержания сотни рассказов, автобиографий и анекдотов, какие мне приходилось слышать от арестантов и людей, близких к каторге. Впрочем, один седой старик лет 60–65, по фамилии Терехов,[207]207
  …седой старик лет 60–65, по фамилии Терехов ~ произвел на меня впечатление настоящего злодея. – Это – Федор Терехов. (Д/В, ф. 1133, оп. 1, ед. хр. 429, л. 28). 15 августа 1890 г. начальник Александровского округа С. Таскин сообщил начальнику Сахалина, что Александровское окружное полицейское управление постановило 17 июля «ссыльнокаторжного Федора Терехова за однодневную отлучку, продолжавшуюся с 1-го по 2-ое марта с. г. и сопротивление законной власти при исполнении служебных обязанностей наказать двадцатью ударами плетей с содержанием в отряде испытуемых в течение четырех лет. Постановление объявлено и приведено в исполнение при Дуйской тюрьме 10 авг. сего года» (там же, ед. хр. 328, л. 202). Фамилия Терехов использована Чеховым в рассказе «Убийство» (см. т. IX Сочинений).


[Закрыть] сидящий в темном карцере, произвел на меня впечатление настоящего злодея. Накануне моего приезда он был наказан плетьми и, когда у нас зашла речь об этом, показал мне свои ягодицы, сине-багровые от кровоподтеков. По рассказам арестантов, этот старик убил на своем веку 60 человек; у него будто бы такая манера: он высматривает арестантов-новичков, какие побогаче, и сманивает их бежать вместе, потом в тайге убивает их и грабит, а чтобы скрыть следы преступления, режет трупы на части и бросает в реку. В последний раз, когда его ловили, он отмахивался от надзирателей дубиной. Глядя на его мутные оловянные глаза и большой, наполовину бритый, угловатый, как булыжник, череп, я готов был верить всем этим рассказам. Один хохол, сидящий тоже в темном карцере, тронул меня своею откровенностью; он обратился с просьбой к смотрителю – возвратить ему 195 рублей, отобранные у него при обыске. «А где ты взял эти деньги?» – спросил смотритель. – «Выиграл в карты», – ответил он и побожился, и, обращаясь ко мне, стал уверять, что в этом нет ничего удивительного, так как почти вся тюрьма играет в карты и между картежниками-арестантами не редкость такие, которые располагают суммами в две и три тысячи рублей. В карцерах же я видел бродягу, который отрубил себе два пальца; рана повязана грязною тряпочкой. У другого бродяги сквозная огнестрельная рана: пуля счастливо прошла по наружному краю седьмого ребра. Рана и у этого тоже перевязана грязной тряпкой.[208]208
  Я встречал немало раненых и страдающих язвами, но ни разу не слышал запаха йодоформа, хотя на Сахалине ежегодно расходуется его больше полупуда.


[Закрыть]

В Дуэ всегда тихо. К мерному звону кандалов, шуму морского прибоя и гуденью телеграфных проволок скоро привыкает ухо, и от этих звуков впечатление мертвой тишины становится сильнее. Печать суровости лежит не на одних только полосатых столбах. Если бы на улице кто-нибудь невзначай засмеялся громко, то это прозвучало бы резко и неестественно. С самого основания Дуэ[209]209
  С самого основания Дуэ… – Пост Дуэ был основан в 1857 г. Первым его начальником с 1862 г. был майор Николаев (о нем см. примеч. к стр. 178).


[Закрыть] здешняя жизнь вылилась в форму, какую можно передать только в неумолимо-жестоких, безнадежных звуках, и свирепый холодный ветер, который в зимние ночи дует с моря в расщелину, только один поет именно то, что нужно. Бывает поэтому странно, когда среди тишины раздается вдруг пение дуйского чудака Шкандыбы. Это каторжный, старик, который с первого же дня приезда своего на Сахалин отказался работать, и перед его непобедимым, чисто звериным упрямством спасовали все принудительные меры; его сажали в темную, несколько раз секли, но он стоически выдерживал наказание и после каждой экзекуции восклицал: «А все-таки я не буду работать!» Повозились с ним и в конце концов бросили. Теперь он гуляет по Дуэ и поет.[210]210
  У публики Дуэ пользуется преувеличенно дурною репутацией. На «Байкале» мне рассказывали, что один пассажир, человек уже пожилой и чиновный, когда пароход остановился на дуйском рейде, долго всматривался в берег и наконец спросил:
  – Скажите, пожалуйста, где же тут на берегу столб, на котором вешают каторжников и потом бросают их в воду?
  Дуэ – колыбель сахалинской каторги. Существует мнение, что мысль избрать это место для ссыльной колонии пришла впервые самим каторжным: будто бы некий Иван Лапшин, осужденный за отцеубийство и отбывавший каторгу в г. Николаевске, попросил у местных властей позволения переселиться на Сахалин и в сентябре 1858 г. был доставлен сюда. Поселившись недалеко от Дуйского поста, он стал заниматься огородничеством и хлебопашеством[700]700
  …будто бы некий Иван Лапшин ~ стал заниматься огородничеством и хлебопашеством… – Чехов использовал данные известной ему статьи Дм. Тальберга «Ссылка на Сахалин» («Вестник Европы», 1879, т. 77, № 3, стр. 221). То же – в книге Мицуля «Очерк острова Сахалина», стр. 90.


[Закрыть] и, по словам г. Власова, отбывал тут каторжные уроки. Вероятно, он был доставлен на остров не один, так как в 1858 г. уголь близ Дуэ добывался уже при участии каторжных (см. «С Амура и <с> берегов Великого океана» в «Московских ведомостях», 1874 г., № 207).[701]701
  …см. «С Амура и берегов Великого океана» в «Московских ведомостях», 1874 г., № 207. – В этой статье сказано, что Сахалин представляет собою «неистощимый запас каменного угля», который по качеству может «соперничать с лучшими сортами английского». Казенные работы были начаты близ Дуэ в 1858 г. ссыльнокаторжными («Список», № 48).


[Закрыть] Вышеславцев в своих «Очерках пером и карандашом» пишет,[702]702
  Вышеславцев в своих «Очерках пером и карандашом» пишет ~ А овощи вызревают два раза в лето. – Чехов излагал и цитировал книгу А. В. Вышеславцева «Очерки пером и карандашом…», стр. 260). Чехов читал эту книгу еще до поездки. В феврале (между 19–21) 1890 г. он просил Суворина прислать ее; а 28 февраля сообщал, что посылает ему Вышеславцева для передачи К. Ф. Виноградову, от которого эту книгу получил. В «Списке» под № 11.


[Закрыть] что в апреле 1859 г. он застал в Дуэ около 40 человек и при них двух офицеров и одного инженерного офицера, заведующего работами. «Какие славные огороды, – восторгается он, – окружают их уютные, чистенькие домики! А овощи вызревают два раза в лето».
  Время возникновения настоящей сахалинской каторги относится к шестидесятым годам,[703]703
  Время возникновения настоящей сахалинской каторги относится к шестидесятым годам… – В Иркутском областном архиве в фонде генерал-губернатора М. С. Корсакова имеются документы, относящиеся ко времени «избрания по Высочайшему повелению 18 апреля 1869 г. острова Сахалина для ссылки 800 преступников, присужденных в каторжную работу с сосредоточением половины их в посту Дуэ и его окрестностях» (ф. 24, № 62, к. 2102). В известных Чехову работах специалистов – горных инженеров – также говорилось о возникновении сахалинской каторги. И при этом авторы отмечали, что высочайше назначенная комиссия шестидесятых годов ставила в непосредственную связь вопрос об исследованиях каменноугольных месторождений и ссылки на Сахалин, сосредоточении на острове каторжных для разработки их трудом каменноугольных залежей (А. Кеппен. Остров Сахалин…, стр. 60: Я. Бутковский. Сахалин и его значение. – «Морской сборник», 1874, № 4, стр. 132).


[Закрыть] когда неустройства нашей депортационной системы достигли своего высшего напряжения. Время было таково, что начальник отделения департамента полиции исполнительной, коллежский советник Власов, пораженный всем, что он встретил на каторге, прямо заявил, что строй и система наших наказаний служат развитию важных уголовных преступлений и понижают гражданскую нравственность. Приблизительное исследование каторжных работ на месте привело его к убеждению, что их в России почти не существует (см. его «Краткий очерк неустройств, существующих на каторге»). Главное тюремное управление,[704]704
  Главное тюремное управление ~ каторга перестала быть высшею карательною мерой. – Чехов имеет в виду «Обзор десятилетней деятельности Главного тюремного управления 1879–1889» (СПб., 1890).


[Закрыть] давая в своем десятилетнем отчете критический обзор каторги, замечает, что в описываемое время каторга перестала быть высшею карательною мерой. Да, то была высочайшая мера беспорядка, какой когда-либо создавали невежество, равнодушие и жестокость. Вот главные причины бывших неустройств:
  a) Ни составители законов о ссыльных, ни исполнители их не имели ясного представления о том, что такое каторга, в чем она должна заключаться, для чего она нужна. И практика, несмотря на свою продолжительность, не дала не только системы, но даже материала для юридического определения каторги.
  b) Исправительные и уголовные цели наказания приносились в жертву разного рода экономическим и финансовым соображениям. На каторжного смотрели как на рабочую силу, которая должна была приносить доход государственному казначейству. Если его труд не давал выгоды или шел в убыток, то предпочитали держать его в тюрьме без всякого дела. Убыточному безделью отдавалось предпочтение перед убыточною работой. Приходилось также считаться еще с колонизационными целями.
  c) Незнакомство с местными условиями и потому отсутствие определенного взгляда на характер и сущность работ, что видно хотя бы из недавно упраздненного деления на работы в рудниках, заводах и крепостях. На практике бессрочный, приговоренный к работам в рудниках, сидел без дела в тюрьме, приговоренный к четырехлетней каторге на заводах работал в руднике, а в тобольской каторжной тюрьме арестанты занимались переноскою с одного места на другое ядер, пересыпкой песка и т. п. В обществе и отчасти в литературе установился взгляд, что настоящая, самая тяжкая и самая позорная каторга может быть только в рудниках. Если бы в «Русской женщине» Некрасова герой,[705]705
  Если бы в «Русской женщине» Некрасова ~ то многие читатели остались бы неудовлетворенными. – Имеется в виду встреча княгини Волконской с мужем в Нерчинском руднике, изображенная в последней главе поэмы.


[Закрыть] вместо того чтобы работать в руднике, ловил для тюрьмы рыбу или рубил лес, то многие читатели остались бы неудовлетворенными.
  d) Отсталость нашего устава о ссыльных. На очень многие вопросы, ежедневно возбуждаемые практикой, он совсем не дает ответа, отсюда широкое поле для произвольных толкований и незаконных действий; в самых затруднительных положениях он является часто совершенно бесполезною книгой, и отчасти поэтому, вероятно, г. Власов в некоторых управлениях при каторжных тюрьмах совсем не нашел устава.
  e) Отсутствие единства в управлении каторгой.
  f) Отдаленность каторжных работ от Петербурга и полное отсутствие гласности. Официальные отчеты стали печататься только недавно, со времени учреждения главного тюремного управления.[706]706
  Официальные отчеты стали печататься только недавно, со времени учреждения главного тюремного управления. – Отчеты начали печататься с 1879 г. Чехов писал о них: «Отчеты не важны: материал прекрасный и богатый, но чиновники-авторы не сумели воспользоваться им» (А. Н. Плещееву, 15 февраля 1890 г.). Чехов или называл в книге или имел в виду «Отчеты…» 1883, 1889 гг. и «Обзор десятилетней деятельности…»


[Закрыть]
  g) Немалою помехой к упорядочению ссылки и каторги служило также настроение нашего общества. Когда у общества нет определенных взглядов на что-нибудь, то приходится считаться с его настроением. Общество всегда возмущалось тюремными порядками[707]707
  Общество всегда возмущалось тюремными порядками ~ «нянчиться с убийцами и поджигателями»… – Здесь скрытая цитата из статьи, не названной Чеховым, «Ссылка и остров Сахалин», опубликованной в «Русском вестнике» в июле 1889 г., т. 203, № 8, за подписью: А. С – А. Сеич (А. А. Панов).


[Закрыть] и в то же время всякий шаг к улучшению быта арестантов встречало протестом, вроде, например, такого замечания: «Нехорошо, если мужик в тюрьме или на каторге будет жить лучше, чем дома». Если мужик часто живет дома хуже, чем на каторге, то по логике такого замечания каторга должна быть адом. Когда арестантам давали в вагонах вместо воды квас, то это называлось «нянчиться с убийцами и поджигателями» и т. п. Впрочем, как бы в противовес такому настроению, у лучших русских писателей замечалось стремление к идеализации каторжных, бродяг и беглых.[708]708
  …у лучших русских писателей замечалось стремление к идеализации каторжных, бродяг и беглых. – Чехов имел, надо полагать, в виду книги: «Записки из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, «Сибирь и каторга» С. В. Максимова и рассказы В. Г. Короленко «Соколинец», «Федор Бесприютный», «Мгновение» («Море») и др.


[Закрыть]
  В 1868 г. был высочайше утвержден комитет,[709]709
  В 1868 г. был высочайше утвержден комитет… – В 1869 г. высочайше назначенная комиссия исследовала Приамурский край, и в результате было решено в виде опыта сослать на Сахалин около 800 человек, главным образом для работы в каменноугольных копях. В 1870–72 гг. в Приамурский край и на Сахалин была послана комиссия от министерства внутренних дел «ввиду предположенного преобразования ссылки» («Московские ведомости», 1875, № 96, 19 апреля). С каждым годом заселение каторжными Сахалина принимало все большие размеры; после же русско-японского договора 1875 г. (весь Сахалин был признан собственностью России) мысль о создании на острове «систематической штрафной колонии» начала осуществляться бурным темпом. За несколько месяцев до открытия международного тюремного конгресса, незадолго до путешествия Чехова на Сахалин в «Правительственном вестнике» была напечатана заметка об истории заселения Сахалина (1890, № 74, 15 марта).


[Закрыть] имевший целью изыскать и указать меры для организации каторжных работ на более правильных началах. Комитет признал, что необходимо «высылать тяжких преступников в отдаленную колонию для употребления там в принудительные работы с преимущественною целью водворения в месте ссылки». И, выбирая между отдаленными колониями, комитет остановился на Сахалине. A priori он признал за Сахалином следующие достоинства:
  1) географическое положение, обеспечивающее материк от побегов;
  2) наказание получает надлежащую репрессивную силу, так как ссылка на Сахалин может быть признана безвозвратною;
  3) простор для деятельности преступника, решившего начать новую, трудовую жизнь;
  4) с точки зрения государственной пользы, сосредоточение ссыльных на Сахалине представляется залогом для упрочения обладания нашего островом;
  5) угольные залежи могут быть с выгодою эксплуатируемы ввиду громадной потребности в угле. Предполагалось также, что сосредоточение на острове всего контингента ссыльнокаторжных сократит расходы на содержание их.


[Закрыть] Добыча каменного угля, как я уже сказал, производится в версте от поста. Я был в руднике, меня водили по мрачным, сырым коридорам и предупредительно знакомили с постановкой дела, но очень трудно описать всё это, не будучи специалистом. Я воздержусь от технических подробностей, и тот, кто интересуется ими, пусть прочтет специальное сочинение горного инженера г. Кеппена,[211]211
  …специальное сочинение горного инженера г. Кеппена, когда-то заведовавшего здешними копями. ~ каменноугольная промышленность, 1875 г. – Инженер А. П. Кеппен был послан на Сахалин от горного департамента в 1870 г. и в течение трех лет исследовал остров в горнопромышленном отношении (вслед за Рудановским, Шмидтом, Гленом, Лопатиным, Носовым).


[Закрыть] когда-то заведовавшего здешними копями.[212]212
  «Остров Сахалин, его каменноугольные месторождения и развивающаяся на нем каменноугольная промышленность», 1875 г. Об угле, кроме г. Кеппена, писали еще горные инженеры:[710]710
  Об угле, кроме г. Кеппена, писали еще горные инженеры: – Названный Чеховым первым – горный инженер Носов, автор путевого дневника «Заметки об острове Сахалине…» («Список», № 34), был послан в 1857 г. (с Луганских заводов) для заведования работами в копях о. Сахалина. В 1858–59 гг. он был заведующим рудником.


[Закрыть] Носов И. Заметки об острове Сахалине и каменноугольных ломках, на нем производимых. – «Горный журнал», 1859 г., № 1. И. А. Лопатин. Извлечение из письма.[711]711
  И. А. Лопатин. Извлечение из письма ~ 1870 г., № 10. – Горный инженер И. А. Лопатин, чьи рапорт и отчет, названные здесь, Чехов включил в «Список» под №№ 35 и 62, был командирован на Сахалин в 1867 г. для геологических исследований. В процессе изысканий Лопатин открыл несколько новых месторождений каменного угля, залежи железной руды.


[Закрыть] Приложение к отчету Сибирского отдела имп. Рус<ского> географ. общества за 1868 г. Его же. Рапорт к генерал-губернатору Восточной Сибири. – «Горный журнал», 1870 г., № 10. Дейхман. Остров Сахалин в горнопромышленном отношении.[712]712
  Дейхман. Остров Сахалин в горнопромышленном отношении. – «Горный журнал», 1871 г., № 3. – О. А. Дейхман горный инженер, член комиссии 1869 г., в названной Чеховым статье («Список», № 44) напоминает историю геологического исследования Сахалина.


[Закрыть] – «Горный журнал», 1871 г., № 3. К. Скальковский. Русская торговля в Тихом океане. 1883 г.[713]713
  К. Скальковский. Русская торговля в Тихом океане. 1883 г. – См. примеч. к стр. 51.


[Закрыть] О качествах сахалинского угля писали в разное время командиры судов сибирской флотилии в своих рапортах, которые печатались в «Морском сборнике».[714]714
  О качествах сахалинского угля писали ~ в своих рапортах, которые печатались в «Морском сборнике». – Готовясь к сахалинскому путешествию, Чехов просматривал «Указатель статей „Морского сборника“» с 1862 до 1882 г., выписывал статьи, касающиеся Сахалина (М. В. Киселевой, 26 января 1890 г.), а затем «перелистывал» и сам журнал, начиная с 1852 г. (А. Н. Плещееву, 15 февраля 1890 г.). Некоторые статьи исследователей Сахалина и рапорты командиров судов Чехов внес в «Список» (см. №№ 14, 15, 50, 52, 53). Среди них извлечение из рапорта начальника отряда контр-адмирала Пузино от 13 августа 1876 г. (в «Списке» № 50), автор которого рассказывал о своем плавании на корвете «Баян», заходе в бухту Де-Кастри и в Дуэ за углем. Чехов просматривал также газету «Кронштадтский вестник», где публиковались статьи морских офицеров Сибирской флотилии, в которых были данные по этому вопросу. Так, мичман В. Витгефт, автор известной Чехову корреспонденции «Два слова об острове Сахалине» (в «Списке» № 38), писал: «Верстах в 30 от поста открыты пласты каменного угля, довольно хорошего качества» (1872, № 7, 19 января).


[Закрыть] Для полноты, пожалуй, можно упомянуть еще о статьях Я. Н. Бутковского:[715]715
  Для полноты, пожалуй, можно упомянуть еще о статьях Я. Н. Бутковского… – Названные здесь две работы Бутковского Чехов включил в «Список» под №№ 2 и 51. Одну из них («Остров Сахалин») он имел в виду, когда писал Суворину, подготавливаясь к путешествию: «… возвращаю Вам „Исторический вестник“, 1882 г.» (17 февраля 1890 г.) и когда, не называя фамилии автора, цитировал на стр. 186 его описание рыбной ловли. Бутковский был апологетом сахалинской колонизации; посылать туда нужно, по его словам, «не одно отребье общества» – каторжных, а добиваться вольного поселения. Чехов отделил Бутковского от других авторов – горных инженеров: «За исключением Бутковского, все названные авторы (Кеппен, Носов, Лопатин, Дейхман) старательно изучали природу Сахалина» (варианты к стр. 135). Писатель знал из книг А. Кеппена, К. Скальковского, рапорта Пузино и сахалинских канцелярских материалов, что у Бутковского были предпринимательские склонности: ему, занимавшемуся на рубеже 1860-х годов отправкой казенных грузов к восточным портам, были в сентябре 1875 г. (по его прошению) сданы в аренду на 24 года дуйские каменноугольные копи, с обязательством вести разработку по всем правилам горного искусства и использовать на работе исключительно ссыльнокаторжных (А. Кеппен. Остров Сахалин, его каменноугольные месторождения…, стр. 95; К. Скальковский. Русская торговля в Тихом океане…, стр. 98–108; «Извлечение из рапорта <…> Пузино». – «Морской сборник», 1877, т. CLVII, № 2, стр. 3.


[Закрыть] «Остров Сахалин» – «Исторический вестник», 1882 г., X, и «Сахалин и его значение» – «Морской сборник», 1874 г., № 4.


[Закрыть]

В настоящее время дуйские копи находятся в исключительном пользовании частного общества «Сахалин»,[213]213
  …дуйские копи находятся в исключительном пользовании частного общества «Сахалин» ~ Разработка копей ведется недобросовестно, на кулаческих началах. – Чехов занялся изучением деятельности акционерного общества «Сахалин» потому, что увидел в ней одно из характерных проявлений организации сахалинской каторги – забвение главной цели, исправительной: в данном случае она принесена администрацией острова «в жертву промышленным соображениям». Свои заключения об этом акционерном обществе Чехов делал не только на основании личных впечатлений, но и материалов сахалинских канцелярий, газетных и журнальных статей, мнений некоторых специалистов: горных инженеров Н. Суханевича, Л. Бацевича и др. Горный инженер («окружной инженер») Суханевич, которого Чехов имел в виду на стр. 101, 136 (не называя его фамилии), в докладе начальнику Сахалина характеризовал разработку дуйских копей акционерным обществом как хищническую. Он высказывал сомнение, что общество «Сахалин» сумеет удовлетворить потребность русских судов в угле («Тюремный вестник», 1895, № 5, стр. 276). Сомнения и недовольство Суханевича разделял опытный специалист горный инженер Бацевич. Чехов знал печатную работу Бацевича («Описание сахалинских нефтяных месторождений». – «Горный журнал», 1890, т. III, № 7), в которой автор рассказывал историю разысканий нефти на Сахалине, называл возможные места ее добычи и выражал уверенность, что в будущем Сахалин и в этом отношении получит международную известность. Чехов упомянул об этой статье в письме Суворину 22 января 1892 г. в пору работы над книгой о Сахалине. Знал он и мнение комиссии, в которую входил Бацевич, ревизовавшей акционерное общество «Сахалин».


[Закрыть] представители которого живут в Петербурге. По контракту, заключенному в 1875 г. на 24 года, общество пользуется участком на западном берегу Сахалина на две версты вдоль берега и на одну версту в глубь острова; ему предоставляются бесплатно свободные удобные места для склада угля в Приморской области и прилегающих к ней островах; нужный для построек и работ строительный материал общество получает также бесплатно; ввоз всех предметов, необходимых для технических и хозяйственных работ и устройства рудников, предоставляется беспошлинно; за каждый пуд угля, покупаемый морским ведомством, общество получает от 15 до 30 коп.; ежедневно в распоряжение общества командируется для работ не менее 400 каторжных; если же на работы будет выслано меньше этого числа, то за каждого недостающего рабочего казна платит обществу штрафу один рубль в день; нужное обществу число людей может быть отпускаемо и на ночь.

Чтоб исполнять принятые на себя обязательства и охранять интересы общества, казна содержит около рудников две тюрьмы, Дуйскую и Воеводскую, и военную команду в 340 человек, что ежегодно обходится ей в 150 тысяч рублей. Стало быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч, не говоря уже о том, что из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская пади, и не говоря уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.

На всё это общество, с своей стороны, отвечает тремя серьезными обязательствами: оно должно вести разработку дуйских копей правильно и держать в Дуэ горного инженера, который наблюдал бы за правильностью разработки; аккуратно два раза в год взносить арендную плату за уголь и плату за труд каторжных; при разработке копей пользоваться исключительно трудом каторжных по всем видам работ, соединенных с этим предприятием. Все эти три обязательства существуют только на бумаге и, по-видимому, давно уже забыты. Разработка копей ведется недобросовестно, на кулаческих началах. «Никаких улучшений в технике производства или изысканий[214]214
  «Никаких улучшений в технике производства или изысканий ~ последний отчет окружного инженера». – Здесь Чехов имел в виду не только сообщение В. О. Кононовича о «поисках и разведках ископаемых на острове Сахалине в 1891 г., предпринятых по поручению начальника острова горным инженером Н. Суханевичем» («Тюремный вестник», 1893, № 1), но и, по-видимому, известную ему от сахалинских корреспондентов докладную записку Суханевича, поданную в комиссию, ревизовавшую Сахалин в 1893 г. Председатель этой комиссии – генерал-лейт. Гродеков, резюмируя данные по этому вопросу, пишет: «Горный инженер Суханевич, близко знакомый с ведением дела в дуйских копях, высказывает, что общество „Сахалин“ эксплуатирует арендуемые копи хищническим образом, избегая необходимых затрат на подготовительные работы» (Д/В, ф. 1133, оп. 1, ед. хр. 2693, л. 110).


[Закрыть] для обеспечения ему прочной будущности не предпринималось, – читаем в докладной записке одного официального лица, – работы, в смысле их хозяйственной постановки, имели все признаки хищничества, о чем свидетельствует и последний отчет окружного инженера». Горного инженера, которого общество обязано иметь по контракту, нет, и копями заведует простой штейгер.[215]215
  Горного инженера ~ нет, и копями заведует простой штейгер. – Заведующим дуйскими каменноугольными рудниками общества «Сахалин» был с 1885 г. штейгер С. А. Маев.


[Закрыть] Что касается платежей,[216]216
  Что касается платежей ~ трудно сказать, когда будет конец этим ненормальным отношениям. – Чехов привез с Сахалина приказ Кононовича № 40, на котором своей рукой поставил дату: 1890 г.: «Постоянную неаккуратность поступления с общества „Сахалин“ следующих в казну платежей за аренду рудников и за работу арестантов, – писал Кононович, – я не нахожу возможным относить исключительно на арестантский труд и лишать рабочих, как это было до сих пор, той доли заработка, которая назначена им по закону 6 января 1886 года, в размере 10% от каждого заработанного рубля…» (ГБЛ).


[Закрыть] то и тут приходится говорить только о том, что в своем докладе только что упомянутое официальное лицо именует «признаками хищничества». И копями, и трудом каторжных общество пользуется бесплатно. Оно обязано платить, но почему-то не платит; представители другой стороны, ввиду такого явного правонарушения, давно уже обязаны употребить власть, но почему-то медлят и, мало того, продолжают еще расходовать 150 тысяч в год на охрану доходов общества, и обе стороны ведут себя так, что трудно сказать, когда будет конец этим ненормальным отношениям. Общество засело на Сахалине так же крепко, как Фома в селе Степанчикове,[217]217
  Общество засело на Сахалине так же крепко, как Фома в селе Степанчикове… – Сравнение с Фомой Опискиным, героем повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели».


[Закрыть] и неумолимо оно, как Фома. К 1 января 1890 г. оно состояло должным казне 194 337 р. 15 к.;[218]218
  К 1 января 1890 г. оно состояло должным казне 194 337 р. 15 к. ~ Третье обязательство давно уже трещит по швам. – О задолженности общества «Сахалин» казне упоминалось и в «Отчете по Главному тюремному управлению за 1888 г.» (СПб., 1890, стр. 171). Но сумма недоимки, взятая Чеховым из официальных документов, расходилась с цифрой, которую признавало само акционерное общество: «…исчисленная представителями местных властей и повторенная г. Чеховым цифра недоимки (194 337 р. 15 к.) страдает сильным преувеличением, слишком на 40 т. превышая сумму, значившуюся по книгам общества» («Опровержение на статью г. Чехова». – «Русская мысль», 1894, № 4, стр. 225). Это опровержение правление общества «Сахалин» послало в «Русскую мысль» 16 января. 1894 г., т. е. тотчас же после появления в декабрьской книжке журнала за 1893 г. главы VIII «Острова Сахалина». Редакторы журнала В. А. Гольцев и В. М. Лавров, не считая нужным помещать «Опровержение», выдвинули (в не известном нам письме от 13 февраля 1894 г.) причину, которую правление общества сочло «неосновательною». 19 февраля 1894 г. оно послало в редакцию «Русской мысли» официальное письмо: «Признавая указанную в письме от 13 сего февраля причину непомещения опровержения на статью г. А. Чехова „Остров Сахалин“ неосновательною и находя себя вынужденным обратиться вместе с сим к г. прокурору Московского окружного суда с ходатайством о привлечении на основании 1033 Уложения о наказании к ответственности редактора-издателя журнала „Русская мысль“, Правление Высочайше утвержденного общества „Сахалин“ имеет честь известить о том редакцию для сведения…» (ЦГАЛИ, ф. 549, оп. 1, ед. хр. 389, л. 7. Документ этот попал в чеховский архив из архива Гольцева). Дело было «улажено» Главным управлением по делам печати, потребовавшим опубликования «Опровержения». В журнале оно появилось с подзаголовком: «печатается по распоряжению Главного управления по делам печати».
  Оставляя в стороне основной, принципиальный для Чехова, вопрос о забвении исправительных целей и эксплуататорском характере всего предприятия, правление полемизировало с писателем по ряду частных, не столь важных для автора «Сахалина» вопросов. Чехов не реагировал на «Опровержение».


[Закрыть] десятая же часть этих денег по закону приходится на долю каторжных, как вознаграждение за труд. Когда и как рассчитываются с дуйскими каторжниками, кто им платит и получают ли они что-нибудь, мне неизвестно.

Ежедневно назначается на работы 350–400 каторжных, остальные 350–400 из живущих в Дуйской и Воеводской тюрьмах составляют резерв. Без резерва же не обойтись, так как в контракте оговорены на каждый день «способные к труду» каторжные. Назначенные на работы в руднике в пятом часу утра, на так называемой раскомандировке, поступают в ведение рудничной администрации, то есть небольшой группы частных лиц, составляющих «контору». От усмотрения этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения труда на каждый день и для каждого отдельного каторжного; от нее, по самой постановке дела, зависит наблюдать за тем, чтобы арестанты несли наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости, умывает руки.

Имеются два рудника: старый и новый. Каторжные работают в новом; тут вышина угольного пласта около 2 аршин, ширина коридоров такая же; расстояние от выхода до места, где теперь происходит разработка, равняется 150 саж. Рабочий с санками, которые весят пуд, взбирается ползком вверх темным и сырым коридором: это самая тяжкая часть работы; потом, нагрузив сани углем, возвращается назад. У выхода уголь нагружается в вагонетки и по рельсам доставляется в склады. Каждый каторжный должен подняться вверх с санками не менее 13 раз в день – в этом заключается урок. В 1889–90 г. каждый каторжный добывал, в среднем, 10,8 п. в день, на 4,2 пуда менее нормы, установленной рудничною администрацией. В общем производительность рудника и рудничных каторжных работ невелика: она колеблется между 1 ½ и 3 тыс. пудов в день.

В дуйских копях работают также поселенцы по вольному найму. Поставлены они в более тяжелые условия, чем каторжные. В старом руднике, где они работают, пласт не выше аршина, место разработки находится в 230 саж. от выхода, верхний слой пласта дает сильную течь, отчего работать приходится в постоянной сырости; живут они на собственном продовольствии, в помещении, которое во много раз хуже тюрьмы. Но, несмотря на всё это, труд их гораздо производительнее каторжного – на 70 и даже 100%. Таковы преимущества вольнонаемного труда перед принудительным. Наемные рабочие выгоднее для общества, чем те, которых оно обязано иметь по контракту, и потому, если, как здесь принято, каторжный нанимает вместо себя поселенца или другого каторжного, то рудничная администрация охотно мирится с этим беспорядком. Третье обязательство давно уже трещит по швам. С самого основания Дуэ ведется, что бедняки и простоватые работают за себя и за других, а шулера и ростовщики в это время пьют чай, играют в карты или без дела бродят по пристани, позвякивая кандалами, и беседуют с подкупленным надзирателем. На этой почве здесь постоянно разыгрываются возмутительные истории. Так, за неделю до моего приезда один богатый арестант, бывший петербургский купец, присланный сюда за поджог,[219]219
  …за неделю до моего приезда один богатый арестант, бывший петербургский купец, присланный сюда за поджог… – В книге не названо его имя. Это Бородавкин, о котором Чехов писал с Южного Сахалина Суворину 11 сентября 1890 г.: «Когда однажды в руднике я пил чай, бывший петербургский купец, присланный сюда за поджог, вынул из кармана чайную ложку и подал ее мне». 10 декабря 1890 г. делясь с Н. А. Лейкиным сахалинскими впечатлениями, Чехов отметил: «пил чай с Бородавкиным». О Бородавкине, державшем себя в стороне от каторжных во время пути на Сахалин, и о его судьбе писал доктор А. В. Щербак («С ссыльнокаторжными в Китайском море». – «Новое время», 1891, № 5346, 16 января; «Перевозки ссыльнокаторжных на остров Сахалин морским путем». – «Тюремный вестник», 1893, № 6, стр. 305).


[Закрыть] был высечен розгами будто бы за нежелание работать. Это человек глуповатый, не умеющий прятать деньги, неумеренно подкупавший, наконец утомился давать то надзирателю 5, то палачу 3 рубля и как-то в недобрый час наотрез отказал обоим. Надзиратель пожаловался смотрителю,[220]220
  …пожаловался смотрителю… – С. О. Казарскому, смотрителю Дуйской тюрьмы.


[Закрыть] что вот-де такой-то не хочет работать, этот приказал дать 30 розог, и палач, разумеется, постарался. Купец, когда его секли, кричал: «Меня еще никогда не секли!» После экзекуции он смирился, заплатил надзирателю и палачу и как ни в чем не бывало продолжает нанимать вместо себя поселенца.

Исключительная тяжесть рудничных работ заключается не в том, что приходится работать под землей в темных и сырых коридорах, то ползком, то согнувшись; строительные и дорожные работы под дождем и на ветре требуют от работника большего напряжения физических сил. И кто знаком с постановкой дела в наших донецких шахтах, тому дуйский рудник не покажется страшным. Вся исключительная тяжесть не в самом труде, а в обстановке, в тупости и недобросовестности всяких мелких чинов, когда на каждом шагу приходится терпеть от наглости, несправедливости и произвола. Богатые чай пьют, а бедняки работают, надзиратели у всех на глазах обманывают свое начальство, неизбежные столкновения рудничной и тюремной администраций вносят в жизнь массу дрязг, сплетней и всяких мелких беспорядков, которые ложатся своею тяжестью прежде всего на людей подневольных, по пословице: паны дерутся – у хлопцев чубы болят. А между тем каторжник, как бы глубоко он ни был испорчен и несправедлив, любит всего больше справедливость, и если ее нет в людях, поставленных выше его, то он из года в год впадает в озлобление, в крайнее неверие. Сколько благодаря этому на каторге пессимистов, угрюмых сатириков, которые с серьезными, злыми лицами толкуют без умолку о людях, о начальстве, о лучшей жизни, а тюрьма слушает и хохочет, потому что в самом деле выходит смешно. Работа в дуйских рудниках тяжела также потому, что каторжник здесь в продолжение многих лет без перерыва видит только рудник, дорогу до тюрьмы и море. Вся жизнь его как бы ушла в эту узкую береговую отмель между глинистым берегом и морем.

Около рудничной конторы стоит барак для поселенцев, работающих в копях, небольшой старый сарай, кое-как приспособленный для ночевки. Я был тут в 5 часов утра, когда поселенцы только что встали. Какая вонь, темнота, давка! Головы разлохмаченные, точно всю ночь у этих людей происходила драка, лица желто-серые и, спросонья, выражения как у больных или сумасшедших. Видно, что они спали в одежде и в сапогах, тесно прижавшись друг к другу, кто на наре, а кто и под нарой, прямо на грязном земляном полу. По словам врача, ходившего со мной в это утро,[221]221
  По словам врача, ходившего со мной в это утро… – По-видимому, дуйский врач А. Г. Зихер (Зигер). Имеется его карточка: Дуэ, казенный дом, Артур Григорьевич Зихер, лютеранин, образов., врач, женат на Сахалине (ЦГАЛИ). О нем же в сцене телесного наказания – «молодой немец».


[Закрыть] здесь 1 куб. саж. воздуха приходится на 3–4 человека. Между тем это было как раз то время, когда на Сахалине ожидали холеру и для судов был назначен карантин.

В это же утро я был в Воеводской тюрьме. Она была построена в семидесятых годах, и для образования площади, на которой она теперь стоит, пришлось срывать гористый берег на пространстве 480 кв. саж. В настоящее время из всех сахалинских тюрем это самая безобразная, которая уцелела от реформ вполне, так что может служить точною иллюстрацией к описаниям старых порядков и старых тюрем, возбуждавших когда-то в очевидцах омерзение и ужас. Воеводская тюрьма состоит из трех главных корпусов и одного малого, в котором помещаются карцеры. Конечно, о кубическом содержании воздуха или вентиляциях говорить не приходится. Когда я входил в тюрьму, там кончали мыть полы и влажный, промозглый воздух еще не успел разредиться после ночи и был тяжел. Полы были мокры и неприятны на вид. Первое, что я услышал здесь, – это жалобы на клопов. От клопов житья нет. Прежде их изводили хлорною известью, вымораживали во время сильных морозов, но теперь и это не помогает. В помещениях, где живут надзиратели, тоже тяжкий запах отхожего места и кислоты, тоже жалобы на клопов.

В Воеводской тюрьме содержатся прикованные к тачкам. Всех их здесь восемь человек. Живут они в общих камерах вместе с прочими арестантами и время проводят в полном бездействии. По крайней мере в «Ведомости о распределении ссыльнокаторжных по родам работ» прикованные к тачкам показаны в числе неработающих. Каждый из них закован в ручные и ножные кандалы;[222]222
  Каждый из них закован в ручные и ножные кандалы… – Чехов справился у делопроизводителя канцелярии начальника острова И. С. Вологдина о весе кандалов. «Сообщаю Вам, – отвечает Вологдин, – что вес кандалов, на основании 220 ст. Устава о содержании под стражей, должен быть от пяти до пяти с половиной фунтов» (ГБЛ).


[Закрыть] от середины ручных кандалов идет длинная цепь аршина в 3–4, которая прикрепляется ко дну небольшой тачки. Цепи и тачка стесняют арестанта, он старается делать возможно меньше движений, и это, несомненно, отражается на его мускулатуре. Руки до такой степени привыкают к тому, что всякое даже малейшее движение сопряжено с чувством тяжести, что арестант после того уж, как наконец расстается с тачкой и ручными кандалами, долго еще чувствует в руках неловкость и делает без надобности сильные, резкие движения; когда, например, берется за чашку, то расплескивает чай, как страдающий chorea minor.[223]223
  малой хореей (лат.).


[Закрыть] Ночью во время сна арестант держит тачку под нарой, и, чтобы это было удобнее и легче сделать, его помещают обыкновенно на краю общей нары.

Все восемь человек – рецидивисты, которые на своем веку судились уже по нескольку раз. Один из них, старик 60 лет, прикован за побеги, или, как сам он говорит, «за глупости». Он болен, по-видимому, чахоткой, и бывший смотритель тюрьмы[224]224
  …бывший смотритель тюрьмы… – Смотрителем Воеводской тюрьмы в Дуэ в 1888–1889 гг. был Афанасий Петрович Таскин, зауряд-сотник (ЦГАОР, ф. 122, оп. 1, ед. хр. 2137). В газ. «Владивосток» его называли вторым (после Ливина) по жестокости и беспощадности (1897, № 39, 28 сентября).


[Закрыть] из жалости распорядился поместить его поближе к печке. Другой, когда-то служивший кондуктором на железной дороге, прислан за святотатство и на Сахалине попался в подделке 25-рублевых бумажек.[225]225
  …прислан за святотатство и на Сахалине попался в подделке 25-рублевых бумажек. – Это Иван Лосев, из солдатских детей. Среди «сахалинских» бумаг в архиве Чехова имеется «Статейный список ссыльнокаторжного Ивана Дмитриевича Лосева», составленный 8 мая 1885 г., в котором, кроме наказаний за другие преступления значится: «За фальшивые деньги 25 р. достоинства на сумму 125 р. – 5 плетей» (ГБЛ). В «Ведомости о состоящих под следствием и судом в течение минувшего 1889 г.» 5 сентября 1889 г. вновь обозначен Иван Лосев – «сбыт фальшивых билетов 25-рублевого достоинства» (Д/В, ф. 1133, оп. 1, ед. хр. 499, л. 106).


[Закрыть] Когда кто-то из ходивших вместе со мной по камерам стал журить его за то, что он ограбил церковь, то он сказал: «Что ж? Богу деньги не нужны». И, заметив, что арестанты не смеются и что эта фраза произвела на всех неприятное впечатление, он добавил: «Зато я людей не убивал». Третий, бывший военный матрос,[226]226
  …бывший военный матрос ~ прикованием к тачке. – Фамилия его Догинов.
  По просьбе Чехова Э. Дучинский (см. примеч. к стр. 55), защищавший 10 апреля 1890 г. на суде Догинова, послал писателю свою речь «по делу об оскорблении ссыльнокаторжным Догиновым смотрителя Александровской на острове Сахалине тюрьмы». В ней он не отрицал самого факта: Догинов отказался 27 марта 1890 г. от работы – очистки снега при доме начальника острова – и скрывался до вечера в казарме. Вечером его привели на работу, а на ночь заперли в «кандальной». Догинов предполагал, что этим и ограничится наказание. Но утром его потребовали к смотрителю тюрьмы (А. С. Фельдману) и неожиданно повели «в 9-ый №, где обычно производится наказание. Протест его выразился в оскорблении смотрителя. Он не успел примириться мыслью с предстоящим, сознать его необходимость, подчиниться ему. Протест был инстинктивный». Преступление Догинова защитник квалифицировал как «дисциплинарный проступок». Он отрицал «упорный рецидивизм», преднамеренность (что грозило военно-полевым судом, смертной казнью), подчеркивал болезненное состояние Догинова (ГБЛ).


[Закрыть] прислан на Сахалин за дисциплинарное преступление: он бросился на офицера с поднятыми кулаками. На каторге он точно так же бросался на кого-то: в последний раз бросился на смотрителя тюрьмы, когда тот приказал наказать его розгами. Его защитник на военно-полевом суде объяснял эту его манеру бросаться на людей болезненным состоянием; суд приговорил его к смертной казни, а барон А. Н. Корф заменил это наказание пожизненною каторгой, плетьми и прикованием к тачке. Остальные все прикованы за убийство.[227]227
  Остальные все прикованы за убийство. – Об одном из них, Пазухине, молодом человеке, участвовавшем в убийстве лавочника Никитина, Чехов рассказал на стр. 340. О другом имеются сведения в Статейном списке, привезенном Чеховым с Сахалина: Беспалов Иван Петрович (ГБЛ).


[Закрыть]

Утро было сырое, пасмурное, холодное. Беспокойно шумело море. Помнится, по дороге от старого рудника к новому мы на минутку остановились около старика-кавказца, который лежал на песке в глубоком обмороке; два земляка держали его за руки, беспомощно и растерянно поглядывая по сторонам. Старик был бледен, руки холодные, пульс слабый. Мы поговорили и пошли дальше, не подав ему медицинской помощи. Врач, который сопровождал меня,[228]228
  Врач, который сопровождал меня… – А. Г. Зихер (см. примеч. к стр. 140).


[Закрыть] когда я заметил ему, что не мешало бы дать старику хоть валериановых капель, сказал, что у фельдшера в Воеводской тюрьме нет никаких лекарств.

IX

Тымь, или Тыми. – Лейт. Бошняк. – Поляков. – Верхний Армудан. – Нижний Армудан. – Дербинское. – Прогулка по Тыми. – Усково. – Цыгане. – Прогулка по тайге. – Воскресенское.

Второй округ Сев<ерного> Сахалина находится по ту сторону водораздельного хребта и называется Тымовским, так как большинство его селений лежит на реке Тыми, впадающей в Охотское море. Когда из Александровска едешь в Ново-Михайловку, то на переднем плане возвышается хребет, загораживая собою горизонт, и та его часть, которая видна отсюда, называется Пилингой. С высоты этой Пилинги открывается роскошная панорама, с одной стороны на долину Дуйки и море, а с другой – на широкую равнину, которая на протяжении более чем 200 верст к северо-востоку орошается Тымью и ее притоками. Эта равнина во много раз больше и интереснее Александровской. Богатство воды, разнообразный строевой лес, трава выше человеческого роста, баснословное изобилие рыбы и залежи угля предполагают сытое и довольное существование целого миллиона людей. Так бы оно могло быть, но холодные течения Охотского моря и льдины, которые плавают у восточного берега даже в июне, свидетельствуют с неумолимою ясностью, что когда природа создавала Сахалин, то при этом она меньше всего имела в виду человека и его пользу. Если бы не горы, то равнина была бы тундрою, холоднее и безнадежнее, чем около Виахту.

Первый был на р. Тыми и описал ее лейт. Бошняк.[229]229
  Первый был на р. Тыми и описал ее лейт. Бошняк ~ интересный материал для записок. – О Бошняке см. примеч. к стр. 48. Здесь Чехов, сохраняя колорит записок Н. К. Бошняка («Экспедиция в Приамурском крае». – «Морской сборник», 1858, № 12), сжимал повествование, перефразировал текст (стр. 182, 186, 193).


[Закрыть] В 1852 г. он был послан сюда Невельским, чтобы проверить сведения насчет залежей каменного угля, полученные от гиляков, затем пересечь поперек остров и выйти на берег Охотского моря, где, как говорили, находится прекрасная гавань. Ему даны были нарта собак, дней на 35 сухарей, чаю да сахару, маленький ручной компас и вместе с крестом Невельского ободрение, что «если есть сухарь, чтоб утолить голод, и кружка воды напиться, то с божией помощью дело делать еще возможно». Проехавшись по Тыми до восточного берега и обратно, он кое-как добрался до западного берега, весь ободранный, голодный, с нарывами на ногах. Собаки отказывались идти дальше, так как были голодны. В самую Пасху он притаился в уголке (гиляцкой) юрты, решительно выбившись из сил. Сухарей не было, разговеться нечем, нога болела страшно. В исследованиях Бошняка самое интересное, конечно, личность самого исследователя, его молодость, – ему шел тогда 21-й год, – и его беззаветная, геройская преданность делу. Тымь тогда была покрыта глубоким снегом, так как на дворе стоял март, но всё же это путешествие дало ему в высшей степени интересный материал для записок.[230]230
  Четыре года спустя по Тыми спустился на восточный берег Л. И. Шренк[716]716
  Четыре года спустя по Тыми спустился на восточный берег Л. И. Шренк ~ когда река была покрыта снегом. – А. М. Никольский, автор известной Чехову работы, писал, что зоолог Леопольд Иванович Шренк в июле 1854 г. прибыл в залив Анива на корвете «Оливуц». В 1856 г. он «достиг долины Тыми и вниз по этой реке спустился на восточный берег Сахалина» («Остров Сахалин и его фауна позвоночных животных», стр. 41). Л. И. Шренк (1830–1894), русский этнограф, возглавивший экспедицию Академии наук на Амур и Сахалин в 1854–56 гг., автор известной Чехову книги «Об инородцах Амурского края» (изд. имп. Акад. наук. СПб., 1883), оцененной им, как «превосходное сочинение». Она имеется в чеховской картотеке, хранящейся в архиве Ялтинского музея. Чехов неоднократно ссылался в своих очерках на эту книгу Шренка, на приложенную к ней этнографическую карту Амурского края, на пересказ Шренком книги японского исследователя – Мамиа-Ринзо (см. примеч. к стр. 49, 169–170). Когда в 1894 г. И. И. Горбунов-Посадов попросил Чехова рекомендовать для народного чтения что-нибудь по Амуру, он ответил 23 ноября: «У меня есть сочинение Шренка „Инородцы Амурского края“».


[Закрыть] и тем же путем вернулся назад. Но дело происходило тоже зимой, когда река была покрыта снегом.


[Закрыть]

Серьезное и тщательное исследование Тыми, с научною и практическою целью, было произведено в 1881 г. зоологом Поляковым.[231]231
  Его уже нет в живых. Он умер вскоре после своего путешествия на Сахалин. Если судить по его наскоро написанным эскизным запискам, то это был талантливый и всесторонне образованный человек. Вот его статьи: 1) «Путешествие на остров Сахалин в 1881–1882 гг.» (письма к секретарю общества), прилож. к XIX т. «Изв<естий> имп. Р<усского> геогр. общества», 1883 г., 2) «Отчет об исследованиях на острове Сахалине и в Южно-Уссурийском крае». Приложение № 6 к XLVIII т. «Записок имп. Академии наук». 1884 г. и 3) «На Сахалине». – «Новь», 1886 г., № 1.
  …было произведено в 1881 г. зоологом Поляковым ~ «Новь», 1886 г., № 1. – О Полякове И. С. см. примеч. к стр. 76. Здесь и на стр. 143–144, 156–157 Чехов сжато излагал рассказ Полякова о тымовской экспедиции («Путешествие на остров Сахалин в 1881–1882 гг. …» СПб., 1883, стр. 26–63; Приложение к XIX т. «Записок имп. Академии наук», 1884, стр. 43–74, 100; «На Сахалине». – «Новь», 1886, т. VII, № 1, стр. 4–5).


[Закрыть] Направляясь из Александровска, он 24 июля на волах, с большими трудностями, перевалил через Пилингу. Были тут только пешеходные тропинки, по которым спускались и поднимались каторжные, таскавшие тогда на своих плечах продовольствие из Александровского округа в Тымовский. Высота хребта здесь две тысячи футов. На притоке Тыми Адмво, ближайшем к Пилинге, стоял Ведерниковский Станок, от которого уцелело теперь только одно – должность смотрителя Ведерниковского Станка.[232]232
  Этот смотритель по отношению к Станку изображает из себя теперь нечто вроде экс-короля и несет обязанности, ничего общего со Станком не имеющие.
  …должность смотрителя Ведерниковского Станка… – По материалам архива на этой должности формально числился в 1890 г. смотритель поселений Корсаковского округа Н. Н. Ярцев (Д/В, ф. 1133, оп. 1, ед. хр. 71 и ед. хр. 290, л. 16).


[Закрыть] Притоки Тыми быстры, извилисты, мелководны и порожисты, сообщение на лодках невозможно, и Полякову поэтому пришлось пробираться на волах до самой Тыми. В селении Дербинском он со своими спутниками сел в лодки и поплыл вниз по течению.

Утомительно читать описание этого его путешествия благодаря добросовестности, с какою он пересчитывает все пороги и перекаты, встреченные им на пути. На протяжении 272 верст от Дербинского он должен был побороть 110 препятствий: 11 порогов, 89 перекатов и 10 таких мест, где фарватер был запружен наносными деревьями и карчами. Значит, река средним числом на каждых двух верстах мелководна или засорена. Около Дербинского она имеет в ширину 20–25 саж., и чем она шире, тем мельче. Частые ее изгибы и завороты, стремительность течения и мелководье не позволяют надеяться, что она когда-нибудь будет судоходной в серьезном значении этого слова. По мнению Полякова, она годится быть только сплавною рекой. Лишь на последних 70–100 верстах до устья, то есть там, где меньше всего следует рассчитывать на колонизацию, она становится глубже и прямее, течение тут тише, порогов и перекатов нет вовсе; здесь может ходить паровой катер и даже мелкосидящий буксирный пароход.

Когда здешние богатейшие рыбные ловли попадут в руки капиталистов, то, по всей вероятности, будут сделаны солидные попытки к очистке и углублению фарватера реки; быть может, даже по берегу до устья пройдет железная дорога, и, нет сомнения, река с лихвою окупит все затраты. Но это в далеком будущем. В настоящем же, при существующих средствах, когда приходится иметь в виду лишь ближайшие цели, богатства Тыми почти призрачны. Ссыльному населению она дает до обидного мало. По крайней мере тымовский поселенец живет так же впроголодь, как и александровский.

Долина реки Тыми, по описанию Полякова, усеяна озерами, старицами, оврагами, ямами; на ней нет ровных гладких пространств, заросших питательными кормовыми травами, нет поемных заливных лугов и только изредка попадаются луговины с осокой: это – заросшие травой озера. По склонам гористого берега растет густой хвойный лес, на отлогом берегу – береза, ива, ильма, осина и целые рощи из тополя. Тополь очень высок; у берега он подмывается, падает в воду и образует карчи и запруды. Из кустарников здесь черемуха, ивняк, шиповник, боярышник… Комаров тьма. 1 августа утром был иней.

Чем ближе к морю, тем растительность беднее. Мало-помалу исчезает тополь, ива обращается в кустарник, в общей картине уже преобладает песчаный или торфяной берег с голубикой, морошкой и мохом. Постепенно река расширяется до 75–100 саж., кругом уже тундра, берега низменны и болотисты… С моря подуло холодком.

Тымь впадает в Ныйский залив, или Тро, – маленькая водная пустыня, служащая преддверием в Охотское море или, что всё равно, в Тихий океан. Первая ночь, которую Поляков провел на берегу этого залива, была ясная, прохладная, и на небе сияла небольшая комета с раздвоенным хвостом. Поляков не пишет, какие мысли наполняли его, пока он любовался на комету и прислушивался к ночным звукам. Сон «превозмог» его. На другой день утром судьба наградила его неожиданным зрелищем: в устье у входа в залив стояло темное судно с белыми бортами, с прекрасною оснасткой и рубкой; на носу сидел живой привязанный орел.[233]233
  У устья двухсаженный шест не хватал дна реки. В заливе может стоять судно большого размера. Если бы на Охотском море близ Сахалина было развито судоходство, то суда находили бы себе тут в заливе тихую и вполне безопасную стоянку.


[Закрыть]

Берег залива произвел на Полякова унылое впечатление; он называет его типичным характерным образчиком ландшафта полярных стран. Растительность скудная, корявая. От моря залив отделяется узкою длинною песчаною косой дюнного происхождения, а за этою косой беспредельно, на тысячи верст раскинулось угрюмое злое море. Когда с мальчика, начитавшегося Майн-Рида, падает ночью одеяло, он зябнет, и тогда ему снится именно такое море. Это – кошмар. Поверхность свинцовая, над нею «тяготеет однообразное серое небо». Суровые волны бьются о пустынный берег, на котором нет деревьев, они ревут, и редко-редко черным пятном промелькнет в них кит или тюлень.[234]234
  Горн<ый> инж<енер> Лопатин в середине июня видел здесь лед, который покрывал море; лед этот простоял до июля. На Петров день[717]717
  …на Петров день – 29 июня ст. стиля.


[Закрыть] в чайнике замерзла вода.


[Закрыть]

В настоящее время, чтобы попасть в Тымовский округ, нет надобности переваливать через Пилингу по крутизнам и ухабам. Я уже говорил, что в Тымовский округ из Александровска ездят теперь через Арковскую долину и меняют лошадей в Арковском Станке. Дороги здесь превосходные, и лошади ездят быстро. В 16 верстах от Арковского Станка находится первое по тракту селение Тымовского округа, с названием точно в восточной сказке – Верхний Армудан. Оно основано в 1884 г. и состоит из двух частей, которые расположились по склону горы около речки Армудан, притока Тыми. Жителей здесь 178: 123 м. и 55 ж. Хозяев 75 и при них совладельцев 28. Поселенец Васильев имеет даже двух совладельцев. В сравнении с Александровским округом в большинстве селений Тымовского, как увидит читатель, очень много совладельцев или половинщиков, мало женщин и очень мало законных семей. В Верхнем Армудане из 42 семей только 9 законные. Жен свободного состояния, пришедших за мужьями, только 3, то есть столько же, как в Красном Яре или Бутакове, существующих не больше года. Этот недостаток женщин и семей в селениях Тымовского округа, часто поразительный, не соответствующий общему числу женщин и семей на Сахалине, объясняется не какими-либо местными или экономическими условиями, а тем, что все вновь прибывающие партии сортируются в Александровске и местные чиновники, по пословице «своя рубашка ближе к телу», задерживают большинство женщин для своего округа, и притом «лучшеньких себе, а что похуже, то нам», как говорили тымовские чиновники.

Избы в В. Армудане крыты соломой или корьем, в некоторых окна не вставлены или наглухо забиты. Бедность воистину вопиющая. 20 человек не живут дома, ушли на заработки. Разработанной земли на всех 75 хозяев и 28 совладельцев приходится только 60 дес; посеяно зерна 183 пуда, то есть меньше, чем по 2 пуда на хозяйство. Да едва ли можно рассчитывать здесь на хлебопашество, сколько бы ни сеяли. Селение лежит высоко над уровнем моря и не защищено от северных ветров; снег тает здесь на две недели позже, чем, например, в соседнем селении Мало-Тымове. Ловить рыбу летом ходят за 20–25 верст к реке Тыми, а охота на пушного зверя имеет характер забавы и так мало дает в экономии поселенца, что о ней даже говорить не стоит.

Хозяев и домочадцев я заставал дома; все ничего не делали, хотя никакого праздника не было, и, казалось бы, в горячую августовскую пору все, от мала до велика, могли бы найти себе работу в поле или на Тыми, где уже шла периодическая рыба. Хозяева и их сожительницы, видимо, скучали и были готовы посидеть, поговорить о том о сем. От скуки они смеялись и для разнообразия принимались плакать. Это – неудачники, в большинстве неврастеники и нытики, «лишние люди», которые всё уже испробовали, чтобы добыть кусок хлеба, выбились из сил, которых у них так мало, и в конце концов махнули рукой, потому что нет «никакого способу» и не проживешь «никаким родом». Вынужденное безделье мало-помалу перешло в привычное, и теперь они, точно у моря ждут погоды, томятся, нехотя спят, ничего не делают и, вероятно, уже не способны ни на какое дело. Разве вот только в картишки перекинуться. Как это ни странно, в В. Армудане картежная игра процветает, и здешние игроки славятся на весь Сахалин. За недостатком средств армуданцы играют по очень маленькой, но играют зато без передышки, как в пьесе: «30 лет, или Жизнь игрока».[235]235
  …играют зато без передышки, как в пьесе: «30 лет, или Жизнь игрока». – Пьеса французского драматурга Виктора Дюканжа (Ducange, 1783–1833) «Trente ans ou la vie d’un joueur» (1827).


[Закрыть] С одним из самых страстных и неутомимых картежников, поселенцем Сизовым, у меня происходил такой разговор:

– Отчего нас, ваше превосходительство, не пускают на материк? – спросил он.

– А зачем тебе туда? – пошутил я. – Там, гляди, играть не с кем.

– Ну, там-то и игра настоящая.

– В штос играете? – спросил я, помолчав.

– Точно так, ваше превосходительство, в штос.

Потом, уезжая из В<ерхнего> Армудана, я спросил у своего кучера-каторжного:[236]236
  …уезжая из В. Армудана, я спросил у своего кучера-каторжного… – Кучером Чехова в Тымовском округе был Михаил Лаврентьевич Нюнюков. В 1935 г. Г. Малиновский опубликовал в газ. «Советский Сахалин» (№ 25, 30 января) свою беседу с Нюнюковым («Чехов на Сахалине. Из воспоминаний очевидца М. Л. Нюнюкова»); перепечатано в «Известиях» (1935, № 25, 30 января). Малиновский сообщает, что Нюнюков попал на Сахалинскую каторгу в 1887 г. по приговору Одесского военно-полевого суда. В момент приезда Чехова он был старшим конюхом Мало-Тымовской тюрьмы. Ездил с Чеховым по всему Тымовскому округу, возил его в Усково.


[Закрыть]

– Ведь они на интерес играют?

– Известно, на интерес.

– Но что же они проигрывают?

– Как что? Казенный пай, хлеб там или копченую рыбу. Харчи и одёжу проиграет, а сам голодный и холодный сидит.

– А что же он ест?

– Чего? Ну, выиграет – и поест, а не выиграет – и так спать ляжет, не евши.

Ниже, на том же притоке, есть еще селение поменьше – Нижний Армудан. Сюда я приехал поздно вечером и ночевал в надзирательской на чердаке, около печного борова, так как надзиратель не пустил меня в комнату. «Ночевать здесь нельзя, ваше высокоблагородие; клопов и тараканов видимо-невидимо – сила! – сказал он, беспомощно разводя руками. – Пожалуйте на вышку». На вышку пришлось взбираться в темноте по наружной лестнице, мокрой и скользкой от дождя. Когда я наведался вниз за табаком, то увидел в самом деле «силу», изумительную, возможную, вероятно, на одном только Сахалине. Стены и потолок, казалось, были покрыты траурным крепом, который двигался, как от ветра; по быстро и беспорядочно снующим отдельным точкам на крепе можно было догадаться, из чего состояла эта кипящая, переливающаяся масса. Слышались шуршанье и громкий шёпот, как будто тараканы и клопы спешили куда-то и совещались.[237]237
  Кстати, у сахалинцев существует мнение, будто клопов и тараканов приносят из лесу во мхе, которым здесь конопатят постройки. Мнение это выводят из того, что не успеют-де проконопатить стен, как уже в щелях появляются клопы и тараканы. Понятно, мох тут ни при чем; насекомых приносят на себе плотники, ночующие в тюрьме или в поселенческих избах.


[Закрыть]